Пик трех пошлостей

— Бинхэ, ты помнишь это? — Нежный бархатный голос звучал еще нежнее, когда мужчина задавал вопрос. — Конечно помню, — отозвался ученик — я помню все, что связанно с учителем. Все, до мелочей! — Тогда ты так и не ответил, помнишь, Бинхэ? — захохотал Шэнь Цинцю. В тот раз Ло Бинхэ и правда не ответил на вопрос учителя. — Тогда… — Начал Ло — тогда я был зол и подавлен. «Зол? — Пронеслось в голове Шэнь Цинцю — Мой бедный ребенок, этот учитель уже и забыл о твоей тяжкой ноше» — Мне жаль, Бинхэ. — Теплая улыбка расплылась на лице Шэня. — Мне так жаль! Улыбка осталась на лице, но глаза сделались стеклянными. Ло Бинхэ лежал на коленях учителя, носиком уткнувшись в его живот. Он не мог видеть лицо Шэнь Цинцю. Услышав всхлипы Ло Бинхэ поднял голову… его взору предстала жалкая картина: лучезарная улыбка все еще виднелась на лице мастера; слезы ручьем скатывались по щекам, глаза покраснели. Бинхэ спохватился: — Учитель! — Руки невольно потянулись к подбородку учителя, дабы поднять его, безуспешно пытаясь хорошенько разглядеть лицо Шэнь Цинцю. — Учитель, что с вами?! Бинхэ уже сам готов был заплакать, но учитель решил иначе, застав своего ученика врасплох: — Поцелуй меня, — Заикаясь попросил Шэнь. Одна рука мастера потянулась к поясу ученика, пытаясь развязать его. Другая вытирала слезы, что растеклись по всему лицу. … — У-учитель, боюсь, в таком состоянии лучше воздержатся от… — Щеки и уши Ло Бинхэ залились краской, но тот закончил — от этого. — Смеешь возражать? — Голос все еще подрагивал, но тон сменился на более надменный — Вот и славно! Пойду к твоему шиди, он точно не посмеет отказать мне! Чистой воды блеф, но что же поделать? Если маленький засранец отказывается съесть изысканную сласть из-за своих убеждений, так почему бы не отдать ее тому ребенку, который точно не откажется от нее? Ревность взбурлила (все же, сладость достанется ее законному владельцу!), Ло Бинхэ навис над Цинцю. В глазах ученика смешалась бура эмоций, печать на лбу загорелась алым, а вены проступили на прекрасном белом личике. — И с таким лицом ты собираешься ублажать своего учителя? — Упрекнул Шэнь Цинцю. — Вас не устраивает моя физиономия? Тогда я сделаю так, что бы весь процесс вы не увидели и тени от нее! Ло Бинхэ не шутил, он стянул ленту, которой завязывал волосы и повязал ее на уровне глаз учителя. Тот заметно напрягся, но ученика, чьи глаза затуманила ревность это только возбудило! — Учитель, скольким вы показывали эту сторону? —… — Скольким вы подставляли свою задницу и умоляли об утехах в слезах? Страх рос, Шэнь Цинцю не мог вымолвить и слова — только молчать. Сквозь повязку проступали слезы: «Черт! Оказывается плаксивость заразна!» — Возмущался про себя Цинцю. Он еще никогда так не боялся своего ученика. «За что ты так? Я ведь просто пошутил! Ш. У. Т. К. А! Неужели не сжалишься? Черт тебя дери, Бинхэ!» Тем временем, Ло Бинхэ не тратил время на пустую болтовню. Старая привычка разрывать одежду перед соитием дала о себе знать. — Учитель… это тело только мое! Если этот придурок продолжит ошиваться рядом с вами, будьте уверены, я сотру его в порошок! Говоря все это, Ло Бинхэ, позабыв про приличие ласкал тело Шэнь Цинцю везде где ему вздумается. От этого учитель безудержно стонал, а его дыхание уже давно стало прерывистым и тяжелым. Ученик продолжал монолог: — Даже сейчас, после всего что мы пережили вы продолжаете бросать меня, улыбаться другим… вы даже переспали с этим ублюдком Лю Цингэ! — Шэнь Цинцю молчал (стонал). Яркие красные вспышки мелькали в глазах Бинхэ. Прикусив губу и издав слабый стон, Ло продолжил говорить — Я люблю учителя больше всего на свете, мне нужен всего лишь ты!

Продолжение следует…