Любовь на кончиках пальцев

Когда Антон открыл глаза, потянувшись на кровати, время суток за окном определить оказалось невозможным – небо затянуло тучами, а дождь крупными косыми каплями барабанил в окно. Погода в Питере наконец-то приобретала свой обычный оттенок. По собственным ощущениям, он проспал часов двенадцать не меньше. Дело было то ли в погоде, то ли в матрасе – он у Арсения оказался настоящим блаженством для позвоночника. В первый раз он это из-за своего похмелья не прочувствовал. Возможность ночевать в его комнате они вчера втроем спихивали друг на друга по кругу – Арс отказывался спать у себя, предоставляя место одному из друзей, Антон считал не совсем тактичным выдворять хозяина квартиры, а Серёжа, видимо, упорно не хотел оставлять их двоих в одной гостиной. По итогу в спальню парни выгнали его, а сами раздвинули диван, оказавшийся довольно огромным. Сейчас Антон уже радовался тому, что в этой борьбе проиграл, потому что нормально и без вечных спешек куда-то не высыпался давно. Он потянулся за телефоном, валявшимся у изголовья, и обнаружил на экране того, оставленного в беззвучном режиме, несколько сообщений. Все они были от Димы и датировались вчерашним числом. Поз 21:20 «ТОХА Ты такой болван» «Спасибо, братан. Я тебя обожаю.» Поз 21:20 «Не так как Арсений, конечно. Но почти». Антон не смог сдержать улыбки, не до конца осознавая ее причину: то ли от того, что идея удалась и друг был счастлив, то ли от его ироничного замечания в последней смс-ке. Скорее, от всего сразу. После вчерашнего вопроса на пороге квартиры, они с Арсом больше толком не разговаривали, но его ответ он всю поездку в машине крутил в голове. Это не было тем, что стоило обсуждать вслух. Просто факт, который, как яркая вывеска маячил перед ним, стараясь врезаться в сознание. По пути к Попову домой они слушали радио, перескакивая с одной волны на другую, а у подъезда их уже ждал Матвиенко: приютить того этим вечером, видимо, никто больше желанием не горел. Отправив Диме улыбающийся смайлик, Антон увидел еще одно оповещение, только теперь о пропущенном полчаса назад звонке. Он был от мамы, и парень, мысленно ударив себя по голове за рассеянность, поспешил ей перезвонить. На этой неделе они даже ни разу не поговорили, и когда она взяла трубку, он сходу выпалил: - Мама, извини, пожалуйста, что пропал. Я у тебя такой бестолковый. Женщина на том конце линии рассмеялась, и Антону от этого звука сразу стало неимоверно тепло и спокойно. - Ничего страшного, сынок, ты уже взрослый – своя жизнь бьет ключом. Бабуля просто разнервничалась, что от тебя ни звонка. Попробуй ей объясни, что у тебя и учеба, и работа. - Как она там? – Антон перевернулся на бок, засунув свободную руку под подушку. - Здоровее всех нас. Сидит смотрит какой-то новый сериал по телевизору, даже не слышит, что я с тобой разговариваю. - Тогда не отрывай ее и передавай потом привет. У тебя что нового, мама? - Все хорошо, Тоша, не волнуйся. С теткой твоей помирились наконец-то, будь она неладна со своим характером. На работе тоже все, как всегда. Ты лучше расскажи, что у тебя происходит. Антон уставился в стену напротив, пытаясь подобрать верные слова. Не будет же он говорить о том, что проснулся в кровати у парня, который несколько дней назад приглашал его на свидание. Тему личной жизни и перемен в ней лучше вообще было не упоминать: мама только начнет лишний раз переживать. Хотя к Ире она особой любви никогда не питала. Ради него она этот факт отрицала, проявляя всю свою любезность и гостеприимство, когда они приезжали вдвоем в Воронеж. Но Антон свою маму знал слишком хорошо, все видел и понимал, лишь надеялся, что однажды она его выбор примет. Он обязательно скажет ей про их расставание, но лучше сделает это вживую – на новогодние праздники они с Димой собирались сгонять домой. Поэтому он решил забить ее информацией с университета, рассказал, что уже началась плановая подготовка к написанию диплома, и как гоняют их преподаватели по некоторым предметам. Женщина внимательно все выслушала, поддержав на особо важных моментах. Затем она, видимо, посмотрела на часы, потому что вдруг вспомнила, что ей надо бежать подменить подругу, и быстро распрощалась с ним, пожелав хорошего выходного. Антон, провалявшись в кровати еще какое-то время, сообразил, что стрелки часов давно перевалили за двенадцать, и все-таки вылез из-под одеяла и направился на поиски парней. Вряд ли они проспали также долго как он. Их возбужденные голоса, раздававшиеся из гостиной, он разобрал сразу. - Сергей Борисович, Вы – придурок. Кто так к девушке подкатывает? – подал полный разочарования голос Попов, получив ответ на свою реплику сразу же: - И как же надо, по твоему мнению? - Ну не так же в лоб. - Хреновый какой-то из тебя стратег, я смотрю, - Матвиенко запнулся, заметив возникшего на пороге Антона: - Хотя, может это и работает. Шастун о чем идет речь понял сразу, но предпочел изобразить смертельно глухого, сделав вид, что не услышал из их шуточной перепалки и фразы. - Нормально я так продрых. Вы давно встали? ***** Следующие три недели, включая начало ноября, пролетели для Антона на одном дыхании. Их действительно затянула волокита с дипломом, а в свободное время он все чаще стал засиживаться допоздна, делая наброски новых рисунков у себя в альбоме. Каким-то странным образом, несмотря на, казалось бы, осенний застой, который бывает у многих творческих людей, его удвоенной порцией захлестнуло вдохновение. И он всяческими силами пытался удержать это состояние в себе как можно дольше. Еще больше в его жизни стало и Арсения. Они гуляли по вечерам, когда оба оказывались свободны от работы и прочих дел, постоянно переписывались, а по выходным, и иногда будням, он тусовался у них на квартире. Парни ничего против не имели, и в какой-то момент стало казаться, что так было всегда – что с самого момента знакомства их было четверо. Попов прекрасно заобщался с Димой, и последний взял в привычку оставлять ему стёбные комментарии под фотографиями в социальных сетях. Арс отвечал в той же манере, и их переписка от этого выглядела весьма забавно. Антон периодически видел Кузнецову в университете, пересекаясь с ней на общих лекциях или в столпотворении перед аудиторными занятиями. Но его ее вид задевать перестал от слова совсем: то ли ему было не до этого, то ли он наконец-то отпустил ситуацию. Его больше занимало осознание того, что теперь ни один свой день он не мог представить без Арса. Без его интеллектуальных шуточек, сообщений с непрекращающимися блиц-опросами и взглядов, которые с каждым разом Антоном воспринимались все интимнее. Незаметно и без спеха, но Попов заполз в его жизнь, уходить оттуда явно не намереваясь. Он оказался удивительно тактильным человеком. Постоянно находил поводы так или иначе коснуться его, взять на секунду за руку, в порыве смеха над какой-нибудь шуткой, или опереться, пока они где-нибудь стояли. Шаст принял и это, сначала без конца поглядывая на реакции друзей, но не замечал на лицах тех ничего, кроме улыбки. Особенно довольным выглядел Дима. Он, кажется, готов был организовать фан-клуб в их поддержку. А еще Антону пора было оформлять сезонный абонемент в театр: слишком часто он стал ходить туда на постановки, даже те, которые видел уже несколько раз подряд. В один из вечеров Арс дошел до них сразу после выступления, и Дима, обдумывавший чем им заняться, лишь бы не вспоминать о завтрашних занятиях, предложил порубиться в приставку. Матвиенко вдруг расхохотался, но увидев две пары ничего не понимающих глаз, пояснил: - Арс не умеет играть в видеоигры. Жалкий старикан. Брюнет робко почесал макушку, а на комментарий друга показал тому язык. Позов удивленно вскинул брови, толкнув Антона в бок: - Серьезно? Шаст, мы нашли его слабое место, теперь твой выход. Арса, кажется, его неумение ладить с приставкой смущало также, как тогда, когда он не понимал, как правильно орудовать кисточкой. Он попытался объясниться, но отказываться от этого вида времяпрепровождения все равно не стал, и, наконец-то наступил тот момент, когда Антон почувствовал себя хозяином ситуации. Отсутствие опыта в видеоиграх Попов отлично скрасил комментаторским навыком, без конца влезая в очередную миссию, которую он проходил, и отвлекая от разворачивавшегося на экране действия. Шаст несколько раз шутливо ударил его по ноге, призывая не мешать, но кажется только сильнее раззадорил. - Серёжа, ты что в игре какой-то вялый, что в жизни, - констатировал Арс, вытянув ноги вперед и сложа руки на груди с серьезным видом. Матвиенко, надувшись, кинул на него беглый взгляд: - Шаста лучше отвлекай, козлина. Я обязан выиграть. Арс разулыбался, в знак согласия подвинувшись к Антону еще ближе. Они вчетвером сидели на полу, решив, что так играть намного удобнее. Позов, откинувший в данный момент голову на диван, краем глаза заметил, как лучший друг залился краской от смущения. Чтобы его отвлечь даже не требовалось говорить. Попов изобразил глупое выражение лица, и склонился к самому уху блондина, понизив голос практически до шепота: - А если сейчас оружие поменять, то, что будет? Антон от его чересчур теплого тембра весь покрылся мурашками. Ладони, как назло, вспотели в самый неподходящий момент, и он чуть не выронил приставку из рук. К такой пытке он еще был не готов. Несколько секунд назад Арс по-доброму бесил его, а сейчас посылал весьма нескромные сигналы, которые вызывали в нем весьма однозначную реакцию. Кто вообще наделил его этим чертовым голосом. Вопрос Антон проигнорировал, с трудом, но выиграв бой у Матвиенко. Тот рассерженно отложил приставку в сторону и поднялся с пола: - Ты тоже козлина, Шаст. Хоть бы раз позволил выиграть спокойно. - Выдохни, Серёга, - Дима наставнически замахал руками. – Покурить не хочешь сходить? А то тут справа от меня какая-то напряженная атмосфера. Серёжа без комментариев кивнул, одарив друзей напоследок еще одним злостным взглядом. Как только парни покинули квартиру, решив, что покурить на улице сейчас лучше, чем дымить через форточку, Антон с улыбкой развернулся к Арсу: - Кажется мы его выбесили. - Он просто не любит проигрывать, - Арсений качнул головой. – Сейчас вернется за реваншем. - Не делай тогда так больше, - уже менее уверенно произнес Шаст, до сих пор не отодвинувшись в сторону, чтобы заполучить себе чуть больше личного пространства. Они сидели впритирку друг к другу посреди просторной гостиной. - Как так? - Не дыши мне в ухо. - Тебя это отвлекает? – Арс немного отстранился, но лишь для того, чтобы рассмотреть реакцию на свой вопрос. Антон сначала опустил глаза в пол, а затем снова посмотрел на него, проговорив на выдохе: - Да. Очень сильно. Если где-то и существовало понятие абсолютного счастья, то сейчас оно совершенно точно отразилось в глазах Попова. Его так забавляло и радовало смущение Антона, то, как он реагировал на все его поползновения, открыто не признавая тот факт, что ему они самому приятны. Он все еще тушевался в такие моменты, но уже не боялся. Особенно после того, как понял, что их друзья ничего против не имеют. А их мнение для него играло весомую роль. Арсу бесконечно нравилось мучить его подобным образом, хотя голову стали посещать редкие мысли о том, что пора бы двигаться дальше. - Дурашка, - мягко произнес он, но все же отодвинулся от него на несколько сантиметров. На Антона, видимо, этот жест доброй воли подействовал по-особенному: продолжая сжимать в руках приставку, он прислонился спиной к кромке дивана и неловко склонил голову ему на плечо. Облегченно выдохнул, когда понял, что протестовать против его действий никто не собирается. Это стало его первым сознательным поступком, и Арс, прислонившись в осторожном жесте губами к его макушке, вдохнул уже знакомый запах: волосы парня пахли чем-то цитрусовым. Они просидели так в молчании до того момента, пока не хлопнула входная дверь. Антон испуганно встрепенулся, вернувшись в прежнее положение, но успел украдкой бросить в сторону Арсения последний взгляд. Тот выглядел счастливым.