Я буду любить тебя

      «Что это только что было?» — пронеслось в голове Тины, после того как она закончила разговаривать с сыном. Женщина все ещё стояла у ворот дома своего знакомого, находясь в ступоре. Что значит этот мимолётный поцелуй, куда он уехал? Опять у неё в голове так много вопросов, но ни единого ответа. Ничего не оставалось делать, как снова сесть в машину и вернуться домой. Уже завтра женщине нужно работать, ведь выходные долгими не бывают.       Последующие несколько недель артистка провела в неведении. Конечно, она звонила мужчине, писала, но ответа не было. Это было похоже на какие-то свободные отношения, не иначе. Единственное, что отвлекало Тину — гастроли, во время которых происходила любимая встреча со зрителем, от чего на душе становилось теплее и теплее, однако своего знакомого она забыть никак не могла. Женщина передумала сотни вариантов: от того, что он просто забыл ее (хотя в контексте всего произошедшего это уже был полный абсурд) до того, что его уже нет (и этот вариант был самым чудовищным, который она старалась сразу выкинуть из головы). Но Тина не знала никаких координат, кроме его имени, номера телефона, домашнего адреса и части биографии. Когда Кароль приезжала в Киев, то она наведывалась к нему домой, однако там было заперто. Больших телодвижений она сделать не могла. Заявить в полицию? — на каком основании? Попросить Орлова? — недостаточно информации. Опять остаётся только ждать.

***

      Самолёт приземлился в Лондоне. Город встретил мужчину промозглой погодой, непрестанно лил ужасный дождь. Как и было обещано, брюнета встретили, ввели в курс дела. Ну, как сказать ввели, — все, что ему пока сказали, итак было очевидным. Единственное, что было новым — так это то, что, по словам команды, смерть этого ребёнка — очень малая часть какого-то большого дела, однако требуется особая сноровка, потому что это, якобы, известная личность. Мужчину уже не интересовали подробности. На душе скребли кошки, и ему побыстрее захотелось покончить с делом и вернуться домой, но не тут-то было.       — Он не англичанин, учится в частной школе-интернате, так что, как понимаешь, просто на улице его не встретишь. В первую очередь, нужно узнать всю «кухню» школы, может быть, с кем-то сдружиться, изучить все входы-выходы, расписание. Ты понял, можешь приступать, — один из участников операции похлопал брюнета по плечу. У него было такое ощущение, что над ним издеваются, однако он понимал, что отказаться — уже не вариант. Он понимал, что если сейчас нажмёт курок пистолета, то дальше будет проще: может быть, он даже сможет отказаться от этой профессии, вернуться к Тине и начать новую жизнь.       Туманный Альбион не радовал погодой все последующее время. Мужчина выполнял все приказы, сначала удаленно изучал план этого учебного заведения и всех работников, потом анализировал, как туда попасть, после — думал над тем, как совершить это дело тайно и без последующих комментариев СМИ, потому что если эта информация будет придана огласке, то, не дай Бог, начнётся международный скандал. Конечно, брюнет был в курсе всех звонков Тины, читал все ее сообщения, однако не видел смысла отвечать. Что сказать? Нет, можно, конечно, ответить, что уехал по работе, однако Кароль была в курсе, чем он занимается. Зачем женщине лишние переживания, лишняя информация? Мужчина хотел верить в то, что по приезду Тина его не отвергнет, хотя после его пропажи — не факт. Также в его голове крутился поцелуй, кинутый им невзначай в день их последней встречи. Он глубоко надеялся, что женщина восприняла это как зелёный свет и не сомневается в его чувствах.       Так прошло около месяца. Солнце ни разу не вышло, а воздух как будто был отравлен грустью. «Здесь даже солнце не светит» — подумал брюнет. Туман заставлял ещё больше погрузиться в меланхолию. Мужчина очень скучал: по разговорам, по ее глазам, по ее голосу, хотелось снова оказаться на озере и рассказать ей все, что накопилось, однако есть ещё нерешённый вопрос на повестке.       — Я подготовился, — дерзким голосом с хрипотцой сказал брюнет, — теперь мне нужно фото ребёнка и время. — Завтра в 18:00 по Гринвичу. Фото вышлю по почте позже. Удачи.       Казалось бы, нужно радоваться: этот ужасный месяц прошёл, и завтра — такой долгожданный день Х, завтра уже все закончится, и мужчина наконец-то снимет с себя эти ужасные оковы. Но боль становилась сильнее: он понимал, что уже через сутки отберёт жизнь совсем ещё чистого и невинного человека. Он понимал, что этот ребёнок — просто пешка в чьей-то игре. Ему бы ещё жить да жить, мечтать, ставить цели, радовать родителей, а завтра так безжалостно его жизнь прервётся. Разве это правильно?       Мужчина смотрел в окно, заведя руки за спину, опять находясь в плену у мыслей. Уже наступил вечер, стемнело, поднялся сильный ветер, начался ливень. Деревья содрогались от ветра, было холодно и промозгло, а ещё очень сыро и влажно. Хотелось укутаться в одеяло и спрятаться от всего мира, отбросить все проблемы, однако максимум, который мог себе позволить мужчина — уединиться с бутылочкой Hennessy. Вдруг телефон издал мерзкий писк: прошло фото жертвы. Брюнет не хотел открывать изображение, он до последнего надеялся, что ему даже и не придётся видеть лица этого человека, он думал, что ему быстро укажут на жертву, и он осуществит задуманное. Ан нет. — Не может быть, — округлил глаза мужчина. Только этого ему не хватало. Слева резко закололо, что брюнету показалось, что его настиг сердечный приступ. Он не верил происходящему, однако точно принял решение: завтра на курок пистолета он не нажмёт.