***
Тяжелые, холодные капли стекали по женскому телу очерчивая каждый изящный изгиб, забирая все нечистоты за собой и после скрываясь в незамысловатом сливе. Чистая жидкость смешивалась в пляске не только с природным добром, но и бесцеремонно заползая в многочисленные царапины, смешивалась с алой кровью, приобретая унылый цвет. Сара, прижавшись лбом к холодной, влажной дешевой плитки, шипела сквозь зубы от разъедающей боли, создаваемой специальным веществом в областях, где кожа разошлась и раскрыла «внутренний мир» юной лгуньи и ненависти ко всему живому и неживому, из того мира и этого, мужчине и женщине. Все подвергались ее пылающей злобе. Харпер ненавидела абсолютно все. — Грязь, грязь… — рычала девушка, найдя у себя на теле еще одно скопление нечистот, однако, что самое плачевное и тревожащее, это то, что никаких загрязнений видимых лишь Саре — не было. Ее бессовестная фантазия рисует перед глазами грязь, а та в свою очередь начинает ее усердно тереть, дабы избавиться от ненавистных скоплений, но в действительности же просто растирая до покраснений некогда нежную кожицу. Вдруг она ясно ощутила, как прямо на ее обнаженное тело взирает пара незаинтересованных глаз. Это обозлило еще больше, ведь у девушки уже много накопилось слов этому спонсору из семейства кошачьих. — Ну и чего ты смотришь?! — рявкнула Харпер, ударяя кулаком о кафель, что после заставило пожалеть и зажмурить глаза терпя боль. — Если бы меня действительно изнасиловал этот придурок, ты б тоже так сидел и смотрел?! — повысив тон, вопросила Сара. — Во-первых, не смей орать! — гость также повысил голоса вставая на свою защиту. — Во-вторых, не такой уж он и «придурок», в связи с ранее произошедшим, — продолжал названный. — И наконец, в-третьих — это в его обязанностях сейчас остерегаться, — это ты его чуть ли там не обесчестила! — закатив глаза, окончил высказывать свои мысли кот. Хрупкие плечи Сары стали подрагивать, а комната постепенно залилась безудержным хохотом, причем обоих «друзей». — Хах, окажись Дейдара там чуть позже, может быть сейчас Учиха стал бы жертвой изнасилования…— ухмыльнувшись, гордо поддержала девушка лепет котика. Тот в свою очередь… довольно повел ушком и, возможно нам только показалось, но стал тихоничко примурлыкивать, точно настоящий кот, без хлопот. Весело однако. — Тебе вообще не стыдно? — стараясь скрыть свое веселое настроение и избавить девушку от воспоминания, в котором кот заливался хохотом, вопросил мохнатый. — Не-а, он сам виноват, если на то пошло. Сам подставился, — пожала плечами Сара. Ее вообще не трогало за душу то, что она так ужасно оболгала человека, даже зная его непростое прошлое, горе. Для нее это лишь очередной мусор, пешка, шестеренка в системе ее величайших планов. Услышав противное «Тц» со стороны Феникса, она закатила глаза и ехидно, словно подросток, у которого шалят гормоны, ответила: — Пф-ф, я обещаю, что позже покраснею, если сумею конечно… — «стыд» — понятие субъективное, и, по мнению малышки Сары, в ней не может внезапно вспыхнуть это чувство, как и любовь. Любовь — ненужная вещь, что тянет человека лишь вниз, в пучину кошмаров и ненависти. Сара… не верит в любовь, для нее такого понятия и в общем чувства не имеет право на существование. Любовь — придумали слабые. Она была в этом уверена. По коже пробежали будоражащие мурашки, когда к ней прикоснулись чужие пальцы в кожаной перчатке и слегка провели вдоль ключицы. Сара замерла, затаив дыхание и не смея даже шелохнуться. Страх растекался по телу словно свинцом наливаясь, отяжеляя его. Хотелось отшатнуться, закричать, но крик застрял в горле, вместе с огромным комом. Мерзкое, пресловутое чувство иррационального страха больно кольнуло в сердце, заставляя Сару проснуться и вырваться из лап оцепенения. Ее намерением было сделать шаг вперед, однако все планы рухнули, когда сильные, мужские руки обхватили ее талию и притянули к себе, заставляя вжаться спиной в натренированное годами тело. Крик… нужно подать голос, дабы заявить о своем трудном положении! Она ведь не думала, что у него хватит смелости прийти в душ к названной гостье в их мир, пускай испорченный, мерзкий, отвратный, погрязший в боли, из мира лжи. Уста раскрылись дабы изъявить о положении своей хозяйки, однако их шустро накрыла чужая, довольно длинная мужская ладошка, не давая право на вскрик. — Сара-чан, Сара-чан… что же скажет Люси на твои пакости? Явно ей станет неприятно… — его голос тихо шептал на ухо девушке издевательским тоном, подшучивая над юной Сарой. Нет, подобную интонацию необходимо было сделать, дабы провернуть психологическую ловушку, она переключится на смысл и не заметит о его «маленькой» скрытности. Учиха не знает о ней многого, но знает ее сестру, если она таковой ей приходилась. Эти две безумно похожи, только вот одна представилась как Люси, а эта как Сара и возраст. Люси была не старше пятнадцати, но это было четыре года назад, а вот Саре явно больше шестнадцати. Есть мысль, что это один и тот же человек, однако нет… он понимал, что это разные люди, ведь их взгляды… различны. Взгляд Люси более мягок, добродушен, в то время как взгляд Сары резок, дерзок, высокомерен. Наполнен притворной влюбленностью в нужные моменты. Омерзительно! Еще этот кошак. Одна его Феникс называет, другая вообще никак, но сути не меняется, как и сам кот. Гладкая черная шерсть, сверлит теми же изумрудами и взгляд такой вкрадчивый, словно в душу смотрит, рассматривает каждый темный уголочек, хотя… она беспросветна. Скорее в каждый потайной. Ткань плаща пропитывалась чистой водой и липла к обнаженной спине девушки. Та часто вдыхала, кратко выдыхала, стараясь усмирить бушующее сердце, что так и намеревалось разбиться о ребра. Страх окутал тело, но она все же старалась выбиться из лап Учихи, однако, что там, что там, ее движения кажутся крайне нелепыми и смехотворными, хотя нужно отдать должное — Сара еще не сдалась. Она мычала, старалась прокусить перчатку, но все не имело никакого смысла. Кожа слишком плотная, ее зубы не справятся с таким, вероятнее просто сломавшись или обломившись. В голове кружилась лишь одна мысль. Люси. Откуда он знает Люси?! Откуда ОН знает Люси?! Она здесь была-есть? Опять родная сестричка будет портить ей и без того жалкую жизнь?! Вот же стерва! — Сара-чан думала, что одна такая умная и знает все о Тоби? — сладостно шептал любимый враг на ухо, да так, что девушке пришлось прикрыть веки от накатившего удовольствия, однако она быстро избавилась от минутной слабости, снова напрягаясь в теле. — А нет, Сара-чан ошиблась… — Обито мягко провел большим пальцем по плоскому животику, словно поглаживая девушку за некое «послушание», ведь та перестала дергаться и стараться выбраться из рук. Словно она потеряла былую уверенность и действительно просчиталась. Да как же так? Это душит, обременяет, оседает на душе грязью. Плохо. — Так печально, да? Ты почти провела меня, — насмешливо… Саре очень не нравится подобная манера, обращение к своей персоне. Сару бесит подобное поведение со стороны врага, ведь обычно все рыдают, после сражения с Харпер, а теперь она стоит не в силах и пальцем пошевелить от шока. Глупо, противно. Рука парня резко скользнула, высвобождая талию девушки из своей хватки, но даже несмотря на это, лгунья стояла в оцепенении, хотя должна была рвануть прочь из проклятой кабинки. Перед глазами возник чересчур знакомый предмет… Милый, плюшевый зайчишка — игрушка Люси, с которой та постоянно таскалась, буквально не выпуская из рук. У него, как и прежде, шея туго обвязана розовой лентой с надписью «Люси» на английском. Да, чуток запылился, однако не выглядел как старый. — Да-да, Люси-чан бы очень разочаровалась в поступках Сары-чан, но Сара-чан может не беспокоиться — Тоби ей не скажет, просто не сможет, ведь Люси-чан мертва! — с детским энтузиазмом воскликнул Учиха, что у девушки аж стало стрелять в ушах от тональности и ошеломительный новости. Люси… Руки дрожали, ноги подкашивались, удерживаться помогали лишь сильные руки противника. Он еще что-то говорил, однако Сара больше не могла отчетливо слышать что-либо, и сейчас до нее доходили его слова, как будто парень за стенкой стоит и пытается наладить преинтереснейший диалог. — Ну во-о-от, от Люси-чан осталась только эта никому нужная игрушка, обидно должно быть? Люси-чан ведь была очень дорога Саре-чан… Скоро от тебя останется то же самое, — ему определенно нравилось играть с Харпер, это удовлетворяло, заставляло заиметь некие краски в этом сером, унылом мире. — Сара-чан, хочешь любимую игрушку Люси, как напоминание? — Обито вновь прокрутил Зайчиком перед глазами, а после… ловко подбросил над собой, за чем Сара в процессе внимательно наблюдала, слегка приподнимая голову, и тут же отделил плюшевую голову от туловища. Испорченная игрушка быстро свалилась на плитку становясь мокрой и тяжелой. — Хотя, тебе более это ни к чему, — услышав это, девушка почувствовала, как к нежной коже ее горла приложили что-то холодное, а после на том же месте, ужасно неприятное ощущение и как будто кожа немного загорелась, или по ней потекла горячая жидкость, обжигая все вокруг. — Больше нет необходимости оставлять тебя в живых, — хриплым голосом томно прошептал враг, готовясь сделать решающий рывок, дабы расправиться с этой стервой. — Это слишком рискованно. Лгунья, наконец, смогла плавно высвободить из-под ладони свои уста. — С-стой! — нервно крикнула Сара, выжидая… Скоро, очень скоро должен воплотиться ее план, а пока нужно придержать время в этой комнате. — Ты… почему ты думаешь я с тобой так поступала? — зажмурившись, вопросила лицемерка. И правда, это сработало на ура. Черноволосый помедлил с действиями, желая знать ответ. — Удиви меня. — Я-я люблю тебя! — чуть помявшись в неуверенности выпалила Харпер первое, что пришло на ум. Это ведь обязано поставить его в ступор, верно? Верно… — Нет, придумай другой аргумент, — усмехаясь, продолжил дерзить недруг. В комнате на жалкие несколько секунд повисла тишина. Девушка понятия не имела, чем отвлечь его от своего убийства, как бы страшно или весело это не звучало. Учиха ведь желал свершить месть, а его терпение не резиновое. — Ну, что? Нечего сказать? Просто скажи пра-а-авду, если ты о такой конечно слышала, — нарушил нагнетающую тишину парень. — Давай же, скажи: «Мне просто нравится издеваться», «Это удовлетворяет», «Повышает самооценку», «Самоутверждает», — начал приводить примеры черноволосый. Сара же все молчала, не зная, как выкрутиться. Тем более, шок до сих пор нависал над ней, оглушая своим падениям на голову «бедной» Сары. — Так и думал, — его слова приобрели нотки скрытой угрозы. — Сдохн… — Сара! Чего звала? — послышались грубые удары в деревянную дверь, что как раз скрывала обоих врагов от посторонних глаз, даруя возможность выяснить отношения. — Твою мать… — прохрипел Обито, отчего на лице Харпер появилась победная улыбка. — Секунду! — рявкула Сара, не давая подумать своему обидчику. Вы действительно поверили в то, что девушка не думала о прибытии в душ врага? Это рассматривала она в первую очередь, поэтому ей пришлось позвать светловолосого к себе. Он сработал как нужно, как и было задумано. Идеальная пешка. Сара живо выбралась из кабинки и спешно накинула длинную мужскую футболку на свое прекрасное тело.***
Деревянная дверца позади хлопнула чуть ли не вылетев с петель, — настолько девушка перенервничала, что даже не смогла рассчитать свои силы. Перед глазами стоял Дейдара, скрестив руки на груди и выжидающе подергивая ступней. Его голубые глаза спешно прошлись по изящному телу, облаченное лишь в одну жалкую свободную футболку, заботливо предоставленную им же, дабы его драгоценное задание не осталось голым, после стирки своих потрепанных вещей. — Кхм… можно было бы и вытереться, я бы подождал, — отведя немного потухший, видно скрываемый за собой постыдную эмоцию взгляд, сказал он, резко прикрыв рот рукой. Сара в ответ перевела лже-смущенный взгляд на дверь, но внутри довольно усмехнулась. — Извините, просто… — девушка чуть помедлила, и это стало главной ошибкой. Каждая секунда на счету, медлить никак нельзя. — Неважно, у тебя есть какое-то дело ко мне? — решил прервать давящую тишину подрывник. — Да, да… помните, Вы спрашивали о рисунке на моем теле? Я решила вам рассказать, ведь уверена, что Вам можно доверять, что я и буду делать последующую жизнь, — улыбнулась девушка, ловя хмурое лицо собеседника. Да что ж такое. — Ну валяй, — непринужденно согласился светловолосый, смотря холодными глазами прямо в душу Саре, но ощущение «не по себе» не посещало ее. — Ох, с чего бы начать… — слегка взволнованно, вопрошая у самой себя, стараясь повысить работу мозга. — Ну… моя семья, вернее… — ее мысли метались мед двух огней сомнений, не давая сказать и слова. Наконец она выбила время остаться с нужным человеком наедине, дабы подчинить его своей воле, как… — Семпай! Семпай, Вы там? Откройте, мне срочно нужно с Вами поговорить! — во входную дверь напротив, где забронировал кровать Дейдара, раздались легкие, но шустрые удары, зазывая объект Харпер. — Вот же! Он сейчас всех разбудит, опять разборки! Позже расскажешь, — сквозь зубы процедил собеседник под визги своего необычного напарника и, быстро перебирая ногами, направился к двери, чтобы прекратить этот бунт, но рукав его плаща живо стиснули в пальцах и со всех сил потянули, насильно разворачивая его к себе лицом, и это действительно из-за неожиданности вышло превосходно. Да, конечно, прям так взяла и оставила все как есть. Не-е-ет, она еще поборется за свое благополучие, а для этого ей нужен именно этот человек. — Ты чего? — пытаясь стряхнуть с себя вцепившуюся кисть, возмущенно вопросил Дейдара. — Не нужно… он опасен, — испуганно прошептала Сара, цепляясь в ничтожный кусок ткани еще сильнее. — Се-е-емпай! — тон его голоса повышался с каждым зовом, становясь невыносимым для многих слушателей. — Да отцепись ты, это болван для меня не представляет угрозы, — рванув на себя рукав, но не добившись результата, ответил тот. Сара нервно помотала головой из-за чего капли, стекающие с волос полетели в стороны, и в приглушенном свете ночной лампы — это выглядело завораживающе. — Нет, пов... — хотела бы уже закончить свою «убедительную» речь Харпер, как ее нагло перебили: — Сара-чан! Сара-чан, ты в комнате?! Семпай пропал! — уже на хрупкую дверь ее комнаты стали опускаться сильные и резкие удары, даже казалось, хрупкое сооружение не выдержит и безответственно явит их посторонним взглядам. — Да ид... — НЕТ! — резко перебила светловолосого Сара, да так, что оба парня, что за дверью, что нет, вздрогнули от такого ярого порыва и немного ужаснулись от того, что с виду такая милая девушка способна издавать из себя такие звуки. — Я-я… — Сара, напрягая извилины, чудилась найти выход, но ей приходила лишь ненужная информация и… случай в ванной. — Вас люблю! Нет, ну второй раз может повезет? Взгляд парня изменился на ошеломленный, конечно, такого он никак не ожидал именно от этого человека. «Ну же, заготовка для человека, думай быстрее!» — пронеслось в мыслях Сары, когда та ощущала неминуемое удовольствие от того, что крики, визги и удары по ту сторону двери сошли на нет. Видно и черноволосый в данный момент был в ступоре от такого громкого заявления. — Чего? — вздымая светлую бровь, спросил парень вполне понятную вещь. — Пожалуйста, верь… — вокруг медовой радужки засветилось красное кольцо, различные узоры в дикой пляске смешивались друг с другом в рамках радужки затмевая зрачок. — СЕМПАЙ! — из оцепенения вырвал парня звериный крик напарника и страшный, не похожий на предыдущие, пинок в дверь. Он-то и заставил светловолосого обернуться, шлепнув золотистыми волосами по лицу девушки, оборвав энергетическую связь меж ними. Он осторожно, пытаясь не спугнуть и ненароком не посмотреть на Сару, попятился назад, одним ловким движением прокрутился на месте и бросился к двери, волна ударов в которую мигом завершилась. Ручка под огромным давлением опустилась на максимум, а от смешанных чувств державшего ее, подобное действие произошло несколько раз, после чего входная дверь с мерзким скрипом открылась, чуть не зарядив по маске стоящего на другой стороне. — Ну чего? — манера подрывника очень разошлась с ожидаемой. Голос звучал легко, как и обычно. Прежнего чувства переживания замечено не было, как это было ранее выражено в действиях. Он будто ничего сверхъестественного не заметил в немыслимом поведении Сары. — А-а-а… — лениво пропел черноволосый, вовсе не понимая что здесь происходит. — Мне нужно было срочно с Вами поговорить… — слегка задумчивым голосом оповестил тот. Видно Учиха не ожидал такого спокойствия от своего взбаламученного напарника. Дейдара в свойственной манере цокнул и тихо ответил: — Хорошо, только не здесь, хм, — вспыльчивый кинул быстрый взгляд на позади стоявшую двушку, словно безмолвно говоря о помехе. После этого Дейдара не бросая и слова вышел из комнаты, захлопнув дверь ногой, и после не заметил… как стоявшая на прежнем месте девушка, по телу которой стекали холодные капли после душа, яро зыркнула на дверь, и мигом в нее полетела первая попавшаяся под руку вещь и разлетелась по разные стороны с ужасным звуком, из-за этого Сара долго не могла разоблачить в этом предмете вазу. Лгунья тяжело дышала, а на когда-то гладком лбу выступили небольшие морщинки, однако в ее желаниях было принять спокойствие и убить одного человека. Если с первым желанием будет довольно просто, то со вторым возникнут некие проблемы. Ничего-ничего. У нее еще есть преимущества, ведь Харпер смогла уличить его во лжи. Неужели Обито и правда думал, что сможет так просто обмануть лгунью, чья жизнь целиком и полностью построена на вранье? Глупо и наивно. Однако, несмотря на все доводы, Саре очень бы хотелось знать несколько вещей. Первая, откуда же Учиха мог знать малышку Люси. Вторая, каким образом у него могла оказаться игрушка любимой сестрички. Ну и третья. Люси… мертва? Как же это произошло… Что ж, ночь длинная. Миссия: выяснить все любыми способами, ведь от этого зависит многое.***
Толстое, белое, массивное одеяло взметнулось в воздух и аккуратно приземлилась на идеально застеленную кровать, дополняя атмосферу тепла. Ночник на небольшой, бюджетной тумбе освещал пару метров дивным, теплым светом создавая эдакий уют. Более некоторого пространства этот свет ничего не мог выхватить, и оставались лишь тускло-освещенные вещи, до которых еще добирался свет, либо погрязший в темноте метр в каждом углу. Кроваво-красные, тяжелые шторы с золотыми узорами плотно скрывали небольшое окно, оставляя лишь небольшую щель, через которую вливался мертвый лучик луны. Очами медовыми вычерчивалась комната, а их хозяйка в смятении мыслила, старалась подобрать верный алгоритм действий. Тяжело. Безумно. С одной стороны, если она поступит по изначальному плану, то может не выжить и вовсе, но если по плану, созданному ее инстинктом самосохранения, то может лишиться этой ценной информации. Длинная футболка была сжата в то и дело трясущихся пальчиках. Пухлую, нижнюю губу стиснули зубами для хоть какого-то приведения в чувства. Нужно просто вдохнуть и принять нужное, а главное верное, решение, что Сара как раз и сделала. Все, выбор был сделан, теперь нужно лишь готовиться, не упуская ни одной детали, но… ручки-то трясутся от предвкушения еще одной встречи тет-а-тет со своим… думаю, уже представляется возможным сказать, — наркотическим веществом. Страх расставляет все в другом порядке, каком-то своем, чудаческом, сея неразбериху и хаос в голове Харпер. Глаза бегали по комнате, стараясь зацепиться за какую-то вещь и отделаться от бунтаря, впуская спокойствие в свой кров, но найти что-либо как назло не могли. Тогда уж одно из самых сильных чувств завладело ей полностью, и та, несмело подорвалась с места и нерешительно побрела к выходу, сопровождаемая заинтересованным, но не менее потускневшим взглядом алых глаз. «Нет, ну нет же!» — повторяла про себя Сара, угрызая себя за эти действия, совершаемые ей, однако не спешила прекращать, словно кто-то бесцеремонно вторгся в ее сознание и абсолютно все делает за нее, хотя Харпер уже приняла наиболее рациональное решение. Подходя к двери блондина, она все продолжала мысленно себя корить и за этим делом совершенно не могла слушать сладостные женские стоны по ту сторону деревянной баррикады и как только встала и собиралась с силами, чтобы мягко постучать, важнейшей органа чувств отошел от прозрачный дисфункции и возобновил работу, а мозг стал медленно напитываться получаемой информацией. — Твою-то… — зло прошипела Сара, тихо скребя ногтями дверь, — мать. Ладно, ничего, это хорошо, что там… кхм, «занято». Теперь некуда убегать. Она обязана вытащить как можно больше информации, и теперь страх не может поменять в действительности ее решение.***
Харпер медленно заползла под холодное одеяло, ощущая на коже неприятное чувство от совершенного действия. Голова мягко рухнула на хлопковую подушку, раскидывая по ней, горящие в теплом свете лампы, волосы. Руки за ней же приземлились прямо возле головы и слегка натянули дешевой ткани, а от того и неприятной на ощупь наволочку. Неизвестно сколько Сара пролежала в таком положении, может пять минут, а может и полчаса, но правый бок и руку, на которую девушка непосредственно перекинула свой вес, начало слегка покалывать мелкими иголками, словно издеваясь. Харпер это в конец надоело, и она аккуратно начала падать на спину, однако этого до конца сделать девушка не успела, ведь почувствовала чужой взгляд на себе и как под чужим весом проваливается матрас. Лгунья застыла в оцепенении, не смея пошевелиться, вспоминая случай в ванной. Нужно держаться изо всех сил, однако как в такой ситуации взять себя в руки, если те просто-напросто, подрагивают, как у знатного алкоголика? Конечно, Сара злоупотребила вином, но прошло уже достаточное количество времени, чтобы он смог выветриться. Сейчас ее переполнял растекающийся внизу живота ледяной страх и бурлящий в крови адреналин. Это игра серьезная. Насмерть. Кожа в области шеи словно плавилась от чужого жгучего дыхания. «К-как же…» — волнительно вопрошала саму себя Харпер, недоумевая о том, откуда могла взяться уверенность у врага оголить лицо.