Улыбка Феникса

На деревянном столе, в полумраке опустевшей таверны горела единственная лампада, выхватывавшая из темноты лица собравшихся. Окна были задернуты льняными занавесками, а верхние огни были погашены, чтобы по словам Альберта, какой ночной гуляка не забрел на огонек и не помешал проходившему в стенах таверны совету братства. Развешанные на стенах душистые пучки трав испускали пряный аромат, смешивались с запахом хлеба и прогретой за день древесины. Шумная и людная днем, в ночное время таверна становилась непривычно тихой и пустой. Всматриваясь в знакомые с детства очертания внутреннего убранства таверны, Юго видел все в таинственном, новом свете. Может за время его отсутствия что-то поменялось, или может поменялся он сам. На противоположной стороне их круглого стола белела насупленная мордочка дракона. На левом глазу дракона полумесяцем красовался шрам, оставленный смертоносной косой Килби. Сейчас Ади молчал, но элиатроп и без слов, казалось, слышал гневные мысли брата, так громко они раздавались в его голове. Созвать совет братства Тофу предложил Адамай. Предложил – мягко сказано, он этого потребовал. К большому неудовольствию остальных… Отоспаться на мягкой кровати, отмыться и сделать маникюр было главным их желанием, по крайней мере, главным желанием принцессы Амалии. По ее словам, даже хаос Огреста не заставит ее покинуть СПА салон Королевства Садида до конца следующей недели. Заручившись поддержкой большинства, Адамай хотел во что бы то ни стало принудить Юго наконец принять решение, от которого элиатроп увиливает вот уже третий день. Изначально договаривались собраться в Емельке к полудню, но Евангелина с Гроуви, провожавшие Амалию в Королевство Садида, вернулись только под вечер, когда солнышко уже закатилось за кромку хвойных лесов. Предложение перенести разговор на завтра было категорически отвергнуто Адамаем. Он прождал ребят целый день на подступах в деревню и успел не на шутку выйти из себя, впав в мрачное, нетерпеливое состояние, свойственное крайне изменчивому драконьему настроению. С Юго они не общались целый день, заранее зная что им предстоит выступить оппонентами на предстоящем совете. Совет затягивался, а к единогласному решению братство так и не пришло. Руэль, допив последний глоток грога, который он умудрялся смаковать нескольких часов кряду, спросил: – Юго, почему бы не вернуть этого мерзавца в то самое измерение, в котором он благополучно просидел пару тысяч лет? – в полночной тишине его голос звучал по-особенному мягко и вкрадчиво – Ни тебе замков, ни тюремщиков, а главное, – он с удовольствием причмокнул, проведя рукой по седым усам, – никаких расходов на содержание узника. По-моему, идеальный вариант. – Ну наконец, – дракон не удержался что не съязвить, – энутроф расщедрился на пару слов! А то я уж подумал, ты сюда просто так пришел, грога попить. – Я говорю мало, но по делу. Руэль отставил пустую чарку и с довольным видом, опрокинувшись на кресло-качалку, заскрипел половицами. Лукавые глаза Струда снова воззрились на младшего товарища. – Что скажешь, Юго? Чем не вариант. Элиатроп замялся. После битвы с Килби мальчик заметно осунулся. В своей истрепанной желтой майчонке, на которую Альберт вот только вчера успел поставить заплатки, с усталостью в глазах, и восковой бледностью в свете лампады он казался друзьям почти прозрачным. Весь вечер товарищи изводили его одним и тем же вопросом, преподнося его в разных формах и выражениях. Сейчас Юго как никогда жалел, что Амалии нет рядом. Ее поддержка придала бы ему сил и твердости, столь необходимых в стычках с этим упрямцем, зовущимся его братом. Вздохнув, мальчик с надеждой обвел глазами друзей: – Я был уверен, что вместе мы сможем найти решение получше. Элиатроп знал, что его ответ подхлестнет брата, и тот бросится в новую атаку, но отмалчиваться было ни к чему. – Юго, ты совсем рехнулся! – голос Адамая, слишком громкий для ветхих стен таверны, прокатился волной по глиняной утвари и стеклам. Руэль прочистил ухо, проверяя на месте ли барабанная перепонка. То ли от переполнявших чувств, то ли от желания казаться внушительней дракон заскочил на дубовый стул: – Да за то, что он сделал, за то, что собирался сделать, Килби заслужил наказание пострашнее Измерения пустоты. О каком лучшем решении вообще может идти речь? – Может уже разойдемся по домам? Вы по третьему кругу перебираете одно и тоже, – зевая, потянулся Гроуви. Развернувшиеся словесные баталии дико утомили рыцаря стражей шу-шу. К его предложениям и так никто не прислушивался, поэтому рыцарь позволял себя вздремнуть, привалившись к Еве. Правда резкий прыжок разгорячившегося дракона под боком заставил Персидаля разлепить глаза. На случай если эти двое сцепятся ему, как и подобает рыцарю, придется их разнимать. – Нет! – возразил Адамай, пыхнув на него дымом, – никто не уйдет отсюда, пока до Юго наконец не дойдет, что предатель должен вернуться туда откуда пришел! Оставив его на свободе ты поставишь под угрозу Мир Двенадцати! – Без Элиакуба он бессилен и не представляет опасности! – силился доказать Юго, – Что он сделает одной рукой? И кто из нас теперь купится на его ложь? Маска сорвана, он обличен! – Я в толк не возьму, почему ты так его защищаешь? – казалось заверения Юго не успокаивали, а только еще больше выводили из себя Адамая, его хвост бил из стороны в сторону, тяжело ударяясь о спинку стула, –Ты что, жалеешь его? Мне от одной мысли противно, что он лежит у нас в подвале! Одним воздухом дышать с ним противно! – Ребята, держите себя в руках! – просила Евангелина, предвидя, что добром эта перепалка не кончится, – Криком ничего не докажешь. Давайте еще раз взвесим все аргументы за и против. Но братья уже не слышали кра. В своем разногласии они дошли до предела за которым гнев, раскалив их до бела, оглушил и ослепил здравый смысл обоих. Все началось в тот день, когда Юго, взяв верх над предателем, вернулся на остров Багрового Когтя, освободив маленького Гругала из мрачных недр Зинита. Радость воссоединения испарилась в одночасье , когда Адамай увидел потрепанного Килби, которого Юго притащил следом. С тех пор мира между братьями как не бывало. Ссоры участились, когда ребята достигли Емельки. Юго заверял Адамая, что оставляет Килби в деревне на время, пока не определится с его дальнейшей участью. Адамай был непримирим, он ни на минуту не оставлял попытки если не по-хорошему, так по-плохому принудить Юго избавится от Килби. Альберт, не в стоянии разрешить спор братьев, забирал напуганного криками Чиби и уходил прочь. Исчерпав все разумные доводы, испробовав известные методы давления, и убедившись, что Юго уперся как последний габбал, Адамай решил подействовать на него через друзей и доконать брата числом. Для этого и был созван совет братства, трещавший в эти минуты по швам. – Я был в Измерении пустоты! – не отступал элиатроп. Выйдя из-за стола он приблизился к Адамаю, который на все его доводы смотрел с высоты своей табуретки. – Килби провел там невообразимое количество лет, Адамай, и ему это не помогло! Он ни в чем не раскаялся, не изменился. Только озлобился. – С чего ты взял что он вообще может измениться? – Если запрем его навечно, то никогда не узнаем! – Не хочу больше этого слышать!– Адамай фыркнул и спрыгнул на пол, он заходил взад и вперед, раздраженный собственной горячностью и неспособностью в таком состоянии до Юго что-то донести. – А что делать с Шинономе? – вдогонку бросил Юго, умевший владеть собой куда лучше брата, - С драконом близнецом Килби? О ее участи ты подумал, Адамай? Пока дофус не завершен ей не переродиться! Не поворачивайся спиной, брат! Ответь! – Адамай развернулся и зло прищурился, – О ней тоже предложишь забыть? Мы в долгу перед ней. Без ее помощи я бы не одолел Килби. – Это меньшая из жертв, и сама Шинономе это понимала в отличии от тебя! – Адамай, меня поражает твоя бесчувственность! – А меня твоя твердолобость! – дракон топнул и откуда-то с потолка посыпался песок. Евангелина покачала головой, закрывшись рукой от этого кошмара, вызывавшего в ней лишь стыд и сожаление. Совет на деле обернулся обыкновенным выступлением на публику. Адамай собрал их исключительно для усиления влияния на Юго, как группу поддержки на матче буфбола. Каждый из них уже все решил для себя, а к мнению остальных членов братства Тофу, два упрямца не слишком-то прислушивались. Может поэтому Руэль не тратил слов понапрасну, сообразив тщетность в чем-либо переубеждать горячие головы, и просто пришел поужинать за счет заведения. Лучница нагнулась к уху Персидаля, распластавшегося на столе и устало следившего за игрой причудливых теней, отброшенных спорщиками. – Нужно что-то предпринять прежде чем эти двое разнесут таверну. Персидаль напрягся, соображая. Его осенило. Он перехватил меч за острие и в пробном ударе, махнул рукояткой в непосредственной близости от затылка пышущего дымом Адамая. Он вопросительно посмотрел на Еву. Она замотала головой. Тогда он вернул меч в ножны. – Ребята! Ребята, сбавьте обороты! Еще чуть-чуть и перья полетят, – Гроуви поднялся и, подобно рефери кулачного боя, развел руки по сторонам, призывая соперников разойтись по углам. – У меня появилась идея. Если этот древний дрыщ доставляет столько проблем, почему бы просто его, ну, вы понимаете…– и водрузив друг на друга кулаки, провернул их пару раз, вполне определенно демонстрируя что предлагает сделать с Килби. – Гроуви, ты что серьезно? – поразилась Евангелина, ожидавшая от своего избранника несколько иных предложений. Но что можно ожидать от иопа? – Что? Он же все равно вскоре вылупится заново? Станет мелким. Воспитывайте оболтуса сколько душе угодно! – Ага, он вырастет и припомнит тебе как ты его в подвале задушил - подсмеивался энутроф. – Ты действительно на это пойдешь, Гроуви? – Персидалю стало не по себе от холодного тона, каким заговорил его маленький друг, - Тогда иди и прикончи его. Но учти, завалить противника в честном поединке это одно, а пойти, спуститься в подвал и хладнокровно казнить связанного, не способного оказать сопротивление – совсем другое. У тебя на это хватит духу? Седлигроув примирительно поднял руки: – Ладно-ладно, не самая удачная идея. Предложил, что первое в голову взбрело! Про себя же рыцарь Ордена стражей шу-шу не считал идею умертвить гада такой уж провальной, но видя реакцию Юго и нахмурившиеся бровки Евы, предпочел спрятать ее подальше до лучших времен. – Но! – добавил он с нажимом, – если вы сейчас же не прекратите эти разборки, я выдам еще что-нибудь похлеще! – Пора принимать решение, Юго – стоял на своем дракон. – Для тебя принять решение значит поставить точку в его судьбе! – Давайте по существу! – повысила голос Ева, – Юго, что ты предлагаешь? Оставить Килби в Емельке? – Почему нет? Кто, если не мы, за ним присмотрит! Мы с Руэлем возьмем его на себя. И Гроуви поможет! Разве мы втроем не найдем на него управу? Вы же поможете, друзья? – он с мольбой посмотрел на иопа и энутрофа. – Вообще-то у меня были несколько другие планы, малыш, - уклончиво отвечал энутроф, почесывая лысину, – Но это не значит, что я тебя не поддерживаю. Персидаль, встав одной ногой на стул и обнажив меч, торжественно произнес: – Дружище, ты всегда можешь рассчитывать на меня! Что-что, а держать в узде старого дрыща сэр Персидаль обещается помочь! – Спасибо, Гроуви! – от души произнес Юго – А тебе не кажется, сэр Персидаль, что ты берешь на себя лишнее? – сквозь зубы выдал Адамай, испытывавший по отношению к иопу не самые теплые чувства. – Не кажется! – без раздумий выдал парень, - Юго - мой друг. Я доверяю ему и поддержу любую авантюру. – Ну уж нет! – в конец вскипел дракон, – И думать забудьте поселить предателя в Емельке! Я и близко не подпущу его к Гругалу и Чиби. И вообще, как ты собираешься его перевоспитывать, если он бесится при одном твоем виде. Погрозишь ему пальчиком и скажешь, что уничтожать миры плохо? А он, гляди, одумается и скажет нижайше вас благодарю! Вы открыли мне глаза! Как мог я так заблуждаться? Впредь обещаю вести себя прилично и не уничтожать ни в чем неповинные миры. Так ты себе это представляешь? – Адамай! – элиатроп весь напрягся, – Выслушай меня хоть раз! – А Фаэрис в курсе твоих безумных идей? – Фаэрис бы меня поддержал! – Я не соглашусь хоть голову расшиби! – Ади, прошу тебя! – Ни за что! Евангелина положила руку на плечо друга, заставив мальчика обернуться. Досада, обида и страх – все смешалось на лице элиатропа. Она видела с какой надеждой Юго ждет ее слов, и как много они для него значат, но поддержать его желание оставить Килби на свободе, для кра значило предать собственные убеждения. – Килби болен и это не пройдет. Он опасен для себя и окружающих. Тебе трудно это принять, но там, в пустоте, ему будет спокойнее. И нам тоже. Она отпустила его плечо и отступила. Спор близился к развязке. Все внимание было приковано к Юго, которому ничего не оставалось как сдаться под напором большинства. Один Руэль, прикрыв старые веки, как ни в чем не бывало продолжал раскачиваться в кресле-качалке. Юго с минуту молчал. Потом обратился к Адамаю, и в первый раз за вечер голос элиатропа звучал спокойно и твердо: – Ты настоял испытать куб, говорил, что нам пора узнать о нашем народе. Говорил, что это наше право. Ты сумел меня убедить, хотя я знал, Адамай, знал, что еще не готов управлять кубом. Я позволил тебе уговорить себя. И в этом была моя ошибка. – Давай, сделай из меня виноватого, Юго. Скажи что все произошло по моей вине. Ты ведь на это намекаешь. Юный элиатроп покачал головой: – Нет. Это только моя вина, потому что за Элиакуб отвечаю я, Адамай! Не ты, не Фаэрис, не Королевство Садида, – и он положил руку себе на грудь, – я! Равно как и за предателя. И независимо от того, что вы решите, друзья, последнее слово все равно останется за мной. Если вы поддержите меня, я буду несказанно рад, если нет, я все равно буду делать то, что считаю правильным. Мне отвечать, значит мне и решать. Если ты… Адамай перебил его: – Его высочество король элиатропов заговорил! – дракон изобразил непомерную важность и принялся нараспев восклицать – Внимайте, королю! Ниц перед королем! Тишина зазвенела. Забирать слова обратно было поздно, да и ни к чему. Выражение лица у Юго осталось непроницаемым, он стойко снес укол, угодивший в яблочко, а вернее, в самое сердце. Он обошел стол и двинулся в сторону брата, продолжавшего, скрестив руки, стоять в этой презрительно-помпезной позе. Когда он подошел вплотную, дракону волей-неволей пришлось посмотреть ему в лицо, встретив прямой взгляд брата с вызовом. Ева с Гроуви замерли, даже Руэль прекратил раскачиваться. Проскочи между ними искра и займется пожар. Тем же ровным тоном, без всякой обиды Юго сказал: – Тебе придется считаться со мной, Ади. Не потому что я король элиатропов, а по тому что ты мой брат. И тут, словно сдавшись под прямым, пронзительным взглядом карих глаз, Адамай опустил голову и как-то сник. Вид у него был пристыженный. Неожиданно для всех Юго очертил перед собой круг и уютный полумрак осветило голубоватое сияние портала. – Юго! – поздно спохватилась кра. Элиатроп сходу махнул в портал, и только лохматый хвост его шапки мелькнул напоследок. Мгновение спустя было слышно как он выпрыгнул из портала где-то во дворе и понесся прочь. Евангелина бросилась к окну, и распахнув створки, высунулась наружу. Ночная прохлада хлынула внутрь, отчего огонек лампадки заметался, заставив тени на стенах плясать в диком танце. – Юго! – крикнула она в темноту. Под окном благоухали травы, за плетеной изгородью расстилались укрытые туманом луга, вдалеке высился дремучий лес. Кра пыталась разглядеть удаляющийся силуэт или отследить всполохи порталов, но ночной мрак надежно скрыл беглеца. Где-то вдалеке одиноко ухнула сова. – Скрылся! – с досадой на себя произнесла лучница, - Ади, его нужно разыскать! Дракон не тронулся с места и продолжал стоять, склонив свою непропорционально большую голову. Он либо не слышал, либо не хотел слышать кра. В тусклом свете дрожащего пламене она заметила как напряглись жили на его теле, а плечи била мелкая дрожь. – Ади, – она потянулась прикоснуться к нему. Резким движением он отбил ее руку и вскинул полыхнувшие гневом глаза. – Что? – Эй, дракоша, ты клешнями-то не размахивай! – кра вовремя успела удержать Гроуви, уже готового призвать Адамая к порядку. Она не показала виду насколько чувствителен был удар драконьей лапы и спокойно ответила: – Вам лучше помириться. – А вам лучше не вмешиваться! - запальчиво рявкнул Адамай, и на языке у него затанцевало пламя. Ребята невольно отступили. Фыркнув с досады, Адамай принял облик летающего жука и, подняв пыль с пола, стремглав ринулся к выходу. Он вихрем пронесся мимо Руэля, едва не сбив энутрофа с ног. Он выбил носом дверь и та, хлопнув об стену, повисла на одной петле, жалобно скрипнув. Руэль, с округлившимися как монеты глазами, вжался в стену. Он сам не заметил как выхватил боевую лопату и стоял с ней в обнимку. – Мне показалось, - выговорил он, - или у него в пасти был огонь? – Вот, хамло летучее! – вскипел иоп, бросаясь на улицу – Слышь, ты, вернулся сейчас же, и поправил все как было! Я тебе покажу как чужие двери вышибать. Ева, хочешь я догоню и за рога приволоку? Кра вздохнула и, обреченно махнув рукой, устроилась за опустевший стол. Она допила чей-то грог, чей ее мало волновало. Лампада почти догорела. Ева отказалась от мысли бежать искать Юго, посчитав, что сегодняшний вечер и так уже не склеишь. Она пожалела что с ними нет Амалии. – Похоже, совет переносится на неопределенное время, - подытожил Руэль. Рыцарь попробовал приладить дверь на место и благополучно сорвал ее с петель окончательно. Оказавшись с ней в руках, он выругался, но не растерялся. Иоп крутил ее и так и эдак, пробуя приладить наместо. Подпирая щеку Ева некоторое время безучастно наблюдала за его возней, думая о мерзком кретине, сидевшем сейчас в подвале и о том, как бы по-тихому его придушить. – Гроуви, оставь дверь в покое. Все равно завтра объяснений с Альбертом не избежать. Он послушался и аккуратно припер дверь к стене. – Придется в таверне ночевать , будем утварь сторожить. Иоп направился к Евангелине и опустился на пол у ее ног, его лохматая рыжая голова легла ей на колени. Она принялась задумчиво поглаживать его волосы. – Интересно, а куда делся Руэль? – Наверное пошел искать Юго, - бесцветно ответила кра. Помолчав, Персидаль снова заговорил: – У меня возникла новая идея! – он повернулся лицом к Еве, в темноте его большие глаза поблескивали, – А что если мы отправим этого Килби к Рыцарю справедливости! – определить шутит иоп или говорит серьезно кра было сложно, но от своей идеи Персидаль похоже был в восторге. Он продолжал: – В крепости стражей есть все условия для содержания беспокойных ребят: отдельные покои, диетическое питание. А штуковина под потолком не даст ему крутить порталы! Уверен, Рыцарь справедливости повыбьет из упрямца кислую шерсть! Ева усмехнулась и накрыла его щеку ладошкой: – Твое первое предложение, Гроуви, отличалось большей гуманностью!