Сказ о принце Славояре, душе его мятущейся, и Алекзандре, сыне графском

– Только этого не хватало! – обнаружив источник странного постукивания, в первое мгновение Сэнди отшатнулся. Всем было известно, что чёрные вороны зачастую являлись, как предвестники несчастий. Но поскольку птица сидела смирно и, кажется, сама улетать не собиралась, он вздохнул и потянулся к щеколде. Почему-то в голову пришла мысль, что возможно его дама сердца, могла таким образом передать прощальное послание. Да, ворон, разумеется, на почтового голубя никак не походил, но и его, так внезапно ставшая бывшей, возлюбленная всегда ведь отличалась насмешливым нравом и некоей экстравагантностью. Растворив, наконец, наружную раму, Сэнди чуть не задел птицу окном. К счастью, ворон, поспешно вспорхнул, и, тут же, словно, только этого и ждал, устремился в комнату. В чёрном вихре, быстро промелькнувшем у лица, Сэнди машинально успел отметить, что никакой записки на лапах птицы не было. Уцепившись за край балдахина, почти под самым потолком, ворон с любопытством осматривал его покои. – Эй, слезай оттуда, а? – почувствовав себя попросту одураченным, жалобно воззвал Сэнди. – Кррра – протестующе раздалось над головой. – Ладно. Я оставлю окно открытым и пойду за лестницей. Надеюсь, когда вернусь, тебя здесь уже не будет. Выходя, Сэнди, показалось, что наклонив голову и поблескивая чёрным глазом, ворон внимательно вслушивался в его слова. Тащить тяжелую лестницу наверх одному, было, конечно, неудобно, но будить прислугу хотелось ещё меньше. Да и что бы он сказал: «Я тут случайно впустил птицу, которую теперь не могу прогнать?». Его и так считали в замке излишне легкомысленным… В глубине души надеясь, что чёрный ворон исчезнет сам, так же внезапно, как и появился, Сэнди прислонил лестницу у стены, оттер пот со лба и осторожно потянул дверную ручку. Ворон спокойно сидел на каминной полке и будто с интересом рассматривал его фамильный ростовой портрет: на витиеватой ленте украшавшей край картины стояло «Его сиятельству графу Алекзандру». Никогда не любивший полное имя, Сэнди титул обычно игнорировал и, потихоньку, и слуги, и родные привыкли звать его уменьшительным домашним прозвищем. Стараясь ступать, как можно тише, он подкрался к камину: – Ага-а, попался. Принц успел увернуться в последний момент, когда чужие пальцы уже почти коснулись перьев, и, заметавшись под потолком, забился в угол на шкаф. Только сейчас он осознал, насколько масштабно изменился окружающий мир и человек, очутившись рядом, показался вдруг почти великаном. – Да не трону я тебя! Улетай, пожалуйста – донесся отчаянный вопль снизу. «Ага, так я тебе и поверил», взъерошившись, на всякий случай, принц решил ни за что не спускаться из укрытия, пока граф не покинет комнату.