Лезвием по коже

Холодное солнце ласково светило в их лица, отдавая свои последние лучи в преддверии сильных заморозков. Небо было серым, но не предвещало дождя, что непременно радовало учеников. Губы были украшены улыбками и воздух разрезали их радостные выкрики — сегодня играли Слизерин и Когтевран. Джинни счастливо визжала под ухом Гермионы, поддерживая последних. Ещё бы, ей же не Слизерин восхвалять. Однако Грейнджер добросовестно не надела голубой шарф. Зелёный тоже. Она была эдакой массовкой, среди пестрящих трибун, но карие глаза были устремлены к украшенному зелёными флагами входу. Но даже восторженные крики Уизли не скрывали её опустошенности. Джинни была разбита и это не поддавалось критике. Её радость была какой-то личной сделкой. Как будто Уизли договорились со своим сердцем, что так брат и Гарри вернутся быстрее. Гермиона её безмолвно поддерживала — все казалось совсем иным без их вездесущей компании. Она бы сделала всё, чтобы вернуться даже к тем молчаливым дням, когда они общались лишь жестами и короткими переглядками. Но война нещадно наступала и для многих этот матч был некой отдушиной, где они могли быть счастливыми и забыть о нависающей угрозе. Игра обещала быть веселой, как говорит Джинни, но Гермиона бы назвала её опасной по многим причинам. Ученики устали от подвешенного состояния из-за возможной войны, о которой тихо напоминали учителя, тем не менее не произнося и слова. Просто обычные уроки Трансфигурации перестали представлять собой превращение крысы в чашу. Животное заменялось любой веткой и камнем, а чаша вдруг перестала быть собой и стала щитом или каким-то жалким подобием укрытия. На занятиях по Чарам вдруг стало больше боевых и защитных заклинаний. И это прослеживалось в каждом предмете, в том числе и в Зельеварение. И, наконец, Слизерин. «Все темные волшебники были выпускниками Слизерина» говорил Рон ещё на первом курсе. Если речь шла о любом ученике с зелёным галстуком, ее рыжий друг вспоминал все грехи аж до Мерлина и основателя. Факультет, который обрастал слухами и догадками так часто и сильно, что слова вдруг стали броней, и даже на первокурсников поглядывали косо из-за жалких предубеждений. Это было почти лирично. Возможно, будь у неё талант, Гермиона смогла бы написать несколько стихотворений на эту тему, которые были бы пропитаны атмосферой холода, отчуждения и опасности. Безразличием. Змеи сразу знают, что их сторонятся все остальные, поэтому никогда не делают поползновений ради дружбы даже с Когтевраном, чего уж говорить о Пуффендуе или Гриффиндоре. Но сейчас ситуация набирала опасные обороты, и если никто не повредит себе что-то на поле с легкой руки соперника — это можно будет назвать удачей. Жидкой, закупоренной во флаконе Слизнорта удачей. Но Грейнджер не тешила себя ложными надеждами, лишь сильнее кусая сухие, уже покрытые трещинками губы. Открывали игру Когтевранцы и появление Роджера Дэвиса, безусловно, взорвало стадион. Он не был пижоном, но очень любил квиддич и никогда не упускал возможности покрасоваться, так что и этот его выход был ознаменован изящным трюком на метле. Чжоу Чанг была замечательным ловцом, но лишь стремительно взлетела в воздух и сделала некий круг почета, не желая тратить энергию перед началом игры. Остальные же Когтевранцы вылетели ровной «галочкой», прожигая глазами зелёные флаги соперников. И вот настал момент Слизерина. Гермиона, как и добрая половина Хогвартса, слышали о споре между Ургхартом и Драко. Первый давно был капитаном команды, но, очевидно, не дотягивал навыками, о чем ему со всей присущей любезностью сообщил Малфой, который вызвал капитана на личные соревнования, где блондин все же победил и теперь руководил сборной Слизерина. Однако даже она, не особо любившая сплетника, знала, что Ургхат спит и видит как сбросить Малфоя с трона и вернуть себе место. Можно было выстроить в голове десятки и сотни дальнейших вариантов развития, но едва ли Гермиона смогла бы хоть немного приблизиться к истине. Ожидание было с отвратительным привкусом пепла на языке, а где-то под ребрами скручивался болезненный узел. Но появление слизеринцев… Строгие, собранные, безжалостные. Она прочитала это на их лицах, когда ученики сделали положенный круг по полю. Они не собирались пасовать перед заполненным голубым цветом стадионом, где словно листья деревьев мелькали зеленые проблески. Слизеринцы шли не на игру, а на победу, словно уже знали, что одержат верх. Даже крик болельщиков перестал быть похожим на визг. Это было нечто более единое и сильное. Казалось, даже весь кричащий за Когтевран стадион уступал силе их духа. Видимо, несмотря на отчужденность Слизерина по отношению к другим факультетам, внутри они оставались каким-то непонятым Гермионе слаженным механизмом. Гермиона очнулась на первом взрыве болельщиков, когда Чжоу была в метре от снитча, но тот подло спрятался от неё, напоследок лишь сверкнув в свете лучей, словно подмигивая и смеясь над ней. Из горла Когтевранки вырвался какой-то почти животный звук, когда она полетела прямо за ним. На самом деле Гермиона была до безумия далека от этого вида спорта и уж тем более не знала правил. Однако сделанный Малфоев приём выглядел так грязно, как если бы он наступил ботинком на учебник по квиддичу. Летя прямо за ней, очевидно, чтобы избежать сопротивление ветра, он вдруг нырнул прямо под метлу Чанг, после чего взмыл на метр дальше от неё. На каком-то инстинктивном уровне девушка дёрнула метлу в сторону, сбивая свой курс и задевая одного из участников своей команды. Их встреча была ознаменована глухим треском мётел — или костей? — выглядя со стороны синим клубком боли, страха и паники. Все произошло так быстро, но в глазах Гермионы время тянулось как падающие с деревьев листья. Когтевранцы не успели даже коснуться земли, когда на весь стадион прозвучало громыхающее «Драко Малфой поймал снитч! Команда Слизерин одерживает победу!». Когда Когтевранцы упали, вся зелёная часть стадиона уже скандировала «Слизерин». С губ Чжоу сорвался крик боли. Словно ей одновременно сломали все кости, подожгли и облили кислотой. Гермиона вдруг поняла, что испытывает несколько смешанных чувств: страх за Чжоу и злость к Малфою. И не могла понять какое из них сильнее.

***

— Мне здесь не нравится, — прошептала Гермиона Джинни, заправляя за ухо прядь и вытирая взмокшие ладони о джинсы. Девушка в ответ закатила глаза. Кажется, сотый раз за вечер, ибо её подруга упорно не хотела получать удовольствие от вечеринки, но сама Уизли радовалась возможности выплеска эмоций и во всю веселилась, хоть и не факт, что без притворства. Грейнджер же бесили взгляды Дэвиса, капитана команды Когтевранцев, и она старательно их игнорировала, как её игнорировал Драко. Это одновременно вызывало и понимание, и раздражение по понятным причинам. Она осознавала, что Малфой не может при всех начать её целовать, но и его полное безразличие приносило не меньше дискомфорта. Она хотела его поцеловать. Просто так. При всех этих учениках или в любом другом месте. На самом деле, не всё так плохо, как могло бы быть. Шампанское противно хлопалось во рту, отдавая кислинкой, но и это можно пережить. В выборе между шампанским, разбавленным чем-то очень алкогольным пуншем и притащенным слизеринцами виски, Гермиона отдала предпочтение первому. — О, неужели, — она услышала до противного знакомый смешок, но не тот, что ожидала. — Грейнджер, даже не пытайся сделать вид, что ты рада нашей победе. Твоё лицо можно добавлять в чай вместо лимона. — Смотри, чтобы хватило сил выпить такое, — слабовато, почти без интереса парировала она, оглядывая довольного собой Забини. — Боюсь, кислее зелёных яблок ты ничего в жизни и не пробовал. — Ты не права, — фыркнул мулат, протягивая ей новый бокал шампанского, который успел стащить со стола. — Терпеть не могу зелёные яблоки. Гермионе оставалось лишь закатить глаза. Блейз Забини всегда оставался кем-то неуловимым. Она не могла назвать его серым кардиналом, н каким-то образом он умело направлял внимание людей в нужное место в нужное время, что в итоге способствовало исполнению тех или иных его планов. — А я терпеть не могу шампанское. Особенно, если это — брют. Полные губы исказила ухмылка. По-шутовски поклонившись, он направил руку в сторону победителей, которые, вопреки всем второсортным романам, не играли в бутылочку или карты на раздевание. Они смеялись, оговаривая произошедшее за игру, наперебой вставляя шуточки. — Гермиона, — её запястье обернула ладонь испуганной Джинни, которая явно решила, что она под «Империо». — Уизилетта, присоединяйся, — нахально улыбнулся Блейз, сверкая белозубой улыбкой как голивудский маньяк. — В конце концов, ты тоже играешь в квиддич. Рыжая внимательно осмотрела подругу, потом взглянула на победителей и без труда сложила два и два. Малфой и Гермиона. Джинни вдруг стало даже тяжело на сердце — Гермиона, очевидно, испытывала чувства, которые сама не могла обозначить. Просто где-то в сердце болезненно ныло, а тело само несло в сторону предмета воздыханий. И кто она такая, чтобы заставлять Гермиону мучаться? Поэтому она уверенно кивнула, переплетая их пальцы в качестве молчаливой поддержки. На удивление, их не встретило напряженное молчание или ужасные заклинания. Забини, продолжая играть короля вечеринки, быстро взял на себя главную роль. — Небольшое пополнение, дамы и господа. Думаю, в представлении не нуждаемся, — подталкивая девушек на диван проговорил мулат, кивком головы сгоняя с кресел пару парней. — Мы же аристократы, а не хулиганы. — Почему именно они? — весело фыркнула явно пьяненькая Пэнси, сверкая глазами. Она не была настроена враждебно, скорее её одолевало любопытство. Глаза сверкали пьяным блеском. Она выглядела как кот, который хочет лишь поиздеваться над мышами, ведь на самом деле досыта наелся сметаной. — Во-первых, из всей семьи Уизли — эта удалась лучше всех. Во-вторых, она тоже играет в квиддич. — А Грейнджер? — спросил Нотт под убивающим взглядом Драко. Тот всеми правдами и неправдами пытался не смотреть ей в глаза. — Она замечательно мешает виски с колой. Гермиона вскинула брови почти до кромки волос, услышав такое вопиющее заявление. — Ложь и провокация, не так ли? — продолжал Тео. — Но ты об этом никому не скажешь. В глубине души Гермиона надеялась, что этот вечер пройдёт без происшествий. Однако она знала, что слизеринцев можно ожидать от всего, что угодно, и в случае чего была готова дать отпор. Атмосфера была напряжённой. Джинни была настроена довольно позитивно, что по мнению Гермионы было очень самонадеянно. Им обеим безмолвно впихнули новые бокалы, почти сразу теряя интерес. Ободренные победой ученики отчего-то даже не смеялись над ними. Напротив, лишь по-доброму подкалывали их и своих однокурсников. Пьяная и свободная, Гермиона сама не заметила, как вдруг включилась в эту игру. Она даже не прокомментировала острое замечание Пэнси, которая как будто проверяла её. Лишь закатила глаза и подтолкнула в ее сторону бутылку с алкоголем. Мысли пролетали в ее голове как сдуваемые с одуванчика пушинки — мягко и ненавязчиво. Она даже не заметила, что к ней обращается Блейз, такой же пьяный, как и все остальные. — Грейнджер, ты выглядишь так, словно я прямо сейчас прерываю твои влажные мечты, — хохотнул он, нахально улыбаясь. — Фу, ты такой мерзкий, — усмехнулась Гермиона, жмуря нос. — Я просто задумалась. — Так все-таки? Не хочешь рассказать о предмете своих воздыханий? — вдруг решив испытать на прочность ее сердце, подключилась Пэнси. — Это будет… занимательно. — Подождите. Ещё пара бокалов и я буду именно в той кондиции, чтобы рассказывать вам про своего суженого. Она почти ощутила на себе взгляд Драко. Кажется, один из первых за этот вечер. Он явно не кричал из рупора об их связи каждое утро в Слизеринской гостиной. — А пока я отойду на пару минут, — быстренько добавила Гермиона, представляя как именно будет отказываться отвечать на заданные вопросы. Джинни пьяным, но твёрдым взглядом спросила у неё, стоит ли беспокоится и идти за ней. Девушка покачала головой и покинула шумную компанию. Прохладные коридоры показались ей лекарством от всех болезней, когда она покинула душную, полную людей комнату. Здесь было тихо и спокойно, в чем заслуга чьего-то очень хорошего Заглушающего заклинания. Она ступала по каменной плитке, чуть покачиваясь. Рука сама потянулась к карману с зельями, когда она вспомнила, что не брала их с собой. «Ну и ладно. Хорошо» — пожав плечами в воздухе, подумала Гермиона. Опьяняющее на вечеринке чувство эйфории покинуло её столь же быстро, как и появилось. Слизеринцы оказались совсем не такими, как она их себе представляла. Джинни, кажется, стало немного легче. Пусть и на один день или вечер, но отсутствие хмуростей морщинки меж ее бровей было чем-то успокаивающим ноющую душу гриффиндорки. И вдруг она вспомнила о Чжоу. На вечеринке были и Когтевранцы. Неужели никто не поддержал её и того парнишку, с которым она упала с такой высоты? Никто не навестил в больнице? Эта мысль пробудила в ней жалость и, круто развернувшись, девушка зашагала в сторону больничного крыла, на ходу превращая заколку в небольшой букет ирисов, перевязанных голубой лентой. Путь до массивных дверей оказался короче, чем она ожидала, но передумывать не было смысла. Осторожно толкнув створки, девушка очутилась в пропахшем лечебными зельями зале с заправленными кроватями. Сколько раз она тут бывала? Больше, чем хотелось, если быть до конца честной. Грейнджер приходила сюда к друзьям, одногруппникам и восстанавливалась от травм сама. Это место всегда создавало какую-то гнетущую атмосферу с привкусом ментола на губах. Не так противно как могло бы быть, но всегда неприятно. Ровные шаги привели ее к единственной закрытой шторкой кровати. Интересно, куда положили второго Когтевранца? Она даже не знала его имени. — Кто здесь? — раздался сиплый голос Чжоу. — Всего лишь я, — слабо улыбнулась Гермиона, подходя к кровати. Чжоу выглядела… сносно. На травму указывали лишь бинты, которые помогали Костеросту правильно восстановить, видимо, удаленные кости. — Извини, если побеспокоила, я просто хотела проведать, — сразу начав оправдываться, гриффиндорка даже не заметила ласкового взгляда подруги. Она покачала головой и улыбнулась: — Мне приятно, что ты здесь. Правда. — Это хорошо, — неловко ответив, она подняла цветы. — Может они немного поднимут твоё настроение? Как твоё самочувствие? Произошедшее… просто ужасно! Мне кажется, что все ощутили фантомную боль, когда услышали ваше столкновение. Лицо Чанг вдруг приобрело бледновато-зелёный оттенок и Грейнджер быстро захлопнула свой рот. — Если честно, то в меня влили такое количество обезболивающих зелий, что я ничего не чувствую, — она неловко улыбнулась, явно забавляясь смущением Гермионы. — Я знаю, что ты далека от Квиддича, но на самом деле Малфой не нарушил ни один кодекс, кроме морального. Все по правилам, его не накажут. Она постаралась, чтобы ее облегчённый вздох сошёл за удивление. Сейчас, когда отголоски выпитого алкоголя все ещё играли в ее крови, она думала именно о нём. Могут ли наказать? Как? Отработки у Снейпа или отчисление? Заберут палочку или выгонят из команды? Она была готова расцеловать Чжоу за ответы на невысказанные вопросы. — Я думаю, его не особо волнует моральный кодекс, — продолжала Когтевранка. — но и победителей не судят. Он поймал снитч. Он одержал победу. В его понимании игра стоила свеч. — А тот парень? Я не знаю его имени, — нужно было срочно переключать тему. Гермиона только что несколько часов провела в мыслях о Малфое и не хотела обсуждать его ещё и тут. Потому что просто не выдержит. — Роб? На самом деле он немного младше нас и я очень испугалась за него, поэтому приняла большую часть удара на себя, — она вдруг резко замазала головой, словно не давая заговорить Гермионе, хотя та и не планировала. — Я знаю, что это немного глупо и все такое, но он не виноват. Это просто стечение обстоятельств. Тем более, Роб почти месяц не летал после прошлой травмы и я видела как сложно ему это далось. Квиддич — его отдушина. Так что пришлось немного поиграть в Гриффиндорку и спасти его. У Гермионы не было слов. Как много эта хрупкая, но сильная девушка сделала для Роба? Падение с такой высоты было безумно болезненным, а когда принимаешь вес другого человека сверху, так и вовсе сокрушительными. Это и стало причиной использования Когтероста? Вот почему она так громко закричала тогда. — Мерлин, Чжоу… Ты просто героиня! — в ее карих глазах плескалась жалость вперемешку с шоком. — Я не могла подумать… — Что? — вдруг нахмурилась Когтевранка. — Что кто-то кроме тебя может геройствовать? Что у меня тоже есть смелость и сила духа? Что я готова защитить кого-то, подставив под урон себя?! Ей показалось, что кто-то вдруг резко выбил воздух из ее груди. Она отшатнулась от испуганной собственными словами девушки, глаза которой затопила горечь от сказанных слов. Губы Чжоу безмолвно произнесли «Я не хотела. Я не это имела ввиду», когда Гермиона покачала головой, опуская зажатые до этого в руках ирисы на край кровати. — Поправляйся, Чжоу. И выбежала из больничного крыла.

***

Драко покинул вечеринку, когда отсчитал ровно двадцать минут с исчезновения Грейнджер и она не вернулась обратно. Могла ли она отправится спать? Или просто сидеть у озера? Конечно, могла. Но ему до боли в зубах хотелось убедиться, что с ней все в порядке. Что она просто спит или любуется природой. Или читает, что похоже на Грейнджер. Поэтому, ступая по коридорам, он не ожидал увидеть задыхающуюся от слез девушку. Она кусала кулак, чтобы не закричать. Боялась, что услышат. В глазах резко потемнело от боли при ее виде. Он прошептал — или нет? — едва слышное «Грейнджер», уже через мгновение оказываясь на грязном, холодном полу рядом с ней. Его руки с силой отдёрнули ладони девушки от собственного лица, чтобы она хотя бы взглянула на него. — Она… Она, — всхлипы душили горло, не давая произнести жалкого предложения. — Все, тише, Грейнджер, я рядом. Я здесь. Я с тобой, — шептал он в ее макушку, притянув в объятья и давая выплакаться. Она выглядела такой разбитой. Гриффиндорка плакала и плакала в его рубашку, пока, наконец, не выплакала все свои слёзы. Или просто устала. — Я ходила к Чжоу, — дрожащим голосом произнесла она, пытаясь наколдовать себе воды. Малфой взмахнул палочкой и протянул ей стакан. — Мы разговорились. Она сказала, что приняла весь удар на себя. Роб упал прямо на неё. «Идиотка» — подумал Малфой, но ничего не произнёс, зная, что оскорбление Когтевранки она не оценит. — Я подумать не могла, что она может так поступить. Чжоу… Ей не понравились мои слова. Она высказала все, что думала и я ушла. Чжоу пыталась оправдаться, но не могла произнести и слова. Наверное, сама была удивлена, — Гермиона шмыгнула носом и слабо улыбнулась. — И вот я здесь. — И вот ты здесь, — эхом повторил Малфой. Он не пытался оправдать свой поступок. Драко просто хотел победу и получил ее, воспользовавшись удачной возможностью. — На самом деле, я хотела поругать тебя, — усмехнулась девушка. — Но я очень устала и сделаю это завтра. Драко закатил глаза, поднимаясь и подавая ей руку, чтобы помочь встать. — Если не забудешь. Гермиона пихнула его в плечо. — Я могу тебя поцеловать или ты собираешься обижаться на меня до завтра? — Малфой резко дернул ее на себя, кажется, не желая знать ответ. — Я собираюсь обижаться на тебя завтра. Это было единственное, что он хотел услышать. Утром он увидел чернильную «H» на предплечье. Прямо там, где Тёмный Лорд оставляет метки.