Royal Tea

      Лёгкий ветерок колыхал деревья и цветы, убирая излишнюю жару и создавая атмосферу некой лёгкости и мечтательности. Терпкий пленящий запах роз и туберозы чувствовался при каждом вдохе, наполняя лёгкие. Над цветами кружились пестрые бабочки и пушистые шмели, которым буквально через пару месяцев придётся впасть в спячку на долгую холодную зиму. В беседке было уютно и светло, ведь до захода солнца оставалось почти пару часов. Эрл Грей, разлитый по шикарным расписным чашкам, отдавал бергамотом, а нежнейший бисквит со сливочным кремом и клубничным джемом, названный бисквитом королевы Виктории в честь матери Хендери, просто таял во рту. Жужжание пчёл и пение птиц оттеняли громкие голоса беседующих, превращая их издалека в один сплошной гул. — Прям так и сказала? — спросил Куньхан и залился громким смехом. Они разговаривали о том, как однажды во Францию с дружеским визитом приезжала королева Испании, и пыталась говорить на ломаном французском, что, если честно, у неё совершенно не получалось. Они уже целый час разговаривали о всякой всячине. Настроение было отличным, в обществе друг друга им было тепло и комфортно. Хендери, также как и Деджун, боялся задавать вопросы о личной жизни или взглядах на мир, так как думал, что это будет довольно бестактно. — Куньхан, какие ваши любимые цветы? — интересные вопросы у Сяоджуна закончились, и на ум приходила какая-то банальщина. Но Хендери это ничуть не смутило. — Я никогда не думал об этом но, наверное, пионы, — задумчиво проговорил Куньхан, — а у вас? — Мимоза стыдливая. Она действительно прекрасна, и я очень люблю наблюдать за ней. Я также немного увлекаюсь ботаникой и интересуюсь значением разных цветов. Не знаю, кто и как их придумывает, и правда ли они могут влиять на жизнь, но всё же это довольно забавно, — Деджун впервые рассказывал кому-то о своих увлечениях и, если говорить честно, это было безумно волнительно. В конце концов он учитель, должен давать знания и быть авторитетом, но на самом деле любит читать книги про значение различных цветов. Но старший зря волновался, ведь Хендери никогда не критиковал людей и вообще считал, что это не его дело, чем там увлекаются другие люди. Услышав небольшой рассказ учителя, информация о значениях цветов отложилась глубоко в памяти. В будущем, он ещё вспомнит о ней и, возможно, она сильно изменит его жизнь. — Оу, это необычно, надеюсь вы как-нибудь расскажете мне о них. А я вот пишу картины, точнее пытаюсь. Я занимаюсь этим с самого детства и, хоть родители и не препятствуют этому, они не очень одобряют моё хобби. — Уверен, вы безумно талантливы. Я бы хотел посмотреть на ваши картины, если можно, — глаза Сяоджуна светились от любопытства. — Хорошо. Если мы закончили, то можем прямо сейчас пройти в мою комнату, все рисунки там. Услышав согласие, Куньхан позвал слуг, чтобы те убрали опустевшие кружки, а сам повёл старшего к себе. Он волновался, но в тоже время в нём было необычайное чувство доверия к этому едва знакомому человеку. Хендери почти всегда руководствовался лишь чувствами и эмоциями, поэтому подавил ненужное волнение и постарался выглядеть максимально непринуждённо. Поднявшись по тёмной лестнице на второй этаж, они повернули налево, а затем дошли почти до конца коридора. Деджун вспомнил, что их комнаты были не очень далеко друг от друга. Первым вошёл младший, зажигая лампы и свечи. Даже в королевских семьях их старались не жечь слишком много, поэтому почти весь день в комнатах было исключительно естественное освещение. (Лишь мы с вами знаем, что через пару десятков лет жизнь наших героев станет проще, ведь появятся электрические лампочки. Ну а пока им придётся довольствоваться свечами, газом и керосиновыми лампами.) Комната была отделана в бело-розовых оттенках. Изящная лепнина украшала потолок и стены, покрытые обоями цвета чайной розы. У дальней стены, так, что её не было сразу видно, стояла большая кровать с бежевым балдахином, заправленная розовым постельным бельём из нежнейшего шёлка. Напротив двери стоял диван, а справа от него небольшой рабочий стол и стеллаж с книгами. Вся мебель была позолочена и имела необычные витиеватые формы. Комната выглядела довольно уютной и спокойной, из-за чего оба вошедших расслабились. Но самое интересное было расположено слева от кровати и было скрыто от любопытных глаз. Там стоял мольберт и целая куча красок, холстов, набросков и прочих вещей. В отличие от остального пространства, в этом маленьком уголке был ужасный бардак — «творческий», так сказать. (В этой комнате произойдёт ещё много событий, о которых я пока умолчу. Наши герои возможно даже не думают об этом, хотя…) Забыв о том, что он всего лишь гость, Сяоджун начал рассматривать картины и краски, замечая некоторые особенности и поражаясь таланту младшего. В основной массе там были пейзажи окрестных мест и натюрморты, но пара портретов также присутствовала. Это были разные участки оголенного мужского тела, написанные без всякой пошлости, но подчеркивающие красоту человеческой природы и её изящность. Увидев, с какой жадностью учитель рассматривает картины, Хендери зарделся. Вообще он не собирался никому их показывать, ведь по словам его матери это было ужасно пошло и неэтично, и он мог даже получить наказание за нарушение указов, но было уже поздно. Оставалось надеяться, что кроме учителя никто их больше не увидит. — Хендери, это просто восхитительно! Ваши картины безумно красивые, живые и просто завораживают. Вы действительно много стараетесь, и это того стоит, — вдруг в голове у Деджуна что-то щёлкнуло, и он спросил, — а не ваши ли картины висят в коридорах? Очень уж похожий стиль. — Вы правы, там и вправду висит несколько моих картин. Родители настояли на том, чтобы повесить их. — У вас невероятный талант. Честно говоря, я всегда восхищался творческими людьми, ведь создавать что-то прекрасное невероятно трудно, — задумавшись на некоторое время, Сяоджун вдруг вспомнил, — к сожалению, кроме этого вам нужно учиться. Поэтому думаю нам стоит провести тест, чтобы понять, на какие предметы стоит сделать упор. В библиотеке было немного прохладно, но глаза тёплого шоколадного цвета и добрая улыбка согревали принца. Хендери старался думать над вопросами и решать задачи, но его мысли всё снова и снова возвращались к мольберту и любимым масляным краскам. Он уже прекрасно знал, что, или точнее кого, изобразит на новом белоснежном холсте. Жаль, что до этого момента пройдёт достаточно много времени, которое будет занято учёбой и умными разговорами с очаровательным человеком напротив.