***
Леголас сидел на краю балюстрады, наполовину повернувшись, чтобы смотреть то на заснеженный пейзаж, то на диван на балконе, где сидела Малиэль, поджав под себя ноги и положив несколько листов пергамента на большую книгу, лежавшую у неё на коленях. Вдалеке они увидели Нарувира и Каладеля, которые играли с Элрохиром, Элладаном, Арагорном и Арвен в снегу, пытаясь сделать семью снеговиков. Все собрались в эльфийском городе на празднование зимнего солнцестояния, трёхдневного пиршества и танцев под звёздами и луной, которые должны были начаться позже в тот же день. - Ада? Голос Малиэль вырвал его из раздумий, и он моргнул, прежде чем повернуться к ней, вопросительно склонив голову, и спросил, – На чём мы остановились? Малиэль взглянула на свои записи, прежде чем ответить, – тебе восемнадцать лет, и ты только что получил разрешение начать патрулирование. - Ах да… – вздохнул Леголас и повернулся, чтобы ещё раз окинуть взглядом заснеженный город. – Меня поместили под командование командира Талона. Он был командиром, которому отец больше всего доверял мою безопасность. Он уже несколько раз отвечал за меня и проявлял готовность отдать свою жизнь, чтобы защитить. Помнишь, я рассказывал тебе о нападении на дворец, когда был ещё маленьким эльфом? Малиэль кивнула, и он продолжил. – Талон закрыл меня собой, и был ранен стрелой. Я спрятал нас обоих в частично разрушенном туннеле, и инстинктивно отдал свою энергию, чтобы сохранить ему жизнь, пока нас не нашли два дня спустя, и пока нападение не было остановлено. - И тогда все узнали о твоих способностях, верно? – Спросила Малиэль, строча что-то на пергаменте. - Да, – подтвердил Леголас. – Четыре других новобранца присоединились к его патрулю вместе со мной, всем им было по пятьдесят лет, как обычно. Анунир, Хурон и близнецы Милон и его сестра Филегиль. - Значит, ты был самым маленьким в отряде? – улыбнулась Малиэль. Леголас без особого энтузиазма улыбнулся в ответ, прежде чем сказать, – они обижались на меня за это, всё время говорили, что единственная причина, по которой я был там, связана с моим происхождением, а не из-за моих собственных способностей. Я знал, что в основном это была их ревность, потому что на самом деле я побеждал их всех на тренировочной площадке, но, конечно, они винили в этом мою личную подготовку в большей части с моим опекуном… что, вероятно, тоже было недалеко от истины. Малиэль нахмурилась. – Судя по тому, что ты мне рассказал, ты тренировался больше, чем кто-либо другой, и дошёл до того, что тренировался вне обычных часов. - Да, но они этого не знали, – ухмыльнулся Леголас. – Обычно я просто игнорировал их. -Что они делали? - Мелочи в основном, – ответил Леголас. – Опустошали мою бурдюк с водой, обвиняли меня во всем, в чём только могли, и изо всех сил старались заставить меня затевать драки или совершать ошибки, когда я оставался с ними наедине. Милон и Филегиль были хуже всех, и их негодование росло, когда Альфирин начал ходить со мной при патрулировании более опасных территорий. - И они никогда не переставали так делать? Смех привлёк внимание Леголаса к близнецам, и он улыбнулся, увидев, как Арагорн осыпает их снегом. Через мгновение он ответил, – они перестали после одного инцидента во время патрулирования. - Что случилось? - Мы направлялись к восточной границе, чтобы присоединиться к одному из патрулей, – сказал Леголас. – Тень над лесом росла, и было больше сообщений о нападениях пауков и даже орков. Примерно в это же время лес медленно сменил название с Зенолесья на Лихолесье. Эта ночь началась с того, что мы с Милоном собирали хворост для костра. - Нервничаете сегодня, не так ли, ваше высочество? – Милон усмехнулся, его глаза насмешливо блеснули. – Мы предполагаем, что будем собирать дрова, а не бродить в маленьких эльфийских снах. Или, может быть, маленький эльфёнок слишком устал, чтобы справиться с настоящим патрулём? – Старший эльф шагнул ближе, возвышаясь над маленьким Леголасом. Тем не менее, Леголас не отступил и холодно посмотрел на него. – Тебе не кажется, что деревья слишком тихие? - О Боже, неужели маленький принц испугался? Я уверен, что Нана не будет возражать, если ты залезешь ей под юбку и спрячешься, как ребенок. – Милон тихонько всхлипнул и замяукал. - Очень по-взрослому, Милон, – сказал Леголас, наклонившись, чтобы поднять упавшие брёвна, считая до ста на квенья в попытке обуздать свой гнев. Что-то, что было надорвано одним последним ударом, заставило его упасть на разбросанные куски дерева. Смеясь, Милон наконец двинулся обратно к лагерю. Ударив кулаком по земле, Леголас оттолкнулся от неё, ухватившись за одно из поленьев и швыряя его в деревья. После этого он тяжело опустился на землю, обхватывая руками ноги и потирая то место, где полено ударило его по щеке. - Ублюдок, – вздохнул Леголас, поднимая глаза к небу. Он чувствовал себя невероятно молодым и слишком старым одновременно, полагая, что именно это и происходит, когда кого-то посылают на патрулирование в его возрасте… Какие бы друзья у него ни были в его возрасте, некоторых он потерял много лет назад, не имея времени видеться с ними и чувствуя себя ужасно неуместно в их присутствии. Они, вероятно, сейчас играли бы у реки или на деревьях. Ещё раз глубоко вздохнув, он в последний раз потёр лицо руками, прежде чем встать. Брёвна поднимались одно за другим, пока его руки снова не были полны, хотя он и не мог нести столько, сколько Милон. Гнев и горечь заставили его остановиться, и он закрыл глаза, сделав несколько глубоких вдохов, чтобы полностью успокоиться. Он не потратил годы на то, чтобы научиться контролировать свои эмоции, не приобретя способности успокаиваться и подавлять разочарование. Когда он снова открыл глаза, их голубые глубины были спокойны, как океан. Он не опустится до их уровня. Путь обратно в лагерь был недолгим, и вскоре он обнаружил, что лежит на охапке поленьев рядом с расчищенным для костра местом, улыбаясь Фейниону, который уже начал готовить еду. Фейнион служил в патруле командира Талона уже много веков и был одним из немногих, кто вёл себя с ним прилично. Поэтому он получил улыбку в ответ, прежде чем двинулся дальше к своей группе. Однако, когда он подошёл к своему спальному мешку и наклонился, чтобы открыть сумку, с ближайшего дерева донесся голос, – Anel vanwa anann. [Тебя долго не было] - Anen cened an ilvana turu, – сухо сказал Леголас, вынимая свой бурдюк с водой и делая несколько глотков. – Sanomiër san limbë nostalë. [Я искал идеальные дрова] [Там очень много видов] Альфирин оттолкнулся от дерева, к которому прислонился, и подошел к Леголасу, его жёлто-зелёные соколиные глаза пристально смотрели на него, он протянул руку, чтобы убрать волосы со щеки, обнажая синяки, которые, скорее всего, уже образовались на его скуле и виске. - Mana sina? – спросил он с неожиданной опасностью в голосе. [Что это такое?] - Lestasa, – вздохнул Леголас, отбросив руку Альфирина и наклонившись, чтобы положить бурдюк обратно в сумку. Выпрямившись, он задумчиво уставился на окружавший их лес. – I-alder nar quilda… narltë lá? [Оставь] [Деревья молчат… не так ли?] Когда он посмотрел в глаза Альфирина, он увидел разочарование и дикую злость, заключённые в них, а также боль, но наблюдал, как его наставник насильно подавил эти чувства и тоже повернулся к лесу. На мгновение брови Альфирина слегка нахмурились. - Annaldaië astalda sestanna ninya, – тихо сказал Альфирин, немного послушав. "Uan carnë tunta epë… Carldë thorya? [Твой дар сильнее моего] [Раньше я этого не замечал… Ты чувствуешь опасность?] - Lá... – прошептал Леголас, его рука автоматически потянулась, чтобы вытащить один из клинков. [Да…] - Леголас? – Раздался резкий голос командира Талона с другого конца лагеря. Глаза Леголаса потеряли свой остекленевший взгляд и резко повернулись к командиру, который поспешил к ним. - Что бы он ни говорил, это ложь! – Огрызнулась Филегиль с того места, где она сидела рядом со своим братом Милоном, они оба шептались и смеялись друг с другом ранее, наблюдая, как Леголас разговаривает с Альфирином. Леголас, Альфири и Талон в замешательстве обратили на неё внимание, но она, казалось, ничего не заметила, продолжая врать сквозь зубы. – Милон сам сказал мне, что синяк появился из-за того, что неуклюжий принц наткнулся на ветку! Какую бы ложь он ни распускал о моем брате, это только потому, что он ищущий внимания плакса, и слишком далеко от материнских объятий! Филегиль проигнорировала брата, отчаянно пытавшегося остановить её тираду. – Уверяю вас, что… - Молчать! – Наконец рявкнул командир Талон. – Встань, боец! Глаза Филегиль мгновенно расширились, и все слова замерли на губах. Она поспешно вскочила на ноги, выпрямилась, руки по швам, подбородок поднят, взгляд устремлён куда-то вдаль. - Ваш брат по оружию не выдвигал никаких обвинений ни против кого из вас, и поскольку вы, похоже, намерены сделать это сами, я не могу сделать никаких других предположений, кроме того, что вы несёте ответственность за данный инцидент и позже будете отправлены на переобучение. Вам ясно, рядовой? – Рявкнул на неё Талон. - Да, командир! – Послушно ответила Филегиль, но глаза её тем не менее потемнели от гнева. Талон не отпустил её, и она осталась стоять по стойке «смирно», даже когда он снова повернулся к Леголасу. - В чем дело? – Резко спросил Талон. Спина Леголаса была прямой, а ледяные голубые глаза спокойными, когда он ответил, – деревья тихие, командир. – Есть ли угроза? – Спросил Талон, его взгляд сразу же устремился к лесу вокруг. - Дайте мне минутку, – коротко ответил Леголас, прежде чем броситься бежать, в спешке перепрыгнув через сумку Альфирина. Он мог смутно слышать, как Милон насмехается над «лесным эльфом» себе под нос, а Талон призывает остальных патрульных к оружию, но мир вокруг него отошёл на задний план, когда он положил руку на ближайшее дерево, погрузившись в него. Короткая вспышка боли пронзила его, когда он прорвался сквозь защиту деревьев, поставленную, когда дерево, как и большинство тех, что были так далеко от защитного барьера, погрузилось в себя в попытке убежать от надвигающейся тьмы. Сразу же чувство опасности усилилось, и он почувствовал то же, что чувствовали деревья вокруг лагеря, когда тёмные существа сновали вокруг в их кронах. Это было что-то вроде борьбы, чтобы вернуться в свое собственное тело, заменив корни на ноги и ветви на руки, и прошло несколько секунд, прежде чем он вспомнил, как заставить свой рот произнести слова, – пауки…Сверху… Он смутно слышал, как командир Талон приказал патрулю занять позиции, и почувствовал, как Альфирин подошёл к нему ближе, но не отстранился от дерева. Вместо этого он терпел его страх и боль, когда пауки подходили все ближе и ближе. Это был первый раз, когда патруль как команда будет сражаться вместе против пауков… В тот момент, когда он почувствовал, что они приближаются, Леголас оттолкнулся от дерева, отдёрнул руку и вытащил второй клинок, а также поднял тревогу. – Сейчас! Едва его предупреждение эхом разнеслось по деревьям, как с неба, казалось, упали первые пауки. Поляна немедленно превратилась в поле битвы, когда пятнадцать членов патруля сражались с неуклонно растущим числом пауков, которые покидали купол, визжа и щёлкая, потому что больше не было необходимости в тишине. Леголас почувствовал, как на краткий миг отчаяние и страх охватили его, прежде чем он сглотнул и крепче сжал своё оружие, утешаясь знакомой тяжестью двух клинков, подаренных ему родителями. Он позволил пустоте взять верх и потерялся в знакомых движениях, когда три паука бросились на него и Альфирина. Он сражался с орками и раньше; конечно, это сражение не так уж сильно отличалось… Альфирин прыгнул на двух пауков, отодвинувшись подальше от него, когда Леголас двинулся вперёд, чтобы схватиться с последним. Неясно прокручивая в уме слова своего инструктора с тренировки, он увернулся от ног паука, рубанул, когда проходил мимо, прежде чем использовать свой меньший рост, чтобы нырнуть между двумя и прыгнуть на спину паука. Тварь тут же взвизгнула и попыталась сбросить его, но Леголас прыгнул вперёд и вонзил один из своих клинков в мягкое место на затылке. Клинок глубоко вошёл в волосатую чёрную кожу, и паук пронзительно завизжал от боли. Леголас почувствовал, как густая пурпурная кровь растеклась по его руке и по мере того, как жизненная сила существа медленно угасала, его дыхание и сердцебиение останавливались. Всего мгновение, чтобы осознать нахлынувшие боль и отвращение, прежде чем на него обрушился следующий паук, привлечённый криком другого. Его хватка на клинке снова усилилась, когда он выдернул его из туши, одновременно развернувшись, чтобы встретить следующего. Спрыгнув с туши, он проскользнул под следующим, держа клинки вверх и разрезая его ото рта, вдоль шеи и вниз. Однако, когда он приблизился к нижней части тела паука, то понял, что его план не был блестящим, поскольку он оказался в пределах действия паучьего жала. Похожее на копьё острие быстро вонзилось в землю там, где были его ноги, и быстро отодвинулось, когда он повернулся в своём перекате. Рефлекторно он изо всех сил пнул паука. Этого было достаточно, чтобы немного отодвинуть его, и вскоре Леголас благополучно выбрался из-под паука как раз вовремя, когда тот рухнул на землю. Вскочив на ноги, он на мгновение поймал испуганный взгляд Альфирина – лесной эльф явно видел его трюк, прежде чем был вынужден повернуться лицом к следующему пауку. Всё было прекрасно. Учиться на практике, верно? Он понял, что глупо сталкиваться с пауком лицом к лицу, если ты двигаешься недостаточно быстро, потому что тогда ты находишься в пределах досягаемости как щипцов, так и ног, и он может так же легко пролететь прямо над тобой. Ещё глупее было кататься под пауком, не приняв мер предосторожности против его жала. Невероятно глупо также позволить кому-то свалиться на тебя сверху, и тем более забыть свой лук и колчан рядом со своим мешком. Крик страха вырвал его из раздумий как раз в тот момент, когда он свалил ещё одного зверя, и его глаза метнулись в ту сторону. Милон лежал на земле, его чистый меч бесполезно лежал сбоку, когда он в ужасе смотрел на быстро приближающегося паука. Не раздумывая ни секунды, Леголас бросился к месту происшествия вне досягаемости Альфирина. Короткий протестующий возглас его наставника потонул в спешке, когда он прибыл как раз в тот момент, как паук собирался напасть. Он тут же подпрыгнул на его спину, отвлекая от Милона и пробегая по позвоночнику, пока не достиг шеи, погружая свой клинок в его слабое место. Паук рухнул на землю в нескольких дюймах от бледного лица Милона, и тот спрыгнул с его головы, приземлившись рядом с новобранцем. Инстинкт, который был вбит в него на протяжении большей части жизни, заставил мгновенно поднять клинки и повернуться на ноге, на которую приземлился, чтобы снова оказаться лицом к полю битвы. - Возьми свой меч, – коротко сказал Леголас, не оборачиваясь. Со своего места он мог ясно видеть большую часть поля боя. Двое других новобранцев, Хурон и Анунир, были с двумя старшими членами патруля, которые, позволяя им сражаться, прикрывали их слабые места. Альфирин был там, где он оставил его сражаться с пауком, который, казалось, решил не проигрывать. Фейнион стоял посреди поляны, сражаясь с пауками с обеих сторон. Он также видел командира Талона и ещё нескольких эльфов, сражавшихся в яростной схватке на другом конце поляны, но его собственная позиция плохо просматривалась. Филегиль тоже не было видно. Оглянувшись, он увидел, что Милон всё ещё застыл на месте, меч также лежал рядом. Раздражение и жалость быстро накатили на него, но они исчезли, когда он увидел, что было на спинах других новобранцев. Луки. - Дай мне свой лук! – Поспешно попросил Леголас, быстро оборачиваясь. Когда Милон не отреагировал на его голос, он наклонился и сорвал лук со спины, едва успев перекинуть колчан со стрелами через плечо, прежде чем лук оказался у него в руках. Быстро прицелившись в одного из пауков, с которыми сражался Фейнион, он выпустил стрелу и наблюдал, как она вонзилась в кожу паука, заставляя существо визжать и брыкаться от боли, сворачиваясь в клубок. Поморщившись, он слегка расслабил лук, прежде чем заставил себя сделать следующий выстрел. Лук Милона плохо подходил ему, так как был слишком большим и тяжелый. Однако он был обучен пользоваться любым видом оружия и, соответственно, корректировал прицел и позу. Тем не менее, это не остановило ни напряжения, которое давило на его руку, ни того, как тетива врезалась в его пальцы. Острые, ледяные голубые глаза смотрели на поле боя, когда Леголас выпускал стрелу за стрелой из лука Милона. Его прицел был далеко не так точен, как обычно, поэтому он избегал всех выстрелов, поскольку была опасность, что он промахнётся и попадёт в одного из членов своей команды, предпочитая целиться в пауков, которые стояли несколько изолированно. Мир, казалось, был покрыт дымкой, когда он полностью сосредоточился на своей задаче, не двигаясь со своего места перед Милоном. И только когда чья-то рука осторожно опустилась ему на плечо, он снова очнулся, бросив взгляд вправо и увидев рядом с собой Альфирина. - Хватит, мой маленький эльф, – пробормотал Альфирин, положив руку на руку Леголаса, всё ещё державшую туго натянутую тетиву, прикрывая кровоточащие пальцы. – Ты уже достаточно сделал… Леголас на мгновение уставился на Альфирина, прежде чем снова повернуться к полю битвы, и только потом увидел, что сражение почти прекратилось, а с последним из пауков расправились прямо на его глазах. В оцепенении он позволил Альфирину мягко высвободить лук из его рук, когда понял, что всё кончено. Его охватила усталость. - С тобой всё в порядке? – С тревогой спросил Альфирин, сверля взглядом. Леголас машинально кивнул в ответ. Альфирин выглядел неубеждённым, но на мгновение отпустил его, и вместо этого спросил, – А что с ним? – и повернулся к Милону. Леголас оцепенело повернулся, его ледяные голубые глаза остановились на жалкой фигуре Милона. – Думаю, с ним всё в порядке, – ответил он. Альфирин поджал губы и присел на корточки прямо перед Милоном, пристально глядя в глаза новобранцу и, без сомнения, пытаясь его успокоить, расплываясь в улыбке. – Теперь ты в безопасности, малыш, – сказал Альфирин на синдаринском с акцентом, поднимая руку, чтобы несколько раз похлопать Милона по щеке. – Не надо прятаться. Именно при этих словах Альфирина ошеломлённый взгляд, казалось, покинул глаза Милона, и он немедленно оттолкнул лесного эльфа от себя со смесью гнева и отвращения, без сомнения, подпитываемого стыдом, который, как показалось Леголасу, он увидел в глазах новобранца. - Не надо меня опекать, – рявкнул Милон, будучи всё ещё бледным. – Невежественный лесной эльф! Лицо Альфирина опасно потемнело, его глаза стали острыми и смертоносными, когда он посмотрел на Милона. Лесной эльф только открыл рот, когда слабый голос Леголаса заставил его так резко повернуть голову, что затрещала шея. - Альфирин... Головокружение нахлынуло на Леголаса, когда онемение от битвы начало исчезать, пока Альфирин говорил с Милоном. Внезапно он почувствовал боль не только в руке и кровоточащих пальцах, но и во всём теле и особенно в нижней части левой ноги. Его слегка затошнило. Его наставник оказался рядом через мгновение после его зова, взяв за локоть, чтобы поддержать, когда он пошатнулся на ногах, и положив другую руку ему на лоб. - Он тебя ужалил? – Яростно спросил Альфирин, тряся его за локоть. Леголас вяло моргнул. – …Не знаю, – ответил он через мгновение. – У меня болит нога… В тот момент, когда эти слова слетели с губ, Альфирин уже тащил его к ближайшему дереву, где заставил сесть. Затем он провёл пальцами по ногам, пока не нашёл кровавую дыру в штанах. Альфирин быстро разорвал её пошире и, стиснув зубы, осмотрел порез внизу. - Sangwa, – выплюнул он через мгновение, положив руку на лоб Леголаса. – У тебя жар, – сказал он. – Один из пауков сумел тебя задеть. Без сомнения, когда ты пытался вынырнуть из-под одного из них. [Яд] - Он ранен? Все трое подняли глаза, когда командир Талон быстро шагнул к ним с мрачным выражением лица и ладонями, покрытыми красной кровью. - Один из пауков задел его, – ответил Альфирин, его глаза ожесточились при виде крови. – Отравлен, но не серьёзно. Через день-другой он будет в порядке. Командир Талон коротко кивнул и повернулся к Милону. Он присел на корточки перед новобранцем и положил руку ему на плечо, его глаза были полны боли. –На твою сестру напали, когда она пыталась добраться до тебя после того, как ты убежал, – серьёзно сказал он. – Два паука добрались до неё раньше нас, и за то мгновение, что нам потребовалось, чтобы добраться до неё, они уже причинили ей много вреда. - Что?.. – Милон вздохнул, его лицо побелело ещё больше. Талон сжал его плечо. – Обоим паукам удалось проткнуть её своими жалами… У неё в теле много яда, а мы… не уверен, что она сможет выкарабкаться…, пойдём, она тебя спрашивает. Талон взял Милона за локоть и мягко, но твёрдо помог ему подняться. Когда он повёл его туда, где Леголас видел стычку ранее, он быстро повернулся к Альфирину и сказал, – есть ещё несколько раненых, поэтому я принял решение вернуться во дворец с первыми лучами солнца. – Альфирин кивнул в ответ, и Талон перевёл взгляд на Леголаса, который стоял, прислонившись к дереву, с закрытыми глазами и раскрасневшимися щеками. – Я позабочусь о нём, – пообещал Альфирин. Талон осторожно подвёл Милона к тому месту, где лежала его сестра, чувствуя, как с каждым шагом растёт его собственная боль. Этот патруль должен был быть относительно безопасным, пока они не достигли границы. Пауки были новыми врагами лесного королевства, и они сейчас только выясняли, как с ними бороться, но неправильно предполагали, что они не нападут на такую большую группу без провокации. Существ было больше, чем предполагалось… Члены патруля, наблюдавшие со смесью тоски и боли, окружили Филегиль. Нестарион, наиболее умелый в исцелении, сидел рядом с ней, но, когда они приблизились, он поднял серьёзные глаза и молча покачал головой. Милон, казалось, ничего не замечал. Его взгляд остановился на закрытых глазах и бескровном лице сестры-близнеца. Дыхание Филегиль было напряженным, её лихорадило. Милон рванул вперёд и встал на колени рядом со своей сестрой, взяв её холодную руку в свою. Филегиль никак на него не реагировала. - Я больше ничего не могу для нее сделать, командир, – вздохнул Нестарион. –Я не целитель, это выше моих возможностей. У неё не хватит времени, чтобы добраться до целителей… Сомневаюсь, что она продержится всю ночь. Разрывающую его тело боль чувствовал Талон, но это было ничто по сравнению с реакцией Милона. – Нет! – с надрывом крикнул юноша, с отчаянием глядя на Нестариона. – Должно же быть что-то, что ты можешь сделать! Что-нибудь! - Мне очень жаль, – тихо сказал Нестарион. – У неё просто нет сил бороться с ядом в организме… - Силы… – Прошептал Талон. Внимание Милона тут же переключилось на него. – В чём дело? – требовательно спросил он. – Что может ей помочь? Талон выдохнул воздух и провел рукой по волосам в отчаянии и сомнении. – Некоторые члены королевской семьи обладают способностью направлять и контролировать энергию, – неохотно сказал он, – а способность Леголаса самая сильная из всех, когда-либо виденных мною… Я сам однажды ощутил на себе его силу, когда он был всего лишь маленьким эльфёнком, и это поддерживало во мне жизнь дольше, чем следовало. Он перевел взгляд туда, где Альфирин суетился вокруг Леголаса. – Но он ранен. Я не могу ему этого позволить… Слова замерли на его губах, когда Милон резко поднялся на ноги. На какую-то долю секунды ему показалось, что его вот-вот стошнит, но затем он резко начал действовать, двигаясь туда, где были Леголас и Альфирин. Леголас с раскрасневшимися щеками всё ещё стоял, прислонившись к стволу дерева, и не открывал глаз, когда Милон спешил к ним. - Пожалуйста, – хрипло взмолился Милон, прикусив нижнюю губу. Леголас смутился при звуке мольбы Милона. Глаза потемнели от ледяной голубизны до более лазурного оттенка. Милон тяжело сглотнул, когда глаза Леголаса остановились на его глазах, казалось, с трудом выдавив из себя слова. – Пожалуйста, помоги моей сестре… – Прошептал Милон. На глазах у Леголаса новобранец упал на колени и наклонился вперёд, прижавшись лбом к Земле. – Пожалуйста, – отчаянно взмолился он, проглотив свою гордость и чувствуя себя несчастным. - Он тебе ничего не должен, – сердито прошипел Альфирин на синдаринском. – Как ты смеешь просить его о чём-то после всего, что ты ему сделал, особенно сейчас? Как ты думаешь, у него ещё остались силы, чтобы помочь твоей сестре? Gagl hína! [Глупое дитя!] - Я знаю, я знаю, – завопил Милон, его голос становился всё более и более отчаянным, поскольку он, казалось, погружался в себя от слов Альфирина. - Я сожалею, я сожалею… Пожалуйста… Я сделаю всё, что ты захочешь, все, что угодно… - Le winima, tiuca, milya seldo! – Прорычал Альфирин. – Lavá... [ты ребячливый, толстый, слабый мальчик! Я не позволю…] - Альфирин… – Тихо перебил его Леголас, медленно отворачиваясь от склонённой головы Милона. Голова его отяжелела от лихорадки, но он был спокоен, всё ещё забавляясь тирадой своего наставника, зная, что Альфирин, вероятно, даже не заметил, что в гневе он вернулся в нандорин, и что никто его не понял. - Eä… – Сказал Леголас своему наставнику. Он протянул к нему руку. – Alyani ama… [Пусть будет так… Помоги мне встать…] Жёлто-зелёные глаза Альфирина тут же впились в него. – Fó, – угрожающе прорычал он. – Nostarild nyarni tirtyë apa. [Нет. Твои родители велели мне присматривать за тобой] - Nauvan illi forya, – пробормотал Леголас. – Lesta nostarinya nin… [Со мной всё будет в порядке.] [Оставь моих родителей мне…] Альфирин покачал головой, из его горла вырвалось рычание, а глаза приняли дикий вид, как будто он собирался перекинуть его через плечо и унести в лес, если он когда-нибудь согласится на просьбу Милона. Леголас застонал от его упрямства, голова была слишком тяжелой для споров. Отказавшись от принятия Альфирином его решения, он неуверенно поднялся на ноги, и, не обращая внимания на испуганное восклицание своего наставника, стряхнул его руку, когда тот снова попытался потащить его вниз. - Альфирин, девочка умрёт, если я останусь и ничего не буду делать, – прошипел Леголас, закрывая глаза от усталости, и перешёл обратно на синдарин. Он сделал несколько неуверенных шагов вперед, прежде чем Альфирин оказался рядом и взял его за локоть. Предположив, что Альфирин пытается остановить его, Леголас автоматически переместил одну из своих ног за спину Альфирина и подставил подножку своему наставнику, не принимая во внимание, что его равновесие было настолько плохим, что он сам упал прямо на Альфирина. Альфирин немедленно перевернул их тела так, что тело Леголаса оказалось под ним, послав ему дикую ухмылку, а затем встал, схватив его, и легко перекинул через плечо. Леголас только застонал и нерешительно стукнул кулаком по спине Альфирина, когда тот зашагал прочь. Удивительно, но прошло всего мгновение, прежде чем Альфирин снова осторожно опустил его на землю, опустившись рядом на колени. Потребовалось некоторое время, чтобы тошнота улеглась, прежде чем он заметил, что сидит перед слабо дышащей Филегиль напротив Нестариона. Милон также стоял там с тревогой, явно следуя за ними. Остальные члены команды тоже смотрели на него со смесью изумления и беспокойства. Сосредоточив своё внимание на Филегиль, он потянулся и взял её руку в свою, вздрогнув, сразу же почувствовав, как она захватила его энергию, впитывая её, как губка воду. Должно быть, он дрогнул, потому что в следующий момент его прижали к груди Альфирина, так что ему не пришлось поддерживать себя, пока он приспосабливался к передаче энергии. Филегиль была слаба, её сердцебиение прерывалось внутри её груди, пока энергия, которую она получала от него, не заставляла её дыхание и сердцебиение совпадать с его, приводя её в порядок. Затем он закрыл глаза, сосредоточившись, контролируя свою силу и регулируя количество энергии, которое она забирала у него, пока этого не стало достаточно, чтобы сдерживать яд. Такая активная передача энергии уже давила на его тело, и его лёгкие напряглись, чтобы восполнить ушедшую силу, его дыхание стало частым и поверхностным. - Леголас? – Обеспокоенно прошептал Альфирин, крепче прижимая его к себе. Леголас облизнул губы и судорожно сглотнул, прежде чем заставить лёгкие сделать глубокий, спокойный вдох. Подавив тошноту и головокружение, он снова открыл глаза, их глубокие, лазурные глубины не показывали ничего, кроме спокойствия и решимости, не подозревая, что в этот момент он выглядел жутко похожим на своего отца, с властью и уверенностью короля. Он пристально посмотрел в глаза Нестариону и сказал, – я могу дать ей силы бороться с ядом… но я не могу залечить её раны. …Тебе нужно позаботиться о них как можно лучше… чтобы она больше не теряла крови. Целители… недавно выяснили, что ацелас замедляет действие паучьего яда… Нестарион уже начал обрабатывать раны, что раньше считалось бесполезным, его движения были торопливыми и спокойными одновременно. Когда Леголас упомянул об ацеласе, он поднял глаза и сказал, – у меня его нет. Леголас перевёл взгляд туда, где встревоженно стоял Милон. Новобранец вздрогнул и встретил его взгляд широко раскрытыми глазами. - Милон, возьми мою сумку, – сказал он ему, его голос был мягким, но в нём нельзя было ошибиться с авторитетом. Милон сделал отрывистый кивок, а затем поспешил удалиться. - Леголас. Он перевел взгляд на командира Талона, стоявшего на коленях с другой стороны и серьёзно смотревшего на него. – Как долго ты сможешь поддерживать в ней жизнь? – серьёзно спросил он. – Мне нужен честный ответ, боец. - …Сколько времени потребуется, чтобы привести ее во дворец? – Отозвался Леголас. - Мы шли в общей сложности шесть часов, чтобы добраться сюда, – ответил Талон. – Из-за темноты и из-за того, что мы будем тащить носилки, потребуется девять, чтобы вернуться. Девять часов? Леголас почувствовал, что во рту у него слегка пересохло, но, когда он снова посмотрел на Филегиль, решение уже было принято. – Я сделаю это, – сказал он с мрачной решимостью. - Ты должен быть уверен в этом, Леголас, – серьезно сказал ему командир Талон, положив руку на щёку юноши, чтобы еще раз повернуть его голову. – Мне нужно знать, что ты контролируешь то, что делаешь каждую секунду этого пути домой. Если я увижу хоть малейший намёк на то, что ты становишься слишком слабым, чтобы продолжать, я немедленно разлучу тебя с ней. - Да, командир, – устало ответил Леголас. – ...Только будет лучше, если мы уйдём прямо сейчас… и когда вы будете делать носилки, они должны быть сделаны так, чтобы выдержать и мой вес, на всякий случай… Талон коротко кивнул на это и поднялся на ноги, прежде чем начать отдавать приказы неподвижным патрульным, собравшимся вокруг них. Леголас снова повернулся к Филегиль и увидел, что Милон вернулся и сидит рядом с ним, держа в руках его сумку. Леголас сменил руку, которой держал Филегиль, и слегка повернулся в объятиях Альфирина, пока не оказался лицом к Милону. С помощью Милона он открыл сумку и выудил свой набор с лекарствами. Его рука слегка дрожала, так что вскоре Альфирин протянул руку и отбросил её, сам открыл набор, достав два листа ацеласа, и протянул их ему. Взяв листья, он положил их в рот и разжевал в пасту, прежде чем выплюнуть её на ладонь и приложить к ранам, которые Нестарион только что закончил зашивать. На данный момент этого было вполне достаточно. Он также размазал часть его под бинты, которыми Альфирин обмотал отравленный порез на ноге и запил то, что осталось во рту, водой из бурдюка. После этого он передал бурдюк с водой Милону и сказал, – раздави ещё немного ацеласа и помоги ей выпить его. Новобранец молча кивнул, взял меха с водой и выполнил то, что он сказал. Со вздохом Леголас расслабился рядом с Альфирином, его глаза закрылись. Он витал где-то между сном и сознанием, слушая, как остальные разбивают лагерь вокруг него и как напевает Альфирин. Он ни разу не оторвал руку от Филегиль, постоянно подпитывая её энергией и убеждаясь, что она всё ещё держится. Казалось, прошло всего несколько минут, прежде чем Альфирин снова мягко встряхнул его, приводя в сознание. Леголас открыл глаза и увидел Нестариона и эльфа по имени Карнил, готовящихся положить Филегиль на носилки, сделанные из двух длинных веток и нескольких плащей. Он отодвинулся от Альфирина и кивнул им, следя за движениями Филегиль, когда её подняли и положили на них. Затем два эльфа взялись за оба конца носилок и медленно подняли их, чтобы Леголас мог одновременно встать на ноги. Альфирин помог ему подняться и поддержал, когда он на мгновение заколебался. Он оглядел лагерь, чтобы убедиться, что всё уже упаковано, и все готовы идти. - …Моя сумка?.. – тихо спросил он. - Она у Милона, – ответил Альфирин. – Он понесёт её. - Альфирин, – позвал Талон, снова приблизившись к ним. – Не мог бы ты обогнать нас, используя деревья, и попросить выслать нам навстречу всадников? Это сократит время, которое нам потребуется, чтобы добраться до дворца. Альфирин молча наблюдал за Талоном, пока тот спрашивал, но затем перевёл взгляд на Леголаса. Он был здесь не для того, чтобы выполнять приказы Талона или усиливать патруль. Его единственной задачей было присматривать за Леголасом. По приказу Трандуила он имел полное право перекинуть Леголаса через плечо и увести его отсюда, если тот сочтёт это необходимым. Поэтому приказы Леголаса были более обязательными, чем приказы Талона. Леголас посмотрел в глаза Альфирина, его лазурно-голубые глубины были совершенно непроницаемы и всё же походили на спокойные озёра воды. Альфирин никогда не уставал удивляться той власти, которой обладал Леголас, с того момента, как впервые оказался под его защитой. - Иди, – тихо приказал ему Леголас. Он начал бледнеть. – Ты лучше всего поможешь мне, добравшись до дворца как можно быстрее и приведя помощь. Альфирин кивнул, наклонился вперёд, чтобы по-отечески поцеловать горячий и влажный лоб Леголаса, а затем резко повернулся к Милону и, схватив его за тунику, притянул к себе. – Держись поближе к нему, – прошипел он, его жёлто-зелёные глаза загорелись, а зубы оскалились. – Ты просил его об этом, теперь тебе нужно убедиться, что он это переживёт. Это понятно? - Д-да… – заикаясь, ответил Милон. Альфирин коротко кивнул, а затем толкнул Милона обратно к Леголасу, прежде чем побежать к ближайшему дереву и прыгнуть на его ветви, уже убегая из поля зрения, прыгая с ветки на ветку. - Отправляемся! – Немедленно скомандовал Талон, не желая терять ни минуты. Двое эльфов, нёсших носилки, посмотрели на Леголаса, как будто спрашивая, готов ли он, и начали идти, когда он подал им знак в виде усталого кивка. Он двигался вместе с носилками и шёл рядом с ними, всегда держа свою руку в руке Филегиль и часто поднося её к её запястью, чтобы проверить пульс. Милон шёл рядом, с тревогой наблюдая за сестрой и к удивлению Леголаса – за ним.*
Дорога казалась бесконечной, пока они шли через тёмный лес. Милон смотрел, как Леголас становится всё бледнее и бледнее, пока не стал похож на привидение. Тем не менее, эльф продолжал идти рядом с носилками, давая энергию сестре без единого слова жалобы. Некоторое время назад Леголас начал идти с закрытыми глазами, но, казалось, знал каждый корень и каждое дерево, и несмотря на это, перешагивал или обходил каждое препятствие. Только после первых нескольких часов ходьбы он начал спотыкаться, иногда о корни, недостаточно высоко поднимая ноги, чтобы их обойти. Милон начал замечать лёгкую хромоту в его походке и, поймав Леголаса в сотый раз, попросил двоих, несущих носилки, остановиться на минутку, а сам взял Леголаса за локоть и подвёл сесть на них. - Всё в порядке? – Спросил Милон Нестариона и Карнила, которые несли носилки. - Всё в порядке, – ответил Карнил с грубоватой улыбкой. – Они были сделаны так, чтобы нести и его вес, хотя я почти не чувствую разницы. - Леголас, с тобой всё в порядке? Ты можешь продолжать? – Обеспокоенно спросил Нестарион. Леголас отвёл глаза от растерянного взгляда Милона и слабо улыбнулся. – Я в порядке… – сказал он. – Не нужно тратить энергию на ходьбу… её можно будет отдать ей. Леголас сидел на краю носилок, а Милон шёл рядом, поглядывая попеременно то на Филегиль, то на Леголаса. Вот почему он заметил, что дыхание Леголаса с течением времени становилось всё более поверхностным и частым, а его рука то и дело подёргивалась к раненой ноге. - Тебе больно? – спросил он, не задумываясь. Глаза Леголаса распахнулись при этом вопросе, и какое-то мгновение он просто смотрел на него с непроницаемым выражением в глазах, но затем слабо улыбнулся. – Бывало и хуже… – осторожно ответил он. – Всё не так уж плохо… Но я чувствую, как распространяется яд… Милон прекрасно осознавал неловкость, возникшую между ними, и тот факт, что он сам её вызвал, но, глядя на бледное лицо Леголаса, он не чувствовал ничего, кроме стыда, который усугублялся тем, что именно Леголас спас его, когда он замер во время битвы. - На что это похоже? – спросил он, тяжело сглотнув и с тревогой глядя на Леголаса, как будто боялся, что тот набросится на него. На этот раз Леголас тоже некоторое время молчал. Ещё раз посмотрел на него тем непроницаемым взглядом. Затем он, казалось, расслабился и спокойно спросил, закрыв глаза, – тебя никогда не ранили? - ...Нет, – признался Милон, стыдясь этого вопроса. Он всегда насмехался, когда ходили слухи, что принц был ранен так или иначе, рассказывая всем, кто хотел слушать, что принц делал всё это, чтобы привлечь внимание, и что он, скорее всего, получил только несколько синяков. - Боль распространяется от раны, – пробормотал Леголас. – Твоя лихорадка растёт по мере того, как твоё тело пытается бороться с ядом. Головокружение, усталость, тошнота, затруднённое дыхание. Зависит от того, сколько в тебе яда… Милон тяжело сглотнул и с тревогой перевёл взгляд с Леголаса на Филегиль. - Значит, моя сестра чувствует все это… только хуже?.. Леголас открыл глаза и посмотрел на него. – Не волнуйся, – мягко сказал он, – я борюсь с ядом ради нее… Она ничего не чувствует… Я позабочусь, чтобы она это сделала… – Он уставился вдаль. Несмотря на то, что Леголас был бледен, его щёки горели от лихорадки, а по щекам стекал пот. - ...Что же тогда борется с ядом в тебе?.. – Прошептал Милон. Леголас, казалось, не расслышал вопроса, потому что не ответил и через мгновение прошептал, – Я собираюсь поспать... недолго... Я могу продолжать посылать энергию твоей сестре… и моё тело может немного восстановиться… - Это безопасно? – Спросил Милон. Глаза Леголаса снова медленно сфокусировались на его глазах, но время, которое потребовалось, чтобы оцепенение прошло, было слишком долгим для утешения. – Буди меня каждые полчаса… Если тебе будет трудно меня разбудить, позови командира, пусть он на некоторое время разлучит меня с ней… пока я не приду в сознание… Милон едва успел кивнуть, прежде чем Леголас лёг рядом с сестрой на носилки, переложив руку с её руки на тело. Почти мгновенно показалось, что его лицо во сне полностью расслабилось, а глаза тревожно оставались закрытыми. Милон почувствовал, как шок прошиб его тело от того, насколько Леголас был похож на маленького эльфёнка, когда он спал, и впервые по-настоящему подумал о том, насколько молод принц. Ему пришлось отвести глаза, потому что чувство вины терзало его.*
Процессия двигалась несколько часов, Милон будил Леголаса каждые полчаса. Поначалу Леголас просыпался легко, хотя и был немного дезориентированным, но постепенно его становилось всё труднее привести в сознание. Он как раз собирался позвать командира Талона, когда патруль поднял тревогу. На мгновение всё напряглось, но потом кто-то сказал, – это король Трандуил и Альфирин! – Тут же руки снова исчезли с мечей, и Милон увидел, как Талон подошёл к королевскому коню, прежде чем повернуться к Леголасу. Он взял Леголаса за плечо и грубо встряхнул его, медленно сумев вывести из сна, дезориентированного и вялого, но бодрствующего. Нестарион и Карнил встревоженно посмотрели на него и, увидев, что Леголас проснулся, осторожно опустили носилки на землю. Милон взял Леголаса за руку и поднял его, чтобы он не заснул снова. Милон уже собирался что-то сказать, когда знакомый голос, окликнувший его по имени, заставил его на полпути обернуться, прежде чем кто-то налетел на него и обнял. Узнав голос отца, он позволил себе растаять в объятиях, позволив напряжению от всего случившегося медленно отступить. Отец некоторое время держал его, потом отстранился, глядя на него тёплыми и обеспокоенными глазами, потом повернулся к Филегиль и сразу же начал суетиться вокруг неё, задавая Нестариону кучу вопросов о её состоянии. Когда он снова обратил своё внимание на Леголаса, то увидел, что сын выглядит немного более осознанным и бодрым, чем когда он проснулся в первый раз. Леголас смотрел туда, где разговаривали Талон и Трандуил. - Твой отец здесь, – заметил Милон. – Хочешь, я приведу его? – В прошлом этот вопрос сопровождался бы презрением, но сейчас он не мог заставить себя показать то же самое. Однако ответ Леголаса удивил его. – …Нет, всё в порядке, – прошептал он, переводя взгляд с Трандуила на Милона и слабо улыбаясь. – Он занят… Я увижусь с ним, когда у него будет время. К счастью, вскоре король подошёл к их части процессии, но, к удивлению Милона, король всего лишь, положив руку на плечо Леголаса, спросил, всё ли у него под контролем, как будто разговаривал с любым другим воином. Леголас, однако, не казался удивлённым и ответил утвердительно. Его голос был мягким и усталым. Трандуил коротко кивнул и поплёлся туда, где отец с Нестарионом говорил о состоянии Филегиль. Король и принц больше не обменялись ни единым словом, когда процессия снова тронулась в путь. Леголаса и Филегиль погрузили в маленькую повозку, которую привезли король и его подданные. Всем остальным дали лошадей, и путешествие ко дворцу внезапно набрало темп. Альфирин снова оказался рядом с Леголасом, и безумный лесной эльф одарил его хищной ухмылкой, заботясь о подопечном. Леголас больше не пытался заснуть, а просто тяжело прислонился к повозке. Несмотря на внешнюю отстраненность короля от сына, Милон заметил, что он постоянно оглядывался на сына на протяжении всей поездки во дворец. Они добрались до дворца в течение часа, целители уже стояли наготове. Они тут же запрыгнули на повозку, разбудив Леголаса от полудрёма. Принц сумел достаточно встряхнуться, чтобы вяло сообщить целителям о состоянии Филегиль и о том, что он должен оставаться с ней, пока она не стабилизируется. Милон наблюдал, как потемнели лица целителей, когда они проверяли состояние его сестры, и догадался, что даже с помощью Леголаса у неё заканчиваются силы. Вместо этого один из целителей повернулся к Леголасу, и его лицо тоже нахмурилось, когда он положил руку на лоб и пульс принца. Филегиль осторожно подняли на другие носилки, и Леголас пошёл с ней. Когда целители начали вытаскивать её из повозки, он едва не рухнул на колени, так как его ноги на мгновение отказались поддерживать вес. Милону казалось, что он живёт в тумане, наблюдая за происходящим. Альфирин подхватил Леголаса прежде, чем тот успел упасть, и поддерживал его, когда тот, спотыкаясь, шёл рядом с носилками в палату исцеления, всё ещё передавая Филегиль энергию, хотя сам едва мог стоять. Милон оцепенело следовал за ними и смотрел, как целители укладывают его сестру-близнеца на одну из кроватей, а отец озабоченно нависает над ними. Альфирин усадил Леголаса в кресло рядом с кроватью и встревоженно опустился на колени, когда глаза Леголаса закрылись, и он откинулся на спинку стула. Целители уже были там с противоядием в руках, приготовленным, когда Альфирин пришёл к ним, и быстро ввели его Леголасу и Филегиль, в то время как другие целители обрабатывали их раны. Леголас быстро закончил лечение, но всё еще ждал, пока целители скажут ему, что Филегиль стабильна. Внезапно его тело медленно обмякло, и он наклонился вперёд. Альфирин потрясенно вскрикнул и потянулся, чтобы схватить своего подопечного, прежде чем тот успеет упасть на пол. В этот самый момент двери палаты снова распахнулись, и в нее вошёл король Трандуил. Он бросил один взгляд на ситуацию и полетел к сыну, достигнув его гораздо быстрее, чем это было возможно. Милон смотрел, как он положил руки на плечи Леголаса. Мгновенно, как будто толчок прошёл через принца, и его глаза одновременно распахнулись, и аура снова стабилизировалась. Леголас задыхался, и Трандуил помог ему осторожно откинуться на спинку стула, бросив недовольный взгляд на целителей. - Вы еще не стабилизировали её состояние? – спросил он с едва скрываемым гневом и нетерпением. - Дай мне ещё несколько минут, мой король, – коротко сказал главный целитель, не отрывая взгляда от одной из ран Филегиль. Трандуил раздраженно фыркнул и снова сосредоточился на Леголасе, убирая потные волосы за ухо, прежде чем приложить руку ко лбу. На лице короля почти ничего нельзя было прочесть, но Милон мог поклясться, что видел, как его губы сжались, а между бровями появилась небольшая морщинка. У Леголаса был такой вид, будто он сгорает… - Вы можете заменить его, милорд? Милон даже не отдавал себе отчёта в том, что говорит, прежде чем слова уже слетели с его губ. Глаза Трандуила сфокусировались на нём. - Я не могу, – ответил король, его ответ был удивительно спокойным по сравнению с гневом, который он направил на целителя. Однако в его глазах было что-то, что говорило ему, что король точно знает, что он сделал с его сыном. Его внимание на мгновение переключилось на синяк, резко выделявшийся на щеке Леголаса… - У меня нет возможности передавать энергию кому-то, с кем я не разделяю крови, – продолжил король. – Только Леголас может это сделать. Милон посмотрел вниз и увидел, что король осторожно держит руку сына в своей, точно так же, как Леголас держал руку Филегиль, но, прежде чем он успел что-то сказать, заговорил один из целителей. - Вот, – сказал он, держа руку на пульсе Филегиль. – Она реагирует на противоядие… Её пульс стал сильнее. Я думаю, что вы можете потихоньку отпустить принца Леголаса. Какое-то мгновение он не был уверен, что Леголас услышал его, но затем глаза эльфа медленно распахнулись, открывая сапфировые радужки. Было удивительно видеть, как его глаза изменили цвет. Трандуил наклонился вперёд, чтобы что-то прошептать ему на ухо, и в следующее мгновение Леголас кивнул и медленно выпустил руку из руки Филегиль, ослабляя жёсткую хватку, которую он держал. Затаив дыхание, они наблюдали за тем, что произойдёт, целители внимательно следили за пульсом и дыханием Филегиль. Дыхание его близнеца стало напряженным, а щёки медленно покраснели от приступа лихорадки, но она оставалась стабильной, и целители одобрительно закивали. - Она стабильна, – вздохнул главный целитель. При этих словах Леголас, казалось, потерял тот жёсткий контроль, который держал над собой, и он дрожа обмяк. Трандуил шагнул вперёд и обнял сына, позволив ему отдохнуть у себя на плече. Однако едва ли прошла минута, прежде чем тело Леголаса совершенно обмякло. Трандуил, казалось, предвидел это и спокойно встал, притягивая Леголаса к себе. - Прикажите им очистить коридор, – властно приказал король. Милон обернулся и увидел, что командир Талон и ещё один стражник стоят у двери, и, вероятно, уже давно. Они оба кивнули и вышли из палаты исцеления, уже приказывая эльфам снаружи разойтись и посылая стражников, чтобы очистить остальную часть пути к королевскому крылу. Вскоре командир Талон вернулся в комнату и сказал, – всё чисто, мой король. Хочешь, я понесу принца? - Я сам, – спокойно сказал Трандуил, направляясь к двери. – Пойдём, Эсфен. Главный целитель быстро последовал за королём, не задавая вопросов, как и Талон, и другие стражники, когда он вышел в коридор и направился к королевскому крылу. Милон обнаружил, что тоже плетётся следом, стараясь не обращать внимания на удары своего сердца. Он сосредоточился на виде головы Леголаса, безвольно лежащей на плече отца, с закрытыми глазами и бледным лицом. Он выглядел таким маленьким… Когда они добрались до королевского крыла, двери в личные покои короля распахнулись, и королева выбежала наружу, её глаза расширились от беспокойства, когда она увидела своего сына. Королева Эмелин бросилась вперёд и провела рукой по волосам и щеке Леголаса, поцеловала его в лоб и втолкнула мужа внутрь. Лекарь Эсфен последовал за ним, но тут дверь захлопнулась, и Милон оказался в коридоре со своим командиром и ещё одним стражником. - С ним всё будет в порядке?.. – спросил он, с тревогой глядя на дверь. Талон посмотрел на него со смесью настороженности и мрачности. – С течением времени. Он, вероятно, не сможет присоединиться к патрулю в ближайшее время, так что вы должны быть довольны. Он не был глупцом, чтобы не заметить вражду между новобранцами. - ...Нет... я ... – начал задыхаться Милон, но не смог удержаться, чтобы не разрыдаться, шок окончательно покинул его. Талон вздохнул и положил руку ему на плечо, сжимая его. – Но тогда и ты тоже, – сказал он мягко, но твёрдо. – Я ставлю тебя на переподготовку на некоторое время. Ты не пойдёшь в патруль снова, пока я не буду уверен, что ты сможешь вести себя должным образом. Милон кивнул сквозь слёзы, не в силах ответить. - А теперь давай вернёмся к твоим родителям. – Талон снова повёл его по коридору, положив руку ему на плечо. - И после этого он тебя зауважал? – Спросила Малиэль. Леголас слегка улыбнулся ей. – После этого многие меня зауважали, – сказал он и посмотрел на заснеженные равнины. – Милон изменился больше всего, полностью изменив своё отношение ко мне и фактически став кем-то вроде друга. Когда очнулась Филегиль, рассказал ей, что я сделал, но она не хотела ему верить, по крайней мере, пока не увидела, что я всё ещё без сознания. - Как долго ты был без сознания? - Неделю, – ответил Леголас. – Когда я проснулся, я был ещё очень слаб, и мне пришлось много спать, но я довольно быстро пришел в норму после второй недели. Ада целый день что-то мрачно бормотал себе под нос, прежде чем он разрешил мне снова встретиться с командиром Талоном. - А как же Милон и Филегиль? – Спросила Малиэль. - Их отправили обратно на обучение, и через несколько лет они снова присоединились к патрулям. Малиэль кивнула и пристально посмотрела на него, прежде чем сказать, – с тех пор как я была девочкой, я всегда знала об уважении, которое каждый воин в Лихолесье испытывал к тебе, но я всегда думала, что так оно и было, и что они всегда чувствовали это. Только теперь я понимаю, как много ты, должно быть, боролся, чтобы получить его. - Уважение заслужено, – ответил Леголас. – Я был странным ребенком, дитя леса, наполовину лесной эльф, наполовину синдар, с силами, которые они не могли понять. Они думали, что я получаю привилегии из-за того, кем был мой отец, ребенок, в их глазах, присоединившийся к чему-то, на что они потратили всю свою жизнь… Неудивительно, что им потребовалось много времени, чтобы найти в своих сердцах уважение ко мне. - Как тебе это удалось? - Я обнаружил, – тихо сказал Леголас, глядя туда, где играли его внуки, – что, несмотря ни на что, если ты всегда относишься к другим с уважением, если ты отказываешься опускаться до их уровня, то через некоторое время они начнут уважать тебя, даже если это будет делаться неохотно.***
Громкая музыка пульсировала в лесу, смешиваясь с волнами смеха и разговоров, доносившихся из-под длинного шатра, сформированного из восьми деревьев, чьи навесы защищали длинные столы под ним от снега. На ветвях были развешаны фонари, а внутри было полно еды и напитков. Был день зимнего солнцестояния. Леголас весело рассмеялся, сидя за столом с Элрохиром, Элладаном, Исильмэ и Юкалэ. Малиэль отвела близнецов наверх, чтобы ограбить десертный стол, а Арвен и Арагорн вместе со многими другими эльфами танцевали перед тем местом, где играл оркестр. Это было скорее странное сборище музыкантов, состоящее из лесных эльфов, синдар и нолдор, но они прекрасно смешивали все культуры вместе, и не было никаких сомнений, что это было весёлое сборище. Малиэль, вернувшаяся с близнецами, на мгновение прервала раздутый спор Элладана и Юкалэ о том, у кого из них самые красивые глаза и волосы, явно обсуждаемый только с единственной целью – досадить Исильмэ. - Каладель, как ты думаешь, самые красивые глаза у твоего дяди или у этого сумасшедшего лесного эльфа? – Спросил Элладан с широкой улыбкой. Каладель рассмеялся и покачал головой, прежде чем ответить, – у Юкалэ такие же ярко-зелёные глаза, как у дяди Альфирина. Юкале разразился торжествующим смехом, хлопнув себя по бедру. Затем он повернулся к Исильмэ и подмигнул ей, на что она лишь прищурилась. - Каладель, – жалобно простонал Элладан. – Ты ведь понимаешь, что и сам себя принижаешь? Твои глаза того же цвета, что и мои. Каладель тут же нахмурился, а затем повернулся к брату, положил ладони на щёки Нарувира и посмотрел в глаза брата. Нарувир протянул руку, чтобы ткнуть своего близнеца в живот, заставив Каладеля фыркнуть от смеха и отпрыгнуть назад. - Ты сам выпутываешься, – сказал ему Нарувир и потянулся, чтобы взять одно из печений с тарелки, которую они собрали. - Но, Наруууу… – заныл Каладель. Все снова рассмеялись, но их прервал крик одного из лесных эльфов. – Anarórë! Anarórë! [Восход солнца! Восход солнца!] Тотчас же крик повторили все лесные эльфы с радостными возгласами, и все вскочили на ноги, быстро сбросили с себя обувь и побежали босиком по снегу. Синдар и нолдор, знавшие эту традицию, последовали их примеру, качая головами и смеясь. - Пойдём, – усмехнулся Леголас, вставая из-за стола. – Мы ещё раз станцуем, чтобы поприветствовать солнце после самой длинной ночи в году. Он снял свои ботинки и подождал, пока Нарувир снимет свои, прежде чем взять его за руку и потащить туда, где остальные, взявшись за руки, образовывали широкие круги, уже вращаясь в основном круге. Остальные последовали за ними. Элладан и близнецы были единственными, кто не встречал солнце на рассвете. Это был первый раз в этом году, что Нарувиру и Каладелю разрешили остаться на праздник на всю ночь, а Элладан никогда не проводил зимнее солнцестояние в компании лесных эльфов. Эльфы уже взялись за руки, чтобы сформировать длинную линию, прежде чем бегать по кругам, которые уже сформировались, и бегать в противоположном направлении от тех, кто был перед ними. Первый эльф взял за руку последнего, чтобы замкнуть новое кольцо эльфов. Леголас потянулся к другому эльфу в очереди, и Нарувир схватил Каладеля, который держал за руку Элрохира, а остальные присоединились к ним, прежде чем кольцо было заполнено. Они танцевали вокруг колец перед ними, и вся земля, казалось, двигалась вместе, а небо медленно светлело. Музыка из оркестра начала постепенно ускоряться, пока визги восторга и смеха не зазвенели в море танцующих эльфов. Один за другим круги начали распадаться, когда эльфы перестали успевать хвататься друг за друга и падали на землю, весело смеясь. На своем круге Нарувир и Каладель быстро потеряли хватку друг за друга, так как темп стал слишком быстрым, и потеря напряжения заставила всех рухнуть в снег, головокружительно смеясь. Медленно приходя в себя, они наблюдали, как небо полностью посветлело, и солнце поднялось, чтобы прогнать самую длинную ночь и осветить темноту, заставляя небо становиться оранжево-фиолетового цвета.