Временная петля

Ей было весело. Настолько весело, что обычными словами и не описать. Резвилась, поднимала себе досуг и пакостничала сколько влезет. А Реддл смотрел на неё и пытался понять, почему то, чем она занимается — ему бы не принесло никаких эмоций. Вернее, он даже не пробовал, чтобы узнать, но точно заявляет, что никогда не стал бы даже увлекаться всякого рода утехами для собственного поднятия настроения. А Лилия твердила, какой же он безэмоциональный чурбан, не способный даже просто тихонько посмеяться в сторонке или улыбнуться. Но она то не знает, какой он на самом деле, просто мнение такое об этом юнце сложилось у неё отнюдь не положительное, как и говорилось ранее. У самого же Тома не было выбора: он вынужден вот уже сколько дней — неизвестно, конечно, сколько, но слизеринец предполагал, что много, — лицезреть проказничество этой молодой особы, пускай то, чем она занималась не было в его интересах, но это всё же лучше, чем по кругу переживать один и тот же день в одиночку. В его безмерно умной голове появилась некая мысль, заставляющая его содрогнуться. Потому как мысль эта была непосредственно связана с возникшим пристрастием Лилии буянить с восходом солнца. Похоже, Том дошёл до такого состояния, когда всё вокруг уже стало таким до тошноты не интересным и, самое главное, парень понял, что то, чем он жил, его идеи, цели — на данный момент да и вообще, в будущем, которое никогда не настанет, больше не осуществятся. Он зря делал всё, что было в его силах ради достижения заветной, хоть и страшной в какой-то степени, мечты. И есть ли смысл жить дальше так, как жил раньше? Может нет. Но он определённо не из тех людей, которые сдаются. Да пройди целая вечность — Том всё равно выберется из этой чёртовой и ненавистной петли, пусть есть риск окончательно сойти с ума, Реддл сможет сделать всё, чтобы найти выход. Дмитриенко пролежала в кровати целый день, читая книгу с довольно интересным сюжетом. Вставать рано и бежать под руку с девчонками в большой зал — она не видела никакого смысла, посему решила, что займётся чем-то более интересным. Но и это занятие рано или поздно начинает надоедать, так как глаза устают, а руки перестают банально держать книгу. Разленилась девчонка — не то слово, а поделать с собой ничего не может. Гриффиндорка лениво потянулась на кровати и вскочила с неё почти сразу, намереваясь сбежать с комнаты, которую она смиренно делит с принцессами зимнего бала. Она поплелась прямиком из помещения, шаркая своими тёмно-синими балетками по поверхности красного ковра, так сильно подходящим к стилю гриффиндорской гостиной. Стоило ей только выйти, как Лилия чуть ли не уткнулась своим носом в мужскую грудь, поднимая свои глаза кверху, лицезря перед собой знакомое лицо.  — Ты чего здесь забыл? Я думала, что ты устал от моего присутствия в твоей весьма насыщенной и интересной жизни, — язвительно протянула девушка, отходя на пару шагов назад.  — Твоя жизнь не более интересная, — только и смог ответить он.  — Я бы поспорила, Реддл. Вот ты когда-нибудь взрывал башню гриффиндора? — Дмитриенко насмешливо улыбнулась, тихонько захихикав: — Это весело, когда знаешь, что тебе ничего не будет и всё само собой решится на следующий день.  — Причинять кому-то боль — весело?  — Да не то, чтобы… — качнула головой она, — я просто видела перед собой такой хаос и беготню, что подняло мне настроение на целые сутки.  — То есть ты открыто мне заявляешь, что мечтой всей твоей жизни было — вредить людям и имуществу школы? — Том посмотрел на неё так, словно перед ним стоит никто иная, как умалишённая. Но возможно, она такой и являлась, просто очень тщательно скрывала свою натуру, склонную к шалостям.  — Нет-нет, — сразу отрицательно помахала руками перед собой Лилия, — просто весело наблюдать за такой суетой и оставаться безнаказанной. Безнаказанность — предвестник беды. Действия Лилии чётко показывают, что бывает, когда человек осознаёт всю свою вседозволенность. Наплевательское отношение нарастает, а беспринципность появляется, в плане того, если раньше Лиля понимала, что нельзя переходить через черту, потому как можно навредить или нарваться на неприятности, то сейчас ей не мешает абсолютно ни-че-го. Хоть убей человека — завтра всё вернётся на круги своя и она проснётся тем волшебником, на руках которого нет чьей-то крови. Но до умышленного убийства Дмитриенко дойдёт ещё не скоро, разве что, только тогда, когда чердак полетит. Реддл скривился в лице и затем грубо взял девушку за руку, вынуждая её встать ровно перед ним. К такому отношению с его стороны она давно привыкла, потому как ничего другого ожидать не стоит. Лилия даже не дёрнулась, лишь неодобрительно окинула слизеринца взглядом, намекая на свои не особо приятные ощущения от его сильной хватки.  — Тебе объяснить, что такими темпами ты совсем оборзеешь и станешь отребьем, подобно тому, что отшивается в стенах Азкабана? — прошипел Том, повторно дёрнув её за предплечье.  — Не буду я такой, у меня всё под контролем.  — Ты глупая? Ах, ну да, — дёрнул Том плечами, понимая, что так и есть. — Это ты меня просила с тобой пойти по одному пути и выбраться отсюда, но сейчас, как я полагаю, тебя это больше не интересует. Забавно, — усмехнулся парень, — Слушай меня сюда: либо ты вместе со мной будешь искать информацию о нашем с тобой положении, либо остаёшься вместе со своей шизофренией во временной петле навсегда. Какой из вариантов больше подходит тебе? Даю три секунды на выбор. Лилия отдёрнула руку, начиная её тереть, чтобы немного утихомирить возникшую боль. Она склонила голову, избегая глаз Реддла. Снова же перед ней встаёт не менее важный выбор, вернее сказать, один из самых решающих её судьбу. Лилии нравится то, что происходит последнее время, вся эта шумиха, непозволительные шутки над всеми обучающимися, преподавателями — дарили ей множество эмоций, которые ранее девушка не могла испытать в силу своего ограничения. И даже так, всё не может продолжаться дальше, пусть оно и началось только, но Том ясно даёт понять — нужно продвигаться дальше. Он хочет выбраться, но для этого ему нужна какая-никакая помощь и именно от такой непоседливой гриффиндорки.  — Ладно, — согласно вздохнула Лилия, — я что-то совсем увлеклась. Где ты собираешься искать ответы?  — Мы не можем ограничиваться только одной библиотекой в Хогвартсе, нужно смотреть обширнее. Нам стоит посетить другое место, — Том загадочно посмотрел на стоящую впереди девушку. Лилия сложила руки на груди. Как-то недоверчиво она в ответ взглянула на него, но не стала противостоять. Возможно, он знает лучше, как стоит поступить и куда именно стоит направиться в первую очередь, для поиска нужной им информации. — В Лондоне есть библиотека, защищённая от обычных магглов, специально предназначенная для волшебников. Там куда больше книг, чем здесь и, я уверен, там должны лежать книги содержащие материал про искажения времени. Но на этом мы не остановимся.  — Хорошо, а как мы будем передвигаться? — вопрос очень хороший. — Мы же не сможем достигать до пункта назначения, а уснув на полпути, сразу окажемся здесь.  — Трансгрессируем. Умеешь? — спросил он у Лилии, слегка приподнимая уголок губ.  — Конечно! Считаешь, я настолько бесполезная?  — Уверен. Лилия громко цокнула, демонстративно отворачиваясь от напыщенного слизеринца. Ей явно не льстил тот факт, что Том думает о ней, как о никчёмной и бестолковой студентке. Толком он ничего не утверждал по поводу её умственных и физических способностей, но по взгляду уже всё ясно и одного единственного слова было достаточно, чтобы Лилия поняла, какого он мнения об гриффиндорке. В любом случае, пусть Том не надеется на то, что она слабая и бесхарактерная.  — Через час я жду тебя на первом, — Реддл развернулся и поспешил удалиться подальше от места обитания гриффиндорского факультета.

***

Лилия легко прищурилась, оставляя другие части лица неподвижными. Она высматривала, с какой стороны можно пройти аккуратно, для того, чтобы не быть затоптанной толпой неугомонных учеников. Пару секунд назад, её подвела координация и предотвратить падение ей можно было только ухватившись за плечо неизвестного ей пуффендуйца и изрядно потоптавшись на подоле платья её бедной сокурсницы. Визгу было достаточно, вынуждая трусливо сбежать с места преступления. Но куда бы Лилия не направилась, везде перед её глазами мелькали нарядные студенты, обсуждающие громко предстоящее мероприятие. И разве не должна ли была привыкнуть к такой шумихе Дмитриенко, но почему-то она всё также раздражается и стискивает свои зубы крепко, в попытке не начать твердить всем, мол, бал-то уже проходил, может стоит заняться более интересными вещами? Да кто её послушает, такую ненормальную? Гриффиндорка оттолкнула очередного студента со всей силы, что он едва ли не приложился головой об каменную поверхность. И вот вдруг она пробилась через шумливых студентов, находя, к своему безмерному счастью, небольшую лесенку и спустя секунду, спустилась на всех парах по ней. Впереди, где-то у огромной массивной двери, которая являлась ничем иным как выходом из волшебного замка, стоял Том. Он засматривался на свои наручные часы с кожаным ремешком, что выглядели достаточно солидно, учитывая как парень выглядел сам: распахнутое чёрного цвета пальто со свободным покроем в талии и зауженным нижним краем, повязал поверх классический длинный шарф прямоугольной формы. Форменный костюм, который девушка видела каждый раз на нём он решился не менять, но он очень хорошо подчеркивал деловой образ Реддла. Невольно девушка осмотрела себя и с неким разочарованием вздохнула; на деловую аристократку она не тянула, впрочем, как и всегда.  — Оставь в покое время, оно всё равно нам не подвластно, — усмешка тронула её губы, а вот Том не был столь дружелюбно настроенным, посему лицо его приобрело раздражительное выражение.  — Оделась так, будто мы на северный полюс собрались.  — Я же не Вальбурга, чтобы в минус десять выходить в одних коглотках и короткой юбке, еле прикрывающей её прекрасную пятую точку, — грубо выразилась Лилия, закатывая глаза вверх. Нечего ему говорить о её внешнем виде, ибо даже то, что она укуталась в огромный шерстяной шарф, нацепила на свою голову вязанную шапку, вместе с тёплым зимним пальто — не означает её ущербность или незнание модной тенденции этой зимой.  — Замолкни и пошли. Лапландец… — прошептал слизеринец, выходя из тёплого помещения, а за ним следом засеменила и разъярённая девчушка.  — Как ты меня назвал, угрюмый мальчишка?! На этот вопрос Том посчитал нужным не отвечать, но заметно усмехнулся. Хоть Лилия и не видела его лица, то она отчётливо понимала, что этот парень над ней издевается и всеми силами старается выжать все соки. Они вышли на небольшую тропинку, чтобы не перешагивать сугробы, которые были прям по самое колено. Выпало снега за целый день много, так как даже с деревьев ветер смахивает мелкие кристаллики льда, бьющие прямо по лицу. Но почему-то только по Лилии, Том же спокойно двигался вперёд, без скривившегося лица от нападающего зимнего ветра и снега со всех сторон. Удачлив, не иначе. Девушка подбежала слегка к нему, пытаясь догнать слизеринца, ускорившего шаг. У них действительно не было много времени, чтобы добраться, ведь оставались всего считанные часы до полуночи, так как циферблат, как разглядела ранее Лилия в гостиной своего факультета, показывал пять часов вечера. Дмитриенко потёрла красный нос и зажмурила в очередной раз глаза, посему не заметила, что врезалась в спину Тома, перецепаясь за свои ноги. Лилия вскрикнула, совершенно не ожидая, что упадёт прямо лицом в пушистый снег. Но перед самым столкновением, за плечо студентку ухватил Реддл, не давая своему временному компаньону упасть. И помог ей встать ровно, а ведь в зимней одежде вставать тяжелее, чем в обычной, заставив нервно посмеяться Лилию над своим нелепым положением.  — Так ты не только глупая, но и ещё неуклюжая, — Том искренне стал считать её такой и мгновенно прыснул, продолжая держать за руку, пока та окончательно не встанет на ноги.  — Неправда, такое с каждым случиться может. Почему ты постоянно меня задираешь? Дмитриенко оттряхнула варежкой снег с колен и поспешно поправила свою шапку. Реддл опустил руку и засунув её обратно в карман, продолжил путь.  — Куда мы?  — Нам нужно выйти за пределы Хогвартса, потому что здесь нельзя трансгрессировать. Уроки прогуливала? — парнишка прошёл ещё немного и тут же остановился, протягивая руку в сторону, останавливая Лилю. — Здесь. Девушка немного потупилась на месте, закусив губу. Она приподняла плечи, как бы намекая рядом стоящему Тому, что не догадывается о его мыслях. Вернее, знает, но дальнейший ход действий не предполагает.  — Хочешь, чтобы я перестал считать тебя бесполезной, перенеси нас в Лондон, на станцию Кингс-Кросс. Оттуда начнём, — выдохнул Том, образовывая тёплый пар. На этом моменте Лилия вдруг поняла, как замёрзли её руки, пускай они и в варежках. Девушка сняла их, кидая в свою сумку через плечо. Парень подставил руку, ожидая, когда наконец гриффиндорка непосредственно приступит к перемещению. Волнительный вдох носом и невольное искривление лица. Практики у неё в этом деле не было совсем никакого, раньше не доводилось перемещаться таким способом на дальние расстояния. Лилия хотела скрыть своё взволнованное состояние, но Том-таки разглядел в её глазах нерешительность, а вот говорить ничего не стал, только ближе подошёл. Хочет проверить способности, специально ведь предоставил ей возможность трансгрессировать, хотя и понимал, какие могут быть последствия. Поиздеваться ему никто не запрещает, да и кто бы запретил. Объектом его насмешек сейчас является Лилия и, признаться честно, единственная, кто в большей мере может дать ему существенный словесный отпор. Физически она лишь даст пару смешных оплеух, которые никак не повлияют на здоровье. У них большая разница в магической силе, как он думал, и её знания в плане заклинаний оставляют желать лучшего. Даже её подружки с гриффиндора будут не дурнее, нежели их непутёвая сокурсница, хотя бы потому, что они уроки не пропускают, занимаясь идиотскими делами, вроде просиживания задницы в большом зале или читая Пушкина. Произведения русских писателей вызывали у него массу недоверия, потому как считал, что лучше британских — пусть магглы и не достигали умственных высот — не найти. Например, как Джейн Остин. Но это уже дело вкуса. А для Тома свои вкусы были превыше всего. Лилия сначала неловко пыталась схватить слизеринца за руку, и так и сяк стараясь с разных сторон взять так, чтобы всё получилось, во-первых, правильно, во-вторых, чтобы Том не стал над ней вновь потешаться. Ему повод дай маленький, он ухватится за него и станет её драконить, вызывая эмоциональный всплеск внутри. Но страшно было ей трансгрессировать, хоть убейте — да и то не получится.  — Быстрее, — раздражённо рявкнул Том, что подействовало на Лилию своего рода ускорителем. Студентка цокнула, но всё же быстро ухватилась за предплечье Реддла двумя ладонями и тут же встречаясь с его пытливым взглядом. Она попробовала сконцентрироваться на нужном месте, куда предполагалось изначально, и вот, когда Лиля закрыла глаза, ей почувствовалось странное сжатие в груди, будто лёгкие буквально взяли и стиснули. Дышать стало трудно, кислород перестал поступать. Тело оставалось неподвижным ещё какие-то пару мгновений, а страх чего-то неизвестного поселился в голове и кроме этого никаие мысли больше не посещали её, словно их ветром смело оттуда. Кроме той, которая крутилась у неё с самого полудня: хотелось есть. Спустя какие-то жалкие секунды, показавшиеся вечностью, для Дмитриенко, под ногами она наконец смогла почувствовать землю, вернее хрустящий сверкающий снег. Она перестала ощущать в своих замёрзших ладонях руку Тома, потихоньку начиная приходить в себя. Один спасающий её вздох полной грудью. Распахнув свои тёмно-зелёные глаза, девушка оглядела то место, в котором они оказались. Лилия отошла на пару шагов назад, видя перед собой толстую деревянную дверцу и несколько небольших ступенек. Гриффиндорка сконфуженно сглотнула, поднимая голову наверх, созерцая над входом висящую вывеску «Кабанья голова». Бар, где прибывают исключительно одни, судя по репутации этого заведения, сумасшедшие и бандиты, занимающиеся преступной деятельностью. Реддл несколько раз моргнул, оборачиваясь на еле стоящую Дмитриенко, которая ухватилась за перила.  — Не знал, что «Кабанья Голова» ныне является вокзалом Кингс-Кросс! — свирепо прошипел Том, вынудив Лилию вздрогнуть.  — Извини, я прос… — комок в горле застрял на полуслове.  — О чём ты думала?  — Я так сильно хотела есть, что в моей голове за маленькую долю секунды пронеслись все заведения общепита в Хогсмиде… — Оправдать себя у бедной студентки получалось крайне неудачно. Том приближался, а хруст под ногами напомнил ей отчего-то хруст костей, будто сейчас он возьмёт и сожмёт хребет Лилии, доставляя неописуемую боль. Но Реддл лишь, оказавшись в нескольких сантиметрах от девушки, наклонился к ней, тихо проговорив:  — Я отведу тебя в этот бар, где гуляют одни бандюги и оставлю одну, а сам уйду и будь, что будет с тобой. Зато поешь, — убийственная ухмылка тронула его губы. После этого мурашки одолели Лилию, пройдясь холодком по спине, они вынудили слегка согнуться в коленях её.  — Я не специально, Том.  — У тебя всё не специально, безмозглая курица, — парень прикрыл глаза рукой, начиная обдумывать то, как поступить.  — Прекрати меня обзывать! Как ребёнок, ей-богу! Доверять перемещение этой легкомысленной особе не стоило, но Реддл понял это только сейчас. Во всяком случае, деваться уже некуда. Хотелось ему прибить Дмитриенко, что даже в глазах огонёк ярости вспыхнул на мгновение, который и рассмотрела Лилия, отойдя подальше от Тома. Отчего-то он склонил голову в бок, рассматривая поникшую девушку, что заметно напряглась, держа свою руку у сумки, где, судя по всему, лежала палочка. Неужто испугалась? Натворила делов и решила, что после этого Реддл захочет расправиться с ней. В правильном ключе думает, только вот сейчас его пыл слегка остыл и в его планах нет причинять боль студентке. Не хотелось, по неизвестной ему причине, но и отчасти из-за того, что она сама в состоянии нанести себе непоправимый вред, Тому и делать-то ничего не нужно. Начало рано темнеть. Повсюду зажигались огни на фонарных столбах, а небо становилось темнее и темнее, солнце заходило за горизонт. Гриффиндорка скрестила ноги, засунув руки в карманы, чтобы хоть как-то их согреть, потому как они уже покраснели, а о лице и речи идти не может. «Замёрзла так…» — подумалось ей.  — Если бы не дурная твоя голова, мы бы сидели сейчас в тёплом помещении. Замёрзла вся, сосулька. — Спустя некоторое время, произнёс Том.  — А ты откуда знаешь? — выпучила свои глаза Лилия, повернувшись к слизеринцу.  — Тебя колошматит как осиновый лист, а зубы так и танцуют чечётку.  — Себя видел? — вспылила та. — Вон нос покраснел, трёшь тоже руки, потому что замёрз как Маугли. Пока двое пару минут стояли и перекидывались нелестными словами, в попытке обидеть или задеть, из бара вышел какой-то крепкий и высокий мужчина, уж больше походящий на какого-то верзилу из сказок, о которых читала девушка недавнее время назад. Шаги тяжёлые были, казалось, будто содрогалась вся земля, и Лилии подумалось, что ещё чуть-чуть и тело её начнёт вибрировать. Реддл бросил быстрый взгляд на Дмитриенко, затем обернулся, лицезрея неподалёку этого устрашающего антея. Девушка напряглась, не решаясь выходить из-за спины парня, будто бы она являлась стеной для неё. Но эта мимолётная мысль заставила её вздрогнуть и скривиться в лице. Мужчина прошёл мимо них, не одарив их даже мелким взглядом, лишь стремительно ушёл восвояси, оставляя пару учеников стоять неподвижно у входа. Вернее, неподвижно стояла Лилия, а вот Реддл немного развернулся, провожая глазами этого непонятного существа. Повернулся он к Дмитриенко уже с лёгкой ухмылкой на губах.  — Ты хотела поесть? Пошли, — кивнул тот в сторону бара, что уж очень пугал Лилию своей жутчайшей энергетикой.  — Не стоит наверное…  — Не смущайся, идём, — парняга поднялся по ступенькам, чувствуя нарастающее волнение у своей партнёрши по несчастью. Его злорадство ощущала и сама Лилия, которая, конечно, понимала почему он разрешил ей посетить этот бар. Сложно не понять смысл действий Реддла, хотя бы потому, что он таким способом пытается отомстить девушке за причинённые неудобство. Знает же, что она боится. Лилия стряхнула снег с ботинок, чтобы зайти в тёплое помещение. Но вот преграда в виде Тома Реддла не разрешила ей первой пересечь его порог, из-за этого гриффиндорка немного насупилась, осуждая в голове действия этого мальчишки. Он открыл скрипучую дверь, висящую скорее всего на каких-то ниточках, раз она едва ли не отваливалась. Том прошёл вперёд, оглядывая целиком весь бар. — Да ты джентльмен, как я погляжу, — иронично высказалась Лилия, получая в ответ косой взгляд со стороны парня. Но не только от него. Косо посмотрел на неё не он один, ведь посетители этого заведения недружелюбно все разом стали рассматривать молодую барышню, не замечая идущего впереди Тома по какой-то причине. Слизеринец скептически осмотрелся уже в который раз и присмотрел крайний столик у окна, который полностью покрылся инеем. В баре пахло сыростью, затхлым ароматом плесени, до тошноты неприятной, и запахом спиртных напитков, расставленных почти на каждом столике. Лилия и вправду напряглась, и скрыла голову в плечах, снимая мокрую от снегопада шапку. Пройдя прямиком к этому маленькому столику — на нём могла поместиться лишь рюмка крепкого, разве что — она долго сверлила деревянный стул, не решаясь садиться на него чистым пальто. Вроде ничего такого, только вот ощущение, что сейчас на него наползут кучи мелких таракашек, не уходило. Здесь были странными абсолютно все. От невзрачных официанток и хмурых барменов до омерзительных своим видом посетителей. Будь она со своей компанией обожаемых друзей, сюда бы не зашла даже под дулом пистолета. В спину так и пронзаются стрелой гнусные взгляды.  — Один вопрос, Дмитриенко: почему «Кабанья Голова»? На твой дом похож что ли? — с ехидством отметил Реддл.  — Закройся, ты дома у меня никогда не был, — не заставила себя ждать Лиля. — Там чище, чем у тебя в душе. И вообще, это последнее место, которое появилось у меня перед глазами.  — Значит, вместо того, чтобы сконцентрироваться на вокзале, ты представляла перед собой места, где могла бы сесть и поесть? Лилия махнула рукой, закусив губу. Действительно, лучше ничего не говорить в такой ситуации. Дмитриенко и сама понимала, какую глупость наделала, выставив себя в не очень хорошем свете, заставляя усомниться в своём интеллекте. Гигант мысли, мать русской демократии, не иначе. Когда у них приняли заказ, а состоял он из чашки чая с бергамотом и каком-то странном десерте, единственном, что есть в меню этого одичалого заведения. Официантка многозначительно цокнула и развернувшись на каблуках, ушла куда-то в зал, затерявшись среди столиков. Лилия почесала подбородок, исподлобья смотря на Тома, а он в ответ пытался смотреть на неё испытующе, словно оба играли в гляделки и кто кого переиграет, тот убьёт проигравшего. Неплохо было бы заставить этого напыщенного мальчишку чувствовать ту же самую боль, что и она, когда сам Реддл решился её выкинуть нагло из окна, помучаться. Что-ж, в будущем, гриффиндорка надеется, что у неё ещё возникнет такая уникальная возможность. После небольшой паузы, Лилия проговорила:  — Почему ты всегда такой злой? Вопрос заставил Тома удивиться такой прямолинейности, но всё же он ответил:  — Потому что я такой.  — Какой? — пожала плечами та.  — Что тебе может сказать мальчик, который вырос в приюте? — Укоризненно и прямо в лоб ей сказал парняга. Определённо, Лилия слышала мельком о его детстве, проведённом в этом маггловском месте, куда сбагривают ненужных детей. Но почему-то не акцентировала своё внимание на этом, ведь это многое может объяснить, например, его поведение и отношение к другим волшебникам, да и в принципе людям, будь-то маггл, так как большую часть своей жизни он провёл среди обычных людей. В груди возник комок…жалости? Мерлин, ей за всё время стало жаль Тома. Этого высокомерного, раздражающего до глубины души, напыщенного парнишку. Наверное, за свою мысль ей стало стыдно, ведь щёки покрылись краской, а сама она опустила слегка голову вниз, рассматривая носки своих зимних ботинок. И всё, чтобы не встретиться со взглядом слизеринца. Похоже, что за какую-то ничтожную секунду, она посмотрела на него совершенно другим взглядом, пускай тот факт, что он прожил в приюте, не оправдывает его действий. Том же о таком не распространяется, но беспричинно решился сказать ей об этом, даже будучи в неблагоприятной обстановке, где уши норовят навострить каждый здесь обитающий. Да он стыдился этого в каком-то смысле, но лишь только потому, что прожил детство бок о бок с маггловскими отпрысками, чего недопустимо для настоящих чистокровных волшебников. Чистокровных…  — Я не знала.  — Знала, — утвердительно кивнул Том. — И не нужно жалости, это отвратительно. Лилия незамедлительно фыркнула, дёргая нервно плечом.  — Ничего я тебя не жалею, тоже мне… — нога начала невольно стучать под столом, оповещая свою обладательницу о нервном состоянии. Прикусив губу, Лилия повернулась к окну, за которым ничего не смогла разглядеть из-за инея. Пришлось повернуть голову обратно. Официантка сего заведения засеменила к столу, отвлекая внимание ребят от друг друга. Девушка не была похожа на девушку вовсе. Скорее на старую женщину: возрастные морщины на лбу, под глазами, страшные как и её огромные мешки под глазами, седые волосы в корнях, варикозное расширение вен на руках, которые всё время дрожат, но и не только они. Тремор был по всему телу от рук до ног. Молодой возраст выдаёт лишь тоненький голосок и молодёжная манера речи. Как она поняла, что она молода? Наверное громкое обсуждение этой официантки за соседним столиком дали ей эти крайне ненужные сведения. Вид её, конечно, испугал студентку немного, но всё же не так сильно как сидящий недалеко поглядывающий старик за столиком в углу зала. Официантка спокойно поставила чашку с тарелкой, тут же выдавая:  — Ваше счастье, что Ваша чашка единственная, которую помыли сегодня. Лилия растерянно прыснула.  — Спасибо, подарок судьбы прям… Хочешь? — гриффиндорка приподняла тарелку с, явно несъедобным содержимым, и поставила поближе к Тому, когда девушка поспешно удалилась.  — Эта еда походит на твой словесный поток во время наших перепалок, — нахмурился он, когда мельком оглядел то, что ему предлагает Лилия. — Сама ешь это.  — Я потратила на это пять галлеонов, святой Мерлин! — засмеялась девчушка не стесняясь, не уводя взгляда с глаз Тома. И почему он тоже улыбнулся украдкой? Этот вопрос останется без ответа.  — Съешь это или выброси, только быстрее, у нас времени не так много. Библиотека — не круглосуточный бар.  — Да уж лучше снова выпрыгнуть в окно, чем вкинуть это в себя, — саркастично отметила девушка, напоминая таким образом о неприятном поступке Тома, который в свою очередь на мгновение приподнял брови, как бы говоря, что не чувствует никакой вины за содеянное.  — Кем ты хотел стать, после окончания учёбы в Хогвартсе? Поддержать беседу ей казалось целесообразным, так как сидеть и слушать пьяные бредни со стороны не представлялось интересным. Может, в какой-то степени, Дмитриенко хотела узнать о жизни Тома немного больше, после узнанного недавно, что кстати, подогревало интерес к жизни мальчика. О его планах, целях, что он хотел совершить — наверное, это странно. Определённо. Но пока между ними висит атмосфера недоверия и неприязни, они не смогут достаточно сплотиться, чтобы вместе выкарабкаться из проблемной ситуации. Нужно стать кем-то вроде товарищами, до которых им двоим далеко. И всё же инициативу взять в свои руки решилась Лилия первая, для того, чтобы наконец объединиться полностью, без всяких словесных битв, переругиваний — кто кого лучше покроет грязью и найти между ними связующую точку.  — Это не имеет значения. Если мы вдруг выберемся, то нашему общению не будет продолжения.  — Как хочешь, — разочарованно пожала плечами девушка, отхлебнув горячего чая из чашки. В принципе, такой расклад её более, чем устраивал, потому как такие дружки в её обществе не особо-то и нужны, раз и желания никакого не проявляется. Когда Лилия отставила от себя чашку, то прислушалась к залу. До ушей дошёл странный скрип деревянных дощечек, не то, чтобы странный, но нагнетающий в какой-то степени. Реддл обратил внимание на столь отвлекающий звук и заметил, что все в баре никак не отреагировали, видимо, привыкли к скрипу и прочему неприятному шуму. Лилия повернула голову в бок, устремляя свой взгляд в тёмный и зловещий проход на втором этаже. Лестница была скрученная, такая же не внушающая доверия, только пройдись по ней и она сломается в тот же миг. Не успев украдкой оглянуться на Тома, Лилия увидела, как по лестнице, буквально пролетая каждые две ступеньки, выскочил молодой человек за которым следом, с оглушающим и диким криком выбежали несколько ужасающих размеров амбалы. Дмитриенко невольно вздрогнула, корпусом развернувшись к ним, хватаясь за спинку стула. Парнишка разбежался и почти у конца лестницы, перепрыгнул через перила, оказываясь на первом этаже раньше, чем его бы нагнали те здоровые мужики. Зрение у Лилии не было столь хорошим, нежели у других своих сокурсников, поэтому не сразу смогла разглядеть в лице этого бегуна своего потенциального жениха! Мерлин, это несомненно был Карл, его вьющиеся кудрявые волосы с пепельным блондом, она узнает даже среди толпы таких же как он сам, кажется. Дмитриенко подскочила и тут же села, не понимая, как же стоит действовать.  — Что ты надумала, эй! — Спрашивает Том у Лилии. Всё же девушка не стала неподвижно сидеть на месте и пустилась прямиком в сторону парня, разворачивая его к себе. Карл остановился. Но пару секунд ошарашенно вглядывался в тёмно-зелёные глаза своей будущей невесты. Гриффиндорка не ожидала, что тот с крепкой хваткой возьмёт её за плечи слегка отталкивая от себя так, что Лиля пошатнувшись, ударилась об чей-то столик. Паника накрыла девушку с головой, а к горлу подкатил нервный комок. Как бы то ни было, она всё равно волновалась за Карла. Но и понятия не имела, на кой чёрт этот мальчишка пришёл в «Кабанью Голову», да и тем более, с какой целью заявляться сюда, если здесь кроме головорезов и стариков, в принципе, никого быть не может. Дружеские посиделки явно не могут проводиться в том месте, где ты только шелохнись не так, как хочется им и ты сразу будешь одной ногой в гробу. На вывеске, кроме названия сие бара, должно быть чёткими крупными буквами написано «Осторожно! Могут убить!». А что всё-таки насчёт Карла? Так резко и неожиданно встретиться с ним, хотя по идее, парнишка должен находиться достаточно далеко от Хогсмида, где-то за пределами даже Лондона, — про него и речи идти не может. Но откуда же Лилии знать, что у Карла намечались в кабаке важные дела? Впрочем, оно и не важно в данный момент, пока тот находится под угрозой смерти. — Эверте Статум! — Протего! — сообразила быстро девушка, выпустив защитные чары. Она отразила заклинание одного из тех, кто гнался за её женихом. Нападающий с визгом прокрутился в воздухе и отлетел назад, прихватывая за собой своего дружка. Лилия облегчённо вздохнула. Пару минут без сознания эти парни точно проваляются друг на друге. У неё есть всего ничего, чтобы выяснить, в чём дело. По какой причине Карл пытался улизнуть от них?  — Потише можно? — без всяких эмоций на лице, проговорил бармен, спокойно, будто ни в чём не бывало и сейчас на его глазах и глазах посетителей, не произошла баталия. Похоже, это в пределах нормы. На замечание персонала Дмитриенко только кивнула.  — Ты что… здесь… забыла? — отдышка давала о себе знать, посему парень смог со свистом проговорить это лишь с небольшими паузами, между которыми глубоко дышал ртом. Он положил ладонь на грудную клетку.  — Нет, это ты, что здесь забыл? — Рассержено прошипела студентка, сбрасывая тёмные волосы с плеч. — Мне казалось, ты в Уэльсе сейчас живёшь?  — Я прибыл по делам, — невинно пожал плечами, оглядываясь с опаской по сторонам.  — В кабанью голову? — Этот факт показался девушке странным. С какими людьми могут вестись разговоры в этом заведении, разве что, обсуждать незаконные дела. — Не ври мне прямо в глаза. — Снова молчание. — Ну хорошо, — Лилия выставила ладони перед собой в знак капитуляции. — Почему ты убегал, Карл?  — Не думаю, что тебе это будет интересно… И правда, интерес разом улетучился касательно этого вопроса, когда в стороне послышалось движение и чьё-то кряхтение. Сначала Лилия оглянулась на Тома — тот привстал со стула, собираясь выходить из-за стола. Но потом же внимание привлекли другие люди. Девушка напряжённо выдохнула, поджимая губы. Мужчины, которых повалила Лилия, сквозь боль принялись вставать на ноги, хоть и с некоторым трудом. Схватив покрепче свою волшебную палочку, Дмитриенко стала ожидать дальнейшего. Бросить Карла ей не позволила собственная совесть, потому как чёрт его знает, что с ним станет, убежав она вместе с Томом далеко от злополучного места.  — Лилия, уходим. У нас есть поважнее дела, если ты не забыла. Наши посиделки затянулись, — Реддлу, видимо, всё это надоело, особенно неадекватные личности вроде тех упырей. Потому решился ретироваться раньше, чем те придут в себя окончательно, но Дмитриенко отрицательно качнула головой:  — Нет, они же его прибьют! Карл был в оцепенении, но затем стартанул к выходу, позабыв совсем о Лилии. И что с ней будет — его не волновало похоже. Она ведь смогла отразить их заклинание, возвращая обратно к ним и это значит лишь только одно: отхватит Лиля сполна. Реддл среагировал быстрее, прежде чем очередное заклинание полетело в сторону гриффиндорки, и ухватив её за предплечье, рывком отвёл в сторону.  — Идиотка, зачем ты всё это завела? — рявкнул Том, пугая этим самым даже больше вскрика мужчины, уже находящимся на достаточно недалёком расстоянии от студентов. Заклинание, что пустили в неё, улетело куда-то вглубь помещения, вызывая этим самым негодование посетителей, пусть и заторможенное на минут так десять. Под неумолчный начавшийся гул, вместе с Томом они выбежали прямиком из бара. Лилия толкнула скрипучую дверь и на самом пороге, как только хотела переступить его, поскользнулась на заледенелой лестнице, нелепо приземляясь на колени. Перед этим ей пришлось опереться на ладони, дабы не упасть лицом, в последствии разбив себе нос. Руки начали гореть, доставив дискомфорт студентке. Если бы вёлся счёт, сколько раз за целый день Дмитриенко попадала в глупые ситуации, то определённо бы победила с большим отрывом. К тому же, Том, остановившейся в сантиметрах от неё, едва ли не следом падая на тушку девчонки, второпях схватил за плечи Лилию, помогая встать.  — Кто же тебя такую неуклюжую-то уродил? Постоянно с тобой какие-то проблемы, — выпалил мальчишка, ведя ее за собой. Из-за темноты глаза практически ничего не видели, так как фонарные столбы находились в далёком расстоянии от друг друга, освещая своим тусклым светом лишь небольшую часть. Вокруг не было другого места, за которое можно было бы скрыться.  — Они не отстают?  — Нет, — отрезал Том. — Постой здесь. Раз твой друг позорно сбежал, не заботясь о том, что может с тобой случиться, то придётся самому преподать урок.  — Что ты хочешь сделать? — запаниковала Лилия, потерев больные ладони, чувствуя нарастающее беспокойство. Том оставил её без ответа, доставая палочку с кармана. Он многозначительно вздохнул, а выражение лица его казалось для девушки каким-то странным: смесь предвкушения, интереса. Прищуренные глаза, смотрящие вдаль, с каким-то вожделением. Словно, он давно дожидался подходящего момента, чтобы найти применение своей палочке, попытаться ею…навредить? Впервые наверное за всё время, проведённое с ним, она видела как Том потирает кончик палочки, чуть ли не злостно ухмыляясь, и ей думалось, не будь здесь Лилии, он бы так и сделал, только держался, не выдавая своих настоящих чувств. Адреналин в крови Лили стал зашкаливать, именно поэтому, оставаться за спиной Тома ей не хотелось. Пока она прибывает в таком состоянии, ею движет чувство тревоги и опасности за свою жизнь, — хотя, Мерлин, она не оборвётся, даже если сильно постараться, в любом случае, кому-то право на причинение боли давать не собирается, — Дмитриенко поможет убрать с пути преграду. Два амбала приблизились, пустив в ход свои палочки.  — Не стоило, малышня, вам связываться с нами. Злость и раздражение исходили от мужчин, проникая в самое нутро девушки, сковывая в цепи грудную клетку. Обстановка накалялась, в воздухе едва ли не летали искры ярости в отношении студентов. Дышать трудно и с каждым вздохом перед глазами появлялись тёмные круги.  — Мы любим играться со взрослыми — это свойственно детям, — с некой иронией проговорил Том, сдвигаясь с места. Забавно, но Реддл не волновался от слова «совсем», ещё мог без всякого страха насмехаться. Да и зачем нервничать, когда в твоей голове хранятся множества знаний и много лет практики, как и говорил он сам недавно, только это почему-то заставило её напрячься. На ком практиковал заклинания Реддл и зачем ему это нужно было? Ладно, этот момент Дмитриенко обсудит позже. Мужчина, стоявший подле другого, насупился. Даже сама погода подпортилась в тот миг, когда волшебники столкнулись палочками к палочкам. Холодный ветер усиливал снегопад, приводя к ухудшению видимости. Том потянул за рукав, открывая свои наручные часы.  — Уже шесть вечера, мы не успеваем, — разочарованно цокнул парень, но затем спокойно добавил: — Пора заканчивать представление. Лилия не успела моргнуть, как Том выпустил в цель неизвестное ей заклинание. Глупые упыри наивно считали, что «малышня» не сможет дать отпор таким как они, сильным и самоуверенным бандюгам, — по-другому не скажешь, — хотя запугать могли лишь своим отвратительным внешним видом, впрочем, единственными устрашающими мужланами не являлись в том заведении. Многие были вообще ни на что не способны, кроме физической силы применить ничего не могли, только искорки из волшебной палочки. Уверенность-таки смогла засесть в гриффиндорке, иначе не быть ей на этом факультете. Избрав для себя другого верзилу, Лилия кинула в того Коньюктивитусом — первым всплывшим в голове заклинанием. Они разделились. Всё-таки трудно различать мужчин, даже не потому, что ночная темень мешает, просто они были близнецами. Очень схожи, кроме одежды, только по этому их можно отличить от друг друга. Том, между дракой, взглянул на Лилию, убедившись, что она готова в одиночку сражаться. — Остолбеней! — Вердимилиус! Слово за словом, заклинание за заклинанием и их противники практически исчерпали свой запас силы. Оно и не удивительно. Но что Тома удивило в полной мере, так это способность Лилии противостоять в бою, не давать себя покалечить; хоть ты тресни, она защищалась словно дикий зверь, не обращая внимание на поднявшуюся метель, но всё равно оставалась на чеку. Следит за каждым движением руки своего соперника, слышит отчётливо слетающие с уст слова и заклятия. Так на неё может действовать адреналин, возможно, ведь он вынуждает её буквально яростно отбиваться, так резко и мгновенно, а волшебная палочка Дмитриенко в жизни не использовалась по такому назначению. Создавалось впечатление, что «старушка» скоро разломается на две части, выпусти она заклинание сильнее, вроде запретных. Реддл усмехнулся, но не переставал смотреть и за своим противником. Он, к слову, был болтлив, нежели его брат-близнец. Достался же ему такой остолоп, рот не закрывается, между этим ещё старается навредить Тому, но, к несчастью, плохо получается. Покалечил его студент знатно. Лилия мельком увидевшая это, охнула от неожиданности, когда в очередной раз мужчина отлетел на приличное расстояние, не врезаясь чуть ли в брата. Целых двадцать минут без передышки и права на отдых, они продолжали бороться. Студенту подобное развлечение уже осточертело, хотелось покончить с прелюдией. Том прошёлся ладонями по мокрым от снега волосам, затем склонил голову влево на миг, тем самым усыпляя бдительность мужчины. — Круцио! — громко воскликнул он, подняв палочку. Фиолетовое свечение заставило зажмуриться на какую-то секунду Лилию и её соперника. Но потом же, она взглянула на скрючившегося обидчика, который изнывал от боли, буквально купаясь в снежном одеяле. Его глаза почти вылезали из орбит, а сам он ощущал неимоверную боль во всём теле, нестерпимую любому человеку. Том знал, что творит. Он приближался всё стремительнее, наблюдая за состоянием мученика; внешние уголки губ приподняты, брови поползли наверх, будто парень, видя всё это, наслаждался пыткой мужчины.  — Непростительное, Том! — удивлённая Лилия, повернулась в сторону студента, выставляя руку вперёд. Что же он творит? Насылать непростительное заклинание, как минимум незаконно, а как максимум противоречит всем нормам права, ведь подобное не допустимо. Она считала, что запрещающие заклятия используют исключительно законопреступники, в душе которых не осталось и капли жалости вместе с состраданием. Такой поступок Тома выбил из колеи бедную студентку. Дмитриенко свято верила в то, что даже слизеринец, если и являлся грубияном и негодяем, но не был способен на столь чудовищный поступок, а теперь, похоже, рот закрыть не сможет весь оставшийся день. Но поток мыслей прервал крик. Лилия успела только оглянуться и тут же ощутила на себе все прелести Эверте Статума, которое она отразила недавнее время назад. Но сейчас же гриффиндорка прокрутилась в воздухе и упала точно в сугроб. Палочка её выпала из рук. Первый брат-близнец потерял сознание, затерявшись в снегу, точно так же как и Дмитриенко, а второй брат яростно двинулся в сторону Реддла, всем видом показывая недовольство, потому как совершенно не ожидал, что на его кровинушке используют круциатус.  — Тебе больше повезло, мне надоело с вами иметь дело, — выдохнул Том. — Экспеллиармус, — слизеринец выбил палочку из руки верзилы. Тот же попятился назад, понимая, что теперь средства защиты у него нет. А что он может сделать в таком случае? Бежать сверкая пятками. И даже это выходило ужасно; тонул в сугробах по самое колено, так как убежал куда-то в сторону леса, где полным полно насыпано снега, лишь бы его только не тронули. Лилия почувствовала как за шиворотом стало холодно. Снег проник под пальто, отчего она постепенно начала замерзать ещё сильнее, чем раньше. Руки покраснели, перестали чувствоваться из-за того, что были засунуты под снег. Сама она сидела в этом «мягком кресле» развалившись и немного покачиваясь из-за плохого вестибулярного аппарата. Голова шла кругом после того, как в воздухе Лиля прокрутилась раз пять не меньше, но даже это смогло вызвать в ней тошноту. Реддл поправил своё чёрное пальто и стряхнул с него пару снежинок. После окончания стычки, погода угомонилась, но снег не перестал идти, а вот ветер стал чуть тише, даже не колошматил длинные волосы Дмитриенко в разные стороны. Парнишка подошёл ближе к ней и подставил свою ладонь, чтобы Лиля смогла опереться на неё и наконец встать. Проморгавши пару раз, со стоном она всё же встала, приняв помощь Тома. Пальцы почти не сгибались на обеих руках, доставляя неприятные ощущения. Снежная баба предстала перед Томом Реддлом, вызвав у него маленькую усмешку на губах, но мимолётную, и лицо парня приобрело снова бесстрастное выражение. А вот Лилия наоборот, разразилась истерическим смехом, вероятно, вызванный всей этой ситуацией. Последовательность событий за пару часов, если округлить, не укладывались в голове юной студентки должным образом, произошедшее будто случилось совершенно не с ней. Просто не для неё в пределах нормы было заявляться в опасный кабак, встретиться с натворившим делов будущим женихом и сражаться с неизвестными чудилами — у всех же каждый день такое происходит, правильно? Да вот и нет!  — Где твои варежки? — спросил у девчонки Том.  — В баре оставила…  — Клуша ты, Дмитриенко, — укоризненно проговорил он, направляясь подальше от этого места, переступая через одного из братов-близнецов, валяющегося без сознания всё ещё.  — В какой-то степени, это было даже смешно, — засеменила за ним Лилия, оказываясь тут же рядом. — Только… круциатус, Том, ты с ума сошёл?  — Не твоего ума дело, почему я его использовал. Иди молча, итак ввязалась сегодня во всё на свете. Не лучше ли тебе закрыть рот?  — Когда мы их вместе победили, то я успокоилась и сейчас это кажется мне забавным, — хохотнула девушка, локтем толкнув Реддла в плечо, за что могла бы и получить, прекрасно это осознавая.  — Вместе? Не забывай, что ты первая вылетела, оставляя на меня этого противного мужика, — фыркнул Том. — Ещё раз так сделаешь, — раздражённо сказал он, намекая на толчок со стороны Лилии, — Я убью тебя. Лиля махнула рукой в ответ:  — Если ты это сделаешь, то завтра я сама лично тебе пирожок с полки достану.