Как сбежать из загробного мира?

      Но как ни старались парни, Мэттью не проснулся даже спустя пять часов. Первые три они спокойно отнеслись к крепкому сну друга: Мэтт устал, к тому же кровь, которая пошла у Харгривза из-за истошного вопля Тома, однозначно была связана с его непробудным сном. Во-первых, он мог отключится как раз из-за крика или крови, что вполне объяснялось его ровным дыханием, спокойным, неподвижным положением тела и отсутствие крови где-либо больше. Во-вторых, Эдвард и сам не на шутку испугался, что уж тут говорить о Мэтте. Никто из парней не думал о нем, как о слабаке, просто это было логичным. Гулд — человек, однозначно его тело будет более выносливо, ведь у него нет никаких сил и особенностей, которые бы ослабляли его или его некоторые части тела. Этого же нельзя сказал о Томе (хотя на счёт него можно было поспорить, ведь его форма и факт того, что он — медик дают возможность сделать некоторые выводы) и Мэтте: у каждого из этих двоих есть то место, которое будет чувствительные всего. Причем не просто чувствительным, а таким, что лишь лёгкое касание может принести боль. Том, за эти три часа, рассказал Гулду много всего про это. К примеру, о том, что подобный парадокс обусловлен наличием магии у существ загробного мира, но отсутствием её у людей. Поэтому, чтобы весь мир не оказался в опасности из-за могущественности загробных существ, они имеют слабости, в том числе как и всё их тело. Можно понять это по рассказам Тома, когда он объяснял, что раньше находится долго в мире людей он не можег. Он банально не является его частью, а любое нарушение пространственных или временных рамок грозит эффектом бабочки.       « — То есть сейчас тоже происходит нарушение пространственных рамок? Ты ведь не существовал в этом мире с самого начала, да и я не знал ни о тебе, ни о загробном мире… Разве не станет хуже? — Гулд был прав, но лишь отчасти. Это заставило Томаса немного задуматься. Он родился в мире, где все это — понятия элементарные и объяснять никому этого не нужно было. Поэтому, затрудняясь с ответом, Риджуэлл промычал, щуря глаза и опуская брови к векам. — Дело в том, что загробный мир, сам по себе, вещь не новая: о мире мертвых говорит каждый человек, однако есть один нюанс — никто не знает настоящего загробного мира. Это как если ты будешь знать о существовании, к примеру, арбуза, но будешь думать, что это фрукт, а не ягода. Это никоим образом не влияет на пространственные рамки, потому все, что я тебе рассказываю не несёт практически никаких негативных последствий. — Парень резко поднял хвост, дергая им из стороны в сторону. Его лапы едва могли обхватить кружку: она все время выскальзывала из рук Риджуэлла, а что уж говорить о ручке, в которую он еле просовывал палец? Гулд тихо посмеялся с тщетных попыток Тома, откидываясь на спинку стула. Он поставил кружку на стол, чтобы не разлить чай, в то время как Том, таки отпив из сосуда, недовольно уставился на Эдда с тем же прищуром, что и раньше. — Что до моего присутствия здесь… — Парень говорил слегка давящим голосом, тихо, чтобы Гулд, наконец, перестал смеяться и затих. — Портал как средство перемещения парадокс в мире людей. Мэттью использовал его один раз для возврата Паула и Патрика в загробный мир. Это, опять же, не понесло последствий, ведь портал открывался в мир мертвых, перемещая из одного в другой, а не по человеческому миру. В этом большая разница. Я использовал заклинание, которое позволяет мне мало того, что переместиться из мира мертвых в мир людей, так ещё и даёт мне физическую оболочку. По-сути в самом перемещении нет ничего страшного — я уже сказал об этом. А вот моя физическая оболочка — вещь серьезная. Чем больше я использую магии, тем заметнее становлюсь. По-факту, это как скафандр у космонавта в космосе: он позволяет мне спокойно находится в человеческом мире на неопределенный срок. Так что ничего из того, что я сделал не может изменить пространственные рамки. — Ридж наклонил голову в бок, поднимая руку к голове. Он поправил прядь волос вверх, растягивая губы в стороны. — Зато использование магии может вызвать большую вспышку физической силы, которая повлечет за собой плохие последствия. Именно поэтому мне лучше не пользоваться магией. Да и к тому же таким образом меня могут вычислить рейнджеры…»       И когда все между парнями было решено и обговорено, они заметили, что стрелка часов стала двигаться к девяти вечера. Это напрягло парней: прошло ещё два часа, а Мэттью даже и бровью не повел. Гулд тогда не на шутку разволновался, не находил себе места. Глупо было отрицать, что виноват в этом всём Томас, потому не обошлось и без маленькой ссоры.       — Сдерживаться надо уметь. — Грубо ответил Эдвард, положив на лоб Харгривза мокрую тряпку. Градусник, вставленный меж рукой и подмышкой набирал обороты, хотя и тело было вовсе не горячим, а даже холодным. Томас сжал лапы и ударил хвостом по полу в знак протеста.       — Что за херню ты несёшь? По-твоему я мог сдерживаться? — Риджуэлл оглядел тело Мэтта: откинув одеяло, парни осматривали его на наличие каких-либо повреждений, плюсом, чтобы температура тела не поднималась, они специально не накрыли парня. Его короткая до жути одежда и отсутствие обуви вызывали некоторые сомнения по поводу того, что в этом, все же, виноват Том. Мэттью был легко одет. Кем бы он ни был, человеком или духом, заболеть можно на раз-два. Гулд задумался, но отмахнул эту идею, ведь все было нормально до этого момента.       — Это твоя вина, что он не просыпается. Он же в обмороке! К тому же температура тела высокая. И что теперь делать? — Эдвард выпрямился, держа в руках ртутный градусник, направленный немного в бок, чтобы было виднее. Том отвёл взгляд, вздыхая тихо и медленно.       — Не знаю я… Он сюда через портал перешёл. Возможно, это как-то влияет на него, поэтому он не может проснуться. А не потому что я виноват.       — Перестань себя оправдывать. — Эдвард уже и забыл, что Лобстер открывал портал второй раз, причем для нескольких людей сразу.       — Я не оправдываюсь. — Огрызнувшись друг другу, они посмотрели на Мэттью в очередной раз. Ссориться сейчас не самый лучший выход, поэтому лучше собраться и коллективно, так сказать, подумать, что им делать. Гулд отложил теплый градусник на тумбочку, подходя к Тому. Он протянул ему руку, отводя взгляд и наклоняя голову в направлении взора.       — Давай не ссорится. Нужно помочь Мэтту, а по одиночке мы не справимся. — Риджуэлл осмотрел чужую руку, с насмешкой вытянув свою: пушистую, с когтями лапу. Эдд неловко посмеялся, оглаживая коготки Тома и пожимая ему руку. — У тебя есть предложения, что можно сделать? — Томас опустил лапу, задумчиво промычав. Его губы вытянулись в трубочку, а руки он скрестил сзади, поднимая хвост вверх.       — Не уверен, конечно, но я думаю, что ваши лекарства вполне могут помочь. У Мэттью высокая температура, плюс он не просыпается уже длительное время. Я думаю, если дать ему раствор из лекарств и пахучую смесь, то он хотя бы подаст признаки жизни. — Риджуэлл посмотрел в окно, опуская брови. — Я бы сходил и в свой мир: там можно найти много лекарств для духов, которые смогут помочь. Но я уже говорил, что порталы открывать не умею и плюс не хочу рисковать. — Томас поднял руку к затылку, пробираясь сквозь пряди и почесывая кожу головы. Он, находясь в такой форме, и так рискует. — Так… У тебя есть что-то?       — Эм. — Гулд стыдливо отвёл взгляд. Он быстрым шагом направился в коридор, выхватывая куртку с вешалки. — Схожу в аптеку. Тут недалеко круглосуточная, так что я быстро. — Эдвард застегнул на своей груди куртку, быстро натягивая шапку и пробираясь внутрь ботинков. Том наблюдал за Эддом с улыбкой, качая головой в разные стороны.       — Давай, не задерживайся… — Предчувствие было ужасным: казалось, что в доме кроме Мэтта и самого Тома ещё есть кто-то. Или что-то… Томас боялся единожды в жизни: когда понял, что больше не может увидеть прекрасный мир людей. И сейчас его переполняло чувство страха. Не обычного испуга или лёгкой паранои… Это что-то хуже. В груди как-то неприятно покалывало, в ушах звенело ещё с того раза, как он отведал газ. Дверь в квартиру хлопнула, в замочной скважине провернулись ключи и Томас понял, что теперь он здесь один на один с Мэттом. Или не один.?       Резкий звук чего-то упавшего на кухне и скрип пола, движущийся в сторону зала, где и находился Риджуэлл, заставил парня нахмурился и даже легко вздрогнуть. Мурашки на руках, не свойственные Тому, пупырышками поднялись на коже. Дух осмотрелся и выпрямившись, навострил когти. Звуки прекратились. Уже ничего не было слышно ни из коридора, ни из кухни. Томас заметно побледнел. Он сделал несколько шагов к проходу из зала, готовясь, на всякий случай, нападать. Но все обратилось в шутку, увидев Риджуэлл выбегающую Ринго из кухни. Она пробежала мимо парня, виляя своим серым хвостиком. Томас выдохнул в спокойствии, а потом нервно посмеялся: испугался кошки. Конечно, в его ситуации и не такого побоишься, но звучит все равно смешно. Обернувшись он заметил, что животное поместило свою тушку на кресло. Том с интересом осмотрел Ринго, некоторое время находясь на одном месте, почти не шевелясь, а после стал медленно подходить. Его осторожные и тихие шаги не отвлекли кошку, потому он смог с первого раза положить ей лапу на голову, оглаживая до самого хвоста. Ринго, сначала засуетившись и насупив нос, подняла шерсть. Но буквально через пару секунд она опустилась на кресло обратно, мурлыча.       Ридж улыбнулся. Опустив кончики бровей вниз, он мягко оглаживая чужую нежную шёрстку, иногда задевая коготками ушки, массируя их. Податливо выгибаясь, Ринго, с закрытыми глазами, шевелила хвостиком в разные стороны.       «Даже кошки тут такие добрые. Почему нахождение в этом мире одного духа так заботит правительство? И почему нельзя стать человеком…» — Глупо было думать о таком. Чем больше Том находится здесь, тем больше мышление его переходит в мысли ребенка. Сев на колени, он положил на них ладони, выдыхая. Опустив голову, взглядом уперевшись в линолеум, он постарался подумать. Логически рассудить, как избавиться от этого всего: от преследования со стороны рейнджеров и… — Ларссон…       — Обо мне так сложно забыть, да? — Томас вскинул брови. Веки растянулись вместе с хрусталиком глаза. Он сжал потные от волнения ладони и только повел голову в сторону, как в затылок ударило что-то очень твердое и тяжёлое, но тупое со всех сторон. От сильного удара парень уткнулся лицом в кресло, щурясь. Стон вырвался из губ, заставляя кадык подпрыгнуть вверх, а после плавно опуститься вниз. Риджуэлл постарался приподняться, взглянув на Ринго: его взору предстали не зелёные, изумрудные глаза, а ярко жёлтые, с круглым зрачком, а не кошачьим разрезом.       — Блять— — Последовал ещё один удар, который уже не смог оставить Тома в сознании. Он поднял взгляд к потолку, а после его глаза закрылись, оставляя парня валяться на кресле. Однако был один нюанс, который, наверное, кроме огорчения ничего не приносил: Риджуэлл был в сознании. В глазах было темно, он не мог пошевелить даже бровью, еле контролировал дыхание. Но все прекрасно слышал. Это сравнимо с камнем заточения, о котором ещё в самом начале знакомства с Эддом говорил Томас. Но почему? Почему так произошло? Почему сознание не покинуло его? Риджуэлл думал, что это связано с недавним употреблением газа, но на деле же ближе всего была теория о его сущности. Том — медик и это ни для кого не секрет. Скорее всего его тело все ещё излучает магию и оно постепенно самовостанавливается, хоть и медленно из-за того, что он находится в мире людей. Раньше Ридж за собой такого не замечал, но так же учитывая, что сейчас он не в своей форме — очень даже возможно. Было ли важно, почему это происходит? Скорее важнее было то, что Томасу это ни коим образом не нравилось. Хуже уже не будет…       Монстр почувствовал, как чужая массивная и тяжёлая рука легла на его ногу, поднимая ткань спортивных штанов и оттягивая носок вниз. Шершавой кожей пальцев проведя по выпираюшей на лодыжке косточке, тонкую часть ноги обвили по кругу. Вторая нога почти сразу же оказалась так же обвита пальцами, а после тяжёлое тело Тома стащили с кресла вниз. Ананасовая голова ударилась об пол, а глухой звук прошёлся по квартире, будто шар для боулинга сбил кегли в пустом, заброшенном баре. Томас все ещё не понимал, кто нарочно колечит его: Ларссон, если это и есть он, точно не поступил бы так. Для этого есть несколько основательных причин, которые Ридж вполне себе понимает. Скорее всего это либо рейнджеры, которые его нашим, либо все же проделки Торда, но не лично его руками, а,скорее, с помощью своих «псин» — Патрика и Паула. Они оба ненавидели Тома за излишний пофигизм и одновременно эмоциональную натуру.       Когда голова фрукта встретилась с полом, его бренное тело, совсем ослабшее, казалось бы, начали тащить в сторону шумно открывшегося портала. Хоть Том и не чувствовал ничего, его воображение нарисовало картину, слишком четко представляющую происходящее: как медленно, сначала некто заходит в портал, а после ноги медика, которые щекотливо обволакивало пространство средства телепортации, медленно исчезают в рассеченом магией воздухе. И это неприятное чувство, тяготящее то ли душу, придуманную лишь для того, чтобы манипулировать жертвами, то ли сдавливающие грудь и распирающие воздух в лёгких, словно…       «Я узнаю этот запах из тысячи…»       От чего-то стало спокойнее. Пару глубоких вдохов и стало ясно, что курили здесь часа два назад, а то и три. Пахучие сигары никогда не выветривались, а лишь оставались на одежде, мебели, были заточены в этой тюрьме среди железных и бетонных стен. Когда портал предположительно закрылся, по полу проскользила подошва однозначно грубых, лаковых и дорогих туфлей. К телу Тома был прикован тяжёлый взгляд, который просто невозможно было не почувствствовать. Ноги Вилки бросили на пол, бесцеремонно, словно он был трупом. В ту же секунду по тихому помещению разнеслись звонкие удары каблуков о кафельный пол. Медленно, но широкими шагами к чужому телу подошли, останавливаясь прямо перед лицом. Риджуэлл будто задержал дыхание. Тихо. Ничего не видно. Томас был бы рад услышать хоть какой-то звук, хоть какой-то шорох, ведь оставаться в настолько давящей тишине было неуютно. Страшно. Спасение пришло быстро: шлепок ладони о щёку, будто полоска бекона падает на сковородку, скварчащую от масла, разнёсся по комнате вольным свистом и глухим ударом. И вновь тишина. Буквально каждое движение в дальнейшем сопровождалось тишиной. Будто бы это делали специально, осознавая ощущения Томаса. Специально неожиданно рассекали воздух резкими движениями, хлопками, шагами. Это сводило с ума, парень не мог терпеть эти загадочные действия, эту медлительность, будто он на пытке, где каждый шорох далее будет происходить с ним.       — Я сказал быть с ним аккуратным. — Грубо разнеслось по помещению, а после скрежет обуви пронесся перед носом Тома. — Если я увижу непозволительное отношение к моей вещи, вы вылетите отсюда в самый дерьмовый уголок этого мира. Я ясно выражаюсь?       «Куда дерьмовее, чем у тебя?» — подумалось парнишке и уголок его губ дрогнул. Чувствуя мышцами, что его тело возвращает к себе контроль, он попытался сжать ладони в кулачки, но тщетно — ещё слишком рано. Мысленно фыркая, Риджуэлл услышал отдаляющиеся звуки шагов, а через какое-то время, как железная ручка звенит и дверь из комнаты открывается. Её ещё недавно заменённые петли заскрипели и деревянный брусок, хорошо обтёсаный и вырезанный красивыми узорами, ударился о дверной косяк. К его телу прикоснулись сильные и крепкие руки, с некой нежностью сжимая плечо и внутреннюю сторону коленей. Они подняли тело с пола, а дальше всё как в тумане: оставшись в невесомости, какое-то время признаков жизни никто не подавал, будто Тома положили на диван, однако парень понимал, что так быстро отнести его не могли, да и эхо в помещении даёт примерно предположить, что комната на половину пуста. Риджуэлл вновь предпринял попытку сжать фаланги пальцев в кудак, но вдруг почувствовал прикосновение к его губам. Нечто теплое и мокрое коснулось розовой кожи уст, а после прижалась сильнее. Тогда Том почувствовал нос, касаюшийся его переносицы. И хоть он не до конца понимал, что именно происходит, почему-то первая мысль оказалась: «Он меня… Поцеловал?» — Конечно, если бы Вилка мог видеть, он бы не мешкался. То, что он знает, где он находится не даёт ему почти ничего: его могут поить, хотя спустя длительное время жидкости во рту не появилось; целовать — тоже как вариант, ночам Том просто хотел отрицать этот факт. И все же, как бы не было противно для духа, его вряд ли по доброте душевной напоить решили, так что…       Парень попытался поднять руки, но вышло лишь криво дернуться. Риджуэлл не отрицал, что выглядит беспомощно, но что он может сделать ещё, кроме как пытаться? От безысходности дернулся даже хвост, сворачиваясь в клубок. Томас задержал дыхание и, перед тем, как выдохнуть в чужие губы, резко размотал хвост из улитки обратно в длинный и тонкий жгут. «Я могу шевелить хвостом…» — Не секунды не думая, руку Торда обвил хвост, а после оттянул её всторону. Ридж, конечно, упал, но это лучше, чем с ним будут вытворять… что-то такое.       — А ты в своем репертуаре. — Тем не менее Ларссон не тот, кто сдается так просто. Потянув упавшее тело за хвост, он положил ладонь на задницу Томаса. Опустившись на колени перед Риджем, он упёрся бёдрами в чужой зад. — Как и я, Томас. Не забывай, кто сейчас с тобой. — И процедив это сквозь зубы, с недовольством, Мужчина рывком стянул с Тома штаны…