Он устал от презрения

Сяо Ян сел аккуратно на край постели и лёг рядом с ним, просто смотря на исхудавшее лицо своего даочжана. Он вздохнул, положил ладонь ему на грудь, слушая его дыхание, чтобы помедитировать самостоятельно. Время, которое он мог провести без поддержки чужой энергии, увеличилось, поэтому он попросил Ханьгуан-цзюня уйти пораньше. Хотелось побыть наедине с Синченем. Тот ещё спал, и тёмный заклинатель ощущал свою вину в том, что его супруг истощен. Если бы он не согласился на эту пересадку ядра, то ничего не было бы. А сейчас это опасно, ведь они только пришли в Гусу и старейшины… Могли решить, что они бесполезны, раз так слабы. Сяо Чэнмей по-прежнему не понимал, почему их не выгнали за такое безделье. Как бы он не был уверен в себе, своих умениях и их полезности, он не мог знать наверняка отношения к этому в Облачных Глубинах. Увы, тут была принята сдержанность, и Сяо Яну приходилось мириться с этими правилами. Он не хотел бросать тень на даочжана, на А-Цин, на детей… Они были очень дороги ему, и чудо, что его не убили за прошлые злодеяния. — Милый, о чем думаешь? — босяк дрогнул, выбираясь из глубин своего сознания. Его пальцы бережно гладили ключицы Сяо Синченя, а сам ученик Баошань-Саньжэнь открыл свои восхитительные, сияющие изнутри серые глаза и смотрел на него. Пальцы мужчин сплелись и они устроились удобнее, нежно целуя друг друга. В последнее время супруги не позволяли себе ничего кроме поцелуев и извечных меток на шеях. Ни на что другое не хватало времени, отведённого духовной энергией Сяо Яна. Ей требовалось аккуратное вмешательство, и спонтанное слияние, как в чем-то большем, было недопустимо. К удивлению тёмного заклинателя, руки его супруга скользнули ему на грудь, живот, скользнули на спину. Нежная ненавязчивая ласка, обычно означающая вопрос. И сейчас убийца клана Чан был в растерянности. Что ответить? Он переживал за здоровье даочжана и от того был в смятении. Ощущалась нехватка не столько секса, сколько ощущения полной открытости друг для друга. — Тебе, наверно, одиноко без меня… — сказал немного хрипло даочжан и у его спутника на пути самосовершенствования по коже прошли мурашки. Да, ему было одиноко каждый раз, когда им приходилось расставаться. Он ничего не мог поделать с волнением за дорогого ему человека. — Не отвечай, я и сам знаю ответ, — губ Сяо Яна снова коснулись чужие, действия рук стали напористее. Даочжан решил, что стоит взять инициативу в свои руки и сделать любимому человеку хорошо. Тёмный заклинатель был удивлен напору даоса, но решил ответить на ласку. У них должно было хватить времени на короткую близость, и она была слишком… Желанна после недель ее отсутствия. Они вместе больше трёх лет, а любили друг друга так, словно и тройки месяцев не прошло. Руки блуждали по телам, глаза образовали зеркальный коридор, ведь оба заклинателя стремились увидеть в глубине души партнёра себя, убедиться — именно они ценны, никто не занял их место. Дыхание мужчин сбилось, они распалились окончательно, погружаясь в омут страсти с головой. Духовная энергия, ожидаемо, начала бурлить вместе с их чувствами. Еще пару дней назад это причинило бы боль Сяо Чэнмею, поскольку большой напор энергии рвал каналы, по которым его ци струилась в теле. Сейчас они окрепли достаточно для того, чтобы впитывать ее излишки и становились толще, прочнее, увереннее. Именно это было необходимо Сяо Яну, однако его тело было ослаблено и энергии было мало. Но близость с даочжаном всегда делала босяка из Куйчжоу счастливее, а от того его ци увеличивалась, и теперь она бегала по его телу, рвалась в привычное ему тело Сяо Синченя, и духовная сила ученика Баошань-Саньжэнь льнула к нему по той же причине. Как же легко было перевести близость в медитацию… Убийца клана Чан считал, что именно поэтому её зовут парным самосовершенствованием. Остановиться было тяжело. Время летело незаметно, и мужчины прекратили ласки друг друга только когда устали вновь. Сяо Ян ощущал себя умиротворённо, и его ци наконец спокойно текла по телу. Он ткнулся носом в покусанную шею даочжана и стал довольно мурлыкать. Его ядро наконец полностью прижилось в нем, а духовная энергия окрепла и набрала силу. По-видимому, его переживания замедляли этот процесс, но теперь от них не осталось и следа. — Теперь тебе не придется так много нянчиться со мной. — тихо усмехнулся тёмный заклинатель, лизнув огромный кровоподтёк на нежной коже. — Ну вот, а мне нравилось… — шутливо протянул даочжан, понимая, о чем говорил супруг, но не сдерживая совсем лёгкой шутки. А-Ян любил, когда Синчень так делал, пока они наедине, ведь чувство юмора у даоса появилось только с появлением в его жизни убийцы клана Чан. — А-Чень, ну не сердись… — поддержал игру младший мужчина. — Хочешь, я заболею после уроков? Будете с малышами лечить меня… — мурлыкнул он, а потом на них бросились два маленьких тела и стали душить в объятиях. От неожиданности Сяо Чэнмей завизжал. — Так, дети, не мучайте мамочку! — смеющийся голос даочжана был подобен музыке для босяка, а нападающие сразу присмирели и стали просто обниматься. Близняшки были усажены родителями на кровати прямо перед ними и Ян тщетно пытался прекратить строить из себя буку, стать серьезным, как подобало родителю. Поведение детей его… немного задело. Он тут миловался с супругом, причём голый, только одеялом прикрытый, сразу после интимной близости, а те усыпили его бдительность, притаившись за дверью в цзинши и ворвались к ним так вероломно. Заставили его вести себя неподобающим образом, а теперь так забавно стеснялись, что хотелось смеяться, как даочжан. — Итак, мы ждём объяснений. — сказал Сяо Синчень, притягивая насильно спутника на пути самосовершенствования к себе, обнимая его. Тот хотел возмутиться, потому что перед детьми предпочитал быть сильным и уверенным в себе человеком, который может быть примером для них, а ему тут авторитет подрывают… Но так он мог спрятать лицо и это было сейчас важнее. А после на него еще и первый попавшийся слой одежд накинули, и от такого отношения к себе было тепло. Дети потупили взгляды, прекрасно зная, что поступили неправильно, ворвавшись в комнату без стука. Но им так хотелось… — Мамочка не смеётся и всегда такой серьезный, а с папочкой он всегда расслаблен. Мы хотели сделать так, чтобы мамочка и с нами был таким! — наверно, если бы А-Чэнь стоял, он бы шаркнул ножкой, но они сидели и это было им недоступно. — За подглядывания полагается наказание, ведь так? — он поднял свою жалобную мордочку и даочжан как всегда растаял. Не умел он долго сердиться на детей. — Лишены сладкого на месяц, и я поговорю с Лань Юанем и Мэн Яо об этом. Также с сегодняшнего дня увеличиваются уроки каллиграфии. — сказал даочжан, замечая, что наказание достаточно весомое — личики погрустнели и детки слегка сжали плечи. Судя по всему, зачинщиком был сын, а А-Лин просто не могла бросить его одного. Они были безумно дружны… — Дорогой, это не слишком сурово? — спросил Сяо Ян у мужа, подняв на него лицо. Для него потеря сладкого была гораздо серьезнее, чем для его детей. Потому он не всегда мог объективно посмотреть на такое наказание. — Мы заслужили. — сказала Нинлинь и потащила братика с кровати в комнату. Судя по тому, как покраснели ее щёчки, ей было стыдно из-за того, что они прибежали к родителям, пока те голые — очень уж упорно она отводила взгляд от мужчин. Сяо Синчень только проследил за ней взглядом, придерживая одежды на любимом человеке. После этого поцеловал его и стал одеваться. Кажется, стоило провести семейный разговор, обсудить произошедшее за последние недели. Да и в целом… Если детей задевает поведение А-Яна, стоило обсудить как минимум с ним самим дальнейшую линию поведения с крохами, ведь тот и правда старался быть всегда строгим, хоть и любящим родителем. За поощрениями каких-то шалостей дети всегда шли к даосу, а не к тёмному заклинателю. Сяо Чэнмей последовал его примеру и на вялых после оргазма ногах пошёл за мужем, едва не след в след. Потом с вопросом посмотрел в его глаза, ведь тот не мог не повернуться к нему. На него он получил такой же немой ответ — поцелуй в щеку и объятие. Браслет с алой бусиной погладили, потом оба мужчины отстранились друг от друга и пошли к детям, спрятавшимся в своей части покоев. Те о чем-то шептались, но при виде родителей умолкли и те подхватили детей на руки, унося на свежий воздух. Было свежо, до ужина оставалось не очень много времени, но супруги Сяо не собирались гулять долго. Дети были уже совсем не лёгкими, а тела устали и без того. Никто из них четверых не произнес ни слова. Поначалу каждый ждал, что разговор начнёт кто-то другой, а потом и тишина показалась приятной. Их маленький кружок, связанный кровью и силой, был довольно самодостаточен. Однако А-Цин все тоже любили. На этой прогулке заговорила именно она. Девушка пришла к ним быстрым шагом, явно взволнованная, но потом увидела братьев, племянников… И выдохнула, улыбаясь им. — Вы бы хоть предупредили, пришла за крохами, а их нет на месте… А-Ян, ты теперь снова в строю? — Чэньчжи забрали у даочжана с рук. Даже Слепышка признавала, что тот слаб из-за постоянной подпитки мужа. На самом тёмном заклинателе последние недели отразились в значительно меньшей степени и он был благодарен девушке за то, что она облегчила даосу ношу. — Да, мне больше не нужны постоянные медитации. Как твой день? — Сяо Чэнмей поцеловал дочь в щёку, просто потому что захотелось, потом подошёл к мужу, чтобы тот обнял его. А то ведь еще и надумать чего может. — Как всегда. Здесь от скуки можно было бы умереть, если бы не Цзычень-гэ. Он конечно гад, но знает, когда сводить даму на прогулку. — она тихо прыснула в свое плечо, пока никто из Ланей не видит такого грубого нарушения правил. — Так, нет, ничего не гово… — Слепышка, когда свадьба? — игривость А-Ян не стал сдерживать, щурясь и шутя не совсем уместные вещи. — Ты все-таки это сказал! — возмутилась девушка, топнув ногой. Она сделала вид, что сильно дуется, Чэньчжи стал ее утешать объятиями, от чего никто не мог долго поддерживать споры или обиды. — А как иначе? Ещё скажи оснований нет. — даочжану пришлось тереться носом о чужую макушку, чтобы супруг прекращал этот разговор, пока он снова не кончился шутливой дракой. — Есть, есть. — проворчала она и закатила глаза. — Теперь ты снова возьмёшься за уроки? — тёмный заклинатель покачал головой, показывая, что не сейчас. — Даочжану надо восстановиться после всего этого. — он повернулся к любимому, поцеловал его в уголок губ, нежно смотря на исхудавшее лицо. Оно сильно повзрослело от этого. — Поэтому я пока займусь искажением ци Не Минцзюэ. У меня есть предположения, я обсужу их пока с младшим господином Не, изучу его оружие, прежде чем звать в Гусу главу Цинхэ. — Сяо Ян разумно не торопился покидать Облачные Глубины даже по делам. — А он дал на это добро? — прищурилась девушка, зная характер мужчины. Довелось увидеть его вспыльчивость. Как девочка улиц, она хорошо разбиралась в подобном, и привычное человеку поведение она читала в любых движениях. У главы Цинхэ они были властные, достаточно резкие, и он всегда был готов вступить в бой. Хотя в последние несколько дней перед отъездом он и вел себя довольно нервно и старался не попадаться лишний раз на глаза посторонним. Однако дети все уши прожужжали ей про дядю Яо и его мужа, про то, как они любят детей и то, какие эти двое хорошие. — Не Минцзюэ? У него не было как такового выбора. Его искажение привело к труднопоправимым последствиям и он не желает повторения. Ну, а так как в этом деле ци Синченя не потребуется, я займусь пока этим. — дети были счастливы слышать это и Слепышке даже пришлось подносить племянника к названному брату, чтобы тот крепко обнял мамочку, совсем не понимающую причину этой радости. — Мама, ты сделаешь дяде Яо и дяде Минцзюэ деток? — вопрос Нинлинь явно попахивал требованием, которое любящие родители должны выполнить, если не хотят портить с обоими детьми отношений. Она была старшей близняшкой и имела авторитет у брата. Сяо Ян поперхнулся, а даочжан словно и не заметил слов дочки. На деле он после краткой встречи с бесправным мужчиной в спокойной для него обстановке тоже считал, что ему не помешал бы свой ребёнок. Побывав и родителем, и няней для чужих детей (кем он только не работал, пока Ян носил детей) он мог точно сказать, что свои дети дороже, ближе. — Когда они с Не Минцзюэ на это… — начал было тёмный заклинатель, желающий закрыть эту тему из-за ее неожиданности, но его перебили. — Они не решатся сами. А-Ян, если Мэн Яо еще не пришёл к тебе с этим вопросом как хотел, то в ближайшее время он не заговорит об этом с Не Минцзюэ. Думаю, было бы неплохо тебе стать инициатором. — Сяо Синчень подразумевал, само собой, разговор с мужчинами, но ухмылка мужа заставила его подумать над своими словами. Спутник на пути самосовершенствования явно что-то задумал, и делиться этим не собирался ни с кем. — Ладно, я подумаю. А теперь — кушать. — он поставил дочку на землю и повел еë в сторону общего зала.