Метонимия

Сара неохотно проснулась, почувствовав, как занемела рука, и с тихим стоном приоткрыла глаза. Она удивленно отстранилась, когда поняла, что спала на груди Вишни, и осторожно, стараясь не разбудить, отползла в сторону. Голова после выпитого не болела, что было совершенно не свойственно ее вчерашнему состоянию. Солнце уже пробивалось в окна, но сон все еще не выпускал из теплых лап, и девушка прикрыла глаза, проваливаясь в сладкую полудрему. — Доброе утро, принцесса, — горячая ладонь скользнула по талии, прижимая девушку к мужскому телу. Губы коснулись оголенного плеча, отчего Сара вздрогнула, но улыбнулась, поворачиваясь в объятиях. — Привет, — странное чувство жгло грудную клетку, разнося ворох колючек по всему телу. О’Нил нахмурилась, пытаясь понять, что происходит и почему вдруг проснуться в постели с родным братом бывшего парня оказалось на удивление спокойно. — Как себя чувствуешь? Сара смутилась, когда воспоминания о вчерашнем вечере окатили холодным ушатом. То, что Вишня не оставил ее у казино, уже вызывало удивление, а улыбка, сиявшая сейчас на его сонном лице, и вовсе сбивала с толку. Если это вежливость, то слишком… откровенная. А что-то большее сложно было представить с учетом их взаимоотношений. — Хорошо, — она выгнулась в пояснице, когда пальцы пробежались вдоль позвоночника, и улыбнулась, чуть прищурившись. — Прости, что испортила вечер. — Ты не испортила, — посерьезнев, ответил Вишня. Он обвел девушку взглядом и покачал головой, понимая, что она говорит серьезно. — Иди сюда. Губы оставляли поцелуи на щеках, подбородке, шее, требовали ответа и изучали каждый сантиметр кожи, заставляя Сару вздрагивать и всем сердцем желать трепетных прикосновений. Она медленно таяла, робко решаясь отпустить все и застыть в этом мгновении. Тело отчаянно желало страстной близости, пока мозг посылал противоречивые импульсы, сводившие с ума и раздиравшие ее на две части, одна из которых твердила уйти, пока все окончательно не запуталось. Ловко перекинув ногу, О’Нил оседлала мужчину, продолжая самозабвенно целовать, отдаваясь моменту целиком и не думая о том, что будет дальше. Ладони Вишни по-хозяйски прошлись по телу, очерчивая женственные изгибы, и замерли на ягодицах, сжимая их. Принцесса на мгновение застыла, привыкая к рукам, и улыбнулась, открывая глаза и встречаясь с ясным небом, смотревшим на нее в ответ. Все казалось таким похожим, но было совершенно другим, из-за чего Сара окончательно растерялась. Глупо было отрицать, что она хотела Вишню, но не бросалась ли она в омут с головой, надеясь заклеить душевную рану лейкопластырем, который будет слишком больно отдирать? Принцесса прикусила губу и убрала кудряшки со лба парня. Она изучала его, словно впервые увидела, хотя Келли был уверен, что девушка думает о чем-то более глобальном. Покачав головой, Вишня, крепко перехватив Сару, перекатился, теперь уже нависая над ней и не оставляя шансов для сомнений, снова поцеловал, растворяя остатки нерешимости. Она потянулась к Вишне, но живот предательски заурчал, разнося голодную вибрацию. — Когда ты в последний раз ела? — рассмеялся кудрявый. — Я… — О’Нил задумалась, прокручивая прошлые дни. Пятницу она точно прожила на трех чашках кофе, проигнорировав обед, чтобы успеть закончить пораньше. А накануне вечером она так вымоталась, что уснула в гостиной на диване, обнимая подушку. — Кажется, в четверг… если не считать вчерашнего кофе. — Тогда это многое объясняет, — Вишня снова коснулся ее губ своими, — идем. Я, конечно, был бы не прочь остаться в постели с тобой, но не хочу, чтобы у тебя случился голодный обморок, а силы тебе понадобятся, принцесса. — Поделишься планами? Он хитро подмигнул, но не ответил и быстро поднялся, подхватив майку со стула, вышел из комнаты, уверенно направляясь на кухню. Сара, одевшись и заглянув на пару минут в ванную, направилась за парнем. Вишня стоял у холодильника, гадая, каким кулинарным шедевром удивить принцессу, если все, на что он был способен, не отличалось особой элегантностью, а иногда — почти всегда — имело легкий привкус гари. — У меня много всего, но… — кудрявый обернулся, в приятном удивлении распахивая глаза, когда понял, что Сара решила пренебречь собственной одеждой и остаться в его майке. — Мне определенно нравится этот вид, — он уже почти забыл о завтраке, мечтая полакомиться кое-чем другим, — а еще мне нравится, что я могу сделать так, — Вишня потянул принцессу к себе и скользнул носом по шее, вбирая в легкие ее запах. — Если ты продолжишь, завтрак придется перенести. — Я почти готов этим пожертвовать, — руки легли на талию, сжав сильнее обычного, точно он боялся, что все это окажется сном, ведь для реальности было слишком хорошо. — Как насчет омлета с беконом? Это единственное, что мне с вероятностью в девяносто процентов под силу приготовить. — А что с остальными десятью? — она хихикнула, обнимая мужчину, и запустила пальцы в мягкие кудри на затылке. — Возможно с двадцатью, — честно признался парень, усаживая Сару на столешницу кухонного островка, — мое внимание очень легко отвлечь. — Тогда как насчет блинчиков с кленовым сиропом? — О’Нил кивнула в сторону пачки со смесью, стоявшей на видном месте. — Это я возьму на себя. И с вероятностью в девяносто семь процентов они получатся вкусными. — Ты оставила мне всего лишь три процента? — наигранно возмутился Вишня, вновь завладевая губами девушки. С каждым разом Саре все труднее было возвращаться к здравому рассудку, но она не сдавалась, особенно когда желудок требовал чего-то съестного. — Нет. Это на тот случай, если производитель напортачил с ингредиентами. Их утро напоминало типичную романтическую комедию, в которой влюбленные готовили вместе завтрак, целовались и с трудом оставляли друг друга без внимания. О’Нил каждый раз рассыпалась на миллионы атомов, когда Вишня касался ее, точно крохотные электрические разряды проходили через все тело, оседая теплом в груди и внизу живота. — Выглядит аппетитно, — заключил кудрявый, глядя на подрумянившиеся блинчики, шипевшие на сковороде. Он снова обнял принцессу, не желая отпускать ни на минуту, и на этот раз прижался сам, коснувшись грудью ее спины. Сара заметно расслабилась в его руках и уперлась затылком в плечо. — Что мы делаем? — растерянно спросила О’Нил, снимая первую порцию. — Я не про готовку, — добавила, заметив, как Вишня вопросительно уставился на плиту. — Ты про то, что после завтрака я собираюсь заняться с тобой сексом? — он усмехнулся, целуя принцессу в макушку. — В этом плане мне нравится абсолютно все. Или у тебя есть коррективы? — Я не хочу один клин вышибать другим, — хмуро призналась Сара, заполняя сковороду тестом. — Обычно из этого ничего хорошего не выходит. — Так не вышибай, — улыбнулся кудрявый, и девушка обернулась, не веря, что все могло быть так просто. — Если хочешь, могу сделать из тебя пледный буррито, уложить перед телеком и весь день переключать романтические комедии. — А «Рапунцель» будет? — Сара обернулась, отвлекаясь от готовки. — И даже «Эмили в Париже». — О мой бог! Давай решим после завтрака? — она игриво пробежалась пальчиками по его груди и, поднявшись на носочки, чмокнула в губы. Улыбка засияла на лице, быстро перерастая в усмешку. — Я подумаю, как отказать тебе повежливее. Чайник готов? — Ага, — Вишня выпустил девушку из объятий и достал из шкафа кружки, бросая в каждую по пакетику чая. — Сироп? — Да. Я почти все. Они устроились на диване в гостиной. Кудрявый вопросительно нахмурился, глядя на принцессу, решительно отломившую небольшой кусочек и макнувшую его в янтарную жижу, причудливо блестевшую в свете обеденного солнца. Сироп карамелью таял на языке, оставляя слабую вязкость. Сара прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом, но, вспомнив, что не одна, почти испуганно уставилась на Вишню, неуверенно державшего в руках вилку. — Это было настолько соблазнительно, что я даже не знаю, как бы тебе тонко намекнуть на приборы, — он рассмеялся, когда заметил проступающий румянец на щеках, но взгляда не отвел, продолжая следить за девушкой, что, сама того не ведая, заняла оба драконьих предсердия и уходить оттуда в ближайшее время не собиралась. — Ты не помогаешь, я все еще смущена, — Сара прикрыла рот ладошкой, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — И это после вчерашнего тебя так легко смутить? — Да ты издеваешься! — она почти пискнула и вытянулась, готовая наброситься на Вишню и показать ему, как стоит обращаться с девушками, но отчего-то была уверена, что он и сам неплохо знает. — Не больше, чем ты, принцесса. — Есть блинчики руками — это не издевательство, — Вишня только хмыкнул в ответ, с недоверием посмотрев на то, как принцесса собрала языком остатки сиропа в уголке губ. — Это вкусно. Попробуй, — Сара придвинулась вплотную, поворачиваясь лицом к брюнету, и, подхватив со стола тарелку, отщипнула небольшой кусочек, обильно обмазав его в сиропе. — Давай. Вишня наклонился, открывая рот, и губ коснулись теплые пальцы, а во рту, кажется, взорвалась маленькая бомбочка, осыпавшая рецепторы терпкой сладостью. Он прикрыл глаза, поддаваясь ощущениям, и улыбнулся, не понимая, что ему нравится больше: вкус еды или то, что принцесса задержала ладонь на его щеке. Сара, увидев отразившееся на его лице удовольствие, склонила голову набок, с интересом наблюдая. — Теперь моя очередь, — Вишня забрал из рук девушки тарелку и повторил действия О’Нил. Они продолжали кормить друг друга, будто в этом действии было что-то настолько таинственное, что никак не хотелось заканчивать его первым. А может, оба оттягивали неизбежное, собирая остатки таявшей решимости и боясь шагнуть за точку невозврата. Большим пальцем Сара стерла каплю сиропа, мучительно медленно стекавшую по подбородку, и широко распахнула глаза от удивления, когда губы Вишни коснулись липкой кожи, собирая остатки. Внутри, казалось, взорвался вулкан, выбрасывая жар вперемешку с возбуждением, отчего принцесса шумно выдохнула, с трудом сдержав стон. — Хитро, — вытерев подбородок ладонью, О’Нил сощурилась. — Всего лишь помог девушке избавиться от сиропа, — самодовольно протянул Вишня, растягиваясь как сытый кот на диване. — А себе помочь не хочешь? — Сара обмакнула палец, мысленно качая головой, ведь собиралась совершить очередное безрассудство, на которое никогда бы в жизни не решилась, не будь рядом Келли. — Похоже, что мне нужна помощь? — О, еще как, — О’Нил скользнула пальцем по его шее, оставляя блестящую сахарную дорожку, и, на секунду встретившись с изумленным взглядом, собрала языком сироп, оставляя нежные поцелуи на покрывшейся мурашками коже. — Принцесса… — Вишня привлек девушку ближе и усадил на свои бедра, бесцеремонно сминая ее губы и чувствуя на кончике языка кленовую сладость, которая теперь возбуждала хлеще любых афродизиаков. Руки нагло забрались под майку, оставляя розоватые полосы — следы вспыхнувшей страсти. — М-м-м? — Сара заерзала, устраиваясь удобнее, и отставила тарелку на стол, освобождая ладони и скользя ими по плечам. Нашарив на столе бутылочку с сиропом, О’Нил подхватила ее. — Думаю, мы еще не закончили, — она приложила прохладное стекло к его груди, и Вишня встрепенулся, будто мгновенно трезвея от хмельного желания. — Но сначала стоит снять с тебя майку. — Может, с тебя? — хитро подмигнул кудрявый. — Не ты одна можешь играть в эту игру. — Верно, но правила мои. — Уверена? — Вишня ловко перехватил сироп, открывая и вычерчивая тоненькую дорожку от груди до мочки уха. Язык повторил путь, собирая жидкую карамель, и Келли довольно выдохнул, улыбаясь одними уголками губ и опаляя кожу жарким дыханием. — За это полагается красная карточка, — хмыкнула Сара, перебирая пальцами кудри. — И что же она означает? — Вишня прикусил мочку уха, рукой надавив на шею, чтобы принцесса не отстранилась, и продолжил соблазнение, выписывая на коже узоры. — Что тебе придется меньше болтать и больше заниматься делом. Вишня поднялся, держа Сару на руках, и направился с ней к спальне, изредка прекращая целовать, чтобы рассмотреть дорогу, которую его тело знало лучше, чем он сам. Опустив принцессу на пол, он стянул мешавшую майку, а в ответ она обнажила его торс, отбрасывая ненужную ткань в сторону. Келли снова засмотрелся, и О’Нил, подогревая его желание, пробежала пальцами вдоль кромки трусиков, подцепляя ткань. — Оставь это мне, — Вишня осторожно отвел ее руки в стороны, и медленно стянул белье. Взгляд скользил по мягким изгибам, отпечатывая в голове нежный образ, который хотелось созерцать вечно. Он несильно подтолкнул ее к кровати, заставляя сесть, и опустился на колени перед девушкой. Сара недоверчиво нахмурилась и потянулась за поцелуем, желая снова почувствовать кленовый вкус его губ. За требовательными касаниями, которых с каждой секундой становилось катастрофически мало, она не заметила, как его ладони легли на грудь и сжали соски, прокручивая их в пальцах. Принцесса хрипло выдохнула, взяв передышку, пока губы мужчины спускались к животу, отчего Сара то и дело охала и кусала губы, сдерживая рвавшиеся наружу стоны. Вишня чувствовал, как трепещет принцесса в предвкушении, отчего хотелось отбросить все прелюдии и насладиться близостью, о которой он мечтал слишком долго. Но наблюдать за потемневшими радужками и расфокусированным взглядом было настолько соблазнительно, что он не мог отказать себе в этом удовольствии. Нос скользнул по внутренней стороне бедра, вызывав испуганные мурашки, от которых девушка дернулась, но тут же успокоилась и развела ноги шире. — Значит, вот что ты имела в виду, — он улыбнулся, глядя, как смущенно краснела Сара. Видеть Вишню таким же беззаботным, но ворковавшим между ее ног, было странно, и О’Нил не знала, чего хочет больше: оттолкнуть и наброситься на него первой или сжать смоляные волосы и потянуть на себя, — поэтому и кусала губы, заливаясь румянцем. Никто обычно не болтал в такие моменты, хотя с Келли можно было ожидать чего-то подобного. — Так и будешь болтать? — Сара поднялась на локтях, глядя на мужчину. — Если ты захочешь, — язык прижался к возбужденной коже, раздвигая складки. Он медленно двигался из стороны в сторону, выписывал круги и незатейливые узоры, разливавшие в конечностях девушки тепло, что стекалось густой патокой к животу. Принцесса стонала, забыв о стеснении, сжимала волосы Вишни, привлекая его ближе, и каждый раз вздрагивала, когда язык касался набухшего клитора. Одной рукой он обхватил ее бедро, не давая девушке двигаться, тогда как другой сжимал упругую грудь. Сара ерзала на кровати в такт его движениям, стремительно подталкивая себя к экстазу, что уже слабыми вибрациями отдавался в теле, впрыскивая эндорфин в кровь. Она накрыла его ладонь своей, усиливая нажатие, и глухо простонала его имя, поражаясь податливости мужчины и даже не догадываясь, что сейчас он только и мог думать, что об ее удовольствии, которое передавалось и ему с каждым прикосновением и движением языка. Хотелось быть еще ближе, переплести пальцы, вцепиться в плечи и обхватить ногами сильный торс, чтобы не позволить отдалиться. Найти губы, чтобы целовать их целую вечность, и втянуть носом запах вишни, навсегда осевший в памяти и слившийся с беззаботным парнем. Вишня чувствовал, как принцесса умело балансировала на грани, контролируя приближение собственного оргазма. Она то отдалялась, то приближалась, то двигалась слишком быстро, так, что он едва успевал, то наоборот, чересчур медленно. Она сводила его с ума, выбивала из равновесия и тянула за собой наверх, туда, где они были вместе и каждую ночь засыпали в объятиях друг друга. Принцесса и в фантазиях отдавалась ему с не меньшим рвением, но сейчас, взмокшая и распластанная на его простынях, заводила еще больше, не уступая ему ни на секунду. — Сейчас я хочу тебя в себе, — Сара отстранилась сама и села, обхватив Вишню ногами, не давая тому встать и целуя, потому что без его губ на своих не могла представить этого утра. — Хорошо, что наши желания совпадают, — он перехватил ее лодыжки, разводя ноги в стороны, и поднялся, стягивая пижамные штаны. Девушка прикусила губу, разглядывая Келли, представшего перед ней обнаженным. За помутившимися от вожделения синими радужками она разглядела искреннее восхищение, с которым Вишня смотрел на Сару, и снова зарделась, падая на матрас. — Ты прекрасна, принцесса, — он мягко развел колени в стороны, по очереди целуя каждое, устроил ладонь на талии, несильно сжав кожу и пробежавшись большим пальцем по ребрам. — Ах! — только и смогла выдохнуть О’Нил, когда Вишня плавно толкнулся в нее. Мысли разбежались следом за колючими искрами, рассыпавшимися по коже с новыми движениями, становившимися все размашистее. Келли сжал зубами сосок, придавливая тот горячим языком, отчего Сара забыла, как дышать, и открывала рот, силясь сделать вдох, но вместе этого из горла рвались лишь глухие хрипы. Она вцепилась пальцами в предплечье Вишни и вскрикнула, когда он вошел на всю длину, задерживаясь на пару секунд. Принцесса снова тонула в его ласках, податливо отзываясь на каждое прикосновение. От сумасшедшего ритма кружилась голова, а тело переставало слушаться, болтаясь счастливой тряпичной куклой в мужских руках. Хотелось запереться с ним в спальне и не выходить отсюда до конца дней, только бы переживать это снова и снова, ощущать его в себе и терять рассудок от рваных движений. Вишня видел все ее желания в почти черных радужках, неохотно признаваясь, что и сам думал о том же. Изучить ее всю, узнать, что еще заставит ее так стонать, поцеловать каждый сантиметр кожи — стремление обладать принцессой росло, но к физической тяге добавлялось что-то еще, пускавшее корни в сердце и заставлявшее Дракона сосредотачиваться на ее желаниях. Последние толчки вышли чересчур резкими, но именно они довели девушку до пика, и та сжалась, мелко задрожав, пока нега теплыми волнами накрывала тело. Пальцы сжали плечи, не выпуская Вишню из плена рук, и тот наклонился, втягивая кожу на шее, отчего все ощущения девушки в одно мгновение усилились. Почувствовав, что она обмякла, Келли осторожно опустился сверху, прижав ее своим телом к кровати, и перекатился, раскинув руки в стороны. Отдышавшись, они снова затерялись в объятиях друг друга. День лениво тянулся, давая им время насладиться приятной компанией. Они долго целовались, принимали вместе душ, но готовить больше не рискнули, решив обойтись доставкой, и не вылезали из постели, боясь потерять тот уютный мирок. — Не хочу, чтобы этот день заканчивался, — Сара перевернулась, снова устраивая голову на его груди. Пальцы скользнули по рисунку дракона, а рука Вишни легла на девичье бедро, нащупывая ее татуировку. — Тогда не уходи, — Келли поцеловал ее в макушку и глянул в окно, где малиновое зарево окрашивало все в оранжево-розовый, намекая, что даже самое прекрасное заканчивается, оставляя после себя абсолютную темноту. — Звучит интересно, — честно призналась О’Нил, больше всего на свете не желая выбираться из его объятий. — Но что это будет значить? — Что мы вместе, — на удивление даже для себя твердо произнес Вишня. — Ты мне нравишься, принцесса. Хотя после всего, что было, думаю, это очевидно. — Но ты всегда можешь повторить, — она довольно улыбнулась, но совесть больно кольнула затылок. Сара приподнялась, в нерешительности кусая губы, и посмотрела на мужчину. — Прежде чем мы решим зайти дальше простого секса, стоит сказать Итану, — принцесса замолчала, заметив, как нахмурился Вишня, но, собравшись с силами, продолжила: — Я знаю, что мы расстались, и я ничего не должна ему объяснять, а тем более оправдываться, но он твой брат, и мне бы не хотелось начинать все… — Хорошо, — согласился Вишня, понимая, что рано или поздно разговор братьев все равно бы состоялся. И уж лучше сейчас, пока рана не покрылась защитной коркой, чем потом ковырять только затянувшийся рубец. — Тогда сегодня я поговорю с Итаном, а завтра загляну к тебе. Идет? — Идет, — Сара села в кровати, сладко потягиваясь, но Вишня потянул девушку на себя. — Эй, — наигранно возмутилась она, — что ты задумал? — Хочу взять свое. *** Стены дома были подозрительно неприветливы, будто все с порога кричало Вишне о неправильности всей ситуации. Он знал, что причинит брату боль, и почти смирился, посчитав это платой за собственное счастье. Келли оставил кожаную куртку в прихожей, намереваясь подняться в комнату Итана, когда услышал в гостиной голоса, и оба, к сожалению, были ему слишком хорошо знакомы: — Кэнди, что случилось? — Мистер Келли, я не могу продолжать работать на вас после всего, что произошло.