Сияющее солнце

      Баки Барнс встретил Питера Паркера на заброшенном цинковом заводе в Северной Каролине, пока они с Сэмом выслеживали террористический синдикат «Сияющее солнце». Паук буквально свалился с потолка завода, перечеркнув своим появлением блестящий план Сокола, подвергнув опасную операцию полному провалу.       Однако, провала не случилось. Питер обезвредил мудаков так быстро, что матерящийся Сокол не успел расправить крылья, а Баки – достать пистолет из кобуры на поясе. Уже позже взъерошенный пацан, тараторя и сбиваясь с мысли, рассказал, что неделю самостоятельно выслеживал «Сияющее солнце» и готовился брать их с поличным. Так что это они, Сокол и Зимний солдат, помешали его супер-важной миссии.       Ни Баки, ни Питер так и не смогли объяснить, что именно столкнуло их друг с другом. Случайная встреча переросла в еженедельные чаепития на кухне дома Сэма и Баки на окраине Парамуса. Баки думал, что Питер, всегда мечтавший вступить в элитный бойз-бенд «Мстители», из-за этого и тянулся к оставшейся доступной парочке супергероев. Но дело оказалось совсем в другом. Чаепития и разговоры становились все более продолжительными и откровенными. Часто – без Сэма, который уходил к себе в комнату, чтобы вздремнуть под Бонни М.       Через два месяца таких теплых встреч и чаепитий Баки затащил хорошенького Питера Паркера в постель. Всегда холодный, разумный, сдержанный солдат, каким его воспитала судьба и Гидра, совсем потерял голову. Каждый раз рядом с Питером он вдруг ощущал себя живым, и эта «жизнь» сбивала с толку, делала его счастливее, заставляла вспомнить, что в мире есть не только боль, миссии и воспоминания о битвах.       Поэтому не думал о том, что делает, когда валил Питера на свою кровать, целовал его лицо и губы, забираясь руками под теплую белую толстовку. Какая у него была нежная, мягкая, упругая кожа… Забыл спросить у пацана, сколько ему лет. Забыл, что он – ебаный Зимний солдат, и от его сердца мало что осталось. Забыл даже про бионическую руку, от холодных прикосновений которой вздрагивало тело Питера. Он был охвачен спонтанной страстью. Со времен своей бурной бруклинской молодости никого так не хотел, как этого кудрявого, красивого мальчишку. И мальчишка, подставляющий под поцелуи шею, был не против. Только если чуть-чуть стеснялся, сжимая ноги каждый раз, как Баки проводил ладонью по его бедрам. – У тебя было с мужчиной? – спросил Баки, расстегивая ширинку на своих штанах. К черту всё. К черту даже Сэма, который должен был вот-вот вернуться с очередной встречи.       Смазка. Нужно много смазки. Он точно оставлял тюбик под кроватью, когда на прошлой неделе, рыча в исступлении, пытался полюбить самого себя. Ничего не вышло, подтверждая уверенность в том, что после всего случившегося с ним пиздеца Барнс все же стал импотентом.       Питер Паркер, тихо постанывающий под его жадными поцелуями, полностью опроверг эту теорию. В штанах становилось все теснее, в низу живота разливался жар возбуждения. Черт возьми. – Нет. – А Старк? – Мы с ним не были близки… настолько, – Питер облизал покрасневшие от поцелуев губы. Баки замер и приподнял брови, так и не убрав руку со своей ширинки, на автомате застегивая ее обратно. – Ты девственник? – Д-да. Да, но это не проблема.       Ебаное всё. Еще какая проблема. – Уверен, что я должен быть первым?       Вместо ответа Питер приподнялся, снял через голову толстовку и обнял Баки за шею, укладываясь обратно на кровать и увлекая его за собой. – Уверен. Ты мне очень нравишься, и я не против, чтобы…       Баки не дал ему сказать. Снял с него спортивные штаны, трусы разрешил снять самому, и отправился под кровать, выуживая синий флакончик со смазкой. Вынырнув из-под кровати, он продемонстрировал флакончик Питеру. Питер показал ему упаковку с презервативами, которую успел достать из валяющегося рядом с кроватью рюкзака. 1:1. – Девственники носят с собой резинки? – Это всё тетя Мэй. Говорит, чтобы всегда были под рукой, мало ли что.       Он был сильно смущен. Покрасневший, встрепанный, обнаженный, со сведенными вместе ногами. Нет, это не должно было случиться, не Баки должен был быть первым. Но он не мог отказаться от такого подарочка судьбы, тем более, что это было взаимно. – Расслабься, хорошо?       Питер кивнул и выдохнул через сложенные в трубочку губы. Если он уже был полностью голый, то Баки не снял с себя ничего из одежды. Даже шнурок с длинных волос, удерживающий пучок на макушке.       Он снова приник к тонкой шее, целуя, покусывая кожу, шумно дыша на ухо Питеру, обнимая его тело двумя руками и тесно прижимая к себе, чтобы мальчишка почувствовал напряженный член под ширинкой. Питер был возбужден не меньше; его член, такой же симпатичный, как и он сам, поднимался розовой головкой к потолку. Дюймов на пять с половиной, с маленькой черной родинкой прямо под уздечкой… и – аккуратные яички, до которых Баки тут же дотронулся, вызвав у Питера сдавленный стон.       Долгие, влажные поцелуи. Питер любил целоваться, Баки – не очень, но, увлеченный страстью, был согласен на всё. Он взял мальчишку за ноги, согнул в коленях и развел в стороны, пресекая стыдливую попытку Питера свести бедра обратно. Паркер оказался неожиданно очень сильным, но Барнс был сильнее. – Малыш, мы все еще можем повернуть обратно.       Питер помотал головой и чуть приподнял бедра, показывая, что в принципе готов.       Баки боролся с диким желанием обкончаться прямо сейчас от одного только вида этих бедер. Вместо этого он открыл тюбик и выдавил тягучую смазку на правую ладонь, обильно размазывая ее по пальцам. – Будет больно, – только Баки Барнс мог сказать настолько не возбуждающую фразу. Придурок. – Я знаю, я читал, – заверил его Питер. – И еще смотрел. – Порно? – Баки улыбнулся и взял его за бедро левой рукой, снова заставив Питера вздрогнуть от прохлады – чертова бионика не имела свойства нагреваться и сохранять тепло. – И как, понравилось?       Питер тоже улыбнулся и закрыл глаза, начиная дышать через сложенные трубочкой губы. Конечно, понравилось, иначе его бы тут не было.       Баки коснулся его ануса и протолкнул палец внутрь. Питер попытался дернуться в сторону, но железная рука крепко держала его бедро, не дав сдвинуться ни на дюйм; Баки был опытным любовником и все просчитал на три шага вперед. – Тш-ш, тихо! – чуть более жестко, чем это следовало произнести, сказал Баки, проталкивая палец до костяшки. Питер был узким настолько, что палец тут же с силой сдавили тугие, горячие мышцы. Член Баки заныл от возбуждения, даже соски встали – они чувствительно касались грубой ткани надетой рубашки. – Какой ты тесный.       Он медленно подвигал пальцем вперед-назад. Питер морщился, начиная дышать все чаще. – Не думал, что это так… – он не закончил, отрывисто и с облегчением выдохнув – Баки вынул палец. – Больно? – договорил за него Баки. – Возьми себя за член и поласкай. – Ч-что? – Поласкай себя, Питер. Так, как тебе нравится. Подрочи. Мы все это делаем, это нормально. Покажи мне, малыш, как ты это делаешь.       Баки выдавил еще смазки, размазал по пальцам, и вставил сразу два. Медленно, с трудом раздвигая сопротивляющиеся мышцы. Густая смазка капала с руки на одеяло.       Питер послушался. Взял себя за член, сжал ствол и начал водить по нему ладонью. – Умница, – нежно рыкнул Баки, бережно двигая внутри два пальца. – Что-то в этом есть, да?       Питер утвердительно закивал головой, приоткрыл рот и громко выдохнул, скатываясь в короткий легкий стон... удовольствия? Наконец-то.       Баки наблюдал, как он ласкает себя. Обводит пальцами головку, двигает тонкую, натянувшуюся кожу на стволе, и тяжело дышит. На блестящий от пота лоб упала темная кудряшка, и эта кудряшка довела Баки до пика. Он глухо зарычал, отпуская бедро Питера и вцепляясь в собственную ширинку, с треском разрывая ее металлическими пальцами. – Баки?       Собственная кличка немного отрезвила его. Он мутным взглядом посмотрел на Питера и взял себя за член. Холодная рука охладит пыл, не даст ему кончить и отсрочит оргазм.       Питер приподнялся, чтобы увидеть зажатый в черных, стальных пальцах член Баки. – Это больше, чем я себе представлял. – Ты не почувствуешь разницы, – Баки подвигал внутри него пальцами. – Больно? – Не так, как в первый раз, – Питер снова начал себя гладить, устраивая для Баки настоящую пытку зрелищем. Чертово тело, столько лет прекрасно существующее без секса, вдруг вспомнило, что секс – пиздец, как приятно. Он достаточно плохо контролировал себя; сказывалось долгое воздержание. Но сейчас Баки старался сделать все максимально правильно из-за большой нежности к Питеру, которая просто топила его в своих мягких лапах.       Он добавил третий палец и тут же накрыл губы Питера своими, чтобы тот смог выдохнуть ему в рот весь длинный стон боли. – Терпи.       Прозвучало, как приказ. Твою мать…       Питер обнял его, не дав отстраниться от себя, и развязал шнурок на волосах, распуская пучок. – Зачем? – Меня это возбуждает. Нравится.       Баки мотнул головой, чтобы откинуть назад доходящие до плеч волосы. Питер быстро учился основам секса. Надо будет как-нибудь обсудить с пацаном, что ему нравится еще.       Пальцам внутри Питера было до невозможности тесно и горячо. Член, вывалившийся из разорванной ширинки, подергивался и покрывался тягучими каплями. – Попробуем? – Да, – совсем неуверенно сказал Питер.       Баки вынул пальцы и потянулся к упаковке с презервативами. Современными, слишком тонкими, резинками он еще не пользовался, не приходилось. Питер заметил его замешательство. Отобрал у него вскрытый презерватив, помог надеть на головку и медленно раскатал латекс по стволу.       Баки выдавил остатки смазки и размазал по всей длине. – Перевернись на живот. Еб твою блядь, опять приказы. – Но я хочу видеть тебя. – Ты пожалеешь о том, что вообще допустил мысль о сексе, если не будешь меня слушаться.       Питер перевернулся на живот и обнял руками подушку. А Баки открылся прекрасный вид на упругий зад и плавный изгиб гладкой спины. Ох, это молодое, подтянутое тело... Он лег на Питера сверху, опираясь руками на кровать. Баки так и не разделся – вспомнил про свои неэротичные шрамы, да и терпения на раздевания уже не осталось. – Сделай глубокий вдох и медленно выдохни.       Питер сильнее обнял подушку и вздохнул. Баки взял член и просунул между ягодиц, с большим трудом проталкивая головку. Как же внутри было тепло и узко…       Питер вскрикнул и ткнулся лицом в подушку. Хорошо, что Уилсон до сих пор не притащил свои крылья домой, вскрик был громким. Мальчишка заскулил в подушку и весь сжался, как пружина, пока не получил отрезвляющий звонкий шлепок по заднице. – Расслабься. Ты слышишь меня?       Баки толкнулся бедрами, медленно и плавно входя на всю длину. Если бы не большое количество смазки, не запихнул бы и головку. Питер слушался, продолжал громко дышать, и боялся двигаться. Не двигался и Баки, дав ему время привыкнуть. – Постоянно будет так больно? – спросил сдавленный подушкой голос. – Нет, – Баки погладил его по встрепанной кудрявой макушке. – Конечно, нет. Первый раз всегда больно.       Баки попробовал подвигаться. Это было очень трудно – сильные мышцы держали его член, как тиски, но он не сдавался. Теснота, жар, вид красивого юного тела… Питер постепенно поддавался, переставал кусать подушку и притих. Для Баки же мучения только начинались. Он удерживал себя от ошибки; как бы ему ни хотелось оттрахать Паркера, Баки был все так же нежен и мягок. Гладил прогнутую спинку, целовал макушку, и жалел, что не может добраться до члена Питера и помочь мальчишке расслабиться. Но такая девственная теснота взвела его до предела, до звездочек перед глазами – вся кровь отхлынула в член, который, по ощущениям, словно бы назло набухал и становился все больше, переставая вообще помещаться внутри.       В какой-то момент движения стали чуть плавнее, стянутые мышцы расслаблялись, и Питер даже приподнял бедра. – Что, уже нравится? – пропыхтел Баки. С него прямо на спину Питеру капал пот. Возбуждение, страсть, желание, тахикардия и духота в спальне от двух разгоряченных тел заставили его попотеть. – Я словно бы… – Привык, – Баки толкнулся сильнее, и Питер не издал ни звука. Что ж, от анального оргазма мальчишка навряд ли сегодня кончит, но и для первого раза довольно неплохо.       Баки, в силу возраста и обстоятельств, кончил быстрее, чем рассчитывал. Невыносимая узость, ритмичный темп и красивое тело под ним заставили его кончить так бурно, что он не смог удержать громкого стона. Звериного, грудного стона. Давно забытое ощущение оргазма всколыхнуло его, заставило тело трястись, судорожно сжимая бока Питера, оставляя на коже длинные красные следы от пальцев. На левом боку – чуть ярче. Хорошо, что Баки смог взять себя в руки и не сломать Питеру поясницу.       Он упал рядом с Паркером на спину, снял с члена презерватив, завязал в узел и выкинул на пол. Он никак не мог выровнять дыхание, пришлось расстегнуть рубашку, чтобы хоть немного охладить кожу. Питер привстал на локтях и положил голову ему на грудь. – Извини, если что-то было не так, – сказал Баки и обнял его, поглаживая по волосам. – Баки. – М? – Получается, мы теперь встречаемся?       Баки приподнял голову и встретился взглядом с большими карими глазами. На этот вопрос он рассчитывал меньше всего. Подростковая непосредственность его буквально обескуражила. С другой стороны, почему бы и нет? Такая драгоценность не должна больше попасть ни в одни руки. Иначе эти руки сразу же будут сломаны в трех местах. – Встречаемся, – сказал он и закрыл глаза. Потом кое-что вспомнил и снова открыл. – Сколько, говоришь, тебе лет? – Семнадцать. – Я что, натрахал себе уголовную статью?       Питер вдруг рассмеялся. – Слышал про сексуальное согласие? И мне через десять месяцев восемнадцать. У нас современное, прогрессивное общество, это не должно стать проблемой. А тебе… – он запнулся. – Сколько? – Фактически? За сто, – он улыбнулся и положил его голову обратно себе на грудь. – Биологический возраст… даже не знаю, может, тридцать пять или тридцать семь. Это не должно стать проблемой.       Питер вздрогнул, услышав, как хлопнула входная дверь в доме. – Я дома! – голос Сэма и шуршание пакетов. Питер попытался приподняться, но Баки удержал его в объятиях. – Т-ш-ш. Нас дома нет. Нас ни для кого нет ближайший час, хорошо? – Хорошо.       Баки закрыл глаза. Жизнь наконец-то повернулась к нему лицом.