Роза цветёт в полнолуние

— Пора бы, уже остановится, — ледяным тоном порекомендовал заключённому Лунатик. Благодаря чуткому слуху оборотня, было совсем не сложно услышать, как большой пёс передвигается по лесу. Бродяга никогда не умел тихо перебегать ни в человеческом облике, ни в анимагической. Гримм медленно обернулся на знакомый голос и обреченно взглянул. Серые глаза с недоверием и злостью окинули его. Пёс угрожающе зарычал, готовясь к прыжку на близкого друга. Римус недоуменно нахмурил брови, не ожидая от Сириуса подобной реакции. Люпин выставил вперёд палочку, готовясь отобразить атаку. Блэк бросился на бывшего друга, цепляясь клыками за край мантии. Пёс недружелюбно зарычал Люпин поджал губы, не зная, как утихомирить Сириуса. Казалось, что за все годы, что они не виделись, Бродяга обозлился лично на него. Римус сжал крепче волшебную палочк, и нехотя ею воспользовался. Вовсе не так он планировал свою встречу со школьным другом. — Остолбеней! — выкрикнул оборотень, направляя магию на разбушевавшегося Гримма. Пса откинуло на несколько метров, он сдавленно заскулил. Люпин встал с земли, не отряхивая мантию от грязи и листвы. Профессор наблюдал, как анимаг принимал свою человеческую форму. Вот незадача, стоит только испытать настоящую физическую боль или ощутить магическую атаку, и анимаг раскроет себя. Римус с жалостью разглядывал Блэка. Кто бы мог подумать, что он опуститься до такой жизни. И, как выяснилось недавно, опустится не по своей вине. Его всегда уложенные чёрные волосы, были спутанными и грязными, серые глаза цвета серебра напоминали взор сумасшедшего. Он невероятно походил на свою кузину Беллатрису, те же безумные глаза, не хватает лишь ненормального смеха. Прогнившие зубы, изуродованная одежда и многочисленные татуировки. Этот человек не похож на Сириуса, которого знал Лунатик. Перед ним совершенно чужой человек. Хотелось верить, что несмотря на свое долгое и несправедливое заключение, Блэку все же удалось сохранить здравый рассудок. Если он смог сбежать из тюрьмы, кому до этого никогда не удавалось, то о чем-то это говорит. — Что ты медлишь, Римус, давай, закончи это. Сделай то, что не вышло у вездесущих дементоров! — прокричал Сириус, распугивая всех птиц. Глаза отдавали холодным металлом острого презрения. Неужели он правда думает, что я убью его? — Я здесь не за этим, — тепло ответил Римус, протягивая руку Блэку, дабы тот мог ухватиться и встать. Бродяга с нескрываемым удивлением поглядел на дружелюбно протянутую руку и с недоверием потянулся к ней. «О Мерлин и Моргана, что же они с тобой сделали? Робость и страх, не те слова, коими можно описать Сириуса.» Римус увереннее сжал руку друга и потянул его к себе. Оказавшись на ногах, Блэк со смешанными эмоциями смотрел на оборотня. Он впервые не знал, что сказать. Неужели ему помогут, не прогонят, не отвергнут, а примут его сторону, как это всегда было с Джеймсом. — Нам нужно поговорить, — произнес Люпин, озираясь по сторонам. Чутье почему-то подсказывало, что за ними наблюдают. Должно быть нервное. Столько всего приключилось с ним за такой короткий срок, не удивительно, что всякое мерещится. — Но не здесь, могут увидеть. — Есть одно место, — вяло предложил Блэк, перегибаясь с одной ноги на другую. — Какое ещё место? — спросил Римус, подойдя ближе. — Это не далеко, Лунатик, — тут же ответил анимаг, крепко схватив за руку оборотня. Мужчина в мгновение ока трансгрессировал прямиком в гремучую иву. На душе Сириуса было очень спокойно, поэтому он безо всякого страха сразу же привел Люпина в свое временное укрытие. У него не было ни времени, ни выбора решать, что делать с Люпином. Внутреннее чутье подсказывало довериться, но нечто ещё отговаривало Блэка поддаться ему. Оборотень оттолкнулся от руки Сириуса. Он уже успел пожалеть, что вот так просто позволил себя трансгрессировать. Голова стала тяжелой, а к горлу подступила тошнота. Заметив изменившееся состояние школьного друга, Блэк про себя улыбнулся. Люпин, как и раньше, плохо переносит трансгрессию. Когда они впервые это сделали, Лунатика вырвало сразу же после прибытия в назначенное место. Юные мародеры часто покидали пределы школы с наступлением ночи. Они сбегали из Хогвартса в маггловский Лондон, чтобы повеселиться. Естественно, веселье для каждого из них было разным. Сириус искал новые знакомства с особами прекрасного пола, Джеймс выпивал и веселился в обществе друзей, а Римус, к собственному страху, часто попадал во внимание Блэка, который с радостью старался помочь ему в «раскрепощении» с девушками. Если это так можно было назвать… А Питер лишь создавал видимость, что он с ними, пытался быть с каждым, угождая всем. Римус огляделся вокруг. Тайная комнатка в гремучей иве ничуть не изменилась. Разве что со временем сильно постарела и стала более грязной, чем была раньше. Дряхлая кровать с мятым серым постельным бельем, вокруг было много обрывков газет «Ежедневного пророка». Комната напоминала заброшенное помещение, где живёт бездомный. Бездомный Сириус Блэк, наследник одной из богатейшей семьи магической Британии, побирается, как дикий зверь. — Я рад, что ты в порядке, — признался профессор ЗОТИ, глядя на друга. Сириус удивлённо вскинул брови, склоняя набок голову. — Правда рад. — Неужели поверил? — с иронией спросил Сириус, прищурив серые глаза. Безусловно Блэк не был злопамятным человеком, но память у него была хорошая. Волшебник хорошо помнил день, как кричал на улице дождливого Лондона, скрученный аврорами, после «убийства» Петтигрю. Дальше все помнилось фрагментами, но не все, конечно. Вспышки фотокамер- и его лицо попадает на обложку Ежедневного пророка с подписью: «Присупник пойман! Сириус Блэк предал Поттеров и убил Питера Петтигрю во имя своего темного хозяина!» Дальше допросы от авроров. Правда не устроила сотрудников министерства магии, и им пришлось прибегнуть к старому доброму способу вытягивания информации. Ведь слов и легилименции явно не достаточно. Вход пошло одно из самых ужасных проклятий круциатус. Сириус регулярно ощущал страшную боль, иногда она прквращалась всего на пару секунд, а затем снова возвращалвсь. Мракоборцы заметили, что результатов нет, и признаний от Блэка ждать нет смысла. Они применили маггловский метод. Выбивание информации кулаками. Сириус не любил вспоминать те времена, он ощущал себя сломленным и беспомощным. Взрослые мужчины напали на молодого члена ордена Феникса, вынуждая признать то, чего не было. Иногда Блэк просыпался в очередном кошмарном забвении, когда во снах приходил один из тех авпоров, и наносил по нему беспощадные удары. Римус ни разу не навестил его. Блэк пытался связаться, писал письма, умолял о встрече, об ответе. Но Бродяга не был услышан. Никто не пришел, никто не поверил. Он остался совсем один со своей болью и страданием по покойному другу. — Я...я даже не знаю, что сказать, — растерявшись от вопроса, промямлил Люпин. — Я не мог поверить, когда Гарри сказал, что видел Питера на нашей карте. — Гарри? Гарри Поттер нашел нашу старую карту мародеров? — Да, мальчик очень вырос, и совсем похож на Джеймса, — настольгически протянул Римус, отворачиваясь к стене. — Значит, он видел Петтигрю на карте и все понял! — Нет, Гарри ни о чем не догадывается. Так будет лучше, — пояснил Лунатик, разворачиваясь лицом к Блэку. — Он уверен, что ты предал его родителей. Пока не поймаем Петтигрю, не стоит ему знать о наших догадках и планах. — Так вот зачем я тебе. Ты не можешь сам поймать эту крысу! — воскликнул Сириус, разводя вокруг себя татуированные руки. — Все я могу! — тут же ответил препадователь, откидывая назад взъерошенные волосы. — Я видел его прошлой ночью, но упустил, не смог нагнать. — Этот мерзкий кусок дерьма у этого рыжего, — ответил Сириус, подбегая к одной из брошенных газет. Заключённый протянул старое новостное издание с колдографией. Люпин недоверчиво покосился на Бродягу, но вся же принял газету. На него смотрело счастливое семейство Уизли, выигравшие себе путевку в Египет. — Вот он! Блэк ткнул худым пальцем на пухлую крысу в руках Рональда Уизли. Лунатик нахмурился, не веря своим глазам. Неужели Питер был так близко. Все это время, живя на нашем факультете, пользуясь добротой одного из студентов, проживал спокойную жизнь магического животного, пока все разгребали последствия его мерзких поступков. Если бы прошлой ночью его не отвлекла мисс Саламандр, если бы он был внимательнее к карте, то предатель уже был бы пойман и направлялся отбывать наказание. — Я должен попасть в замок и вырвать его из рук этого юнца, — произнес Блэк, активно жестикулирую руками, переодически сжимая пальцы, явно представляя на месте пустоты шею Петтигрю. — Исключено, тебе нечего делать в замке, по крайней мере сейчас, — ответил Люпин, сложив руки у груди, отрицательно качая головой. — Почему? Боишься, что испорчу все дело?! — Дело не в этом, — сказал Римус, боясь, что Блэк станет действовать по своему. — Хогвартс изменился, мне каждый раз на голову давит Снейп своими идиотскими подозрениями. Пока что он не знает о нашей маленькой тайне с анимагией. Но если ты явишься, он сможет сложить два и два! — Что он забыл в школе? — прохрипел Сириус, мотая головой. — Хотя нет, не говори мне, это подземельная литучая мышь добралась до препадовательского стола. — Я сделаю все сам, тебе стоит остаться здесь. Нужно закончить с этим, пока не настало полнолуние, это значительно усложнит нам жизнь, — произнес зудумчево оборотень, делясь собственными идеями. » Когда найдешь предателя, поторопись, закончи дело, до того, как взойдет полная луна. Не успеешь, и старый друг станет твоей помехой. Выйдя из одной тюрьмы, ты войдёшь в другую.» В голове Бродяги всплыли слова той девчонки, юной предсказательницы с явными ментальными проблемами. Но почему-то хотелось верить этой незнакомке. Простому псу говорила, как человеку, глядя в самое сердце, словно зная его само много лет. Так и хотелось поддаться, прислушаться к ней. Нужно действовать самому, а не ждать помощи Лунатика. Он не сможет помочь. Как и много лет назад, старый друг оставит его самого. — Все так, как она сказала, — задумчиво сказал Блэк. — Что? — Девчонка. Она сказала, что я должен поймать Питера до полнолуния, — признался анимаг, не зная причины своей доверчивости. — Иначе ты помешаешь мне. — Какая ещё Девчонка? Где ты встретил её? — Здесь. Прошлой ночью две студентки практиковали магию, одна из них сказала мне об этом, — рассказал Сириус, вспоминая произошедшее. Римус вспомнил прошлый вечер, как видит Розмари в плохом состоянии. Грязное платье и странное поведение. Пэнси оставила одну свою подружку. Может быть Бродяга про них. Римус не знает, как давно здесь Блэк находится, но волчье чутье подсказывает, что недавно. Нужно разузнать об этих девочках, но осторожно. Нельзя, чтобы Сириус понял его особое отношение к одной из них. — Как выглядели те ученицы? Они говорили ещё что-нибудь? — У одной была корзина, а вторая выглядела достаточно жутко. Рыжая девчонка. Она при мне полезла в воду, а когда вынырнула, так смотрела, будто не видела черного пса, а знала, кто я. Она подползла ко мне и произнесла это, — продолжил свой рассказ Бродяга, зачем-то доверившись Люпину, но чутье так и подсказывало, что он правильно поступает. — Они со Слизерина? — спросил Лунатик, чтобы окончательно убедится в догадке, о ком речь. — Не думаю. Они показались мне добрыми, точнее, одна из них, — поправил себя Сириус, проведя большим пальцем по брови. Римус ощущал тягучую панику, разливавшуюся в его груди. Она знает. Розмари все знала с самого начала. Знала, что я оборотень, но продолжала играть со мной в эти игры. Быть может, это злая игра, у слизеринцев всегда был жёсткий юмор. А может и нет. Если она не меня имела ввиду. Стоит отпустить данную ситуацию и, более важно, узнать, откуда ей все стало известно. Где именно он умудрился так глупо проколоться. — Что ты пристал к этим маленьким студенткам? Какое нам до этого дело, и так есть о чем думать. — Как она узнала? — пробормотал Люпин, слишком отчётливо для Блэка. — Понятия не имею. Думаю, это какой-то темный ритуал. Она будто впала в транс после этого, — пояснил волшебник, думая, что вопрос был адресован ему. — Как Пэнси могла оставить тебя одну, да и ещё в таком положении? — сам у себя спросил Люпин, неуверенно касаясь рук Саламандр, чтобы помочь ей встать. — Это я её прогнала. — Зачем? — Не знаю, может быть я знала, что вы приедете, — ответила Роузи, приближаясь лицом к лицу. Роузи сама дала ответ Люпину, ещё вечером. Под влиянием магии, она не смогла контролировать свои темные стороны, что пробудились в ней. Сорвалась на мисс Паркинсон, та ушла, а дальше оборотень помнил, что случилось. Раз уж она практикует магию, стоит ещё выяснить цель этой практики. Помимо заботы о поиске Петтигрю, добавилось ещё это. Розмари умеет удивить. — А ты что делаешь в Хогвартсе. Тоже преподаешь? — спросил Блэк своего школьного друга, но ему не ответили. Люпин был в своих мыслях, слишком далеко от вопросов анимага. — Ей, что ты зациклился так на ней! — Я просто...задумался, — оправдался Лунатик. Он смог мысленно вернуться к Сириусу, как только тот щёлкнул пальцами перед его носом. — Оно видно. — Да, я препадою защиту от темных искусств, — ответил Римус, вспоминая заданный вопрос. Ему нужно уходить, слишком много времени прошло. А ещё он собирался навестить мисс Саламандр в больничном крыле. Теперь определенно появился повод. — Тебе нужно что-нибудь? Будет лучше, если останешься пока здесь. Говори сразу, когда что-то понадобиться. Я не смогу слишком часто приходить. У меня на хвосте Снейп. Если он заметит, что я слишком часто отлучаюсь, то захочет проследить. — Ну, конечно, Нюниус не учится на своих старых ошибках, — едко подметил Блэк, напоминая о давней истории. Когда они, ещё будучи молодыми студентами, оказались в весьма опасной ситуации. Северус решил разузнать, куда же каждый месяц пропадает Люпин, и весьма жёсткая шутка Сириуса могла очень дорого стоить слизеринцу. — Это уже в прошлом. — Для меня- нет. После смерти Джеймса для меня все смешалось: прошлое и настоящее, — опустив взгляд, ответил Блэк, борясь с внутренними чувствами. Люпину хотелось ему помочь, но как он мог. Имеет ли право, лезть в душу, когда в самый важный момент его не оказалось рядом? Не поверил, не захотел помочь. Упивался в доме с алкоголем, жалея себя одного, даже не задумываясь, как живёт Блэк. — Он ответит за то, что сделал с Джеймсом и Лили, — подбодрил его Римус, подойдя ближе. — Мы вернём тебе доброе имя, ты никогда больше не вернёшься в Азкабан. — Надеюсь, мы успеем до полнолуния, — ответил Блэк и Лунатик готов был поклясться, что его взгляд изменился. Глаза цвета серебра заблестели, как тогда, когда-то давно, для Джеймса Поттера. Мадам Блэк прогнала старшего сына из родового поместья, а Сохатый, даже не спрашивая родителей, позвал к себе, давая тому понять, что теперь это и его дом. — Я успею, — пообещал Люпин, направляясь к двери. Он обернулся на Блэка и, заметив его взгляд, отражающий полную надежду, покинул тайную комнату в гремучей иве.

***

Больничное крыло было бы окутано кромешной тьмой, если бы не лунный свет, исходящий из больших окон. Прошло слишком много времени после посещения последнего гостя, желавшего проведать Розмари. Как оказалось, у девушки не так много друзей и знакомых. От таких мыслей волей неволей навевалась грусть, ведь, по факту, в Хогвартсе она дружит с одной Пэнси, иногда может поговорить с Блейзом и Тео. На этом круг знакомых заканчивался. Конечно, многие сторонились девушки из-за нападок Малфоя. Никто не хотел стать следующим, или же войти в число неугодных слизеринскому наследнику. Волшебница ненадолго заснула, и сейчас почему-то накатила старая добрая грусть. В последнее время она делает всё не так. Снейп отвернулся от нее, даже отстранили от занятий по квиддичу. Казалось бы, куда может быть хуже. На самом деле, есть куда. Декан отказался от собственного предложения в дополнительных занятиях по защите от темных искусств. Но хуже этого другое. Она умудрилась напутать с элементарной инструкцией к применению зелья, встретила Люпина и наболтала ему наверняка вездесущего бреда, который даже не в состоянии вспомнить. Роузи поджала ноги к себе, обхватывая их ладонями. Девушка не на минуту не прекращала самобичевание. Это стало плохой привычкой, что Саламандр унаследовала от дедушки. Из нелицеприятных мыслей вывел тихий стук, по стеклу большого окна. Розмари тут же обернулась, но никого не увидела, пока защёлка на окошке со стороны комнаты не зашевелилась. Старый медный замочек повернулся в другую сторону, приоткрывая прозрачные стекла. Саламандр испуганно поглядела на невидимого гостя. Он раскрыл окно пошире и проскользнул вовнутрь. Волшебница смогла уловить неизвестного по тяжёлым шагом. Он двигался медленно, со свойственной осторожностью одного знакомого ей человека. Шаги становились ближе, гость надвигался к её кровати. Розмари испытывала лёгкую волну страха от неизвестности перед незнакомцем, но все же нечто успокаивала её нутро. В кромешной тьме, осветленной луной, показалась мужская голова. Мужчина спешно сбросил с себя плащ невидимку, проходя ближе к девушке. — Профессор Люпин, — изумлённо произнесла рыжая, узнав ночного гостья. — Надеюсь, я не сильно тебя напугал, Розмари, — сказал оборотень, ругая себя за столь взбалмошный поступок. Он не мог зайти сюда ночью, слишком подозрительно было бы. А Гарри с радостью предложил свою помощь в качестве одноразового использования плаща невидимки. Естественно, пришлось придумать, для чего. Как оказалось, провести младшего Поттера очень просто, мальчик до безумия наивен. — Нет, я же не спала, поэтому и не испугалась, — ответила Роузи, опуская глаза на постель, заведомо приглашая его присесть. — Я думала, вы не прийдёте. — Ты ошиблась, не мог же я оставить тебя одну, — добродушно улыбнувшись, Люпин сел на краешек кровати. — Это ведь вы передали, — студентка кивнула на смятую обертку, в которой до этого был шоколад. Слизеринка взяла её в руки, проводя пальцем по буквам размашистого почерка. — Съешь меня. Интересно, откуда это взялось?! — Рад, что смог тебе угодить. Моя мать часто оставляла мне такие записки, съешь меня или выпей, если я болел, — ответил оборотень, почему-то робея от каждого слова. — Как мило, ваша матушка очень любит вас, — ответила Роузи, радуясь, что хоть немного, но смогла узнать о жизни скрытного учителя. — Любила, — поправил её Римус. Заметив испуганный взгляд, он захотел тут же перевести тему. Не любил Лунатик, когда ему высказывают соболезнования, это клеймом напоминает о том, что в этом мире он остался совсем один. — А что насчёт твоей матери? Я слышал только про бабушку. — Ничего интересного. Она работает в Америке мракоборцем, ей не до меня, — мрачно отозвалась девушка, вспоминая о весьма натянутых отношениях с мамой. — Понятно, — кратко ответил Люпин, жалея, что затронул эту тему. — А что с отцом? — Он умер, когда я была ещё совсем малышкой. Обо мне заботится только дедушка, — рассказала Розмари, желая поскорее закончить неприятную тему. В отношениях её семьи всегда были сложности. Дедушка безумно любил бабушку, очень часто во вред себе, чем Лита Лестрейндж умело пользовалась, ведь всегда знала, что не сможет найти на всем свете человека, который полюбит её сильнее, чем Ньют. История отца была более всего понятна. Когда на его глазах умерла мать, Рольф Саламандр замкнулся в себе. Он не смог с отцом вернутся в Великобританию, а остался в Америке, где познакомился с матерью. Их отношения нельзя назвать любовью всей жизни. Случайные связи приводят к последствиям, которые приходится пронести через всю жизнь. — Значит, по-настоящему близка ты только с дедушкой, — произнес очевидный вывод профессор, не зная, как начать разговор о том, что его действительно волнует. — Вы уже знаете, почему я оказалась здесь? — неуверенно спросила Роузи, заправив рыжую кудряшку за ухо. — Да, мадам Помфри без труда поняла, что с вами, — ответил Римус, мысленно благодаря за то, что студентка сама захотела обсудить это. — Я знаю, что плохо поступила, — сказала Розмари, обиженно опуская голову. — Но я не знала, что так будет. — Такова цена за ту темную магию, с которой ты решила сыграть, — намеренно строго сказал оборотень. Как препадователь, он обязан отругать её за это. Но почему же его не хватает на долго, в особенности, когда он слышит этот обиженный тон. — Темную магию? — Роузи, послушай меня, — профессор подвинулся ближе к ученице, надеясь, что она сможет услышать взрослое наставление. — То, что ты учишься на слизерине, не значит, что ты обязана изучать темную магию. На твоём факультете также учились великие светлые волшебники. — Но я не... — Нет, дай мне договорить, — прервал её Люпин, не желая останавливаться на начатом. — Я понимаю, что ты доверяешь своему декану, но, как бы он не пытался тебя склонить на свою сторону этими зельями и заклятьями, мне бы хотелось, чтобы ты сама приняла правильное решение. Профессор Снейп когда-то сам встал не на тот путь, и очень дорого заплатил за это. Ты не должна проживать тоже самое. Мы должны учиться на ошибках других, а не допускать собственные, зная чужой опыт. — С чего вы вообще взяли, что я практикую подобное? — спросила Роузи, всем видом показывая, как её оскорбило данное предположение. — А что ещё мне нужно думать?! Ты была явно не в себе, и, как оказалось, одной из причин является снадобье Снейпа! — Дело не в этом, — рыжая отрицательно замотала головой, прекрасно осознавая, что Люпин загоняет её в угол такими предположениями. Либо нужно согласиться с тем, что она практикует темную магию, либо раскрыть свой секрет. — А в чем же, Розмари? Расскажи мне, — попросил Лунатик, желая наконец покончить, по крайней мере, с одной из тайн загадочной слизеринки. — Я...могу ли я доверить вам свою тайну? — спросила Саламандр, перебираясь на колени поближе к мужчине, будто боясь, что их услышат посторонние. — Все, что ты мне сейчас скажешь, останется между нами, — заверил её оборотень, наклоняясь лицом ближе к студентке. — В таком случае, я должна сказать вам, что родилась не просто полукровной волшебницей. Во мне был с самого начала дар. Я вижу будущее, как профессор Треллони. В семье ни у кого нет подобных талантов, и это всегда пугало меня. Видеть то, что никто не видит, слышать голоса, которые никто не понимает. Оказавшись в Хогвартсе, я узнала о учителе прорицаний, но, когда увидела Сивиллу Треллони, ужасно испугалась. Стать такой, как она, непонимающей, где реальность, а где видения. Я не хотела такой судьбы для себя, — рассказала Роузи. Заметив заинтересованный взгляд препадователя, девушка продолжила. — Я попросила профессора Снейпа помочь мне, приглушить этот дар, чтобы он не сводил меня с ума. Он стал варить для меня снадобья, которые всегда помогали. Они не отнимали враждебный талант, лишь притупляли. Я могу видеть нечто важное, но не так четко, как хотелось бы. Для этого я использовала вчерашний ритуал. Его посоветовала профессор Треллони, поэтому все мои действия никоим образом не относятся к темной магии. — Раз все так, как ты говоришь, что ты хотела увидеть после ритуала? — Мне нужен был совет, но я его не получила. Пришла бабушка и напугала меня, — ответила Роузи, скрыв основную часть правды. — Хорошо. Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала, — произнес Римус, ближе надвигаясь к лицу девушки. Остановившись в паре сантиметров у ее губ, он произнес: — В следующий раз, когда захочешь сделать подобное, позови меня. С тобой должен быть взрослый человек, который не оставит тебя одну. — Вы обещаете, что не оставите? — Обещаю, — ответил Римус, наконец соприкасаясь с желанными губами.