His Scars

Джисон хорошо разбирался в математике, да и в принципе любил решать задачи, поэтому обычно математика ему нравилась. Но при виде учителя он понял, что в этому году так не будет. Ким-сонсэнним – очень строгий учитель, не умеющий нормально преподавать. Он часто ошибается в ответах и злится на учеников, которые пытаются его поправить. И как раз Джисон был одним из таких, из-за чего у них с этим учителем появилась взаимная неприязнь. — Здравствуйте, в этом году вашим учителем математики буду я. Пожалуйста, зовите меня Ким-сонсэнним, — без особого энтузиазма произносит мужчина, окидывая взглядом класс, и как только его глаза останавливаются на Джисоне, он испускает тяжелый вздох при виде чужой улыбки. Проигнорировав ее, он начинает урок. Джисон поворачивается налево к Феликсу и, хихикая, говорит: — Это будет веселый год.

♡♡♡

До сих пор Джисон считал, что урок проходит хорошо. Он только дважды поправил учителя, получая за это его косой взгляд. До звонка оставалось десять минут, когда все пошло куда-то не туда. Он решал уравнения, тетрадь с которыми они должны сдать в конце занятия, и, неправильно решив одно из них, хотел было стереть ластиком на конце карандаша, но обнаружил, что его нет. Проверив пенал, он не нашел даже обычного ластика. Попросить его у Феликса или Сынмина он не мог, так как они всегда писали ручкой. Боже, неужели все в этом классе пишут ручкой? Оглядев весь класс, он видит у всех только ручки, но замечает, что у Минхо на столе лежит ластик. Вы шутите? Почему он единственный, у кого есть ластик? Я не хочу просить у него, но скоро уже нужно будет сдавать тетради. Поразмыслив минуту, Джисон поворачивается к Минхо, который вертит в руке карандаш и смотрит под столом в телефон. — Могу я одолжить ластик? — шепчет Хан. Минхо не слышит его, слишком поглощенный своим телефоном. — Эй, Минхо. Ли поднимает глаза, смотря теперь на Джисона. Он перестает вертеть карандаш, и по его выражению лица можно сказать, что он очень раздражен. Чем дольше он молча смотрел на Джисона, тем больше тому хотелось заползти в какую-нибудь нору и просто в ней умереть. — Что ты хоч- — резко начинает Минхо, но учитель строго его прерывает: — Минхо, ты не можешь разговаривать во время урока. Занимайся этим потом! После занятий будешь убирать кабинет! Минхо только усмехается и закатывает глаза. Блять, блять, блять. Из-за меня его наказали. Теперь он меня возненавидит, — Джисон мысленно дает себе пощечину. — Ким-сонсэнним, не наказывайте Минхо, это не его вина. Я первый заговорил с ним. — Ты тоже хочешь поговорить во время урока? Это также наказание и для тебя, Хан Джисон! — бросив последний грозный взгляд на парня, Ким снова принимается печатать на ноутбуке. Бля-ять, зачем я вообще это сказал? Я даже не получил чертов ластик. Почувствов хлопок по плечу, Джисон поворачивается к Феликсу, смотрящему на него взглядом «Зачем ты это сделал?». Он только пожимает плечами, как бы говоря: «Даже не спрашивай, я сам не знаю» и отворачивается, пока учитель снова на него не накричал и не дал еще одно наказание. Как только урок заканчивается, парни выходят из класса и направляются к своим шкафчикам. — Ты серьезно получил наказание за то, что заступился за Минхо? — Да... — Джисон не хотел об этом говорить, но Феликса и Сынмина это не очень-то и волнует. — Честно, я в ахуе, — не удержавшись, Ли даже матерится, что обычно ему не свойственно. — Вы о чем? — внезапно рядом с ними появляется Чонин. — Джисон только что получил наказание за то, что заступился за Минхо. Любимчик учителей, лучший ученик, президент класса только что получил наказание! Кто знал, что такое возможно? — Феликс смеётся, на что Джисон толкает его, закатывая глаза. — Джисон-хен, зачем ты это сделал? — Да я сам не знаю! Не успел я опомниться, как я уже сказал это! — Джисон в отчаянии грубо сует учебник в рюкзак. — Ты целый час будешь с Минхо наедине. Все бы до смерти хотели оказаться на твоем месте, — не унимается от поддразнивания Феликс. — Во-первых, там будет учитель, наблюдающий за нами. А, во-вторых, мне бы очень хотелось, чтобы кто-нибудь занял мое место. — Да ладно, все будет не так уж плохо. Просто держись от него подальше, — пытается подбодрить Сынмин. — Это мое первое наказание! Енхен-хен и Джихе-нуна убьют меня. И вдобавок ко всему, не знаю, забыли ли вы, но Минхо определенно не из дружелюбных людей. Он член банды! Причем очень пугающий, и если я скажу что-то не так, он просто возьмёт и ударит меня, — Джисон делает секундный вдох, прежде чем продолжить. — И кто вообще тянул меня за язык? Особенно когда был урок с учителем, который ненавидит меня и воспользуется любым шансом, чтобы доставить мне неприятности. — Ну... — Феликс пытается что-то сказать, но его прерывают: — Сделайте одолжение, всякий раз, когда я поднимаю руку на уроке Кима, пожалуйста, просто хватайте ее и тяните вниз. Убедитесь, что я... — Джисон продолжал бессвязно бормотать, пока не почувствовал жжение руки. — Эй! — он поворачивается налево, смотря на Феликса, только что ударившего его по руке. Тот продолжает собирать вещи, как будто ничего не делал. — И что это было? — Остынь, а то я снова тебя ударю, — угрожает Феликс, на что Хан только закатывает глаза, закидывая рюкзак на плечи. — Если ты достаточно сильно ударишь меня по голове, я могу пойти в медпункт и пропустить наказание с Минхо. — Если ты не будешь говорить так много, как сейчас, то все будет в порядке. — Это был лучший совет, который я когда-либо получал. — Хен, все будет в порядке! Только не говори ничего плохого и не мешай Минхо, — Чонин ободряюще улыбается, что заставляет Хана почувствовать себя немного лучше. Яркая улыбка младшего всегда его успокаивала. — Спасибо, Йенни, — Джисон взъерошивает его волосы. Как только они подходят к кабинету 449, Сынмин ободряюще говорит: — Не волнуйся, все будет хорошо. Удачи! Улыбнувшись, Джисон провожает взглядом друзей и, постояв перед кабинетом минуту, глубоко вздыхает, открывая дверь.