♡♡♡
Около пяти часов вечера Феликс позвонил им по видеосвязи. — Что такого случилось, что ты позвонил всем нам? — спросил Джисон. — Сынмин хотел узнать про сегодняшний день с Чанбином и предложил позвонить всем остальным, так что теперь вы здесь. — Ладно, выкладывай. — Да ничего особенного. Он сводил меня на ярмарку, да и все. — Очевидно, это было свидание, — Сынмин кивнул сам себе. — Да нет! — О, хватит, это определенно свидание. — Он выиграл тебе приз? — с любопытством спросил Чонин. — Ага, вот эту кошку, — Феликс вытащил из ниоткуда массивного плюшевого кота. — Он платил за все? — Да, и из-за этого я чувствовал себя плохо. Я пытался заплатить за себя сам, но он не позволил. — Тогда это точно было свидание, — трое парней сказали это одновременно, на что Феликс закатил глаза. — Очень смешно. — Подожди, разве он сегодня не должен был быть занят? — вдруг вспомил Джисон. — Я тоже так думал, но он сказал, что может уделить мне немного времени. — Феликс, после этого ты не можешь говорить, что у него нет к тебе чувств, — Сынмин пристально смотрел на Ли. — Могу, потому что у него правда нет ко мне никаких чувств. — Я не выношу отсутствия у тебя мозгов, — Джисон громко вздохнул, массажируя виски. — А у тебя есть к нему чувства? — Мне кажется, он мне нравится, — вдруг выпалил Феликс. Все трое удивлённо распахнули глаза. Даже Феликс удивился, не ожидая, что так себя выдаст, и, честно говоря, он не знал, что делать. — Я... я просто шучу. Я хотел сказать, что он мне не нравится, — Феликс попытался скрыть правду, но понял, что уже слишком поздно. — Что? — Наконец-то ты признался! — О боже! Феликс застонал, глядя на своих шумных друзей. — Почему бы вам не сказать это ещё громче? Уверен, вся страна ещё не услышала. — А что случилось с «О нет, он мне не нравится»? — поддразнил Сынмин. — Ну, Чанбин такой милый. Он правда казался очень заинтересованным тем, что я говорил, и у него отличная личность. Его улыбка – самое прекрасное, что я когда-либо видел. Но в то же время он в банде, и я не знаю, как к этому относиться. У меня дилемма. — Просто дай ему еще немного времени. Поговори с ним побольше, и, может, ты сможешь смириться с тем, что он в банде. По крайней мере, он причиняет боль не случайным людям, а плохим, — Джисон попытался ему помочь. — Я знаю, но как мы можем знать это наверняка? Даже если это правда, он все равно... ну, вы понимаете. — Перестань так думать. — Мы же говорили, что он тебе нравится. — Ого, ты начал общаться с ним только со вчерашнего дня, и он тебе уже нравится, — поддразнил Чонин. — Заткнись, — простонал Феликс, закрывая лицо руками. — Так что же будет завтра в школе? — спросил Сынмин, заставив Ли смутиться. — Я имею в виду, вы собираетесь поговорить? Что теперь будет? — Он завтра не прийдёт, сказал, у него какие-то дела. — Хорошо, но что насчет вторника? Что же тогда будет? Феликс подумал обо всех возможных сценариях, так как до сих пор не задумывался об этом. — Не знаю. — Что ж, думаю, скоро мы это выясним. — Тебе лучше не бросать нас, — пригрозил Джисон. — Я бы никогда не бросил вас, и вы это знаете. — А мы и не позволим.♡♡♡
Джисон проснулся от голоса брата, который велел ему вставать. Собравшись, Хан спустился вниз, отказываясь от завтрака, получая за этого выговор Джихе. Извинившись перед сестрой, он попрощался и вышел из дома, сталкиваясь с Феликсом. — Привет. — Привет, Джисон, — Ли ярко улыбнулся. — О, ты в хорошем настроении, — заметил Хан. — Да, сейчас я чувствую себя по-настоящему счастливым. — Из-за кого-то особенного? — Нет, — парень покрылся румянцем. — М-м-м, окей, — издевательски произнес Джисон. По приходе в школу они заметили на себе чужие взгляды, а именно на Феликсе. Сынмин и Чонин подошли к друзьям, видя их замешательство. — Почему все смотрят на меня? — прошептал Ли. Сынмин и Чонин переглянулись, не желая отвечать на вопрос. — Что вы знаете, чего не знаем мы? — Сынмин вздохнул на чужой вопрос, утаскивая этих двоих в пустой класс. — Что происходит? — снова спросил Феликс, уже немного раздраженный тем, что они тянут с ответом. — Ну.... Все знают, что вы с Чанбином встречались в субботу и воскресенье, так что сейчас они злятся и ревнуют. — Ну ладно, они и раньше ревновали, и только и делали, что пялились на меня. Не похоже, что они сделают что-то ещё, — отмахнулся Феликс. Чонин и Сынмин снова тревожно переглянулись. — Хен. Они знают, что банды сегодня не будет в школе, поэтому пользуются случаем и распускают слухи. Они даже разгромили твой шкафчик. — Какие слухи? — Джисон начинал вскипать. — Они говорят, что ты следил за Чанбином и заплатил ему, чтобы он общался с тобой, и другие нелепые слухи, — Чонин осторожно посмотрел на Ли. — В этом нет никакого смысла! Как ты заставил бы члена банды провести с тобой время? Феликс молчал, не зная, что и думать. Вся эта информация была для него чересчур. Это было определенно хуже, чем на прошлой неделе. Люди действительно распространяли о нем слухи и нарушали его личные границы. — Я хочу пойти к шкафчикам, — наконец, произнес Ли. — Я убрал большую часть записок, которые они наклеили на него, — Сынмин говорил тихо, как будто боялся, что Феликс сломается. — Спасибо, Минни, — парень направился к своему шкафчику. За время пребывания в классе все больше людей приклеивали записки к шкафчику Феликса. Они также распылили на него около двух банок краски и забросали его яйцами. На шкафчике Ли были приклеены записки с надписями «Оставь Чанбина в покое», «Он мой, так что отвали», «Ты в таком отчаянии, что это грустно», «Он никогда не захочет быть с тобой», «Чанбин просто играет с тобой», «Ты ему никогда не понравишься». Самое худшее, вероятно, было «Чанбин добр к тебе только потому, что хочет втереться в доверие, а потом убить». И еще много-много чего. Феликс стоял и смотрел на все эти надписи на своем шкафчике, читая их. Заметив это, Сынмин начал всё быстро сдирать. Но было уже слишком поздно, Ли прочел их все, и это причиняло ему боль. Радостное настроение мигом испарилось, сменяясь болью и обидой. Он верил всем словам на бумаге и чувствовал себя преданным Чанбином. Глупо было с его стороны так себя чувствовать, но он не мог это контролировать. — Феликс, не слушай их, ты же знаешь, что всё это бред. Они просто пытаются отпугнуть тебя от Чанбина, — пытался убедить его Джисон. — Что ж, им это удалось, — Ли открыл шкафчик, складывая туда вещи. Парни были озадачены чужими словами, не желая верить в то, что их друг только что сказал. — Что ты имеешь в виду? — Откуда мне знать, что они говорят неправду? Я просто не собираюсь больше разговаривать с Чанбином, не хочу рисковать, — принял решение Феликс, и все трое в удивлении широко раскрыли глаза. — Феликс, ты же не серьезно? Они все просто кучка неудачников, которые пытаются добраться до тебя. Не позволяй им этого делать. — Но они правы. Я никогда не понравлюсь Чанбину так, как он нравится мне. Он может заполучить кого угодно, так зачем же ему соглашаться быть со мной? Я был полным идиотом, раз начал испытывать к нему чувства. Возможно, он правда хочет меня убить. Парни были шокированы последней фразой Феликса, не веря в его слова, ведь Чанбин дал ему все основания полагать, что он не собирался его убивать. — Ты вообще слышишь себя? Ты хоть понимаешь, как безумно это звучит? Сделаем вид, что ты не говорил этого. Ты же знаешь, что это не так, хен. Он никогда бы так с тобой не поступил, и именно он пригласил тебя погулять в воскресенье, — пытался достучаться до парня Чонин. — Может, он просто использует меня. В любом случае, это не имеет значения. Я не хочу, чтобы эти слухи становились еще хуже и чтобы эти ревнивые люди так ко мне относились. Это не стоит того, когда я даже не нравлюсь Чанбину. С этого момента я просто буду игнорировать его. Надеюсь, люди увидят, что я больше не "охочусь" за ним, и перестанут причинять мне боль. Я не собираюсь быть игрушкой Чанбина, — Феликс захлопнул шкафчик, смотря на друзей и чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Так что, пожалуйста, перестаньте убеждать меня в обратном, — он смотрел на каждого умоляющими глазами, полными слез, которые вот-вот должны были пролиться. Сердце парней разрывалось от жалости к Феликсу. Обычно он выглядел счастливым, поэтому было больно видеть его таким разбитым. Они хотели отомстить всем до единого в этой школе, но знали, что не смогут, и знали, что Феликс этого не захочет. Они просто кивнули, потому что это самое меньшее, что они могли сделать. — Спасибо, — выдавил Ли, направляясь в класс. Как только парни вошли в кабинет, все начали шептаться. Один ученик даже подставил Феликсу подножку, но рефлексы того были достаточно быстры, поэтому он перешагнул через ногу. Все засмеялись над Ли, давая пять тому, кто подставил подножку. Сынмин и Джисон сердито уставились на всех, Феликс же просто вздохнул, садясь за свою парту. Этот день был для Ли адом, и Джисон чувствовал себя бесполезным, не имея возможности как-то помочь другу. Самое большее, что он мог сделать – это сказать всем, чтобы они заткнулись и прекратили. Он не мог никого ударить, потому что Феликс остановил бы его. Каждый раз, когда они шли по коридору, люди вполголоса говорили о Феликсе, но все все равно было ясно слышно. Обед был хуже всего, так как некоторые бросали в Ли еду. После того, как это сделали в третий раз, Сынмин решил, что им лучше поесть на крыше. Весь день Феликс вел себя очень тихо. Он не сердился на людей, которые с ним грубо обращались, а просто игнорировал их. Или, по крайней мере, пытался. После долгого учебного дня все наконец закончилось, и Феликс никогда еще не чувствовал себя таким счастливым, возвращаясь домой. Все четверо быстро собрали свои вещи и вышли из школы, пока их другу не причинили еще больше вреда. — Спасибо, что выслушали меня и попытались помочь, — Феликс впервые улыбнулся за весь день, но улыбка была далекая не искренняя. — Конечно, Феликс. Мы всегда будем рядом. Пожалуйста, если хочешь поговорить об этом, не стесняйся нам звонить, — Сынмин подошёл к парню, обнимая его. — Пока, хен, не думай об этом слишком много, — Чонин тоже утянул старшего в объятия. — Пожалуйста, отдохни. Не думай об этом, — прошептал Джисон, нежно обхватив Ли руками. — Пока, ребята, — надтреснутым и тихим голосом произнес Феликс, помахав на прощание, затем сразу же скрываясь в доме. Как только дверь за ним закрылась, он позволил себе заплакать.