♡♡♡
Чонин с дрожью думал об обеденном времени – не хотелось быть окруженным парочками, пока нравящийся ему человек отстранился от него, вместо этого предпочитая компанию других людей. И произошло это так неожиданно. Все вроде как было нормально, Едам разговаривал с ним, как обычно, но на следующий день начал вести себя так, будто они никогда не были друзьями. Чонин чувствовал вину, задаваясь вопросом, что он сделал не так. Этот вопрос был единственным, о чем он мог думать последние несколько дней. Ян снова и снова прокручивал в голове последний день, когда Едам ещё общался с ними, пытаясь понять, что он такого сказал или сделал, что привело ко всему этому. В среду занятие прошло не так уж плохо, хоть и было неловко. Но Едам на него практически не смотрел. Казалось, он хотел поскорее собраться и убежать домой. И эти мысли глубоко раняли. Следующий день ничем не отличался. За обедом он сидел с теми же людьми – с кем именно – Чонин не знал, – и парень просто с этим смирился, полагая, что Едам на него обиделся или даже рассердился. Наверное, ему нравится один из них. Боже, ты такой идиот, серьезно думал, что у тебя есть шанс? Во время обеда Чонин молчал, стараясь не кидать взгляды в сторону чужого стола, что получалось крайне плохо, а по приходе в класс только быстро сел за парту, начиная писать в тетради, лишь бы не встречаться глазами с Едамом, когда тот войдет в кабинет. — Чонин, разве тебе не нужно кое-кого учить? — по окончании учебного дня Ян подходит к шкафчикам своих друзей, вызывая этим вопрос у Сынмина. — Да, но я решил пока побыть с вами, в библиотеке ждать ужасно скучно, — Чонин постарался изобразить улыбку. — Как дела у Едама в учебе? Он не стал для тебя занозой в заднице? — усмехается Чанбин. — Он был ей с самого первого дня и постепенно все становится только хуже, — Чонин, конечно же, шутит. Едам никогда не надоест. — Я передам ему, что ты сказал, Ян, — шутливо пригрозил Хенджин, смеясь вместе с остальными с чужих слов. — О, пожалуйста, не надо. Чонин вдруг чувствует в кармане вибрацию телефона. Уведомление оказывается сообщением Едама, спрашивающего, где он. — Держу пари, это Едам. — Тебе лучше поторопиться. Ты же не хочешь заставлять его ждать? — Удачи в обучении. Получите удовольствие! — крикнул Минхо младшему, который, попрощавшись, направился в библиотеку. Он боялся этого момента. Хотелось просто солгать Едаму о том, что он заболен и не сможет прийти, но знал, что ему не поверят. Почему меня вообще волнует, верит он мне или нет? Да он будет только счастлив, если я все отменю. Чонин принял решение. Ни один из них не хотел этого занятия, так зачем вообще его устраивать?давай просто отменим сегодняшнее занятие? последние пару месяцев ты много работал и заслуживаешь выходной и ты хорошо справляешься с математикой, поэтому сегодня мы можем не встречаться
Ответ пришел практически сразу. едам нет, подожди я не понял новую тему мне правда нужно сегодняшнее занятие пожалуйста Внутри бушевали смешанные чувства. Конечно, Чонин был счастлив, что Едам хотел сегодня позаниматься, но в то же время было грустно из-за понимания того, что он никогда не будет больше, чем его репетитором по математике.хорошо, тогда я иду
Войдя в библиотеку, Чонин сразу же поймал взглядом Едама, занявшего им столик. С глубоким вздохом он направился к нему, и чужая улыбка при виде него заставила сердце сжаться. — Привет, Чонин! — Привет, — улыбка в ответ. — Давай поскорее закончим, — практически шепотом произнес парень, однако Едам все услышал. Все занятие Едам снова не смотрел в глаза. И если бы Чонин не знал его лучше, то подумал бы, что тот нервничает, но, похоже, он просто не хотел быть рядом с ним. Казалось, будто он находится не здесь, что заставляло задуматься о причинах этому. Как только занятие было окончено, Чонин сразу же начал собирать вещи, даже как-то слишком быстро для чужих глаз. — Чонин? — голос Едама звучал очень неуверенно. — Да? — Не хочешь пойти выпить кофе? Ян замирает, не в силах поверить своим ушам. — Ч-что? — перестав собираться, он смотрит на парня, впервые за их занятие встречаясь с ним взглядом. — Ты не должен, если не хочешь, — Едам опускает глаза вниз, тоже начиная собирать свои вещи. И видя, что младший собирается уйти, Чонин чувствует панику. — Нет, подожди! — слишком громко для библиотеки выкрикивает Ян. — Я бы с удовольствием, — он улыбается, сразу же видя и на чужом лице расползающуюся улыбку. — Тогда давай в кафе. Как только они вышли из библиотеки, Едам направился к, по-видимому, своей машине, что привело Чонина в шок. Откуда у него вообще есть время получать водительские права? И откуда у такая хорошая машина? А, его же брат лидер банды... Логично, что они богаты. — Извини, что так неожиданно пригласил. У тебя, наверное, много домашки, — Едам смотрел вперед, следя за дорогой, но по голосу было слышно искреннее сожаление, что вызвало у Чонина вопросы. — Не извиняйся, я ведь не против. К тому же сегодня выходные, у меня будет достаточно времени, чтобы все сделать. По приезде в кафе Чонин сразу же начал рассматривать декор, находя это занятие увлекательным – он часто так делал. Но взгляд внезапно останавливается на трех людях, которые, конечно же, не могли не оказаться его друзьями. — Блять, если они увидят меня с Едамом, то будут дразнить и поставят перед ним в неловкое положение. Парни еще не заметили его, поэтому он быстро развернулся и стремительно покинул помещение, оставляя младшего в полном замешательстве. — Прости, если ты не хотел сюда приходить. Я должен был сначала спросить тебя, — догнав его, Едам снова начал извиняться, из-за чего Чонин почувствовал себя ужасно. — Нет, ничего такого! Вообще-то мне нравится это кафе. — Тогда почему ты убежал? — Да там... Джисон, Феликс и Сынмин. Если они увидят нас, то будут меня дразнить. — Мы жевсе друзья, зачем им тебя дразнить? Блять. Чонин и забыл, что Едам не знает о его чувствах. — Э-э-э... да просто, ты же знаешь их. Им все время нравится дразнить меня, с кем бы я ни был. — А... Все в порядке, мы можем пойти куда-нибудь еще, если ты хочешь. — Тогда я буду чувствовать себя плохо. Мне показалось, тебе очень хочется поесть именно здесь. — Оно того не стоит, если ты все время будешь сидеть и нервничать. Мы можем прийти сюда в другой раз. Мне все равно, пока мы вместе, — парень улыбается, пытаясь убедить Чонина, что совсем не против уйти. Перестань играть с моим сердцем, Бан Едам. Перестань давать мне ложную надежду. Перестань заставлять меня чувствовать себя так. — А куда тогда пойдем? — Может купим смесь для торта и просто испечь его у меня дома? Ян замер, чувствуя, как сердце начало ускоряться, а руки стали влажными. Его дом. Я правильно услышал? Он пригласил меня к себе, чтобы вместе испечь торт? Или у меня галлюцинации..? Бог наконец-то услышал мои молитвы или я умираю? Чонин быстро вернул себе более-менее спойоный вид и улыбнулся. — Звучит отлично, — сохранять спокойное лицо было очень сложно, и Ян даже удивился, как ему это удавалось, учитывая бушующие внутри чувства. — Тогда пойдем! — Едам засветился, направляясь обратно к своей машине, и прежде чем завести ее, быстро кому-то написал. Но кому? Чонин быстро перевел взгляд в окно, не желая вторгаться в личную жизнь Едама, боковым зрением видя, как парень выключил телефон, заводя машину. До продуктового они доехали быстро, либо же так показалось Чонину – мысли слишком сильно поглотили его, из-за он даже ничего не замечал. — Какой торт ты хочешь? — Бан переводит взгляд с прилавка на Яна. — Честно, меня все устраивает. — Давай тогда сделаем «Конфетти», — Едам взял необходимую смесь для торта и улыбнулся, довольный своим выбором. — Мы что-то празднуем? — Возможно позже, — специально шепчет младший, чтобы парень не смог его услышать. — Хм? — Да нет, ничего. — Тогда пойдем! — Чонин побежал к кассе, вызывая у Едама умиленный смех. По пути к чужому дому Чонином начала овладевать паника. Парень не мог поверить во все это, чувствуя из-за волнения поступающую тошноту. Мельком в голове проскользнула мысль, что он будет первым посторонним, кто войдет в дом Stray Kids, и это ещё больше заставляло волноваться. Чонин думал, что первыми пригласят кого-нибудь из его друзей, но уж точно не его! В течение несколько минут они ехали посреди леса, прежде чем Едам подъехал к хорошо охраняемой территории, останавливаясь, чего-то ожидая. — Не волнуйся, — вдруг раздался голос Едама. — А? — но через пару секунд Чонин понял, что подразумевали чужие слова – он увидел двух здоровенных парней, вдруг неожиданно появившихся буквально из ниоткуда, и по ним было видно, что они определенно вооружены. Как только они подошли к каждому из двух окон, Едам их опустил. — Вонхо, привет. — Привет. Это Чонин? — Вонхо указал на Яна, заставляя того почувствовать себя очень неуютно, особенно при понимании того факта, что этот парень знал его имя. Чонин просто буравил взглядом бардачок, не осмеливаясь поднять взгляд. — Да, — а Едама, кажется, ничего и не смутило. — Хорошо, мы откроем ворота, — оба охранника исчезли за воротами, а через мгновение те начали открываться. Чонин все ещё смотрел вперёд, пытаясь осмыслить произошедшее. — Извини, у тебя, наверное, много вопросов. Обещаю, я отвечу на все, как только мы начнем печь, — старший кивнул, сдерживая рвущиеся наружу вопросы и отмечая, что за сегодняшний день Едам извинился уже в третий раз. Оказывается, те ворота были не единственными, поэтому ехать пришлось ещё около минуты, так как требовались отпечатки пальцев и сканирование глаз. И как только они въехали внутрь, проезжая еще немного, взору Чонина предстал чужой дом, приводящий своими размерами в настоящий шок. Он был невероятно огромный. Чонин и раньше видел несколько больших домов, да и его собственный был не таким уж и маленьким. Но дом Едама выглядел так, будто пять особняков соединили воедино, из-за чего его легко можно было принять за замок. И не одиноко ли в нем..? Как только они покинули салон машины, Едам бросил ключи от нее мужчине в костюме, после чего тот куда-то уехал. И видя ошеломленное выражение лица Чонина, младший почувствовал себя слегка виноватым. — Обещаю, я отвечу на все твои вопросы. — Да, было бы прекрасно, — тихо рассмеялся парень. Едам распахнул перед Чонином дверь, придержая ее для него, и войдя, тот сразу же начал рассматривать интерьер, отмечая красоту и дороговизну мебели. Страшно было даже прикасаться к чему-то, зная его неуклюжесть, ведь стоило здесь все больше всей его жизни. По обеим сторонам были две большие лестницы, ведущие на второй этаж; по бокам расположились диваны, что делало комнату похожей на гостиную, но это, кажется, была не она; посередине – стеклянный столик с цветами; белые стены украшены дорогой росписью. И в целом интерьер весь был в белых, золотых и черных тонах, из-за чего дизайн выглядел современным. Из одной из комнат вдруг вышли парни, живущие здесь, о чем-то громко переговариваясь, но увидев Яна, они улыбнулись, замалкивая. — Привет, Чонин. — Привет, Чан-хен, — парень отразил его улыбку, чувствуя себя слегка неловко. — Мы как раз собирались уходить. — Да, мне надо встретиться с Джисоном. — А мне с Феликсом, — возбуждённо говорит Чанбин, явно предвкушая встречу со своим парнем. — Ты, наверное, уже понял, куда я иду, — Чонин фыркает на слова Хенджина, но сразу же по-доброму усмехаясь. — У нас с Чаном тоже есть кое-какие дела, поэтому- — А это значит, что весь дом в вашем распоряжении, — заканчивает за Уджина Чан. — Так что ведите себя хорошо и не делайте глупостей, — казалось, он говорит обоим, но его прищуренный взгляд направлен только на Едама. — Не волнуйся, не будем. Имей хоть немного веры в меня, хен, — тот игриво закатывает глаза, растягивая губы в улыбке. — Ладно, мы уходим. Веселитесь. Проходя мимо Едама, Чан ухмыляется, многозначительно смотря на него, а другие хлопают его по плечу. Как только они, наконец, остаются вдвоем, Чонин замечает на лице младшего некое волнение, даже не имея представления, чем оно может быть вызвано. — Давай начнем печь, в процессе я отвечу на вопросы. — Давай, — Ян радостно улыбается. Едам берет его за запястье, ведя к кухне, путь к которой был похож на какой-то лабиринт, и Чонин понимает, что если пойдет куда-то один, то легко потеряется. Как только они оказываются на кухне, парень, внимательно ее оглядев, удивляется тому, насколько она была огромной и милой. Отпустив чужое запястье, Бан обходит кухню, беря нужные продукты. — Могу я задать первый вопрос? — Едам кивает, смеясь после того, как Чонин спрашивает. — Мы где вообще? — В моей скромной обители. — Скромная обитель? Твой дом выглядит как аэропорт, да ещё и находится в какой-то глуши. — Ты привыкнешь к этому через некоторое время. И мы не в глуши, мы в лесу. — Да это, по сути, глухомань. — Как скажешь, — Едам шутливо закатывает глаза. — Кто те люди у первых ворот и откуда они узнали мое имя? — Это охранники, и они единственные, кто контролирует первые ворота. Здесь есть известное правило: если ты приведешь гостя, то должен сказать об этом моему брату, чтобы он сообщил охранникам, кого ожидать и пропустить. Если этого не сделать, то этого человека не пропустят. Это нужно для того, чтобы Чан-хен мог убедиться, что он подальше держит людей, которые представляют для банды угрозу. Обычно мы никого не приглашаем, так как это хлопотно. Я сказал Чан-хену, что ты придешь, а он сообщил им, поэтому они знают твое имя. Обычно они спрашивают документы и обыскивают, но поскольку ты был со мной, они этого не сделали, — пока Едам все объяснял, он шарил по всей кухне, беря нужные продукты и складывая их на столешницу. Едам прошел через это все только для того, чтобы пригласить меня? Но почему? — А почему у вас двое ворот? — Для безопасности. Я думаю, что нет необходимости иметь два входа и жить глубоко в лесу, но Чан не хочет чем-то рисковать – особенно чьей-то жизнью – только потому, что он не прошел лишнюю милю, чтобы быть особенно защищенным, — Едам пожимает плечами, наливая в миску смесь. — Как не заблудиться в этом лабиринте? — Чонин хотел взять яйцо, но, потянувшись за ним, обхватил только верхнюю часть ладони Едама, тоже собирающегося сделать это, и сразу же отдернул руку, словно коснулся не ладони младшего, а нагретой плиты. — Б-боже, прости, — чувствуя, как пылают щеки, он желал только стукнуться головой о стойку, надеясь, что это поможет ему забыть только что произошедшее. Едам мягко улыбнулся. — Все в порядке, я не возражаю. И если ты будешь жить здесь достаточно долго, то научишься ориентироваться, — он подмигивает, заставляя Чонина задержать дыхание и почувствовать подкашивание ног – если бы не стойка, он бы рухнул на пол бесформенной жижой. Чтобы как-то успокоиться и скрыть от чужих глаз свои красные щеки, парень берет мерную чашку, разворачивается и быстро уходит за водой. Пока вода набирается, он делает глубокие вдохи, чтобы унять быстро бьющееся сердце, и вспоминает, как в глазах Едама что-то промелькнуло. Откашлявшись, он возвращается обратно, видя, что Едам успел разбить в миску три яйца, испачкав руки в белке. — У тебя что-то на лице. — Что? — опять позорюсь... — Вот здесь, — Едам указывает пальцем в сторону Чонина, из-за чего белок с ладоней бразгает на его лицо. Тот вздрагивает из-за коснувшихся кожи капель, сразу же понимая, что с ним просто играют. Вытеревшись, Ян открывает глаза и видит радостную улыбку на чужом лице. — Ой, извини, мне показалось. В отместку Чонин брызгает в него водой, предварительно намочив пальцы в чашке, стоявшей перед ним. — Ой, извини, рука дрогнула. Едам качает головой и тянется к миске со смесью, и при виде этого Чонин сразу же срывается с места, но вскоре понимает, что не знает, куда идти в этом гигантском доме, чтобы не заблудиться, поэтому бежит обратно на кухню. Едам быстро ловит его, брызгая в него смесью, после чего и сам делает ноги. Чонин тоже сует руку в миску, затем быстро брызгая ею в бегущего к холодильнику Едама, попадая ему прямо по шее и спине. Бан вытаскивает из холодильника бутылку с водой, открывает ее и выплескивает на старшего, намочив его. Тот от неожиданности вскрикивает, убегая, и Едам снова начинает его преследовать. Ян бежит обратно к холодильнику и тоже берет из него бутылку воды, поворачиваясь к Едаму, подходящему к нему все ближе и ближе. И когда он уже оказывается подле него, Чонин выливает всю воду ему на голову, от чего младший открывает рот от удивления. Мокрые пряжи волос спадали на лоб, немного закрывая глаза. Вытерев глаза от воды, стекавшей по лицу, он трясет головой, брызгая тем самым каплями в Чонина. — Ты получишь за это, Ян. Чонин решает больше не оставаться на кухне и убегает, куда глаза глядят. Но Едам быстро догоняет его, обвивая руками его талию и разворачивая лицом к себе. Парень удивленно смотрит на младшего, держащего его за талию, и чувствует, что сейчас взорвется. Пальцы Едама обжигали кожу, распространяя по всему телу электрический ток. Его лицо так близко к его собственному, что он и не знает, что делать и думать. Он видел, как Едам смотрит то на его глаза, то на губы, заставляя его сердце заходиться ходуном. Чонин ждал, что младший сделает какой-нибудь шаг, но был разочарован, когда тот отодвинулся, и, если честно, Ян уже начал скучать по его прикосновениям. — Я... прости, Чонин, я не должен был так близко подходить, это было ошибкой, — Едам потирает затылок, опустив глаза в пол. Чонин чувствует, что сердце будто остановилось. Он подумал, что его любимый, возможно, разделял те же чувства, что и он, но Едам взял эту надежду и жестоко ее растоптал. — Тогда зачем ты это сделал? — практически шепчет он. Едам молчит. По его глазам видно, что в голове он спорит сам с собой, и Чонин понимает, что этому очень даже может быть причина его поведению последние три дня. — Ладно, не бери в голову. Не нужно отвечать, — Чонин вздыхает и уходит. Он уже знал ответ, и услышать его от Едама желания не было совсем. Парень надеется, что помнит дорогу обратно на кухню или даже из дома, но, к сожалению, все коридоры выглядели одинаково, и он понятия не имел, куда идет. — Ты мне нравишься, Чонин, — взади раздается чужой голос, заставляющий Чонина остановиться. — Я сделал это, потому что ты мне очень нравишься. Больше, чем друг. Невозможно было пошевелиться. Хотелось развернуться и побежать к Едаму, обнять его и сказать, что его чувства взаимны, но он не мог. Он ждал всю среднюю и старшую школу, ждал и мечтал об этом моменте, так почему он ничего не предпринимает? Потому что знает, что Едам лжет. Чонин слышит, как к нему медленно приближаются, а затем чувствует на талии руки, разворачивающие его к парню. Ян знает, что должен оттолкнуть Едама, но не он мог не растаять от его прикосновений и начать проклинать себя за свою слабость. Вместо этого Чонин опустил глаза вниз, стараясь не встречаться с младшим взглядом и мысленно моля прекратить его мучить. — Пожалуйста, посмотри на меня, — голос Едама звучит так мягко, что Чонин при всем своем желании проигнорировать его не может этого сделать, поэтому медленно поднимает глаза, смотря прямо в чужие. Младший нежно кладет руку ему на щеку, другую оставляя на талии. — Скажи что-нибудь. Чонин ничего не говорит, не в силах произнести хоть одного слова. Он должен сказать, что их чувства взаимны, и тогда Едам, наконец, будет его, но не может произнести эти три слова, зная, что все это ложь. — Я четыре года ждал, когда ты мне это скажешь, — начинает Чонин и видит блеск в чужих глазах, затем прерывает зрительный контакт и слегка отталкивает младшего, отстраняясь от него. — Но я знаю, что ты пытаешься сделать, и вести на это не собираюсь.