His Scars

Хоть Чонин и не смотрел на парня, он буквально мог чувствовать, как тот остолбенел. — Ч-что? О чем ты? — шепчет Едам, и его голос звучит как-то даже обиженно, вот-вот – и он заплачет. — Все твои слова – ложь. Ты просто хочешь поиграться с моими чувствами. Как я могу тебе нравиться? Ты бросил меня и стал проводить время с другими. Я бы не придал этому большого значения, если бы ты просто сказал мне, что собираешься быть с теми парнями, но ты вел себя так, будто даже не знаешь меня, постоянно игнорировал. Ты зовешь меня, если только тебе нужна помощь. Даже во время нашего занятия ты не смотрел на меня – я думал, что сделал что-то не так. И сначала ты бросаешь меня, а потом вдруг говоришь, что у тебя есть ко мне чувства, но я знаю, что это не так. Знаю, что ты игнорировал, потому что устал от меня. Я уверен, вы поспорили с теми парнями, что ты сможешь заставить меня влюбиться в тебя, чтобы вы могли посмеяться надо мной. Потому что это единственное логическое объяснение, почему ты в последнее время ведешь себя как придурок, — Чонин глубоко вздыхает и закрывает глаза, чувствуя, как подступают слезы. — И это больно, потому что я уже влюбился в тебя, — его голос звучит совсем слабо и надломленно. Он с трудом открывает глаза, встречаясь взглядом с Едамом. — Я влюблен в тебя уже четыре года. Так что ты можешь просто перестать играть с моими чувствами и давать мне ложную надежду. Тебе больше не нужно притворяться, ты уже выиграл пари, уже выставил меня идиотом, — голос срывается в конце, и парень прерывает зрительный контакт, чувствуя, как по щекам текут первые слезы. Потрясению Едама нет предела. Он и сам не знал, что ожидал услышать, но это определенно было не то. — Я... я не играю с твоими чувствами. Не было никакого пари, и я никогда не устану от тебя, — тихо шепча, он подходит ближе, но Чонин пятится назад. — Тогда почему ты меня игнорировал? — слезы продолжает течь по лицу, голос дрожит. Едам протягивает руку, чтобы вытереть чужие слезы, но тот снова отодвигается, от чего младший вздыхает. — Я общался с теми парнями, потому что они помогали мне. Помогали разобраться в моих чувствах к тебе, — Чонин резко вздыхает от его слов. Едам делает глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Чонин, ты мне нравишься с первого дня старшей школы, но я думал, что это была лёгкая симпатия, как и раньше, поэтому не придал этому значения. Постепенно я понял, что мое увлечение тобой длилось намного дольше, чем другие, поэтому в этом году я решил с этим что-то сделать. Я спросил учителя, могу ли я получить репетитора по математике, потому что знал, что он попросит заниматься со мной именно тебя. И чем больше времени я проводил с тобой, тем сильнее становились мои чувства, и поняв, что никогда раньше я не чувствовал себя так, я пошел за советом к другим своим друзьям. Вот почему в среду я был с ними. Они помогли мне понять, что я должен рискнуть и позвать тебя на свидание. Вчера и сегодня же я был с ними, потому что мне нужна была их помощь в создании плана, как это сделать. И я не смотрел на тебя во время наших занятий, потому что знал, что если буду делать это слишком долго, то сильно разнервничаюсь и покраснею, — Едам потер от смущения затылок. — Но не было никакого пари, и я определенно никогда не смог бы устать от тебя. И я не пытался игнорировать тебя, я просто так нервничал из-за всего этого плана, что изолировался от всех. Я игнорировал не только тебя, но и всех остальных. И мне так жаль, что я причинил тебе такую боль, я так отвлекся на то, как все для тебя усовершенствовать, что даже не понял, что сделал тебе больно. Пожалуйста, поверь мне. Ты мне правда очень нравишься, Чонин. Чонин снова смотрит на Едама и видит отчаяние и искренность в его глазах. Поняв, что он сделал поспешные выводы и обвинил Едама в том, чего он даже не делал, он почувствовал себя настоящим идиотом. Бан же был в панике. С каждой секундой чужого молчания его сердце билось все сильнее и сильнее. Если Чонин не поверит ему, он потеряет всякую надежду, сломается и точно заплачет. — Если все еще не веришь мне, можешь даже спросить моего брата или кого-нибудь из банды, они тоже знают обо всем этом плане и поддерживают меня. Они специально сегодня оставили нас вдвоем, чтобы я мог пригласить тебя на свидание, — Едам пытался убедить дальше, боясь, что потеряет Чонина, когда был так близок к тому, чтобы назвать его своим. Через несколько секунд Чонин наконец прерывает молчание: — Прости, что не дал объясниться и набросился на тебя, — он говорит тихо и смотрит вниз. — Не извиняйся, ты имел полное право сердиться на меня и сомневаться, — Едам подходит к нему ближе. — Но я верю тебе, — Чонин поднимает взгляд, смотря в любимые глаза. Едам пораженно замирает. Он честно думал, что придется дольше доказывать свои чувства. Но шок быстро сменяется чистой радостью, а лицо расплывается в широкой улыбке; ему кажется, он сейчас расплачется от счастья и облегчения. Он быстро подходит к Чонину, заключая его в крепкие объятия. — Слава Богу, — шепчет он, из-за чего Ян хихикает. — Пойдем со мной, — отпустив его, он разворачивается и куда-то идёт, вызывая у парня замешательство, но он просто следует за ним, доверяя ему. И вскоре они оказываются перед дверьми на огромный задний двор, которые Едам открывает и выходит наружу. И перед парнями открывается красивый лёгкий закат. — Куда мы идем? — Увидишь, — Бан оглядывается и подмигивает. Задний двор был невероятно красивым и огромным, разделенный на разные секции, в одной из которых был бассейн, в другой – баскетбольная площадка, футбольное поле, теннисный корт и любые другие виды корта, которые можно себе представить, в третьей – костер и множество другого. — Я сейчас вернусь. Следуй за лепестками, — говорит Едам, прежде чем исчезнуть. Чонин смотрит вниз и замечает лепестки роз на земле, не понимая, как не увидел их раньше, а затем оглядывается и видит, что Едама здесь нет и в помиме. Он вздыхает и следует за лепестками роз, проходит еще немного, пока не оказывается на травяном поле перед деревянной платформой с беседкой, украшенной зажженными гирляндами. Под беседкой стояли белые диваны и газовый камин, выглядящий в свете заходящего солнца просто невероятно. Любуясь красивой планировкой, он замечает на столе записку, гласящую «Повернись :)». Чонин разворачивается и видит перед собой Едама с букетом роз, и очень легкий вздох вырывается из его рта. Ошеломлённый, он не может ни пошевелиться, ни что-либо сказать, видя, как Едам подходит ближе и берет его за руку. — Чонин, я влюбился в тебя в прошлом году, и возможность проводить с тобой время в течение последнего месяца заставила меня открыть для себя новые вещи, которыми я восхищаюсь в тебе. Мне нравится в тебе буквально все, и я чувствую себя невероятно счастливым, когда ты рядом, — Едам делает глубокий вдох. — Пожалуйста, будь моим парнем, — он нежно улыбается, смотря в чужие глаза с любовью. Чонин кивает, чувствуя, как слезятся глаза. — Да, конечно буду, — он крепко обнимает теперь уже своего парня, чувствуя, как его прижимают в ответ. С плеч сваливается целая тяжесть, сменившаяся облегчением и счастьем. Он ждал этого момента последние четыре года и даже не знал, случится ли это когда-нибудь. Но теперь он с гордостью может называть этого парня своим. — Так вот как ты собирался пригласить меня на свидание? — Чонин отстраняется, заглядывая в глаза, обладатель которых протягивает ему букет роз и качает головой. — Не совсем, — он снова берет старшего за руку и ведет его обратно к дому. — Каков был первоначальный план? — После нашего занятия я собирался пригласить тебя в кафе. И, кстати, когда ты написал мне об отмене занятия, я ужасно испугался. Я подумал, что ты вообще больше не хочешь заниматься со мной, но зато это помогло мне пригласить тебя в кафе, так что спасибо. — Я написал это, потому что думал, что ты больше не хочешь, чтобы я был твоим репетитором, так как ты ненавидишь меня. Да и потому что быть с тобой было напоминанием о том, что я не нужен тебе ни для чего другого, кроме математики, — пока Чонин говорил, они уже подошли к лифту. Ну конечно здесь есть лифт. — Прости за это. И это все, конечно же, неправда, — Едам нервно трёт затылок, нажимая на кнопку 3-ого этажа. — Теперь я это знаю, — улыбается Чонин. — Я должен был отвезти тебя в кафе, чтобы мы могли поговорить и узнать друг друга поближе. Потом мы должны были прогуляться в центре, а после я бы отвез тебя к себе и пригласил на свидание, — пока Едам объяснял, двери лифта открылись, и перед Чонином предстала открытая комната с несколькими стульями и столом. Впереди же был длинный коридор, по каждую сторону которого стояли разные растения. Едам подвел его к двойной двери в самом конце. — Прости, что разрушил весь твой план, — Чонин смотрит вниз, чувствуя себя виновато. Едам очень много думал, придумывая этот план, а он разрушил его прямо в самом начале. Младший остановился и повернулся к своему парню, кладя руку ему под подбородок и поднимая его голову, чтобы посмотреть в глаза. — Не вини себя. Если честно, выпечка с тобой мне понравилась больше, чем мой первоначальный план. — Мы даже не дошли до выпечки, — смеется Чонин. — Верно, но ты, наверное, хочешь принять душ больше, чем испечь торт, — Едам открывает дверь в комнату, перед которой они стояли. Это определенно была его спальня. Она была огромной, но простой, везде царили чистота и порядок. Посередине стояла большая кровать с ковриком под ней; на стене перед ней висел газовый камин, а над ним – телевизор; справа от них – ещё одна комната с двойными дверьми. С другой стороны была половина стены, разделяющая спальню с другой комнатой, где стояли белый диван и письменный стол, а сама она была украшена какими-то растениями. — Ты поэтому хотел именно торт «Конфетти»? Чтобы отпраздновать наши отношения? — Да, — смущается Едам, вызывая у Чонина умиленное хихиканье. — Я дам тебе свою одежду, можешь принять душ в моей ванной, — парень указывает на комнату с двойными дверьми. — Я пойду в другую ванную. — Это твоя ванная, так что тебе следует принять душ здесь, а я займу другую, — возражает Чонин, следуя за Едамом, который открывает дверь своего огромного шкафа, находившегося в ванной, и берет спортивные штаны и толстовку. — Но ты же гость. — Именно, я гость, поэтому воспользуюсь гостевой ванной. Нахмурившись, Бан поворачивается к Чонину. — Но- Чонин быстро берет одежду у него из рук и выбегает из ванной, закрывая за собой дверь. — О, вы только посмотрите. Ты уже в своей ванной, так что можешь принять душ там. — Едам открывает дверь, поэтому Ян говорит предупреждающим тоном. — Не смей выходить, пока не помоешься. В проёме показывается голова младшего с обиженным лицом. — Но ты даже не знаешь, где находится вторая ванная. — Не волнуйся, найду, — Чонин направляется к двери спальни. — Третья дверь справа! — Спасибо! Дойдя до нужной комнаты и открыв ее, парень видит большую и очень красивую ванную. Принимая душ, Чонин много думал, обдумывая все произошедшее, потому что это больше походило на сон, чем на реальность. Смыв с тела и с волос смесь для торта, он вытирается и надевает одежду Едама. Хоть она и была немного великовата, из-за этого она была еще удобнее. Пахла она так, как обычно пахнет вся одежда младшего, из-за чего Чонин не может сдержать смущенную улыбку. Выйдя из ванной, он проверяет время на телефоне – 19:15, а затем открывает дверь в комнату Едама и видит, что тот уже помылся и теперь сидит на белом диване. Бан сразу же поднимает голову и при виде своего парня в своей одежде улыбается. — Иди сюда, — подзывает к себе младший. Чонин подходит и садится рядом, замечая, что Едам смотрит телевизор. — Какой фильм хочешь посмотреть? Чонин на мгновение задумывается. — Суперсемейка! Едам хихикает и включает нужный фильм. Весь фильм они смотрели, обнимаясь. По окончании просмотра они решают, что уже поздно и что Чонину пора домой, пока родители не надрали ему задницу, поэтому младший неохотно предлагает отвезти его. Он хотел, чтобы парень остался с ним, но не хотел, чтобы у него были неприятности. Едам надеялся, что поездка будет долгой, но прошло всего десять минут, и вот они уже у чужого дома. — Пожалуйста, не уходи, — строит грустное лицо Бан. — Перестань, ты меня расстраиваешь. Мы же увидимся в понедельник. — Это будет только через два дня. Не думаю, что продержусь так долго. — Ты мог сделать это раньше, так почему не можешь сейчас? — Чонин игриво закатывает глаза. — Это было до того, как ты стал моим парнем. Чонин краснеет от его слов. Парень. Он все еще не привык к этому. — Ты всегда можешь позвонить. — Тогда жди моего звонка каждый час. — Я отвечу на все до единого. О, и я верну тебе твою одежду в понедельник. Едам в отрицании качает головой. — Не надо, просто оставь ее себе. Ты выглядишь в ней очаровательно. Чонин краснеет ещё сильнее, проклиная Едама за то, что тот так легко заставляет его смущаться. — Спокойной ночи, Едам, — говорит Чонин и уже собирается выйти из машины, но парень аккуратно хватает его за запястье и поворачивает к себе, а затем наклоняется и целует его в щеку, приводя в ещё большую краску, если это вообще было возможно. При виде его смущения Едам нежно смеётся. — Спокойной ночи, Чонин, — он отпускает чужое запястье, чтобы тот мог уйти, но вместо этого Чонин оставляет на его щеке ответный поцелуй. Младший в шоке замер и прежде чем он смог прийти в себя, Ян уже вышел из машины и направился к входной двери. Отмерев, Едам глупо улыбается, так и доезжая до своего дома с этой улыбкой. Чонин же сразу бежит наверх в свою комнату, с размаху плюхаясь на кровать. — Не могу поверить, что я только что сделал! — кричит он в подушку, а через несколько минут берет себя в руки и звонит по видеозвонку друзьям, на лицах которых одно и то же выражение – непонимание. — Зачем звонишь? — У тебя новая толстовка? — Как прошло занятие? — У меня для вас кое-какие новости. Вы ведь знаете, что я влюблен в Едама? — Конечно. — Уже как четыре года, как можно забыть? — Ты буквально каждый день говоришь о нем. — Ладно, это к делу не относится. — Тогда переходи к нему. — Оказывается, я ему тоже нравился. Поэтому теперь у меня есть парень, — быстро проговаривает Чонин, слегка волнуясь. — Че реально?! — Я знал это, я знал это, я знал! — Не верю! Чонин смеется над их реакцией и кивает. — Да, правда. Я тоже не могу в это поверить. — Господи Иисусе, наконец-то. — Расскажи нам все! — нетерпеливо говорит Джисон. Чонин им все объясняет, и после его друзья начинают умиляться. — Не могу поверить, что вы теперь встречаетесь. Это так восхитительно. — Так вот откуда у тебя эта толстовка, — Сынмин собрал все воедино, заставляя Чонина покраснеть и кивнуть. — Ты правда разрушил его план только потому, что мы тоже были в том кафе? — Эй! Вы дразнили бы меня, если бы увидели нас вместе. Кроме того, я рад такому раскладу, иначе Едаму было бы очень неловко, если бы я набросился на него, когда он предложил мне встречаться. — О, я бы почувствовал смущение, — Феликс съеживается при этой мысли. — Кто бы мог подумать, что он повезет тебя к себе. — И кто бы мог подумать, что у Чана будет такая охрана. Но это имеет смысл. Он ведь лидер известной банды. — Да, это очень ошеломляюще, как и размер их дома и все, что было внутри, — Чонин потирает виски, вспоминая чужой дом. — Я не знал, что Stray Kids зарабатывают столько денег. — Так вот почему Едам не общался с нами последние три дня. Я уже собирался давать ему пизды за то, что он расстроил тебя, но так как у него была веская причина, я прощаю его. — А вот за то, что Минхо мне солгал, я пизды ему дам, — фыркает Джисон, и двое других поддакивают, собираясь сделать то же самое со своими парнями. — Вы о чем? — Мы спрашивали их, почему Едам перестал с нами общаться, но они сказали, что не знают. Но, как оказывается, они знали всё с самого начала. — Не могу поверить, что ты нравился ему с начала старшей школы, а ты думал, что он тебя даже не знает, — в голосе Джисона слышны нотки упрекания. Он почти каждый день должен был выслушать жалобы Чонина насчёт того, что нравящийся ему человек даже не знает, кто он такой, и что он никогда не ответит на его чувства взаимностью, но все это время он тоже нравился Едаму. — Я рад, что он не слепой и ты тоже ему нравишься, иначе я бы вбил в него немного здравого смысла, — Чонин фыркает на слова Сынмина, остальные же согласно кивают.