Ходячие мертвецы: Кровные узы

      Это утро было поистине чем-то удивительным. Казалось бы, что все выглядело так же, как и вчера, но сегодня все сияло новыми красками и как будто показалось с новой, давно неизведанной стороны. Как и прежде, солнце уже давно высоко висело в небе, освещая всем — и живым, и мертвым, свой собственный путь. Легкий ветерок, звук которого изредка нарушал идеальную тишину, которая возникала в лесу, колыхал кроны деревьев и небольшие горки листьев, которые, кружась небольшими группками, улетали далеко вдаль, надеясь там, вдалеке, найти себе место получше.       Величественные, довольно высокие деревья же стали обрастать пожелтевшими листьями, словно напоминая всем, кто их видит, о скором наступлении осени. Клем, немного поежилась. Действительно, скоро похолодает, нынешнее лето выдалось особенно жарким, что, с одной стороны, помогло ей и всей группе в выживании, поскольку все ходячие намного быстрее умирали и разлагались, с другой стороны, эти ужасные, дурно пахнущие и весьма многочисленные тела приходилось убирать куда подальше, чтобы на их запах не сбежалось все стадо. Пожалуй, это был единственный минус уходящего лета. В остальном же покидающий планету сезон принес больше положительных моментов, чем отрицательных. И речь вовсе не о каких-либо успешных вылазках за припасами или спокойных ночных дежурствах в домике на дереве. Вовсе нет. Здесь было нечто иное, более душевное, что заставляет хотя бы на минуту забыть обо всем том ужасе, который творится вокруг: орды живых мертвецов, воющие друг с другом банды и группировки, готовые сгрызть друг друга за лишний кусок мяса или тушенки; вечная неуверенность в завтрашнем дне.       В такие моменты начинаешь осознавать ценность ушедшей эпохи. Когда-то давно мы жаловались на слишком медленный интернет, некачественную доставку еды курьером, который припоздал на пять минут из-за большого количества пробок или на то, что бензин опять подорожал на десять процентов. Теперь уже кажется, что эти проблемы занимают ни первое, ни второе, ни даже пятидесятое место. На их смену пришли более важные и значительные проблемы, которые необходимо было решать: задачи, о возникновении которых не могли предположить даже самые светлые умы человечества. Но случилось так, как случилось. И многие уже привыкли к такому образу жизни, большинство людей уже не пугала именно такая перспектива жизни, поскольку она была единственным ключом к сегодняшнему выживанию, с чем сейчас поспорить весьма и весьма сложно. — Клем, ты видишь это?       Мысли девушки прервал голос ЭйДжея. Она отвлеклась от своих внутренних переживаний и стала смотреть в сторону, куда показывал парень. Оказалось, что на дереве, буквально в ста метрах от них, очередной ходячий попал в ловушку. Это был явно мужчина, лет тридцати. На руке, чуть выше предплечья хорошо виднелся укус, довольно большой и глубокий. Самой руки, а точнее кисти и большей части предплечья не было. У бедняги не было шансов выжить — не каждый пойдет на такой пугающий до смерти и ответственный шаг, как ампутация, да и факт состоит в том, не каждый знает о таком, весьма специфическом методе «лечения»: в этом случае не у каждого хватит духа и, тем более, времени.       Клем окинула взглядом внешний вид «бывшего человека». Ходячий был одет в белую рубашку, которая уже успела сильно почернеть, поизодраться в нескольких местах и покрыться несколькими слоями крови, грязи и, возможно, пепла. Брюкам же, которые были на ногах ходячего, повезло несколько больше. За исключением того, что они были весьма грязные, других изъянов у них не было. Ботинки ходячий, похоже, уже давно потерял, поскольку он был босой, да и они были ему уже без надобности.       Первое, что бросалось в глаза было то, что ходячему самодельной деревянной пилой, которая слетела с противоположного дерева, перерубило позвоночник, и сейчас двигалась только верхняя часть этого «существа». Кишки и другие внутренности, полностью увядшие в черной крови, лежали под ходячим. Сам зомби смотрел по сторонам, изредка поднимал руки и тихо рычал, силясь увидеть свою потенциальную жертву и перегрызть ей горло. Но, к сожалению для него, сегодня у этого ходячего был несчастливый день.       Клем немного поморщилась и стала вместе с ЭйДжеем направляться к угодившему в ловушку. Когда они подошли поближе, ходячий неожиданно резко поднял голову вверх, бросил на них короткий взгляд и с рьяной уверенностью и желанием протянул руки к ним, рыча намного громче, чем до этого. — Жрать хочешь, да? — сказала себе под нос Клем. — Что ж мы тоже, но в отличие от тебя, сегодня мы уже позавтракали. — Схема прежняя? — спросил ЭйДжей, глядя на девушку. — Ты добиваешь, после снимаешь труп, потом вместе обыскиваем?       Клем коротко кивнула, не отводя взгляда от ходячего, тот делал абсолютно точно также. Она достала из ножен на правой ноге свой нож и медленно подошла к мертвяку. ЭйДжей пока стоял на месте и молча наблюдал за происходящим. Клем же, твердо держа нож в правой руке, подошла на максимально близкое расстояние к ходячему и уже стала коротко замахиваться своим холодным оружием. Ходячий стал рычать еще сильнее, ощущая, что его потенциальная добыча находится как никогда близко. Клем же даже показалось, что рык ходячего даже местами переходил в стон или даже слова-просьбы, наподобие: «Убей, пожалуйста», «Пожалуйста», «Убей». Мертвец словно хотел смерти, вернее этого хотел человек, которые был заперт внутри этого чудовища.       В момент удара Клем вспомнила слова Тена: «А что, если внутри них люди? Пленники, запертые внутри собственного тела. Что если они понимают, все, что происходит, но они ничего не могут с этим поделать? Это как смотреть фильм с твоим участием, но не иметь возможность повлиять на судьбу твоего персонажа». Девушка в какой-то мере была с ним согласна. Но…это было давно. Теперь политика была иная, совершенно другая, чем несколько лет назад. — «Никакой жалости по отношению к ходячим», — пронеслось в голове у Клем, когда её нож со смачным хрустом и бульканьем вошел в череп ходячего, после чего мертвяк уже не издавал никаких звуков, а лишь свесил голову, из-под которой смачно потекла черная кровь.       Девушка быстро вытащила нож из головы уже по-настоящему мертвого ходячего и жестом подозвала ЭйДжея. Парень незамедлительно среагировал и подбежал к ней. После этого Клем взяла верхнюю часть ходячего, а ЭйДжей подобрал отрезанные самодельной пилой ноги, и вместе они отнесли останки мертвеца подальше от ловушки. Сложив все, что осталось от ходячего, они стали обыскивать карманы рубашки и брюк «поглотителя человеческой плоти». — Теперь ты доверяешь мне снимать ходячих с ловушек? — спросил ЭйДжей, рыская в правом кармане брюк зомби. — Почему бы и нет, — спокойно ответила Клем, ощупывая карманы рубашки ходячего в надежде найти хоть что-нибудь, — твою мать, ничего нет. — Ничего, кроме этого, — сказал ЭйДжей, вынув из левого заднего кармана брюк что-то похожее на кошелек или портмоне, после чего протянул его Клем.       Девушка взяла найденную вещь в руки и открыла его. Как она и ожидала, ничего полезного там не лежало: несколько однодолларовых и пятидолларовых купюр, которые сейчас абсолютно никакой ценности не представляли; какие-то документы, вроде водительского удостоверения, и горсть монет, лежащих в отдельном, предназначенном только для них, кармане. Среди купюр Клем также смогла найти небольшую фотографию. Достав её, она стала тщательно её рассматривать. С фотографии на девушку смотрели трое человек: мужчина, женщина и ребенок, стоящий между ними и обнимающий их сзади руками. Вся троица счастливо улыбалась. Мужчина был одет в такую же белую рубашку, женщина, находившаяся справа от него, носила ярко-красное платье в крапинку, ребенок (по всей видимости, их сын), вероятно, любил серые футболки с частично различимой надписью: Los Angeles», нанесенную на неё темно-синим красивым 3Д-принтом.       Клем еще раз бросила короткий грустный взгляд на мертвое лицо ходячего. — «Всем мы потеряли семьи, — подумала девушка, глядя на раскуроченное заразой и ножевой травмой черепа голову ходячего, — а кто-то еще и по несколько раз за всю свою жизнь». — Из полезного здесь только монеты, сгодятся в качестве замены отвертки, — мысли Клем прервал ЭйДжей, — все равно, сейчас у нас с инструментами все сложно, а тут хотя бы что-то. Клем? Клем, все хорошо?       Девушка перевела взгляд с головы мертвеца на парня. Выражение её лица совмещало в себе несколько эмоций сразу: и переживание, и грусть, и страх перед неизвестным. Почему-то именно в этот момент и именно к этому ходячему она испытала жалость. О чем она только думала? Это ведь просто разлагающаяся ходячая туша, неспособная ни на любовь, ни на сожаление, ни на дружбу. Наоборот, при любом удобном случае, это существо найдет возможность и с удовольствием набросится на тебя в надежде оторвать от тебя лишний кусок.       Такого за собой Клем не замечала никогда. Были случаи, когда она могла пожалеть зараженного. Но вот именно! Зараженного! Не уже обращенного ходячего. Все больше и больше она начинала понимать слова Тена о заточении людей внутри своих же тел. И все проблемы в один миг могла решить вакцина или какое-нибудь другое противоядие, которое смогло бы хотя вернуть, если уж не человеческую внешность, то хотя бы сознание и былую память. Но в нынешних реалиях это было более, чем невозможно, Клем это понимала это целиком и полностью, и от этого становилось только хуже. — Ничего, все нормально, — она тихонько тряхнула головой, отгоняя от себя лишние мысли, — да, монеты будут полезны, оставь их себе. Так, пока оставим его здесь, далеко от ловушки относить не будем, но и близко тоже. Пускай его запах привлекает других ходячих, главное, чтобы их было не так много дабы на всех хватило ловушек… — Чем больше этих тварей, тем больше и чаще придется нам снимать их с них и очищать наши пути прохода, — прервал девушку ЭйДжей, тяжело перед этим вздохнув, — тогда все? Пошли? — Ничего не поделать. Ладно, пойдем.       Оставив то, что осталось от ходячего возле другого дерева, которое находилось чуть подальше от ловушки (предварительно перезарядив ловушку, а именно, подняв наверх самодельную пилу и закрепив её на новый кусок веревки), герои направились глубже в лес.       Картинка, которую они наблюдали в лесу, была более, чем однообразная: одинаковые дубы и сосны сменяли друг друга, и только изредка Клем на мгновение зажмуривалась, когда на нее попадали солнечные лучи, которые смогли пробиться между густых крон деревьев. Птицы в этот момент не издавали абсолютно никаких звуков, что было весьма непривычно для этого времени суток, ведь еще несколько недель назад, всех обитателей интерната будили именно звонкие певчие голоса синиц, воробьев и галок, которые буквально пронизывали весь лес, улетая все глубже и глубже внутрь лесной чащи, простираясь после этого на многие километры. Но сейчас была полная тишь да гладь, что немного настораживало Клем. — Я уже почти привык к этому «аромату», — сказал ЭйДжей, идя по небольшой тропинке, которая вела вглубь леса, — хотя, признаюсь, это довольно тяжело. Вроде бы и знаешь, чего ожидать, и все равно, мерзко и гадко. — Я тебе больше скажу: я до сих пор не могу привыкнуть к этому запаху, — Клем улыбнулась, — наверное, это невозможно от слова «совсем». И, кстати, я думала, что обмазывание кишками этих тварей немного приспосабливает обоняние. — Ничто в этом мире не заставит мой нос полюбить этот…этот…как ты там сказала…запах. — Хочешь, не хочешь, а придется, — Клем в шутку потрепала ЭйДжея по макушке, — вон смотри, еще двое лежат.       Мальчик посмотрел на место, куда указывала Клем. И действительно, возле двух практически рядом расположенных деревьев с ловушками, лежали двое ходячих. Они были мертвы, это было понятно по размозжённым черепам и остаткам мозгов, которые валялись неподалёку от того места, где раньше у них была головы. На этот раз ловушки представляли собой обыкновенные каменные глыбы, которые просто падали на неугодных ходячих. Восстанавливать их было тяжелее всего, поскольку здесь нужно было иметь недюжинную силу, чтобы, используя дерево как рычаг, поднять глыбу вверх и закрепить ее канатом или веревкой.       Герои не стали тратить время на разглядывание мертвецов, а лишь несколькими движениями убрали их обезглавленные тела подальше и с горем пополам восстановили ловушки. Для этого они оба встали позади дерева и, ухватившись вдвоем за канат, тянули каменную «мини-гору» вверх, после чего Клем оставалась держать глыбу, а ЭйДжей со всей силы бежал подвязывать конец веревки, который соединял саму ловушку и камень, на самодельный крючок, располагавшийся сбоку на дереве. Через какое-то время обе ловушки пришли в свое первоначальное положение и были готовы к эксплуатации. Посмотрев на результат своих трудов, Клем облегченно вздохнула и вытерла рукой пот со лба. — Ну вот как-то так. Сегодня действительно многовато их, — сказала девушка, осматривая трупы, — Ви и Вилли был правы. — Стадо, возможно, где-то поблизости, — предположил ЭйДжей, — а они наверняка просто отбились от общей массы. — Непохоже, — не согласилась Клем, — мы следили за стадом. Они пошли дальше, к вокзалу. Более того, в последний раз мы их видели далеко за пределами даже «оранжевой зоны», а это примерно в километре от нас. Если бы это было стадо, мы бы их точно заметили. — Возможно вокруг нас много людей и группировок, и на них было совершено нападение. — Возможно, ты прав, — Клем окинула взглядом ходячих, — но приглядись (она указала на обезглавленных ходячих). Они уже очень сильно разложились, а значит они давно заражены и вряд ли это недавние живые люди, хотя раньше, вероятно, так и было. Значит, вокруг нас нет ни лагерей, ни точек расположения группировок и банд. — Может «Шепчущиеся» насылают на нас свои орды «прирученных»? — Ты когда, с тех пор как мы были с Джеймсом много лет назад в той самой горе, в последний раз видел членов этой группы? Вот я и не помню. — Тогда, откуда же их столько? — Небольшая миграция. Возможно, некоторых из них привлекает излишняя иллюминация нашего лагеря. — Иллю…что? — Иллюминация. Освещение, если по-другому. — Я думал, они практически слепые и ориентируются преимущественно по запаху крови, как ты и рассказывала. — Я уже сама начинаю сомневаться в том, что говорю. — Отлично, но в таком случае, тогда…       Взрыв, пронесшийся со стороны лагеря заставил и Клем, и ЭйДжея прервать диалог. Оглушительный грохот, который обычно возникает в результате взрыва огромной бочки с горючим топливом, пронесся сквозь весь лес, содрогнув практически все деревья на многие километры вперед, раздался сквозь всю лесную чащу. Птицы, которые, как оказалось, тихо гнездились на самых верхушках деревьев, были сильно напуганы, после чего огромной серой тучей устремились в небо с громким свистом и криками. — Твою мать, что это было? — первым пришел в себя ЭйДжей. — Так, пистолет у тебя с собой? — Клем проигнорировала вопрос, достав при этом свою Беретту.       Парень вытащил оружие из кобуры и стал ждать дальнейших указаний и инструкций, которые на этот раз были коротки, как никогда. — Это со стороны лагеря. Значит так, про предохранитель забудь, стрелять во всех, кто представляет опасность, прикрывай мой спину, держись чуть дальше. Рассредоточимся, чтобы не дать им уйти. Говорить, если что буду я. Все понял? — Как и всегда. — Супер. Черт возьми, надеюсь, это не привлечет много ходячих. Скорее, бежим!       По приближении к лагерю все больше ощущался запах гари, паленой резины, пластика и дерева одновременно. Также, чем меньше оставалось расстояния между героями и лагерем, тем отчетливее становилось видно и понятно, что на интернат было совершено нападение, поскольку примерно из того места, куда бежали герои, густо валил черный дым, а когда Клем и ЭйДжей вбежали на территорию, они увидели, что на входе в школу были буквально смяты и проломлены центральные ворота. Помимо этого, сильно пострадал сарай, где группа «Техаса — 2» держала рабочие инструменты, поскольку вся постройка была объята ярким пламенем. Левая часть главного здания, которую также довольно сильно задело взрывом, также свидетельствовала о вероятном нападении на лагерь. — Ви! Аасим! Вилли! Луис! Руби! Омар! Рози, ко мне, девочка., ко мне! Да где же вы все?! — Клем пыталась докричаться хотя бы до кого-нибудь. — Ау, ребята, да что с вами такое?! — Куда они все подевались? — ЭйДжей стал осматривать окрестности. — Что это было? Нападение? Но кто? О боже мой, Клем, смотри.       Девушка подошла ближе к ЭйДжею и содрогнулась. На земле лежала Рози. У неё были открыты глаза, но пулевое отверстие прямо между глаз собаки говорило о том, что больше она не сможет радовать хозяев своим приветливым поведением. — Рози, нет…как же так, — ЭйДжей уже хотел броситься к уже мертвому «другу», но Клем его быстро остановила, схватив за плечо. — Не вздумай сломаться. Мы найдем, кто это сделал. А сейчас, не убирай пистолет ни на секунду, — приказала Клем, — стой здесь на входе в школу, прикрой сзади. Я посмотрю, может кто есть внутри.       ЭйДжей еще раз с грустью посмотрел на лежащую на земле Рози, после чего ответил: — Хорошо, буду здесь. Возвращайся поскорее. — Я мигом.       Девушка вошла в здание и стала осматривать весь первый этаж школы. Было тихо, даже слишком подозрительно тихо, и Клем это не нравилось. Она вновь попыталась позвать друзей, но на этот раз тише и аккуратнее, ведь в доме могли находиться те, кто явно были не расположены к светской беседе. Но ни на одном из этажей Клем никого не нашла. — Я так и думала, что надолго они тут не задержатся, — сказала она себе под нос, спускаясь со второго этажа вниз по лестнице, — но где же все остальные? Взяли в плен? Убили? Но…это невозможно… Где же тогда их тела?       На первом этаже школы Клем неожиданно услышала диалог ЭйДжея и какого-то мужчины. Это явно был грубый, мужской голос и весьма хрипловатый, возможно обладатель этого голоса любил частенько покурить. Разговор между ними был весьма не из приятных. Клем подошла ближе к центральной двери и спряталась за стеной главного входа школы, где она и оставила парня. После этого она выглянула из-за укрытия всего на секунду, чтобы знать, с кем говорил мальчик и сколько тут находится сейчас непрошенных гостей. Их было трое: мужчина, разговаривавший с ЭйДжеем, и две женщины, стоявшие чуть позади него. Вся троица была одета в военную, хотя весьма потрепанную, униформу и была вооружена автоматами Калашникова, причем, женщины взяли ЭйДжея на мушку и не намерены были спускать с мальчика глаз. ЭйДжей же целился в того, кто с ним разговаривал. — Тебе лучше сказать нам, сопляк, — услышала Клем из-за стены, стоя и осознавая, что никак пока не может помочь мальчику, — ты был с той группой или нет? — Вы кто такие? Черт возьми, я вас спрашиваю? — голос ЭйДжея был напуганным, но твердым и весьма угрожающим. — Убери свою «пукалку» и отвечай на вопрос, черт тебя дери! Ты с этой группой или нет? — Ничего я вам не скажу, а-а-а…       Клем услышала хлесткий звук, как будто кого-то ударили в щеку. После этого, на землю упало что-то увесистое. ЭйДжей больше не говорил, зато дальше девушку услышала, как заговорил мужчина: — Грузите его к остальным. А там разберёмся. — Куда их всех направить? — здесь впервые заговорила какая-то из женщин. — В точку 3-2, здесь в лесу. Эти дети думали, что смогут обмануть нас своими сраными ловушками. Хрена-с два. Потом переведем в основной штаб, а там уже другие пусть этим занимаются. Мне по барабану. — «Сейчас или никогда», — пронеслось в голове у Клем.       Она уже собиралась выйти из-за стены на помощь ЭйДжею, как вдруг короткий и довольно сильный удар по затылку заставил девушку потерять сознание. Немного пошатнувшись, Клем правой стороной тела прислонилась к стене и тихонько сползла по ней на пол. — Эй… ЭйДжей… — последнее, что она смогла слабо произнести перед тем, как её глаза полностью закрылись, после чего девушка полностью отключилась.