60 Дней Лета

«27 июня 1996

      Уважаемые Бен и Норма Грейнджер! Мы крайне рады, что вы согласились вверить безопасность вашей дочери в наши скромные руки на это лето. Уверены, она проведёт его просто замечательно в Норе. Уверяем вас, здесь всегда полно народу, так что она не заскучает и точно не останется без присмотра! К тому же, как вы помните, Гермиона уже гостила у нас в позапрошлом году, и ей очень понравилось. Профессор Дамблдор уже побеспокоился о том, чтобы авроры защитили наш дом всевозможными заклинаниями, можете не волноваться, Нора сейчас — одно из самых безопасных мест!       Наверное, Гермиона всё ещё немного слаба после случившегося, но мы обеспечим ей полноценный отдых и покой. Думаю, присутствие друзей также должно помочь ей восстановиться быстрее.       Не беспокойтесь, я лично заберу её с порога вашего дома 1 июля, и доставлю в целости и сохранности в Нору. Гермиона, будь готова к 11 часам утра, пожалуйста.       Искренне ваши, Артур и Молли Уизли.       P. S. И Рон. Жду с нетерпением».       Дойдя глазами до последней строчки, Гермиона улыбнулась. Она читала письмо вместе с родителями, выглядывая через плечо отца. Сычик расположился на подоконнике, попивая воду из чашки, и чистил пёрышки, ожидая ответа.       Сразу после сражения с пожирателями Гермиона провалялась почти целую неделю в больничном крыле, где мадам Помфри пичкала её кучей зелий каждый день. Как бы девушке не хотелось скрыть произошедшее от родителей, что она обычно и делала, на этот раз ничего не вышло — Дамблдор их сразу же проинформировал, так как она ещё не была совершеннолетней, а травма, нанесённая Долоховым, была довольно серьёзной. Мистер и миссис Грейнджер доставили в Хогвартс, чтобы они могли навестить свою дочь, и Гермиона в очередной раз убедилась, что лучше бы им ничего не знать обо всех опасных передрягах, в гуще которых она регулярно оказывалась. Видеть их испуганные лица, мамины слезящиеся глаза было выше её сил. Слава Мерлину, Дамблдор с ними поговорил. Она понятия не имела, что именно он сказал родителям, но его слова возымели чудеснейший эффект. Они не только успокоились относительно её состояния здоровья, но и совершенно не стали возражать против совета директора позволить девочке провести это лето у Уизли. Для её же собственной безопасности.       Проведя всего шесть дней дома с родителями, Гермионе не терпелось скорее отправиться в Нору. Не то чтобы она не хотела побыть с мамой и папой подольше, но… Дома ей было ужасно скучно. Обсудить тревожившие её события было не с кем, да и поболтать об очередных статьях в Пророке, или о новых заклинаниях и зельях — тоже. Её жизнь так стремительно изменилась за последние несколько лет: она многое скрывала от родителей, постоянно не договаривала, чтобы не беспокоить, а много чего они и сами не понимали. Маггловский мир стремительно ускользал от Гермионы с каждым годом всё больше. Она пропускала все важные события здесь, а миссис и мистер Грейнджер — там, и их это вполне устраивало. А в Норе девушка, наконец, вернётся в привычную среду. К тому же, с Роном, Джинни и близнецами веселье ей было обеспечено. Сейчас она как никогда нуждалась в смене обстановки и отвлечении от мрачных мыслей и всего произошедшего. И того, что стремительно на них надвигалось…       Первого июля Гермиона проснулась раньше обычного. Сегодня она чувствовала себя чуть лучше, чем вчера. Оценив в зеркале своё отражение — девушка всё ещё была бледной, но тот большой фиолетовый синяк, оставленный заклятьем Долохова на её грудной клетке, теперь был гораздо меньше, — она удовлетворительно хмыкнула и, собрав непослушные волосы в хвост, отправилась в ванную. После водных процедур она наскоро позавтракала, оделась и, не без помощи мистера Бенджамина Грейнджера, спустила свой багаж вниз. Так что уже в половине десятого утра она сидела в гостиной, абсолютно готовая к отправлению.       Её большой, набитый книгами чемодан стоял возле дивана, сверху надёжно была привязана корзинка с посапывающим Живоглотом. По правую руку от неё устроилась мама с вязанием. Глядя на неё, Гермиона невольно вспомнила, как два года назад точно так же сидела со спицами в гостиной башни Гриффиндора и пыталась связать сотни шапочек и шарфов для бедных эльфов. Теперь эта затея больше не казалась такой гениальной, как раньше, и вызывала лишь улыбку.       В комнату вошёл отец с дымящейся чашкой кофе в одной руке и газетой в другой. Мистер Грейнджер уселся в глубокое кресло напротив дивана и, закинув ногу на ногу, принялся увлечённо читать свежий выпуск «The Times». Солнце скользило по стенам сквозь неплотно задёрнутые шторы, окрашивая бежевые обои в нежно-золотистый цвет. Уютную утреннюю тишину, воцарившуюся в доме, нарушало только мирное тиканье больших напольных часов, клацанье маминых спиц да лёгкий храп рыжего кота.       Гермиона задумалась: она не знала, каким конкретно способом мистер Уизли прибудет, так же, как и не знала, каким способом они будут добираться до места назначения. Вариант с мётлами отпал сразу — слишком экстравагантно для Артура. Возможно, он приедет на служебной машине от министерства? Или аппарирует прямо к ним в дом? Заняв свой мозг размышлениями об этом, Гермиона не заметила, как стрелки часов указали на одиннадцать.       Ровно в эту же секунду раздался звонок в дверь. Миссис Грейнджер немедленно оставила своё вязание и поспешила открыть. На пороге стоял мистер Уизли в смешном пиджаке лаймового цвета в тонкую лиловую полоску. Вероятно, он решил, что это сейчас было в тренде у магглов. Гермиона подавила смешок и поприветствовала своего сопровождающего.       — Здравствуйте, мистер Уизли! Отличный пиджак, — она очень старалась звучать серьёзно.       — Здравствуй, Гермиона! — радостно ответил мужчина. — Спасибо, я старался выбрать что-то наиболее подходящее для утра понедельника. Приветствую вас, — он обратился к родителям девушки, махнув им рукой. Мистер Грейнджер уже давно водрузил кофе и газету на журнальный столик и теперь стоял прямо перед рыжеволосым волшебником, протягивая ему руку.       — Доброе утро, Артур! — их рукопожатие вышло быстрым, но крепким и очень дружественным, и Гермиона не могла не отметить сияющее лицо папы. Она знала, что Мистер Уизли определённо ему нравился, и подозревала, что всё дело именно в их самой первой встрече четыре года назад. Тогда мистер Уизли подрался с Люциусом Малфоем на глазах у всего книжного магазина. Это впечатлило её отца до глубины души — то, как почти незнакомый волшебник вступился за честь магглов.       Маг наконец вошёл в дом и остановился возле чемодана, осматриваясь с нескрываемым восторгом.       — У вас тут очень уютно, — сказал он, обращаясь к миссис Грейнджер.       — О, спасибо, Артур, — Норма радостно улыбнулась, — Чаю?       — Да, пожалуйста, — миссис Грейнджер кивнула и удалилась на кухню, а мистер Уизли и мистер Грейнджер присели на диван. Гермиона опустилась в кресло рядом.       — Как вы добрались до нас? Надеюсь без происшествий, — поинтересовался отец.       — О, я решил воспользоваться маггловским способом и взял кэб, — Гермиона удивлённо вздёрнула брови, но мистер Уизли невозмутимо продолжал. — Это был весьма интересный опыт, я вам скажу! Сидеть в ваших машинах, конечно, не слишком удобно, да и едут они значительно медленнее наших, однако мне очень понравилось. К тому же, пока стоишь на светлофоре, можно глядеть в окно, — теперь Гермиона не сдержалась и хихикнула.       — Светофор, мистер Уизли, не светлофор, — учтиво поправила она, стараясь не звучать назидательно. Артур же, кажется, совершенно не смутился своей ошибки.       — Точно-точно, они так забавно мигают, интересная придумка! Правда я так и не понял, для чего они, но смотрятся эффектно.       Норма как раз вернулась из кухни с небольшим серебряным подносом, на котором, гордо надувшись, стоял маленький пузатый фарфоровый чайничек и четыре чашки, когда мистер Грейнджер с увлечением рассказывал Артуру о маггловских правилах дорожного движения. Женщина расставила посуду на столе и принялась разливать чай.       Очевидно, мистер Уизли никуда не спешил. Он добавил в свою чашку молоко и четыре кусочка сахара и, казалось, приготовился слушать тирады её отца об автомобилях целую вечность. Гермионе же хотелось, чтобы они поскорее отправились в Нору — выслушивать занимательный рассказ Бена о том, как «великий и могущественный английский автопром в последние годы стал сдавать позиции под давлением глобальных корпораций» у неё не было совершенно никакого желания. Это всё равно, что слушать Рона и Гарри, обсуждающих квиддич.       Видимо, молитвы Гермионы были услышаны, поскольку уже в следующее мгновение Артур бросил взгляд на часы и совершенно внезапно воскликнул:        — Мерлинова борода! Бен, я ведь так опоздаю в министерство! — он вскочил со своего места, немного пролив чай и тут же очистив пятно с дивана своей палочкой.       Младшая Грейнджер тоже вскочила, как и её родители. Все засуетились.       — Прошу, простите меня, я совершенный болван! — всё причитал мистер Уизли, спешно продвигаясь к выходу. — Я должен быть на встрече с коллегой через час, и как же это вылетело у меня из головы? Гермиона, ты готова?       Девушка коротко кивнула и хотела было схватить свой чемодан, но Артур ей не позволил:       — Вот ещё, вздумала, сама тащить такую тяжесть! А я здесь на что, спрашивается? Ты лучше возьми кота, — он протянул ей корзинку, которую только что отцепил от чемодана.       Живоглот проснулся от всей этой суматохи и недовольно поглядывал на свою хозяйку. В пронзительном взгляде его жёлтых глаз словно читался укор: «Ну вот, опять тебе на месте не сидится, Грейнджер, опять меня куда-то потащила».       Родители заключили свою дочь в крепкие объятия и взяли с неё слово не ввязываться в неприятности, на что Артур заверил их, что всё будет в порядке, и под их с Молли присмотром никаких неприятностей быть не может. Он быстро пожал руку Бену и махнул Норме, в очередной раз поблагодарив за чай, и гостеприимство, и оказанную честь, и прочее и прочее, и они с Гермионой вышли за порог.       Солнечный полдень разливался по широкой улице, затекая во все её закоулки, марая широкими полосами света уже разгорячённый асфальт. День обещал быть жарким. Мистер Уизли, не теряя ни минуты, припустил в сторону автобусной остановки, как подумала Гермиона, однако не дойдя до неё несколько метров, он свернул в переулок и остановился в месте, скрытом тенью большого дерева. Из этой точки их наверняка не было видно из окон домов. Он достал из кармана маленькие круглые часики на цепочке и, взглянув на них, вздохнул.       — Гермиона, боюсь, нам придётся аппарировать. Надеюсь, ты не возражаешь, поскольку я уже и так опаздываю, — мужчина смотрел на неё виновато.       При упоминании об аппарации желудок девушки жалко содрогнулся. Она ещё ни разу не пользовалась этим видом магических перемещений, а все описания в книгах были довольно пугающими. Волнение ускорило её пульс, но гриффиндорка решила виду не подавать.       — Конечно, мистер Уизли, — её ответ вышел чересчур бодрым, она немного поморщилась и перевела тему, — Если честно, я совсем не ожидала, что вы решите добираться до нашего дома маггловским способом, — волшебник усмехнулся, качая головой, и протянул ей руку.       — Это всё моё глупое любопытство! И вот, видишь, я совершенно не рассчитал время! Ну же, хватайся, нам пора отправляться.       Гермиона крепко сжала его руку и зажмурилась, приготовившись к неприятным ощущениям, о которых она читала. В этот самый момент её словно сдавило со всех сторон невидимыми стенами, а внутренности скрутило в тугой узел. Она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, и на секунду ей стало страшно, что она задохнётся. Но буквально мгновение — и она снова ощутила, как лёгкие наполнились кислородом. Девушка открыла глаза.       Они стояли посреди широкой пыльной деревенской дороги, по обочинам которой тут и там торчали дикие яблони, груши, липы и кусты шиповника. Кругом раздавалось щебетание птиц и громкий стрекот кузнечиков. Жара буквально зависла в воздухе, казалось, что её можно даже потрогать. «Сейчас, наверное, градусов тридцать, не меньше», — подумалось Гермионе, и она огляделась по сторонам. Позади них дорога вилась вниз по склонам холмов, уходя в деревню Оттери-Сент-Кэчпоул. Впереди же виднелся неказистый силуэт странного дома. Нора.       — Ну что, как себя чувствуешь? — поинтересовался Артур, отпуская уже порядком вспотевшую ладонь и отирая её о зелёный пиджак. — Первая аппарация прошла успешно?       — Да, спасибо, всё в порядке. Это было неприятно, — Гермиона усмехнулась и взглянула на Живоглота. Несчастный кот явно не был доволен произошедшим, весь его вид красноречиво говорил, что он обязательно отомстит им за такие пытки, когда придёт в себя.       — Ну, что ж, не хотелось бы тебя вот так оставлять, но мне нужно спешить! Надеюсь, ты простишь мне мою негостеприимность, мне ужасно стыдно! — Мистер Уизли весь раскраснелся, то ли от жары, то ли, действительно, от стыда.       — О, ну что вы, огромное спасибо, что забрали меня, вам не за что извиняться, я всё понимаю, — протараторила Гермиона, улыбаясь. — Я дойду до Норы сама, спасибо ещё раз.       — Знаешь, я лучше сейчас пошлю патронус мальчишкам, пускай кто-нибудь тебя встретит.       Девушка попыталась возразить, что она и правда в состоянии дойти самостоятельно, однако маг уже взмахнул палочкой, и из её кончика вырвалась серебристая ласка. Он принялся надиктовывать ей сообщение: «Рон, если ты дома, бросай немедленно свои дела и беги встречать Гермиону! Она ждёт прямо на аппарационной границе. Если же ты не дома, тогда пусть этим займутся близнецы. И ещё, передайте Молли, что я буду к ужину». Зверёк легко кувыркнулся вокруг своей оси и быстрой вспышкой рванул к дому. Артур облегчённо выдохнул, пряча палочку во внутреннем кармане пиджака.       — Ну, до вечера, Гермиона! Только обязательно дождись кого-то из моих сыновей, не хочу, чтобы это выглядело так, словно я тебя тут бросил. Да ещё и этот чемодан… — махнув ей на прощание, с громким хлопком мистер Уизли растворился в воздухе.       Гермиона подумала, что беспокойства отца рыжего семейства были совершенно необоснованными. Во-первых, он всё же доставил её к месту назначения. От места, куда они аппарировали, до Норы было рукой подать — дорога уходила вперёд всего на километра два, не больше. А во-вторых, она вполне справедливо полагала, что могла бы воспользоваться магией и левитировать свои вещи, поскольку сейчас она находилась в непосредственной близости к жилищу волшебников, и на это незначительное колдовство никто в министерстве не обратил бы никакого внимания. Она знала, что дети волшебников пользуются такой привилегией постоянно, колдуя у себя дома направо и налево, несмотря на несовершеннолетний возраст. Хотя, существовала вероятность быть замеченной магглами из деревни… Мало ли, вдруг кто-то из них решит прогуляться по окрестностям и увидит летающий чемодан? Поразмыслив, Гермиона всё же решила дождаться кого-то из мальчиков.       Она уже тысячу раз пожалела, что надела сегодня джинсы, а не что-нибудь полегче. Одежда уже начала неприятно липнуть к телу, и ей поскорее хотелось принять прохладный душ и переодеться. Девушка вздохнула, и, сорвав какую-то травинку, сунула её в рот. Уперев руки в бока, она стояла, стараясь не сводить глаз с участка, где возвышался дом Уизли. И вот наконец впереди показалась приближающаяся точка. Сначала она решила, что это Рон, однако спустя несколько минут стало ясно, что точек было две. «Значит, близнецы», — подумала Гермиона, и медленным шагом двинулась им навстречу, стараясь не завалиться в траву вместе с тяжёлым чемоданом, который то и дело норовил подпортить ей равновесие.       Фред и Джордж теперь находились на расстоянии нескольких метров от неё, так что она уже могла видеть их лица — явно очень радостные. Один из братьев что-то рассказывал другому, активно жестикулируя, и тот заливисто смеялся на его реплики. Они помахали Гермионе, и она, улыбнувшись, помахала им в ответ. Как же ей не хватало этих оболтусов в школе! Трудно было это признавать, но что правда, то правда. Ей, как старосте, надо было поддерживать образ строгой и правильной ученицы, но на самом деле, её всегда веселили их проделки. Ну, по крайней мере в последний год. Раньше она и правда считала их слишком бестолковыми и опасными для здоровья, но на пятом курсе их шутки были единственным, что поддерживало жизнь в Хогвартсе, давало сил сопротивляться этой противной министерской жабе Амбридж. Гермиона вспомнила их последнюю выходку, и её улыбка стала ещё шире.       — Привет, Грейнджер! — крикнул ей один из братьев, задорно улыбаясь.       — Привет, Гермиона! — повторил другой.       Она остановилась, чтобы стереть капли пота с виска, и подождала, пока братья не оказались совсем рядом. Один из них попытался поднять чемодан, но тут же сдался и применил заклинание левитации.       — Что ты туда положила?! Камни?       — Готов поспорить, там лежит целая библиотека, — второй близнец забрал из её рук корзинку с котом, сдунув с лица рыжую чёлку, лезшую в глаза.       — Привет, мальчики, — Гермиона не могла перестать улыбаться. — Как я рада вас видеть! — братья переглянулись, их лица были крайне довольными.       — Конечно, ты рада! Скажи честно, Хогвартс без нас опустел и уже совсем не тот, да? — девушка усмехнулась, но решила ответить честно, хотя и знала, что раздутое самолюбие рыжих от этого признания раздуется ещё больше.       — Знаете, вообще-то да. После того, как вы ушли, в школе стало ужасно скучно. Мне, как старосте, было совершенно нечем заняться! Хорошо ещё, у многих остались запасы ваших товаров, так что иногда всё же работа находилась, — она немного помедлила, но решила добавить кое-что ещё. — Вы знаете, что профессор Флитвик оценил ваше болото в коридоре, как образцовое колдовство?       — Знаем! — хором ответили они. — Нам уже Джинни рассказала, — близнецы выглядели такими гордыми, какими она ещё никогда их не видела, и она рассмеялась.       Медленно, но верно, они приближались к Норе. Кособокое здание, с виду не внушавшее особого доверия, вызвало у девушки прилив радостных чувств. Привычные резиновые сапоги разных цветов и размеров валялись у порога так же, как и старый ржавый котёл стоял на своём извечном месте, а кругом по двору носились пёстрые курочки-несушки с цыплятами и ковырялись в земле. Вот — гараж мистера Уизли, в котором теперь не было волшебного Форда, а были только всевозможные маггловские приборы. А вон там — каменный сарай для мётел. Из-за Норы выглядывал небольшой огородик, где Уизли выращивали овощи, а ещё дальше за ним простирался яблоневый сад. Гермиона обожала это место. Когда девушка думала о слове «дом» — это было именно то, что она представляла в своей голове. И было совершенно не важно, как он выглядел со стороны, гораздо большее значение имело то, как уютно ты себя чувствовал внутри.       Близнец, тащивший чемодан Гермионы, остановился перед входом в дом, утираясь от пота и переводя дыхание. Девушка почувствовала себя виноватой, что ему пришлось тащить такую тяжесть. Но не могла же ведь она отказаться от всех этих книг! Она и так несколько раз пыталась перебрать вещи и оставить что-нибудь ненужное, но у неё так ничего и не вышло. Ей казалось, что всё, что она собрала — жизненно необходимые предметы, без которых никак нельзя обойтись. Отогнав от себя ненужное чувство, Гермиона обвела взглядом прилегающие к Норе территории и глубоко вдохнула разгорячённый воздух. Здесь пахло свежескошенной травой, а из дома доносился аромат выпечки — наверняка миссис Уизли что-то стряпала; и ещё немного примешивался запах краски. Она заметила, что цвет забора явно недавно освежили. На лице волшебницы сама собой растянулась улыбка от ощущения, что её ждёт лучшее лето.       — Где Рон, кстати? — поинтересовалась Гермиона у близнецов, которые сразу же стали чрезмерно загадочными и подозрительными.       — Малыш Ронни? Ну-у, он… — Джордж сузил глаза и тянул слова, словно не желая говорить. Фред подхватил:       — Он кое-где, а где именно — тебе знать совершенно необязательно.       Гермиона нахмурилась. Только приехала, а уже какие-то тайны! Она скрестила руки на груди, и принялась сверлить взглядом братьев, надеясь проделать в их головах дыру. Наконец, поняв, что её взгляд не возымел нужного эффекта, ей пришлось озвучить свои недовольства вслух:       — Что за секреты такие? Где это может быть Рон, что мне и сказать нельзя?       — Пусть он лучше тебе потом сам всё расскажет, если захочет, — как-то смущённо пробубнил Джордж и, поудобней перехватив корзинку с котом, скрылся за порогом. За ним последовал и Фред, смерив Гермиону странным взглядом, интерпретировать который ей не удалось.       Поведение близнецов ей совсем не нравилось. В душе у неё засела какая-то совершенно глупая обида на Рона за то, что он не встретил её сегодня, хотя писал в письме, что очень ждёт приезда подруги. Гермиона испытывала раздражение, негодование и любопытство в одном флаконе. Она ненавидела ожидание, а теперь ей придётся ждать неизвестно сколько времени до прихода Уизли, чтобы во всём разобраться. День обещал быть долгим…