60 Дней Лета

      Практически всю следующую неделю Гермиона не разговаривала ни с Роном, ни с близнецами. Последние едва появлялись в Норе, будучи всё время занятыми в магазине, а первый старательно избегал девушку, что было довольно непросто делать, находясь в одном доме. Совместные приёмы пищи всё равно сталкивали их нос к носу, но ни один из них не стремился заговорить первым.       Джинни тоже не разговаривала с Роном. Она рассказала Гермионе об их ссоре после её ухода тогда, передав самые обидные для неё слова о Гарри, и Грейнджер очень захотелось поколотить её рыжего друга. Она чувствовала смесь удовлетворения и жалости от того, что ему сейчас наверняка было одиноко. Гермиона часто видела его летающим на метле в саду или бесцельно слоняющимся по двору до тех пор, пока Молли не запрягала его какой-нибудь домашней работой. В деревню к своей подружке он, видимо, больше не ходил. А они с Джинни прогуливались по окрестностям Норы, сидели по вечерам возле пруда и болтали ночи напролёт обо всём. Джин заставляла её играть с ней в квиддич, и Гермиона соглашалась только в обмен на обещание иногда заниматься повторением школьного материала. Квиддич никогда не был её любимой игрой, да и играла она откровенно плохо, но ей было никак не отделаться от упёртой подруги.       Жаркие дни тянулись медленно, как густой золотистый мёд, стекающий с ложки. Каждый день походил на предыдущий, а духота становилась всё хуже и хуже. Она надувалась словно пузырь пока наконец не лопнула, разразившись грозой.       Девушки как обычно сидели вечером у пруда, обсуждали разную ерунду и отмахивались от мелких назойливых комаров. Во влажном воздухе застыла густая смесь запахов, исходящих от цветущих растений и подгнивающего зелёного ила с поверхности пруда. Ярче всего выделялся лимонный аромат вербены и львиного зева с маленькими жёлтыми цветочками. Пурпурные колючки чертополоха пахли сладким мёдом. На этом фоне тонкий свежий аромат луговой мяты ощущался совсем слабо. Гермиона наклонилась и сорвала шершавый листочек растения, растёрла его между пальцами и глубоко вдохнула усилившийся терпкий запах из своей ладони.       Грузные шмели проносились между цветками, гулко жужжа, выполняли свой последний вечерний сбор пыльцы. Небо было затянуто светлой дымкой тумана, множество больших белых облаков низко висели над их головами, а край горизонта окрасился в персиково-розовый — солнце клонилось к закату. Где-то вдалеке куковала одинокая кукушка, а в ближайших кустах чирикали воробьи, и красавцы-малиновки исполняли свою заливистую трель. Кваканье лягушек громко звучало из камышей близ пруда, начавшие просыпаться цикады присоединялись к общему гомону, а потом все они вдруг разом затихли.       С востока подул тёплый ветер, заколыхав деревья и высокую траву, и с бешеной скоростью погнал по небу облака ровным стадом белоснежных овечек. Рыжие и каштановые волосы обеих девушек мгновенно растрепались, а ветер всё не прекращался. Теперь на небе не было видно закатных лучей солнца — его полностью заволокло огромными тёмными тучами. Погода сменилась буквально за несколько минут, и Гермиона встала, намереваясь вернуться в дом, потянув за собой Джинни, но та упёрлась.       — Сейчас же ливанёт, — констатировала очевидное Грейнджер, бросив руку подруги, не желавшей вставать.       — И что? — Джинни улыбалась. — Я хочу попасть под дождь. И ты останешься со мной! — Она резко вскочила и, схватив Гермиону за руку, сорвалась бегом в противоположную от Норы сторону.       — Что ты делаешь? — Гермиона едва поспевала за Уизли, и ей казалось, что подруга сейчас оторвёт ей руку. — Нужно возвращаться, Джин!       — Да брось, будет весело, — слова девушки утонули в гулком раскате грома, раздавшемся так внезапно, что обе они подпрыгнули и закричали.       Теперь Джинни хохотала в голос, всё ещё не останавливаясь. Адреналин заиграл в венах Грейнджер, и она ускорилась. Гриффиндорка уже начала задыхаться от быстрого бега, когда первые крупные капли упали ей на лицо. Девушки бежали и бежали, не размыкая рук, задирая головы кверху, наслаждаясь дождём. Они были уже довольно далеко от дома, и Гермиона успела подумать, что они, кажется, даже пересекли антиаппарационную границу. Разумная часть её настаивала, что это небезопасно, их может ударить молния или пожиратели могут напасть на них прямо сейчас, но какая-то другая часть в ней заглушала эти мысли ощущением эйфории.       Гром длинными раскатами прогремел над полями, и яркая молния сверкнула вдалеке. Дождь уже лил в полную силу, приминая собой траву, собираясь в мелкие лужи в неровностях земли. Кеды Гермионы, потемневшие от влаги, хлюпали при каждом её шаге, вторя кроссовкам Джинни. Уизли вдруг резко затормозила, видимо, устав от интенсивного бега, и Грейнджер едва не врезалась в неё. Они обе тяжело дышали, но на мокрых лицах светились счастливые улыбки. Очередной раскат грома вышел таким громким, что девушке стало немного не по себе, но Джинни лишь звонко засмеялась и, вновь схватив подругу за руки, закружила её по полю в нелепом танце. Уизли поскользнулась на мокрой траве и почти что впечаталась носом в грязь, вовремя успев выставить руки вперёд.       — Давай всё же вернёмся, — попросила Гермиона. Эйфорическая пелена начала понемногу спадать, и она почувствовала волнение, осознав, как далеко они убежали. Нору было практически не видно с места, где они стояли, а поток ливня, заливающий глаза, ухудшал видимость ещё больше.       Джинни неохотно согласилась, и девушки медленно двинулись обратно, то и дело проскальзывая подошвами по размокшей почве. Их одежда промокла насквозь, земля, накопившая жар за все предыдущие дни, сейчас его с радостью отдавала, отчего воздух был тёплым, но дождевая вода была довольно холодной, и Гермиона уже немного продрогла. Она ускорилась, постепенно снова переходя на бег, подгоняемая желанием поскорей оказаться в тёплой гостиной дома Уизли и растянуться на диване у горящего камина. Гром раздавался теперь буквально каждые несколько шагов, и молнии разрезали серое небо тонкими неоновыми линиями.       Девушки снова неслись сломя голову вниз с холма, вновь захлёбываясь смехом, как сумасшедшие. Страх подхлёстывал Грейнджер не останавливаться, и она еле успевала смотреть под ноги, чтобы не свалиться и не переломать себе всё. Внезапно она взвизгнула, почувствовав, как кто-то схватил её за руку с другой стороны от Джинни, которая тоже закричала. Её грубовато дёрнули на себя, и она оступилась и полетела вбок, приземляясь на что-то мягкое. Гермиона смахнула воду с лица и увидела перед собой того, кого совсем не ожидала. Фред Уизли крепко держал её за запястья и сдавленно хохотал, придавленный её весом.       — Какого чёрта, Фред?! — возмущённо крикнула Гермиона, пытаясь встать.       Он наконец поднялся, подтянув за собой девушку, и ослабил хватку, о чём тут же пожалел, потому что гриффиндорка, кажется, не на шутку разозлилась и толкнула его в грудь со всей силы.       — Ты ужасно меня напугал!       Девушка обернулась и увидела, что Джордж тоже был здесь. Они с Джинни катались по траве в шутливой борьбе и громко смеялись. Грейнджер стало смешно с их дикого вида и грязных физиономий, она не удержалась и тоже прыснула, поворачиваясь обратно к Фреду. Его намокшие волосы заметно потемнели и липли к лицу, он провёл рукой по ним, убирая чёлку с глаз. Светлая рубашка, тоже мокрая насквозь, очерчивала его подтянутую фигуру, и Гермиона видела, как перекатываются его мышцы под тонкой тканью. На мгновение она совсем забыла о холодном дожде, и ей стало жарко, но голос парня вернул её к реальности.       — Мы возвращались с работы и увидели вас, — объяснился Фред. Его близнец больше не боролся с Джинни и уже стоял, весь измазанный грязью, рядом с такой же сестрой.       — И решили аппарировать сюда, чтобы устроить вам сюрприз, — добавил Джордж с усмешкой, заканчивая мысль брата.       — Что ж, у вас отлично получилось, — Гермиона старалась звучать сердито, но у неё не вышло. Улыбка всё равно не сходила с её лица, хотя она всё ещё ощущала неловкость из-за присутствия Фреда.       Парень приблизился и закинул руку ей на плечо, как бы приобняв, вызвав каскад мурашек за счёт резкого контраста его тёплой кожи и холодной промокшей ткани её футболки. Он улыбался ей, и в голубых глазах горели привычные весёлые искорки. Ей показалось, она могла бы стоять так целую вечность и смотреть на него, ощущая тепло его тела рядом с собой, но смущение было сильней.       Она уже хотела сбросить его руку с себя и отойти подальше, как вдруг оглушительный гром раздался прямо над их головами, заставив Гермиону вздрогнуть и сильней прижаться к Фреду, который совсем не возражал и только крепче сжал её плечо. Меньше чем через секунду толстая молния ударила прямо в ствол небольшого кустика, стоявшего вдалеке на холме. Он на мгновение вспыхнул, но сразу же погас под струями дождя, тонкий дымок исходил от его тлеющих веток. Зрелище было впечатляющим, но жутким.       — Охренеть, — с нервным смешком пробормотал Джордж. Он подтолкнул Джинни в спину, призывая снова бежать, и они все вчетвером вновь понеслись по петляющей тропе, стремительно приближаясь к дому. Фред сначала держался рядом с Гермионой, пока не обогнал её, чтобы поравняться с Джорджем.       Нора ещё никогда не казалась Гермионе настолько привлекательной, как сейчас, когда она из последних сил совершила последние практически прыжки, ввалившись наконец в дом через главный вход. Она налетела на широкую спину одного из близнецов, и он ловко развернулся, подхватив её за талию, не давая упасть. Конечно, это оказался Фред, и девушка привычно покраснела, быстро отодвигаясь от парня.       Трое Уизли и одна Грейнджер столпились на входе, стекавшая с них вода уже успела образовать лужицы на деревянном полу. Их встретила Молли со строгим выражением лица, тут же начавшая отчитывать своих детей за прогулки в грозу и за то, что они подвергли Гермиону опасности. Девушке было крайне неловко, словно она подставляла друзей, но миссис Уизли быстро закончила читать нотации, высушив их одежду заклинанием и отправив всех греться к камину.       Продрогшая Гермиона с радостью опустилась на мягкий диван, протягивая руки к огню, и она даже не возражала, когда рядом с ней плюхнулись ещё три тела. Джинни едва не придавила её к подлокотнику — всё же для четверых человек этот диван был немного маловат — но девушка была благодарна, что к её боку сейчас прижималась именно она, а не кое-кто другой из Уизли. Она быстро расслабилась в тепле, а после горячего чая, который для них принесла Молли, её и вовсе сморила сонливость. Гермиона откинулась на спинку, прикрыла веки и, блаженно улыбаясь, слушала болтовню и смех Уизли. Звуки плавно отдалялись от неё, словно она погружалась под воду, её разум и тело расслаблялись всё больше, пока сон не одолел её окончательно.       — Эй, — кто-то легонько потрепал её за плечо, — вставай, Гермиона.       Девушка открыла глаза, удивлённо осматриваясь. Она не помнила, как заснула, и теперь была в растерянности. Сообразив наконец где находится, она резко поднялась, в глазах потемнело и гриффиндорка потеряла равновесие. Крепкая рука выверенным движением подхватила её, Гермиона уткнулась носом в чью-то грудь. Тут же отпрянув, она оказалась перед высоким юношей. Рон Уизли смотрел на неё сверху вниз и смущённо улыбался.       — Я заснула?       Грейнджер заметила, что кроме них в гостиной никого не было, и ей показалось, что часы тикают неприлично громко. В камине трещали поленья, и дождь всё ещё шёл, стуча по крыше и окнам. На улице уже стемнело, помимо отблесков огня в комнате слабо мерцали несколько волшебных светильников, на стенах застыли длинные тени.       — Да, кажется, — Рон опустился на краешек дивана и стал водить ладонью по мягкой обивке, закусывая губу. — Гермиона, — он метнул жалобный взгляд на девушку, и та покосилась на него, скрестив руки на груди, — прости меня, пожалуйста.       — За что? — она уставилась на парня в недоумении. Ему было не за что извиняться перед ней, она даже не была обижена, просто немного огорчена всей ситуацией в целом.       Рон озадаченно почесал макушку. Его лицо было напряжённым.       — Ну, вообще за всё, — как-то неуверенно проговорил Уизли, потупив взгляд.       Гермиона вздохнула и присела рядом с ним. Ей вдруг стало страшно, их дружба трещала по швам и грозила нелепо закончится из-за их упрямости и недомолвок. В который раз за все годы они находились в таком положении, как сейчас — не разговаривая друг с другом, разругавшись из-за пустяка. Пора было разобраться с этим окончательно. Она протянула руку к Рону и осторожно коснулась его острой коленки, отчего он вздрогнул.       — Тебе не за что извиняться, Рон. И я думаю, нам всё-таки нужно поговорить. — Может, это я должна извиниться… — добавила она совсем тихо. Глаза парня расширились от удивления, и он неверящим взглядом молча смотрел на Гермиону.       — Я во многом виновата перед тобой, и мне очень стыдно, что я порой веду себя просто ужасно нерационально. Я знаю, что я тебе нравлюсь, и ты мне тоже, конечно, — она смотрела перед собой, произнося свою речь на одном дыхании, но на этих словах бросила на Уизли взгляд полный сожаления, — но, думаю, ты со мной согласишься, если я скажу, что из этого не выйдет ничего хорошего. Когда в нашу дружбу вклиниваются лишние чувства, мы обязательно начинаем ссориться, и всё только портится. Мы ведь лучшие друзья, верно, Рон?       Она смотрела на него с надеждой. С надеждой, что он поймёт её правильно и согласится с ней. Что он и сам считает так же. Рон, кажется, всё понимал. Он легко накрыл её ладонь, всё ещё сжимающую его колено, своей и уголок его губ изогнулся в слабой улыбке. На его лице читалось облегчение.       — Ну конечно, конечно мы лучшие друзья. Всё, что у меня есть — это ты и Гарри. И ты права во всём, как всегда, — он хмыкнул, но тут же отвёл взгляд. — Ты привлекаешь меня как девушка, но у нас ничего не получится, да? Я много об этом думал. Из нас получилась бы просто ужасная пара, правда? — парень снова заговорил громче и смелей, нежно улыбаясь подруге. — Я бы всё время тебя ревновал, а ты бы всё время злилась из-за моей бестолковости.       — Ты вовсе не бестолковый, Рон! — девушка перевернула ладонь и крепко сжала его руку в своей. — Ты не должен сомневаться в себе, слышишь? Может, ты не так хорош в учёбе, как я, но это ведь совсем не главное, — Уизли выглядел, будто перед ним сейчас сидела не его подруга, а совершенно незнакомый человек. Конечно, не каждый день услышишь от Гермионы Грейнджер, что учёба — не самое главное в жизни.       — Главное другое — ты добрый и умный, отзывчивый и чуткий, ты очень хороший друг, Рональд, и очень хороший человек. Твои родители тобой гордятся, я уверена.       Слёзы навернулись на глаза Гермионы, и она тряхнула головой, отгоняя их. Стыд горячими волнами захлестнул девушку, сдавливая горло и заставляя отводить взгляд от доверчивых глаз Рона. Она вспоминала все разы, когда была с ним груба, когда демонстративно опускала его интеллектуальные способности на глазах у других, прекрасно зная, что для него это жутко обидно.       Она вспомнила и их последние стычки в Хогвартсе, когда она срывалась на него без повода. Когда сравнила его эмоциональный диапазон с зубочисткой, хотя это совсем не так. Это как раз у неё, наверное, какие-то проблемы с чуткостью, раз она вела себя так. Ей вдруг показалось, что она самый ужасный человек на свете. Как она могла позволять себе так обращаться с лучшим другом?! Она была с ним такой холодной, а он молча всё это терпел. Слеза всё-таки скатилась по щеке гриффиндорки, и она быстро стёрла её тыльной стороной ладони, надеясь, что Рон этого не заметит. Но он заметил.       — Гермиона, — парень слегка испуганно покосился на неё и придвинулся чуть ближе, заглядывая в карие глаза, — ты самая лучшая, ты знаешь это?       Она вдруг засмеялась, закрыв лицо руками, и Уизли окончательно растерялся.       — Почему ты смеёшься?       — О, прости, Рон. Просто я тут стараюсь убедить тебя, какой ты хороший, а ты говоришь, что я — лучшая, — девушка покачала головой, печальная улыбка появилась на её лице. — Вот видишь, какой ты замечательный?       Даже в плохом освещении комнаты было заметно, как порозовели щёки парня. Он вдруг притянул Гермиону к себе и крепко обнял, оставив лёгкий, почти невесомый поцелуй на её макушке, утыкаясь носом в копну её спутанных волос. Грейнджер обвила его торс руками, прижавшись щекой к груди друга, и это показалось ей таким правильным. Объятия Рона не несли в себе никакого романтического подтекста, и на душе у девушки стало очень тепло. Они сидели так какое-то время молча, Гермиона слушала мерные удары сердца Уизли, ощущала его дыхание в своих волосах. Умиротворение медленно заполнило Гермиону до краёв, и она наконец разжала руки, медленно отстраняясь.       — Мы через столько прошли, Рон, и я не позволю какой-то ерунде разрушить всё, — твёрдо добавила Грейнджер. — Хорошо, что мы, наконец, разобрались в наших отношениях.       Девушка поднялась на ноги, Рон последовал её примеру. Теперь они стояли напротив друг друга, и Гермиона в очередной раз поразилась, каким же высоким стал Уизли. Он возвышался над ней не меньше, чем на двадцать сантиметров, и, несомненно, собирался расти ещё. Парень как-то неловко потоптался на месте, словно желая сказать что-то ещё, гриффиндорка выжидающе смотрела на него, не зная, что ему нужно. Рон, видимо, собрался с мыслями, и вновь заговорил.       — А что на счёт, ну, твоей симпатии к моим братьям?       Он выглядел очень смущённым, сцепив руки в замок перед собой, переминаясь с ноги на ногу, внимательно изучая узор ковра на полу. Гермиона не ожидала такого вопроса. Ей совсем не хотелось обсуждать это с Роном, она была так рада, что они всё решили между собой, ни к чему было сейчас пускаться в обсуждения её личной жизни. Она опять скрестила руки, стараясь закрыться.       — Ты правда хочешь поговорить об этом?       — Вообще-то нет, но я должен был спросить. Я имею в виду, это ведь не что-то серьёзное?       — Нет, — Гермиона растянула это коротенькое слово, подозрительно сощурившись. — А если бы это было чем-то серьёзным, то что?       — Да ничего, — пробормотал Рон, пряча руки за спину. — Просто Фред и Джордж… Ты же знаешь, какие они. Для них всё всегда шутки, я бы не хотел, чтобы над тобой смеялись.       Девушка расслабилась, выдохнув. Она то уж было испугалась, что друг начнёт читать ей нотации, что близнецы старше или что ей вообще не следует даже думать о его братьях, но он просто беспокоился о ней.       — Со мной всё будет в порядке, не стоит переживать об этом. Я уже взрослая и сама могу с ними разобраться, — улыбка тронула её губы, и Рон тоже чуть улыбнулся в ответ, кивнув ей.       — Ладно, хорошо. Ну, спокойной ночи тогда? Уже поздно, — он покосился на часы, и Гермиона тоже взглянула на них. Половина двенадцатого. Она и не думала, что так надолго задремала на диване. Странно, что миссис Уизли не разбудила её раньше. Наверное, просто не хотела беспокоить.       — Спокойной ночи.       Рон отправился к лестнице и скрылся на ступеньках, не дожидаясь Гермиону. Она постояла ещё немного перед камином, а потом, прошептав заклинание, погасила огонь и побрела в их с Джинни спальню. В тишине дома раздались подвывания упыря с чердака, и девушка вздрогнула. Она совсем позабыла об этом обитателе Норы. Поднявшись по скрипучим ступенькам на второй этаж, Грейнджер остановилась у двери комнаты, прислонившись к прохладной стене.       Лёгкая грусть тронула её сердце, когда в её голове воспроизвелись слова Рона о несерьёзности близнецов. То, что для них всё всегда было в шутку, она знала и так, но почему-то сейчас это осознание особенно её задело. Не то чтобы она рассчитывала на что-то, но… Было не очень приятно быть для кого-то лишь объектом насмешки. Поводом посмеяться, устроить очередной розыгрыш. Фред ведь и правда ей нравился, но она точно знала, что он никогда не взглянет на неё всерьёз. Никогда. Гермиона вздохнула, с тоской взглянув на тёмные силуэты деревьев за окном, и тихо скользнула за дверь. Джинни уже спала.