Mission for the Mandalorian

      Мос-Пельго, затерянный среди песков и камня, они нашли в середине следующего дня. Дин притормозил сразу за поворотом у горы, когда заметил поселение, и Тара едва в него не врезалась: дала по тормозам, вскрикнула, упала грудью на руль.       — Цела? Мы нашли Мос-Пельго.       — Рада за нас неимоверно, — съязвила Тара на выдохе и кое-как подгребла себя к Дину. Тот указывал вперед, на виднеющиеся в минуте езды от них покатые домики в виде каменных полусфер.       — Думаешь, это Мос-Пельго, а не заброшенные шахты?       — Я вижу там людей, — ответил Дин.       — Много?       — Около трех-четырех десятков. Езжай за мной, но медленно, и держи при себе бластер.       Стрелять Тара так толком и не научилась, но Дин все равно с упрямством банты вручал ей пистолет всякий раз, когда они спускались на какую-нибудь планету — на всякий случай.       Они въехали в молчаливый поселок, и Тара поразилась тому, что видит: здесь в самом деле были люди. Две женщины стояли у электрогенератора, три человека разговаривали у колодца, двое сидели на ступеньках дома повыше и пошире остальных (школа? возможно, ведь внутри звучали приглушенные детские голоса), еще одна женщина смотрела на них с Дином с порога своего дома.       Здесь была даже таверна — арка без дверей открывала вид на барную стойку и несколько столов со стульями и даже проектор в центре зала. Дин вскинул руку, и Тара послушно остановилась напротив входа. Задавать вопросы в гнетущей атмосфере всеобщего наблюдения не хотелось, поэтому девушка молча сняла ребенка со спидербайка мандалорца и пошла следом за ним в таверну.       За барной стойкой их встретил изумленный донельзя викуэй.       — Чем могу помочь? — спросил тот. Дин прислонился к стойке, Тара пододвинула и аккуратно села на стул рядом. Ребенок заинтересовался вазой на полу.       — Мы ищем мандалорца, — сказал Дин. — Говорят, одного видели в ваших краях.       — В наших краях редко бывают гости, — ответил викуэй. — Вы можете его описать?       Тара распахнула глаза и уставилась на бармена. Он шутит?.. Дин тоже не сразу справился с удивлением.       — Он… должен быть похож на меня.       — Вы о шерифе?       Тара свалилась со стула, Дин кинул на нее внимательный взгляд. Ну и ну. Что за чертовщина творится в этом городе?       — Ваш шериф носит мандалорскую броню?.. — невольно спросила Тара, и викуэй кивнул ей, а потом указал на дверь.       Они с Дином повернулись одновременно, и оба увидели стоящего в дверях человека. В мандалорской броне.       В старой, облупившейся мандалорской броне из старого облупившегося бескара.       Он стоял и смотрел на Дина и Тару как-то… девушка не смогла бы подобрать иного слова, кроме как неуместно. Неправильно. Он и стоял-то неправильно: рука на поясе с пистолетом в кобуре, худощавый, жилистый, и доспехи сидели на нем словно неуклюже, словно не с его плеча, но Тара не сумела бы описать конкретнее, что именно ее смущало в облике мандалорца.       — Что привело вас сюда, незнакомцы? — спросил он, голос за динамиком слышался звучный, но звучал с хрипотцой — динамик тоже был старым.       Дин нашел слова быстрее.       — Мы искали тебя много парсеков, — сказал он.       — Ну, — чересчур бодро ответил мандалорец, — вы меня нашли.       Он подошел ближе — при ходьбе у него звенели пули на поясе, — и вдруг подал знак викуэю.       — Три порции испочки.       Что?..       — Присядем, выпьем? — продолжил он, и Тара окончательно разуверилась в том, что видит. Кем бы он ни был, он вел себя странно, и если это была игра, то она была отвратительной.       Он прошел к столу, прихватив со стойки бутылку испочки и три стакана, сел за свободный стул, махнул рукой Таре на второй стул, поскольку она двинулась следом, как примагниченная, а Дин остался стоять напротив.       А потом он стянул с головы свой шлем.       На Тару тут же посмотрели голубые глаза на загорелом худом лице с седой бородой и седой проседью в густых волосах. Человек улыбался приятной кривой улыбкой, и в этот момент — именно из-за того, что он снял чертов шлем, — у Тары сердце ухнуло в самые пятки.       — Я не встречал настоящих мандалорцев, — сообщил человек приятным же голосом. — Но слыхал о вас.       Тара подтянула к себе стул ботинком за ножку и села, понимая, что вынести это зрелище на своих двоих не сможет. Облокотилась руками и грудью на деревянную спинку, и смотрела на человека, открыв от удивления рот.       На нем был настоящий бескар. Наплечники, грудина, наручи с встроенными запястными лазерами, даже реактивный ранец. Все старое, но живое, в смысле, способное защищать. Это не было рухлядью, да и не могло быть ею, если судить по тому, что Тара знала о бескаре: как бы стар он ни был, он мог защищать своего носителя, как вторая кожа — из металла, что невозможно сломить.       — Знаю, твой приятель мастер убивать, — сказал он, а потом неожиданно перевел взгляд к Таре. — И вряд ли он рад видеть эти железки на мне.       — Ты прав, — протянула Тара, невольно улыбаясь — широко, нервно улыбаясь.       — И из этой двери выйдет только один из нас, — продолжил человек.       — И это будешь не ты, — кивнула ему девушка.       — Да, но, видишь ли… я так думал. — он налил испочку в один стакан и пододвинул его Таре, как ни в чем не бывало. Потом так же медленно наполнил второй стакан и поставил его перед собой. — Но потом заметил тебя. И вон того парня.       Человек указал на ребенка, который уже забрался в пустую вазу и, судя по довольному виду, обустраивал себе новое жилище внутри нее. Тара невольно подумала, что эта ваза предназначалась, скорее всего, для плевков подвыпивших работяг, но продолжать мысль не стала.       — …и засомневался, — договорил человек. Третий стакан он все-таки поставил перед абсолютно застывшим в этом моменте Дином. — Может, я в нем ошибся, как считаешь?       Он даже подмигнул Таре, и та вскинула брови. Да ты смеешься — нет, правда!       — Считаю, что ты не жилец, — усмехнулась девушка. — Кто ты такой?       — Я Кобб Вэнт, — кивнул он Таре. — Шериф Мос-Пельго. А ты, милая?       Тара фыркнула. Последний человек, который пытался флиртовать с ней, находясь в таком щепетильном положении, умер от бластерного выстрела Дина — о, какое совпадение!— здесь же, на Татуине!       — Где ты взял броню? — раздалось за спиной девушки. Дин сделал шаг к ней и нарисовавшемуся шерифу Мос-Пельго, и по голосу Тара поняла, что ей стоит отойти от стола подальше.       — Купил у каких-то джав, — отмахнулся шериф и опрокинул в себя испочку. Ох, приятель, зря ты так глушишь алкоголь перед мандалорцем…       — Сдай ее мне.       Точно, шерифу Мос-Пельго несдобровать. Тара медленно поднялась на ноги и отошла за спину Дина, и Кобб Вэнт следил за ней, а не застывшим, готовым убить его прямо на месте мандалорцем.       — Слушай, приятель, — протянул шериф и даже прищелкнул языком. — Может, для этой крохи и мелкого ушастика ты и главный, но в этом городке приказы раздаю я.       Тара закатила глаза, буквально кожей ощущая, как вскипает гнев внутри Дина. Разве этот человек не понял еще, что его сейчас убьют? Даже не знай Тара законов мандалорцев, она бы поняла, что хранить у себя их священную броню, да еще и отказываться сдавать представителю народа, отказываться сдавать ее Дину Джарину— это самоубийство.       — Снимай, — сказал Дин абсолютно безжизненным голосом. — Или я сам.       Тара отошла к стойке, подняла из вазы ребенка и прижала к себе. Спрятаться за стойку или выйти из таверны совсем?.. Стоит ли забрать с собой невиновного викуэя?..       — Что, при милашке и ребенке? — спросил Кобб, указывая в их сторону.       — Они видали и хуже.       Шериф посмотрел на Тару, та пожала плечами. Он прав, парень, лучше сдавайся сразу.       — Прямо здесь?       — Прямо здесь.       Тара вздохнула, подхватила ребенка подмышку, и вышла из таверны. Нечего им там делать, сейчас начнут стрелять, драться, а это все мероприятия опасные, вдруг еще заденут мелкого. Ребенок, между прочим, испуганным вовсе не выглядел — ну правда же, он насмотрелся на вещи и посерьезнее, — и рвался назад.       — Нет, там тебе вряд ли будут сейчас рады, — сказала девушка. — Подожди, пока все не утихнет.       Только вот выстрелов она не дождалась: земля под ногами затряслась и пошла ходуном, Тару повело в сторону, и она успела только схватиться за косяк арки, чтобы не упасть вниз. Оставленные ею и Дином спидербайки затряслись тоже и покосились набок, в воздухе поднялся шквальной ветер, загудела сирена. Люди побежали прятаться в дома, словно знали, что приближается буря, где-то заголосили банты.       Дин выскочил к Таре и тронул девушку за плечо — все в порядке? цела? Она не ответила даже кивком: заметила вдалеке бугрящуюся землю, будто там была не твердая поверхность планеты, а вода, и она шла волнами и волны эти приближались к городку с неимоверной скоростью.       Кобб Вэнт встал в проеме арки и тоже следил за неизведанным… кем-то. Тара услышала рев, идущий из-под земли, сама земля расходилась в стороны на пути этого кого-то, и казалось какими-то глюками, очередным видением то, что происходило взаправду: мимо них протекло под песками что-то длинное, огромное и с шипастым хребтом, костляво выглядывающим из-под расходящихся волн земли.       Оно пронеслось мимо, и Тара уже подумала, что их миновала катастрофа, когда прямо у загона с бантами из-под песков вынырнула морда. Огромная, клыкастая и шипастая, она целиком заглотила бедное одиноко стоящее животное — а банта не был маленьким вьючным скотом, это был здоровый зверь, выше Тары! — и утонуло в песках снова. Сгинуло, будто его и не было.       Тара икнула от неожиданности, ребенок у нее на руках завозился и что-то поворчал.       — Эм… — протянула девушка, оглянувшись на Дина. Тот тоже не понимал, что только что узрели его глаза.       — Давай по-другому договоримся, — произнес вдруг Кобб Вэнт.

***

      — Эта тварь терроризировала местность задолго до того, как возник Мос-Пельго, — рассказал Кобб. Он и Дин шли по настилу у жилых домов, похожих друг на друга, как яйца нуны из одной кладки, Тара чуть отстала и осматривалась по сторонам. Люди спокойно чинили покосившиеся после тряски двери, устанавливали обратно газовые баки, ковырялись в своих металлоискателях, словно ничего сверхъестественного не случилось.       — Броня позволяет мне защищать горожан от бандитов и народа песка, — продолжал шериф, — они рассчитывают на меня. Но с крайт-драконом мне в одиночку не справиться.       Они остановились у покосившегося столба, Кобб повернулся к Дину.       — Помоги убить его, — сказал он, — и я отдам тебе броню.       Сделка? И ее цена — мандалорская броня? Тара, не сдержавшись, хмыкнула, и шериф Вэнт обратил все свое внимание к ней.       — Милая, я ведь не ради себя стараюсь.       — Я Тара, — продавила голосом девушка (Кобб усмехнулся), — и это — не то чтобы честная сделка.       Дин повернулся к ней, Тара посмотрела ему в прорезь в шлеме. Неужели он согласен? Все, что он рассказывал о своем вероучении, говорило, что поблажек и исключений мандалорцы не допускают. Но то, что Тара знала о Дине Джарине, включало множество полутонов и моральных дилемм, которые отвечали его личным взглядам на жизнь. Он был добрее и шире душой, чем его вера.       — Идет, — сказал Дин Коббу. — Вернусь за кораблем и разбомблю твоего дракона с неба, банта будет приманкой.       — Все не так просто, — возразил шериф. Ох, ну разумеется. Тара закатила бы глаза, если бы это был подходящий момент. — Крайт-дракон почувствует вибрацию от твоего корабля и уйдет в песок, где ты его не достанешь. Но…       Он покосился на Тару, подмигнул ей — вот это точно было некстати!       — Я знаю, где его логово.       Дин сделал вид, что ничего не заметил — или ему было плевать на поведение шерифа захолустного городка.       — Далеко?       Кобб кивнул в сторону расстилающихся песков пустыни.       — Не особо.       — Показывай, — согласился Дин и позвал Тару за собой.       — Она поедет с нами? — не поверив, переспросил шериф. Дин и Тара остановились одновременно и посмотрели на Кобба снизу-вверх, уже спустившись на землю.       — А что не так? — поинтересовалась девушка. Шериф округлил от удивления глаза, но вскинул руки.       — Да в целом… как скажете?       Тем не менее, когда Тара подошла к своему спидербайку, сняла с него и перекинула через плечо посох, зацепившись за него волосами в очередной раз и прошипев от боли, Кобб Вэнт посмотрел на нее и добавил:       — Такой девушке не место на охоте на крайт-дракона.       Тара кинула ему один предупреждающий взгляд.       — Я не охотник за головами, если ты об этом.       — Нет? — Кобб подался к ней, еще более заинтересованный. Девушку его внимание уже порядком нервировало — она не привыкла, чтобы кто-либо вообще проявлял к ней какой-либо интерес, — и она невольно отодвинулась. — А кто тогда?       Тара сжала губы — шериф Мос-Пельго смотрел ей прямо в глаза, чуть прищурившись, морщинки собирались у него на лице в интересные сеточки вокруг век, на лбу и в уголках губ под седой аккуратной бородой. Он улыбался, точно зная, что может произвести впечатление благоприятного человека. Вероятно, он таким и был, но Тара не доверяла никому, кроме Дина Джарина, чтобы вот так запросто поддаваться на обаяние первого человека, открыто проявлявшего к ней внимание.       — Я-э… — замялась девушка. — Я механик.       Кобб Вэнт весь выпрямился, издал непонятный звук, по всей видимости, означающий крайней степени удивление, и даже присвистнул. Тара вскинула брови. Что за реакция?       — Правда? Ты механик у мандалорца?       — Мы едем или как? — оборвал его Дин. Тара вздрогнула и, поправив на плече посох, уселась на свой спидербайк. Да уж, хватит с них бесед на темы принадлежности — и вообще на любые темы. Пора ехать, если они хотят разобраться с песочным чудищем поскорее.       Девушка покосилась на Кобба, когда тот пошел за своим транспортом, не заметив, что Дин не провожает взглядом шерифа, а смотрит на нее.

***

      Они пересекали пустошь, начинающуюся прямо за городом, и шериф то обгонял их, то старался держаться чуть позади. Тара на него не смотрела, но, когда они поравнялись с выросшим посреди их дороги барханом, повернула, чтобы обогнуть его, — и Кобб проследил за ней взглядом с огромным удивлением. Мандалорец, не сказав ни слова, двинулся следом.       Можно же было просто пересечь его поперек, зачем этим сложности?.. Да и ехали они медленнее, чем позволяли их спидербайки…       — У вас какие-то проблемы? — спросил шериф у своего новоиспеченного напарника. Тот стиснул руль крепче.       — Никаких проблем, езжай аккуратно.       Нарываться на гнев не самого словоохотливого мандалорца (или они все были такими, кто знает) Коббу не улыбалось — потому он сдержал последующие вопросы. И заговорил сам:       — Нам трудно пришлось. Городок был на последнем издыхании. Все началось после новостей о взрыве Звезды Смерти. Я имею в виду вторую.       Тара неожиданно обернулась, поведя за собой руль, и чуть не свалилась со спидербайка прямо на ходу. Кобб притормозил, мандалорец, наоборот, рванул вперед к девушке.       — Цела? Говорил же, веди осторожно!       — Да-да, — охнула Тара. — Прости, я в порядке. Поехали.       По всему шериф решил, что водила девушка неуверенно. Ну и ну, механик мандалорца. Чем больше он наблюдал за ней, тем больше вопросов она вызывала. О мандалорцах он слышал немногое, но даже его знаний хватало, чтобы сделать недвусмысленные выводы: кулон на шее девушки обозначал принадлежность к расе — или вероучению, если расы с Мандалора номинально больше не существовало. И тем не менее, мандалоркой Тара не была. Так кто же она?..       — Все нормально? — осторожно поинтересовался шериф. Девушка коротко кивнула; снизила скорость до минимума, так что чуть отстала от него и мандалорца и ехала теперь позади.       — Что ты говорил про Звезду Смерти? — переспросил Мандо. Шериф усмехнулся.       — После ее взрыва Империя выводила войска с Татуина, над Мос-Эйсли дали лазерный салют. Мы праздновали победу вместе со всей Галактикой: оккупации пришел конец. Но в ту же ночь на наш городок напало шахтерское товарищество. Власть не терпит пустоты, и Мос-Пельго за ночь превратился в лагерь рабов.       Он обернулся, чтобы убедиться, что девушка держится рядом. Тара не сводила глаз с дороги, но косилась на шерифа, и уголки ее губ ползли вниз — расстроилась. Из-за рассказа? Она не показалась Коббу и вполовину такой чувствительной, какой выглядела сейчас, и это тоже его удивило. Разбираться в людях он, что ли, разучился?..       — Я смылся, — продолжил Кобб после заминки. — Взял, что мог, у захватчиков и сбежал. В кантоне, что я прихватил, оказалось полно кристаллов кремникса… видимо, иногда и хвост вомп-крысы греют оба солнца сразу.       Он кинул Таре косой взгляд и полуулыбку — девушка рассердилась. Ну, смешная.       — Я брел несколько дней. Без еды. Без воды. А потом — меня спасли. Джавы хотели получить кристаллы и предлагали в обмен самое лучшее, что у них было. Сокровища хватило не только на бурдюк воды.       — Так ты получил броню? — спросила Тара. Мандалорец молчал.       — Так я получил броню, — кивнул ей шериф. — Я выкупил свободу. Себе и своему городку.       Они подъезжали к горам, Кобб притормозил одновременно с мандалорцем. Тара остановилась сразу за ними, и шериф услышал, как девушка усмехнулась.       — Благородно. И справедливо, — сказала она с расстановкой. Мандалорец даже обернулся — видно, удивился не меньше шерифа. Тара посмотрела сперва на него, потом — прямо на Кобба. — Но броню все равно придется отдать, шериф.       — Дерзко, — заметил тот и вновь одарил ее полуулыбкой из-под посеребренной бороды. Мандалорец посмотрел на него, но из-за шлема шериф не понял, что именно должен был означать его взгляд.              Они медленно лавировали между скалами и оказались в ущелье, когда над ними эхом раздалось утробное рычание вперемешку с воем. Дин замер, подал знак Таре — та заглушила двигатель спидербайка и схватилась за посох. А надо было хватать бластер.       Звук повторился— ближе, чем прежде. Кобб и Дин нацелились вперед и готовы были выстрелить, но из-за скалы показался акк-пес: четвероногое животное с огромной пастью, начиненной острыми клыками и шипами из кожи на хребте. Тара отставила посох и потянулась к спидербайку Дина — за сумкой с ребенком.       За одним акк-псом вышли еще. Их было много, все рычали, и клокочущий рык эхом разносился в ущелье. Тара шумно сглотнула, тут же испугалась, что этот звук привлечет к ней внимание животных, и почти села, стаскивая за собой ребенка.       И тут Дин издал рокочущий рык, похожий на звериный. Тара выглянула из-за спидербайка и наблюдала с широко распахнутыми глазами, как мандалорец подходит к одному псу, издавая все тот же рык, и садится рядом с ним, прямо напротив его зубастой пасти.       — Д…Мандо! — зашипела она от внезапной паники. — Что ты делаешь?..       Он медленно поднял руку — замолчи — и изменил голос, снова. Остальные акк-псы спустились с камней и подошли к нему, словно до этого не скалились и не хотели сожрать незваных гостей. У Тары от страха чуть сердце не выпрыгнуло, а Дин преспокойно гладил животных, и те даже… ластились к нему?..       — Он… умеет с ними общаться? — спросил изумленный донельзя шериф Мос-Пельго. Тара покачала головой, наблюдая за этим зрелищем.       — Я понятия не имела, что он так может, — выдохнула она. Кобб посмотрел на нее уж очень внимательно, но ничего не сказал.       И тогда следом за акк-псами в ущелье показались тускены.       Вот, почему рычание, издаваемой Дином, показалось Таре до странности знакомым: тускены общались примерно, как их питомцы, и теперь мандалорец снова проявлял чудеса коммуникации и объяснял что-то народу песков. Кобб смотрел то на него, то — вопросительно — на Тару, но та мотала головой. Я не знаю, что происходит, шериф, не спрашивай у меня.       — Эй, партнер, — Кобб не выдержал и позвал мандалорца. — Не пояснишь, что происходит?       Дин повернулся к нему и Таре:       — Они тоже хотят убить крайт-дракона.              Их привели в лагерь тускенов, усадили к костру и дали воды и еды. Тара отламывала от мяса цельного грызуна по кусочкам и передавала их малышу, сидящему между ней и Дином, яростно объясняющим что-то на тускенском. В какой-то момент Тара подумала, что он сорвет себе голос, полагаясь на силы голосовых связок с таким-то рычанием, но прерывать переговоры не стала бы — просто гадала, насколько мандалорца хватит.       Недоумевающий Кобб смотрел то на него, то на Тару с ребенком.       — Он же… Он же расскажет мне, что они обсуждают? — спросил шериф. Тара подумала бы, что он опасается за свою жизнь в стане врагов, но тот косился на девушку со своей фирменной усмешкой, и дело было не в страхе, а в интересе.       — Расслабься, ковбой, — ответила Тара. — И прими угощение, вон, тебе протягивают.       Один из тускенов разломал твердую корку какого-то местного фрукта и предложил Коббу — из получившейся чашки шел черный пар, и пахло это не очень.       Кобб принял это без энтузиазма.       — И что мне с этим делать? — спросил он. Поскольку мандалорец был занят общением с тускенами, Тара пояснила за него — насколько понимала обычаи народа песка со слов Дина:       — Кажется, тебе надо это выпить.       — Оно воняет! — известил ее Кобб. Тогда Дин отвлекся от своего рычащего разговора.       — Тебе нужна помощь? Придется выпить.       Шериф поморщился и отставил напиток.       — Обойдусь. Я это пить не буду.       Тускен, что угостил его, вдруг зарычал и замахал руками. Таре пришлось отсесть от него и отодвинуть подальше от костра ребенка.       — Он говорит, — объяснил Дин, — что вы крадете их воду, а теперь оскорбляете, отказываясь пить. Они знают о Мос-пельго и сколько людей песков вы убили.       Кобб мгновенно вспыхнул:       — Это они напали на поселок, я защищал его!       Здесь становилось жарче. Тускен вскочил на ноги, навис над шерифом, тот собирался выбросить напиток в костер и уже замахнулся. О, нет, так они ничего не решат.       — Стойте, прекратите! — встряла Тара между ними. Она поднялась, чтобы стать одного роста с разозленным тускеном, посмотрела сверху-вниз на Кобба Вэнта. Дин не сводил с нее глаз. — Что надо сделать, чтобы прекратить это?       — Выпить их угощение, —сказал он. — Что ты…       — И все? Без проблем, я выпью. Отдай сюда, привереда.       Она почти вырвала фрукт из вспотевших пальцев Кобба и, зажмурившись, проглотила черную жуть одним махом. Фу, противно. Какая же гадость! Тара не знала, можно ли ей поморщиться и не выкажет ли она этим еще большее неуважение к обычаям тускенов, поэтому отвернулась от костра совсем, чтобы никто не увидел, как ей невкусно.       Ребенок, глядя на нее, почти смеялся. Весело тебе, мелкий?       Девушка поборола первичный позыв желудка выплюнуть все обратно и только потом вернулась на место между Дином и Коббом.       — Хочешь знать, что ты выпила? — Тара готова была отдать руку на отсечение, что сейчас, под всей своей бескарской броней, мандалорец смеялся.       — Нет, пощади меня, — поморщилась она. — Буду верить, что это что-то очень полезное.       Дин издал странный булькающий звук — точно смеялся, паршивец! Кобб смотрел на них, широко распахнув глаза.       — Будь так добр, шериф, больше не повышай голос, — сказала девушка. — Вторую порцию этого замечательного напитка будешь пить сам. И прекратите спорить.       Тот ворчал до конца переговоров, но дальше у них все пошло гораздо спокойнее. Тара просидела с ними еще немного, а потом, заметив, что ребенок клюет носом, взяла его и унесла к одной из палаток — Дин сказал, тускены предоставили им ночлег. Радуясь, что спать под открытым небом на сухом татуинском воздухе не придется, по крайней мере, сегодня, девушка залезла внутрь.       Тут было тепло и немного влажно — самое то для хорошего сна на сухой планете. Тара уложила спящего ребенка прямо на настил из шерсти банты, стянула с себя лишние тряпки, накрыла его и легла рядом.       Она почти заснула, когда услышала за спиной шорох — резко села, автоматически хватаясь за посох рядом с собой и чуть не ударила Дина по плечу. Тот вовремя увернулся, перехватил ее грозное оружие и выдохнул:       — Спокойно. Это всего лишь я.       Тара сонно щурилась, слабо различая силуэты в темноте, но его дыхание услышала совсем рядом и поняла по голосу, что он… почти смущен. Это же смущение — то, что она услышала?..       — Что ты делаешь? — громче, чем хотела, спросила девушка и тут же ойкнула и зажала себе рот рукой. — Что ты здесь делаешь?       Дин сел, положил ее посох между ними и снова издал странный звук — полувздох, полустон.       — Собираюсь спать. У тускенов не так много палаток. Я лягу с краю и тебя с ребенком не потревожу, спи.       Он тут же лег, повернулся спиной к Таре и снова выдохнул. Она осталась сидеть, чувствуя, как сердце набирает обороты, словно двигатель Лезвия, и начинает стучать все быстрее и громче. Жар мгновенно вспыхнул во всем теле, поселился в руках и горле, застыл на щеках влажной коркой.       Спи, как же.       Она с трудом заставила себя перелезть через ребенка и лечь так, чтобы не касаться Дина совсем. Отвернуться она не могла — обнимала малыша одной рукой, вторую подложила под голову и чувствовала всем телом дробящий ее кости стук сердца. Она не знала, быстро ли заснул Дин и заснул ли вообще — теперь даже темнота не помогала ей расслышать что-либо кроме себя, пребывающей в тревоге и возбуждении одновременно.       Ох, Бездна!       Тара закрывала и открывала глаза, очень слабо дышала, боясь, что своим дыханием разбудить Дина, веря, что он уснул, не испытывая никаких эмоций по поводу такой их близости, но… он внезапно перевернулся с одного бока на другой и оказался лицом к Таре.       Она понятия не имела, спит ли он или лежит с открытыми глазами, как не понимала, видит ли он в темноте, что она не смогла уснуть и смотрит на него. Лучше считать, что он ее не видит, решила Тара. Лучше притвориться, что она тоже спит.       Девушка закрыла глаза глубоко вздохнула и постаралась выкинуть из головы все-все-все мысли. Она определенно проснется утром невыспавшейся.              Дин лежал в тускенской палатке без сна и смотрел, как Тара засыпает, кусая губы.