Mission for the Mandalorian

      — Это плохая идея, — повторила Тара в который раз. Они уже мчались в сторону Мос-Пельго, тускены дожидались их на равнине, и, вроде как, договоренности уже были озвучены. И все равно Тару не оставляла мысль, что соваться к огромному чудовищу кучкой необученных людей — крайне глупое решение.       — Согласен с Тарой, — поддакнул Кобб. Ох, ну вот тебя еще только не хватало, подумала Тара с раздражением. Дин и так не испытывал к нему большой симпатии — девушка все еще думала, что дело тут в мандалорской броне и заносчивом характере, — а с каждым своим «согласен» он еще больше мешал установлению дружественных границ между ними.       — Ты и раньше так говорила, — протянул Дин.       — Да, когда ты решил в тюрьм… бывшему приятелю своему помочь. Помнишь? Чем все закончилось?       — У нас нет выбора, — отбрил мандалорец после паузы. Тара закатила глаза — да и Бездна с тобой, я умываю руки.       В зависшем молчании, наливающемся напряжением с каждой секундой, Кобб Вэнт явно чувствовал себя неуютно. Он открыл рот, чтобы вставить свое слово, поймал на себе предупреждающий взгляд Тары — и передумал.       Они вернулись в Мос-Пельго и затормозили у таверны.       — Тускены напали полгода назад, — сказал вдруг шериф. — Убили дюжину наших у рудника. Я в ответ сразил вдвое больше из их числа. Вот, почему это плохая идея.       — Жители тебя уважают, — ответил Дин, и Тара удивилась, что он вообще так сказал. Но это было правдой, судя по рассказам Кобба. — Они прислушаются к голосу разума.       — Я что-то сомневаюсь.       Дин спустился со спидербайка и вдруг протянул сумку с ребенком Таре. Девушка молча взяла ее, посмотрела в прорези на шлеме мандалорца. Ох, ладно, он прав. Если уж они решили действовать, препираться на ровном месте будет ошибкой. Не такому он учил Тару.       — Немного фирменного красноречия и обаяния, шериф, — воскликнула она, — и все получится.       Тот обернулся и посмотрел сперва на нее, потом на стоящего рядом мандалорца.       — Ты же была против. Уже передумала? Ладно, не мое это дело.       И он махнул рукой и пошел созывать своих людей в таверну.       — Ты все еще против, не так ли? — наклонившись, спросил Дин. Тара кивнула.       — Да, но ты не оставляешь мне выбора, — процедила она, наблюдая за удаляющейся спиной шерифа Мос-Пельго. — Либо я поддержу тебя, либо мне придется переживать вдвое больше.       — Тут не о чем переживать, — категорично заявил мандалорец. Тара поджала губы. А вот она не была в этом так уж уверена…              Собравшиеся в таверне жители Мос-Пельго смотрели на мандалорца во все глаза и с явно читаемым недоверием. В гудящем шуме голос шерифа прозвучал, точно призыв к порядку:       — Вы видите перед собой мандалорца. Знаете, кто это?       — Только по слухам, — донеслось от людей.       — Значит, вы все в курсе, что это убийца.       Только по необходимости, добавила про себя Тара, наблюдающая за происходящим от входной арки. Она держала ребенка, который теперь рвался посидеть на руках у Дина, и всматривалась в лица простых работяг Мос-Пельго. Надеюсь, они не пострадают от чудовища, как тускены.       — У этого парня есть проблема, — продолжал Кобб. Тара вскинула бровь, Дин посмотрел на шерифа с тем же, Тара была уверена, выражением. — Я ношу его трофейную броню, а по мандалорским понятиям он должен ее забрать.       Между жителями прошел раздраженный шепот — они с этим не согласны.       — Но у меня тоже есть проблема, — оборвал их Кобб. — Крайт-дракон жрет наш вьючный скот и иногда прихватывает оборудование. Вопрос времени, когда ему наскучат банты, и он решит пообедать одним из вас или, чего доброго, наведаться в школу.       Тут были старики и молодые парни, женщины постарше, женщины помладше, девушки одного возраста с Тарой. И все они мгновенно забеспокоились. Молодец, шериф, умеешь надавить на больное.       — Я привязался к этой броне, но наш поселок мне важнее. Мандалорец согласен помочь нам одолеть крайт-дракона в обмен на возвращение брони ее законным наследникам. Но это еще не все, — Кобб сделал выразительную паузу, люди замерли в ожидании. — Нам не справиться с чудовищем в одиночку. И народ песков поможет нам.       Шериф был прав: люди возмутились мгновенно. Поднялся шум, крики, люди возмущались, кто-то опрокинул стул и уронил со стола стаканы с испочкой.       — Они монстры! — разносилось вокруг. — Они грабят шахты!       Тара прижала ребенка крепче и сделала шаг к Дину, когда тот вышел вперед под всеобщее обозрение.       — Я видел размеры этой твари, она может проглотить поселок в один момент, — сказал он, увеличив громкость в динамике. Тара застыла на месте. — вам повезло, что Мос-Пельго еще не сравнялся с песком.       Он повернулся и посмотрел в арку, туда, где застыла девушка, но нельзя было утверждать наверняка, смотрел он на нее или куда-то дальше.       — Я знаю этот народ, — сказал он. — Они жестоки, как и Дюнное море. Они выживали в этих песках тысячи лет и знают крайт-дракона лучше вас. Они грабители, это правда. Но умеют держать слово.       Дин осмотрел умолкнувших людей, слушающих, готовых прислушаться. Тара почти перестала дышать.       — Мы пришли к соглашению. Если мы оставим им труп крайт-дракона, они помогут нам в битве. И не поднимут бластеры против жителей поселка, пока кто-то из вас не нарушит мир.       Тара смотрела на Дина, чувствуя, что проваливается под землю. Кобб заметил ее взгляд, но не стал его комментировать.              План звучал просто, впрочем, как и любой другой у Дина Джарина— это не значило, что выполнение его было простым. Жители Мос-Пельго собирали боеголовки со склада в коробы для перевозки, Тара помогала женщинам укладывать их правильно, чтобы те не задевали друг друга.       — Уверен, что получится? — невольно спросил Кобб Вэнт. Дин склонил голову, не сводя глаз с девушки.       — Должно получиться.       Кобб посмотрел в ту же сторону, куда и мандалорец, и усмехнулся.       — Что?       — Нет-нет, приятель, ничего.       Приятель? Поинтересоваться, чем вызвана смена поведения у шерифа, Дин не успел: из-за бархана на западе показалась вереница бант с тускенами-наездниками. Они везли свои боеприпасы.       Как и ожидалось, жители поселка радости по поводу их появления не испытывали. Их можно было понять, но сейчас, когда оба народа терроризировались одним чудовищем, проще было наступить на горло прошлой вражде и оставить ее хотя бы на время.       Тара переместилась к тускенам и передавала им порох и топливо в баках из рук женщины из Мос-Пельго. Она куда охотнее взаимодействовала с народом песков, так что в их веренице проблем не было, в отличие от другой линии, где тускен уронил на пол боеголовку. Разразился скандал, шериф бросился разнимать своего человека и рычащего тускена.       Вернулся он к Дину чуть более раздраженным.       — Напомни мне, — выдохнул он, — по какой причине ты берешь в логово крайт-дракона милую девушку?       Дин едва не усмехнулся.       — А ты попробуй сказать ей «нет», — ответил он.              Крайт-дракон спал — если прислушаться, можно было различить его гулкое дыхание, прорывающееся на поверхность из пещеры. Тускены и жители Мос-Пельго выкапывали продольную канаву для взрывчатки под пузо чудищу, женщины и мужчины складывали в них взрывчатку. Тара склонилась над вырытой ямой и кусала губу в неуверенности.       — Слушай… — позвала она Джо (девушку из Мос-Пельгона вид чуть младше Тары), с которой пристраивала боеголовку на дно канавы. — Что, если складывать по две рядом, а? По-моему, мы так увеличим мощность взрывной волны.       — Я… не знаю.       — Подожди, сейчас.       Тара кинулась к стоящим неподалеку Дину и Коббу, поравнялась с ними и выдохнула:       — Пусть люди укладывают заряды подвое, между парами расстояние должно быть с вытянутую руку.       — Зачем? — нахмурился Кобб. — Мы же решили…       — Увеличим мощность взрывной волны, — перебила его девушка, посмотрела на Дина: тот, подумав, кивнул.       — Она права.       Тара просияла и побежала обратно к Джо. Кобб, раздав указания своим людям, вернулся к мандалорцу. Тот смотрел, как Тара помогает жителям Мос-Пельго и тускенам, не деля их на своих и чужих, смотрел, как она активно жестикулирует, объясняя свою идею, как убирает со лба прилипшие от пота пряди волос.       — Она ведь не мандалорка, — заявил вдруг Кобб Вэнт. Дин покосился на него, не повернув головы.       — Нет.       — А вам можно заводить семью с не мандалорцами?       Дин не ответил, попытался в очередной раз отмахнуться хотя бы в мыслях тем, что не понимает, к чему клонит заносчивый шериф, но тот был настойчив.       — Я это к тому, что… Она так смотрит на тебя и так не смотрит. Ты знаешь, о чем я.       — Понятия не имею, — отрезал Дин. Кобб усмехнулся и кинул ему очень красноречивый взгляд.       — Как скажешь, мандалорец.       Дин сжимал руки в кулаки все то время, что они простояли рядом в молчании, пока остальные копали ловушку для крайт-дракона.       Когда со взрывчаткой было покончено, арбалетные установки выставили вдоль пасти пещеры, а детонатор принесли шерифу, Дин подошел поближе. Тара направлялась к нему, закончив вместе с Джо свою часть работы; они переговаривались и о чем-то смеялись. Мандалорец хмурился, глядя на них с некоторым раздражением, которое и сам бы себе не объяснил. Не время для шуток, когда они вот-вот разбудят чудовище.       — Будь в стороне, ладно? — сказал он Таре. Та серьезно кивнула и пошла к спидербайку, у которого остался ребенок.       Три тускена приблизились к пещере и зарычали, Тара наблюдала за ними издалека и все равно испугалась, когда под ногами земля пошла дрожью. Она чувствует приближение крайт-дракона даже отсюда — насколько же тот огромный?..       Он выполз с ревом: сперва показалась его зубастая знакомая морда — тускены бросились бежать, но дракон распахнул пасть и заглотил одного из них вместе с песком. Содрогнулась земля, ребенок в сумке испуганно вскрикнул. Тара взяла его на руки, чтобы успокоить.       — Эй, малыш, все в порядке, слышишь? Дракон не тронет тебя, обещаю.       — Дэнк феррик! — выругался вдруг Дин. — Он ползет обратно!       Чудовище в самом деле пятилось в свою облюбованную пещеру, хотя в него выстрелили из всех арбалетных установок и знатно разозлили, судя по реву. Вся эта ситуация стала нравиться Таре еще меньше прежнего.       — Я взорву, — сообщил Кобб, и Дин махнул ему рукой.       — Нет, у нас только одна попытка! Нужно выманить его больше!       Он кинул Таре через плечо: «Оставайся на месте» и повел Кобба поближе, пока жители Мос-Пельго и тускены обстреливали морду крайт-дракона и пытались вытащить его на свет. Тот рычал, дрожала земля и гора, в которой пряталась большая часть его тела, и когда он распахнул пасть и выплюнул на бедных тускенов что-то желтое, дымящееся, что расплавило их тела, даже Тара зажмурилась.       — Не смотри, милый, — шепнула она ребенку и закрыла ему глаза ладонью.       Люди кричали, от умирающих в кислоте дракона тускенов шел ядовитый пар, все дымилось, — дракон выполз еще немного. Ну же, ну!       — Давай! — сказал Дин, и Кобб нажал детонатор.       Прямо под пузом дракона раздался взрыв, всколыхнулась земля с песком, его вскинуло, все вокруг задрожало так, что Тара, не удержавшись, скатилась вниз со спидербайка. Дракон взвыл и скрылся в песке.       Из-за дыма и поднявшегося песочного облака нельзя было ничего увидеть, и даже люди у пещеры недоуменно застыли на своих местах. Тара прищурилась: дракона не было видно.       — Не думаю, что он сдох, — сказал Кобб. Дин кивнул.       — Согласен.       К сожалению, они были правы: гора с пещерой крайт-дракона содрогнулась, а потом он внезапно взорвал ее вершину и оказался на самом верху, распахнул пасть — и вылил на крохотных тускенов внизу очередной залп кислоты.       Тара вскочила на ноги, прижимая к себе ребенка.       — Он щелкает нас, как орешки! — разозлился Кобб. — Пора задать ему жару.       Шериф кинулся к своему спидербайку, схватил бластер и взмыл в воздух на реактивном ранце. Дин дернулся за своей винтовкой, но Тара схватила его за руку до того, как он сорвался с места.       — Тара!       Она бы и сама себе не смогла объяснить этот порыв — она понимала, что простой шериф Мос-Пельго не справится с крайт-драконом, понимала, что Дин поможет ему и почти заставила себя поверить, что ничего не случится, да и думать было некогда и нужно было действовать прямо сейчас. Тара с трудом разжала пальцы, выдохнула.       Дин кивнул ей и взлетел следом за шерифом. Она смотрела, как две фигуры в мандалорской броне стреляют из укрытия по глазу крайт-дракона и понимала, что никакого вреда они ему своими винтовками не приносят. Дракон выл, плевался кислотой, потом заметил Дина и Кобба совсем рядом и повернулся к ним, обрушившись на гору всем телом.       Тара вскрикнула, усадила ребенка в сумку и кинулась от спидербайка в сторону горы: та разрушилась, осыпалась, Дин и Кобб спустились к остальным людям вниз — дракон снова пропал. Из-за песка ничего нельзя было увидеть, но земля дрожала под ногами каждого: где-то внизу, глубоко внизу выл целый и невредимый зверь.       Он вынырнул совсем с другой стороны — из бархана, рыча, воя, съедая стоящих рядом людей. Тара едва держалась на ногах от землетрясения, опоры не было, спидербайк с ребенком остался у нее за спиной; она смотрела, как крайт-дракон несется в сторону разбегающихся тускенов, когда Кобб выпустил в него ракету из ранца и привлек внимание. Чудовище повернулось, увидело шерифа и Дина рядом с привязанной бантой тускенов.       Почему они не взлетают? Дракон плыл в их сторону, набирая скорость. Почему они не взлетают? Тара дрожала всем телом, смотрела на то, как сокращается расстояние между чудовищем и Дином. Почему, почему он не взлетает оттуда прочь?!       Кобб передал детонатор Дину, тот вдруг ударил шерифа по ранцу — Кобб взлетел, Дин остался внизу, Дин схватил банту за веревку и не двигался с места, крайт-дракон распахнул пасть прямо перед ним, а Дин не двигался с места, не двигался с места, не…       Чудовище проглотило его с диким, непередаваемым ревом, в котором потонул отчаянный вопль Тары.       — ДИН!!!       Хребет крайт-дракона исчезал в песке — медленно-медленно оседало облако пыли вокруг него, и Тара бежала вперед, спотыкаясь и почти падая, понимая, как быстро темнеет у нее перед глазами и песок превращается в ярко-оранжевые клочья огня от взрыва; ее, упирающуюся, перехватил поперек талии подоспевший Кобб Вэнт и не дал сделать больше ни шага. Тара осела у него в руках, из ее груди вырвался почти звериный вой, но она этого не слышала.       Песок расплавился во вспышке ослепляющего, обжигающего света, стал шаром, шар растекся по поверхности планеты, не Татуина, другой, незнакомой планеты, и где-то там, Тара знала точно, был не Дин, а кто-то еще, люди, много людей, и вокруг нее кричали, стонали, выла сигнализация космического корабля, все рушилось снаружи и внутри Тары, и…       Кобб прижал к себе девушку, думая, что она вот-вот потеряет сознание: она цеплялась за него трясущимися руками и из нее рвался стон, такой хриплый, тяжелый, что заполнял собой всю гнетущую тишину, осевшую на пустыре вместе с песком. Кобб смотрел туда, где только что видел мандалорца, и не понимал, как очутился здесь, почему его нет на месте, почему он удерживал Тару, как куклу, и кто теперь объяснит ей, что она осталась на попечении шерифа из Мос-Пельго.       Мандалорец не мог умереть. Просто не мог.       Это была долгая, бесконечная секунда застывшего момента неверия и непринятия, и когда земля под ним и Тарой затряслась, загрохотала снова, шериф решил, что ему мерещится. А затем крайт-дракон вырвался наружу, взмыл в воздух и распахнул пасть.       Мандалорец вылетел оттуда во вспышке голубых электрических зарядов — его силуэт на фоне белого татуинского неба стал точкой, которая обратила все их усилия в победу: дракон издал рев и-       Внутри него разорвалась целая тонна взрывчатки с банты тускенов, которую чудовище проглотило вместе с мандалорцем, волна прошлась по всей пустоши и затронула горы и разрушенную пещеру. Кобба и Тару отбросило на спину, он удержал их обоих, чувствуя огромное, невероятное облегчение.       Слава Силе.       Пока люди Мос-Пельго и народ песка ликовали все вместе рядом с поверженной тушей чудовища, мандалорец приземлился неподалеку от Кобба — шериф широко улыбался и, если бы в этот момент не обнимал Тару, хлопал бы своему талантливому напарнику. С его доспехов стекала кислота из желудка крайт-дракона, он звучал бесконечно уставшим, но был, похоже, доволен проделанным фокусом:       — Извини, — сказал мандалорец. — Не было времени объяснять.       Кобб хотел ответить — это было действительно впечатляюще, хоть и жутко, — но не успел. Тара рядом с ним издала звук, напоминающий рваный стон, огрызок стона, что до сих пор звучал эхом в ушах шерифа, и поднялась на ноги, пошатываясь и хватаясь за плечи Кобба.       Дин молча смотрел, как она делает к нему несколько неуверенных шагов, и его силуэт растекался перед глазами Тары, становясь пугающей фигурой в черном доспехе, черном шлеме, черном плаще. Злость на Дина смешалась с глубинной ненавистью, о которой Тара попросту не помнила прежде.       В это мгновение она ненавидела то, что показывала ей память. В это мгновение она испытывала столько эмоций сразу, что психика не справлялась, не справлялась, не справлялась — ее вело в сторону, она едва держалась ровно, руки и ноги дрожали, и хотелось снова выть, уже от страха, пришедшего на смену опустошающему шоку; этот страх превращался в панику, паника искажала Дина, меняя его во что-то страшное, что сулило смерть.       Тара подошла к нему, сцепив зубы, трясясь от пережитого шока, протянула руку к его винтовке. Дин молча отпустил ее, и та легла в ладонь Тары. Она вцепилась в ее рукоять пальцами, не чувствуя стекающую по ней жидкость, которая плавила кожу.       Тара замахнулась и ударила мандалорца со всей силы, на какую было способно сейчас ее тело. За спиной вскрикнул от неожиданности чертов шериф Мос-Пельго, захныкал ребенок. Абсолютно шокированный Дин даже не пошатнулся.       Девушка бросила в него винтовкой и, ни слова не говоря, ушла к спидербайку, где села прямо на землю, уперлась спиной в репульсор и зарылась горящими, обожженными от кислоты пальцами в песок. Ее всю трясло, выворачивало, хотелось закрыть глаза и тут же уснуть на несколько дней, провалиться в небытие, где не будет мандалорцев, попадающих в смертельные ловушки, не будет крайт-драконов, съедающих их на глазах у Тары, не будет искаженных сломленной, разрушенной памятью видений из какого-то нелепого, не ее прошлого.       Она видела оранжевые костюмы и белые каски на бегущих впереди и позади нее людях. Она видела белые коридоры звездолета. Видела силуэт в ореоле черного света и красных всполохов.       Он поднимал руку и стрелял. Он поднимал руку и стрелял. Он поднимал руку и…       Забытая, затертая, чужая боль вгрызлась в родимое пятно, которое Дин окрестил следом от бластера, плечо заныло так, будто ее только что обожгло. Можно было отличить это нереальное, фантомное жжение от того, что чувствовали сейчас ее пальцы — оно было другим, не таким ярким и не таким острым, оно растекалось от ключицы по всей груди, уходило вглубь, в сердце, тянулось по плечам и рукам.       Тара вся сжалась, подтянула колени к груди и уткнулась в них лицом, лишь бы не чувствовать больше этого. Она не просила, не хотела его. И когда кто-то присел рядом и осторожно коснулся ее руки, Тара заплакала в голос.       Это был Кобб Вэнт. Он вздохнул и сказал ей:       — Тебе надо отдохнуть.

***

      На радостях в Мос-Пельго устроили настоящий праздник: испочка лилась рекой, люди ели жаренное мясо крайт-дракона, которым поделились с ними их новые союзники тускены, до поздней ночи не смолкал гул голосов, песни и даже танцы.       Тара сидела на крыльце школы — ей устроили спальное место в здании среди парт, но она не обращала внимания на обстановку, когда только вернулась в Мос-Пельго, а потом вырубилась практически сразу, как коснулась головой подушки, и проснулась только теперь. Стояла поздняя ночь, жители поселка шумели и сновали туда-сюда. Тара наблюдала за ними с некоторым равнодушием.       После истерики ее будто отключило на некоторое время. Даже подошедший и молча севший рядом с ней Дин не вызвал в ней прежней бури эмоций. Впрочем, это было и к лучшему — и для нее, и для него: Тара не хотела бы больше бросаться на него с кулаками.       — Где…       — В доме Кобба, спит.       Девушка почти улыбнулась — общая забота об одном ушастом существе в любое время объединяла их, и было в этом что-то родное и знакомое, за что можно было зацепиться даже с ее разрушенной памятью.       — Тебе легче? — спросил Дин после продолжительного молчания, во время которого рассматривал горизонт, прислушиваясь к спокойному дыханию девушки. Тара кивнула.       — Видимо. Тебя убивать мне больше не хочется.       Это должно было прозвучать шуткой, но получился неуклюжий пассаж — Тара вскинула голову и виновато улыбнулась мандалорцу. Тот вместо комментариев по этому поводу протянул ей руку.       — Чт…       — У тебя наверняка жжет ладони, — сказал Дин, аккуратно беря ее за запястье. — Кислота крайт-дракона убила тускенов, а ты ее голыми руками потрогала. Надо обработать ожоги.        Он перевернул ее руки вверх ладонями — все в красных, подсохших волдырях от ожогов, — и сердито вздохнул. Потом вытащил из повязки на поясе пузырек с белой жидкостью и, отвинтив крышку, налил Таре на руку пару капель. Жжение сразу же стихло, зуд успокоился.       — В Мос-Пельго есть своя больница, они дали мне бакту. Это должно помочь.       Тара смотрела на свои руки: под действием бакты они заживали на глазах, красная кожа становилась оливковой, волдыри сходили, растворялись в чудодейственном средстве.       — Спасибо, — просипела она. — Действительно помогает.       Она не поднимала глаз, когда Дин вдруг выдохнул — близко-близко к ней:       — Извини, — Тара вскинула голову, впилась в него взглядом, и он пояснил: — Я не думал, что тебя это так напугает.       Девушка поблагодарила недавнюю истерику — за то, что сейчас она не краснеет и не дергается перед мандалорцем, — и еле заметно улыбнулась.       — Это не… Это я не должна была так срываться, просто… — она замерла, осознав, что говорит абсолютно не те слова, что хотела. — Да, ты прав. Я испугалась до смерти.       — Умирать в мои планы не входило, — уточнил Дин, только голос у него все равно прозвучал не очень уверенно.       Тара скривилась, сжала почти зажившие руки в слабые кулаки.       — Уверена, мало у кого в этой вселенной смерть входит в планы на ближайшее будущее, — язвительный тон ей самой не понравился. Она умолкла, покрутила в голове жужжащие мысли. Об этом не стоит говорить сейчас. Об этом не стоит говорить в принципе. А вот это… — Я кое-что видела. Когда решила, что ты умер, мне привиделось кое-что странное.       Дин склонил голову — продолжай. Тара облизала губы, села ровнее.       — Я видела оранжевые костюмы и белые каски. У штурмовиков Империи нет таких, я точно знаю. Мне кажется, когда-то я оказалась среди…       — Повстанцев, — договорил за нее Дин, и по его тону Тара поняла, что он тоже удивлен этому до глубины души. Это новое знание воодушевляло. Оно дарило… надежду, похоже.       — Это объясняет след от бластера, — кивнула Тара, осторожно коснувшись ключицы. Та больше не ныла, но теперь девушка остро чувствовала ее присутствие под слоями ткани. — Кажется, в меня и правда стреляли. Я даже видела силуэт. Черный, с черным же плащом за спиной.       — Мофф Гидеон?       Тара наложила силуэт моффа, идущего по коридорам станции, на которой она провела несколько лет, на видение из осколочных воспоминаний. Похож.       — Думаю, он, — кивнула девушка. — Жаль, не получится вытащить из него все, что он знает обо мне. Наверняка, у него были какие-то сведения о том, чем я занималась раньше.       — Тара, — перебил ее Дин. Она осеклась и посмотрела на мандалорца. — Мофф Гидеон мертв. Но мы выясним, что с тобой случилось. Есть и другие способы.       Тара нахмурилась. Из уст Дина все всегда звучало торжественным обещанием, и она не была уверена, виновата в этом была его культура, его шлем или же он сам. Но, независимо от первопричины, Тара знала, что ему всегда можно верить.       Так что она расслабилась и кивнула ему.