We could be rich

Он уже видел звезды. Шины с визгом остановились на тротуаре, прорезая тишину. Руки схватились за руль; алчно, нетерпеливо. Он не хотел находиться здесь в это время ночи, но у него не было выбора, и он не хотел торчать в том же отеле любви, в котором застрял. Со вздохом Сын посмотрел вниз, вытащил из кармана мобильный телефон и рассеянно бросил его в руку, прежде чем взглянуть на большое здание, которое ему так нравилось, что он припарковал перед ним. Он пробормотал себе под нос: - Так скоро вернулся? Было раннее утро, и все остальные мафиози уже разошлись по домам, или, как они любили говорить, «вырубились». Было темно, за исключением туманного красного света, окутывающего комнату, что едва ли можно было назвать светом. Это окружение, надо признать, застало его врасплох. Он никого не видел, но голос казался знакомым. Обойдя стол рецепшена, Сын оказался в своей гостиной. «Гобелены» на стенах, аквариум с акулами, боксерская груша. Все это, и самодовольная ухмылка его Приспешника краем глаза. - Вы скоро вернулись, босс, - с дивана раздался ровный смешок. - там было весело? - Почему ты до сих пор здесь? Поднявшись на стол и кинув пальто на пол, Приспешник схватил стопку карт для блэкджека и бесцельно бросил их на пол. На столе стояла полупустая бутылка "Смирнов", и глупая улыбка на его лице явно означала, что он был в состоянии алкогольного опьянения. Хотя бы немного. Пять карт упали на пол. "Фолд!*" Расхаживая по комнате и кинув куртку, Сын действовал так, будто ему было всё-равно на Приспешника. - Я хочу двенадцать проституток. Сейчас же. - Он остановился перед журнальным столиком, чтобы хорошо взглянуть на хихикающего Приспешника, что разбрасывал повсюду карты, а также на бутылку. - Кстати, где ты это взял? Незадолго до этого Сын сделал мысленную заметку в своей машине, чтобы известить своего секретаря, чтобы он отправила проституток, как только увидит его послание. Он оставил на столе криво написанную записку. И только сейчас он вспомнил про это. - Сейчас 4 часа ночи... Дайте девочкам отдохнуть. - Подбросив карты вверх и позволив им упасть, Приспешник откинул голову на диван и вздохнул. - Где я это взял? Где-то. - Да. Конечно. Что теперь? - Она так и не пришла, не так ли? Сделав короткую паузу, Сын смог силой кивнуть и скрипеть зубами. В ответ Приспешник рассмеялся глубоким и искренне веселым голосом. Он похлопал по пустому месту рядом с собой, которое было покрыто карточками, и сунул бутылку "Смирнов" под правую руку. Лицо Сына исказилось. Хотя он даже не был пьян. Расположившись на кушетке - это казалось намного, намного труднее, чем когда-либо прежде, эти двое начали расслабляться и немного успокаиваться. Проведя усталой рукой по густым черным волосам, Сын начал причитать. Девушка, которую он должен был встретить, забила на него, и он два часа простоял возле отеля в глубоком ожидании. - В последний грёбаный раз я пытался связаться с этой колумбийской сучкой, - пробормотал он. За это время, как казалось, Приспешник напился до блаженства и сейчас смотрел на своего босса с дурманской улыбкой. Было странно, наконец, остаться с ним наедине; он был скользким, как угорь, и чаще всего его окружали молчаливые люди с пистолетами и смеялись с кем-то по телефону, кого никто не знал. Прервав непрерывную болтовню босса, Приспешник поднял голос, его слова были медленными и звучали нечетко: - Почему мы больше никогда не наркоманим вместе? Сын остановился на полуслове. Его брови резко нахмурились, и он оглядел комнату, только чтобы повернуться к своему приспешнику, лежащему на кушетке и обнимающего бутылку "Смирнов". Даже когда он был пьян, он никогда не говорил ничего такого... диковинного. Раньше они принимали наркотики вместе только дважды по нескольким причинам: во-первых, Сын вообще не был надежным человеком, с которым можно было бы употреблять наркотики. Во-вторых: Приспешник стал все более настороженно относиться к стандартным российским продуктам и искренне отказывался принимать все, что ему предлагали его собственные люди, что часто приводило к тому, что он заставал своего босса, принимающего безымянную капсулу, и не отвечающего никому или не имея каких-либо рабочих двигательных функций в течение по крайней мере целого дня. Это убило его. После этого Приспешник ничего не трогал, от кокаина до метамфетамина и всего остального, что у них было. Речь шла скорее о кайфе и деньгах, то, о чем они думали в то время. - Прошу прощения? - Почему? Тяжело вздохнув, Сын остановился. Его ночь была совершенно дерьмовой, и вот он здесь, имея возможность принимать наркотики с кем-то, с кем он был так близок. С кем-то, с кем он не принимал наркотики с 90-го. Он слегка закусил нижнюю губу и повернулся к хихикающему краснолицому Приспешнику, а затем к полупустой бутылке. Он был сильным. Грубым хватом он вырвал "Смирнов" из рук Приспешника и допил остатки, а затем моргнул, возвращаясь к реальности. Рациональность была его кончиной. Он не мог быть трезвым, чтобы принять такое решение, поэтому он проигнорировал огненную воду, затопившую его горло, и выдохнул: - Кокс там в ящике. Оооох, чёрт... - Да ладно вам. Босс, вы же знаете что я шутил. - сказал Приспешник, и его дыхание перехватил детский смех. Хотя он заставил себя встать и внимательно посмотреть на своего колеблющегося босса, а затем на направление, в котором он указал. - Если вы не хотите это сделать? Кокаин поразил Приспешника, как мчащийся поезд. Сын привык к своему собственному продукту и смог без проблем избавиться от первого удара, но Приспешник так долго ничего не употреблял, что первый удар оставил его податливым. По сути, он перешел в вегетативное состояние и ничего не мог делать, кроме как бормотать, слабо смеяться и держаться за своего босса. Он откусил кусочек пиццы- когда они ее заказали? А Сын сделал глоток коньяка, который, казалось, материализовался из воздуха. Спустившись к следующей дорожке, Приспешник остановился и постоял минуту, слегка наклонившись, когда на него попали эффекты. По всей комнате разнесся глубокий гул, качаясь между их ногами. Чувствуя, что проваливается сквозь пол, Приспешник крепко схватил Сына и вдохнул в его мокрую от пота шею. Его тело сжалось в этом положении, одна рука свободно обвила шею босса, а другая неловко лежала на его животе. Пицца будто исчезла. Прежде чем они поняли это, пропало еще шесть дорожек, и Приспешник горел от лихорадки. Каким-то иррациональным поступком он отпустил Сына и упал на стол. Стекло не разбилось, но он накрыл кокс и бритву, которую они использовали, и таблетки, о существовании которых никто не вспомнил. Сын был настолько под кайфом, что был не в состоянии заметить какую-либо разницу, поэтому он уронил свой стакан (хотя он просто исчез для него) и встал на колени, чтобы повторить еще одну дорожку. Он закончил тем, что бесцельно бросился к столу и накрыл своим телом тело Приспешника, застонав от замешательства, когда не смог найти своей дорожки. Приспешник немного рассмеялся, сбитый с толку, в основном пьяный. Неловкими движениями Приспешник тупо посмотрел на своего босса. Повсюду было множество потенциальных раздражителей, но все они были потрачены зря, потому что он лежал на них. Сын повернул лицо вниз и начал что-то бормотать в плечо Приспешника, стонал и издавал звуки, похожие на комбинацию хихиканья и бормотания. Он придвинулся ближе к Приспешнику. Приспешник был таким теплым. Таким горячим. Обжигающим. Конечности Приспешника охватило покалывание, онемение. Трудно было заботиться о чем-либо, кроме своего босса и кокаина, который он испортил, хотя последнее уже его особо не волновало. Он был потным, из носа текла кровь, и он не помнил, как его пальто уходило в небытие, а рубашка расстегивалась, но он лежал, хватая босса за спину и хихикая, как пятилетний ребенок. - Хееей. - сказал Сын низким, глубоким рычанием. - Хей. - Хммм? - хихикнул Приспешник. Потом последовал слабый, но блаженный вздох, после он схватился сильнее за босса, выбил из-под себя бритву и сильным рывком размазал по столу кокаин на сумму не менее десяти сотен долларов. - Знаешь... - раздался глухой смех, и Сын уткнулся лицом в шею Приспешника, хихикая и стоная. Он был под кайфом и совершенно забыл о коксе. - Ты и я... Мы могли бы быть богатыми. Мы могли бы быть богатыми. - Мы богаты. Оооочень богаты. - промямлил Приспешник. - Деньги... - Да, детка. Мы... Богаты. Сын начал прижимать его ближе, тихо стоная в его шею. Зубы босса мягко скользили по коже шеи Приспешника, медленно двигаясь вниз, пока он не начал жадно сосать ключицу. Под звуки тяжелой, гудящей басовой музыки, которую он не помнил, когда она включалась, Приспешник посмотрел в сторону и сделал то, что услышал. На русском Сын сказал ему сделать что-то. Ему было приказано двигаться вместе с ним, закрыть глаза. Он потерялся под ним, мир за пределами их утех был неизвестным пятном. Он был всем, что он мог слышать и обонять. Он не был уверен, были ли это наркотики или возбуждение, которые, казалось, отключили его мозг, но он мог поклясться, что прежде, чем все потемнело, он почувствовал твердость, покрывающую его бедра. - Я богат... Я- Приспешник не слышал собственных мыслей. Он попытался крикнуть в ответ, но крик превратился в короткий стон. Сын начал действовать против него. Последующие моменты были размытыми в памяти. В какой-то момент Приспешника прижали за запястья, и он смутно увидел гористую фигуру Сына, врезавшуюся в его ногу, подавляя прерывистые стоны. Его волосы ниспадали ему на лицо, как расплавленное золото. Вещи упали на пол, и довольно скоро пара бесцельно каталась и толкалась друг в друга, твердость давила на твердость. Сын хмыкнул на звук вздоха подчинённого, переворачивая его и прижимая бедрами к талии. Когда они успели использовать смазку, если даже не трогали её? Никто из них не знал. С относительной легкостью Сын проскользнул внутрь, и Приспешник закричал в свою куртку. - Бля, - прошептал он, прервавшись хрипловатым смехом. Что вообще происходило? Что он вообще говорил? - Боже мой. - Я тоже тебя люблю. - сказал Сын, припеваючи. Он обвил руками бедра своего приспешника, и начал заставлять себя входить и выходить. Он вошел так глубоко, как только мог, прежде чем резко дернуться назад, заставив все тело Приспешника содрогнуться, и в результате он стал громче кричать с каждым толчком. Это помогло хоть как-то собраться с мыслями, когда его трахали так жестоко и так быстро. Он был пьян в стельку, но все, что он мог сделать, это скулить и попытаться ответить взаимностью на движения, отталкивая свой зад о член, который таранил его. Время летело, но единственное, что имело для него значение, это то, что его босс каждый раз умудрялся находить "золотое место". Они даже не занимались этим минут десять, прежде чем волна удовольствия ударила в голову Приспешника, как грузовик. Он испустил прерывистый стон когда его член брызнул белой струей на кафельный пол, и он содрогнулся от длины своего босса. Он уже видел звезды. Сын не вытащил. Он схватился за талию Приспешника и так сильно ударил его задом по бедрам, что, должно быть, что-то порвал. Тело Приспешника обмякло в тот момент, когда босс вышел, и он потерял сознание так же быстро. После стрельбы во все стороны Сын упал и сразу же потерял сознание на полу. Ему удалось обвить выведенной из строя рукой верхнюю часть тела Приспешника, и прижать его к себе, пока мир не погрузился во тьму. Лишь около 8 часов утра люди Сына начали наводнять здание и заниматься своими обычными делами. Его секретарь, верный, как никогда не отменил все встречи, что Сын запланировал, а отправил женщин в главную комнату Сына. Прибытие им не заняло много времени, но лишнее было взято со вкладки Сына из-за более ранних часов. Никто не задавался вопросом, зачем ему столько девушек так рано. Они поднялись на лифте, обогнули рецепшн и вошли в комнату Сына. Двенадцать девушек, одна из которых была той, которую он не видел прошлой ночью, стояли, уставившись в беспорядок на полу. Кровь, кокаин, сперма, пицца, водка, бритва и два голых мужика. Один лицом вверх, другой лицом вниз. Группа девушек, тупо уставившихся на комнату, привлекло внимание остальных, пока все в здании не увидели предполагаемое зрелище. Раздался смущенный голос: "Какого черта?" Сын перевернулся лицом к Приспешнику и пробормотал: - Мы богаты. Съеби.