Дорога надежды.

      Вторая потенциальная ученица мрака жила в Можайском переулке. Семнадцатый дом оказался блочной шестиэтажкой с тремя подъездами. Судя по полученной от Улиты инструкции, София Ковалева, а именно так звали ту, кого Мефодий сейчас искал, проживала на самом верхнем этаже. Подойдя к среднему подъезду, Мефодий увидел железную дверь с домофоном. Поскольку номер нужной квартиры был неизвестен, Меф решил осмотреться, в глубине души надеясь на то, что, как и в случае с Натой Вихровой, нужный ему человек будет там. Но небольшой дворик был до странности пустым: ни детишек в песочнице, ни сплетниц на лавочках, ни кого-либо еще. Все что там было - это несколько чахлых берез, старые и давно сломанные качели, песочница, в которой песок давно был утоптан, как будто по нему на танках ездили, и несколько синих скамеек. Мефодий уже хотел присесть, но услышал предупреждающий звоночек интуиции. Внимательно оглядев скамейку, Меф заметил маленькую прикрепленную скотчем бумажку с надписью: «Осторожно окрашено». Такие же бумажки висели и на других. Возможно, именно из-за этого во дворе не сидели обычные бабки-сплетницы…       Тут из нужного подъезда выскочила девчонка лет тринадцати с длинными каштановыми волосами. Она скрылась за углом дома, а Мефодий прошел в открытую ею дверь. Поднявшись на шестой этаж, Буслаев нажал на кнопку звонка. Раздалась длинная трель, но никто не подошел. Мефодий позвонил еще раз, и снова никто не отозвался. После этого Меф чисто из упрямства трезвонил почти полчаса. Наконец, раздался голос, но не из двери, а позади Мефодия: «Ну чего ты трезвонишь, неужели неясно, что никого нет дома?» Мефодий обернулся и увидел высокую худую женщину в голубом махровом халате. Буслаев спросил ее, где можно найти Софию Ковалеву. Женщина не успела ничего ответить. На лестнице раздались шаги, и Мефодий увидел ту самую девчонку, благодаря которой вошел в подъезд. Вблизи оказалось, что у неё круглое лицо с низкими скулами. – Этот парень тебя ищет, София. Кстати откуда он взялся? И в каких вы отношениях? – спросила женщина в халате. – Из села Янгикурган, – ответила София и повернулась к двери. – Откуда...? Имей в виду, что я все расскажу твоему отцу, – явно оскорбилась соседка Софии. – Да, пожалуйста, говорите, Степанида Михайловна. Телефончик дать? – девчонка явно издевалась над соседкой. Та хотела что-то сказать, но вместо этого скрылась в собственной квартире. – Ну, так чем же я удостоилась Вашего внимания? И как тебя зовут? – спросила девчонка, легко перескочив с «вы» на «ты». – Мое имя – Мефодий, – ответил он, пока избегая ответа на первый вопрос. Услышав это имя, София сперва прыснула, но потом справилась с собой и спросила: – Что, попрощаться зашел? Но я тебя раньше не встречала… С этими словами она достала ключи и открыла дверь квартиры. – Заходи уж, не стой на пороге, – Ковалева зашла в дом и зажгла свет. Ребята прошли в кухню. Там отыскалась парочка старых табуреток. Сев на одну, София предложила Буслаеву вторую. Мефодий, пока не говоря, зачем именно он пришел, решил сначала присмотреться к девчонке. Буслаев соображал, что сказать, но воображение будто отключилось, отказываясь подчиняться. Молчание опасно затягивалось. К его счастью, раздался новый звонок в дверь, и София была вынуждена подойти. Вернулась она через несколько минут в ужасном настроении. От Ковалевой во все стороны расходились волны гнева. По привычке Мефодий вобрал выброшенную Софией энергию. Неожиданно он почувствовал сильную боль, а потом все звуки резко исчезли… – Эй, ты в порядке? Я же не сильно…, - будто издалека Мефодий услышал тихий, взволнованный голос Софии, – Да вставай уже, идиот! Буслаев встал с пола, все еще слегка пошатываясь. Кратковременный обморок будто разбудил его интуицию. – Долго я провалялся? – Минут пять. – У тебя есть магический дар, – сказал Мефодий, уже не сомневаясь в правдивости данного утверждения. – Прикалываешься? Откуда у меня могла взяться магия? Ты точно в порядке? - негодование Софии прозвучало как-то чересчур искренне. Хотя будь на месте Мефодия, обычный лопухоид, он бы поверил ей, но Меф ясно ощущал фальшь. – Не притворяйся. Я знаю, что это ты меня вырубила. Ты сама сказала. – Э… Хорошо ты прав. И что станешь делать? Сдашь меня современному аналогу инквизиции? – Нет. Кстати София, а ты действительно куда-то уезжаешь? – Лучше просто Фия. Мы с отцом на этой неделе переезжаем в Санкт-Петербург. Слушай, Мефодий, а как ты узнал о своем даре?       Мефодий рассказал Софии о своих первых шагах по овладению магией. К примеру, о лунном отражении. С Ковалевой оказалось очень легко общаться. В ответ, София рассказала свою историю: её магия, как и у других, пробудилась уже давно. Сначала рядом с Софией само отключалось электричество, потом обидчики девочки начали получать сильные удары током, даже при отсутствии вблизи проводки. К этому времени магия стала более осмысленной. Примерно тогда же София и открыла возможность управлять чужими аффектами. – Пойдем со мной, я знаю тех, кого твой дар заинтересует. Да и ты узнаешь о нем больше…       Через какое-то время они все стояли в кабинете Арея. Они – это суровый ершистый Чимоданов с бровями, воинственно торчащими, как ежиные колючки. Гибкая как ласка, подвижная и беспокойная Ната Вихрова. Равнодушно глядящая по сторонам Фия Ковалева. И, наконец, неуверенный Евгеша Мошкин. – Вы здесь не потому, что этого захотел я. Вы здесь потому, что никакое другое место не вместит вашего темного дара. Темный дар – это тот же зверь. Если не кормить зверя, он разорвет хозяина, – устало сказал Арей. – НО! До сих пор не разорвал, – назидательно заявил Чимоданов. Арей задумчиво провел пальцем по старому шраму. – Некогда охотники, если им случалось найти в логове крошечных тигрят, приносили их домой и играли с ними, как с котятами. Но однажды тигрята вырастали, запахи ночи начинали тревожить их, и горе тому охотнику, который не успевал это вовремя заметить… С сегодняшнего дня вы четверо– ученики мрака. – А не откажусь, нет? Я хочу быть учеником мрака? – спросил Евгеша. – Боюсь, ты уже стал им, родившись в неудачный момент… – встряла Улита. – Однако наше общество кормления карликовых бегемотиков – исключительно добровольное. Ты можешь повернуться и уйти. Но не удивляйся потом, если однажды твой дар станет так велик, что тело не сможет вместить его. Последствия будут весьма неэстетичны… Окружающие будут думать, что ты пронес в квартиру реактивный снаряд, не оставивший от тебя даже шнурков. – Но, может, у меня и не дар, а так просто… Ну балуется человек с водичкой и пускай балуется! – слегка осмелев, возразил Мошкин. – Да и теорию случайностей еще никто не отменял, – вставила реплику София. – Случайных людей здесь нет. Вы не такие, как все! – отрезал Арей. – Я мог бы легко доказать вам это… Бросить тебя в озеро с якорем на шее, устроить Нате или Софии встречу с пятью грабителями, или поставить Чимоданова перед необходимостью изготовить за одну ночь войско из кучи хлама. Не сомневаюсь, что в условиях стресса ваш талант заиграл бы всеми гранями. Это говорю вам я, Арей, начальник русского отдела мрака! – Я девушка хрупкая. Пять грабителей – это много, – осторожно заметила Ната. – Мне потребовалось бы не меньше пятнадцати секунд на каждого, и то, если бы мое лицо было освещено фонарем. – Да и моим даром даже одну кошку, разве что на полчаса получится оглушить, а над аффектами мне удается поддерживать контроль всего две-три минуты… – выразила свои сомнения Фия. – Это вы так думаете. Поверьте, если бы речь шла о вашей жизни или жизни кого-то из ваших близких, даже дюжина убийц не справилась бы с вами. – А у меня оживают далеко не все монстры, – удрученно пожаловался Чимоданов. Его колючее лицо приняло траурное выражение. – Ты отвлекаешься, когда оживляешь их. Гомункулы не выносят отвлечения. Как ни жалки они, но требуют полной самоотдачи даже от того, кто лепит их шутя… Опять же, как ни странно, они нуждаются в любви. Любовь – эта та сила, которая крутит в мире все велосипеды… Представляю, как обозлился бы Лигул, столкнись он с таким заявлением, – сказал Арей, небрежно смахивая со стола громадную стопку пергаментов. Чимоданов прищурился. Мефодию внезапно показалось, что отныне монстры будут оживать у него вдвое чаще. – Итак, вы остаетесь здесь. Мы с Улитой попытаемся научить вас всему, что знаем. Других учителей при необходимости пришлет Лигул. Хотя лично я презираю такую необходимость… С завтрашнего дня для вас шестерых– Чимоданова, Вихровой, Мошкина, Ковалёвой, а также для Дафны и Мефодия, которые порядком обленились, начинается новая жизнь. Заметьте, я не жду ни первого числа, ни понедельника, ни очередного новолуния… Работать, равно как и умирать, надо экспромтом, не подыскивая для этого красивых дней, – продолжал Арей. – Дальнейший инструктаж проведет Улита. Комнаты для вас уже приготовлены. Ничего особенного, но любой настоящий антиквар позволил бы отрубить себе любую руку на выбор, лишь бы один раз побывать там… О родителях не беспокойтесь. Им ваше отсутствие покажется естественным. Даже более того: они будут польщены. Глумович целый вечер капал медом в телефонную трубку. Он это умеет, особенно, если показать ему один маленький пергамент, – сказал Арей, – Улита, покажи новым ученикам их комнаты.