***
Ровно пять часов и семнадцать минут спустя все пошло наперекосяк. Даже Оливер, обычно сохранявший невозмутимость в ситуациях и похуже, кажется, начал подумывать о том, чтобы запереть Пауля в одной из подсобок студии. Было уже поздно, но в Пауле как никогда бурлила неуемная, злая энергия. Он раздражался, срывался, отпускал язвительные комментарии направо и налево. Неспособный полноценно участвовать в творческом процессе, он неосознанно вымещал свое разочарование на музыкантах и ассистентах студии. Вскоре его болезненная нервозность, словно яд, заразила всех вокруг и застопорила работу полностью. - Заткнись, Пауль! – неожиданно для всех рявкнул Шнайдер из-за микшерного пульта. Сотрудники студии тут же спешно потянулись на выход, бормоча что-то про перекур. Вспышка ярости сработала – Пауль замолчал. - Спасибо, Шнайдер, - хмуро поблагодарил Тилль, подняв глаза от блокнота. – Ради всего святого, Пауль, успокойся уже. - Да что я сделал-то? – Пауль недоуменно вскинул над головой травмированные руки. – Я пытаюсь песню доделать, работы полно, а вам всем как будто плевать. Раз вы трусите сказать правду, это сделаю я. Нажав кнопку на пульте, он включил микрофон в рубке. - Ужасный дубль, хуже пяти предыдущих, - не церемонясь, сообщил Пауль Рихарду и Оливеру за звуконепроницаемым стеклом. Из кухни вернулся Флаке с дымящейся кружкой в руках – видимо, прятался там от токсичной атмосферы. - Ещё один LIFAD я не вынесу… - пробормотал Шнайдер, когда клавишник присоединился к нему за пультом. - Пауль, - твердо позвал Тилль и недобро прищурился – плохой знак. – Сядь и заткнись ради своего и нашего блага. Не сядешь по-хорошему, клянусь, я возьму у Рихарда ремень и свяжу тебя. А вы куда намылились? Быстро сюда! - прорычал он уже в микрофон. Рихард и Оливер, пытавшиеся незаметно проскользнуть к запасному выходу из рубки, неохотно послушались. – Так. - Ох, блядь, начинается, - снова шепнул Шнайдер Флаке. Тилль тут же наградил его убийственным взглядом. - Может, вернёшься в Берлин и приедешь, когда научишься себя вести? – хмуро предложил Тилль. Пауль, не глядя на него, с преувеличенным интересом трепал липучки на своих шинах. – Или ты правда хочешь разрушить группу и похерить запись из-за маленькой травмы? Соберись! - Да чего вы на меня взъелись? – надулся Пауль. - Не мы на тебя, Пауль. Это ты – на нас, - объяснил Флаке, отхлебнув из кружки. – Я понимаю, тебе несладко, хотя сам ты это отрицаешь. Что нам сделать, пока ты тут всё не разнёс? - Да, скажи, чем мы можем помочь, - вставил Оливер. – Как ты обычно справляешься со стрессом? Пристыжённый Пауль снова затих. Конечно, временами он вёл себя как полный говнюк, но к 55 годам худо-бедно научился с этим справляться. По крайней мере, ему так казалось. - Играю на гитаре… - пробормотал он. - Ну, сейчас это явно не вариант, - хмыкнул Рихард. – Что ещё помогает? - Кофе. - У нас неограниченные запасы, только не передознись кофеином, - напомнил Флаке. – Ещё идеи? Пауль только глубже зарылся в своё кресло, надеясь, что оно поглотит его целиком. - Да брось, Пауль, в чём дело? – склонившись, Шнайдер ободряюще похлопал его по плечу. На мгновение в студии стало так тихо, что Пауль услышал стук собственного сердца. Что ж, рано или поздно ему пришлось бы ответить. - Хрен с вами. Я дрочу. Много, - признался он, уставившись в собственные колени. – А сейчас приходится терпеть, уже несколько дней держусь. И запись ещё, сами знаете, сколько нервов уходит. - Всего-то? – с облегчением рассмеялся Тилль. – Ну, всё не так плохо. Думаю, мы сможем протянуть тебе руку помощи. Он быстро оглядел остальных. Откровенного шока явно никто не испытывал, разве что Шнайдер немного побледнел. В конце концов, они играли в «Раммштайн», а не пели в церковном хоре, и диких моментов в их бурной совместной молодости было немало. – Мы все поможем, и тебя хватит как раз на следующие несколько дней, так? Если это единственный выход из положения, то так тому и быть, - тоном светской беседы заключил Тилль. - Как идея, Пауль? Ты не против? – уточнил Оливер. Пауль слабо улыбнулся всем пятерым. - Вроде нет. Может сработать. Один за всех и все за одного.[2] Рихард и Оливер дружно фыркнули, оценив отсылку, и обернулись на Шнайдера, который явно был не в своей тарелке. - Шнайдер? - Ладно, как скажете, - сдался тот. - Но при одном условии - я буду первым. Раньше сяду, раньше выйду. Музыканты переглянулись – никто не возражал. - Так что, мы… - Шнайдер пытался храбриться, но румянец на щеках и дрожащие пальцы выдавали его с потрохами. – Прямо сейчас?.. - Да, пожалуйста! – одновременно воскликнули Тилль, Рихард, Флаке и Оливер.***
Двадцать минут спустя Шнайдер закрыл за собой дверь в спальню Пауля на втором этаже. Теперь, когда первый шок отступил, Пауль чувствовал себя куда увереннее, хоть и немного волновался из-за неожиданного поворота событий. А вот нервного Шнайдера ему было искренне жалко. - Эй, ну прости, что вел себя, как мудак, - окликнул Пауль, присев на кровать. Шнайдер неуклюже перехватил ноутбук, который принёс с собой. – Иди сюда, я же вижу, что тебе не по себе. Надо расслабиться, - Пауль похлопал по одеялу. – Давай поболтаем. - Я просто как-то не ожидал, - смущённо ответил Шнайдер и сел рядом. - Слушай, нам необязательно делать это прямо сейчас, - заверил Пауль, стараясь успокоить и себя, и Шнайдера. - Видишь, я уже немного успокоился. - Нет уж, вниз я не вернусь, иначе они меня застебут до смерти. Смелости мне хватит, осталось её только найти… - пробормотал Шнайдер. – Странное ощущение, словно я на чужой территории. - Как будто ты члена никогда в руках не держал. - Пауль! Я был молод, глуп и очень пьян, - Шнайдер закрыл лицо руками. – Но, видимо, стоило нажраться сильнее. До сих пор помню, как это было неловко и как стрёмно мне было потом. - Ну, вот тебе и отличная возможность показать, на что ты на самом деле способен. Ты же умеешь, правда? – на всякий случай уточнил Пауль. – Господи, я реально надеюсь, что ты дрочишь. - Да, конечно, иногда. Но весной и летом я был дома, так что особой нужды не было. - Да уж, твоя жена всему миру в инстаграме похвасталась, - усмехнулся Пауль. – И я понятия не имею, с чего ты вдруг чего-то стесняешься, мистер «запощу-ка голую фотку для своих 170 тысяч подписчиков». Или сколько их там у тебя. - Эй, постил не я,- Шнайдер слегка зарделся, вспомнив летнюю шумиху в социальных сетях. - Даже не пытайся меня убедить, что это сделали без твоего разрешения. - Твоя правда. Просто я как-то не рассчитывал, что люди начнут… - Господи, ты такой наивный иногда![3] – рассмеялся Пауль и пихнул его в плечо. – Ладно, не то чтобы я чего-то там не видел, да и стыдиться тебе нечего. Расслабься. Это же я. Ты меня сто раз видел. А я видел тебя с… - Ладно-ладно, хватит, - перебил Шнайдер, явно не желая погружаться в воспоминания. – Давай уже покончим с этим. Раздевайся, я пока найду какое-нибудь порно для настроения. Предпочтения есть? Пауль поднялся и начал воевать с застёжкой штанов непослушными руками. - Может, найдёшь что-нибудь по своему вкусу? Мне стопудово понравится. Да и любопытно посмотреть, что тебя заводит. - Я… Э… Наши вкусы могут не совпадать. Давай найду девочек с большими сиськами или типа того? Шнайдер открыл порно-сайт и начал печатать в графе поиска. Пауль тут же кинул взгляд на экран. - Чёрт, Шнайдер, у тебя даже профиль есть! – хихикнул он. – Эй, покажи своё избранное! Шнайдер быстро прикрыл ноутбук. - Нет. - Ну пожалуйста? – заумолял Пауль, скинул штаны и забрался обратно на кровать. Шнайдер обернулся на него через плечо. Полуголый Пауль распластался по кровати довольной морской звездой и не сводил с него глаз. - Иначе я просто буду пялиться на твои прекрасные руки и плечи, - хитро оскалился Пауль, прекрасно зная, за какие ниточки дёргать. – Зрелище – высший класс, мне и этого хватит. Шнайдер ошалело потряс головой. Становиться главным героем фантазий Пауля ему явно не хотелось. - Ладно, покажу. Но пообещай, что не будешь издеваться, и что это останется между нами. - Конечно, - послушно пообещал Пауль и закрыл глаза, вслушиваясь, как пальцы Шнайдера стучат по клавиатуре. Ему было и любопытно, и страшно одновременно. «А вдруг у меня не встанет… Или я не смогу кончить?» Отогнав спонтанный страх, он постарался сосредоточиться на чём-нибудь возбуждающем. Наготы Пауль не стеснялся, тягу к новым ощущениям никогда не сдерживал. В юности он часто бродил голышом перед носом у Флаке, и ему искренне нравилось целоваться с Рихардом на сцене. Он не раз и даже не два видел, как остальные члены группы занимаются сексом или передёргивают по-быстрому. Просто ему никогда не дрочил мужчина и уж тем более – один из старейших друзей. Да, это была всего лишь вежливая услуга, способ помочь ему расслабиться, но одновременно с этим – и новая граница. Переступив её, Пауль уже не сможет вернуться назад. - Э, Пауль… Смазка есть? – голос Шнайдера вырвал его из мыслей. - Верхний ящик, - не открывая глаз, Пауль ткнул пальцем в сторону прикроватной тумбочки. Повозившись, Шнайдер вытащил красочную бутылочку. - С арбузным запахом? – удивился он и, не удержавшись, рассмеялся. - А мне нравятся арбузы… - пробормотал Пауль, стараясь не покраснеть. Он почувствовал, как матрас прогнулся под весом Шнайдера, тот придвинулся ближе и поставил ноутбук на покрывало. - Ну… - Гну, - передразнил Пауль. - Я поставлю ноут вот так, включу, и начнём? – осторожно предложил Шнайдер, словно почувствовав перемену в настроении Пауля – его задорная игривость сменилась нервным предвкушением. – Уверен, что хочешь этого? - Да, - выдохнул Пауль сквозь зубы, когда тёплые пальцы Шнайдера скользнули по его животу. – Если спасуем, завтра ты меня прибьёшь, а остальные не дадут тебе спокойно жить. - Значит, ты соврал, что уже успокоился? - Ага, - признался Пауль. – Давай уже. Шнайдер кивнул и щелкнул по клавише. На экране задвигались два обнаженных тела: они целовались, ласкали друг друга и глухо стонали. У Пауля отвисла челюсть. - Ты дрочишь на гей-порно?! - Ты обещал не издеваться, - напомнил Шнайдер и легонько шлепнул его по животу. – Когда появились жена и дети, стало как-то странно смотреть обычное порно. «А на трахающихся мужиков – нормально?» - хотел спросить Пауль, но вовремя прикусил язык. - Как скажешь, - пробормотал он. Пальцы Шнайдера осторожно кружили по его животу, дразнили прикосновениями, подбираясь к паху. Бесстыдные стоны из ноутбука становились всё громче. Чем ниже спускалась рука Шнайдера, тем больше Пауль заводился. Что ж, по крайней мере, один из его страхов точно оказался беспочвенным. Пауль перевёл взгляд на экран. Стройный блондин, стоя на коленях, с неприкрытым наслаждением отсасывал здоровенному бугаю, пока тот отпускал грязные словечки на немецком. У Пауля стояло так, что было больно. Его член оказался даже больше, чем у парня на экране, но Шнайдер старался об этом не думать. Уставившись в монитор, он щедро плеснул на ладонь смазки и приступил к делу. От чужого прикосновения Пауль вздрогнул всем телом, едва не спихнув ноутбук с кровати. Хватка Шнайдера оказалась крепкой, но нежной, и ритм он выбрал идеальный. Пауль задумался было, уместно ли будет стонать, но тут Шнайдер задвигал рукой быстрее, и гортанный звук, сорвавшийся с его губ, заглушил даже влажные шлепки из динамика. Очень скоро он начал задыхаться и напрочь забыл про порно. Затуманенным взглядом он смотрел на Шнайдера – тот сгорбился над ноутбуком, закусив губу, и водил кулаком по члену Пауля, будто под метроном. Зрелище завораживало. Шнайдер выглядел таким же сосредоточенным, как на сцене, его красивая, сильная рука двигалась уверенно и размеренно, гипнотизируя, притягивая взгляд. Шнайдер умело чередовал медленный ритм с быстрым, от чего Пауля накрывало волнами острого наслаждения. Не будь их, ему наверняка стало бы не по себе от осознания, что один из его лучших друзей умеет так восхитительно дрочить. Внизу живота постепенно нарастало тягучее, сладкое напряжение, пока не стало совсем невыносимым. Пауль в очередной раз мазнул взглядом по руке Шнайдера и тут же застонал в голос, словно его прошило электрическим разрядом. Он выгнулся, запрокинув голову, и кончил Шнайдеру на пальцы. Полностью опустошенный, он рухнул обратно на подушки, пытаясь отдышаться. Время остановилось. В комнате стало тихо, только из ноутбука продолжали доноситься картинные стоны – теперь от них было неуютно. Бледный Шнайдер, не отрываясь, смотрел на свою ладонь в белых потёках, словно осознавая, что только что произошло. - Спасибо, - выдохнул Пауль, не без труда придя в себя. За эти пару минут его разум явно успел побывать в космосе и пару раз облететь вокруг луны. - Это было невероятно. Шнайдер молчал. Пауль аккуратно коснулся его плеча. - Эй, ты в порядке? - Я… Да, наверное, - Шнайдер захлопнул ноутбук левой рукой, обрубив звук, и быстро оглядел комнату. - Нижний ящик, - подсказал Пауль, снова указав на тумбочку. Шнайдер выудил оттуда пачку салфеток. - Ты какой-то нервный, - заметил Пауль. – Хочешь… Ну… Помочь тебе? Шнайдер бросил на него вопросительный взгляд, стирая сперму с пальцев. - У меня же только руки не работают, - широко улыбнулся Пауль. - Один за всех, все за одного, всё такое. Шнайдер быстро поднялся, схватил ноутбук и устремился к двери. - Я… Я просто устал, спокойной ночи, - выпалил он на ходу, пылая румянцем. - Ну, если что-то понадобится, ты знаешь, где меня найти. Хороших снов, Шнайдер, и спасибо, - откликнулся Пауль. Дверь в спальню закрылась.***
На следующее утро Пауль присоединился к Тиллю, Флаке и Рихарду за завтраком на улице в самом благостном расположении духа. Осеннее утро радовало почти летним теплом – редкость для конца сентября. - Светишься, как прожектор, - насмешливо промурлыкал Рихард, заметив Пауля. – Доброе утро, Паульхен, как спалось? Тилль и Флаке тут же принялись громко помешивать ложечками в своих кружках, совсем непрозрачно намекая, что настало время посудачить. Пауль усмехнулся всем троим и занял своё место за общим столом. - Много будешь знать – скоро состаришься. Я отлично выспался. Он нагрузил на тарелку несколько ломтей арбуза, два круассана и немного сыра и потянулся за кофейником. Три пары глаз неотрывно следили за каждым его движением, требуя развёрнутого ответа. Пауль надкусил круассан, засыпав рубашку золотистыми крошками, и довольно оскалился. - Не кнэкерброт, но пойдет, - оценил он. – Что делаем сегодня: двигаемся дальше или ещё поработаем над тем бриджем? - Дорогуша, - ласково позвал Тилль, поигрывая кружкой. – Не меняй тему. - А у нас она была? – невинно спросил Пауль. Он не в первый раз становился жертвой коллективного препарирования, а потому твердо решил оставить некоторые детали случившегося при себе. Рихард закурил, откинулся на спинку стула и бросил зажигалку на стол. - Пауль, Пауль, Пауль… - выдохнул он, покачав головой, и уголком рта выпустил длинную, витиеватую струю дыма. – Ты так ничему и не научился за столько лет? Твои дела – это наши дела. Пауль щедро плеснул молока в свой кофе, отхлебнул и покосился на Рихарда. - Насколько я помню, вы сами на это подписались, а значит, прекрасно понимаете, что произошло. - Подробности, нам нужны подробности! – Рихард откровенно наслаждался происходящим. В кои-то веки группа перемывала косточки не ему, хотя по количеству случайных связей, особенно в юные годы, он долгое время был рекордсменом. К столу присоединился Оливер и занял место между Тиллем и Рихардом. - Доброе всем. Что я пропустил? Где Шнайдер? - Сами не знаем, пытаемся тут расколоть один крепкий орешек, - сухо отметил Флаке. - Шнайдер ещё не завтракал? Он обычно первый встаёт, - откликнулся Пауль и впился зубами в сочный кусок арбуза. - Кое-кто наверняка знает, почему он проспал, - заметил Оливер, буравя Пауля взглядом. – Может, этот самый кое-кто измотал его ночью. - Да брось, Олли! – вскинулся Пауль. – Он просто мне подрочил! За столом стало тихо. Четверо музыкантов пристально уставились на Пауля, который слишком поздно понял, что выпустил кота из мешка – по крайней мере, основную его часть. - Подрочил? – крайне довольно оскалился Рихард. - И с каких это пор тебя это удивляет, Риш? Все уже в курсе, что ты от дрочки кайфуешь больше, чем от минетов, раз уж даже в интервью не стесняешься об этом говорить,[4] - буркнул Пауль. Рихард обиженно откинулся на стуле, бормоча что-то невнятное. Пауль с вызовом посмотрел на остальных. - Если хотите знать, это было невероятно, ничего лучше я не испытывал, понятно? Шнайдер задал высокую планку. Больше ничего вам, стервятникам, не расскажу. От таких откровений Тилль расплылся в широкой ухмылке, Оливер нервно рассмеялся, а Флаке только покачал головой. Зато Рихард подавился сигаретным дымом, да так и остался сидеть с открытым ртом. Когда из-за угла студии показался Шнайдер и направился к патио, Пауля захлестнуло смесью страха и облегчения. Видимо, утром Шнайдеру понадобилась долгая и мотивирующая беседа с самим собой, чтобы добровольно выйти навстречу инквизиции в лице группы. - Браво, Шнайдер! – громко возвестил Рихард и изобразил бурные аплодисменты, когда ударник подошёл к столу. - Твою мать, а помягче нельзя? – недовольно уставился на него Пауль. – И вообще, не забывайте: чем больше вы услышите сейчас, тем подробнее я потом расскажу о вас. Не говоря ни слова, Шнайдер уселся за стол и налил себе кофе. Напускная невозмутимость, впрочем, не скрывала довольных ямочек на его гладко выбритых щеках, да и в целом выглядел он как кот, налакавшийся сливок. - Арбуза? – предложил Тилль, протянув ему тарелку. Шнайдер подозрительно оглядел еду и покосился на Пауля. «Я им этого не говорил!» - прошептал тот одними губами. Тилль недоуменно смотрел на обоих. - Нет, спасибо. Арбузов мне пока хватит, - отмахнулся Шнайдер и схватил с тарелки круассан. Пауль невинно улыбнулся.***
День выдался продуктивным: они одолели хитрый бридж, ставший причиной вчерашней ссоры, настроение у всех было прекрасным, а Пауль изо всех старался отпускать только обоснованные и вежливые замечания. Тем не менее, чем дольше они работали, тем ворчливее он становился. Даже Шнайдеру, который во время перерыва на кофе рассказал, как устроил себе ночью марафон порно, не удалось его растормошить. Пальцы Пауля покалывало от желания схватить свой Лес Пол и присоединиться к Рихарду, показать ему, как играть песню, а не объяснять всё словами. - Приказ врача, Пауль. Положи гитару, - в третий раз за последний час напомнил ему Оливер. Подавив желание рявкнуть на услужливого басиста, Пауль с досадой взмахнул перемотанными руками и отошёл в полутёмный угол студии. Там, устроившись в кресле с бокалом вина, отдыхал Тилль. Кожаная обивка скрипнула, когда Пауль рухнул на край дивана и уткнулся носом в колени. Он глубоко дышал, пытаясь успокоить свой неуемный разум, пока раздражение не полилось через край. Через пару минут диван прогнулся под чужим весом, широкая ладонь погладила его по спине. - Совсем тяжко? - Ага, - вздохнул Пауль, теребя липучку на запястье. Шины, конечно, помогали, но одновременно и напоминали ему о собственной бесполезности. Весело от этого не было. - Я горжусь тобой. Ты сегодня очень спокойный и конструктивный, даже на Рихарда не наезжал. - А сейчас мне хочется набить его смазливую морду, - буркнул Пауль и с силой сжал пальцами переносицу, пытаясь приглушить головную боль. - Оно того не стоит, - отозвался Тилль. – Хотя я бы на это посмотрел. Пауль и сам понимал, что влезать в драку с Рихардом – себе дороже, слишком разные у них весовые категории. Пауль мог неплохо ударить словом, но и тут приходилось держать себя в руках, чтобы случайным комментарием не спровоцировать очередную склоку. - Пойду, наверное, прогуляюсь, - решил Пауль. Он попытался встать, но Тилль без труда удержал его на месте, положив на грудь тяжёлую ладонь. - Нет. Глаза Пауля удивлённо расширились, когда Тилль жестом приказал ему молчать, а свободной рукой взялся за резинку его спортивных штанов и потянул вниз. - Тилль! – прошипел Пауль и в панике оглянулся. Оливер, Флаке и Шнайдер сгрудились у ноутбука, Рихард всё так же наигрывал что-то за звуконепроницаемым стеклом рубки. - Тс-с-с, - хитро улыбнулся Тилль и легко развернул Пауля к себе. Пауль честно попытался отбиться, но ничего не вышло. Штаны и плавки, болтающиеся уже у коленей, сковывали движения, а чужие руки цепко держали его на месте. Пауль столько раз видел, как Тилль без усилий таскает по сцене Флаке, но теперь на месте клавишника был он, и почему-то от этого сердце билось быстрее. Но Тилль рядом с ним не был сценическим образом, он был настоящим – таким, каким они все его знали. Он внимательно посмотрел Паулю в глаза, молча спрашивая у него разрешения. Тилль выглядел таким взволнованным, искренним и даже немного смущённым, что Пауль закусил губу и кивнул. Тилль осторожно обхватил пальцами его член и ласково погладил, не сводя внимательного взгляда с ничего не подозревающих музыкантов. Пауль изо всех сил старался дышать как можно тише. Схватив декоративную подушку, он положил её на колени, впился ногтями в ткань и заворожённо наблюдал, как его член наливается в ладони Тилля. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Тилль наконец-то начал двигать кулаком. Пауль с трудом сдержал стон, чтобы не разрушить их и без того хлипкую конспирацию. - Чтоб тебя и твои эксгибиционистские замашки, - прохрипел он. - Тебе вроде нравится, - издевательски пробасил Тилль. - Это… Я… Да, - начал Пауль, потерял мысль и крепко зажмурился, полностью отдавшись прикосновениям. В какой-то момент Тилль ускорился, и Пауль невольно скривился. - Больно? - Смазка, - выдохнул Пауль. Он даже не успел понять, что происходит, а Тилль уже склонил голову, мазнул широким языком по его члену и заглотил полностью. Под веками Пауля взорвался фейерверк. Он мысленно выругался, схватил вокалиста за волосы, чтобы отстраниться, но тут Тилль стал мурлыкать что-то низким, вибрирующим голосом, и Пауль обречённо отдался на откуп его умелому рту. Втянув щеки, Тилль ритмично двигал головой в лучших традициях порно. Ошалевший от ощущения влажного тепла, Пауль откинул голову на спинку дивана и держался за волосы Тилля, как за спасательный круг. В ушах шумело, глаза затуманились. Оргазм был близко, и Пауль неосознанно начал царапать чужую шею и затылок, оставляя царапины. Тилля это не смутило – наоборот, он ускорился, периодически аккуратно задевая член Пауля зубами. - Ох, блядь, - громко застонал Пауль, наплевал на то, кто и что может увидеть, и начал неуклюже толкаться в этот восхитительный рот. Случись в этот момент конец света, он бы и не заметил. Пауль летел и падал одновременно, лихорадочно дёргая бедрами, кожа горела, а потом его снесло настоящим взрывом наслаждения. Когда он пришел в себя и открыл глаза, Тилль снова сидел в своём любимом кресле с бокалом вина в одной руке и потрепанной книжкой в другой. Пауль перевёл взгляд сначала на микшерный пульт – тот был пуст, - а потом вниз. Колени и бёдра укрывала чёрная толстовка – кажется, та, что Рихард оставил на диване ещё утром. - Тебе лучше? Пауль ошалело посмотрел на Тилля. - Долго я был в отключке? - Не очень, минут пять. Тебе бы поспать. Остальные всё равно ушли на перекур. Пауль со стоном закрыл лицо руками, вспомнив, что у них были зрители. Да уж, на такую запись они явно не рассчитывали. - Думаешь, они много видели? - Ну, услышали явно достаточно, - усмехнулся Тилль. Пауль покраснел. - Чёрт, - пробормотал он. – Это было… Ты просто… Тилль отложил книгу и наклонился к нему. - Нечего стыдиться. Ты серьёзно думаешь, что они ещё способны чему-то удивляться? - Нет, но это было… Вроде как личное. - Мне понравилось, тебе вроде тоже. - Да, - признался Пауль и, осмелев, посмотрел на Тилля. - Так в чём проблема? Мы сделали это быстро! – Тилль подмигнул и ловко уклонился от подушки, которую Пауль швырнул ему в лицо. - Никаких отсылок к «Pussy», придурок! – Пауль честно попытался сказать это серьёзно, но у него, конечно, не получилось.***
Спускаясь к ужину, Пауль нервничал. Они договорились собраться вместе к семи, и Пауль прекрасно понимал, что будут обсуждать за столом в первую очередь. Пробираясь по витиеватым коридорам, забитым книжными полками и инструментами, он, как мог, собирался с силами и, наконец, храбро вошёл в столовую. - Глядите-ка, кто наконец-то кончил с делами и пришёл! - воскликнул Рихард, стоило Паулю шагнуть в комнату. Все пятеро уже сидели за столом и дружно обернулись к двери. - Не мог же он пропустить наш оргазмический ужин, - хитро ввернул Оливер. Пауль молча сел за стол и бросил уничтожающий взгляд на самодовольного Тилля. - Да ладно вам, все и так знают, что ужин для Пауля – это кульминация дня, - фыркнул Шнайдер и первым рассмеялся. - Пошли вы все, - отмахнулся Пауль и привстал, чтобы вернуться к себе в спальню. Твердая рука Рихарда удержала его на месте. - Сиди, Паульхен. - Да идите нахуй, вуайеристы хреновы, - огрызнулся Пауль, посмотрел на их светящиеся лица и всё-таки не смог сдержать улыбки. – И вообще, это я тут жертва. Накидывайтесь на Тилля, это он на меня напал. Переведя стрелки, Пауль отломил себе кусок свежего багета и налил вина. - Слышал когда-нибудь о конспирации? – поинтересовался Флаке. - Да, Тилль, знаешь такое словечко? – набив полный рот хлеба, прошамкал Пауль. - Ну, в этот раз нам хотя бы обсуждать ничего не надо. Думаю, мы увидели больше, чем хотели, - оценил Оливер, вытягивая под столом длинные ноги. – Хотя я не против дополнительных подробностей. - Да уж, вас сложно было не заметить, - Рихард потянулся к вину. – Передай бутылку, Олли, мне после такого зрелища надо мозги продезинфицировать. - А самого-то едва ли не за шиворот пришлось из студии вытаскивать, - оскалился Шнайдер, и Пауль закашлялся, чуть не поперхнувшись хлебом. - Иди нахуй, Шнайдер! - Нет, спасибо, Риш, у меня ещё остались принципы. Дружескую перепалку прервала официантка с подносом. Распределив блюда, музыканты принялись за еду. Пауль, наслаждаясь временной передышкой от расспросов, опустошил свой бокал в пару глотков и дальновидно плеснул себе ещё. - Вообще-то, могли бы сказать мне спасибо. Позавидовать тоже можете. Немногим посчастливилось пережить то, что было сегодня с Паулем, - нарушил молчание Тилль. Поймав взгляд Рихарда, он наколол на вилку сосиску и медленно обхватил её губами. Рихард оцепенел, глядя на Тилля со смесью восхищения и отвращения. - ТИЛЛЬ ЛИНДЕМАНН! – застонал Флаке. – Мы же ужинаем! - И здесь тебе не «Линдеманн», а «Раммштайн», - напомнил Шнайдер. – Кстати, если ты ещё раз трахнешь кого-то под моей установкой, я заколю тебя барабанными палочками.[5] Тилль откусил кусок сосиски и начал неторопливо жевать, буравя Рихарда взглядом. Тот сидел, как оглушенный – с открытым ртом и огромными глазами. - А знаешь что, Тилль? – очнувшись, медленно проговорил Рихард. - Готов поспорить, я смогу довести Пауля до такого оргазма, что тебе и не снилось. Музыканты как по команде перестали жевать и уставились на Рихарда. Флаке закатил глаза, Оливер заинтересованно подался вперёд, Шнайдер закрыл лицо ладонью, а Пауль густо покраснел. Тилля предложение Рихарда не смутило. Неспешно прожевав кусок, он усмехнулся. - Прекрасно! Уверен, Паулю понравится, - выдал он и вернулся к еде. - Твою мать, Тилль! – разъяренно воскликнул Рихард. Оливер успокаивающе погладил его по плечу. - Успокойтесь, это же не соревнование, - улыбнулся он. - А может им стать, - мечтательно протянул Тилль. – Раз уж Рихард так уверен, что сможет круче меня, давайте поспорим? - Да какого хрена, народ! – не веря своим ушам, вскинулся Пауль, поочередно глядя то на Тилля, то на Рихарда. – Это же не шутка! - Вообще-то, это довольно весело, - заметил Оливер. - И ты туда же! – застонал Пауль. Оливер пожал плечами. - Я всё равно в деле. Почему бы не повеселиться? - Вот это уже интересно, - Тилль довольно насадил на вилку ещё одну сосиску. – Флаке? - Не втягивайте меня в это, - прошипел тот. - Ладно-ладно, - успокоил его Тилль. – Шнайдер, ты как? Пауль точно не станет возражать, если ты решишься на второй раунд. Шнайдер ожесточённо помотал головой. - Спасибо, мне хватит. Ни в чем себе не отказывайте. И Паулю тоже. - Моё мнение вас вообще не интересует? – пробормотал красный, как вино в его бокале, Пауль. - Нет! – дружно выдали Тилль, Рихард и Оливер. - Так что, какие правила? – поинтересовался Рихард. - ПОСЛЕ УЖИНА, ПОЖАЛУЙСТА! - прорычал Флаке. Музыканты неохотно замолчали и уткнулись в свои тарелки.***
К большому облегчению Пауля, вечер и следующий день прошли спокойно – по крайней мере, ничего подозрительного он не заметил. Вопросы вызывало только поведение Рихарда - всё это время он крайне заботливо и нежно вёл себя со всеми окружающими и с Паулем в первую очередь. «Риш опять на наркоте? Он меня пугает до усрачки» Пауль рассмеялся, прочитав сообщение от Шнайдера. Закончив работать, они разошлись по спальням. В комнате Пауля было тихо, только из телевизора доносились приглушённые реплики актёров из какого-то французского фильма. После записи Пауль стащил из кухни остатки ужина и теперь радостно их уплетал. Счастье, что травмированные руки не лишили его хотя бы этого удовольствия. «Значит, не один я заметил», - напечатал Пауль и ненадолго задумался. «Ты не знаешь, о чём они успели договориться?» Отправив сообщение, он отбросил телефон на кровать и с удовольствием отправил в рот ещё пару ложек рагу. Было вкусно. Домашняя пища – это, конечно, хорошо, но за долгие месяцы карантина он успел соскучиться по ресторанной еде. Шеф-повар в «Ла Фабрик» готовил отменно, и Пауль наслаждался его кулинарными шедеврами на полную катушку. Спустя пару минут телефон завибрировал снова. «Не знаю. Видел, как Олли уезжал на машине. Тилля тоже нет. А Риш искал что-то в библиотеке» «Мне стрёмно» Шнайдер ответил моментально, будто только этого и ждал. «Попроси Р помочь?» «Ха-ха», - настучал Пауль. «Ещё чего не хватало».***
К полуночи Пауль успел поесть, прогуляться с фотоаппаратом, принять душ, закончить книгу, посмотреть новости по «Дойче Велле» и прослушать записанные за день дорожки в тёмной студии. Стены спальни давили на него, и он никак не мог заснуть, беспокойно ворочаясь по кровати. Тяжёлые мысли о новом материале не давали ему покоя, хотя ещё днём он был вполне доволен проделанной группой работой. Перекатившись на бок, Пауль схватил с тумбочки телефон и принялся печатать сообщение Рихарду, зная, что его биологические часы идут по-американски, где бы он ни находился. «Не спишь? Не могу заснуть. Есть мелатонин?» Пауль закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, не выпуская телефон из руки. Вскоре тот завибрировал. «Заходи» Пауль вышел из комнаты и босиком прокрался мимо комнат Флаке и Шнайдера. Дверь в спальню Рихарда была приоткрыта, и ещё из коридора Пауль услышал мягкий гитарный перебор. Стараясь ступать как можно тише, он проскользнул внутрь. Рихард в шортах и майке сидел на кровати, свесив одну ногу и подобрав под себя другую, и сосредоточенно играл. Свечи самых разнообразных форм и размеров горели на всех горизонтальных поверхностях спальни, освещая его фигуру мягким тёплым светом. Пауль окинул комнату одобрительным взглядом и откинулся спиной на дверь. От тихого щелчка замка Рихард поднял глаза и кивнул, не переставая перебирать струны. - Вроде не слышал эту мелодию, - улыбнулся Пауль, подходя ближе. - Она новая, - пальцы Рихарда ловко скользили по грифу. Хотя Пауль уже несколько дней не мог думать ни о чем, кроме своей гитары, хрупкость момента ненадолго приглушила его музыкальную жажду. - «Эмигрейт»? – уточнил он, сунув руки в карманы. - Возможно, - откликнулся Рихард. – На «Раммштайн» не похоже. Пауль кивнул и ещё раз оглядел мягко освещённую спальню. - У тебя… уютно, - брякнул он, вовремя проглотив слово «интимно». Не сводя глаз с Пауля, Рихард доиграл последние аккорды. Наступила долгая, но уютная тишина. - Можно тебя спросить? - Конечно, - Пауль первым отвёл глаза и неловко повозил босой ступнёй по мягкому ковру. - С чего ты вдруг начал так усердно тренироваться? Пауль скривился и помолчал, подбирая правильные слова. - Не все же могут похвастаться идеальными мускулистыми телами, - наконец, тихо сказал он. – Я старею, быстрее теряю мышечную массу. Это влияет на самооценку. Не хочется выглядеть дряхлым стариком, когда ковид закончится. - А мне кажется, с возрастом люди становятся интереснее. Тело и глаза отражают их жизненный опыт. - Очень поэтично, Риш, только ты сам себе противоречишь, - усмехнулся Пауль. – Ты чем старше становишься, тем больше времени в спортзале проводишь. И волосы красишь, а перед концертами каждую морщинку замазываешь. - Твоя правда, - согласился Рихард. – Но тебе возраст идёт. Иди сюда, я покажу. Рихард отложил гитару, встал, ухватил Пауля за руку и потянул за собой. Обогнув кровать, они остановились у зеркала в полный рост между дверью в ванную и старым платяным шкафом. Рихард подтолкнул Пауля в бок, чтобы тот встал прямо по центру, и зашёл ему за спину. - Но сначала ещё один вопрос, - Рихард оценивающе посмотрел в их общее отражение. – Без обид, но когда ты уже выкинешь эти жуткие шмотки? Пауль изобразил обиженную гордость, хотя Рихард был прав – ярко-оранжевые шорты и поношенная, мешковатая гавайская рубашка смотрелись на нём довольно нелепо.[6] - Мне цвета нравятся, - вяло запротестовал он. – И вообще, с ними связаны приятные воспоминания. Все в группе знали, что Пауль носил любимые вещи, пока те не расползались по швам прямо во время носки. Но теперь, когда об этом упомянул Рихард, Пауль не мог не согласиться, что одежда не по размеру старит его больше, чем хотелось бы. - Давай от них избавимся, глаза режет. Обогнув Пауля, Рихард ловко расстегнул ему рубашку, бросил её на пол и снова встал позади. Ветерок из открытого окна скользнул по голой коже, заставив Пауля вздрогнуть. - Видишь, уже лучше, - улыбнулся Рихард в зеркало. Он стоял так близко, что Пауль спиной чувствовал тепло его тела. Его внимательные голубые глаза пристально осматривали Пауля в отражении с ног до головы: руки, грудь, живот, бледные веснушки, старые шрамы. Пауль неуютно поёжился. Хотелось сказать что-нибудь остроумное или забавное, чтобы разрядить странную атмосферу, но в голове было пусто. Рихард перевёл взгляд – потемневший и голодный, - вверх, на лицо Пауля. - Ты красивый, - шепнул Рихард, и от его горячего дыхания по шее Пауля побежали мурашки. - У тебя красивые плечи, крепкие, широкие и мужественные… Пауль выдохнул сквозь стиснутые зубы. - А руки… - продолжил Рихард и медленно провёл ногтями от его ключиц до неопреновых шин и обратно вверх. Пауль вздрогнул всем телом, голова закружилась, а кровь как по команде устремилась к паху. – Сильные и жилистые. Пальцы Рихарда ласково погладили его по груди, дразняще прошлись по животу, и Пауль окончательно наплевал на своё смущение. Откинув голову Рихарду на плечо, он облокотился на него спиной и закрыл глаза. - Мне нравится твоя грудь – крепкая, загорелая и рельефная, - тем же спокойным и немного властным голосом продолжил Рихард, царапнул Пауля между сосков и спустился ниже. - Я всегда тебе завидовал, знаешь? У тебя такой плоский и подтянутый живот. Мало кто из наших ровесников может похвастаться таким прессом, - Рихард почти мурлыкал, нежно потираясь небритой щекой о шею Пауля. Застыв в крепком кольце рук, бесстыдно исследовавших его тело, Пауль думал только об одном. - Риш, пожалуйста, - заскулил он, плавясь от возбуждения. - Что? - Дай руку. Выгнувшись, Пауль просунул пальцы под резинку шорт и сдёрнул их вниз вместе с трусами. - Пожалуйста, - выдохнул он. Рихард шумно сглотнул. Обняв Пауля поперёк живота левой рукой, он скользнул правой к его паху. От первого прикосновения Пауль дёрнулся, но тут же снова вжался спиной в грудь Рихарда, ища его тепла. Чуткие пальцы аккуратно прикоснулись к его члену, спустились ниже, огладив мошонку, и вернулись к головке, с любопытством касаясь нежной кожи – Рихард словно знакомился с новым музыкальным инструментом. Наконец, он крепко обхватил член Пауля и начал двигаться в неторопливом, тягучем ритме. Пауль довольно застонал, когда Рихард прижался к нему вплотную. Ловкие, наманикюренные пальцы словно выписывали на его коже бесконечные ноты, перемежая ритмичные стаккато с плавными легато. Очень быстро Пауль потерял счёт времени и себя самого, полностью отдавшись возбуждению, ощущению широкой и горячей груди за спиной, прикосновению сильных рук и знакомому, сладковато-мускусному запаху с ноткой табачного дыма. Сладкая истома разлилась внизу живота, пальцы на ногах поджались. Пауль зарычал и неосознанно подался бёдрами вперёд, глубже погружаясь в ласкающую ладонь. - Пауль, - позвал Рихард, тяжело дыша ему в щёку. – Открой глаза. Хочу, чтобы ты увидел, какой ты красивый, когда кончаешь. Пауль с усилием послушался и захлебнулся воздухом, увидев их отражение в зеркале: два напряжённых тела, сплетённых в мягких отблесках свечей. Закусив губу, Пауль перевёл затуманенный взгляд на лицо Рихарда. В его голубых глазах плескалось штормовое море. - Ох-х-х, - простонал Пауль, когда умелые пальцы скользнули по его груди и сжали чувствительный сосок. Чувствуя, что долго не продержится, Пауль задвигал бёдрами смелее и бесстыднее. Пальцы Рихарда заскользили быстро, неритмично, с почти животным остервенением. Цепляясь за остатки сознания, Пауль почувствовал, как он жадно трётся об него пахом. Этого хватило обоим. Оргазм был таким сильным, что у Пауля подкосились колени, а в глазах потемнело. Счастливый и опустошённый, он обессиленно откинулся на Рихарда, пытаясь отдышаться. Затылок опалило горячим и прерывистым дыханием. Какое-то время они стояли молча, пытаясь не смотреть в зеркало и на следы спермы на тёмном деревянном полу. Возбуждение, всего пару минут назад прожигавшее их насквозь, постепенно уступало место неловкости. - Эй, - Рихард сглотнул, приподнимая расслабленного Пауля. – Нога затекла, ты тяжёлый. Стоять можешь? Пауль с силой потёр лицо и осторожно отлепился от его груди. - Да, прости, - смущённо пробормотал он. Рихард отступил на шаг, и Пауль поспешно натянул трусы и шорты обратно. Когда он привёл себя в порядок, Рихард уже лежал на кровати и глубоко дышал с закрытыми глазами. На его плечах и лбу поблёскивали капельки пота. Пауль подошёл ближе и аккуратно пихнул коленом его свисающую ногу. - Ты в порядке? - Да, просто устал, - отозвался Рихард, потирая веки. - Погоди-ка, с чего это ты вдруг засмущался? Куда делась твоя наглая уверенность? – поддразнил Пауль. Рихард застонал и косо посмотрел на Пауля из-под пальцев. - Заткнись, Ландерс, - буркнул он, всё ещё тяжело дыша. Пауль с улыбкой покачал головой. В любой другой момент он обязательно бы напомнил Рихарду о том, как тот тёрся об его задницу, и постебал бы за красноречивое мокрое пятно на шортах. Но что-то неуловимо изменилось, словно планеты сошли со своих орбит, и всё стало по-другому. - Если хочешь знать, ты был великолепен, поводов для стеснения нет, - наконец, сказал Пауль. – Ну, спокойной ночи и спасибо. - Стой! – Рихард резко сел на кровати, остановив Пауля в дверях. – Мелатонин еще нужен? Пауль с усмешкой отмахнулся и подцепил с пола рубашку. - Нет, я выдохся, засну как младенец. Хотя… - Что? Ответа Рихард не получил. Пауль молча вернулся к кровати и звонко чмокнул его в лоб. - Просто хотел поцеловать тебя на ночь, - Пауль улыбнулся, зевнул и вышел из комнаты, оставив ошарашенного Рихарда сидеть на кровати и размышлять, что только что произошло.***
Писклявый звонок будильника нарушил сон Пауля ровно в половину девятого. Он слепо потянулся к телефону на тумбочке и тыкнул в экран, обрубая рингтон. Он честно попытался встать, чтобы позавтракать вместе со всеми, но тело слушалось плохо и настаивало на необходимости поспать ещё пару часов. «В жопу завтрак», - подумал Пауль и схватил телефон. Негнущимися пальцами он начал неуклюже печатать сообщение в их общий чат, который Тилль в своём стиле окрестил «Я хочу трахаться»[7]. На название жаловались все, но ни у одного из них так и не дошли руки придумать что-то другое. «Пропущу завтрак. Увидимся в 10» Установив новый будильник на 9:40, Пауль с головой накрылся одеялом и тут же провалился в сон. По его ощущениям, телефон зазвонил всего через пару минут, но в этот раз Пауль заставил себя покинуть мягкую и тёплую постель. Быстро приняв душ, он оделся, захватил телефон и спустился в студию, на ходу просматривая уведомления. Рихард на его утреннее объявление в чате ответил «я тоже», а Шнайдер и Оливер синхронно прислали «ок» с эмоджи большого пальца. Было от Рихарда и ещё одно сообщение – на этот раз в личке. «Привет. Прости, если меня занесло вчера. Мы это затевали ради твоего самочувствия, а не моего удовольствия. Я увлёкся. Извини, что струсил попросить прощения вчера. Р» Пауль переварил написанное, уже войдя на кухню, и тут же чуть не уткнулся носом в сонного Рихарда. Тот стоял рядом с кофе-машиной с пустой кружкой в руках. - Доброе, - тихо поздоровался Рихард. Пауля прошило такой острой жалостью, что он тут же утянул его в объятие. - Эй, всё нормально, всё просто супер, тебе не о чем переживать, - успокаивающе забормотал Пауль. – Вообще-то, было горячо, - признался он. Рихард ответил ему облегчённым смешком и принялся щекотать. - О, извините, я помешал? – в кухню вошел Оливер и тут же картинно прикрыл глаза ладонью. Не успел Пауль отстраниться от Рихарда, как в дверях показались Флаке и Шнайдер, а за ними – Тилль. - Доброе утро, гитаристы-женатики[8], - съехидничал Шнайдер, занимая очередь за Оливером к кофе-машине. - Проснулись наконец-то, - возвестил Тилль. – Раз уж вы здесь, не хотите чем-нибудь с нами поделиться? Он так отчаянно подмигнул, что Пауль усомнился, не тик ли у него. - Да, я второй за кофе, так что даже не пытайся вклиниться без очереди, - буркнул Пауль, стараясь аккуратно отлепиться от Рихарда, но тот вцепился в него изо всех сил и явно не собирался так легко сдаваться. Обвив плечи Пауля рукой, Рихард взъерошил ему волосы, склонил голову набок и посмотрел Тиллю прямо в глаза. - Всё, что тебе нужно знать – я лидирую, - оскалился он. - Рихард! – зашипел Пауль и начал отбиваться уже по-настоящему. - Ты же сам сказал, что было горячо! – возразил Рихард. Пауль вздохнул, отчаянно краснея. - Ладно, - пробормотал он. – Вчера была очередь Рихарда, и всё было круто. - Горячо! – поправил Рихард. - Горячо, - вздохнул Пауль снова. - То есть, по сравнению с Тиллем?.. – поиграл бровями Оливер. Пауль закатил глаза. - Притухните уже! Я оценю вас, когда всё закончится, ладно? - Я в этом не участвую! – напомнил Шнайдер. - Ладно-ладно, когда всё закончится, я оценю всех, кто того захочет! А сейчас мне нужен кофе! – прорычал Пауль.***
- Пауль, пять голосов против одного – это честное решение, - в сотый раз объяснял ему Тилль за ужином. – Песня тухлая, забудем про неё, и дело с концом. Остальные согласно покивали – все, кроме Пауля, который не собирался так просто признавать поражение и отказываться от черновой записи. - Ебучая демократия, - Пауль волком оглядел сидящих за столом. - Брось, Пауль, ты же знаешь, мы все через это проходили. Не веди себя, как я когда-то, - попытался подбодрить его Рихард. - Ты хотя бы мог сыграть свою идею, прежде чем от неё отказывались! Если бы вы исполняли эту песню, как я говорю, всё бы с ней получилось! – окрысился Пауль. Обиженный Рихард уткнулся взглядом в стол. - Мы прекрасно всё расслышали, когда её сыграл Рихард, - на плечи Пауля легла рука Оливера. - Она просто не подходит «Раммштайн». Пауль грубо стряхнул с себя его длинные пальцы. - Мы могли бы её доработать! Твои наивные басовые песенки тоже нам не подходили, пока мы их не перелопатили! Шнайдер тихо ахнул. Рихард уронил вилку. Флаке застыл с открытым ртом, не дожевав кусок, а Тилль вскинул голову от тарелки. В столовой стало оглушающе тихо. Все напряжённо уставились на Оливера. Тот, впрочем, ничем не выдал своего удивления. - Э-э-э, Пауль, если помнишь, мы записали «Seeman» 25 лет назад – да, сначала в шутку, но всем понравилось, и тебе в том числе, - первым нарушил молчание Рихард. - Дело не в этом, - пробурчал Пауль и принялся злобно жевать свой ужин. Он не заметил, как остальные пятеро по очереди переглянулись: Рихард посмотрел на Тилля, тот – на Оливера, а Оливер подмигнул Рихарду. Гитарист вопросительно уставился на Шнайдера, он оглянулся на Флаке, клавишник переглянулся с Тиллем. В конце концов, все уставились на Оливера, тот кивнул, отставил стул и встал. - Пауль, - спокойно позвал Оливер, и хотя в его голосе не было ни следа злости, за столом снова затихли. – Можно с тобой поговорить? Пауль удивлённо поднял глаза. - Вставай, пойдём, - твердо повторил Оливер. – Пока тебя совсем не занесло. Пауль почувствовал на себе выжидающие взгляды остальных и вздохнул, драматично закатив глаза. Оливера это не впечатлило. - Ладно, я всё понял, я просто заткнусь. Скоро уже десерт принесут. - Заткнуться мало, у тебя того и гляди глаза на лоб вылезут, - заметил Тилль, отхлебнув вина. - Пауль, пошли, - Оливер уже не просил, а приказывал. Пауль вскочил, чуть не перевернув свою тарелку, и устремился мимо Оливера к лестнице. - Да пожалуйста! Только хватит уже пялиться! По ступеньками они поднялись в молчании – Пауль зло топал впереди, Оливер тенью шёл следом. - Так, - начал Оливер, плотно закрыв дверь в свою спальню. – И в чём дело? Пауль неловко пошаркал ногой по полу. - Ни в чём, - выдавил он. – Просто это нечестно. - Нечестно? – Оливер вскинул брови. - Мне нравится эта песня, понятно? Но вы не понимаете, какая она, потому что я не могу сыграть её по-своему! – выпалил Пауль, не решаясь посмотреть ему в глаза. Оливер с улыбкой покачал головой. - Ты правда думаешь, что мы впятером ошибаемся, просто потому что не слышали её в твоём исполнении? Пауль нахмурился. В словах Оливера была логика, и это ему не нравилось. - Наверное, - наконец, признал он. – Ладно, твоя взяла, всё так и есть. Но я… Оливер шагнул к нему и заткнул очень простым способом – на секунду накрыл его рот ладонью. - У тебя два варианта. Первый - мы остаёмся здесь, обсуждаем твоё поведение и гуглим техники по управлению гневом. А когда успокоишься, я помогу тебе расслабиться, раз уж всё равно моя очередь. Пауль сморщил нос – это его не устраивало. - А второй вариант? - Мы вернёмся к остальным на десерт, и что бы там ни случилось, ты перед ними извинишься и пообещаешь вести себя прилично… - Второй! – быстро согласился Пауль и уже рванулся к двери, но длинные руки Оливера ловко перехватили его на полпути. - Не так быстро. Есть одно условие. - Я на все согласен. Ответ Оливера явно позабавил. Улыбнувшись, он ненадолго исчез в ванной комнате и вернулся с маленьким черным пакетом. Пауль нахмурился. - Будешь ходить с этим, пока я не разрешу вытащить, - сказал Оливер, извлекая гладкую белую коробочку. - Вот блядь, - ошарашенно уставился на неё Пауль. - Стоило догадаться, с твоими-то фетишами… Оливер пожал плечами, усмехаясь в бороду. - Вызов принят? Пауль, верный своему упрямству и жажде новых ощущений, самодовольно хмыкнул. - Конечно. Не может же всё быть настолько плохо? - Плохо? Ты не представляешь, как будет хорошо, - подмигнул Оливер и передал ему коробочку.***
Несколько минут спустя Пауль неуклюже вернулся на первый этаж вместе с Оливером. Ощущение игрушки внутри странно возбуждало, каждое движение отзывалось волной жара по всему телу. Пауль сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и толкнул дверь в столовую. - Вы что, уже? – Флаке заметил их первым и удивленно взглянул на наручные часы. – Быстро, и пяти минут не прошло. - Как я и сказал, мы просто поболтали, - напомнил Оливер, занимая своё привычное место в дальнем конце стола – только там ему хватало места, чтобы вытянуть ноги. Остальные вопросительно переглянулись – раннее возвращение явно стало для них сюрпризом. - Пауль, - спокойно позвал Оливер. - Расскажешь, о чём мы договорились? На Пауля, который изо всех сил пытался сидеть смирно и не выглядеть чокнутым, неожиданный оклик подействовал, как удар хлыстом. Он вздрогнул и вопросительно уставился на басиста, пытаясь понять, что от него хотят. - Ты должен был кое-что сделать, когда мы спустимся? – напомнил Оливер и достал из кармана телефон. Клацнув по экрану пару раз, он снова вскинул взгляд на Пауля. Тот вытянулся в струну, почувствовав, как игрушка запульсировала в медленном, тягучем ритме. Член Пауля болезненно дёрнулся, в голове стало пусто, а перед глазами поплыл знакомый туман. - А. Ну да, - выдавил Пауль наконец, еле сообразив, что Оливер имеет ввиду. – Вы, э, простите меня. - За что простить? – подсказал Оливер. Пульсация усилилась, и Паулю пришлось собрать все остатки воли в кулак, чтобы выдать осмысленное предложение. - Простите, что вел себя как последний говнюк, - сорвавшимся голосом выпалил Пауль и тут же облегчённо откинулся на стуле – Оливер перевёл игрушку на медленный режим. - Вау, неожиданно, но спасибо, - фыркнул Шнайдер. - С извинениями ты, правда, лет на двадцать опоздал, - заметил Тилль. Музыканты дружно расхохотались и вернулись к еде. Оливер выглядел крайне довольным собой. Искоса взглянув на него, Пауль мысленно взмолился о чём-нибудь, что поможет ему успокоиться, и помощь пришла к нему в виде апельсинового крем-брюле с розмарином. - Олли, тебе стоит почаще с ним разговаривать, раз уж так хорошо получается, - усмехнулся Рихард. Пауль хмуро зыркнул на него поверх своего десерта. Спустя полчаса за столом воцарилась расслабленная атмосфера, подогреваемая вином. После долгой весны в самоизоляции Пауль откровенно наслаждался компанией друзей. Закончив первую часть тура, они периодически встречались в Берлине, но там всё было по-другому. То один не мог выбраться, то другой в разгар вечера убегал по своим делам. Здесь же они были только вшестером, по-настоящему вместе. От вина Пауля разморило. Вытянувшись на стуле, он вполуха слушал байки Рихарда, Шнайдера и Флаке. Алкоголь украсил его щёки лихорадочным румянцем, а расслабленное тело то и дело сладко вздрагивало от пульсации игрушки, которую Оливер со знанием дела и незаметно для остальных периодически запускал через приложение. Ничего подобного Пауль не испытывал даже под самыми элитными наркотиками. Мысль о том, что он может впасть в зависимость от этого нового ощущения, заставила его глупо улыбнуться. - Земля вызывает Пауля, ты с нами? – Тилль замахал рукой перед его носом, стараясь обратить на себя внимание. Пауль вынырнул из своих мыслей и уставился на вокалиста расширенными зрачками, пытаясь понять, что он сказал. - Ты в порядке? – обеспокоенно повторил Тилль. Пауль провёл ладонями по лицу и с усилием сел прямее. - Да, но я, наверное, выйду воздухом подышать, - выдавил он и неуверенно поднялся на ноги. - Я составлю компанию? – невозмутимо предложил Оливер, тоже вставая со своего места. - Конечно, - бросил Пауль через плечо и поспешил на улицу. К тому времени, как Оливер показался из-за угла, Пауль уже стоял в саду с закрытыми глазами, привалившись спиной к каменной стене студии, и тяжело дышал. - Просто сделай что-нибудь. Олли, пожалуйста. Сейчас, - проскулил Пауль, покачиваясь с пятки на носок – стоять спокойно он не мог. Оливер с любопытством окинул его взглядом и достал телефон. - Прямо здесь? - Да. Хочу сейчас. Оливер кивнул и переключил игрушку на высокую скорость, от чего Пауль едва не рухнул на колени, распахнув рот в беззвучном крике. - Так хорошо? – спросил Оливер. В ответ он получил только судорожный кивок и участившееся дыхание. Какое-то время Пауль ёрзал спиной по холодной стене, сжимал ягодицы, напрягал живот и бёдра, пытаясь попасть в ритм вибрации, и в итоге не выдержал. - Давай уже рукой, извращенец, - умоляюще прохрипел он и открыл глаза. Оливер, стоя в паре метров от него, с улыбкой покачал головой. - Я хочу, чтобы ты кончил только от пробки. Оргазм от стимуляции простаты – мощная штука, оно того стоит. Просто сядь, расслабься и подумай о чём-нибудь приятном, - ободряюще посоветовал он. Тяжело дыша, Пауль кое-как добрался до ближайшей скамейки, присел и тут же вздрогнул всем телом, почувствовав, как игрушка сместилась глубже. Захлебываясь стонами, он честно попытался расслабиться. Прошло всего несколько секунд, а низ живота уже скрутило знакомой истомой. Оргазм накрыл Пауля с головой, но острое наслаждение не исчезло после яркой вспышки, как обычно, а стало медленно затихать в ритм с вибрацией пробки, пока не растворилось совсем. Пауль чувствовал себя так, словно из его тела вытащили все кости. Он обессиленно сполз вниз по скамейке, пытаясь восстановить дыхание и унять дрожь. Рядом присел Оливер и ласково погладил его трясущиеся плечи. - Ты выиграл, - выдохнул Пауль, еле шевеля языком. - Ха! Признаёшь, значит, что было хорошо, - рассмеялся Оливер. – Я хочу показать тебе ещё кое-что. Можем слинять с ужина, если ты готов на ещё один эксперимент. Остальные и так уже поняли, чем мы тут занимаемся. Ты вообще не умеешь держать лицо. - Давай, дойти бы только, - Пауль слабо улыбнулся, снова вздрогнув – то ли от предвкушения очередного нового опыта, то ли от прохладного сентябрьского ветра. - Я помогу, - кивнул Оливер и легко поднял Пауля на ноги.***
Удовлетворение на лице Пауля было слишком откровенным, чтобы остальные его не заметили. К тому же, Оливер практически на руках втащил его в студию и отправился с ним наверх, невозмутимо бросив группе, что уложит Пауля в кровать. - Я его таким счастливым никогда не видел, - донёсся до них голос Флаке. – А поверьте мне, я за свою жизнь слишком часто видел этого парня во время секса. - Так и знал, что что-то нечисто, - утробным смехом ответил ему Тилль. Со второй попытки справившись с дверью своей спальни, Пауль запустил Оливера внутрь и щёлкнул замком. - Не знаю, что ты задумал, но мне очень нужно в душ, - первым делом сообщил Пауль. Он расстегнул неопреновые шины, снял их, опустошил карманы штанов и стянул через голову свитер. – Такое ощущение, что у меня в штанах пол-литра спермы, не меньше. - Да, такое бывает. Пол-литра вряд ли, конечно, но немало. Брезгливо стащив заляпанные трусы и штаны, Пауль с облегчением пнул грязную одежду в кучу у стены. Они с Оливером выросли в ГДР и большую часть жизни провели рядом, так что его нагота никого не смутила. - Мне надо спрашивать, откуда ты так много знаешь об этих штуках и как тебе это вообще пришло в голову? – покосился Пауль на Оливера. Тот только хитро улыбнулся. - Вытащишь пробку перед душем? - Не-а, я уже к ней привык, - усмехнулся Пауль и поковылял в душ. – Только держи свои ручонки подальше от приложения, пока я моюсь, там всё адски чувствительное. Десять минут спустя Пауль вернулся из ванной с повязанным вокруг бёдер полотенцем. Он взбодрился и, к собственному удивлению, успел заново возбудиться. Он уже и не помнил, когда такое было в последний раз. Пауль мысленно пообещал себе сделать новую игрушку постоянной частью своей сексуальной жизни. Оливер сидел на кровати, копаясь в телефоне, и поднял голову, услышав его шаги. - Как себя чувствуешь? - Опять стоит. Я теперь буду внимательнее слушать твою болтовню про гаджеты, вдруг 2020 год ещё разок меня удивит. Оливер рассмеялся. - Рад слышать, но вообще-то я спрашивал про твои руки. Пауль присел на кровать и принялся сушить волосы краем полотенца, размышляя над словами Оливера. Затем дотянулся до медицинских шин и снова закрепил их на предплечьях. - Мне правда жаль, что я вёл себя как упрямый засранец, - вздохнул он. – Я очень благодарен, что вы все со мной возитесь, когда я вот такой. Оливер ласково погладил его по руке. - Мы уже сколько лет друг друга знаем? Поверь, ты вёл себя и хуже, и ничего, мы со всем справлялись. Было бы совсем хреново, мы бы распались ещё лет двадцать назад. Пауль хотел было обиженно скривиться, но передумал. Он и сам прекрасно знал, что временами был просто невыносим. Иногда он задумывался, как ему повезло оказаться в одной группе с пятью лучшими друзьями, которые заботились друг о друге и держались вместе, даже когда взаимное раздражение лилось через край. - Жаль, что мы не можем просто взять перерыв, пока мои руки заживают, - вздохнул он. – Провели бы время вместе, как раньше. Понятно, что сейчас у всех свои планы и семьи, и потусить, как в молодости, уже не получится. Оливер ответил ему печальной улыбкой. - Мне тоже нравится, когда мы вместе. Но живём-то мы все рядом. Может, договоримся встречаться чаще, когда вернёмся в Берлин? - Было бы круто, - одобрил Пауль. Откинувшись на кровать, он какое-то время смотрел в потолок, а потом повернулся на бок, лицом к Оливеру. – Так что ты хотел мне показать? - Не терпится? - Просто любопытно, - подмигнул Пауль и обнял колени руками, сворачиваясь в клубок. - Кажется, я создал монстра, - смущённо признался Оливер и пару раз клацнул по экрану телефона. – Как насчёт музыки? Где твои наушники? Пауль указал на тумбочку. Выгнувшись, Оливер схватил их и передал. - Надевай и ложись на спину. Я синхронизирую музыку с приложением, посмотрим, понравится ли тебе. Как идея? - Интересно, - оценил Пауль, перекатился на спину, поправил полотенце и нацепил наушники. - Хочешь что-нибудь конкретное? - Нет, я тебе доверяю, - серьёзно ответил Пауль. – Удиви меня, взорви мой… мозг. - Да уж, взрывание других вещей лучше оставлю Тиллю, - откликнулся Оливер, усаживаясь рядом по-турецки. – Закрой глаза и расслабься. - Сколько ещё у тебя талантов, о которых я не знаю? – пробормотал Пауль, послушно смежив веки. Оливер рассмеялся, просматривая плей-лист, и наконец включил трек. В наушниках Пауля заиграла медленная композиция в стиле эмбиент, переливы флейты и синтезатора органично сплетались с грудным женским вокалом. Звучало знакомо, но Пауль никак не мог вспомнить название группы. Может, «Энигма»? Откинув лишние мысли, он погрузился в музыку и собственные ощущения. Спустя несколько секунд вступил гипнотизирующий бой барабанов, и Пауль вздрогнул всем телом, почувствовав, как пробка пульсирует в ритм. Вибрация захватила его, сорвав с губ задушенный стон. Тело стало лёгким, как пёрышко, оно словно оторвалось от земли и одновременно с этим казалось тяжёлым, будто камень. Музыка всё играла, пульсация и ритм прошивали его одновременно, волнами расходясь от простаты к бёдрам и паху. Пауль отвлечённо подумал, что это, наверное, и есть рай. Разумом ему хотелось остаться в этом состоянии навсегда, но возбуждённое до боли тело требовало стимуляции посильнее. Песня закончилась, и Пауль нетерпеливо заёрзал. Он балансировал на самом краю и хотел большего. - Ещё, только жёстче, пожалуйста, - взмолился он, не открывая глаз, чтобы не упустить момент. Оливер промотал список песен и быстро добавил в очередь проигрывателя следующую. Тяжёлое барабанное вступление обрушилось на Пауля водопадом децибелов. От неожиданности он задохнулся и задрожал, лихорадочно шаря руками по простыни. Возбуждение смешалось с лёгким испугом, словно на американских горках, с которых не сойти, не доехав до конца. Оливер накрыл его ищущую руку своей и успокаивающе погладил по тыльной стороне ладони. Тяжёлое интро сменилось спокойным куплетом. Пауль перевёл дыхание, настраиваясь на припев, и судорожно сглотнул – во рту пересохло. В наушниках снова взорвались барабаны, и Пауль выгнулся от удовольствия. Пробка пульсировала всё сильнее, заставляя кусать губы и стонать. Пауля трясло, словно наркомана в ожидании дозы. Паузы между вибрациями становились всё короче и, наконец, столкнули Пауля с края. Сам того не понимая, он закричал в голос. Время и пространство перестали существовать, осталось лишь болезненное наслаждение, уносящее его всё дальше и дальше, в бесконечность. Музыка затихла, пульсация прекратилась, и Пауль почувствовал, как Оливер заботливо растирает его плечи и руки, возвращая с небес на землю. Наушники с головы пропали. - Просто дыши, - голос Оливера показался Паулю тонким и далеким. Ему казалось, что все нервы и мускулы в его теле превратились в желе. - Не шевелись, я вытащу пробку. Тёплые руки перевернули его на бок, и через секунду игрушка и полотенце исчезли. Оливер завернул его в одеяло и встал с кровати. В ванной полилась вода. Медленно выныривая из сладкой дрёмы, Пауль с трудом открыл глаза. Оливер уже вернулся из ванной и стоял перед кроватью на коленях, протягивая ему открытую бутылку воды. - Пей, - скомандовал он, поднеся горлышко ко рту Пауля. – Как ты? Пауль сделал пару глотков и утер губы. - Как кисель, - устало улыбнулся он. – Поверить не могу, что ты выбрал «Mein Teil». Оливер довольно рассмеялся и уселся на пол, почесывая бороду. - Я испортил её для тебя? - В хорошем смысле. Можно я оставлю себе игрушку? - Конечно, я её тебе и купил. Главное, не садись за руль, если будешь использовать. А ещё… Не советую включать её на сцене. - Олли! – ахнул Пауль. Оливер невозмутимо пожал плечами. - Как будто ты не заметил. Пауль наградил его крайне осуждающим взглядом, одновременно пытаясь вспомнить, как Оливер вёл себя на концертах. Он уже хотел спросить его напрямую, но решил, что ещё успеет – усталость наваливалась всё сильнее. Возможно, у него получится подбить остальных и совместными усилиями выведать у Оливера ещё парочку секретов. Глотнув воды, Пауль неуклюже потянулся к краю кровати. Оливер с лёгкой улыбкой помог ему поставить бутылку на тумбочку. - Я могу ещё чем-то помочь? – спросил он. - А ты мог бы… - Что? Пауль отвёл глаза. - Может, полежишь со мной немного? – тихо попросил он. – Иногда, знаешь, скучаю по обнимашкам. - Как и мы все, - вздохнул Оливер. Подобрав под себя ноги, он встал и одним элегантным движением, удивительным для человека такого роста, перелез через Пауля, улёгся рядом и подвинулся ближе. Обхватив Пауля поперёк живота, Оливер быстро чмокнул его в щёку, попутно уколов бородой. Пауль довольно выдохнул и тут же заснул.***
Громкий стук в дверь вырвал Пауля из блаженного сна. Проигнорировать его не получилось – стучали долго и настойчиво. - Пауль, вставай! Пауль открыл глаза и потянулся, чувствуя приятную лёгкость в мышцах. - Да, уже иду, - прохрипел он в ответ, сел на кровати и взял телефон. Судя по времени, завтрак они проспали. Пауль аккуратно потряс за плечо Оливера, но тот спал, как младенец, свесив длинные ноги с кровати. Пауль встал, натянул первые штаны, которые попались на глаза, и прошлёпал к двери. - Да? – зевнул Пауль, открывая. В коридоре сгрудились Тилль, Рихард, Шнайдер и Флаке. - Подъём-подъём, кто спит, того убьём! – нараспев протянул Тилль. Шнайдер, между тем, вытянул шею, глядя Паулю за спину с таким выражением, словно ожидал увидеть в его спальне следы кровавого преступления. - Наш пропавший басист с тобой? Пауль молча открыл дверь шире, чтобы остальные увидели полностью одетого и сопящего Оливера, отвернулся и скрылся в ванной. Справив нужду, он заметил на раковине пробку – видимо, Оливер оставил её сушиться. Пауль дальновидно спрятал игрушку в шкафчик. - Давай, Олли, выкладывай, - Рихард, взяв на себя роль дознавателя, несколько раз пихнул проснувшегося Оливера в плечо. Тот лишь лениво моргал, лёжа на груде декоративных подушек, и смотрел на Рихарда с довольной улыбкой, которая выводила того из себя. Почистив зубы и умывшись, Пауль присоединился к остальным, лучась не менее осоловелым оскалом. - Так и знал, что за ужином что-то произошло! - воскликнул Рихард, посмотрев на обоих. – Вы ничем не закидывались? А то мы дисквалифицируем Оливера за использование допинга. - Расслабься, Риш, - усмехнулся Пауль, натягивая футболку и свитер. – Я слишком стар для этого дерьма. И вообще, быть счастливым теперь преступление? - Ты меня пугаешь. Куда делся старый-добрый нытик Пауль? Шнайдер и Тилль дружно расхохотались. - Ха, а я-то думал, что это и есть ваша цель – сделать меня мягким и пушистым, - Пауль с удовольствием потянулся и улыбнулся так широко, что в уголках глаз собрались морщинки. – Олли вот удалось. - Ты и правда выглядишь довольным жизнью, - заметил Шнайдер. Флаке и Тилль согласно кивнули. – Кстати, не хочешь попробовать поиграть сегодня? Или ещё рано? - Я с удовольствием, но совсем чуть-чуть и очень аккуратно. И спасибо, что разбудили, - поблагодарил Пауль. – Олли, давай сначала по кофе? Нам скоро возвращаться в Берлин, хочу провести последние дни с пользой. У меня накопился целый список дел.***
Берлин, две недели спустя - Пауль! – судя по строгому тону Ариэллы, случилось что-то серьёзное. - Что? - Собирайся, Флаке заедет за тобой через десять минут. Пауль с удивлением закрыл ноутбук, с которым провозился полдня, вышел на кухню и уставился на жену. Та в повязанном вокруг талии фартуке с символикой «Раммштайн» деловито возилась в шкафчике. - Повтори? Ариэлла выпрямилась, сжимая в руке форму для выпечки, и пригладила волосы, собранные в небрежный пучок. - Флаке едет, одевайся. - Но мы ни о чём не договаривались. И вообще, с чего он вдруг тебе звонит? Он прекрасно знает мой номер. - Когда вы вернулись из Франции, он позвонил и сказал, что если ты будешь беситься, я могу обратиться к нему за помощью, - пожала плечами Ариэлла. - Он упомянул какое-то ваше соглашение, и что он один его не выполнил. Ты весь день ворчишь, вот я и подумала, что пора. Пауль застыл, наблюдая, как она деловито роется в ящиках с кухонной утварью. Ох, если бы она только знала. - Да с интернетом на ноутбуке что-то не так, никак не могу разобраться. - Вот видишь, самое время выбраться из дома. Хотя честность была ключевым пунктом в их отношениях, Ариэлла давно и чётко дала понять, что все детали о происходящем внутри группы ей совсем не интересны. Видимо, иногда незнание всё-таки свет. - Пойду собираться, - покорно кивнул Пауль, решив не спорить с женой и не пускаться в ненужные объяснения. Двенадцать минут спустя Флаке припарковал свой красно-белый фольксваген-булли у дома Пауля и распахнул перед ним скрипящую пассажирскую дверь. Пауль, засунув руки в карманы, с опаской посмотрел на друга. - Не знаю, что ты там задумал, но мои руки прекрасно работают, и вчера у меня был секс. - Привет, Пауль. Рад за тебя. А я-то думал, что ты знаешь меня как облупленного. Стыдись. И садись уже. Пауль с улыбкой забрался на пассажирское сиденье и пристегнулся. Флаке вырулил на дорогу и вставил в магнитолу старую кассету. Зазвучали первые аккорды их старой песни «Artig» времён «Филинг Би». - Интересный выбор. Флаке усмехнулся. - Навевает приятные воспоминания и напоминает, как изменилась наша музыка. Да и мы сами – тоже. Возразить было нечего. Пауль с удовольствием вслушивался в их старый трек, отбивая пальцами панковский ритм. Хотя они ехали по тем же улицам, что и в молодости, город их юности изменился. Когда-то серый и мрачный Восточный Берлин развивался семимильными шагами. Какое-то время они ехали молча, наслаждаясь общей ностальгией, и лишь изредка нарушали тишину, чтобы указать друг другу на знакомые места. - О, да я здесь сто лет не был! - воскликнул Пауль, когда они подъехали к Оранкезее. Флаке припарковал машину бампером к озеру на крошечном пятачке гравия на берегу. - Я иногда приезжаю сюда посидеть, отдохнуть, - улыбнулся Флаке, высадился и поманил за собой Пауля. Тот последовал его примеру. Обойдя машину, Флаке открыл задние двери. Днище кузова было застелено пледом, рядом стояла корзинка с едой. - Где ты это нашел? – восторженно рассмеялся Пауль, рассмотрев внутри сладости и печенье с ГДРовскими этикетками, которых не видел уже лет двадцать. - У меня свои источники. Садись, - Флаке потряс ярко-оранжевым термосом – судя по дизайну, тоже из восьмидесятых. – Кофе будешь? И не бойся, моя остальгия[9] на кофе не распространяется. Это хороший, современный. Пауль сел, принял свою порцию кофе и вытянул из корзинки имбирное печенье. - Отличный сюрприз, Флаке, спасибо. За нас! – они звякнули кружками. Пауль аккуратно отпил из своей и заворчал от удовольствия. С наслаждением откусив кусок печенья, он почувствовал себя неприлично счастливым. – Ты и правда знаешь, как меня усмирить. - Поверить не могу, что остальные до этого не додумались и пошли по самому очевидному пути. - Ну, если честно, их методы были очень даже неплохими, - Пауль усмехнулся, вспомнив события двухнедельной давности. – Эй, может, сообщим остальным, что ты свою часть сделки выполнил? Я ничего такого не скажу, сохраню всё в тайне. Будет интересно посмотреть, как они отреагируют. - Что ты задумал? – широко улыбнулся Флаке. Пауль вытащил телефон, открыл их общий чат и какое-то время сидел, глядя на озеро и подбирая нужные слова. Затем довольно усмехнулся, напечатал короткое сообщение и показал экран Флаке. Тот от души рассмеялся, сразу поняв, какую суматоху поднимут два простых слова: «Флаке выиграл»