Дом из спичек

Что-то так или иначе сталкивает их с Чимином снова и снова. Наверное поэтому они довольно быстро приходят к так называемому компромиссу. Чимин тащит его к себе. Прежде, обдумывая этот вариант, он ненадолго уходит взглядом в сторону и выпадает на пару секунд. Приходит в себя и ведёт теперь в незнакомом направлении. Тэхен шепчет про себя новое имя, Чимин заводит его в небольшую комнату. Времени зря парень не теряет и начинает раздеваться. Колыбель позади отдаёт странным чувством. Чимин, пылкий и жаркий, кажется даже не обращает внимания на то, что кажется не к месту в этом помещении. Наверное, давно уже привык. Кто спал в ней раньше, в этой маленькой кроватке, Тэ не касается. Они здесь только для одного. Что-то мельтешит на задворках, но что именно должно заставить его напрячься? То, что они трахаются несколько часов кряду? То, как Чимин целует его последние несколько раз, и с придыханием шепчет имя, кончая? То, что в этой комнате помимо них белым пятном в углу выделяется колыбель? Или то, что мелькает ощущение, будто за дверью кто-то стоит и прислушивается? Кто-то не отводит взгляда и иногда бьётся еле слышно лбом об полотно. Сбегает по лестнице вниз и возвращается обратно. Чимин стонет, и комната утопает в запахе из смеси пота и спермы. Встав на колени, он откидывается на его грудь и принимает во всю длину, все также рьяно подмахивая тазом на встречу. Проникать в изящное мокрое тело в таком положении потрясающе. Член хлюпает в растянутом как следует анусе, Чимин откидывается ему на плечо и закатывает глаза, когда толчки доходят до пика. Его грудь сильно вздымается, и если бы не тяжёлое дыхание, можно было бы расслышать сердцебиение. Сперма стекает по светлым бёдрам, и Тэхен сжимает уретру заставляя его двинуться на встречу пару раз и кончить ещё раз. Обессиленный и взмокший парень валится на кровать перед ним, задница покраснела и наверняка побаливает от марафона нескончаемых толчков, волосы прилипли ко лбу и дыхание через рот затруднено. И он красив в этот момент, но по-другому. Заниматься сексом с ним ни в какое сравнение не идёт с сексом с бывшей репетиторшей Суён. Она тоже громко стонет во время толчков и просит ещё, едва он кончает, с удовольствием принимая и в зад, не прочь сделать ему долгий минет, когда есть настроение, и замечательно выглядит, принимая его размеры. У неё красивая грудь, и ему нравиться наблюдать как соблазнительно та дёргается, когда он трахает её верхом на себе, а ещё ей безумно нравится его раздевать. Что-то вроде фетиша, хотя она в этом не признается. Прелюдия у них довольно долгая и неторопливая, что делает её мокрой на продолжительное время. Чимин раздевается сам и делает это по-своему изящно, и похоже, что ему нравится самому спускать с Тэ штаны. Он отдаётся процессу совсем по-другому и в той же позе сверху смотрится великолепно. Чувствовать его, помогать ему кончить — что-то невообразимо горячее. Нет желания, чтобы оно остывало, чтобы оно все ушло. Всё это, похоже, входит в привычку, так же как и трахать Суён по выходным. Только с Чимином одними выходными не ограничишься точно, и наблюдать его в ещё одной новой позе во время секса само собой способствует спустить себе под ноги ещё до начала. Стенки ануса у того уже не такие тугие, принимают его безболезненно, а смазка делает это дело ещё более удобным и продуктивным, заставляя желать ещё и ещё. Этой ночью Тэхен имеет сильнее и дольше, почти не давая слазить с себя. С удовольствием наблюдает, как обмякший член выходит из горячего тела в их финальный раз, но стоит ему завалиться рядом, ненасытный парень снова тянется за лаской и ещё одной порцией прикосновений. Желание дотронуться, впрочем, Тэхен с ним полностью разделяет. Ладони у них немного мокрые, все тело блестит от мелких капелек пота, рассыпанных по коже. Затрахались до изнеможения, похоже, истратив весь запас сил, сейчас бы только завалиться спать, забив на душ. Но нет. Оставаться Тэхен не намерен, засыпать рядом не станет. Это даже не обсуждается. Пора ополоснуться и уходить. Чимин переворачивается на живот, наблюдая за тем, как он собирает вещи. Ощущение, что на заднице чужой взгляд задерживается дольше нужного, не покидает, пока он не оборачивается. Чимин медленно и обаятельно улыбается, пытаясь задержать его ещё ненадолго. Соблазняет продолжением в ванной, и Тэ может даже сдался, но тогда придётся остаться до утра. Увы. Надо идти, как-нибудь в другой раз, может. Он записывает его номер как «Чимин» и видит, что в отличие от него, парень, с ухмылкой тыкая по экрану, одним именем не обходится. Это всего лишь удобный перепихон и ничего более. Они просто трахаются, отлично трахаются, нет надобности задумываться о большем. Тело хочет тело, ему в этом не отказывают. Люди узники своих желаний. Незачем забивать голову лишним, когда находишь Чимина заснувшим после выхода из ванны. Разглядывать засосы, укусы, быть может и не только свои, не стоит. Мысли о том, что, возможно, это тело перед ним трахает не он один раздражают малость. А ведь, к примеру, таких как Дан, желающих поиметь парня, скорее всего хватает. Не нужно об этом думать. Но мысли — суки, извините. Лезут, вот как сейчас. Сколько таких как тот короткостриженый покойник довело дело до конца? Скольких Чимин принимает так же желанно, как его, и просит ещё? Может быть, как только он перешагнет порог этого дома, придёт некто другой и будет громко иметь его все оставшееся утро. Блин, нет. Пошли прочь! Похоже он многовато воображает. Воображает абсолютно лишнее. Ненужное. Чимин волен делать что хочет, как и он сам. Тэхен ничего от него не ждёт. Хорошо как есть, а мысли разные всегда будут, куда деваться? Горе от ума, сами знаете. Помотав головой и немного подсушив волосы чужим полотенцем, он хватает рюкзак и тихо выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь. Неприятное чувство настигает его в коридоре моментально, опускает невидимые конечности на плечи и давит к земле. Стараясь не обращать внимания на это странное давление, он движется вперед к лестнице. Ковёр под ногами уходит длинной полосой, незамысловатые рисунки на нем не разобрать в желтовато-рыжем свете бра. Возникает ощущение, что за ним кто-то наблюдает прямо сейчас, и он этому кому-то совсем не нравится. Тэхен поворачивает голову, чтобы взглянуть в другой конец коридора скорее рефлекторно, чем и правда ожидая кого-то там увидеть. Здесь темновато, немного мрачно и холодно. Тени предметов на стенах словно живые, некоторые тянутся до самого потолка, подстегивая воображение неприятными глазу изгибами. Дом достаточно большой, неудивительно что Чимин ни капли не беспокоился о том, что родители например могут услышать их через стенку. Даже когда Тэхен втрахивал его лицом в матрас в позе колено-локтевой, и тот начал вскрикивать от подступающего оргазма, можно было не волноваться о его чудном голоске. Дверь в его комнату сама по себе плотная, и, что немного удивительно, между ней и полом почти нету щели. Расстояние между остальными комнатами довольно большое. Странная тут планировка дома, если подумать. Кажется, что в помещениях вообще отсутствует основной свет, одни полу-тусклые ночники по периметру, да бра по стенам. В конце коридора, от которого взгляд отвезти так и не получается, вдруг появляется маленький мальчик и молчаливо глядит на него в ответ. По спине ползут мурашки, когда мальчик делает почти незаметный шаг в его сторону. — Человек — самое страшное существо, — говорит ему однажды некто. — Не чудовища, не призраки и не демоны, а люди. Помни это. Тэхен кивает своим мыслям, отрывает взгляд от мальчишки и срывается по лестнице вниз, покидая этот странный дом, эти странные ощущения и игры теней по стенам. Пугает не столько перспектива того, что вслед за мальчишкой могли появиться его родители. Пугает взгляд, которым на него глядел малой. Похожим взглядом на него смотрел когда-то значимый для него человек. И таким же взглядом смотрел он сам, когда потерял доверие к оставшимся людям, проявившим некую трусость, недостаток сострадания и эгоизм в самый тяжёлый период его жизни. Взгляд снимает с него кожу живьём, наблюдая за ним вскоре с окна второго этажа, и желает всего наихудшего. Тэхен спотыкается, выходит из ворот и оборачивается больше назло, не желая быть побежденным страхом, снова. — Эй… /// Отвечать Чимину сообщениями даже забавно. Они словно давно знакомы, хотя это абсолютно не так. Парень уже строит планы на вечер. Тут к гадалке не ходи, всё закончится громкими протяжными стонами и липкими бёдрами на влажных простынях. На то и ставка, цель всех этих встреч. Возвращаться в странный дом особого желания нет, но и трусить перед тем он не намерен. Это всего лишь мрачный дом, остальное лишь твои собственные заскоки, вперемешку с буйной фантазией. Не стоит придавать лишнему особого значения, а то впадешь от этого в зависимость, оно тебя поглотит, пережует и выплюнет. Они там с Чимином лишь для одного, не стоит домику так злиться. Пальто на нем на пару размеров больше, погода за окном холоднее. Чимин поменял время встречи, но это не проблема. Некоторые фонари по дороге не горят, ближе к месту встречи они ярче. Тёплый кофе немного согревает. Не то чтобы он замёрз или особо жаловал этот напиток, скорее чувствует себя немного сонным, авось взбодрит. Чимин уже на месте и выглядит, мягко говоря, не по погоде. Ещё бы пуговицы на джинсовке расстегнул, и глаза Тэ закатились как никогда прежде. Непонятно, к чему этот образ, парень и без того красивый. Погода на дворе не для соблазнений с минимумом одежды, лучше оделся потеплее, менее сексуальным от этого не стал. Всё, так или иначе, закончилось бы сексом. Кофе легко оказывается в небольших ладонях, и Чимин, конечно, не оставляет это без комментариев. Неба над головой не видно, темнота и пара точек, что называются звездами, поблескивают время от времени… хотя, может, это самолёты, а не звезды вовсе. Может это мёртвые метеориты, сгорающие так и не долетев, а звёзд больше нет. Пальто тёплое, чёлка то и дело лезет в глаза, приходится смахивать её. Чимин выглядит маленьким, когда не болтает и не гримасничает с хитрющим видом на лице, он выглядит невинным и каким-то даже трогательным, что ли, когда не замечает слежки за собой, ненадолго задумавшись. Впрочем, все это видение быстро испаряется. Пак поднимает взгляд и приподнимает уголок губ, определено задумав что-то. Чует Тэ, ему это не особо понравится. По крайней мере, по началу. Чимин немного дрожит, но все равно тащит к скамейке под не горящим фонарём. Похоже опять этот его, так называемый, способ согреться и попробовать что-то новенькое. Надо признать, на открытом участке, на людном, в общественном месте ему трахаться ещё тоже не приходилось, хотя как-то Суён предлагала пересечься в торговом центре и попробовать в раздевалке. Считай что тоже общественное место, но тогда не срослось. Идея не встретила одобрения, и больше она подобных вариантов не выдвигала. Чимин в отличии от неё не привык к отказам и явно не собирался сдавать назад, раз уж вбил себе чего в голову. Поцелуи завлекали, а небольшие пальчики ловко скользили по плоти, минуя препятствия. Тэ все ещё не особо это нравилось. Чёртов холод не располагал, но горячее, чуть подрагивающее тело соблазнительно настаивало попытаться. Он понимал, что будет неудобно, джинсы Чимина были спущены только наполовину, и в положении лицом к лицу не возьмёшь. Разочарованный вздох вдруг подбросил вариант взять парня, в таком случаи, усадив к себе спиной. Должно получиться. И получилось, хотя жутко не хватало смазки. Чимин старался быть тише, когда толчки стали быстрее, поза все ещё оставалась крайне неустойчивой, и его приходилось все время придерживать. Мельтешащая в полумраке родинка на шее раз за разом привлекала внимание, хотя Тэ нашёл бы её даже в полной темноте. Холод напоминал о себе прохладой и на открытой коже у ляжек Пака, там, где трение не добавляло должной теплоты, и хотелось прикрыть их по возможности. Ко всему прочему, чуть погодя, у них еще и появились зрители. Парочка прохожих. К счастью, те не поняли, свидетелем чего стали, и можно было вскоре выдохнуть. Чимин довольно улыбался, и улыбку эту хотелось отчего-то слизать, распробовать на вкус, как конфетку. Резко загоревшийся над ними свет заставил обоих усмехнуться. Случись это всего на пару минут раньше, у прохожих, возможно, приключилась бы психологическая травма, и появилась интересная история для пьяных посиделок. Не каждый день встретишь трахающихся на скамейке парней в минус по Цельсию. Прямо экстремалы. Некое подобие умиротворения медленно растеклось по телу, и поцелуи сейчас даже немного убаюкивали. Чимин ненадолго затих, а Тэ пока прикрыл глаза, чуть выдохнув. Можно было догадаться, что затих Пак неспроста, опять чего-то удумал. Некоторые его неожиданные порывы заставляли бровь ползти выше чем следует, но если прежде это больше касалось секса, в данный конкретный момент Чимин вдруг потребовал его руку. Думалось, опять же для интимной направляющей, но Пак удивил, решив вдруг просто подержать его за ручку. Ещё и состроил задумчивое лицо, словно примерял нечто новенькое, только видимо, не особо удовлетворённый в итоге, довольно быстро отпустил его. К чему это было, Тэ решил не вникать, хотя вопрос для вида задал. Ладонь все ещё немного горела в кармане. Чимин не врал, говоря, что согрелся, его ладонь тоже была тёплой в тот краткий момент, а не прохладной, как обычно. Ещё немного посидев на скамейке, они решили отправиться к Паку, продолжение было само собой разумеющимся. На небе не осталось ни единого блеска, и что-то внутри неприятно зашевелилось, когда Чимин ненароком напомнил о брате. О том, что сейчас не следовало вспоминать. О ком не следовало думать. Пак конечно же не мог этого знать, и злиться на него было неправильным. Он и не злился, скорее был немного сбит столку, немного ошеломлен. Немного подавлен. Почему-то ранее Тэ не раз не задумывался о том, что мог говорить о нем брат, что он говорил что-то, кому-то вроде Чимина. Казалось, старший вообще не стал бы больше о нем заикаться. С чего бы? Так нет. «Удивил» Почему-то слышать, что тот якобы узнал его имя, подрабатывая кассиром, было неприятно и горько вдвойне. Лучше бы он этого и не знал. Хотя, он ведь больше и не был его братом, сказал это прямо много лет назад. Он ненавидел его. И было за что. Тэхен и сам был от себя не в восторге. Время, правда, отшкурило неровности злости и превратило эти чувства во что-то вроде безразличия. Время могло бы и вовсе перестать их сталкивать и напоминать о больном. О каких-то словах, глазах и утерянном доверии. Время научило их жить с тем, что произошло. Казалось бы, научило. Одни сплошные «бы» — А Джин? — спокойно разглядывая протянутую ему ладонь, — Он что-нибудь говорил обо мне? Вопрос слетел с языка сам собой, хотя ответа слышать не хотелось. Не хотелось, чтобы Чимин знал больше нужного. Желательно, чтобы вообще ничего не знал, его это не касалось. В конце концов, они друг другу никто. Никто. Лицо Пака сделалось озадаченным, что неудивительно. Вопросов в глазах сотни, и именно это, и разозлило Тэ в конце концов. Ответов вслух не было, и быть не могло. Зачем он вообще спросил это? — Эй… — прохрустел гнилыми листьями голос в голове. В лицо ударило неприятным жаром, и позади них послышалась возня, из-за которой захотелось прикрыть уши. Весь настрой куда-либо идти сдуло вместе с ветром, распахнувшим не застёгнутое пальто. — Меня зовут Лиён, — выдали губы, напомнив о наборе простых действий. Но Чимину представляться новым именем было без толку, ведь тот знал настоящее. Благодаря «брату», которого он уже и сам, давно не должен был так звать. Наивность и глупость, от этого ничего не осталось с тех пор, он за них жестоко поплатился, хотя какие-то искорки время от времени всё равно проскальзывали, и вместе с тем приходила злость с щепоткой отчаяния. В такие моменты он брал заранее собранный спичечный домик и поджигал его, представляя, как вместе с тем сжигает и все лишнее в мыслях и чувствах переполняющих его. Напротив него сейчас стоял Чимин, и его непонимание било в глаза. В кармане не было ни одного домика, а домой ещё топать и топать. Злиться на парня было тупо, очень тупо, но что-то уже выскользнуло искрой и тут же погасло. Он пожалел о сказанном вмиг. Чимин был абсолютно ни при чём. У того было свое проклятие, и вряд ли оно было легче его собственного. Тэхен не должен был вести себя так, как вёл сейчас. Он не ребёнок давно, повзрослел, и не только внешне. Дело не в росте, щетине и прочем, время выбило лишнее, хорошим таким ударом. Соплей нет, мысли все так же спутаны время от времени. Суки, что с них взять? Концепт ситуации с ним поигрался вдоволь. Спасибо впечатлительной натуре. Чимин имеет право обидеться и послать, но, опять же, Тэхен ему ничего не должен. Холод проникает под пальто, и под кожу, кажется, тоже. Как бы там ни было, сейчас ему надо уйти. Просто уйти. И он уходит. /// На первые несколько сеансов его возят родители, они оба находят время посидеть с ним в приёмной. И он чувствует горечь, каждый раз глядя в их глаза. Отторжение, стыд. Его всё больше. Мама смотрит на него, казалось, как раньше, но это совсем не так. Там больше некое сожаление, жалость и злость. Да, злость там тоже есть, немного, та связана с эгоизмом, и никогда не проявляется как таковая внешне. Просто есть. Просто тут. Он знает. Отец тоже глядит строго, хотя он и раньше особо мягок не был. Они хорошие родители, пытаются помочь ему. Пытаются, да. Ночью он частенько кричит на весь дом, вскакивая в два, три ночи, и они вбегают в его комнату, сонные и взволнованные. Кто бы знал, как им это надоело, наверное. Брат тоже мельтешит у двери, тоже сонный и разочарованный. По щекам катятся слезы, когда Тэхен ловит его взгляд на себе. А тот и не скрывает его вовсе. — Это ты виноват, — в этом взгляде чётко, и во взгляде родителей, глубоко-глубоко в черноте зрачка, — ты виноват. И снова, и вновь: на языке — не виноват, но во взгляде, в глубине, всегда — Виноват. Черт, да уж, он знает. Отрицать даже и мысли не было. Он вскакивает снова и снова, щеки горят, а руки трясутся, пахнет чем-то сладковатым, грязным и страшным. А голос в темноте через шелест, пробивающий до холодного пота, шепчет: — Эй, как… И он снова кричит, и стыдится своего же крика с каждым разом лишь больше. Стыдится, что слабый, что позволил этому случиться. Наивный, глупый дурак. Сопли рекой, толку никакого. Презрение в глазах брата все растет и растет. Белый мак на подоконнике давно сгнил, превратившись в нечто сухое и искривлённое. Мёртвое. Эй, тебе как там? Эй… _ _ _ Он открывает глаза и стирает выступивший на лбу пот. За окном потихоньку светает, в голову лезут мысли о Мусо, об отшельнике, и о голосе, который рассказывал о них. Он немного думает и о Чимине, вздрогнувшем во сне в прошлый раз перед самым его уходом. Кажется, тому тоже снились кошмары. Стоило бы рассказать ему о Баку*. Что же, может расскажет ещё, а может уже и нет. Сельдерей полезен для здоровья, а ещё он очень сочный и необычный на вкус. Руки рвут пачку по привычке, ломают стебель и подносят к губам, забыв о том, что следовало его прежде хотя бы сполоснуть. День сегодня потеплее, и ноги ведут через мост, на котором он обнаруживает мальчишку с красными глазами. Чонгук сидит у перил, лицо у него бледное, венки в глазах красные, и тени залегли под ними. Внутри неприятно колет от этой картины, он подходит и присаживается рядом. Никого демоны не оставляют в покое, серая полоса чернеет в итоге и приводит не пойми куда. С прошлой их встречи у парня немного отросли волосы, кажется он даже не причесывался в этот раз. Выглядит очень просто, в своей чёрной толстовке и свободных брюках, на лице большое и ясное «насрать», вперемешку с горечью, не то от сигарет, не то тлеющей внутри скорби. Он снова зовёт его аниме-парнем, рассматривает, медленно затягиваясь, резко выкидывает сигарету через перила и целует, словно на пробу. Нет мысли отстраниться или ударить мальчишку за наглость. Там, во взгляде напротив, и без него густой тёмный лес. Почему-то, несмотря на внешность, мозг Тэ больше воспринимает его ребёнком, которого хочется потрепать по волосам, и это странно. Странно и горько. Плечо немного жжет, словно кто-то позади вдруг прожигает в нем дыру лазером, он немного ведёт им, сбрасывая неприятное ощущение. Однако оно не пропадает до конца, будто за ними кто-то наблюдает. Тэхен не торопится пойти на поводу у этой паранойи, не спешит вертеть головой как сова, в поисках несуществующего. Под ними, многими метрами ниже, холодная вода, и возможно именно она вызывает эти мерзкие ощущения, да и ветер здесь холоднее, кусает за кончики ушей. Того и гляди, вырвет из пальцев Чонгука вторую недокуренную сигарету и унесёт её прочь. Утопит под мостом. Тэ опять не захватил с собой спичечный домик, и эта ошибка заставляет скривиться. Один такой нужно было отдать прямо здесь и сейчас. Ещё один отдать бы высокому рыжему парню, да поздно уже. Он смотрит на то, как ветер дёргает парнишку за тёмные волосы. Чуть позже, через день, или неделю, в глазах напротив лопнет ещё пара капилляров, и мальчишка совершит ещё не одну ошибку. Но это нормально, так мы и взрослеем. Без ошибок в жизни никуда. Главное — не зацикливаться на одной надолго. Погрузившись, попытаться выплыть. Тэ так себе советчик, речей толкать не собирается, и малость не ясно, что он вообще забыл рядом с этим парнем. Малость заносит, поворот туда, поворот сюда, и что-то притягивает больше, что-то меньше. Рядом с кем-то просто хочется постоять. От кого-то просто бежать. Душа — гребаные непроходимые потёмки. Черт ногу сломит — мягко сказано. // «Гребанный идиот» — приходит от Чимина сообщение на закате, когда он снова возвращается дорогой через мост. Не поднимая головы от экрана, он раздумывает над «красноречивостью» Пака. Сколько времени тому понадобилось, чтобы написать эти пару слов? Ни начала нормального, ни толковой развязки. Кинул, а там дальше додумывай сам? За отсутствием написавшего рядом, прямо не спросишь, за реакцией не проследишь. Ветер раскрывает полы пальто, слабо стянутые поясом, и заставляет его ненадолго оторваться от экрана. Чёлка щекочет лицо, и пакет в руках шуршит время от времени. Высокая фигура с широкими плечами впереди знакома и отдаёт определённым напоминанием внутри. Они, как и полагается, проходят мимо друг друга, словно незнакомцы. И казалось бы, что тут такого? И казалось бы, поздно уже. Солнце почти тонет в воде, а небо над головой размыто. Парень вдруг останавливается, разворачивается к нему, и Тэхен тоже приостанавливается, заметив перемену краем глаз. Руки в карманах мелко подрагивают от холода. От этого мерзкого осеннего ветра. — Эй, — говорит парень, — как тебя зовут? Щеки обдает жаром, глаза встречаются с чужими, сейчас практически незнакомыми. Парень выглядит так обыденно легко, словно спросил сколько времени. Так скажи ему, Тэхен, сколько времени? Скажи ему, как тебя зовут. У тебя ведь сотни имён. Набор простых действий так прост. Брюнет впереди спокойно глядит на него ещё пару минут, в то время как внутри то и дело пощелкивают кадрами воспоминания. Во рту образуется тяжкий привкус, словно глотнул пересоленой воды. Небо такое, будто смотришь на него через линзы в минус, при отличном зрении. Голова немного кружится, а в уме калейдоскопом голоса: — Как же так? — Чем же ты думал? — Всё из-за тебя! — Из-за меня, конечно, — подтверждает про себя. Парень идёт себе дальше, так и не дождавшись ответа. Тэхен провожает взглядом его широкую спину, а по щекам без его ведома стекает жидкая соль. Стыд и утерянное доверие давят на плечи, заставляя опуститься ненадолго на асфальт. — Эй, — говорит мужчина, подняв взгляд на которого у самого Тэ начинается припадок, — как тебя зовут? Как тебя зовут? Эй… Тен, Том, Ник, Ренуар, Дже, Джет, Лиен, Эш, Кев, Ванте, Кан, Ичиго, Рюн, Рен, Раму, Наен, Неш и ещё сотни тысяч имён. Выбирай любое. Что не выберешь — сожги. Перед глазами все размыто, и щеки жжет до боли. Кажется, кто-то останавливается рядом и спрашивает, в порядке ли он. До плеча дотрагиваются. Кто-то слишком близко. Он в порядке. Все в порядке. Утвердительный кивок не убеждает человека, но не получается выдать и слова, чтобы подтвердить другую очевидную ложь. Жалость отвратительна, она здесь не нужна. Гребанный триггер выбивает почву из-под ног, остановить поток соли не получается. Немного времени надо, и все, он придёт в норму. Нормально будет. Норм. Что там ещё обычно говорят, чтобы быстро отвалили? Чтобы быстро все прошло? «Давай встретимся сегодня?» — пишет он Паку, пару раз попадая мимо нужных букв, стирая и набирая верно. Человек пару минут стоявший над ним наконец уходит. «Давай встретимся прямо сейчас» Через пару минут уже толком и не поймёшь, почему вдруг написал именно ему. А может над этим и не стоит задумываться? Все проще, так? И он тоже просто мальчик, которому прямо сейчас захотелось секса? А чего же еще?