гипомания

      

Бесплатная морковка только в клетке.

Холодная мутная вода затягивает на своё дно, цепляется за плечи и давит вниз, утягивая всё дальше от спасительной поверхности. Тэхён тянется руками, пытается оттолкнуться от масляной жидкости реки, но чувствует, как сдавливает лёгкие, в горло затекает вода и дышать становится невозможно – он тонет. Разум в такие моменты не выдаёт ничего стоящего, организм требует необходимого кислорода, но внутри лишь отходы реки, которые заполняют лёгкие, вытесняя воздух. Свет уже не видно, движения становятся медленными, пока последний пузырик воздуха не покидает парня, стремясь наверх. В отличие от него. Слышится всплеск, вода на поверхности колышется, впуская в свои смертельные объятья ещё одного. Кто-то хватает Кима за руку и тянет на поверхность.        Альфа резко просыпается, начинает кашлять и вдыхать чистый кислород, осознавая, что уснул в ванной. Его тело покрывается мелкой судорогой, чтобы привести в чувства, вода уже остыла, отрезвляя больной ум, а в носу неприятно щиплет. Если бы Тэхён вот так умер, это его разочаровало бы – какая глупая смерть. Всё это из-за бессонницы. Если раньше Ким не мог уснуть, то сейчас делает это в любом неподходящем месте, да ещё и каждый раз просыпаясь от кошмаров. Но сердце тут же успокаивается, потому что перед Тэхёном его квартира, чистота и порядок, никакого мусора и загрязнений. Он дома. Раздаётся повторный звонок телефона, и Ким с усилием вылезает из ванной, ступая босыми ногами по мягкому ковру. Ворс сразу впитывает влагу, бережно окутывая стопы, пока мужчина накидывает на себя халат, подхватывает кнопочный телефон и, кинув взгляд на время, нажимает кнопку принятия вызова. — Слушаю, — коротко отвечает на вызов бизнесмен, чувствуя, как с неуложенных волос стекают капли воды. Сколько бы он ни оттирал себя до покраснения, ни выливал шампуня и геля для душа, запах отходов из той реки всё равно не выветривается. Отвратительно. — Босс, у нас проблемы, — звучит в динамике голос рыжего, в котором отражаются нотки неуверенности и страха перед Кимом. Тэхёна, бывает, называют моральным уродом, за спиной само собой, потому что в лицо этому человеку никто не осмеливается озвучить подобного. Его боятся ровно столько, сколько называют помешанным, а всё из-за его привычек, нравов и вида деятельности. Но сам Ким не видит в своём чистоплюйстве и нежелании разговаривать приветливо с человеком, от которого его воротит, какое-то отклонение. Люди вообще перестали замечать отклонения от нормы. А что до работы, то с «бесчувственным ублюдком» он вполне может согласиться. Не все в городе поддерживают его бизнес, они осуждают и сплетничают, пытаясь раскопать в прошлом альфы что-нибудь, что объясняло бы его бесчеловечность. Увы, это прошлое надёжно закопано на глубине двух метров под землёй. К тому же, этот бизнес не мешает Киму находиться в состоятельных кругах, зачастую поставляя товар даже таким высокопоставленным людям, которые громко заявляют о своих моральных принципах, не позволяющих им закрывать глаза на то, что творится в городе. — Гибрид не поддаётся обучению, — докладывает рыжеволосый омега, работающий на бизнесмена меньше всех. Тэхён потирает глаза и вздыхает, осознавая свою ошибку в виде увольнения предыдущего работника со зверушками. Тот за годы практики накопил немало опыта по дрессировке, мог справиться даже с самыми строптивыми, и лишь пару раз Ким лично прибывал для укрощения особо трудных. А все работающие на бизнесмена знают, что нет никого хуже для омеги, чем личный воспитатель в лице босса. — Ты хорошо подумал, прежде чем позвонить мне? — альфа снисходительно даёт рыжему вторую попытку, потому что, если он окажется неспособным работником, его ждёт сиюсекундное увольнение. Ким терпеть не может слабых, неспособных людей. — Да, босс. Тэхён сбрасывает вызов, смотрит на себя в отражении зеркала, но видит лишь самое настоящее животное без человечности и сострадания. Конечно, был момент, когда какая-то девушка, относящаяся к этому развлечению отрицательно, предложила поставить себя на место этих омег. И Тэхён ничего не почувствовал, сделав это. Он давно решил, что чувства станут большим препятствием для него, а его цель намного важнее, чем быть хорошим человеком. Хорошим людям больше не место в этом мире.

☣

— В него удалось залить лишь успокоительного, но сильного эффекта мы не получили, — докладывает рыжий омега, семеня за боссом, одетым в идеально белый костюм, в котором после поедет на встречу со своими знакомыми, чтобы обсудить дальнейшие планы. — Совершил уже четыре попытки побега, переведён в одиночную комнату. Отклонений после падения в реку с химикатами не обнаружено. Возраст около семнадцати, физических нарушений нет, психологических тоже. На вопросы не отвечает, просьбы и приказы не выполняет, ничего до сих пор не ел. Сутки прошли с поимки редкого вида омеги, а результатов никаких нет, в отличие от остальных пойманных, которых, кстати, нашли по крестикам на карте кролика. Он, сам того не осознавая, озолотил Кима в пять раз, подарив такой щедрый подарок. Тэхён, выслушав лепетания парня, показывает жестом руки, что тот может быть свободен, и заходит в одиночную комнату, встречаясь взглядом с гибридом. Омега сидит за столом уже битый час – его не выпускают, пока тот не поест. Перед ним в тарелке что-то в виде густой консистенции молочного цвета, пахнет на редкость приятно, но уже остыло из-за непреклонности гибрида. Сначала его вежливо просили поесть, потом поставили условие, что его не будут кормить, если он это не съест, а под конец вообще попытались сделать это силой, отчего у одного из работников появился смачный укус на большом пальце кроличьих зубов. Прокусил, между прочим, до крови. Во взгляде кролика отчётливо видна обида и злоба. Он смотрит на своего похитителя, который сначала показался настоящим чудом, а на самом деле оказался чудовищем, и Тэхёну нравятся такие взгляды, он чувствует своё превосходство и уверенность. И не таких приходилось ломать. — Не нравится здесь? — низкий голос альфы заставляет одно ухо немного дёрнуться, но оба стоят торчком из обкромсанных волос, показывая, что гибрид нисколько его не боится. Тэхён подходит ближе, замечает на руках омеги натирающие запястья наручники и привязанные ноги к ножкам стула, чтобы никуда не встал и тем более не убежал, как он любит это делать, а затем садится напротив, складывая руки на груди. Кролик отрывает взгляд от чёрных глаз, смотрит на блестящие часы, как те, что были у него в норе, ослепительно белую ткань одежды и выглаженную рубашку. Нос щекочет лёгкий запах хвои чужого шампуня и чего-то терпкого, из-за чего омега медленно вбирает в лёгкие больше чистого воздуха. В норе воздух был спёртым, тяжёлым, с поверхности веяло тухлым, из-за чего выход постоянно был закрыт. И кролику кажется, что здесь слишком чисто, слишком свободно дышать, отчего у него появилась тяжесть во всём теле, лёгкое обманчивое чувство спокойствия и безопасности. Хотя это всего лишь успокоительное. — Ты тоже сможешь носить такие вещи, если будешь послушным. Ким любуется своим лучшим товаром, решая, что придержит его немного дольше положенного, чтобы набить достойную цену. Было бы неплохо уже сейчас взять гибрида с собой на встречу, да вот пока не приручишь, он так и будет буянить. Но это дело поправимое. — Давай договоримся, Чонгук. Кролик снова дёргает ухом, выдавая своё удивление от озвученного имени. — Я знаю, ты умеешь разговаривать, знаю, ты далеко не глупый и понимаешь, что делаешь себе только хуже, не слушая моих людей. Наверняка ты слышал, что обо мне говорят здесь. Совсем не страшно, что я бросил свои дела и приехал сюда? Следящие за беседой работники через камеру в углу комнаты смотрят на бесстрашного гибрида и молчат, а новенькие ждут, чтобы увидеть, почему вызов босса – это последнее, что можно сделать. — Так нравилось жить на помойке? — тон голоса меняется, ведь терпение у альфы стремительно кончается, а выполнять чужую работу, за которую он вообще-то платит, нет особого желания. — Жрать отходы и прятаться в норе? Всю жизнь собирался быть крысой? Гибрид внезапно поднимает скованные руки и резким движением сталкивает тарелку с кашей со стола в стену. Та громко разбивается на осколки, пачкает светлую поверхность и медленно стекает на пол, под гордый взгляд кролика. Чонгука так просто не сломить. Он один выживал с десяти лет и уже имел дело с подобными трудностями. И хотя гибрид никогда не сталкивался с Тэхёном, не знает, что он за человек и что способен сделать, но точно уверен – ему не заставить сложить перед ним уши. Тогда Тэхён кладёт одну руку на стол, поднимает и хватает омегу за ухо, больно притягивая того ближе к себе. Ким – не воспитатели, которым нельзя наносить омегам увечья, он их босс, который сам решает, каким образом приручить непослушных зверушек. — Пусти! — кричит Чонгук, схватившись за ладонь мужчины и пытаясь разжать его пальцы. — Вау, ты умеешь разговаривать? — наигранно удивляется Тэхён, ещё сильнее сжимая мягкое ухо, но не в полную силу, чтобы не повредить свой лучший товар. — А слушаться ты тоже умеешь? Положи руки на стол. Гибрид чувствует, как глаза наполняются влагой от боли, всхлипывает, всё ещё пытаясь оттянуть пальцы альфы от себя, и упирается локтями на горизонтальную поверхность перед собой, когда Тэхён притягивает того ближе. — На стол, — повторяет Ким, слыша болезненное шипение гибрида. Можно сказать, Тэхён это во благо омег делает. Он их с помойки вытаскивает, дарит новую жизнь в чистоте, под крышей дома, с каждодневной едой по расписанию, вкусной, уже приготовленной, вымывает и одевает их. Потом продаёт в такие же условия с одной единственной поправкой – за хорошую жизнь надо платить. Дрессировка – тоже пойдёт омегам на пользу. Лучше они научатся манерам и поведению здесь, без возможности быть возвращённым за стены или убитыми – Тэхён вообще-то без понятия, что люди делают с игрушками, когда те сильно налажают. По крайней мере здесь у него свои правила, и все будут ему подчиняться. — Тебе ухо сломать? Альфа повышает голос, что делает крайне редко, и резко перемещает ладонь ближе к голове, нащупывая хрящик, который с лёгкостью можно повредить, стоит ему только насильно выгнуть мохнатое ушко. А Чонгук и правда ничего не может сделать, он ослаб и его силы разом куда-то исчезли, оставляя его гордость на растерзание хищника. Гибрид больно закусывает нижнюю губу, всё ещё противится приказу и угрозам мужчины, но понимает, что ещё немного, и он правда сломает его ухо. Альфа не станет блефовать, по нему заметно, что слово своё всегда держит. Чудовище. Тэхён и правда предполагал, что сейчас придётся вывести одно ухо из строя, уже продумывал новые обязанности по уходу и лечению, как неожиданно хватка на его пальцах слабнет. — Давай договоримся, — омега повторяет слова бизнесмена, заставляя того разжать ладонь. Кролик тут же отшатывается назад, проводит по пульсирующему уху, но не складывает, признав бы тем самым своё поражение. Руки на стол он тоже не положил. Голос у него красивый, лёгкий, словно ненавязчивый аромат утреннего кофе, не скрипучий, не звонкий, раздражающий своей высокой тональностью, и не низкий. Идеально подходящий кролику, ласковый, с нотками обиды, голос. Тэхёну нравится, когда его умоляют, даже когда он уже принял про себя решение. И умоляющий голос Чонгука был бы для него, наверное, самой лучшей и неповторимой мелодией на свете. — Думаю, мы поняли друг друга, — Ким поднимается из-за стола и смотрит в мокрые глаза гибрида, считая, что больше его не будут беспокоить по этому поводу. — Слушай, что тебе говорят, пока есть чем это делать, крольчонок. Несправедливо? Возможно, совсем немного. Сильные имеют власть над слабыми, так было, есть и будет. Но на это можно посмотреть и с другой стороны. Эту сторону и должен понять гибрид, пока находится здесь, а каким способом он усвоит этот урок – уже полностью зависит от него. Тэхён выходит из комнаты, приказывает принести новую порцию еды и убрать там всё. Ухо не трогать и не осматривать – пусть боль давит на уверенность в себе, пока омега её не потеряет.

☣

Зелёное поле даёт прекрасный освежающий контраст для лежащих на нём разноцветных шаров с номерами, напоминающий просторные луга, каких люди давно уже не видели. Возможно, у кого-то в памяти осталось что-то похожее на живописные просторы, которые их воображение сгенерировало с пейзажных картин, приобретающие на сегодняшний день не менее растущую популярность, чем декоративные зверюшки. Но мастер не бросит своего дела и не подастся в художники только потому, что сейчас это приносит прибыль, нет. Он будет продолжать работать, пока сам не вынесет своё дело на крупный рынок потребительства. Длинные пальцы касаются зелёного поля, меж ними устраивается кий, своим кончиком почти прикасаясь с шаром впереди. Удар должен быть точным, резким и прямым, чтобы добиться желаемого результата. — Последний неплох, — раздаётся голос соперника по игре, заставляя Тэхёна слегка отвлечься от траектории шара. — Молодые в этот раз, ты начал терять терпение быстрее обычного. Тэхён точным движением бьёт по шару, задевая первый, второй, и все три попадают в лузы. — Была хорошая охота, пришлось освобождать места. Альфа уступает место упитанному мужчине, взгляд которого выглядит по-доброму из-за опущенных на глаза бровей, через год-другой они совсем за ними скроются. Вот только этот представитель людей гребёт деньги лопатами, имея своё производство. Он является одним из тех, по чьей вине у Кима ночные кошмары в реке, полной химикатов. — Кто на этот раз? — интересуется соперник, заприметив себе уже одного из списка продажи, но появляется интерес и к новым, которых он может подарить своим друзьям в качестве благодарности от сделок. — Семеро подростков, один ребёнок и… Если альфа сейчас скажет о гибриде, возможный товар, который заприметил мужчина, может в миг обесцениться на его фоне. Правда, слух о кролике тоже можно уже пустить, чтобы он распространялся в кругах и наводил интригу, но ещё рано. Все захотят посмотреть на экзотику, а Тэхён пока не имеет возможности вывести омегу за пределы его центра по воспитанию зверушек. — И ещё один хорошенький, который заставил нас побегать. — Откуда они там плодятся? — риторический вопрос растворяется между звуков удара кия о шар, оставаясь лишь ответом в головах обслуживающего персонала. — Застенные давно должны быть на грани вымирания, а ты всё новеньких притаскиваешь. — Когда на грани вымирания окажутся они, вместе с ними окажемся и мы. Ким подхватывает бокал вина и делает пару глотков, ожидая реакции от покупателя. Его слова больше воспринимаются как простая беседа, чтобы заполнить пустоту, когда на самом деле Тэхён прощупывает почву этого города. Чтобы иметь поддержку в будущем, необходимо знать, чего боятся или жаждут толстосумы, а потом, выдвигая свою кандидатуру, обещать им это. — Мы никогда не окажемся на грани, друг мой, — складочка на жирном лице расплывается в разные стороны, собирая по краям лица особенно массивные участки кожи и заставляя их тесно прижаться друг к другу. — Мир цветёт и дышит внутри стен, так было и будет ещё очень долго. Тэхён ставит пустой бокал на поднос и берёт следующий, затыкая себе вовремя рот от «любезных» слов в сторону мужчины по поводу его эйфорической точки зрения. Да, пока он сидит на своём заводе, доверху забитом мясом, пока его поставщик животины не придёт и не скажет, что скот помер из-за нехватки растительности, до мужчины, возможно, не дойдёт, что виной тому мусор, который был и будет ещё долго. Пока есть жратва и стена, мир благополучно цветёт и пахнет. А то, что Ким в пальто кутается, перчатки носит и постоянно горячий кофе пьёт, чтобы согреться, когда на улице середина лета, никого этот маленький казус природы не волнует. — Слышал, на пост управления свою кандидатуру собирается выдвинуть Бан Чан, — мужчина уступает место своему противнику по игре и пытается уловить раздражение бизнесмена, но тот и бровью не ведёт. — Заверяет, что как истинный патриот не может позволить тому, кто похищает и продаёт омег, близко подойти к власти. — А заведующий борделями на этом месте смотрится куда элегантнее? — усмехается Тэхён, вполне ожидая нечто подобное от своего главного соперника по бизнесу. — Люди там по собственному желанию работают. — Ведя распутную жизнь шлюх. — Твои зверюшки разве не шлюхами воспитываются? Ким ударяет по шарам слишком сильно, выбивая те за пределы стола, чем слегка выдаёт недоумение по поводу своего бизнеса, который видят в таком свете. Считают, он проституцией тут занимается? — Я воспитываю их, обучаю манерам и как вести себя в этом обществе, — хладнокровно, будто его гордость сейчас нисколько не задели, отвечает Тэхён и забирает упавший шар у обслуживающего персонала, — а что с ними делают покупатели уже не моя компетенция. — Не делай вид, что занимаешься благотворительностью, — посторонний голос заставляет бизнесмена и директора завода отвлечься от игры и обратить внимание на виновника их обсуждения. Бан Чан собственной персоной прибыл в клуб, опоздав на полчаса, но тем не менее вливается в разговор так, будто находится тут с самого начала. Бан и Ким недолюбливают друг друга, и это мягко сказано. Многие думают, из-за соперничества в бизнесе, потому что с девственными зверюшками куда увлекательнее развлекаться, чем с элитными шлюхами, из-за чего спрос на бизнес Тэхёна заметно растёт и бросает на бордели свою тень. Иные утверждают, что их взаимная ненависть началась ещё задолго до строения бизнеса, а последние думают, что они просто дразнят друг друга. На самом же деле у Тэхёна есть причины самолично перегрызть Чану глотку. — Это всё равно, что выращивать свинью на убой, — красноволосый альфа бросает длинное пальто кремового цвета на диван и садится в кресло, взяв с подноса снифтер, наполненный чуть меньше половины коньяком. — Как бы ты её ни отмывал, ни лелеял и ни кормил, отдав в другие руки, она всё равно будет убита. И своих омег ты растишь исключительно для того, чтобы их имели. Горькая правда, прикрытая собственной завесой, которую Тэхён повесил для себя. В обычное время он просто не думает об этом, а когда думает, ему уже не до последствий и жизней других. — Я не эту цель преследую, — сдержано отвечает Ким, натирая кий мелом. — Ах, точно, — наигранно вскидывает руками Бан, — ты же просто хочешь заработать, а ничего другого, кроме как продавать других, ты не умеешь. — И снова неверно, — Тэхён касается пальцами поверхности игрального стола и смотрит на оставшиеся шары, прицеливаясь так, чтобы одним ударом зацепить сразу два. — Я делаю то, что люблю. Тэхён чуть отводит назад руку с кием и выравнивает дыхание, успокаивая себя тем, что к цели он сейчас как никогда близко. — А я люблю деньги и власть. Ким бьёт по мячам, и те прокатываются прямо в лузы, заканчивая первую игру. Он обязательно посмотрит на выражение лица Чана, когда представит в свет свою лучшую зверушку.

☣

Прожившему большую часть жизни в норе, а до этого в заброшенном доме, это место казалось каким-то ненастоящим. Стены тут гладкие, светлые, искусственное освещение, подобное солнцу, нарушает суточный ритм гибрида, который не привык к длительному световому дню, однако, что ему тут больше всего нравится – это батарея. Чонгук сидит спиной к блоку батареи, прикрыв глаза, и отогревается, казалось, за все пережитые зимы, но не позволяет себе расслабиться полностью, хотя в комнате он совершенно один. Это – не дом, и омега тут не гость, а пленник, несмотря на все условия. Его обманули и похитили, насильно заперли здесь и пытаются с ним взаимодействовать. Да, его умыли, переодели и накормили, выделили комнату с мягкой постелью, но всё это не за просто так. Бесплатная морковка, которую гибрид, кстати говоря, не ест – только в клетке. Он ненавидит, что к нему относятся, как к животному, особенно парень, у которого волосы больше на морковь подходят по цвету. У Минхёка, или как его называют другие люди чудовища, пятиминутки, за то, что тот без пяти минут на грани увольнения, кажется проблемы с восприятием, потому что он видит не человека, а кролика перед собой. Если у Чонгука есть уши, это не значит, что и превращаться в пушистого грызуна он умеет и с ним можно сюсюкаться. Ты ложку держать умеешь? Может тебя покормить? Хочешь морковки? За ушком почесать? «Дверь мне открой, и я покажу, как кролики бегать умеют». Желание гибрида волшебным образом тут же исполняется, потому что в тишине щёлкает замок с внешней стороны, и в комнату заходит Минхёк. У него в руках что-то сложено, и он это кладёт на стол, а потом выставляет стул на середину комнаты и смотрит на омегу. Чонгука в тепле разморило, щёки покрылись приторным румянцем, уши лежат по разные стороны, но как только покой нарушается, тут же встают торчком, пушистые ресницы распахиваются, а зрачки сужаются, открывая вид на серую дымку радужной оболочки. — Можешь сесть на стул? — спрашивает Минхёк. Гибрид с ним так и не говорит, просьбы не выполняет, но хотя бы всё съел в прошлый раз, но во взгляде по-прежнему отчуждение и ярое неповиновение, которое не пойдёт на пользу кролику. Это воспитатели с ним так возятся, особый подход ищут на первые дни, а потом начнётся настоящий ад с наказаниями, если омега не будет поддаваться дрессировке. — Сядь на стул, — просит Минхёк, складывая руки. Он заметно отличается терпением, в отличие от чудовища. За этот день Морковка столько раз уговаривал омегу, вежливо объяснял, что они пытаются ему помочь, и им необходима такая же отдача от него. Только всё остаётся без ответа. — Сел на стул сейчас же, — приказывает парень, на что не получает никакой реакции. Минхёк уже давно понял, что гибриду бесполезно задавать вопросы, вроде «ты же понимаешь, что сейчас придут двое мужчин и насильно посадят тебя, а ещё и свяжут, если будешь сопротивляться?», потому что Чонгук знает. Понял, уяснил схему. Всё это наигранное отношение к нему уж слишком очевидное, вот только он бы с удовольствием послушал, для какой цели его похитили, а не о том, что он должен слушаться, иначе снова придётся вызвать босса. Пугают теперь его этим, а от упоминания последней встречи с бизнесменом, ухо начинает предательски болеть. Вот только кролик не глупый, если его так сильно пытались поймать, что даже прыгнули в реку отходов, куда ни одна разумная душа не сунется, значит он им нужен. А раз нужен, то и вреда ему не причинят. Морковка опускает руки, и Чонгук думает, что он сейчас уйдёт, но на удивление парень просто поворачивается и машет потолку. Гибрид на секунду хмурится, пытаясь ещё раз проанализировать увиденное действие. Минхёк и правда только что махнул ладонью стене или потолку, а возможно мигающему глазу в углу. Омега давно заметил непонятного паука, что расположился там и не шевелится. Но меньше, чем через минуту в комнату входят двое мужчин, с которыми Чонгук уже знаком, и на одном даже оставил след своих зубов. Те без уговоров подходят к омеге с обеих сторон и подхватывают его за руки, легко подняв над полом, на что кролик тут же начинает сопротивляться, пытаясь вернуться обратно. Амбалы меняют свои позиции, и один заламывает руки назад, пока второй хватает за ноги, снова привязывая их к ножкам стула. Вообще до этого им ни разу не приходилось так часто привязывать омег, потому что тех удавалось напугать в силу их раннего возраста, наверное, а со временем те просто принимали приказы как должное. С кроликом же веселья стало больше. — Давай, — говорит мужчина, что находится за спиной, и протягивает руку через гибрида, чтобы первый передал наручники, заламывая запястья так, что тому становится больно. Кролик резко поворачивается и кусает мужчину за протянутую руку так сильно, как только может, оставляя зеркальный след на другой ладони и чувствует свободу, когда амбал позади злостно шипит и выпускает омегу из хватки. Чонгуку только бы ноги отвязать и встать, потому что дверь сейчас не заперта, но первый мужчина быстро надевает наручники и не даёт наивным мечтам сбыться. — Маленький ублюдок! — второй поверить не может, что его снова укусили, поэтому в пылу гнева достаёт какой-то платок и просовывает его сквозь ряд белых зубов, завязывая сзади на затылке узлом – пусть теперь попробует укусить. Чонгук зло провожает раненого мужчину взглядом и смотрит на чёрную ткань, которая смыкается вокруг своей шеи, образовывая накидку. Омега головой вертит, видит, что морковный берёт в руки что-то острое и начинает дёргаться, сдвигая стул вместе с собой, наклоняется корпусом и не даёт к себе прикоснуться. — Сейчас вернусь, — нервно проговаривает мужчина и уходит, хлопнув дверью. — Да что с тобой? — Минхёк встаёт спереди и смотрит на непреклонного гибрида. — Я подстричь тебя хочу, понимаешь? Пакли с твоей головы убрать! Гибрид на несколько секунд прекращает свои попытки вырваться, затихает и сидит прямо. Минхёк принимает это за смирение и берёт гребешок, чтобы расчесать волосы, и хотел было прикоснуться к ним, как кролик снова наклоняется, звеня цепью наручников. — Сейчас всё будет, пятиминутка, — заверяет вернувшийся мужчина с длинной верёвкой. У Минхёка, конечно, возникает вопрос, откуда у них в центре подобные вещи, но не озвучивает его, смотря, как кролика плотно привязывают к спинке стула. А затем ещё и голову фиксируют, чтоб наверняка. Теперь ему не сдвинуться. Успокоившись, что проблем больше не будет, Минхёк принимается расчёсывать запутанные пряди волос, но ему опять мешают. На этот раз уши, которые заслоняют волосы собой. Их-то точно тронуть не смогут, ведь это самое важное в гибриде, за что он так сильно ценится. Чонгук активно вертит ими, складывает и вновь поднимает, почти бьёт омегу по рукам, только это больше щекотно, чем смертельно, однако, работе всё же это мешает. — Есть резинка? — уже раздражённо спрашивает Минхёк, не зная, что делать с этим проблемным зверьком. На первый взгляд милый, а на деле – проблем не оберёшься. Уши трогать нельзя – табу, наложенное боссом, но в этом случае всё же придётся в тихую нарушить его. Босс ведь не узнает, запись с камер никогда не просматривает, свои сдавать не будут, потому что с гибридом по-другому нельзя. А если поранится о ножницы? Ким самолично шею свернёт, и это далеко не метафора, а реальный случай из жизни. Руки Тэхёна не только похищали, но и убивали. — Картина маслом. Гибрид переводит взгляд с ножниц на бизнесмена, который стоит в проёме раскрытой двери и облокачивается рукой на косяк. У него глаза затуманенные, дыхание тяжёлое и несколько прядок выбиваются из уложенных назад волос, выпадая на лоб. Галстука уже нет, рубашка расстегнута на три пуговицы, пиджак висит на плече, а позади виднеется коридор. Длинный, по пути ещё несколько дверей открыто, там люди ходят и виден свет. Туда Чонгуку нужно. — Босс, мы тут справляемся, — Минхёк никак не ожидал увидеть альфу здесь и сейчас, потому что все знали, что после встреч зачастую у бизнесмена адски дерьмовое настроение, а если он ещё и выпьет, то лучше рядом с ним рот не раскрывать. — Я вижу, — Тэхён подходит ближе и наклоняется перед гибридом. — Неужели так много болтал, что рот пришлось заткнуть? — Он снова укусил Квона, — докладывает Минхёк. Чонгук бровки хмурит, чует запах противный, не свойственный мужчине, зрачками расширенными вблизи его рассматривает и уши держит прямо. Тэхён смотрит на пропитавшуюся слюной ткань меж зубов кролика, розовые потрескавшиеся губки, серые глаза и своё отражение в них. Омега совсем его не боится, а зря. Однажды это выйдет ему дорого, да так, что неделю себя с пола соскребать будет. Почему-то у Кима предчувствие не в лучшую для него сторону – товар бесценный, принесёт много прибыли и внимания, а вместе с тем и проблем с дрессировкой. — Я сам его подстригу. Альфа бросает свой пиджак на постель, расстёгивает жилетку и отправляет её туда же, оставаясь лишь в рубашке. Минхёк не возражает, оставляет инструменты и уходит, закрывая дверь. Гибрид смотрит, как Ким медленно закатывает рукава, координация его движений изменилась, стала более плавной, а веки опущены на глаза так, будто альфа устал. От жизни, наверное. Он лёгким движением снимает с кролика накидку, бросает её на пол и начинает отвязывать верёвки, начиная с головы. Чонгук не понимает, пытается найти подвох в действиях чудовища, но не видит ничего логичного. Отвяжет, и омега тут же бросится к незапертой двери. И пусть за ней много людей, но там выход, а кролик не может просто проигнорировать такую возможность побега. Не получится – он попробует снова. Чонгук чувствует, как ноги становятся свободными, тело больше не обездвижено, за исключением рук. Их альфа оставляет за спиной в наручниках. Тэхён наконец развязывает узел платка и вынимает его изо рта гибрида, позволяя ему сморщится и причмокнуть от сухости на языке. Бесподобный экземпляр. Ким коротко бросает взгляд на камеру, которая уже не мигает красненьким огоньком, а значит выключена. Умные, однако, у него работники, знают, когда босс может свои меры воспитания применить. — Говорю только один раз, — Тэхён берёт ключ от наручников со стола и заходит за стул, пропадая из поля зрения, — я сейчас пьян и меня лучше не нервировать. Поэтому сиди смирно, крольчонок, не делай глупостей. Наручники спадают с запястьев, руки становятся свободными, и Чонгук чувствует, как собственное сердце сокращается быстрее, готовясь бежать. Главное не останавливаться и не сдаваться. Гибрид срывается с места так, что стул заваливается назад, подбегает к двери и только касается её ручки, как Тэхён грубо припечатывает его к стене, не рассчитав силу, из-за чего кролик сильно ударяется лбом. Шишка теперь обеспечена. — Сказал же, не делать глупостей, — выдыхает в затылок альфа, одной рукой держа кролика за лопатку и прижимая к вертикальной поверхности, а вторую спускает вниз. — Крольчонок, а хвостик у тебя есть? Чонгук сбито дышит, снова не отвечает на вопрос, пытаясь оттолкнуться от двери, но вздрагивает, когда чужая рука залезает под кромку его штанов. Он и правда намерен отыскать там хвост. От макушки проходит холодная дрожь, уши заметно вздрагивают, но не опускаются, а тело напрягается, поддавшись страху. Нет, не перед Тэхёном, а перед тем, что он собирается сделать. Тогда кролик резко садится, разворачивается, прислоняется спиной к двери и снизу-вверх смотрит на альфу, который выпустил его из своих рук. Ким одуревшим взглядом на него смотрит, губы облизывает и судорожно выдыхает, потому что чёртов вид гибрида внизу, почти у его ширинки, просто шикарен. — Знаешь, что я делаю с особо непослушными? — персонал знает, некоторые омеги, которых тут давно уже нет, тоже помнят. Тэхён присаживается перед кроликом и хватает его за скулы, заставляя снова посмотреть на себя этим диким, гордым взглядом, кричащим о том, что его невозможно сломать. — Я их трахаю, крольчонок. Потому что боль и унижение – это то, что заставляет зверушек подчиняться своим хозяевам. — Пусти! — требует Чонгук, игнорируя любезное предупреждение со стороны бизнесмена. А ведь он дважды не повторяет. Ким разжимает пальцы, оставляя белые следы на нежной коже щёк, которые тут же начинают исчезать, а затем краснеть, встаёт и поднимает упавший стул, безмолвно приказывая вернуться. Кролик поднимается, но не подходит, остаётся у двери, не в силах пойти наперекор своей гордости, подчиниться и выполнить приказ. Ему сложно дать прикоснуться к себе, чужие руки остаются отпечатками на коже, неприятно жгут, напоминая о свободе. Чонгук хотел бы открыть глаза и понять, что всё это – ужасный сон, и на самом деле он всё ещё в своей норе, на матрасе, из которого торчит пружина. Пусть вся боль будет только от этой пружины. Смириться? Подойти и сесть, чтобы эти руки коснулись его? Один раз подчинишься, и уже можно считать это проигрышем. Но Чонгук уже это сделал, когда съел то, что ему принесли, когда сидел у батареи и грелся, когда позволил себя схватить. Гибрид делает шаг к альфе, останавливается, всё ещё понимая, что расстояние до двери совсем ничтожное, а если он попытается убежать, и у него не выйдет сделать это, то чудовище найдёт его хвост. Вообще-то угроза достаточно серьёзная, чтобы действовать необдуманно. Стоит для начала изучить местность, а для этого надо увидеть, что находится за стенами. Сбежит он отсюда, а что дальше? Где он вообще находится? Ещё один шаг и взмах ухом в противоположную сторону. В том коридоре слышны голоса и шаги. Чонгук мог бы сначала сбежать и где-нибудь спрятаться, а потом уже ориентироваться по мере обстановки вокруг? — Быстрее, — рычит Тэхён, заставляя омегу делать всё самому, а не насильно, как его работники. Между ними существенная разница, и первые уши ломать не станут. — Мы же друг друга отлично понимаем: ты просишь отпустить – я тебя отпускаю. А сейчас я прошу тебя сесть. Вот, как это работает. Чонгук хотел бы усмехнуться, потому что это ни черта не равносильно по своему значению, а просто вырвано из контекста. Ведь альфа отпускает только после того, как причиняет достаточно боли, а не потому, что омега его просит. Гибрид с сжатыми зубами скрипучей гордости возвращается обратно на стул, садится и цепляется пальцами за деревянную поверхность, чувствуя, как его волосы начинают расчёсывать. Ничего, он ещё сбежит, обязательно. Просто не сейчас. А Тэхён мысленно перебирает возможные варианты стрижки, какая лучше выделит пушистые ресницы туманных глаз, длинными волосы оставлять не хочется, слишком короткие будут выглядеть нелепо. Тэхён мочит волосы водой из пульверизатора, старается не задевать уши, которые от случайных прикосновений дёргаются и тут же наклоняются в другую сторону – не подпускает. Ким, сколько себя помнит, тоже не разрешал прикасаться, тем более своих волос. Его до дрожи пробирает, когда кто-то пытается его подстричь, поэтому со временем альфа сам научился подравнивать себя. Правда ни одну из пойманных омег он ещё лично не стриг. Наверное, потому что сейчас такое настроение. Паршивое на самом деле: встреча с Бан Чаном дала ему понять, что придётся работать в два раза больше, иначе цель начнёт отдаляться от него. В квартиру возвращаться тоже не хочется. Там две бутылки вина, которые точно будут опустошены, чтобы хотя бы чем-то наполнить себя изнутри. А утро будет ещё хуже, чем вечер – оно ему надо? А здесь Тэхён может побаловать своё эго гибридом, полюбоваться его строптивостью и уникальностью. Такие забавы пьянят не меньше вина. — Опусти уши, — говорит Ким и наклоняет голову кролика чуть вперёд. — Нет. Альфа изгибает бровь, подумав, что ему показалось… или гибрид и правда сказал ему «нет»? Ответил. Отказом. Чудовище больно хватает за волосы и задирает голову омеги, чуть наклоняясь к нему, чтобы ещё раз услышать, уже более чётко. — Повтори. — Не опущу! — повторяет Чонгук, и его отпускают. «Почему?» Тэхён, как ни в чём не бывало, продолжает стрижку, растолкав уши в разные стороны, чтобы укоротить длину между ними. Что с ним не так? А всё потому, что альфа потребовал повторить, и гибрид с первого раза подчинился. У бизнесмена свои методы воспитания, и ещё ни одна омега не ушла от него, не склонив голову. И Чонгук не будет исключением.