В чём измеряется ценность?
Время, проведённое среди этих людей, кажется Чонгуку невероятно пустым, фальшивым и тошнотворным. Каждый норовит облизать его взглядом, оставить липкое, мерзкое ощущение от их высокомерности, природного чувства большей значимости, когда на самом деле ничем не лучше остальных. Ничем не лучше того же гибрида, жившего под горой мусора. После той неприятности с шампанским чудовище теперь держит омегу рядом, не даёт ему отойти, ничего трогать, зная о несдержанном любопытстве гибрида к блестящим вещам, коих здесь предостаточно, а если и даёт что-то, то только из своих рук. Чонгук молчит, проявляя мнимое послушание, ведёт ушами в сторону, когда альфа начинает расхваливать его, рассказывает о поведении и характере, не упуская из виду акцент на строптивости, поглядывает сверху вниз и иногда кладёт ладонь на голову между ушей, ненавязчиво массируя хрящики. Сломать может. Всем своим видом показывает, кто его хозяин. Чонгук хотел бы уйти за стены, хотя бы обратно в квартиру чудовища, потому что здесь находиться становится невыносимо. Альфа не отпускает его даже к Юнги, вот здесь, в этом же зале, стреляет иногда на бывшего любимчика взглядом и скалится, довольствуется чужой ненавистью к себе. А ещё обводит взглядом каждого из присутствующих, ищет того, кто посмел в его центре шума навести, в его кабинете беспорядок утроить, рискнул искать запретное. Но лица все знакомые, а если попадаются новые, то по ним сразу становится понятно, что никакой угрозы они не представляют. Разговоры о политике и экономике не утомляют, видимо, лишь заинтересованных во власти представителей этого общества, потому что Чонгук уже устаёт слушать, медленно опускает уши, чувствуя, что уснёт стоя здесь – у него вообще-то режим, который он соблюдает всю свою жизнь, и с заходом солнца омега должен быть уже в норе. Чонгук вздыхает, поднимает голову к бизнесмену и смотрит, ожидая, когда получит к себе внимания, сам не обращается – гордый. И не получает. Тогда гибрид делает шаг назад, оборачивается и смотрит на большие двери, ведущие наружу, в мир, где ему определённо нет места, но за которым находится его дом. На свой страх и риск Чонгук пробует отойти, ведь бдительность альф снизилась из-за выпитого алкоголя, неторопливо двигается в сторону, будто решил посидеть на отдалённых диванчиках и останавливается. Он далеко не убежит, его поймают, а за этим непослушанием последует наказание, и Чонгук своим измученным сознанием понимает, что будет что-то похуже, чем избиение и удушение. Чудовище Юнги ломало, да так, что у того боль в глазах на всю жизнь отпечаталась. Чонгук не боится, просто не знает, насколько его хватит. Размышления прерывает прикосновение, чужое и непристойное, грубая ладонь ложится гибриду на ягодицу и проводит чуть ниже между половинками, из-за чего кролик резко дёргается в сторону и врезается в проходящего мимо официанта. Все слышат звон разбитого стекла, поворачиваются и видят, как гибрид спешно обходит работающего парня, с подноса которого упали все бокалы на него, и порывается к дверям. — Вернись, — на весь зал звучит низкий голос Тэхёна, остановивший побег гибрида. Чонгук глубоко и часто дышит, чувствуя, как с него стекает неприятно пахнущий напиток, его уши намокли, а этого он не терпит больше всего, но сильнее ненавидит себя за то, что останавливается. Ему до дверей – руку протянуть, толкнуть и выбежать, рядом никого нет, никто его не схватит, но он стоит и дрожит, чувствуя отвратительные взгляды. Но что более отвратительное – это понимание того, что защиту он получит лишь от чудовища. — Крольчонок. Ким два раза не повторяет, но и с места не двигается, демонстрируя всем результат своего воспитания, потому что гибрид оборачивается и тыльной стороной ладони стирает капли с щёк, взглядом перепрыгнув с бизнесмена на того альфу, что посмел прикоснуться к нему. Тэхён видит и запоминает. Чонгуку холодно, неприятно, его уши начинают заметно дрожать, а некогда громкая гордость замолкает. Ему от себя противно, когда он делает шаг, второй, пытается успокоиться, что безопасность сейчас важнее побега, а её можно получить только от чудовища, и заставляет себя подойти. Тэхён медленно выдыхает, наклоняет голову набок и неприемлемо для себя касается мокрых волос гибрида, пачкается в липкости и снимает с себя пиджак, накинув затем на плечи кролика. Чонгук спешит обхватить спасительную тёплую ткань, натянуть на себя и спрятаться от чужих взглядов, услышав «хороший кролик». — Вынужден откланяться, господа, — Тэхён поворачивается к присутствующим и набирает со стола салфеток, аккуратно промакивая сырые уши гибрида. — Вечер был приятным, но как видите, дела не ждут. — Довольно забавная картинка, — добродушно улыбается один из альф, называя картинкой гибрида. — Буду рад увидеть её в следующую нашу встречу. — О, несомненно, — принимает приглашение Ким. Взгляд пересекается с Бан Чаном, загорается адовым пламенем и гаснет, когда тёмные глаза касаются кролика. Тэхён отдельно прощается с Хосоком и больше не тратит времени, выводя гибрида на улицу, где их уже ожидает подъехавшая машина. Альфа сажает кролика на переднее пассажирское, закрывает дверь и протягивает ладонь, чтобы водитель отдал ключи, даже не слыша противоречия из-за нетрезвого состояния бизнесмена – его люди привыкли не задавать вопросов. — Постарайся доходчиво донести до Ву Уёна, что моих зверушек трогать нельзя, — Ким облизывает губы, — отчёт мне фотографией в сообщении. — Да, босс. Чонгук ведёт ушами, поверить не может, что чудовище не оставляет безнаказанными даже подобных ему, кому он не хозяин, следит взглядом, как мужчина обходит машину и садится рядом, поворачивая ключ зажигания и заводя мотор. Альфа тут же включает печку, наводит тёплый воздух на гибрида и выворачивает руль, покидая это место. Сам в одной рубашке остался, по коже прохлада мурашками бегает, а согреть пытается гибрида. Чонгук не хочет сильно заострять на этом внимание и тем более восхищаться этим благородным поступком – он всего лишь товар, ценный и уникальный, а о таком до продажи надо заботиться. Омега подгибает ноги, не заботится о том, что испачкает салон автомобиля и за это его могут отругать, ведь чудовище не терпит грязь, но он и так весь грязный, испачкал дорогие костюмы, так что терять уже особо нечего. Чонгук ожидает, что альфа обязательно схватит его за уши, скажет, как был недоволен им сегодня за выходки при всех, но до квартиры они добираются в полной тишине. Тэхёну не сложно вымыть кролика во второй раз, мягко массируя уставшие и пострадавшие уши, внимательно потом рассмотреть на наличие повреждений от осколков и заметить маленькую царапину на щеке. Всё же задело. Ким хорошенько растирает омегу махровым полотенцем, совершенно равнодушно обводит взглядом не испорченное чужими грязными руками тело, на котором оставлены лишь собственные следы, и помогает надеть чистую одежду. Чонгуку становится даже не по себе от того, что чудовище ничего ему не говорит, а молча сажает за стол и оставляет перед ним еду, ведь он давно уже голодный, помнит. Кролик слышит, как альфа уходит в ванную, устало опускает уши и принимается за поздний ужин, взглядом останавливаясь на кусочке торта. Неужели, это и правда всё, что он должен делать? Ходить с бизнесменом на подобные встречи в дорогих костюмах, шевелить ушами и демонстрировать своё послушание? В этом заключается его ценность? Поверхностный ответ прямо над головой – уши, вид омеги, как гибрида, редкого для здешних мест, где подобные люди играют зачастую важную, а с тем и опасную для их жизни роль, из чего вытекает большая вероятность вымирания. В этом городе, как понял Чонгук, яркий представитель лишь в лице лисицы, а теперь ещё и он сам. Без сомнений, его захотят получить. В чём ценность гибрида для Тэхёна? Альфа считает его своим лучшим товаром, но этого определённо мало, чтобы назвать его таковым. Должны же быть какие-то причины. Скорость для чудовища не имеет значения – Чонгук лишь раз ненамеренно продемонстрировал, когда его ловили, а здесь это качество не имеет ценности. Упрямство и гордость явно не то, что приходится по душе, будет правильнее назвать их отрицательными качествами, которые мешают воспитанию. И что остаётся? Уши? Чонгук не должен об этом думать, но его роль здесь и правда столь мала, сколько велика. Он получает достаточное количество внимания для того, чтобы просто слушаться. Так чем жизнь товара так плоха? Тут тепло, чистая одежда, еда, за которую не надо бороться и рисковать своей жизнью, выбираясь из норы, мягкая постель и забота о здоровье. Условия куда приятнее, чем за стеной, только люди не лучше. За пределами этой квартиры Чонгук пока никого, кроме Хосока и Юнги, хорошего не встретил. Альфы самодовольные, жестокие, пошлые и напыщенные, разговаривают о прибыли, политике и власти, друг друга одаривают улыбками, а за спиной перекупают людей, убивают. И врагов больше, чем друзей – тут их миры ничем не отличаются. Чонгук оставляет после себя чистые тарелки, поднимается из-за стола и уходит к дивану. Нет, он не собирается сдаваться. Может, жизнь здесь и лучше, но он навсегда останется товаром – это слово обесценивает всё, что кажется положительным, поэтому ему нужно лишь время и тщательно продуманный план. И помощь. Омега почти доходит до своей собственной в этой квартире постели, но замечает излюбленную певчую птичку – его личный капкан, в который был пойман, и останавливается. Ему нравится музыка, нравится наблюдать, как чудовище играет для него, становится совершенно другим и забывается. Скрипка, оказывается, меняет не только тех, кто слушает её песню, но и тех, кто играет на ней. Чонгук игнорирует предупреждение альфы не брать инструмент, поднимает в одну руку смычок, в другую скрипку и садится на диван, поднимая уши. До этого у него не получалось играть чисто, но когда-нибудь обязательно получится. Он вспоминает движения мужчины, пытается их воспроизвести, но снова получается скрежет и противный писк, от чего уши дёргаются и немного опечалено опускаются. Пробует снова, получается короткая нота в одну сторону движения смычка, а потом знакомый скрежет. Чонгук уже хочет опустить инструмент и попросить сыграть, как чувствует чужое присутствие и не успевает встать, когда мужчина садится позади, оставляя гибрида меж своих ног, и перехватывает его руки, держащие инструмент. Тэхён аккуратно касается тыльной стороны ладони кролика, перетаскивает его левую руку на дальнюю часть скрипки, чтобы просто её держал, а сам зажимает струны. Правой рукой накрывает ладонь гибрида, заставляя его по-другому перехватить смычок, и делает плавное движение, проигрывая чужими руками новую мелодию. Чонгук восхищён, пытается уследить за действиями, совсем не замечает позади альфу, у которого сидит в руках, и спиной к его груди тесно прижимается. Музыка каждый раз разная, не менее прекрасна, чем предыдущие, пленяет своим звучанием и заставляет потеряться в этом мире. Омега поражён, ведь чудовище играет его руками, и фактически, это играет сам Чонгук. Сам Ким находит в этом какой-то уют, отдушину, где может ненадолго спрятаться и забыть, кто он такой. То ли это алкоголь так действует на него, то ли гибрид стал тем самым разнообразием в его однотонной жизни, отчего он начал испытывать давно забытые чувства. В первую очередь время, потому что всё его тело залито приятной после дня усталостью и требует сна. Возможно, это лишь из-за того, что Тэхён сам давно не занимался воспитанием своих зверушек, выезжал пару тройку раз, но так не занимался никем со времён пойманного за стеной дерзкого омеги – Юнги. Сегодняшняя встреча с ним напомнила о важном этапе воспитания, которое альфа ещё не применял к кролику. Но гибрид на удивление хорошо себя ведёт, несмотря на небольшие казусы. Хороший кролик. Красивую мелодию обрывает телефонное сообщение, Тэхён отпускает инструмент и достаёт из кармана кнопочный мобильник, опуская взгляд на маленький экран, где чётко видно сообщение с прикреплённой фотографией – до Ву Уёна донесли, что игрушек бизнесмена трогать нельзя, судя по количеству крови на асфальте. Ким оставляет сообщение полученным, блокирует телефон и дотягивается до бутылки с остатками вина, часть которой выпил ещё в ванной. Пытается чем-то заполнить свою пустую душу. А потом возвращает своё внимание к гибриду, и в голову приходит довольно абсурдная для поведения бизнесмена мысль. Последние глотки растворяются в кропотливой попытке разобраться с правильной техникой игры мелодии, бутылка тихо касается своим дном пола, и в гостиной наступает подозрительная тишина. И только тогда Чонгук замечает, что позволяет чудовищу находиться слишком близко к нему, но для этого осознания уже поздно. Уши настороженно выпрямляются, когда гибрид чувствует прикосновение к своей шее, тело напрягается и смычок из ладони падает на пол, оставляя после себя секундное дребезжание. Тэхён ведёт кончиком носа по шее до загривка, ладонями скользит по талии кролика и смыкает руки, чуть притягивая омегу к себе. Альфа делает щекочущий вдох, носом зарывается в шоколадные волосы на затылке и тяжело выдыхает, прикрывая глаза. — Я не хочу делать тебе больно. Ким будто в бреду, сам не осознаёт степень своей откровенности и дозволенности озвученного, расслабляет руки и обессиленно спускает их чуть ниже. — Я добьюсь для нас лучшего будущего, только верь мне. Больное, измученное годами сознание Тэхёна представляет перед собой совершенно другого омегу, образ которого не изменился спустя столько лет его поисков. Сердце, которое многие считают сгнившим у бизнесмена, всё ещё надеется отыскать омегу, выполнить данные обещания и отомстить тем, кто их разлучил. Чонгук делает попытку встать, но альфа притягивает его назад, не даёт выбраться и касается губами следа на шее, оставляя слабый поцелуй. Гибрид напрягается ещё сильнее, нервно зажёвывает нижнюю губу и громко выдыхает, только ещё одна попытка отойти обрывается, даже не начавшись: Ким сам отпускает кролика, перекидывает ногу и уходит, будто открыл глаза и понял, что в его руках не тот омега. Чудовище никогда не сможет быть таким по отношению к своему товару, и от этого Чонгуку почему-то становится противно. Его ценность лишь в своей сущности.☣
Список имён лежит прямо перед глазами, в планшете личное дело каждого, адреса, клиенты, последние покупки и местонахождение той самой компании, которая ворвалась вчера к бизнесмену в центр. — Ты не спал, — Хосок ставит белую чашку с кофе на блюдце и ловит на себе чужой, заметно уставший взгляд. — Ты тоже, судя по добытой информации, — Тэхён быстро считывает текст, уже составляя планы на день. — Как мне помнится, ты не отличаешься терпением, — улыбается Чон, замечая вскинутые брови вверх – подтверждает. — И у Юнги началась течка, про сон вообще теперь можно забыть. Ким вдруг осознаёт маленькую природную истину представителей омежьих и поворачивается в сторону гостиной, где на диване всё ещё спит гибрид. Отличаются ли эти периоды у омег-гибридов? И когда по времени должна быть у кролика течка? Эта информация теперь стоит на первом месте, потому что течные омеги всегда приносят неприятности, и, если в этот момент кролик окажется где-то не рядом с бизнесменом, это может дорого обойтись Киму. — Он довольно красивый в своём уязвимом состоянии, — вспоминает Тэхён, — царапается, никого не подпускает к себе, но сам умирает от желания получить член. И ты его не трахаешь. Ким смотрит на информатора, прекрасно зная ответ, поэтому сказанное даже не было вопросом. Хосок его купил-то из-за жалости, а не для его назначения и сущности зверушки. Только об этом знают лишь двое. — Не ведусь на низкие животные инстинкты, — поправляет Чон, закидывая ногу на ногу. — Общество и так обесценило омег, которых принимают лишь за аксессуары, а последние десять лет ещё и за зверушек. — Сам понимаешь, что твои намерения в обществе не будут приняты, — Тэхён делает глоток уже остывшего кофе, совершенно не придавая значения намёку на его деятельность, ведь сам Ким делает всё, чтобы общество медленно отходило от понятия, что омеги равны альфам. — Юнги уже обречён жить с ошейником под клеймом застенного животного. То, что он воспитан, чистоплотен и вполне сходит за городского – никого не волнует. Реши ты создать с ним семью, проблем не оберёшься, начиная со своего собственного имени и власти, которая у тебя сейчас на самом пике. — У меня нет амбиций захватить город, чтобы волноваться о репутации, — Хосок добродушно смеётся, — к тому же, когда ты станешь в главе управления, думаю, ты не отвернёшься от единственного, кому доверяешь. Я буду нужен тебе и в будущем, а значит, я уже обеспечен деньгами, возможностями и именем, чтобы завести семью с застенным обаяшкой. — Другого от тебя я не ждал, — поднимает уголки губ Тэхён, ещё раз бросая взгляд на гибрида. В этом мусорном обществе всё решает твоё положение. Ты становишься значимым и ценным, если у тебя есть дело, деньги или имя, а все остальные – серая масса, работающая на тебя. Хосок всегда нравился Тэхёну, потому что он первый, кого альфа встретил в этом городе, отличающийся от всех своими взглядами на жизнь. Первый коренной городской, выросший в этой системе вещей, воспитанный этим прогнившим обществом и сумевший думать своей головой, принимать не клишированные, заранее данные решения. Чон тоже грешен, падок на деньги, но в нём есть что-то живое, что особенно выделилось при покупке Юнги. Тэхён его не осуждает за чувства, которые утеряны в этом мире где-то среди гор отходов. И Хосок не осуждает альфу за его род деятельности – он не собирался быть чудовищем. Заметив шевеление со стороны омеги, альфы откладывают разговор не для длинных ушек гибрида и возвращаются к делу о взломе центра. — Как я понял, ты не вернёшь Чонгука в центр? — уточняет Хосок, привычно называя омег по имени, отчего Тэхён на секунду застопоривается, не понимая, о ком идёт речь. — Собираешься на целый день его здесь запереть? — Таскать его с собой напряжно – особым послушанием он всё ещё не отличается, — Ким отдаёт планшет владельцу и поднимается, чтобы сделать для гибрида завтрак. — Сейчас все только и будут говорить о нём, желание его получить сыграет свою роль. — Можешь оставить сегодня его у меня, — выдыхает Чон, поставив пустую чашку на стол. — Юнги на таблетках, ему скучно, а Чонгук составит компанию. Мою охрану ты видел, никто близко не подойдёт, а если думаешь, что мой поможет сбежать, то развею твои опасения – на выход стоит такой же запрет, как на вход. — И всё-таки ты держишь его в клетке. — Он об этом не знает. Потому что не пробовал по своей воле выходить в одиночку. Да, вся охрана знает приказ не позволять омеге покидать пределы дома, система безопасности, которую лично настроил Чон, ориентирована на слежку за теми, кто входит и выходит, даже за теми, кто просто проходит мимо дома. Такому может позавидовать сам глава города. Тэхён переводит взгляд на кролика, выползшего из-под тёплого одеяла в большой, мятой после сна рубашке альфы, который до сих пор одежду ему нормальную не привёз, и поднимает уши, когда замечает присутствие Хосока – рад. И Киму эта реакция не нравится. — Хочешь к Юнги в гости на денёк? — Чон даже не слышит подтверждение от бизнесмена, но уже знает, что выбора особого у того нет: день загружен, и гибридом заниматься некогда. Чонгук резко поворачивается к Киму, ищет в его глазах подтверждение, разрешение, но получает лишь равнодушный взгляд. «Рано радуешься, крольчонок». — Если ответишь на все мои вопросы, ты можешь поехать к Хосоку, — ставит условие мужчина, наливая в чашку зелёного чая для гибрида. — Когда у тебя следующая течка? Всё настроение кролика заметно начинает угасать, уши меняют своё положение, как при защите, и омега медленно обхватывает горячую чашку руками, не сводя с чудовища взгляда. Для Чонгука эта тема достаточно болезненная, не новая, но и открывать такие подробности, особенно альфам, он не собирается. — Не скоро, — врёт. — Значит, в ближайшее время, — Тэхён толкается языком в щёку, начиная в голове выстраивать планы на будущее с учётом новой полученной информации. — Как ты переносишь течки? И сколько альф у тебя было? Тема, кажется, никого здесь не смущает, гибрида тоже, потому что он без стеснения раздевался перед Кимом, а значит имел дело с альфами. В его возрасте это нормально, ведь предыдущие омеги у бизнесмена были ещё совсем маленькими и только подходили к своему биологически зрелому возрасту, а для кролика подобные дела не должны вызывать вопросов. Только Чонгук не смущается, а упрямо не хочет говорить, как его ломает в такие дни. Ничего не хочет рассказывать альфе. — Не порти настроение, крольчонок, — Тэхён двигает тарелку с омлетом и зеленью ближе к нему. — Вчера ты был таким послушным, даже ругать за испорченные костюмы тебя не хотелось. Ответь на вопросы и поезжай к Хосоку. Чонгук показательно отстраняется, облокачивается на спинку стула, не принимаясь за завтрак, и всем своим видом показывает, что отвечать не собирается. Правда и Ким может узнать некоторые подробности от другого источника, так что его больше волновал один из двух вопросов. — Правда? Никого у тебя не было, — Тэхён свистит и довольно улыбается. — Цену до небес воздвигать придётся. — Думаешь, не сорвёшься? — внезапно спрашивает Хосок, намекая, что особо строптивых Ким ломал основательно, жестоко втрахивая их в постель, и тому пример Юнги. — Если тебе любопытно, Юнги я драл не в течку, — ухо гибрида неконтролируемо дёргается. — Не доставляю им столько удовольствия. Да и крольчонок слишком ценный, чтобы его портить, а методов воспитания у меня ещё предостаточно. Чонгук себя не чувствует от ненависти к нему. Ему тошно от каждого произнесённого слова чудовища, ненавистен его взгляд, касания, его вчерашнее бредовое обещание, данное не ему, квартира, этот его мир. Чонгук не животное, но альфа продолжает обращаться с ним, как со зверушкой, а след на шее не даёт забывать, что хозяин, как бы ни любил свой товар, сделает всё, чтобы правильно его воспитать. — Посчитаю это за ответы, — Тэхён возвращается к гибриду, видя в его глазах привычную ненависть, с которой все пойманные омеги на него смотрят. — Ешь и поезжай к своему новому дружку. Вернусь за тобой вечером, и хочу видеть тебя на пороге – нигде больше. Никаких попыток побега, ты, конечно, не убежишь, но расстроишь меня, а хорошим это не заканчивается, ты уже знаешь. Понял меня? Снова в молчанку решает сыграть, а два дня до этого отвечал и даже формулировал целые предложения. — Крольчонок? — Я не хочу делать тебе больно, — внезапно произносит омега не свои слова, — я добьюсь для нас лучшего будущего, только верь мне. Хосок совершенно не понимает, о чём говорит гибрид, но метнув взгляд на друга, осознаёт, что эти слова очень много значат для него. Тэхён так говорил лишь единожды, одному человеку и похоронил эти обещания вместе со своим прошлым. Нет, закопал, спрятал, чтобы в один день откопать и выполнить их. — Ты отрастил себе слишком длинные ушки, крольчонок. Ким изнутри щёку закусывает, стараясь не подавать виду, что это сотрясает его давно разрушенный внутренний мир, проходится дрожью по земле и задевает то, что давно погасло. Ответа бизнесмен так и не слышит, поднимается и уходит, ненамеренно показав свои трещины. И Чонгуку не доставляет удовольствия надавливать на чужие раны, но и пользоваться этим не отказывается. Пока гибрид переодевается, Тэхён вызывает своих людей и вставляет новый магазин в пистолет на случай, если договориться мирным путём с наёмниками не получится, а потом надевает новые часы и переводит стрелки на час вперед – должен приехать за гибридом раньше. — Те слова были адресованы ему? — любопытствует Хосок, не видя причины скрывать этого, особенно от него, и получает подтверждающий кивок. — Такого друзьям не говорят. Я правда верил, что ты ищешь его, как потерянного друга, но теперь начинаю сомневаться. — А он не друг, — Тэхён достаёт с вешалки чёрное пальто и накидывает его на плечи, — он – семья. Я с ним вырос и обязан ему жизнью. Между нами не было романтических чувств, но была общая мечта, которая и погубила… Тэхён не часто мог говорить о своём прошлом, вспоминать этого потерянного омегу, но при каждом упоминании внутри что-то скребётся от сравнения предыдущей жизни и существования сейчас. Он был бы недоволен. Ким пошёл не тем путём, которым планировал с самого начала, резко свернул не на ту дорогу, перешёл не к тем людям. Сейчас он, конечно, независим от тех, с кого брал пример, но те люди далеко не были хорошими учителями. Они втоптали шестнадцатилетнего парня в грязь, указали его место и заставляли на себя работать. Первый год был невыносимым, но альфой двигала жажда мести и власти, которые привели его сейчас к тому, где он находится. И Ким так просто никому не позволит всё испортить. В коридоре показывается гибрид, небрежно одетый в большие вещи альфы, рубашку не заправил, брюки не загнул, и весь великолепный вчерашний образ в один миг оказывается стёртым перед Тэхёном, хотя Хосок видит в этой небрежности очарование. Омеги ведь на самом деле прекрасны, и они не заслуживают плохого обращения к себе. Надев болоньевую куртку, в которой омега прибыл из центра в эту квартиру, Чонгук следует за альфами, не совсем понимая, почему чудовище вдруг разрешил поехать к Хосоку, если до этого всегда держал его рядом с собой. Ладно ещё его друг, но там будет Юнги, от которого Ким сказал держаться подальше, а сейчас сам ведёт гибрида к омеге. А ещё Чонгуку довелось услышать разговор об обществе в этом мире, и оно уже давно начало гнить. Он как-то не думал о семье, знал об этом понятии, но за стеной особо долго над этим не подумаешь, когда в приоритете стоит хотя бы своё выживание. Здесь об этом беспокоиться не нужно, но даже вместе с этим если заведёшь семью с омегой из-за стены, то станешь равным ему. Чудовищный мир, которым правят чудовища. Чонгук выходит на улицу, жмурится от непривычно яркого солнца и останавливается, чтобы немного привыкнуть, поднимая ладонь к небу и смотря, как альфы отходят. Но пока омега не собирается сбегать. Он делает шаг со ступеней, и внезапно с двух сторон его окружают люди, направляют на гибрида объективы камер и начинают задавать вопросы. Вокруг вспышки, яркие, напоминающие молнии, они ослепляют и не дают сделать вдоха, Чонгук теряется в этом замкнутом пространстве, пытается отойти, но все пути перекрыты. Омега чувствует прикосновение к своей руке, которое тянет его в сторону, знает, кто может себе позволить подобное, и делает шаг навстречу, скрываясь в чужих руках. Тэхён одной рукой прижимает кролика к себе за плечи, прячет его у своей груди и с раздражением смотрит на репортёров, которые теперь хотят больше узнать об ещё одном гибриде в этом городе. У него внутри непонятное чувство собственничества проснулось, ненормальное животное желание защитить то, что принадлежит ему, отчего он пальцами зарывается в волосы на затылке омеги и успокаивающе начинает массировать у ушей, ощущая обрывистое дыхание младшего. До этого момента кролик не позволял себе показывать страх. — Не советую повторять то, что вы сейчас сделали, — Ким одним только взглядом заставляет молодых репортёров опустить камеры, но затем резко успокаивается и возвращает себе образ бизнесмена. — Отвечу на все ваши вопросы немного позже, господа. И Хосок, наблюдающий за этим, на секунду видит что-то, что прежде не удавалось заметить в лице Тэхёна. Посадив гибрида в салон автомобиля, Ким садится на переднее пассажирское и поворачивает зеркало заднего вида на него, чтобы увидеть его потерянный взгляд, обращённый на улицу. Омега и правда напуган, уши опущены, сам он съезжает вниз и капюшон на голову натягивает, чтобы создать себе мнимую защиту. Боится вспышек? Не людей это точно, так как вчера ничего подобного не было, а то, как он пытался спрятаться в темноте за пальто мужчины, показывает как раз-таки страх перед светом. Только это тоже не совсем та причина. — Грозы боишься? — Тэхён смотрит в серые глаза, которые поднимаются на него и резко опускаются, не давая ответа. — Тебе бы не мешало напомнить кое-что, — Хосок пристёгивается на водительском и поправляет зеркало, чтобы смотреть на дорогу сзади или убрать взгляд от омеги. — Он ещё ребёнок. Иногда вспоминай об этом. Все в центре бизнесмена дети, но за таковых Ким их не принимает, потому что за стеной их возраст уже приравнивается к взрослым. Там другой мир и другие правила, и нельзя оставаться детьми так долго, иначе тебе просто не выжить. — А ведь скоро сезон гроз, — альфа достаёт пачку сигарет и вынимает одну, — придётся что-то делать… Ради кролика. Хосок снова слабо улыбается – чудовище впервые за долгое время начинает дышать. Если квартиру чудовища можно назвать норой, то жилище Хосока очень далеко от этого названия, потому что его дом весь в яблоневых деревьях. Большой особняк огорожен каменной красивой стеной, увитой диким виноградом, решётчатые ворота узором открываются и впускают хозяина, а люди, охраняющие этот замок, приветствуют альфу поклоном, отчего Чонгук, сидящий на переднем, уже пустующем сиденье, восторженно шевелит ушами. Чудовище вышло в центре города, ещё раз напомнило о хорошем поведении и ушло, оставляя гибрида полностью на друга. И Чонгук этому безумно рад, впервые за всё время своего похищения не скрывая восторга от этого мира, в котором всё же есть райские уголки и хорошие люди. — Впечатляет? — Хосок улыбается, наблюдая за омегой, и понимает, что это лишь самая малость, что он может сделать для обречённого гибрида. — Юнги тебе покажет весь дом, можешь везде лазить и всё трогать. — Правда?! — Чонгук поворачивается, выпрыгивает из автомобиля и первым делом несётся к плодовому дереву, не веря, что яблоки бывают такими большими и в таком количестве. — Я могу взять?! — Сколько хочешь, кроха. Эта реакция напоминает Хосоку о первом дне, когда он привёз сюда Юнги. Тот не отличался позитивным настроением, пробыв у бизнесмена достаточно, чтобы потерять радость к жизни, но на второй день, поняв, что его не держат запертым, начал изучать дом. Любопытство у застенных особенно очаровательно. Чон тогда через камеры видеонаблюдения смотрел, дабы не смущать своим присутствием, как омега аккуратно открывал шкафчики, лазал в каждой комнате, засыпал часто на полу во всех возможных комнатах, пропадал на крыше и в саду, проявлял неутолимое любопытство и забирал в свою комнату понравившиеся вещи. Он их не прятал, оставлял на видном месте, а при встрече с Чоном говорил, что взял. Вот и Чонгук поверить не может, что здесь всё так легко. После Тэхёна это место действительно кажется раем. — Всё взял? — Хосок пытается не рассмеяться, наблюдая, как кролик возвращается с набранными яблоками, набив щёки одним из них, и активно кивает, готовый к новым чудесам. — Пошли, я отдам тебя Юнги и поеду. — Не офтанефся? — еле выговаривает Чонгук, ожидающе повернув уши к альфе. — У меня дела, кроха, — Хосок проводит по волосам омеги, — но в следующий раз побуду с тобой подольше. Надеюсь, у Тэхёна будет хорошее расположение духа, чтобы оставлять тебя с нами. Хотя всё зависит от послушания Чонгука. Зайдя в дом, кролик тут же чувствует необычный сладковатый запах, что окутывает всё пространство внутри, и переводит взгляд на Хосока, который вдыхает полной грудью. Нет ничего слаще притягательного запаха медового флердоранжа омеги. — Солнце, ты здесь? — альфа забирает у гибрида куртку и подталкивает его в центр большой комнаты с камином. Чонгук от неожиданности вздрагивает, когда комок одеяла начинает шевелиться и оттуда вылезает заспанный Юнги, который каким-то волшебным образом смог уместиться на крошечном диване. Мин сонно трёт глаза, ощущает себя куда лучше, почувствовав присутствие альфы, которого ему не хватало этим утром, но он сам понимает по какой причине. — Я привёл тебе гостя, чтобы не было так одиноко. — Чонгук? — Юнги удивлённо поднимает брови, опускает взгляд с сияющих серых глаз на яблоки и расплывается в улыбке. — Я тоже на них позарился с первого дня. — Так их же много! — Чонгук вскидывает ушами, показывая набранные плоды в руках. — И они сладкие. — Такие большие! — Висят низко к земле, не надо руки драть, чтобы их достать. Двое застенных встретились в раю. Хосок мягко улыбается, даже не сомневаясь, что они найдут общий язык, желает им не скучать и уходит, тяжело выдыхая из своих лёгких медовый цветочный аромат. С каждым разом сопротивляться всё труднее.☣
«Он ещё ребёнок. Иногда вспоминай об этом» Личного подтверждения возраста гибрида нет – кролик весьма немногословен, но врачи дали ему около семнадцати. Ему может быть и шестнадцать, и восемнадцать, но это не меняет того факта, что он на самом деле ребёнок. Его пленяет музыка, блестящие вещи не дают покоя, любопытство не притупилось с возрастом, хотя в мире за стеной это чувство опасно. Гибрид наивен, но в то же время решителен и настроен идти до конца. Эти черты так схожи с собственными. Омеги, которых Ким ловил, теряли свою гордость в первые же дни, а кролика не страшат даже наказания, и, если честно, это заставляет бизнесмена немного менять свои принципы. Прежде такого не было. К чему это может привести? А ещё проснулось чувство собственничества. Ещё вчера, когда кролика посмели тронуть, Тэхён нож в руку хотел всадить тому упырю, а сегодня непозволительное себе мягкое прикосновение, которое не несло характера хозяина и товара, снова дало понять, что в альфе просыпаются давно забытые чувства, когда-то принадлежавшие другому омеге. И это ненормально. Опасно. Бизнесмен выходит из автомобиля, осматривает наполненную людьми улицу и устремляет свой взор на закрытую библиотеку. Его люди уже заходят внутрь, делают свою работу, пока Ким докуривает сигарету и думает об оставленном с Юнги кролике. Они не убегут хотя бы потому, что Мин не хочет уходить от Хосока. Удивительное чувство – влюблённость, как она, однако, меняет людей. Юнги уже второй год у Хосока, но тот ни разу к нему не притронулся, словно он из хрусталя с трещинами после бизнесмена, самое ценное, что есть на этой грязной земле, самое дорогое☣
— Почему ты не расскажешь? Юнги поворачивается к младшему, долго смотрит в непонимающее туманные глаза и зачерпывает столовой ложкой ванильное мороженое из банки, которая стоит между ними – угощает кролика всеми прелестями. — Это сложно, — Мин опускает взгляд и закусывает губу. — Разве Хосок не любит тебя? — Чонгук впервые обсуждает то, что не понимает, чувства, которые никогда сам не испытывал, но знает их значение. — Он называет тебя солнцем. — А Тэхён тебя крольчонком, — напоминает старший, — но это не значит, что он питает к тебе тёплые чувства. Ты ещё ничего не знаешь об этом мире, поэтому тебе сложно понять правила, которые тут действуют. Омеги здесь занимают другую роль… — Общество обесценило омег, которых принимают лишь за аксессуары, а последние десять лет ещё и за зверушек, — повторяет хосоковы слова гибрид. — Я знаю. Юнги не удивляется, ведь пробыв с бизнесменом, многое можно узнать, даже то, что не хочешь. Но, даже если Чонгук и услышал эти слова, он может не до конца понимать их значение, а рассказывать Мину этого не хотелось. Он не хочет становиться тем, кто сделает ему больно. — Поэтому я не могу занять роль партнёра Хосока, — заканчивает старший. Он этими чувствами уже год давится, в подушку тихо по ночам первое время рыдал, но не мог понять, почему он заслуживает место быть здесь. Хосок чудесный, иногда кажется нереальным, потому что не существует таких добрых людей внутри стен. Он его обеспечивает всем, берёт с собой по возможности, даже возил к океану – а для зверушек такого не делают. Чон собственный дом покидает на время течки Юнги, за всё время проживания ни разу не смотрел на него с вожделением, не прикасался с намёками будто Мин для него не омега. Это не столько вызывает уважения, сколько расстраивает. Для чего вообще альфе Юнги? Домашнее животное? — Хосок сказал, — Чонгук вспоминает пробившиеся сквозь пелену сна слова альфы и переводит взгляд на омегу, — что хочет семью. Юнги пробирает дрожь. Эти слова больно жгут изнутри, потому что омега понимает, что семью с ним альфа никогда не создаст, не в этом мире, не в этой жизни. Хосок потеряет всё, если рискнёт пойти на такое, подразумевая его. И Юнги, положив на язык таящий кусочек мороженого мягко улыбается наивности гибрида, произнося тихое: — Я тоже.☣
В центре всё по-прежнему. Работники добиваются полного завершения воспитания новых омег, которых уже вполне можно выставлять на продажу, никаких проблем за сутки не случалось и нежеланные гости не врывались со слезоточивым газом, чтобы оставить тайное послание. Тэхён понимает, что с ним ведут игру, и всё зависит от дальнейших шагов по карте, которая может привести противника к месту захоронения прошлого, и как бы ни хотелось этого признавать, Ким пока отстаёт на два шага. Непонятно для чего называться именем бизнесмена, а если принимать действия наёмника буквально, то Тэхён сам пытается найти своё прошлое, и вопрос скорее звучит иначе: помнишь ли ты своего первого проданного? Это не может быть кто-то из знакомых, но и копать под бизнесмена постороннему незачем. Поэтому альфа направляется к следующему, кто имел честь контактировать с неким фальшивым Ким Тэхёном. На удивление охранник молча пропускает бизнесмена, приказа от второго информатора о запрете прохода для торговца игрушками уже не существует, что немного забавляет Тэхёна. Лисице тоже нужен кролик. Внутри клуба всё так же приторно и отрешённо от внешнего мира, здесь пахнет сексом и наркотиками. Даже у Бан Чана атмосфера куда приличнее, чем у Равон, хотя её омежья ненасытная натура всё оправдывает. Альфа оставляет своих людей у двери кабинета, чтобы те никого не впускали, без стука заходит и застаёт лисицу за выбором своего наряда, полностью обнажённой. Её бледная кожа из-за постоянного пребывания в подполье добавляет аристократический вид и контраст к ярко-рыжим ушам, длинные ноги на высоких каблуках также выглядят притягательными и по-особенному красивыми без пошлостей, а природные формы, коими она сейчас светит перед бизнесменом, изящно дополняют всю фигуру. — Как мило, — Равон прекращает своё занятие поиска одежды и поворачивается полностью, следя, как не дрогает взгляд у альфы, смотрящего прямо ей в глаза. — Я уже сэкономила половину времени на наше безумство. — Я по делу. — Не удивлена, — лисица перебирается к столу и садится на него, скрестив ноги. — Я к твоим услугам, милый. — Кто купил у тебя информацию о гибриде? — Подойди, милый, тебя плохо слышно. Тэхён вскидывает бровь, потому что её наигранное враньё царапает натянутую ниточку нервов альфы. Он не любит долго ждать. Но, чтобы не терять времени, он сокращает между ними расстояние, не сводя взгляда с лисьих глаз. — Мне нужно имя. — Он не представился, — Равон оценивающе обводит мужскую грудь за белой рубашкой, скользит взглядом ещё ниже и возвращается к красиво-пустым глазам. — Спросил, сколько на данный момент у тебя омег, и какого они вида. Тэхён ведёт бровью, ведь заказчик мог бы и сэкономить, узнав эту же информацию от наёмников, что ворвались в центр, однако он, как выясняется, использует разные источники для сопоставления информации. — Видела его? — Да, — длинные пальчики соскальзывают к галстуку, расслабляют его, и девушка медленно касается голой ногой к голени бизнесмена, залезая ему под брюки. — Но за информацию надо платить, милый. Могу сделать тебе скидку, — гибрид обводит губы языком, — любая поза на твоё усмотрение. Ким перехватывает запястье девушки, не грубо сжимает её руку, чем приятно удивляет омегу, но затем резко дёргает на себя, заставляя подняться, разворачивает и укладывает на стол, заставляя выпятить задницу. Альфа встаёт вплотную, прижимаясь ширинкой к округлым ягодицам и заламывает лисице руку, заставляя её болезненно прошипеть и сложить уши. Как быстро. — Чувствуешь? — Тэхён слабо потирается пахом. — У меня не стоит на тебя, потому что ты мне отвратительна даже в таком виде, — отпускает, отходит, ясно дав понять, за чем он пришёл. — Ты мне своим предательством по гроб жизни должна, поэтому я жду от тебя описания заказчика. — Ты такой сексуальный, когда злой, — улыбается слегка расстроенная девушка, поправляя свои волосы и возвращаясь к гардеробу, ведь впечатлить не удалось. — Твой отказ даже к лучшему, у меня много работы: надо же где-то брать деньги на покупку гибрида. — Тебе он на что? — без интереса спрашивает Ким, доставая очередную сигарету. — На что и всем остальным, — длинное в пол чёрное платье с глубоким разрезом скрывает прекрасное тело, оставляя открытую спину и ключицы. — Трахать его, конечно, у меня не получится, но вот рожать заставлю. Тэхён чиркает зажигалкой, но не подносит огонь к сигарете, поднимая взгляд на гибрида. И увидев заинтересованный взгляд собеседника, Равон понимает, что Ким не услышал разговор на вчерашнем вечере некоторых особ. — Неужели тому, кто привозит из-за стены омег и продаёт их, не пришла в голову идея завести потомство от вымирающих гибридов? — девушка усмехается. — Гибриды рожают каждого второго себе подобного, а с крольчонком делать бизнес одно удовольствие – и секс, и маленькие крольчата! — Собираешься без остановки заставлять его рожать? — Это было не моё предложение. Ким делает затяжку, выпускает едкий дым и отводит взгляд в сторону. Он и правда не думал о таком варианте, но даже зная об этой идее, которая принесёт в будущем немалую прибыль, она всё равно кажется альфе отвратительной. Каждый второй – гибрид, а что с первыми? Явно простые дети будут никому не нужны, а от ненужных вещей избавляются. А что будет с крольчонком? Он станет подстилкой в руках подобных людей, и до самой смерти будет предназначен вынашивать чужих детей, обречённых на такую же жизнь. А смерть его настанет скоро, потому что организм такой жизни не выдержит. Он ещё ребёнок. — Я всё ещё жду описание заказчика, — игнорирует сказанное альфа, облокачиваясь на стену. — Невысокий парень, младше тебя с кукольными глазками – омега, светлые волосы, слегка вьются, я бы сказала твой брат-близнец, шутки он тоже не понимает. А ещё он знает тебя лично. — Один пришёл? — Лимит исчерпан, я и так много тебе сказала. Тэхён знает, кто подходит под это описание. Вдох. Затяжка. Ким удовлетворён ответом, хотя не все моменты сходятся и сомнение насчёт личности никуда не растворяется. Описание вообще-то подходит многим. — И ещё, — вспоминает Тэхён и отталкивается от стены, — как проходят течки у гибридов? — Ох, милый, тебе это принесёт множество хлопот, — Равон надевает длинные серьги, смотря в отражение на альфу. — Отдай его мне, когда придёт время. — Мой вопрос слишком сложный для тебя? Злится, и девушка соврёт, если скажет, что ей не доставляет удовольствия эта грубость альфы. — Я уже говорила, что за гибридами нужен особенный уход, — лисица складывает руки и критично осматривает себя. — Не травмируй его, уши будет невозможно поднять, они не просто аксессуар, а его психическое состояние, по ним всё прекрасно поймёшь, обманывать себя он ещё не умеет. И никакого секса в первые два дня течки, если не хочешь, чтобы кролик умирал от боли. А ему будет очень больно, и «помощь» от альфы станет для него девятым кругом ада. — Предлагаешь ничего не делать? — В первую очередь запереть его от всех, — Равон поворачивается и скрещивает руки, — от всех, милый, включая тебя. Ты не падкий на течных, это всем известно, но вот гибрид… не позволяй себе становиться для него хозяином, иначе не продашь. — Ты сейчас на моногамию намекаешь? — Природа та ещё стерва. Редкое хорошее настроение проходит так же быстро, как выкуренная сигарета, оставив после себя пепел новых проблем. Ким покидает подполье в мрачном настроении, отчего никто не решается произнести и слова, ожидая следующих указаний. И Тэхён впервые сталкивается с собственным противоречием в своих решениях. День выдаётся заметно напряжённым и насыщенным, отчего любовь к жизни снова стучится в двери бизнесмена. С приходом гибрида его дела и правда взлетели в гору, внимание так и лилось со всех сторон, но и проблемы не смели задерживаться. На циферблате девять, для остальных людей восемь, бизнесмен отпускает своих людей, а сам направляется за гибридом. Прохлада навевает различные запахи омег, но ни один не производит впечатления, и Ким задумывается о кролике. Его запах совершенно не проявляется. Удивительно, кролик не боится альфу, но пугается от вспышек яркого света – во время гроз его не вытащишь из квартиры, придётся закрывать все шторы и создавать максимально безопасное для него место. Лисица сказала не травмировать гибрида, но Тэхён уже пренебрёг этим, хотя уши до сих пор стоят торчком. Какой же сильный у него крольчонок. Последние лучи солнца касаются высоток, чистое небо показывает первые яркие звёзды, и Ким невольно засматривается, вспоминая его. В его глазах сияли такие же. Возможно, всё могло бы быть иначе, если бы Тэхён не поддержал мечту омеги, они бы не ушли из дома и не попали бы в эпицентр грязного мира. Может быть, дело не в их мечте, а людях, которые им же помогли, их же погубили. Ким может погубить и гибрида. Может и губит. Встретившись с Хосоком, Тэхён слушает последние новости, творящиеся в городе, хотя они интересуют его не так сильно, как кролик. Он засел в мыслях исключительно из-за работы. Его быстро не продашь – Ким будет ждать самую последнюю высшую цену за гибрида, а значит придётся хорошенько постараться, чтобы воспитывать его без рукоприкладства. Баловать пряниками тоже становится не актуально – шерсть, оказывается, испортится. Нужно искать новый способ. Охрана у особняка докладывает, что омеги не покидали пределы дома, даже сам дом – на улицу в сад не выходили. Однако, зайдя внутрь, первое, что слышат альфы, это беспокойный голос Юнги. — Хосок! — со второго этажа доносится взволнованный голос омеги, который быстрым шагом спускается по лестнице. — Я правда не знаю, как это получилось… Мин поднимает взгляд и встречается с бизнесменом, который делает короткий вдох и морщится – ненавидит цветочный запах. — И что же получилось, куколка? — Тэхён окидывает взглядом помещение. — И где гибрид, который должен стоять к моему возвращению на пороге? Юнги виновато закусывает губу, потому что он бы ни за что не сказал, где Чонгук, если бы он сбежал, но сейчас омега и правда волнуется, ведь он потерял его и не может найти. — Он пропал, — почти на грани истерики произносит Мин. — Я отошёл, мне казалось, он фильм смотрит, но, когда я вернулся, его уже не было. Из дома он не выходил, но и внутри его нет. — А шкафы проверял? — совершенно спокойно интересуется Ким. По взгляду видит, что нет. Тэхён улыбается, заверяет, что сейчас быстро найдёт и вспоминает, в какой комнате более подходящий шкаф для норы, ведь время для кролика позднее – солнце уже зашло. Альфе и правда хватает двух минут, чтобы дойти до хосоковой комнаты и заглянуть в гардероб, где на нижней полке мило сопит вымотанный омежьим обществом гибрид. И в этот момент, когда кролик лежит совершенно беззащитный, спокойный и умиротворённый, Тэхён ощущает приятную усталость и чувство, что так должно быть всегда: он возвращается, а кролик спит в гардеробе. Обманчивое чувство. — Приятно удивляешь, Юнги, — Ким спускается со второго этажа с кроликом на руках, и вполголоса хвалит омегу, чего никогда прежде не делал. — А ты, оказывается, умеешь сотрудничать. Я запомню, — переводит взгляд на друга. — Не провожай. До встречи. А кролик не просыпается, облокачивается на плечо альфы и ушками во сне щекочет шею чудовища. Кто-то в нём заинтересован. Кто-то так же сильно, как Тэхён.