Тот ты, который мой друг

Дилюк предпочитал избегать штаб ордена Ордо Фавониус всеми возможными способами. С тех пор, как действующим магистром назначили Джинн, стало даже проще прежнего: она прекрасно понимала, что он не хочет иметь с ними ничего общего, и старалась идти навстречу. Обычно. Однако сегодня, вопреки негласной договорённости, его настоятельно попросили навестить славного лидера рыцарей — что совсем на неё не похоже. Решив, что это явно важно, Дилюк тяжело вздохнул, отложил в сторону жилетку бармена, кивнул Чарльзу и направился вверх по улице. Он достаточно заботился о судьбе города, чтобы при необходимости отставлять в сторону даже самые глубокие обиды. Что ж, иногда приходилось работать сообща.

❆

В кабинете магистра Дилюка встретила не только Джинн, но ещё и сидящая на углу её стола Лиза. Обе девушки, едва распахнулась дверь, подняли на него одинаково тяжелые взгляды, и Джинн встала со стула, как всегда исполненная изящества. — Хорошо, что ты пришёл, — с явным облегчением произнесла она. — В чём дело? — стараясь не звучать недовольно, Дилюк сразу перешёл к сути. — Если бы я могла придумать какое-нибудь другое решение, то не позвала бы тебя, — слегка неуверенно начала Джинн, сильнее затянув убранные в хвост волосы. — Но выходит, ты единственный, кто может нам помочь. Понимаю, что ты, скорее всего, откажешься, но… обещай хотя бы подумать, хорошо? — Как я могу что-то пообещать, если не знаю, о чём речь? — Дилюк скрестил руки на груди. Попытка манипулирования заметно убавила кредит доверия к разговору. — Дело в маге Бездны, — снизошла до хоть какого-то объяснения Джинн. — Один из наших отрядов вступил с ним в схватку, и в ходе неё была выявлена… определённая аномалия. — Это не аномалия, милашка, — улыбнулась Лиза, постучав пальцами по краю песочных часов на столе. — Просто этот маг где-то обнаружил очень интересную вещицу. Глаз Бога Хроно, если тебе это о чём-нибудь говорит. — Никогда о таких не слышал. — И никто не слышал! — поддержала его Лиза. — Я с трудом нашла несколько книг, в которых упоминается Архонт, что его дарует, но даже там информации преступно мало. Я потратила несколько дней на изучение нашей проблемы, и пока бестолку. — А конкретнее? — От хождения вокруг да около Дилюк начал терять оставшиеся крохи терпения. — Что за проблема? — Кайя, — выдохнула Джинн, слегка отведя взгляд. — Он был в том отряде, и… аномалия приключилась именно с ним. Судя по тому, как Лиза покачала головой при слове «аномалия», Джинн повторяла его далеко не впервые. Дилюк же нахмурился, почувствовав неконтролируемый прилив раздражения. — Он умирает? — несколько резче, чем планировал, спросил он, и обе девушки отрицательно покачали головами. — В таком случае проблемы сэра Кайи — его личные трудности, которые ничуть меня не касаются. Я могу идти? — Пожалуйста, Дилюк! — почти взмолилась Джинн, сделав шаг вперёд. — Я не просила бы тебя, если бы не считала это единственным верным выходом. — Я не собираюсь… — Послушай, дорогуша, — прервала его Лиза, пугающе сверкнув глазами. Тон её был мягким, таким же ласковым, как и обычно, но почему-то у Дилюка от него по коже едва не побежали мурашки. Кажется, даже в воздухе запахло озоном. — Тебе стоит выслушать нас, прежде чем начать возмущаться. — Ладно, — неохотно кивнул он, хотя, конечно, совершенно не был испуган. Просто не очень-то хотелось спорить — как и испытать на себе её недовольство. — Его сопровождали несколько рыцарей, и именно они принесли его в штаб, — получив возможность продолжить, Джинн пустилась в объяснения, заметно ускорив темп речи. — Они рассказали нам о произошедшем: под конец схватки, когда Кайя почти добил мага, вокруг них вдруг возникла яркая вспышка, а когда свет погас, Кайя уже лежал на земле. Без сознания и… Она запнулась, всплеснув руками, и Дилюк подумал, что не помнит, когда в последний раз видел действующего магистра ордена такой взволнованной. Даже если Кайя не был при смерти, вероятно, ничего хорошего с ним не случилось. Не то чтобы Дилюк страстно желал в чём-то ему помогать, но, пожалуй, стоило послушать внимательнее хотя бы из уважения к Джинн. Её не так-то просто вывести из себя. — Ему двенадцать, — закончила Лиза, тряхнув волосами. — И он не помнит себя после этого возраста. Мы не знаем, что это за заклинание и как его снять, но я ищу ответ со всей тщательностью. Я уже всячески обследовала Кайю, поэтому мы решили, что держать ребёнка в здании ордена больше не имеет смысла. — А так как ты — его брат… — вступила Джинн, возвращаясь к главной теме разговора. — В смысле, тогда был его братом, мы подумали, что с тобой ему будет лучше. Подумай сам, как ему тяжело! Мы попытались всё объяснить, рассказали, сколько прошло времени и что вы оба уже взрослые люди, и он, кажется, нам даже поверил, но… Дилюк, он растерян, и ему страшно. Я знаю, что прошу у тебя слишком многого, но он ведь ни в чём не виноват — пока что. Он ещё не успел совершить тех ошибок, что развели вас в разные стороны, и ты очень ему нужен. Пожалуйста. Я не прошу тебя сразу же забирать его на винокурню и нянчиться с ним, но ты можешь хотя бы… Не знаю, пообщаться с ним? Успокоить? — А я считаю, что стоит забрать, — не согласилась Лиза, пока Дилюк шокировано молчал, пытаясь переварить информацию. — Будет лучше, если мы сделаем всё возможное, чтобы… Дальше он уже не слушал. Потому что не мог поверить собственным ушам. Это звучало как какая-то глупая шутка, но Джинн никогда не стала бы так шутить. Вывод напрашивался сам собой: они говорили правду, и единственное, что оставалось Дилюку — её принять. Двенадцатилетний Кайя. Примерно тогда он попал в его дом. Дилюк плохо помнил то время: за давностью лет большинство событий стёрлось. Остались лишь самые яркие — как Кайю только привели с улицы, где он простоял несколько часов под дождём. Как он плакал, свернувшись в клубок под пледом, а отец гладил его по голове, пытаясь утешить. Дилюк тогда стоял в дверях, с трудом понимая, что происходит и почему его ровесник заливается слезами при чужих людях — разве ему не стыдно? И как беззвучно Кайя смеялся, корча рожи за спиной у Аделинды так, чтобы она не заметила. Последнее воспоминание, наверное, приходилось на более поздние события — первое время они почти не общались, и уж тем более не дурачились. Дилюк тогда был раздражён тем, что на его территории поселился какой-то новый ребёнок, забирающий бо́льшую часть внимания отца. — Дилюк? — позвала Джинн, заметив, что их с Лизой собеседник слегка выпал из обсуждения. — Что ты думаешь? — Так… и что с ним делать? Он навсегда таким останется? — наконец выдавил из себя Дилюк, отогнав непрошенные образы из прошлого. — Я так не думаю, — ответила Лиза, подперев голову рукой. — Вокруг него так и вьются следы влияния магии, а так как это весьма ресурсозатратно, я считаю, что это обратимый процесс. Но пока что никаких достоверных данных, чтобы подтвердить или опровергнуть моё предположение, у нас нет. Мы будем и дальше исследовать этот инцидент, но Кайе необязательно при этом быть здесь. Именно поэтому мы и позвали тебя. — Забрать его на винокурню, — кивнул Дилюк, прекрасно понимая, что в первый раз Джинн просто пыталась смягчить просьбу — на самом-то деле план был составлен уже тогда. — Это его дом, — произнесла Джинн, грустно глядя на Дилюка. Сложно отказать, когда у неё было такое выражение лица. — Ладно, — очень медленно, взвешивая каждое слово, заговорил Дилюк после небольшой паузы. — По-прежнему не могу обещать, что всё пройдёт хорошо, но я же не чудовище. Он ребёнок. Конечно, ему не место в штабе ордена. Мы можем, во всяком случае, попытаться. Он, вероятно, и сам не захочет со мной идти. — Он постоянно о тебе спрашивает, — возразила Джинн. — Всё ждёт, когда ты за ним придёшь. Я сказала, что ты уехал за город. — Я схожу за ним. — Лиза грациозно слезла со стола и, одернув платье, вышла за дверь. Она вернулась через несколько минут, за которые Дилюк и Джинн не обменялись ни единой фразой — ему просто нечего было сказать, а она, наверное, боялась спугнуть его неосторожно выбранным словом. Следом за Лизой в комнату вошёл, действительно, маленький Кайя — точно такой же, каким Дилюк его и запомнил. Он комкал рукава белой рубашки, заправленной в черные шорты с высокой талией, и выглядел очень испуганным. Он поднял на Дилюка изумлённый взгляд и покачал головой, словно не веря в то, что видел. — Это правда ты? — спросил Кайя, поджав губы, и опустил не закрытый повязкой глаз в пол. — То есть мне рассказывали, но… я думал, что это чушь. Какой-то розыгрыш. — Это правда я, — с трудом удерживая нейтральный тон, согласился Дилюк, не в силах перестать рассматривать Кайю как под лупой. Поразительно… Ничего страннее с ним в жизни не происходило, а ведь он много чего повидал. Но перед ним бесспорно стоял Кайя. И несмотря на то, как долго Дилюк взращивал в себе полное неприятие этого человека, оказалось неожиданно сложно считать ребёнка той же самой личностью. Хотя он ей, безусловно, являлся. В общем, всё ощущалось очень запутанным, и Дилюк сам не знал, что чувствовать по этому поводу. — Мы теперь пойдём домой? — неуверенно уточнил Кайя, продолжая разглядывать узор на красном ковре. Он выглядел так, словно и не надеялся на положительный ответ. Дилюк невольно задумался, что же такого о нём рассказали Джинн и Лиза, заставив Кайю так сомневаться? Они же не стали бы рассказывать о будущем, правда? Это вовсе ни к чему, а они далеко не глупы. — Мастер Крепус там? …Конечно, они не сказали. Как он мог такое подумать? Хотя вновь слышать имя отца, тем более из уст человека, который… Едва вспомнив об этом, Дилюк тут же оборвал себя — какой смысл сейчас ворошить прошлое? — Он уехал по делам винокурни в Лиюэ, — на ходу выдумал он, заработав одобрительный взгляд Джинн. — Так что поместье полностью в нашем распоряжении на ближайшее время. — Ого, правда? — Кайя слегка оживился и даже сделал пару шагов в направлении Дилюка. Для того, чтобы вновь суметь заглянуть ему в глаза, в этот раз Кайе пришлось высоко задрать голову. — Здорово! Он, наверное, уже и не помнит, но он наказал меня, когда… когда мы виделись в последний раз, и мне нельзя выходить на улицу. — Думаю, это уже не считается, — предположил Дилюк, а потом посмотрел на притихших Джинн и Лизу. — Мы пойдём, — оповестил он, почти физически ощущая, какое облегчение почувствовали они обе. Скорее всего, природа эмоций Джинн отличалась от мотивов Лизы — наверняка та просто хотела получить больше свободного времени, львиная доля которого теперь приходилась на слежку за новоприобретенным подопечным. Но, пожалуй, и она переживала о комфорте и душевном благополучии молодого поколения. Хотя, технически, Кайя не являлся… Честно, Дилюку начинало надоедать спорить с самим собой о том, как правильнее выразиться. — Пока, малютка. — Издав мягкий смешок, Лиза потрепала Кайю по волосам — более коротким, чем все привыкли видеть, — и тот состроил кислое выражение лица. Ему не нравилось, когда с ним сюсюкались. — Буду держать вас в курсе исследований. — Ещё увидимся, Кайя, — улыбнулась Джинн — теперь она казалась куда расслабленнее, чем в начале разговора. — Если Дилюк будет обижать тебя, смело жалуйся мне, я проведу с ним воспитательную беседу. Последнее замечание прозвучало шутливо, и Кайя широко улыбнулся в ответ, прежде чем попрощаться. Дилюк не хотел думать, что эта фраза предупреждала его лично, хотя, наверное, мог понять опасения Джинн. Их с Кайей трудности в общении — ни для кого не секрет, и слово «обижать» описывало отношение Дилюка к его взрослой версии довольно мягко. Но это не был взрослый Кайя. Это был мальчик, который сдирал в кровь коленки, когда лазал на крышу поместья, чтобы достать воздушного змея своего брата. Который играл с Дилюком в «По следам ветра» на виноградниках, а потом выпрыгивал из кустов с диким ором, потому что пугался насекомых. Приносил домой всех окрестных щенков, снова и снова умоляя Крепуса и Аделинду о том, чтобы ему разрешили их оставить. И Дилюк не собирался обижать его.