Deja Vu I. Вечное одиночество

Пот струился по его щекам и шее, пока он бился в мелких судорогах. Сонхун чувствовал что-то мягкое и холодное у себя на лбу. Сознание бредило. Ему казалось, что перед ним сейчас стоит его мама и тепло улыбается ему, сжимая ладонь. Но позже её лицо становится мутным и она вовсе исчезает из его сознания. — М-мама…мама, прошу остаться хоть ещё на секунду, — бормотал парень. Он резко открыл глаза, садясь на кровати. Влажная тряпка падает со лба и мочит одеяло. Резкая боль в плече вновь прошлась по его телу, давая понять о том что происходит и где он находится. Это была его с Джеем комната, света совсем нет, шторы плотно закрыты. — Сонхун, — совсем рядом он слышит голос Сыну. — Что произошло? — Ты не помнишь? — Сонхун отрицательно мотает головой, здоровой рукой вытирая влагу с лица. — Тебя ранили серебряным кинжалом в плечо. Сонхун поворачивает голову в сторону Сыну и замечает на его коленях тарелку с водой. Видимо он ухаживал за ним всё это время. Комок застрял в горле. Эта картина ему очень знакома. Когда мать покинула его и Джейка, Сонхун тогда сильно заболел лихорадкой, что совсем не свойственна вампирам. Он тогда тоже очнулся в своей кровати и видел как Сыну заботиться о нём. И ведь после ухода матери не было никого, кто бы о нём и Джейке заботился, так как Сыну. Но Сонхун гордый, он никогда не принимал заботу брата как что-то должное. Он ненавидел его мать, за то что случилось с его матерью, и поэтому ненавидел и его самого. Детское сознание слишком хрупкая вещь. — Тебе нужно лечь, рана может загноиться. — Сыну смочил ещё одну тряпку, и уже было хотел положить на лоб Сонхуна, но тот небрежно отодвинул его руку. — Мне не нужна твоя забота. — слова как нож в спину. Сонхун ненавидел себя за это. В глубине души он понимал, что так нельзя, но слова будто сами выплескивались наружу. — Сонхун, твоя рана очень серьезная, если ты не будешь меня слушаться, то можешь и вовсе лишиться руки! — но брат совсем не слышал его, уже вставая с кровати ощущая невыносимую боль в плече. — Тогда пусть обо мне заботиться кто-нибудь другой. Невыносимо смотреть, как ты мне помогаешь. — Ты так ведешь себя из-за моей матери? Вопрос словно нож в спину. — Наши родители это не мы, Сонхун. Ты мой брат и я обязан заботиться тебе. — Брат? — он удивлённо взглянул на Сыну. — Если бы мы были братьями, то ты всеми силами остановил бы свою мать! — Ты сам знаешь, что я не мог повлиять на это. — Сыну устало закрыл глаза. Иногда ребячество Сонхуна приводило его в бешенство. — Да, потому что ты боялся свою мать. Боялся стать ненужным! Сонхун резко одел кофту, пересекая ужаснейшую боль и вышел из комнаты, не слушая грозный голос Сыну. Парень сейчас был очень зол, сам не понимая на кого больше, на себя или же на брата. Под дверьми как на зло стояла Элис, видимо подслушивая их разговор. «Её ещё не хватало увидеть, развесила поди уши» — Я-я не подслушивала, не подумайте! Просто хотела занести воду, но услышав что вы ругаетесь решила не заходить. — начала оправдываться она. Сонхун лишь холодно взглянул на неё и обойдя, направился в неизвестное направление. Только вот ноги почему-то остановились и парень отчетливо принюхался. «Не пахнет» Он повернулся к Элис, она всё также стояла на месте и смотрела ему вслед. Заметив его взгляд, тут же отвернулась. Преодолев малое расстояние, он тут же взял её за плечи и крепко прижал к стене. Тазик с водой тут же выскользнул из рук девушки, разливаясь лужей на бордовый ковёр. Его нос прижался к её холодной шее, отчётливо внюхиваясь. — Сонхун! Что вы себе позволяете?! — Элис со всей силы оттолкнула его от себя, на её щёках стал появляться еле заметный румянец. Боль в плече Сонхуна стала намного отчётливее, но он совсем не заметил её, и только лишь в голове отчетливо повторял себе: «Я не чувствую запаха её крови…» Качая головой в разные стороны, он убегает в неизвестном направлении, оставив перепуганную девушку в одиночестве. Сонхун не думал ни куда он идёт, ни что ему сейчас делать. Его голова была пуста как нетронутый никем сосуд. Ноги сами привели его в библиотеку. Зажимая рану, он аккуратно сел за любимое фортепиано. В библиотеки было тихо и пусто. Самое то, чтобы вспомнить всё что с ним произошло тут, в этом доме. Он провёл пальцами по клавишам, наигрывая незатейливую мелодию. Он понимал, что возможно больше никогда не сможет играть на этом инструменте. — Сонхун, ты такой молодец. — краем уха он уловил знакомый голос матери. Он удивлённо замотал головой, надеясь увидеть перед ним красивую женщину. Но он всё так же был один. — Я скучаю, мама… — прошептал он. Изящные женские руки играли прекрасную мелодию, что лилась из инструмента. Любопытные глаза следили за каждым движением пальцев. — Ты красиво играешь, мама. Женщина засмеялась и взглянула на сына, что так увлеченно смотрел на клавиши. — Хочешь тоже научиться? Мальчик с невозмутимым лицом кивнул. Он залез матери на колени и нажал на несколько клавиш одновременно. Инструмент издал резкий звук. — Получается не так красиво как у тебя. — Если хочешь играть красиво, то тебе нужно с начало научиться этому. — Учиться это ужасно. Мадам Прим совсем не даёт нам отдыхать. Всё учимся и учимся. — Люди рождены, для того чтобы учиться. — А мы? Для чего мы рождены? — Сонхун был слишком любопытным мальчиком. Иногда казалось, что все вокруг устают от его вечных вопросов. — Мы ничем не отличаемся от людей, Сонхун. Да, мы пьём кровь и страдаем от солнечного света, но это не означает что нам нельзя любить, учиться, узнавать что-то новое. — А в школе говорят, что я ничтожество и совершенно не похож на них. Они называют меня кровопийцей. — Сонхун, послушай меня. Если тебя будут обижать, просто припугни их что ты можешь укусить. Они всего лишь хотят казаться выше нас, но это не так. Мы все едины. Сонхун верил каждым словам матери, потому что сильно любил её. — Я стану великим пианистом, и ты будешь гордиться мной. — говорил Сонхун, когда они сидели на траве в окружении кустов с розами. Он сорвал одну и протянул ей. — Я и без этого горжусь тобой. — Смотрите, вновь они сидят и ничего не делают. — слышится вдалеке голос одной из жен герцога. — Твой сын ни разу не показывал нам своих успехов, — проговорила самая первая жена. — Наши сыновья талантливы во всём. А что до твоего отпрыска? Кем он будет в дальнейшем, если даже люди не уважают его? Мама Сонхуна лишь глянула на них. Они стояли на крыльце, даря ей насмешливые взгляды. Первая жена, мама Сыну — графиня Беактрикс с белоснежными волосами и чёрными как тьма глазами, бордовые губы ярко контрастировали с её белоснежной кожей. Вторая жена, мама Хисына — графиня Жозефина была маленького роста с каштановыми до плеч волосами и карими глазами, она являлась человеком и была очень мягкосердечной женщиной, она с некой тревогой и волнением смотрела на маму Сонхуна. Третья жена, мама Джея — графиня Джованна, высокая светловолосая женщина с ярко-зелёными глазами, насмешливо направленными на Сонхуна и его мать. Посмеявшись, двое из них зашли в дом. К Сонхуну и его матери направилась Жозефина, мама Хисына. — Не воспринимай их слова в серьёз, они всего лишь хотят казаться выше тебя. Ты ничем не хуже их, ты тоже одна из жен и мать своего ребёнка. — Спасибо Жозефина, — по её щекам полились слёзы, но она быстро стёрла их, пока Сонхун не вернулся. Он не должен видеть, как его мама плачет. — Посмотрите, опять это ничтожество идёт! — позади разноситься едкий детский смех. — Что, ты настолько ненужный, что даже твоя мама отказалась от тебя? Сонхун яростно сжал кулаки и зубы чуть ли не до крови. Мама говорила не обращать на них внимание. Пусть говорят что думают. Всё равно это не правда. — Эй, вы! — слышится грозный голос Джейка. — Почему вы вновь достаёте моего брата? Жить надоело? Я вас искусаю до такой степени, что только косточки торчать останутся. Дети сразу убегали, когда видели Джейка на горизонте. Все боялись его и больше не лезли к Сонхуну. Джейк стал ему опорой и поддержкой, после ухода мамы. Больше у него никого не осталось. — Ты отлично играешь, — когда-то услышал Сонхун играя на пианино. Он видел эту девушку впервые. Длинные чёрные волосы и бордовое платье в пол. — Я Розалина. Новая служанка в этом доме. Ты можешь ещё что-нибудь сыграть? Она ярко улыбалась, а неразговорчивому мальчику только и оставалось что играть. Позже она приходила несколько раз и слушала его Её улыбка и смех, отчего-то напоминали маму, которую он потерял. Но и эта девушка вскоре покинула его. Сердце маленького мальчика будто вновь заледенело. *** Сердце бешено стучало в груди. Что это только что было? Сонхун хотел укусить меня?! Что если бы я не оттолкнула его, я бы умерла? Из комнаты Сонхуна тут же выбежал господин Хан, наверное услышав как упал тазик с водой. Он осмотрел меня. Наверное, я выглядела как напуганный котёнок, сжимавшийся в уголочке, потому что Сыну тут же преодолел расстояния и рассмотрел меня на наличие повреждении. Удовлетворительно кивнув сам себе, он отошёл на приличное состояние. Мне вдвойне стало неловко. — Ты не знаешь, куда пошёл Сонхун? — Нет, он очень быстро скрылся из виду. — Чёрт, этот несносный парень… — раздраженно процедил он. Никогда не слышала, чтобы господин Хан ругался. Знатно они поссорились. — Господин Хан, я хотела бы с вами поговорить кое о чём. Он внимательно посмотрел на меня. И невозмутимо произнёс: — Кажется, я догадываюсь.