Гарри Поттер и жонглирование философскими камнями.

Гарри никогда еще так не наказывали, как за историю с бразильским удавом. Когда ему наконец разрешили выходить из чулана прошла целая куча времени. На работе Анжелика с ним не разговаривала, а Селина вновь занялась исследованием сути Бобби. Волшебник и не отвлекал ее – дело вроде как важное, но в результате ему ничего не оставалось как, заняться скучной канцелярской работой. Когда Гарри вышел из чулана, он был полон энтузиазма – он сделал всю скучную работу на ближайшие месяцы. Дадли уже успел сломать все то, что хотел сломать… вернее исследовать, да исследовать, сам Гарри. Это немного огорчило волшебника, но придаваться унынью небыло времени – он сильно отстал от графика исследования. Сколько же он всего не успел за время наказания: исследование шеекрадущих способностей тети Петуньи, вычисление гневливых свойств усов дяди Вернона, и одно из последних, влияние динамики густоты волос Дадли на его чувства… Так что дел было невпроворот. *** Волосы – одна из первых вещей, с которой расстается человек. Исходя из этого, предполагается их влияние на чувство собственности. День: 3 Образец: Дадли 1.0 – ««Запись 172»» – невидимое прытко-пишущее перо страчило в невидимом, летающем над головой волшебника, блокноте – ««Обнаружена любопытная закономерность: при наличие четного количества волос на голове объекта он проявляет щедрость, при наличие нечетного – жадность.»» – «Дадли, дай и мне.» – Пирс попросил у своего приятеля конфету. – ««Запись 173. Количество волос у объекта 151.693. Согласно закономерности ответ будет отрицательным.»» – «Обойдешься! Ты и так уже пол пачки слопал!» – ««Запись 174. Закономерность работает! Теперь проведем эксперимент: удалим один волос путем высчитывания…»» – «Ай! Какого черта?!» – воскликнул Дадли. – «Это же очкастый дебил!» –улыбнулся Пирс. – «Лови его!» – крикнул Дадли и первым бросился в погоню. – ««Запись 175.»» – на бегу проговаривал Гарри – «В ходе эксперимента возникли некоторые сложности…»» – «Все, очкарик, теперь ты ни куда не денешься.» – Дадли зажал кузена в тупике между заборов. Сосредоточившись на прытко-пишущем пере, волшебник свернул не туда. – «Дадли, дай я его проучу?» – попросил Пирс. – ««Запись 175. Количество волос у объекта 151.692. Согласно закономерности ответ будет положительным.»» – «А давай.» – махнул рукой кузен – «Я еще дома на него насмотрюсь.» – ««Запись 176. Закономерность работает! Теперь проведем еще один эксперимент: попробуем удалить часть волос с помощью хитрости.»» – «Дадли, у тебя что-то в волосах.» – ткнул пальцем в кузена волшебник. Кузен недоуменно почесал свою круглую жирную голову. – ««Запись 177. Есть! Количество волос у объекта 151.689, и в этом случае…»» – «Ты че?, издеваться удумал! Держи его Пирс! Я ему сам врежу.» ««Запись 178. О нет!, Дадли же бьёт в 3, 213 раз сильнее Пирса! Хорошо что я теперь знаю как все исправить.»» – «Дадли, у тебя что-то в волосах.» – снова ткнул пальцем Гарри. – «Это у тебя сейчас что-то будет в волосах.» – кузен начал разминать кулаки. *** ««Запись 179.»» – Гарри медленно сводил фонарь под глазом – он был не силен в практической магии исцеления – ««Эксперименты над Дадли весьма опасны. Пожалуй не стоит делать его копии.»» *** В сентябре Гарри должен был пойти в среднюю магловскую школу – «Интересно, что же там?» Младшая магловская школа была чрезвычайно странным местом. Там взрослые маглы говорили всякие безумные вещи маглам-детям. Например – 3 яблока + 5 яблок будет 8 яблок. Учитель-магл несмотря на все вопросы Гарри так и не объяснил с помощью какого заклинания, ритуала или прибора собирался соединять яблоки, но в любом случае 8 яблок – это последнее, что могло получиться. Волшебник так и не смог вспомнить ничего что бы соединило яблоки с таким результатом – а ведь он был магистром теоретической магии. Поэтому похода в среднюю школу Гарри ждал со смешенными чувствами. Дадли перевели в частную школу, где когда-то учился дядя Вернон, — в «Вонингс». Кстати, туда же устроили и Пирса Полкисса. А Гарри отдали в самую обычную общеобразовательную школу, в «Хай Камероне». — «В этой школе старшекурсники в первый же день засовывают новичков головой в унитаз» — сразу же начал издеваться Дадли. – ««Надеюсь не с целью получить восемь яблок?»» – подумал волшебник. *** Как-то в июле тетя Петунья повезла Дадли в Лондон, чтобы купить ему фирменную форму школы «Вонингс», а Гарри отвела к миссис Фигг. Анжелика была в восторге, но выяснилось, что старушка сломала ногу, наступив на одну из своих кошек, и с тех пор уже не пылает к ним такой страстной любовью, как прежде – весь ритуал полетел к чертям. Анжелика была безутешна. – «Ну ничего.» – утешал невидимую для миссис Фиг волшебницу Гарри – «Меня отправляют к ней на каждый праздник. Я просчитал ритуалы на каждый праздник вплоть до нового года.» Весь остальной день волшебник убеждал соседку что котики – милейшие на свете создания, а сломанная нога – вообще чепуха и житейское дело. *** Вечером Дадли гордо маршировал по гостиной в новой школьной форме. Ученики «Вонингса» носили темно-бордовые фраки, оранжевые бриджи и плоские соломенные шляпы, которые называются канотье. Еще они носили узловатые палки, которыми колотили друг друга за спинами учителей. Глядя на Дадли, гордо вышагивающего в своей новой форме, дядя Верной ужасно растрогался и ворчливым голосом — ворчал он притворно, пряча свои эмоции, — заметил, что это самый прекрасный момент в его жизни. Что же касается тети Петуньи, то она не стала скрывать своих чувств и разрыдалась, а потом воскликнула, что никак не может поверить в то, что этот взрослый красавец — ее крошка сыночек, ее миленькая лапочка. А Гарри пытался понять, зачем в магловской школе здоровенный муляж волшебной палочки. *** Когда на следующее утро Гарри зашел на кухню позавтракать, там стоял ужасный запах. Как оказалось, он исходил из огромного металлического бака, стоявшего в мойке. Гарри подошел поближе. Бак был наполнен серой водой, в которой плавало нечто похожее на грязные тряпки. — «Что это?» — спросил он тетю Петунью – ««Вы пытаетесь вырастить гомункула?»» Тетя поджала губы — ночью она застукала Гарри с портняжным метром у своей кровати, и решила, что он хочет задушить ее во сне? – ««Я всего лишь хочу измерить вашу шею!»» – оправдывался волшебник, но его подвело то, что он опять перепутал мысли со словами. Хорошо еще, что тетя была куда мягче дяди, который проспал все веселье, иначе волшебника ожидал бы чулан. С другой стороны, если бы он не перепутал их снова, спрашивая про гомункула, он на этот раз точно оказался бы в чулане. — «Это твоя новая школьная форма.» – проворчала тетя Гарри снова заглянул в бак —— «Тетя петунья» ««А зачем ее нужно мочить? Вы пытаетесь призвать в нее духа канализации?»» Тетя услышала фразу только в одинарных кавычках. Ее жутко раздражала эта манера племянника замолкать посредине фразы. Наивная женщина не понимала что счастье в неведенье. – «Хватит валять дурака! Иди приготовь завтрак!» – отрезала она. В кухню вошли Дадли и дядя Верной, и оба сразу сморщили носы — запах новой школьной формы Гарри им явно не понравился. Дядя Верной, как обычно, погрузился в чтение газеты, а Дадли принялся стучать по столу форменной узловатой палкой, которую он теперь повсюду таскал с собой. Из коридора донеслись знакомые звуки — почтальон просунут почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежавший в коридоре коврик. — «Принеси почту, Дадли» — буркнул дядя Верной из-за газеты. — «Пошли за ней Гарри.» — «Гарри, принеси почту.» — «Пошлите за ней Дадли» — ответил Гарри. Получился порочный круг. Волшебник обожал порочные круги – ведь они являлись неисчерпаемым запасом магической энергии. — «Ткни его своей палкой, Дадли» — посоветовал дядя Вернон, разрушив круг. Гарри увернулся от палки и пошел в коридор – ««Варвары!»» – буркнул он. На коврике лежали открытка от сестры дяди Вернона по имени Мардж, отдыхавшей на острове Уайт, коричневый конверт, в котором, судя по всему, лежал счет, и письмо для Гарри. Гарри поднял его и начал внимательно рассматривать, чувствуя, как у него внутри все напряглось и задрожало, как натянутая тетива лука. – ««Как я мог забыть!!»» Хогварц! Поступление в школу чародейства и волшебства, в место настолько ужасное, что волшебник выморал его из своей памяти! Место, поступление в которое делало его полноценным магом и активировало противостояние Гарри Поттера и ужасного темного лорда. Мальчик знал, что этот день настанет, но он совсем забыл о нем и думал что у него еще полно времени. Однако сейчас он держал в руках письмо из Хогварца, и на нем стояло не только его имя, но и адрес. Так что сомнений, что письмо адресовано именно ему, не было. «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей» — вот что было написано на конверте. Конверт, тяжелый и толстый, был сделан из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелеными чернилами. Марка на конверте отсутствовала. Дрожащей рукой Гарри перевернул конверт и увидел, что он запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орел, барсук и змея, а в середине — большая буква «X». — «Давай поживее, мальчишка!» — крикнул из кухни дядя Верной. — «Что ты там копаешься? Проверяешь, нет ли в письмах взрывчатки?» – Дядя Верной расхохотался собственной шутке. Гарри вернулся в кухню, на негнущихся ногах. Он протянул дяде Вернону счет и открытку, сел на свое место и начал медленно вскрывать желтый конверт. Дядя Верной одним движением разорвал свой конверт, вытащил из него счет, недовольно засопел и начал изучать открытку. — «Мардж заболела» — проинформировал он тетю Петунью. — «Съела какое-то экзотическое местное блюдо и...» — «Пап!» — внезапно крикнул Дадли. — «Пап, Гарри тоже что-то получил!» Гарри уже собирался развернуть письмо, написанное на том же пергаменте, из которого был сделан конверт, когда дядя Верной вырвал бумагу из его рук. — «Это мое.» — вяло возмутился Гарри. — «И кто, интересно, будет тебе писать?» — презрительно фыркнул дядя Верной, разворачивая письмо и бросая на него взгляд. Его красное лицо вдруг стало зеленым, причем быстрее, чем меняются цвета на светофоре. Но на этом дело не кончилось. Через несколько секунд лицо его стало серовато-белым, как засохшая овсяная каша. — «П-П-Петунья!» — заикаясь, выдохнул он. Дадли попытался вырвать у него письмо, но дядя Вернон поднял его над собой, чтобы Дадли не смог дотянуться. Подошедшая Петунья, большая любительница сплетен и слухов, взяла у мужа письмо и прочла первую строчку. На мгновение всем показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Тетя схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась. — «Вернон! О боже, Вернон!» Тетя и дядя смотрели друг на друга, кажется, позабыв о том, что на кухне сидят Гарри и Дадли. Правда, абстрагироваться на долго им не удалось, потому что Дадли не выносил, когда на него не обращали внимания. Он сильно стукнул отца по голове своей узловатой палкой. — «Я хочу прочитать письмо!» —громко заявил Дадли. — «Это я хочу прочитать письмо?» — возразил Гарри – ««Должен прочитать.»» — «Это мое письмо. Пошли прочь, вы оба!» — прокаркал дядя Вернон, запихивая письмо обратно в конверт. Гарри не двинулся с места. — «Отдайте мне мое письмо.» – ««Что за издевательство? Я боюсь читать это письмо до дрожи, и тем не менее я еще должен и бороться за него?»» — «Дайте мне его посмотреть!» — заорал Дадли. — «ВОН!» — взревел дядя Верной и, схватив за шиворот сначала Дадли, а потом Гарри, выволок их в коридор и захлопнул за ним дверь кухни. Дадли прильнул к замочной скважине. — ««А может это действительно ему письмо? Тогда его странное поведение понятно.»» – успокаивал себя волшебник. – «Надо проверить.» – волшебник улегся на пол, прикладывая ухо к узенькой полоске свободного пространства между полом и дверью. — «Вернон» — произнесла тетя Петунья дрожащим голосом. — «Вернон, посмотри на адрес, как они могли узнать, где он спит? Ты не думаешь, что они следят за домом?» — «Следят... даже шпионят... а может быть, даже ходят за нами по пятам» — пробормотал дядя Верной, который, кажется, был на грани помешательства. — «Что нам делать, Вернон? Может быть, следует им ответить? Написать, что мы не хотим... Гарри видел, как блестящие туфли дяди Вернона ходят по кухне взад и вперед.» — «Нет» — наконец ответил дядя Вернон. — «Нет, мы просто проигнорируем это письмо. Если они не получат ответ... Да, это лучший выход из положения... Мы просто ничего не будем предпринимать...» — «Но...» — «Мне не нужны в доме такие типы, как они, ты поняла, Петунья?! Когда мы взяли его, разве мы не поклялись, что искореним всю эту опасную чепуху?!» Все-таки письмо было адресовано Гарри. Но волшебнику понравилась позиция деди – он просто ничего не будет делать. *** В тот вечер, вернувшись с работы, дядя Верной совершил нечто такое, чего раньше никогда не делал, — он пришел к Гарри в чулан. Волшебник ужасно боялся письма, и одновременно стыдился этого. Когда он увидел дядю, он собрал волю в кулак и спросил — «Где мое письмо?» — « Оно не твое. Письмо было адресовано тебе по ошибке» — коротко пояснил дядя Вернон. — «Я его сжег.» —««Ну и к Мордреду это!»» — горячо подумал волшебник. — «Э-э-э... кстати, Гарри, насчет этого чулана. Твоя тетя и я тут подумали... Ты слишком вырос, чтобы и дальше жить здесь... Мы подумали, будет лучше, если ты переберешься во вторую спальню Дадли.» — «Зачем? Я не хочу!» — спросил Гарри. Он совершенно не понимал что стукнуло дяде в голову, но точно не хотел переносить все чары, что он наложил на вещи в чулане на новые. — «Не задавай вопросов!» — рявкнул дядя Вернон. — «Собирай свое барахло и тащи его наверх, немедленно!» Гарри решил больше не спорить: во первых – можно было забрать зачарованные вещи, во вторых – к ноге дяди уже подбирался один из пауков Селины. В доме Дурслей было четыре спальни — одна для дяди Вернона и тети Петуньи, одна для гостей (обычно в роли гостьи выступала сестра дяди Вернона Мардж), одна, где спал Дадли, и еще одна, в которой Дадли хранил те игрушки и вещи, которые не помещались в его первой спальне. Гарри же хватило всего одного похода наверх, чтобы перенести все свои вещи из чулана. И теперь он сидел на кровати и осматривался, пока пауки расползались по новому для них месту. Подаренная Дадли всего месяц назад, но уже неработающая видеокамера лежала на маленьком заводном танке, пострадавшем от столкновения с соседской собакой, на которую его направил Дадли. В углу стоял первый телевизор Дадли, который тот разбил ударом ноги, когда отменили показ его любимой передачи. В другом углу стояла огромная клетка, в которой когда-то жил попутай и которого Дадли обменял на духовое ружье — а ружье лежало рядом, и дуло его было безнадежно погнуто, потому что Дадли как-то раз на него сел. – ««Какая приятная неожиданность.»» – обрадовался Гарри – он давно хотел исследовать часть из этих вещей, и теперь это будет проще сделать. – «Есть даже парочка безумных магловских текстов.» – пробормотал он, переводя взгляд на стоявшие на полках книги. Снизу доносились вопли Дадли. — «Я не хочу, чтобы он там спал!.. Мне нужна эта комната!.. Пусть он убирается оттуда!..» – «Так, нужно срочно проверить количество волос на его голове.» *** На другое утро за завтраком все сидели какие-то очень притихшие. А Дадли вообще пребывал в состоянии шока. Накануне он орал во все горло, колотил отца новой дубинкой, давился, пинал мать и подкидывал вверх свою черепаху, разбив ею стеклянную крышу оранжереи, но ему так и не вернули его вторую комнату. Что касается Гарри, то он уже и забыл про письмо. Его полностью поглотил феномен волос кузена – сегодня они выпадали исключительно четными группами, что бы волшебник не делал. Дядя Вернон и тетя Петунья обменивались мрачными взглядами. Когда за дверью послышались шаги почтальона, дядя Верной, все утро пытавшийся быть очень внимательным и вежливым по отношению к Гарри, чего тот не замечал, потребовал, чтобы за почтой сходил Дадли. Из кухни было слышно, как тот идет к двери, стуча своей палкой по стенам и вообще по всему, что попадалось ему на пути. Эти звуки тоже не могли отвлечь мага от его приятных размышлений. — «Тут еще одно! «Мистеру Г. Поттеру дом четыре по улице Тисовая, самая маленькая спальня» – донесся крик кузена, который вырвал волшебника из его приятных размышлений весьма неприятным образом. Дядя Вернон со сдавленным криком вскочил и метнулся в коридор. – ««Соберись, соберись.»» – Гарри понадобилось десять секунд что бы уговорить себя встать и пойти в коридор. Дядя Верной стоял, тяжело дыша, и сжимая в руке письмо, адресованное Гарри. Рядом вопил Дадли. — «Иди в свой чулан... я хотел сказать, в свою спальню» — прохрипел он, обращаясь к Гарри. — «И ты, Дадли... уйди отсюда, просто уйди.» Гарри долго мерил шагами спальню. Новое письмо пришло слишком быстро, для письма, отправленного волшебником – значит это магические письма – значит завтра с утра придет еще одно, и так до тех пор, пока он его не прочитает. * * * Всю ночь Гарри ворочался и не спал. Конечно он почти никогда не спал – как магистр оклюменции, но сейчас он и не работал тоже. В шесть часов утра он наконец встал – раз письма не избежать, незачем и тянуть. Он бесшумно вышел из своей комнаты и пошел вниз в полной темноте — он регулярно ходил ночью по дому, и привычка к скрытности впиталась в него. План его заключался в том, чтобы выйти из дома, встать на углу Тисовой улицы и дождаться появления почтальона, чтобы первым забрать письма. – «А-А-А-А!» Гарри буквально взлетел в воздух, от волнения он не смотрел под ноги и потому наступил на что-то большое и мягкое, лежавшее на коврике у входной двери. На что-то... живое! Этим большим и мягким было лицо дяди Вернона. Мистер Дурсль лежал у входной двери в спальном мешке. Не оставалось сомнений, что он сделал так именно для того, чтобы не дать Гарри осуществить задуманное. И, что тоже было несомненно, он вовсе не рассчитывал, что на него наступят. После получасовых воплей дядя Вернон велел Гарри сделать ему чашку чая, а когда волшебник вернулся, почту уже принесли, и теперь она лежала за пазухой у дяди Вернона. Гарри испытывал облегчение смешанное с раздражением – письмо откладывалось до завтра. Дядя Верной не пошел на работу. Он остался дома и намертво заколотил щель для писем. — «Видишь ли» — объяснял он тете Петунье сквозь зажатые в зубах гвозди. — «Если они не смогут доставлять свои письма, они просто сдадутся.» — «Я не уверена, что это поможет, Вернон.» — «О, у этих людей странная логика, Петунья. Они не такие, как мы с тобой» — ответил дядя Верной, пытаясь забить гвоздь куском фруктового кекса, только что принесенного ему тетей Петуньей. * * * В пятницу для Гарри принесли не меньше дюжины писем. Так как они не пролезали в заколоченную щель для писем, их просунули под входную дверь, а несколько штук протолкнули сквозь маленькое окошко в туалете на первом этаже. – «Дядя» – обратился к Вернону мальчик, после того как тот уничтожил письма – ««Чем больше волшебных писем вы убьете, тем сильнее они будут злиться.»» Дядя смотрел на него секунд десять, а затем отмахнулся – «Иди к себе, мальчишка, и не лезь мне под руку.» К вечеру Дурусль заколотил парадную и заднюю двери, чтобы никто не смог выйти из дома. «Готовится к осаде.» – подумал Гарри. * * * В субботу ситуация начала выходить из-под контроля. Несмотря на усилия дяди Вернона, в дом попали целых двадцать четыре письма для Гарри — кто-то свернул их и засунул в две дюжины яиц, которые молочник передал тете Петунье через окно гостиной. Молочник не подозревал о содержимом яиц, но был крайне удивлен, что в доме заколочены двери. Пока дядя Вернон судорожно звонил на почту и в молочный магазин и искал того, кому можно пожаловаться на случившееся, тетя Петунья засунула письма в кухонный комбайн и перемолола их на мелкие кусочки. – «Тетя.» – обратился Гарри к ней – ««Они уже лишают нас провизии. Следящая атака будет серьезной.»» – ««И очень агрессивной.»» – добавил волшебник, смотря на истерзанные трупы писем в волшебном комбайне. – «Хватит меня раздражать!» – воскликнула тетя. * * * В воскресенье утром дядя Верной выглядел утомленным и немного больным, но зато счастливым. — «По воскресеньям — никакой почты» — громко заявил он с довольной улыбкой, намазывая джемом свою газету. – «Сегодня - никаких чертовых писем...» Он не успел договорить, как что-то засвистело в дымоходе и ударило дядю Вернона по затылку. В следующую секунду из камина со скоростью пули вылетели тридцать или даже сорок писем. Дурсли инстинктивно пригнулись, и письма просвистели у них над головами. Гарри же подпрыгнул, пытаясь ухватить хотя бы одно из них. Эту войну Дурусли проиграют – знал мальчик. У него был богатый опыт войны с народом магических писем. В результате этой войны 17 лаборатория обзавелась непробиваемой защитой. К сожалению волшебник не додумался защитить также и кабинет главы невыразимцев и… в общем в тот год ему все-таки пришлось платить налоги. — «Вон! ВОН!» — Дядя Верной поймал Гарри в воздухе, потащил к двери и вышвырнул в коридор. Затем из комнаты выбежали тетя Петунья и Дадли, закрывая руками лица, за ними выскочил дядя Верной, захлопнув за собой дверь. Слышно было, как в комнату продолжают падать письма, они стучали по полу и стенам, отлетая от них рикошетом. — «Ну все» — значимо и весомо произнес дядя Вер-нон. Он старался говорить спокойно, хотя на самом деле нервно выщипывал из усов целые пучки волос. — «Через пять минут я жду вас здесь — готовыми к отъезду. Мы уезжаем, так что быстро соберите необходимые вещи — и никаких возражений!» Он выглядел таким разъяренным и опасным, особенно после того, как выдрал себе полуса, что возражать никто не осмелился. *** Десять минут спустя дядя Верной, взломав забитую досками дверь, вывел всех к машине, и автомобиль рванул в сторону скоростного шоссе. На заднем сиденье обиженно сопел Дадли — отец отвесил ему затрещину за то, что он слишком долго возился. А Дадли всего лишь пытался втиснуть в свою спортивную сумку телевизор, видеомагнитофон и компьютер. Они ехали. Ехали все дальше и дальше. Даже тетя Петунья не решалась спросить, куда они направляются. Несколько раз дядя Верной делал крутой вираж, и какое-то время машина двигалась в обратном направлении. А потом снова следовал резкий разворот. — «Сбить их со следа... сбить их со следа» — всякий раз бормотал дядя Вернон. – ««Бесполезно»» – сказал Гарри – ««Их шпионы повсюду: газеты, реклама на табло…»» – но его никто не услышал. Они ехали целый день, не сделав ни единой остановки для того, чтобы хоть что-нибудь перекусить. Когда стемнело, Дадли начал скулить. У него в жизни не было такого плохого дня. Он был голоден, он пропустил пять телевизионных программ, которые собирался посмотреть, и он никогда еще не делал таких долгих перерывов между компьютерными сражениями с пришельцами и чудовищами. Наконец дядя Вернон притормозил у мрачной гостиницы на окраине большого города. Дадли и Гарри выделили одну комнату на двоих — в ней были две двуспальные кровати, застеленные влажными, пахнущими плесенью простынями. Дадли тут же захрапел, а Гарри сидел на подоконнике, глядя вниз мрачно выглядящий таблоид – «Они знают.» – понял он. На завтрак им подали заплесневелые кукурузные хлопья и кусочки поджаренного хлеба с кислыми консервированными помидорами. Но не успели они съесть этот нехитрый завтрак, как к столу подошла хозяйка гостиницы. — «Я извиняюсь, но нет ли среди вас мистера Г. Поттера? Тут для него письма принесли, целую сотню. Они там у меня, у стойки портье.» Она протянула им конверт, на котором зелеными чернилами было написано: «Мистеру Г. Поттеру, город Коукворт, гостиница «У железной дороги», комната 11». Гарри попытался схватить письмо, но дядя Вернон ударил его по руке. Хозяйка гостиницы застыла, ничего не понимая. — «Я их заберу» — сказал дядя Вернон, быстро вставая из-за стола и удаляясь вслед за хозяйкой. – «Дядя!..» – воскликнул Гарри. – «Отстань мальчишка!» – гаркнул он. – ««Но сотня писем это уже серьёзно! Это ультиматум! После этого придет Граф Волшебных Писем!»» * * * — «Дорогой, не лучше ли нам будет вернуться?» — робко поинтересовалась тетя Петунья спустя несколько часов, но дядя Верной, похоже, ее не слышал. Никто не знал, куда именно они едут. Дядя Вернон завез их в чащу леса, вылез из машины, огляделся, потряс головой, сел обратно, и они снова двинулись в путь. То же самое случилось посреди распаханного поля, на подвесном мосту и на верхнем этаже многоярусной автомобильной парковки. – ««Только не останавливайся!»» – умолял его Гарри. Граф Волшебных Писем написан на гранитной плите и если он придет, когда Дурусли будут стоять на месте – им каюк. — «Папа сошел с ума, да, мам?» — грустно спросил Дадли после того, как днем дядя Верной оставил автомобиль на побережье, запер их в машине, а сам куда-то исчез. – ««Он однозначно сошел с ума!»» – волшебник полностью был согласен с кузеном. *** Дядя Верной вернулся к машине, по лицу его блуждала непонятная улыбка. В руках он держал длинный сверток, и когда тетя Петунья спросила, что это он там купил, он ничего не ответил. — Я нашел превосходное место! — объявил дядя Вернон. — «Пошли! Все вон из машины!» На улице было очень холодно. Дядя Вернон указал пальцем на огромную скалу посреди моря. На вершине скалы приютилась самая убогая хижина, какую только можно было представить. Понятно, что ни о каком телевизоре не могло быть и речи. — «Сегодня вечером обещают шторм!» — радостно сообщил дядя Вернон, хлопнув в ладоши. — «А этот, джентльмен любезно согласился одолжить нам свою лодку.» – Дядя Вернон кивнул на семенящего к ним беззубого старика, который злорадно ухмылялся, показывая на старую лодку, прыгающую на серых, отливающих сталью волнах. — «Я уже запасся кое-какой провизией.» — произнес дядя Вернон. — «Так что теперь — все на борт!» – ««Прости дядя, я знаю, как ты это не любишь, но без Магии не обойтись.»» – Гарри начал колдовать. В лодке было еще холоднее, чем на берегу. Ледяные брызги и капли дождя забирались за шиворот, а арктический ветер хлестал в лицо. Но несмотря на это волшебник не пересевал бормотать заклятья. Наконец они доплыли до скалы, а там дядя Верной, поскальзываясь на камнях и с трудом удерживая равновесие, повел их к покосившемуся домику. Внутри был настоящий кошмар — сильно пахло морскими водорослями, сквозь дыры в деревянных стенах внутрь с воем врывался ветер, а камин был отсыревшим и пустым. Вдобавок ко всему в домике было лишь две комнаты. Волшебник посмотрел на Хлипкую крышу, и решил, что еще парочка заговоров не помешает. Приобретенная дядей Верноном провизия поразила всех — четыре пакетика чипсов и четыре банана. После еды — если это можно было назвать едой — дядя Верной попытался разжечь огонь с помощью пакетиков из-под чипсов, но те не желали загораться и просто съежились, заполнив комнату едким дымом. — «Надо было забрать из гостиницы все эти письма — вот бы они сейчас пригодились» — весело заметил дядя Вернон. Дядя пребывал в очень хорошем настроении. Очевидно, он решил, что из-за шторма до них никто не доберется, так что писем больше не будет. – ««Он спятил?! Решил сжечь на глазах у графа сотню его подданных?»» – а вот Гарри был совсем не рад. Он уже не переживал из за Хогварца – война с волшебными письмами была более актуальна. Как только стемнело, начался обещанный шторм. Брызги высоких волн стучали в стены домика, а усиливающийся ветер неистово ломился в грязные окна. Тетя Петунья нашла в углу одной из комнат покрытые плесенью одеяла и устроила Дадли постель на изъеденной молью софе. Они с дядей Верноном ушли во вторую комнату, где стояла огромная продавленная кровать, а Гарри пришлось улечься на пол, накрывшись самым тонким и самым рваным одеялом. Ураган крепчал и становился все яростнее. Гарри не спал. У Дадли были часы со светящимся циферблатом, и когда его жирная рука выскользнула из-под одеяла и повисла над полом, Гарри увидел, что через десять минут наступит новый день. Вряд ли граф будет дожидаться утра. Он нападет в полночь. Волшебник лежал и смотрел, как бегает по кругу секундная стрелка, приближая приход Графа. Гарри отчетливо услышал, как снаружи что-то заскрипело. Часы Дадли показывали без четырех двенадцать. Без трех двенадцать – снаружи раздался непонятный звук, словно море громко хлестнуло по скале. Через минуту до Гарри донесся громкий треск. Волшебник напрягся – заговоры весьма слабая магия, выдержат ли они? Еще одна минута, тридцать секунд... двадцать... десять... девять... Может, имеет смысл попробовать предупредить Дуруслей снова? ... две... одна... БУМ! Хижина задрожала, Гарри резко вскинул руку вверх. – «Туэри хок локо!» – вскрикнул он, завершая заговор. – «АААааа!..Плюх!» – раздалось с наружи.