Гарри Поттер и жонглирование философскими камнями.

Ноч. Хижина. – ««Странно»» – подумал волшебник – ««Народ волшебных писем не умеет кричать.»» В это время проснулся Дадли — «Где пушка?» — с глупым видом спросил он. Позади них громко хлопнула дверь, отделявшая одну комнату от другой, и появился тяжело дышавший дядя Верной. В руках у него было ружье — так что теперь стало ясно, что лежало в том длинном пакете, о содержимом которого он никому не рассказал. Разбуженное семейство принялось озираться и прислушиваться, но кроме шума дождя ничего не было слышно. Гарри, пока на него не обращали внимание, трансформировал одно ухо в лисье. Его слух обострился, и он услышал, как кто-то с руганью выбирается из воды. – ««Заговор слишком слабый? Я так и знал!»» – колдун снова принялся бормотать себе под нос, но волшебник без палочки это волшебник без палочки – он не успел. ТРАХ! В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты. В дверном проеме стоял кто-то большой мокрый и злой. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, с которых капала вода. В его маленьких и блестящих глазах плескалось нешуточное раздражение. – ««Он совсем не похож на магическое письмо. Они наняли кого-то со стороны?»» – подумал Гарри. Незнакомец протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его все равно касалась потолка — уж слишком он был велик. Незнакомец наклонился, поднял дверь и легко поставил ее на место. Грохот урагана, доносившийся снаружи, сразу стал потише. Великан повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в хижине. Незнакомец шагнул к софе, на которой сидел застывший от страха Дадли. Кузен взвизгнул и, соскочив с софы, рванулся к вышедшей из второй комнаты матери и спрятался за нее. Тетя Петунья в свою очередь шагнула за спину дяди Вернона и пугливо пригнулась, словно надеялась, что за мужем ее не будет видно. Мокрый незнакомец плюхнулся на софу, бедный предмет мебели жалобно скрипнул, и тряхнул головой, разбрызгивая кругом холодные капли. Дядя Вернон издал какой-то странный звук, похожий на скрип, и шагнул вперед. — «Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр!» — заявил он. — «Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения!» — «Да заткнись ты, Дурсль!» Незнакомец протянул руку и, выдернув ружье из рук дяди Вернона. Он был настолько большим, что ему даже не пришлось вставать. С легкостью завязав ружье в узел, словно оно было резиновое, он швырнул его в угол. Дядя Вернон пискнул, как мышь, которой наступили на хвост. Тем временем незнакомец достал маленький розовый зонтик и ткнул им в камин. В нем тот час загорелось яркое пламя – такой огонь не способны были дать парочка сморщенных пакетиков от чипсов. – ««Это волшебник.»» – наконец индифицировал визитера мальчик. И это являлось проблемой: жуткие магические монстры, страшные проклятье, сложнейшие артефакты… ни что не могло сравниться для Гарри с другими волшебниками – он совершенно не умел ладить с ними. — «А вот и наш Гарри!» — удовлетворенно произнес великан, глаза-жуки сузились в улыбке, но выглядело это совсем не мило. — «Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был» — сообщил великан. — «А сейчас вон как вырос — и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза материны.» – ««Какой подозрительный тип? Откуда он знает меня?»» – промелькнуло в голове у волшебника – ««Хотя это глупый вопрос – я же получатель письма, наверняка они слили про меня всю информацию.»» Гарри посмотрел на великана. — «Вы кто?» Великан посмотрел в ответ. Он, как и мальчик, не очень хорошо ладил с людьми, но он хорошо ладил с животными. И сейчас его интуиция говорила ему, что будь перед ним магическое создание, оно сейчас сбиралось бы сбежать. — «А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса.» – он запустил огромную ладонь во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку. – ««Подозрительный волшебник предлагает мне подозрительную коробку. Ну замечательно! Надеюсь я не настолько разозлил письма, что бы проклинать целый дом.»» Гарри взял ее дрожащими руками, поставил на пол, затем резко открыл и отскочил. Внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!» Тем времинем гость перевел взгляд на Дуруслей — «Ну так чего там с чаем?» — спросил он, потирая руки. — «Я... э-э... и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если... э-э... у вас есть.» Ему никто не ответил. Гигант пожал плечами, и начал опорожнять карманы, которых в его куртке было великое множество. На софе появились медный чайник, мятая упаковка сосисок, чайник для заварки, кочерга, несколько кружек с выщербленными краями и бутылка с какой-то янтарной жидкостью, к которой он приложился, прежде чем приступить к работе. Вскоре хижина наполнилась запахом жарящихся сосисок, весело шипящих на огне. Никто не двинулся с места и не сказал ни слова, пока великан готовил еду, но как только он снял с кочерги шесть нанизанных на нее сосисок, жирных, сочных, чуть подгоревших сосисок, Дадли беспокойно завертелся. — «Что бы он ни предложил, Дадли, я запрещаю тебе это брать» — резко произнес дядя Вернон. – ««И это верное решение.»» – сказал мальчик дяде. Великан мрачно усмехнулся — «Да ты чего разволновался-то, Дурсль?» — насмешливо спросил Он. — «Да мне бив голову не пришло его кормить — вон он у тебя жирный-то какой.» Он протянул сосиски Гарри. – ««Вот дерьмо!»» – «Ну че ты? Ешь! Смотри какая вкусная.» – Хагрид тыкал угощением уже почти в самое лицо Гарри. – ««Какая, небось отравленная сосиска…»» – думал волшебник Но все же сосиски оказались не отравленными, и даже довольно вкусными. Волшебник посмотрен на торт, но, во первых, он был уже не так голоден, а во вторых – самодельный торт куда опаснее покупных сосисок. — «Извините, но я до сих пор не знаю, кто вы такой» — снова спросил Гарри. Великан сделал глоток чая и вытер рукой блестевшие от жира губы. — «Зови меня Хагрид» — просто ответил он. Его интуиция подсказывала что сосиски подействовали. — «Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде все про себя рассказал — я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс?» — «Э-э-э... Вообще-то нет» — ответил Гарри, ведь он стер себе все воспоминания о нем. — «Чёё?!» — рявкнул Хагрид и повернулся к Дурслям, которые спрятались в тень. — «Я... э-э... знал, что ты наших писем не получил, но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышал? Не любопытный ты, выходит, коль ни разу не спросил, где родители твои всему научились...» — «Научились чему?» — непонимающе переспросил Гарри, ведь сам он постоянно учился всему подряд в самых разных местах. Как вообще можно научиться всему каком-то одном месте? — «ЧЕМУ?!» — прогрохотал Хагрид, вскакивая на ноги. — «Ну-ка погоди, разберемся сейчас!» – Казалось, разъяренный великан стал еще больше и заполнил собой всю хижину. Дурели съежились от страха у дальней стены. — «Вы мне тут чего хотите сказать?» — прорычал он, обращаясь к Дурслям. — «Что этот мальчик—этот мальчик! — ничегошеньки и не знает о том, что... Ничего не знает ВООБЩЕ?» Гарри решил, что великан зашел слишком далеко. — «Кое-что я знаю» — заявил он оскорбленно — «Математику, например, и всякие другие вещи.» ««Магию стихий, магию пространства и времени, магию тела, духа и разума, алхимию…»» Но Хагрид перебил его — «Я ж не об этом... а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоем мире. О моем мире. О мире твоих родителей.» — «Каком мире?» — непонимающе переспросил Гарри. Ведь с точки зрения разных магических теорий миров было разное количество. У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется. — «ДУРСЛЬ!» — прогремел он. Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на Гарри полубезумным взглядом. — «Но ты же знаешь про своих родителей... ну, кто они были?» — с надеждой спросил он. — «Мои мама и папа были алкоголиками, а затем они погибли в автокатастрофе.» – пожал плечами Гарри. Ему было не особо интересно, кто они были, и, однажды спросив, он полностью удовлетворился ответом тети и больше не поднимал эту тему. — «ДУРСЛЬ!» — прогремел Хагрид еще яростнее. Дурсли попятились обратно в угол. – «АЛКОГОЛИКИ! Это неслыханно!» – великан вскочил с софы – это убило бедняжку. – «Да Джеймс и Лили Поттеры были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал! Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске! А не какими-то тама алкоголиками! И какая-то автокатастрофа не могла погубить их! Ну и ну, во дела-то! Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Гарри Поттер ничего про себя не знал! Да у нас его историю любой ребенок с пеленок знает! И родителей евоных тоже!» — «Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчику!» Хагрид посмотрел на него с такой яростью, что даже куда более храбрый человек, чем дядя Вернон, сжался бы под этим взглядом. А потом повернулся обратно к мальчику. — «Короче так, Гарри, ты волшебник, понял?» В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и приглушенным свистом ветра. — «Аа?» — Гарри удивился. Разве это тайна вообще? — «Ну, ясное дело кто — волшебник ты.» — Хагрид сел обратно на труп софы. — «И еще какой! А будешь еще лучше... когда немного... э-э... подучишься, да. Кем ты еще мог быть, с такими-то родителями? И вообще пора тебе письмо свое прочитать.» – ««Да, пора.»» – нахмурился мальчик, он протянул руку и наконец-то, получил желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мистеру Поттеру, который живет в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спит на полу. Гарри вскрыл конверт, вытащил письмо и прочитал: ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов) Дорогой мистер Поттер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора! – «Свершилось.» – с мрачной решимостью пробормотал волшебник – ««Теперь или он, или я.»» — «Совсем забыл!» — произнес Хагрид, хлопнув себя по лбу так сильно, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь. А затем запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову — настоящую, живую и немного взъерошенную, — а также длинное перо и свиток пергамента. Хагрид начал писать, высунув язык: «Дорогой мистер Дамблдор! Передал Гарри его письмо. Завтра еду с ним, чтобы купить все необходимое. Погода ужасная. Надеюсь, с вами все в порядке. Хагрид!» Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошел к двери и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. Затем вернулся и сел обратно на софу. — «Так на чем мы с тобой остановились?» — спросил Хагрид. В этот момент из тени вышел дядя Вернон. Лицо его все еще было пепельно-серым от страха, но на нем отчетливо читалась злость. — «Он никуда не поедет» — сказал дядя Вернон. Хагрид хмыкнул. — «Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит...» — «Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде» — упрямо продолжил дядя Вернон — «Что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник!» — «Мы не хотим иметь в доме таких, как моя чертова сестрица! О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену, — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались — Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма!» – Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и после глубокого вдоха разразилась не менее длинной и гневной тирадой. Казалось, что эти слова копились в ней много лет, и все эти годы она хотела их выкрикнуть, но сдерживалась, и только теперь позволила себе выплеснуть их наружу. — «А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родился этот. И конечно же я знала, что он будет такой же, такой же странный, такой же... ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а его подсунули нам!» Гарри почесал голову — «Взорвалась?» – тирада тети отвлекла его от мрачных мыслей. – «Так что с ними случилось, с мамой и папой?» — спросил он, не то что бы ему было интересно на самом деле… Ярость сошла с лица Хагрида. На смену ей вдруг пришла озабоченность. — «Да, не ждал я такого» — произнес он низким, взволнованным голосом. — «Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет... ну... забрать тебя у этих... Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Гарри, должен бы рассказать тебе обо всем... э-э... но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такой.» – он мрачно посмотрел на Дурслей. — «Что ж, думаю, что будет лучше, если я тебе расскажу., н-ну.. то, что могу, конечно, а могу не все, потому как., э-э... загадок много осталось, непонятного всякого... Он снова сел и уставился на огонь.» — «Наверное, начну я... с человека одного» — произнес Хагрид через несколько секунд. — «Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь, — его в нашем мире все знают...» — «А кто он такой?» — спросил Гарри. — «Ну.. Я вообще-то не люблю его имя произносить. Никто из наших не любит.» — «Но почему?» ««Оно что, заколдовано?»» — «Клянусь драконом, Гарри, люди все еще боятся, вот почему. А, чтоб меня, нелегко все это... Короче, был там один волшебник, который... который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже еще хуже, чем просто хуже. Звали его...» – Хагрид задохнулся от волнения и замолк. – ««Наверное это темный лорд.»» – встрепенулся мальчик. — «Может быть, вы лучше напишете это имя?» — предложил Гарри. — «Нет... не знаю я, как оно пишется. Ну ладно... э-э.. Волан-де-Морт» — выдавил наконец Хагрид, передернувшись. — «И больше не проси меня, ни за что не; повторю. В общем, этот волшебник лет так... э-э. двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашел ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше ее становилось. – «Темные были дни, да. Никому нельзя было верить. Жуткие вещи творились. Побеждал он, понимаешь. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал. Ужасной смертью они умирали. Даже мест безопасных почти не осталось... разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся.» – «Потому и на школу напасть не решился... э-э... тогда, по крайней мере. А твои мама и папа — они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть... Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Темную сторону не пойдут.» – «А потом подумал: может, что их убедит... А может, хотел их... э-э... с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, а он пришел в ваш дом и... и...» – Хагрид внезапно вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок и высморкался громко, как завывшая сирена. — «Ты меня извини... плохой я рассказчик, Гарри» — виновато произнес Хагрид. — «Но так грустно это... я ж твоих маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут... В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом — вот этого вообще никто понять не может— он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да!» – «Ты не спрашивал никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой. Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог.» – «Поэтому ты и знаменит, Гарри. Он если кого хотел убить, так тот уже не жилец был, да! А с тобой вот не получилось. Он таких сильных волшебников убил — МакКиннонов, Боунзов, Прюиттов, а ты ребенком был, а выжил.» – Хагрид замолчал. – ««Это точно он!»» – побледнел Гарри. Как исследователь он знал, что надо бы собрать информацию о темном лорде, но это же надо общаться с людьми… В результате волшебник ничего не знал о своем противнике, и от этого боялся его. Хагрид с грустью наблюдал за ним. — «Я тебя вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез тебя этим...» — «Вздор и ерунда!» — донесся из угла голос дяди Вернона. Гарри аж подпрыгнул от неожиданности — он совсем забыл про Дурслей. Но Дурели про него не забыли. Особенно дядя Верной, к которому, кажется, вернулась смелость. Он сжимал кулаки и яростно смотрел на Хагрида. — «Послушай меня, мальчик» — прорычал дядя Верной. — «Я допускаю, что ты немного странный, хотя, возможно, хорошая порка вылечила бы тебя раз и навсегда. Твои родители действительно были колдунами, но, как мне кажется, без них мир стал спокойнее. Они сами напросились на то, что получили, только и общались что с этими волшебниками, этого следовало ожидать, я знал, что они плохо кончат...» Не успел он договорить, как Хагрид спрыгнул с софы, вытащил из кармана потрепанный розовый зонтик и наставил на дядю Вернона, словно шпагу. — «Я тебя предупреждаю, Дурсль, я тебя в последний раз предупреждаю: еще раз рот откроешь...» – Видимо, дядя Вернон представил себе, как этот великан с легкостью нанизывает его на свой зонтик, и его смелость сразу испарилась — он прижался к стене и замолчал. — «Так-то лучше.» — Хагрид тяжело вздохнул и сел обратно на софу, которая на этот раз прогнулась до самого пола. — «А что случилось с Волан... извините, с тем Вы-Знаете-Кем?» – спросил Гарри. — «Хороший вопрос, Гарри. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал еще знаменитее.» – «Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка... Он все сильнее и сильнее становился и вдруг исчез, и... эта... непонятно почему.» – «Кой-кто говорит, что умер он. А я считаю, чушь все это, да! Думаю, в нем ничего человеческого не осталось уже... а ведь только человек может умереть. А кто-то говорит, что он все еще тут где-то, поблизости, просто прячется... э-э... своего часа ждет, но я так не думаю.» – «Те, кто с ним был, — они на нашу сторону перешли. Раньше ведь они... эта... как заколдованные были, а тут проснулись. Вряд ли бы так вышло, будь он где-то рядом, да! Хотя большинство людей думают: он где-то тут, только силу свою потерял. Слишком слабый стал, чтоб дальше бороться и все завоевать.» – «В тебе было что-то, Гарри, что его... э-э... сломало. Чтой-то приключилось той ночью, чего он не ждал, не знаю что, да и никто не знает... но сломал ты его, это точно.» Гарри вымученно улыбнулся, он знал, что это что-то пророчество, оно подстраивает события особым образом, что бы свершиться. Но, к сожалению, пророчество – одноразовая штука. Лицо Хагрида просияло. – «Погоди, ты скоро в Хогвартсе самым знаменитым учеником станешь.» И тут снова подал голос дядя Верной – видимо, испуг прошел, и он решил, что не сдастся без боя. — «Разве я не сказал вам, что он никуда не поедет?» — прошипел дядя Верной. — «Он пойдет в школу «Хай Камероне», и он должен быть благодарен нам за то, что мы его туда определили. Я читал эти ваши письма — про то, что ему нужна целая куча всякой ерунды, вроде книг заклинаний и волшебных палочек.» — «Если он захочет там учиться, то даже такому здоровенному маглу как ты, его не остановить, понял?» — прорычал Хагрид. — «Помешать сыну Лили и Джеймса Поттеров учиться в Хогвартсе — да ты свихнулся, что ли?! Он родился только, а его тут же записали в ученики, да! Лучшей школы чародейства и волшебства на свете нет... и он в нее поступит, а через семь лет сам себя не узнает. И жить он там будет рядом с такими же, как он, а это уж куда лучше, чем с вами. А директором у него будет самый великий директор, какого только можно представить, сам Альбус Да...» – «Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ОПОЛОУМЕВШИЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ!» — прокричал дядя Верной. Тут он зашел слишком далеко. Хагрид схватил свой зонтик, завертел им над головой, а его голос загремел словно гром. – «НИКОГДА... НЕ ОСКОРБЛЯЙ... ПРИ МНЕ... АЛЬ-БУСАДАМБЛДОРА!» Зонтик со свистом опустился и своим острием указал на Дадли. Потом вспыхнул фиолетовый свет, и раздался такой звук, словно взорвалась петарда, затем послышался пронзительный визг, а в следующую секунду Дадли, обхватив обеими руками свой жирный зад, затанцевал на месте, вереща от боли. Когда он повернулся к Гарри спиной, тот заметил, что на штанах Дадли появилась дырка, а сквозь нее торчит поросячий хвостик. Дядя Верной, с ужасом посмотрев на Хагрида, громко закричал, схватил тетю Петунью и Дадли, втолкнул их во вторую комнату и тут же с силой захлопнул за собой дверь. Хагрид посмотрел на свой зонтик и почесал бороду. — «Зря я так., совсем уж из себя вышел» — сокрушенно произнес он. — «И ведь не получилось все равно. Хотел его в свинью превратить, а он, похоже, и так уже почти свинья, вот и не вышло ничего... Хвост только вырос...» – он нахмурил кустистые брови и боязливо покосился на Гарри. Волшебник же думал что теория довольно интересная, хотя более вероятно, что палочка Хагрида неисправна. – ««Что будет если свинью превратить в свинью… Будет ли она превращенной свиньей или обычной свиньей?»» — «Просьба у меня к тебе: чтоб никто в Хогвартсе об этом не узнал. Я... э-э... нельзя мне чудеса творить, если по правде. Только немного разрешили, чтобы за тобой мог съездить и письмо тебе передать. Мне еще и поэтому такая работа по душе пришлась... ну и из-за тебя, конечно. На это Гарри промолчал – ««И если она будет превращенной свиньей и к ней применить чары истинного облика…»» — «В город нам завтра надо, книги тебе купить, и все такое… Гарри молчал – ««А если она останется непревращенной свиньей?, то что тогда превратится?»» Интуиция подсказывала Хагриду, что если перед ним было-бы животное, то оно определенно занималось бы своими делами, и не обращало на него внимания. *** Гарри размышлял о превращениях довольно долго. Когда он отвлекся от этих мыслей, Хагрид уже спал. – ««Надо и девчат осчастливить. Я не собираюсь один отдуваться.»» – волшебник выполз из под тяжелой куртки великана. *** – «Девчата, у нас проблемы.» – «Ах, профессор у нас проблемы.» Произнесли Гарри и Селина синхронно. Гарри продолжал руководить дабораторией теоретической магии, хотя посути даже магом пока не являлся, парадокс… ну да ладно. – «Хм… Ладно, вы первые.» – махнул рукой волшебник. – «Ам, дело в том, что у нас кончились «реснички Грай».» Блондинка кивнула из –за плеча подруги. – «Как это кончились? У нас же были большие запасы, да и министерство каждый год нам выделяло еще!» – удивился Гарри. – «Абсолютно так и было…, но мы ведь должны были обследовать Бобби, вот запасы и истощились.» – «Мордред, как не вовремя… В уже ходили к Ходжесу?» – «А как же. Но он сказал, что плевать он хотел и ничего покупать нам не будет, и что у нас есть бюджет, что бы тратить его на всякую ерунду.» Анжелика насупилась. – «А от бюджета осталось всего 31.000 галлеонов.» Анжелика понурила плечи. – « А одна «ресничка Грай» стоит две три тысячи.» – подытожила Селина. – «Хм, в принципе десяти штук до конца года нам хватит, но так на Бобби мы будем тратить все свои деньги. Говориля тебе что бы ты сказала Ходжесу что нам не хватит зелий и нужен артефакт для определения сути!» – «А я сказала это ему! Но он сказал что мы не можем покупать японские Ята-но кагами, что то про политику экономического сдерживания…» – возразила брюнетка. – «Политика экономического сдерживания? Надо же, я никогда не слышал про такую магию…» Волшебницы переглянулись, они тоже не слышали, но они не представляли что и Гарри не знает. – «Почему он не согласился на яйца Ностердамуса?» – «Артефакт для предсказаний это – вот что он сказал. И обвинил нас в том что мы его обманываем!» – Селина сердито скрестила руки на груди. Анжелика сердито засопела. – «Дурак набитый не разбирающийся в магии." – выругался Гарри. – «А еще нам срочно нужно либо зелье, либо артефакт для снятия сути. Завтра у Бобби обследование.» Все трое замолчали. – «Ладно, я перенесу все затратные исследования на следующий год, и вы сделайте так же» – решил Гарри – «Завтра я с Хагридом идем в Косой переулок. Вы берите оставшиеся деньги и тоже идите туда – надеюсь 31.000 хватит нам на артефакт.» – «А кто такой Хагрид?» – удивились волшебницы. – «Хагрид – это моя проблема» – волшебник протянул колдуньям письмо. – «Ах! Как же так!? Мы думали у нас еще куча времени!» – Селина побледнела. Анжелика за ее плечом тоже. – «Я тоже так думал.» – печально вздохнул Гарри. *** Этой ночью волшебнику предстояло еще одно дело – уладить конфликт с волшебным народом писем. Хотя письмо было доставлено, погибло много писем. Coming, coming, little letter, If you burned Doesn’t meter Post owl carries you so high, In the mailbox from the sky Воскрешения – не сильная сторона Гарри, поэтому он привлёк Анжелику. Но так как она не могла говорить, то лишь подготовила ритуал. When the blazing sun is gone, When he nothing shines upon, Then you show your little writ, Again you flying in the night И все сгоревшие письма восставали из пепла и возвращались домой – ведь так в волшебном мире должны заканчиваться все войны?