Зло под маскою добра

      Рождественские каникулы закончились также быстро, как и начались. Студенты приехали из родительских домов и уже сидели за учебными партами, слушали нудные лекции и повторяли изученное, особенно пятые и седьмые курсы. Будто и не было тех недель, проведенных в кругу близкий, а Святочный бал остался только в теплых воспоминаниях, как после приятного сна, от которого не хотелось просыпаться.       Ученики, что остались на праздники в школе — единственные, кто радовались окончанию этих скучных, серых, холодных дней. С сегодняшнего дня, у них вернулся стимул просыпаться, а не отлеживать бока в мягких постелях, спускаясь лишь на обед, и в лучшем случае ужин.       Первое занятие по травологии прошло сумбурно и все, что рассказывал преподаватель осталось в стенах оранжереи, но не в головах детей, которые совсем не были готовы к такому объему информации. Она в общем-то не отличалась от повседневных занятий, но длительный отдых все же одолевал в этой неравной схватке.       На историю магии Сонми шла спустя рукава, но возле нее плелся Джисон, которому она рассказала о своих переживаниях, касаемо гриффиндорца, и подбадривал своим присутствием.       Эти две недели они провели вместе. То Джисон от скуки заваливался в женскую комнату, то Сонми боролась с ленью и тащилась в их крыло, но с момента пробуждения и до поздней ночи они были в обществе друг друга. Неизвестно, чем можно заниматься часами в полупустых комнатах, которые не было сил покидать, но им даже нравилось.       Философские беседы, постыдные истории из прошлого, откровенные тайны. За те дни они еще больше раскрылись друг перед другом и укрепили свою братско-сестринскую связь настолько, насколько позволяла Вселенная. Джисон даже затмил переживания о двойняшке, о которой Сонми неустанно думала первые несколько дней.       — Ну успокойся, Сон, подойди, обними, поцелуй своего муженька. Так, смотри, и помиритесь. — звенел над ухом Джисон и всячески раздражал девчонку.       — Если не заткнешься, то это ты обнимешься со стенкой и поцелуешься с полом. — брошенный убийственный взгляд, заставил брюнета отшатнуться, но всего на мгновение.       — Вспомни только, как его руки касались твоей талии, горячее дыхание обдавало шею, а его язык… — Хан не успел договорить предложение, как его спина встретилась с жестким каменным полом, а в лицо впечаталась тяжелая сумка с огромными книгами.       Громкий возглас раздался в коридоре, среди глазеющих учеников. Джисон поднял корпус, но заметил лишь стремительно отдаляющуюся светлую макушку. По напряженным плечам и крепкой осанке, он понял, что еще очень легко отделался.       Слизеринец поднялся на ноги и отряхнул небрежно накинутую на плечи мантию. Он не забыл поднять вещи своей взвинченной подруги, перед уроком с красным факультетом и с тяжелым взглядом проводил ее фигуру за угол, где находилась аудитория.       — Буянит? — раздался насмешливый голос за спиной.       — Не то слово. — тяжелый, обремененный на вечность страданий выдох опустошил легкие и плечи паренька опустились от безнадежности. — Забирай свою девушку. — Джисон резко развернулся и протянул сумку с учебниками гриффиндорцу, а сам направился в кабинет. — Сожалею я ее будущему мужу. Две недели. Две! Я ее убью. — парнишка бурчал недовольства себе под нос и активно размахивал руками, поддаваясь эмоциям.       Чимин ошарашенно стоял на месте от такого несвойственного слизеринцам откровения, но все же взял себя в руки и направился к аудитории. Стоило перешагнуть порог, как взгляд зацепился за лежащую на парте светлую голову и сердце пустилось в пляс. Он сейчас ощущал себя как мальчишка в пубертатный период, у которого даже испарины на лбу появляются от волнения.       Казалось бы, прошло всего две недели, бывали случаи, когда они месяцами могли не видеться друг с другом, но именно эти четырнадцать дней стали для него самыми тяжелыми. Сначала он проводил время с Розэ, потом с друзьями, но все эти мгновенья его сознание пребывало рядом с ней.       Больше всего он желал разговора, какого-то примирения, после напряженного расставания на каникулы. Чимин, словно влюбленный мальчишка, которого отвергла первая любовь. Снова. Однако, в этот раз парень не собирался сдаваться.       Пак направился точно к тому месту, где сидела слизеринка и отдыхала перед очередным уроком. Он не станет сейчас ее беспокоить, лишь поставит сумку и сядет рядом.       Чимин бесшумно сел на соседний стул и принял точно такое же положение. Он смотрел на ее умиротворенное, немного отдохнувшее за каникулы лицо: мешки под глазами уменьшились, брови уже не так сильно сведены к переносице, что раньше указывало на преследовавшую головную боль, даже губы перестали поджиматься.       Ровное, спокойное дыхание передалось и его бушующему сердцу от столь долгожданной встречи.       — Тебе полетов на сегодня не хватило? — голос умиротворенный, но опасные нотки все же проскальзывали. — Перестань пялиться.       Сонми вновь хотела скинуть лучшего друга со стула, но вовремя раскрыла заспанные глаза. Дар речи тут же пропал, а пошевелиться было не в силу. Это не страх перед блондином, скорее поражение всего ее сознания. Джисон бы сейчас пошутил о том, что она замерла из-за красоты своего паренька, но к счастью его здесь не было.       — Не перестану. — полушепот достиг слуха девчонки и теперь уже ее сердце крутило сальто покруче, чем она на метле.       — Ты не отвечал мне все это время. — взгляд метался по лицу, в поиске ответа, но все же Сонми хотела услышать его от парня.       — Ты задела мое ранимое влюбленное сердце, как же я мог ответить. — секундное переглядывание и Чимин не выдержал, выпуская смешок с пухлых губ. — После того случая нам нужно было остыть и осмыслить все. Мне уж точно.       — И о чем же ты думал? — изменения парня были на лицо за последние месяцы, он во многом переменился и это каждый раз притягивало девичье сердце.       — Ты в некоторой мере права. — от такого заявления хотелось вскочить со стула и скандировать о своей победе, но приходилось сдерживаться. — У нас так быстро все перешло от ненависти до любви, что тяжело свыкаться с происходящим. Не забываем и про наши враждующие факультеты, которые добавляют приключений. Нам и правда стоит медленно и размеренно двигаться к серьезным отношениям.       — Это точно какая-то шутка… — Сонми сжала переносицу двумя пальцами и зажмурилась. Ей хотелось смеяться от тех слов, что выдал сейчас блондин. — Я хотела сказать о том, что может мы и могли бы попробовать быть парой прямо сейчас, а если не выйдет… разберемся уже потом.       Картина была абсурдной и удручающей; настолько все выглядело комично и тупо, что слезы готовы были политься ручьем. Сначала парочка почти разругалась, не общалась недели, а сейчас они приняли стороны друг друга, подавили в себе эгоистичную сторону, но все равно столкнулись лбами о противоречие.       — И как в этой ситуации будем поступать? Выйдем на компромисс? — Чимин вглядывался в темные глаза перед собой. Ему все равно, какой из двух вариантов будет выбран, главное, чтобы он мог продолжать смотреть на нее и получать такой же чувственный взгляд в ответ.       Это было противостояние сердца и разума. Сердце желало любви здесь и сейчас. Без сожалений отдаться этому всепоглощающему чувству и будь что будет. Выбрав этот вариант, они могут видеться где и когда угодно, ничье мнение не будет волновать и все недомолвки после такого рискованного шага.       Он был именно рискованным. От каждого из них можно ожидать чего-то немыслимого, что может повлечь не самые приятные последствия. Бросаться в омут с головой — это точно про Сонми и Чимина, которые хоть и были стратегами, но в чувственной составляющей всегда прогибались под испытываемые эмоции, а не холодный разум.       Подростки в один момент могут настолько сильно увлечься друг другом в этой необузданной череде встреч наполненных влюбленностью, что сгорят заживо. Зависимость их так сильна, так опасна, что сначала умрет вся та любовь, которая свела их. После начнет гнить душа от постоянных ссор, ведь подростки настолько привязаны друг к другу, что не смогут разойтись и оставить эти отношения. В самом конце погибнет и тело, ведь это не что-то сверхъестественное, когда до одури зависимые люди пытаются заполучить свое без остатка, что способны на убийство.       Именно такой исход событий ждет незнающих подростков, если все же победит сердце.       Разум, тем временем, взывал к своим обладателям, кричал о правильности иного пути. Долгая и тернистая дорога может развести их по разным направлениям, столкнуть со множеством препятствий и в ходе всего происходящего они образумятся и остановятся на стадии хороших друзей, с общим прошлым и былыми чувствами. Они могут потеряться на пути к гармонии, найти что-то более подходящее для себя и решить, что быть вместе для них не судьба.       Несмотря на это, если оба дойдут до этапа, когда смогут слышать друг друга, разговаривать, чувствовать все то, что испытывает партнер. Когда они все же оба повзрослеют и примут желаемое за действительное, после тех трудностей, которые встретятся им на пути, то совместное будущее целиком и полностью под их контролем. Неизвестно каким долгим оно будет: до окончания школы или до самой смерти, но это будут не те издевательства над чувствами друг друга, а захватывающая история двух людей, которые протянули свою любовь от начала и до конца, проходя через все этапы.       — Мы всегда можем резко начать отношения, но давай будем пытаться подходить к этому с умом. — Сонми тепло улыбнулась, в надеже на согласие, к которому они обязаны прийти, ведь это будет первый шаг к здоровому будущему.       Чимин молча кивнул, и удовлетворенная улыбка поселилась на его лице. Наконец они пришли к согласию и теперь можно забыть о былых прятках, переглядках и переписках под столом. Он мог в любой момент подойти к ней, поздороваться, спросить что-то и ни для кого не будет это чем-то шокирующим, ведь сейчас они в позиции друзей, которые осознанны в своих действиях.       Будет очень непривычно, в какой-то степени утомительно, но они пройдут через все. Главная его задача — не стать скучной тряпкой, какой был Чан из рассказа Розэ. Он будет держать тот азарт, шутки, издевки, даже пошлость, чтобы между ними — пороховыми бочками — беспрестанно летали искры.       В таком спокойствие прошел целый урок и даже не заметны стали нудные речи профессора. Подростки будто окунулись в дни подготовки к турниру, когда бездельно лежали на голой земле и молчали, не испытывая при этом скованности. Тихое дыхание перекрывалось голосом учителя, но даже это не отвлекало от полной сосредоточенности друг на друге. В эту секунду не нужны были слова, хватало соприкосновения руками под столешницей и покачиваний ногой, которое не случайно задевало чужую ногу.       Так выглядели бы их отношения, согласись они на быстрый вариант? Очень сомнительно. Раз на раз не приходится и даже сейчас они могут незаметно касаться друг друга, ощущать чужое дыхание на своей коже, а на следующем совместном уроке или встрече в Большом зале устроить скандал, разрушить пару вещей, которые попадутся под руку, а после столкнуться в неравном поединке.       Именно поэтому они выбрали способ познания друг друга, чтобы выявить все причины и следствия их ссор, чтобы в дальнейшем не причинять друг другу столько боли. ***       Размеренным, но быстрым шагом, Розэ шла в сторону Большого зала на обед, после долгого и мучительного урока Трансфигурации с Пуффендуем. Тема Заклинания созидания интересна, но требует огромное количество концентрации и если упустить этот важный фактор, то студент станет объектом насмешек из-за своего мудреного результата.       Она любила этот предмет время от времени, так как предоставляется полная воля фантазии и собственным магическим возможностям. После проведенных нескольких дней с Чимином и периодических разговорах о сестре кошки начали скрестись изнутри. Это состояние было несвойственным для старшей Чхве, которая скидывала все на привязанность.       Девушка с самого детства осознала и приняла факт того, что рано или поздно их пути разойдутся; кто-то встретит свою любовь и последует зову сердца, когда вторая отдаст предпочтение карьере. С возрастом интересы станут различаться, проявится характер и собственное «Я», с которым пропадет желание бороться у флегматичной брюнетки.       Сонми же была другой: все идеализировала, возвышала сестринские узы на пьедестал и говорила о том, что никакие обстоятельства не сломают их связь, которая продержится до самой старости, а может и дольше, если где-то есть загробный мир. Иронией всего стал именно первый шаг от Сонми, которая первая отдалилась и начала разводить ссоры на ровной тропе их общения.       Каждую из них можно было понять, но оправдания не заслуживает ни одна. Обе настолько зарылись в обороне принципов, что не желали идти на компромисс и таким образом потеряли нить понимания. В их затянувшимся недопонимании не было правых и виноватых, однако каждая стояла на своем, не желая принимать иной реальности.       — На обед идешь? — из череды размышлений выдернул подошедший с правой стороны Тэхен, после совместного урока со Слизерином.       — В той стороне кроме Большого зала только выход из школы. Вот думай теперь, куда же я иду. — Розэ любила говорить загадками, неоднозначно, иногда вводя собеседников в ступор.       — Ну тогда я с тобой. — шатен перевел взгляд с девчонки на их неопределенный путь и молча шагал рядом.       — Как каникулы провели? — от скуки Розэ решила поговорить, хоть ей и в самом деле было интересно, чем же был так воодушевлен Чимин перед поездкой к лучшему другу.       — Летали с Чимином в Германию на матч по квиддичу. — бросил легкую фразу Тэхен, будто это было обычное их времяпрепровождение каждые выходные.       — Вот Чимин мудила. — от такой новости внутри у Розэ все взорвалось и рухнуло. — Даже не подумал меня позвать. — чувство обиды затаилось внутри, и она впервые ощутила вкус предательства в своей жизни. — Ты тоже молодец.       — Роз, — приглушенный голос подозрительно громко отозвался в разуме и заставил обернуться. — нам нужно было выбраться вдвоем. С этим турниром и Сонми он вообще перестал говорить, поэтому не держи зла ни на кого.       — У тебя все так просто, будто он и не мой лучший друг вовсе, о котором я могу волноваться не меньше тебя. Лучше остальных знаешь, что я бы не стала лезть к вам. Тем более! На Чемпионате Европы по моему любимому спорту. Поверь, на вас у меня бы не было времени. — отношение друзей сильно задело увлеченную фанатку, которая провела половину каникул в четырех стенах большой комнаты, пока остальные веселились.       — В следующем сезоне я обязательно свожу тебя на каждый матч. Без всяких Чиминов. — фразы, произнесенные с улыбкой, были лучше любого признания в любви и результатов экзаменов, сданных на отлично.       — Ты в романтики подался? — Розэ попыталась скрыть подкатившее смущение за шуткой, но как же ей было приятно слышать нечто подобное именно от него. — Мне нравится, продолжай.       — Только не рассказывай никому об этом. — он заговорщически подмигнул и повернул в сторону Зала. — Будет наша с тобой тайна.       — Мы теперь подельники с тобой? — с таким же взглядом прошлась по высокой фигуре, чувствуя нарастающий жар внутри.       — Остальные же могут, так чем мы хуже? — Тэхену по-прежнему было не понятно почему Чимин решил скрыть что-то, но подумал, что в этом его друг разглядел что-то заманчивое и притягательное, поэтому самому стало интересно.       — От них можно чего угодно ожидать, но свойственно ли это для нас? — Розэ выделила последнее слово. Она давно таит в себе чувства к другу детства, как и он, но оба трутся на одном месте, предполагая, печальный исход.       Этот вопрос беспокоил давно, однако никто не решался сделать шаг. Молчание повисло между ними, погруженное в поток размышлений. Смогли бы они выстроить те отношения, которых желают? Они такие же подростки, способные на чувства и любовь, так что же останавливает два тянущихся друг к другу сердца?       В делах любовных они неопытны, а потому ответ на данный вопрос еще предстоит найти. Друзья не так горячны в своих действиях, как почти новоиспеченная парочка, не смогут отдаться любви без остатка. В первую очередь, для них нужен тот самый порыв, несвойственная страсть, которую доселе никто не смог вызвать.       — О чем беседуем? — навалившийся на плечо шатена Чимин, разрушил гармоничное молчание своим звонким голосом.       — О Вашей важной персоне. — Тэхен скинул руку с себя, ведь совсем недавно потянул плечо, и увесистый друг причинял лишь неприятные ощущения. — Привет, Сон?.. — удивление в вечно спокойном голосе вывело уже Розэ из раздумий и внутри все сжалось от вида родственной души, которая сейчас так далека.       — Давно не виделись. — от девушки исходили такие же волны неловкости, поэтому она старалась не сталкиваться взглядом с сестрой.       Парни заметили нависшее напряжение и переглянулись. Они во время своей поездки задумали хоть немного вернуть общение сестер, а дальше как уж решит судьба.       — Как каникулы прошли? — Тэхен посмотрел на слизеринку, как и Чимин, который так и не поинтересовался о прошедших неделях у нее, оставляя на потом.       — В четырех стенах с гиперактивным идиотом, у которого язык без костей. — она не сказать, что жаловалась, но под конец Джисон мог попрощаться с жизнью.       — Я явился в твою жизнь, словно кармический ребенок. — взявшийся из ниоткуда Хан перебил подругу, тем самым выкопал себе могилу, но ускорил шаг, чтобы скрыться за углом.       — Таранталлегра! — Сонми достала из-за пояса палочку и швырнула простое заклинание сглаза в лучшего друга, но оно так и не достигло цели, впечатываясь в стену. Неприятные покалывания прошлись от запястья до самого плеча и заставили болезненно поморщиться.       Она все никак не могла привыкнуть к новому помощнику в своей руке. После длительного пользования уже родной палочкой, покупка никак не желала приживаться в руке и временами шалила, не слушалась хозяйку.       — Ты промахнулась? — изумленный Чимин смотрел на блондинку и пытался понять первопричину. — Что с твоей палочкой?       — Даже не спрашивай. Я эту деревяшку скоро сломаю. — девчонка злилась из-за своих промахов и неудавшихся чар, которые еще и причиняли ей боль. — Встретимся позже.       Сонми понуро опустила голову и на входе Большой зал направилась к своему столу. Сейчас к ее проблемам добавилось привыкание к новой палочке, которую на данный момент можно использовать только как чесалку для спины.       — Сон, подожди. — Розэ сама не поняла зачем окликнула сестру, но внутренний голос твердил сделать это сейчас. — Поговорим?       — Не хочу. — откровенно выдала младшая, потому что не желала наговорить лишнего в их удручающей ситуации, да еще и с ее проблемами с гневом, которые никуда не делись. Она не хотела отталкивать Розэ сильнее, чем это было сейчас, но с ее нынешним поведением ничего стоящего не выйдет. — Не сейчас.       — Может вечером? — отчаянье слышалось в просьбе и отходчивую Сонми это подкупило, поэтому она лишь кивнула и направилась к своему факультету. ***       Целый день девушка ломала голову над разговором с сестрой, она не хотела его начинать, ведь Розэ не любила быть рядом с эмоциональной сестрой в детстве, а теперь она была еще более вспыльчивой, поэтому Сонми заранее готовилась к неприятному завершению.       Однако, в голове всплывали мысли, что если она изменилась, то Розэ могла бы тоже претерпеть перемены в себе. Глупые надежды или искренняя вера? И то, и другое.       После ужина Розэ уже ждала младшую возле выхода, чтобы дойти до менее людного места и обсудить все происходящее между ними. Разрешить тот непонятный конфликт, который разбил их сестринство.       Вот перед глазами начали мелькать зеленые галстуки и знакомые лица, но нужное ей никак не появлялось. Розэ начала беспокоиться, что Сонми просто сбежала, придерживаясь первоначального выбора. Когда же в поле зрения объявилась знакомая фигура, медленно идущая к ней, то от сердца отлегло.       Сестры Чхве медленно пошли в неопределенном направлении в гробовом молчании. Они не начнут разговор, пока не дойдут до какого-то места, где смогут остановиться и взглянуть друг другу в глаза, которые способны сказать многим больше, чем слова.       Сумерки уже давно опустились над школой и коридоры освещали лишь магические свечи, не способные как солнечный свет прокладывать путь по неровной каменной дороге. Сонми смотрела себе под ноги, шаркая широкой подошвой пол, пока Розэ устремила свой взгляд вперед.       Они знали все кабинеты, которые могли бы быть открыты, и где они не встретят учителей за проверкой работ или студентов на время отработки. На примете была аудитория прорицаний с удобным расположением небольших столиков, служивших партами и приятная мрачная атмосфера.       — Ну что? — первой подала голос Сонми, глядя на брюнетку, которая также, как и младшая села на столешницу напротив.       — У нас так давно не было наших разговоров. — опечаленно сказала Розэ и с грустью посмотрела на уже чужого человека, в надежде вернуть его. — Может с этого и пошли все проблемы? Мы не говорим.       — Ты в самом деле думаешь, что разговор по душам что-то изменит? — Сонми склонила голову на бок и свела брови к переносице в непонимании. Если бы она только знала, как сильно противоречит сама себе, то спрыгнула бы с одной из башен, но вместо нее сейчас говорил будто кто-то другой.       — Я думаю разговоры могут изменить многое. У нас и пошли проблемы из-за вечного молчания. — девушки поменялись местами и сейчас Розэ пыталась достучаться до сестры, как та делала всю жизнь.       — Ты знаешь из-за чего на самом деле пошли все проблемы, но в упор игнорируешь это. — тело выдвинулось вперед, указывая на нападающую позу, как девчонка всегда это делала. — Я говорила с тобой всегда, но постоянно возникало чувство, что говорю с отражением, которое меня не слышит, не понимает и не может ответить.       — Ты же знаешь, что мне тяжело, и я не могу вывалить всю душу, как ты. — Розэ тяжело вздохнула, начиная свое искупление. — Мне проще промолчать, уйти и зарыть проблему. Я пыталась изменить в себе это, но характер не поменяешь. Ты как никто другой, самый близкий, единственный и родной человек должна меня принимать и понимать мои недостатки. Как я принимаю тебя полностью. — девушка посмотрела на сестру самым чувственным взглядом, который только мог проскользнуть в этих глазах, показывая искренние чувства. — Я хочу наладить между нами взаимопонимание, но чувствую, что в тебе что-то поменялось поэтому я опасаюсь сейчас сказать лишнего или резкого, чем могу только усугубить положение.       — А мне не было тяжело все эти годы? Мне не было проще зарыть проблему? Почему я всегда старалась ради нас, а в ответ получала лишь холодное обращение? — от внутренней обиды, таившейся слишком много времени, к горлу подобрался огромный ком недосказанности. — Когда ты меня принимала? Когда я рыдала в своей комнате после рассказа бабушки? Когда я умоляла не смотреть на меня также как мать? Когда?! — Сонми взревела и сорвалась на крик. К глазам уже подкатили слезы от сдерживаемой в груди злости, но она лишь причиняла больше боли.       — Я тебя приняла. — спокойный голос контрастировал с болезненными криками, и комната разделилась на полыхающую и заледеневшую часть. — Было сложно после того рассказа, но ты всегда будешь моей сестрой, которую я люблю и ничто этого не изменит. Никакая правда, открывшаяся спустя десятки лет. Я уже забыла об этом, ведь рядом сейчас ты, а не отец.       — Ты может и забыла, но я не могу! — блондинка ударила ладонью по парте и если бы в крови сейчас не бушевал адреналин, то ладонь яростно бы полыхала.       — Потому что ты все еще живешь в прошлом, с неисчерпаемым чувством вины. — жестокая правда вырвалась с женских уст и врезалась в сознание.       — Да может потому что ничего другого у меня нет! — одинокая слеза проложила дорожку от щеки до шеи, прячась под высоким воротом кофты. — Не было ни тебя, ни матери, ни друзей! Только вина за его смерть!       — Когда же ты поймешь, что это только его выбор, и он выбрал нас с тобой! — Розэ хотела достучаться до сестры очень долго, но именно сейчас выдалась эта возможность, спустя два чертовых года. — То, что он больше проявляется в твоем характере, не значит, что ты его убила. Когда до тебя дойдет, что мы не центр Вселенной и порой от нас ничего не зависит.       Внутри Сонми разбивалась душа с каждой новой фразой сестры. Она говорила правду, говорила ту истину, которую должна была сказать еще тогда, когда девушки узнали о заклятье отца, которое он наложил на себя ради своей любимой жены и не родившихся дочерей. Мужчина пожертвовал собой, чтобы девочки появились на свет, но обещал всегда оставаться рядом со своими близкими.       Кто же знал, что его обещание воплотится в младшей дочери, унаследовавшей и его характер, и способности, и мысли. Никто не мог представить, что именно его действие настроит влюбленную до беспамятства мать на холодные отношения с родной дочерью. Настолько женщине было больно видеть отражение своей судьбы в ребенке, поэтому она была так холодна с неповинной девочкой, которая всего лишь появилась на свет.       За первой слезой последовала вторая, третья, а потом они слились в один большой поток и Сонми начала задыхаться от их количества. Рыдания разошлись по всему кабинету и Розэ не могла двинуться с места. Вид убитой горем сестренки вернул ее во времена третьего курса, когда она не могла решиться зайти в комнату и просто побыть рядом, чтобы хоть каким-то образом поддержать ее, хоть она никто и не умела это делать.       Сонми все годы была уверена, что Розэ было неприятно находиться с ней из-за схожести с отцом, но кто же знал, что брюнетка именно в этот момент испытала робость и не смогла побороть себя, чтобы поддержать самого родного человека. Сейчас она этой ошибки не допустит.       Она медленно поднялась со своего места и еле передвигала ногами. Розэ подошла сбоку и накрыла ладонью содрогающееся плечо. Вся та боль, что находилась внутри блондинки этим касанием словно передалась когтевранке и дышать стало в разы сложнее. Именно так и ощущалась хвалебная связь близнецов — ты чувствуешь, но ничего не можешь сделать.       В порыве надрывистых рыданий, девушка развернулась и уткнулась в родное плечо, которое сестра добровольно пожертвовала для слез. Теплая, почти родительская рука гладила по макушке, тем самым успокаивая разбитого ребенка.       — Я не хочу больше испытывать муки совести каждый чертов день, за причиненные неприятности дорогим людям. — когда плач поутих, то Сонми смогла все же выдавить из себя слова, рвущиеся изнутри.       — Никто тебя не винит. — Розэ отодвинулась и схватилась за плечи сестры, чтобы заглянуть в помутневшие глаза. — И тебе пора перестать так поступать с собой.