Зло под маскою добра

      Раздражающий дневной свет давил на глаза и причинял боль даже под прикрытыми веками. Разлепить их было задачей непосильной, но необходимой, поэтому справляясь с собственной болью, Сонми все же смогла оглядеть комнату помутневшими глазами.       Первое время она не понимала где и зачем находится и что вообще произошло. События прошедшей ночи мелькали вспышками в голове, но собрать полную картину не представлялось возможным. По прибытию в этот дом она трансгрессировала в воздухе и сестры свалились на каменный пол, получая ушибы по всему телу, особенно по голове.       Разглядев все же отдаленно знакомые очертания комнаты, она успокоилась и предприняла попытку повернуться или поднять голову, однако тело совсем не слушалось. Неужели удар пришелся настолько сильным, что она перестала чувствовать собственное тело? Сонми пыталась покрутить шеей, поднять руку, но все безуспешно.       Вместе с накатившей паникой, в ее голову будто пулей вонзилось осознание произошедшего. Все события предстали единым образом и от страха пережитого, ее глаза стали метаться по комнате, а рваное дыхание отчетливо услышали бы даже за дверью. Девчонка ерзала на кровати, в попытках подняться и уже начала чувствовать кончики пальцев, затем руки и плечи.       Забыв о собственных ногах, о боли, которая вернулась в чувствительный организм, она резво подняла корпус и придвинулась с помощью рук к краю кровати, свешивая ноги. Инстинктивно девушка подалась вперед, но не смогла удержаться на тех веревках, какими сейчас были ее конечности и с грохотом рухнула вниз.       Тело вновь пронзило болью, и теперь каждая клеточка ее организма взывала к благоразумию и отдыху, ведь хозяйка вновь не может усидеть на месте. Сейчас она не думала, она не могла позволить себе тратить время на осмысление происходящего, ведь животный инстинкт самосохранения помутнил рассудок.       Сонми, словно из-под воды, услышала быстрые шаги за дверью и повернулась на спину, после чего приподняла корпус и начала пятиться назад. Глаза ее хоть и видели людей, но четкий образ не мог дойти до мозга, всякий раз искривляя изображение. Девушка выглядела сейчас как домашний кролик, которого окружили дикие волки и напористо надвигались на свою добычу.       От страха, под руку начали попадаться различные предметы вроде ботинок, подушки, вазы. Все, на что у Сонми хватало сил. Когда спина уперлась в холодное твердое препятствие, то она зажмурилась. Девушка уже не знала от кого и чего ожидать, поэтому боялась всех и каждого.       Когда крепкая хватка сжалась на ее плечах, а щека коснулась теплого и крепкого тела; когда на макушке оказалась широкая ладонь, которая нежно успокаивала девушку, а ее шея ощутила горячее дыхание чужого человека, то слезы сами по себе стали градом выливаться из ее глаз. Сонми тут же поняла кто это был и с какими намерениями сейчас здесь находится, поэтому позволила себе немного расслабиться и выплеснуть свои переживания. Но только после слез.       Сонми отчаянно хваталась за Чимина, который трясущимися руками держал ее. Она сейчас хотела спрятаться, раствориться за его твердой оболочкой, чтобы никогда в жизни не подвергать себя тому, что уже произошло. Истерика не прекращалась, и девушка начала давиться собственными слезами. Немудрено, что увидев столько смертей, испытав тройной размер предательства, животный ужас и неистовую злость, приправленное все сражением и физическими ранами ее так взорвало.       Это был именно взрыв, вызванный всеми происшествиями, с которыми не каждый взрослый человек справится. Ее уничтожили как мага и растоптали как личность. Что может быть хуже, когда ты становишься ни на что не способным сосудом? Даже забвение не так страшно, как это мерзкое чувство беспомощности.       — Давай сядем на кровать. — встревоженный голос парня спустя долгие минуты рыданий не мог вывести девчонку из апатичного состояния. — Сон? — он коснулся руками ее лица и заглянул в пустые, безжизненные глаза, которые смотрели в никуда.       Чимин попытался потянуть слизеринку на ноги, но вовремя заметил, что они хоть и двигались, но совершенно не могли удержать уставшее тело в вертикальном положении. Парень со злостью втянул воздух через нос и стиснул зубы. Как же в нем сейчас бушевала злость, которую успокоит лишь смерть ублюдка, уничтожившего все хорошее, что объявилось так недавно. Мысленно он уже представил миллионы вариантов жестокой расправы над этим человеком, и каждая последующая превышала по жестокости все предыдущие.       Сонми не заметила, как оказалась на кровати, как Чимин поднял ее на руки и отнес на мягкий матрас. Она не замечала с какой болью и сочувствием на нее сейчас смотрят. Все ее мысли были в той роковой ночи снова и снова.       Девчонка обнимала свои колени, качалась взад-вперед, словно умалишенная в Мунго, смотрела только в одну точку, не в силах вернуться в реальность, которая так подло с ней поступила. Снова и снова она прокручивала в голове тот вечер, да и все прошлые. Пыталась понять, в какой момент все пошло не так, почему Минхо оказался таким жестоким воплощением зла. В нем не было и капли сочувствия, ведь иначе те жестокие картинки не мелькали бы сейчас перед глазами.       Предательство от самых близких людей оказалось в разы больнее, чем это описывали в книгах, а случай с Розэ и помолвкой и рядом не стоит с тем уроном ее психике, как поступки слизеринцев. Вспомнив о сестре, девчонка оживилась и затряслась пуще прежнего.       — Что с ней?! — Сонми с испугом подскочила и взглянула на парня, мысленно прося его об отсутствии плохих новостей.       — Уже ничего не угрожает. — Чимин усадил девчонку обратно и серьезно заглянул в взволнованные очи. — Но ты очень рисковала, когда трансгрессировала с ней в таком состоянии. Она могла погибнуть.       — Замолчи. — девчонка схватилась руками за голову и зажмурилась, отгоняя самые плохие ведения, которые всплывали перед глазами.       — Расскажи, что произошло. После этого я оставлю тебя в покое. — Чимин может и хотел показать свое волнение, но вызывал только раздражение.       — Что тебе мешает отстать от меня прямо сейчас? — взгляд, преисполненный ненавистью, будто самая острая стрела пробил грудную клетку молодого человека. — Ты видишь, что я смогу сейчас тебе дать полный ответ, из которого ты поймешь всю хронологию событий? — она склонила голову набок, совсем как Минхо в тот злополучный вечер и Чимин невольно отстранился.       — Я беспокоюсь о человеке, который для меня значит очень многое. — парень догадался о вернувшемся чувстве злости, поэтому желал сгладить углы их разговора, чтобы не переросло в ссору. — Попробуй встать на мое место. Если в один день я свалюсь на твоем пороге избитый, в крови и потеряю сознание, то ты просто пожмешь плечами? Тебе стоит только рассказать мне и уже тогда будем думать о последствиях. Позволь мне взять часть твоей ноши.       — Ты умрешь за меня? — неожиданно вбросила блондинка вопрос, хотя не собиралась его озвучивать. Она вмиг замолкла и стала хлопать глазами, лишь бы парень не принял все всерьез.       — Я умру из-за тебя. — Чимин положил руку на макушку девушке и притянул к себе, нежно целуя в лоб. Странно: вот она смотрит на него с нескрываемой злобой, а он шарахается этого, но уже через пару секунд будто ничего и не было, словно до этого были не они. — Ты скоро меня доведешь, что сердце не выдержит подобных скачков.       — Очень смешно. — может ее щечки и порозовели, а взгляд стал мягче, но внутренний ураган не утихал. — Минхо убьет меня. — отрешенно, глядя на зашторенное окно, молвила девчонка.       — Я бы на его месте поступил также. — усмешка говорила о несерьезном отношении к ситуации, ведь Чимин еще ничего не знает. Взгляд, которым на него посмотрела возлюбленная даже заставил живот скрутиться в тугой канат. В нем была и боль, и ненависть, и обида. — Что произошло?       — Ты вновь оказался прав во всем… Он гребаный псих и убийца. — на глазах вмиг образовались слезы, но они никак не желали скатываться с длинных ресниц. Чимин в эту же секунду потерял все эмоции, он внимательно слушал, поглощал каждое сказанное слово и готов был отправиться на поиски ублюдка с поехавшей головой. — Он убил Айрин. Просто сварил в кипятке! Я думала она поехала к семье, но все это время была у него. Он вырвал ядра у половины когтевранцев, убил Юнги, черт возьми! — Сонми уже не сдерживалась, истерика так и вырывалась из нее, но внутреннее состояние намного хуже, чем она показывала внешне. — Я даже представить боюсь, что стало с остальными… — на ее зареванном лице отразилось осознание и животный страх. — Там был Джисон... Чимин, мне нужно в Хогвартс. — девчонка попыталась встать с места, но ее грубо усадили обратно. — Какого черта? Это же Джисон!       — Мозгов нет? Если там был Минхо, то почему ты думаешь, что Джисон не на его стороне? Он не смог бы провернуть все сам. — брови его сошлись к переносице, а взглядом и словами он пытался достучаться до чувствительной девчонки, которая не ведала о том, что хотела сделать. — Где твои мозги, Сон?       — Даже если они все на его стороне, то с Джисоном я поговорить обязана! Он мой лучший друг и если он не объяснится, то никто не сможет это сделать. — Сонми строго смерила блондина, но он не уступал, продолжая атаковать искрометным взглядом. Он молчал, ведь слова были для девушки пустым звуком, она должна увидеть всю его серьезность. — Я должна.       — Должна попрощаться с жизнью? Ты тупица что ли? Он тебя прикончит, несмотря на вашу дружбу! — опасения парня были оправданы и разумны, ведь если не он, то девчонка наломает дров. Снова.       — Джисон не способен на это. Он бросился на Феликса, который держал нас с Розэ, чтобы тот отступил. Джисон просто не может оказаться предателем! — мысли полностью поглотила идея разговора с, возможно, бывшим лучшим другом, который мог оказаться предателем. Сонми больше всего этого боялась, ведь даже сейчас понимала, что готова доверить ему собственную жизнь.       — Ты про Минхо также говорила! — они оба встали на ноги и, твердо стоя на собственной правде, повышали друг на друга голос. — Говорила, что те чары — это ничего, но он забрал твою магию! Включи голову и осторожность хоть раз в жизни! Твой Джисон такой же и если я его замечу, то не посмотрю на все обстоятельства и прикончу. Раздавлю, как надоедливого комара.       Чимин перестал кричать, но от этого стал более пугающим. Его слова, его взгляд, подрагивание желваков на щеках — все говорило о решимости и ненависти к бывшим друзьям своей девушки. Парень настолько погрузился в мысленное убийство слизеринцев, что не заметил нарастающее недовольство напротив. Сонми начала громко и глубоко вдыхать воздух через нос, сжимая свои маленькие ручонки в сильные кулаки. Здравый смысл покинул ее на той злосчастной поляне и не желал возвращаться, остались только взрывные эмоции и разбитое предательством сердце.       Девчонка не хотела церемониться, ее бесила эта ситуация, эта слабость, этот Чимин, который совсем не следит за поганым языком. Они только вышли на мирную ноту, нашли свою странноватую гармонию, свойственную лишь им, но сейчас положение всего магического мира и непосредственное участие в этом девчонки разрушили все в одночасье.       Не давая себе отчет, Сонми чувствует, как гнев разливается по всему организму, а трясущаяся от агрессии рука встречается с ровной линией челюсти. Ей плевать, что она не попала ему в нос, ведь при большом желании она повторит свой коронный удар, но сейчас целью было — привести этого придурка в чувства. Чимин должен понять, что ее настрой нешуточный и даже их отношения не смогут остановить ее. Особенно, она не позволит вредить своему лучшему другу.       — Если ты, хоть пальцем его тронешь. Если посмеешь бросить хоть одно заклинание… — голос был гипнотизирующим, пугающим, глазные яблоки налились безжалостной кровью, а вены на напряженных руках вздулись. Она готова была убить на месте, будь это кто-то кроме Чимина, поэтому он схлопотал лишь удар в челюсть. — Я размажу твои мозги в ту же секунду.       Чимин, сначала обозленный ударом, а потом удивленный поведением слизеринки не понимал, что сейчас чувствует. Он хотел одновременно придушить эту особу, но уже через мгновение понимал, что ей нужна помощь и всем сердцем желал ее оказать. Желал, но не мог, ведь он не понимал, что с ней происходит, что с ней сделали.       Грубая рука схватилась за локоть и потащила прочь из комнаты. Быстрые и громкие шаги раздавались по пустым дорогим коридорам. Сонми хотела начать брыкаться, ударить его по второй стороне лица, чтобы кровь осталась на черном мраморе, но вовремя удержала себя в руках. Чимин вел ее по знакомому маршруту и сердце забилось с новой силой, оно будто ожило.       С громким стуком открыв дверь, парень почти швырнул Сонми в комнату, в которой всегда останавливалась сестра. Взгляд тут же приковался к постельной койке, на которой покоилась мертвенно-бледная Розэ. Судя по виду, она не желала приходить в сознание, но хотя бы была жива, о чем говорила размеренно поднимающаяся грудь.       — Посмотри, что они сделали с твоей сестрой! — Чимин сбоку приблизился к замершему лицу и ждал, когда все же сможет достучаться. — Кого ты защищаешь? Кого пытаешься спасти? Убийц и преступников? Очнись! — Чимин тряс ее за плечо, пока Сонми медленно хлопала ресницами, смотря на двойняшку.       — Чимин, рот закрой. — Тэхен, что все время сидел в комнате, все же подал опознавательный знак, чтобы усмирить лучшего друга. — Оритесь за пределами этой комнаты. Ей нужен покой.       — А этой нужны мозги. — парень вскинул руки, плюнув на всю ситуацию. — Стой здесь и смотри, до чего довели твои друзья, о которых тебя предупреждали заранее. Все произошедшее с Розэ только на твоей совести. — Чимин проговорил эти слова в лицо блондинки, агрессивно указывая на пострадавшую.       Парень не мог больше здесь находиться и покинул комнату. Может он и сказал все в грубой форме, но не считал, что выдал что-то лишнее. Все то, что таилось в его голове он всегда выдавал без сожалений. Возможно, это слишком грубо с его стороны, жестоко по отношению к своей девушке, но если сейчас он не столкнет ее с реальным миром, где существуют жестокие злодеи, прячущиеся под масками добра, которые могут надевать даже самые близкие, то она погибнет в этой даже не начавшейся войне. Однажды она поймет его.       Сонми уже не чувствовала той усталости и немощности, что была в ней при пробуждении, стояла она на своих ногах достаточно уверенно, поэтому медленно придвигалась к кровати. Вид сестры вызывал помутнение рассудка, будто ее снова огрели парализующим и остальными сильными проклятьями.       Уже у изголовья кровати девчонка упала на колени и опустила взгляд. Злость на саму себя за то, что втянула невиновного родного человека в эту заварушку, ненависть к бывшим друзьям и сожаление перед сестрой. Все так сильно угнетало, что она чувствовала, как начинают кипеть мозги.       В ней боролась настоящая личность и созданная по темному подобию Минхо сущность, так и рвущаяся наружу. Сначала хотелось плакать, а уже через секунду убивать. Ранимая и чувственная личность пыталась бороться против жестокой и бездушной твари, не видящей преград. По этой причине она ведет себя так странно и неоднозначно, ведь каждая сторона пытается взять первенство.       — Что-то мне подсказывает, что я утратила права находиться с ней рядом, не так ли? — риторический вопрос заставил Тэхена перевести взгляд с одной сестры на другую.       — Вы обе любите все усложнять в собственных же взаимоотношениях. — он вернул свой взор на когтевранку и громко выдохнул. — Что ты, что она так печетесь друг о друге, заботитесь, но не решаетесь подойти и объясниться. Она нуждается в тебе ровно столько же, сколько и ты в ней.       — Не начинай. — слова парня вернули крупицы надежды и Сонми смогла поднять голову. — Про «объясниться» не тебе мне что-то говорить.       — Это не тот разговор, который нам стоит обсуждать. — шатен уткнулся в книгу, которая лежала у него на коленях и показал полную незаинтересованность. — Побудь рядом с сестрой, ей нужен кто-то вроде тебя.       Девушка проницательно оглядела гриффиндорца и хмыкнула, когда он поднялся с места, чтобы покинуть комнату. Она поняла, что если эта парочка будет и дальше крутиться вокруг, да около, то быстрее они с Чимином поженятся, чем те признаются.       Когда парень все же вышел и оставил слизеринку наедине с Розэ, то она смогла выдохнуть. Ее руки дрожали, сердце сжималось от боли, а ком не давал спокойно дышать. Один только вид сестры заставлял винить себя снова и снова, ведь если бы девчонка не пошла с ней в тот раз, то ничего подобного не произошло.       Розэ выглядела безмятежной, такой же сильной и стойкой, какой была с самого рождения. Перед ней нет никаких преград, нет чувств, которые всегда мешают и заставляют сомневаться в себе и своих силах. Она сильна духом, как никто другой, ведь сожаление никогда не сможет подбить ее внутреннюю гармонию. Именно поэтому Сонми сейчас так крепко сжимает ее руку и боится посмотреть в последний раз.       Больше всего люди страшатся крушения сильных людей, своих авторитетов, которые возводятся на пьедестал. А самые стойкие, как известно, с большей силой ломаются. Это не какая-то осиновая веточка, которую можно согнуть пополам и будет лишь щелчок, это — настоящая дубовая ветвь, которая держится веками и противостоит любой непогоде. Но если они ломаются, то это сравнимо с громом над головой, поражающим все в округе своими летящими острыми щепками.       Будущее не предопределено, но для его благополучия, даже мнимого, приходится слишком много гадать и идти на риски. Именно поэтому Сонми не позволит Розэ пойти за ней, ведь та уже пострадала и не хочет видеть рядом Чимина в неподходящей для него битве, поэтому приходится ругаться.       В эту секунду она чувствовала неподъемный груз ответственности на своих плечах, ведь сущность с Минхо была едина и из этого ей пришло в голову, что только она сможет противостоять бывшему другу, который сотворил с ней подобное. Она будет наращивать силы, вдали от родных сердцу людей, даже если придется прибегнуть к темной магии, которая таилась внутри нее, вернется не к самым приятным ритуалам, что были на ее памяти, но отомстит этому ублюдку за своих друзей, своих знакомых и, в первую очередь, за свою Розэ. Если кто-то и посмеет прикончить Чхве, то только другая Чхве.       — Прости меня. — Сонми придвинулась к сестре и поцеловала в висок. Это было ее прощание и раскаяние, ведь при сознании оставить девчонку не сможет.       Она не хотела уходить, не желала оставлять свою душу на кого-то чужого, но и медлить в такой ситуации нельзя. Пара дней без сознания и так сказались на ее состоянии и положении в мире магии, о котором ей неведомо. Но как же ей было отвратительно от самой себя, что приходится вновь сбегать. Они потратили слишком много времени впустую и сейчас по сюжету все должно пойти на лад, однако судьба играет по собственным правилам.       На подушку падали горячие слезы, зубы стучали от сдерживаемой бури эмоций, а рука, которая придерживала чужую голову, невольно наткнулась на твердую большую шишку, оставленную в тот злополучный вечер. Словно топором обрубили все переживания и Сонми утвердила свои намерения, что никто не будет с ней на этом пути саморазрушения.       Она последний раз оглянулась на неподвижное тело и резко встала с кровати, направляясь к выходу. Девушка вытерла лицо от надоевших за эти часы слез и решительно настроилась на битву. Громкий хлопок, казалось, мог мертвого с могилы поднять, не то что всех спящих разбудить. Но не это лишило блондинку слуха и внимания, а ее собственная кровь, которая бешено отбивала ритм в ушах.       — Помереть собралась что-ли? — изнеможенное тело пыталось подняться, не успела Розэ и глаза открыть. Она инстинктивно потянулась за сестрой, но все было безуспешно, как бы она не старалась, ведь все увечья, нанесенные сильной магией, так просто не стереть.       Сонми не слышала пробуждения, не видела подрагивающих закрытых век, когда сидела рядом, ведь все мысли были уже на поле битвы, где противником выступал не только Минхо со своими приспешниками, но и она сама. Слабая, жалкая, неспособная на что-то стоящее Чхве Сонми — обычная волшебница, которая даже не успела сдать экзамены в школе и утратила всю свою магию по неосторожности.       Быстро взяв свою палочку и кофту, которую уже нельзя назвать таковой, она вылетела из огромного особняка и направилась к одному из пустых холмов, которые окружали местность, ведь именно там находилось наибольшее скопление магических потоков.       Покрытые редкой уже зеленой травой, невысокие горы заставляли вкладывать множество усилий, ведь ноги то и дело скользили по свежей, только проросшей растительности, хотя еще не пришли в свою форму. Кочки и ямы заставляли прилагать намного больше усилий, чем требовали обычные склоны. Не до конца окрепшие ноги готовы были затрястись от усталости, но Сонми и не думала останавливаться.       Отходя на такое расстояние, большой особняк, почти дворец, уже не казался таким величественным, в округе показалось все больше точно таких же зеленых холмов, вдалеке показывались скалистые горы с белыми верхушками, а где-то в котлах меж гор Шотландские озера, которые отражали в себе серое невзрачное небо. Оно было таким же угрюмым, как и вся мирская обстановка; кричало о благоразумии, но никто не отвечал на ее мольбы.       — И куда это ты собралась? — грубая и резкая хватка на запястье, оставляющая внушительные синяки даже не привлекла внимания девчонки. Она не остановилась, даже не повернулась к Чимину, лишь также грубо высвободила руку и пошла дальше. — Остановись, Мерлин бы тебя побрал! — парень обогнал Сонми и вцепился в ее плечи, чтобы притормозить эту напористость.       — Уйди. — это было не спокойствие, она была без эмоций. Не было ничего доброго и светлого, кроме мести. Сонми предприняла попытку обогнуть преграду, но Чимин двигался вместе с ней. — Ты глухой или тупой? Я сказала: пошел прочь! — девушка агрессивно оттолкнула от себя парня и не будь склон таким крутым, то сейчас он, вероятно, лежал бы на спине.       — А я сказал тебе остановиться! — Чимин убрал свою опору и отряхнул руку от сырой земли. Неизвестно, в чьем взгляде отражалось наибольшая упертость, но отступать точно никто не желал. — Если ты к ним пошла одна, то ты конченая тупица и самоубийца! — из-за отсутствия на горе людей, он наконец мог позволить себе наорать на свою безмозглую девушку.       — Ты предлагаешь оставлять все так? Может я и конченая самоубийца, но тупицей меня не смей называть! Я сама убью Минхо, чтобы больше никто не пострадал. — Сонми уже покраснела от злости, палец ее прочно упирался в мужскую грудь, отбивая каждое слово, а Чимин все был непреклонен.       — Если самая умная, то как ты одна пойдешь против троих? — он смотрел на нее сверху-вниз, выгибая аккуратную бровь. Скрещенные руки на груди, говорили о его прочной позиции. — Раз собралась воевать, Гарри Поттер недоделанный, то вспомни, что даже у него были друзья на протяжении всех лет борьбы.       — А ты вспомни сколько за эти годы погибло людей. Вспомни, что его мягкость не давала прикончить Лорда с самого начала. Если ты думаешь, что я буду такая же размазня, то ты меня очень плохо знаешь. — Сонми отзеркалила его стойку, не желая отступать.       Они испепеляли друг друга убивающими взглядами, но каждый делал это, чтобы защитить любимого человека. Оба так сильно боялись за жизнь своей половинки, что готовы разругаться в пух и прах, но остановить от непоправимых последствий.       — Одну я тебя не пущу. — Чимин хоть и желал ее остановить, но понимал, что с ее почти раздвоением личности он бороться не сможет. А Минхо он прикончит сам, да и сделает это с особым наслаждением и изощренностью. — Можешь хоть попытаться убить меня, но я ни на шаг не отойду от тебя.       — Хорошо. — девушка устало прикрыла глаза и наполнила свои легкие воздухом, после чего с шумом опустошила. Она резво достала из-за пояса палочку и направила на блондина, который успел расслабленно опустить плечи. — Авад-…       — Экспеллиармус! — голос Тэхена раздался словно из ниоткуда, выбивая палочку Сонми на добрые десять метров. — Это твой план, да? Очень действенный, даже спорить не буду.       Пока Тэхен обходил девчонку, чтобы встать возле лучшего друга, он не снижал свою бдительность, все еще держа на прицеле, Чимин изумленно хлопал глазами и не мог поверить в реальность происходящего. Он конечно сам сказал убить его, но для подтверждения своей настойчивости, а не чтобы его в самом деле пытались прикончить.       — Ты в самом деле пыталась меня убить?! — почти верещал парень, когда дрожь отпустила его тело. — Ты спятила?!       — Сам же сказал убить тебя. — Сонми смотрела сквозь него, понимая, что если все же встретится взглядами, то будет испытывать немыслимые угрызения совести. — Мне не нужно, чтобы кто-то еще шел туда со мной и рисковал собственной жизнью.       — Флектендум. — Тэхен взмахнул палочкой и напустил усыпляющее заклинание. Девчонка с ту же секунду потеряла сознание и полетела вниз, но надежные руки Чимина вовремя успели подхватить девчонку, что стояла в полуметре от них. — Надо все обговорить вчетвером. Розэ очнулась.       — Ты ее вырубил! — то ли с возмущением, то ли с восхищением было сказано, но Тэхен лишь пожал плечами и начал спускаться к дому. ***       Рваное дыхание и быстрый бег разбивали оглушающую тишину ночного леса. Ветки давно исцарапали все открытые участки кожи и порвали повседневную одежду, доставляя телу неприятную прохладу. Ноги устали запинаться о торчащие коряги, но это не мешало останавливать погоню.       Лес был изучен вдоль и поперек, но именно в эту роковую ночь он казался незнакомым, совсем чужим, зловещим, будто сама тьма родилась в нем. Уже неизвестно в каком направлении бежали парни, и в правильную ли сторону они идут, ведь Минхо мог заплутать, чтобы обмануть преследователей.       Очередной торчащий корень оказался фатальным. Небольшая невнимательность и вот уже двое молодых людей кубарем летят вниз с очередного обрыва разрушенного холма. Пара метров вниз и высокий горный склон, по которому еще предстояло кувырками катиться с десяток метров оставят немыслимое количество гематом и, возможно, переломов.       — Он же твой лучший друг, — выплевывая собственные легкие, сквозь болезненные стоны ворчал Джисон, когда они остановились на ровной части склона, обращенные взглядами к небу. — как мог не заметить, что он заодно с Минхо?       — Если я не ошибаюсь, то ты тоже его сосед по комнате и не меньше времени с ним проводишь. — измученно выдавил Чан, пока пытался подняться с помощью рук, но они так сильно затряслись, что он рухнул обратно на твердый камень. — Твою мать, они будто сквозь землю провалились… — блондин потер намокший лоб и прикрыл глаза.       — Нужно возвращаться. Мы их в такой кромешной тьме и всем факультетом не найдем. — Джисон почти полз к другу, пока тот боролся с очередным приступом кашля от долгой беготни. — Нужно искать Сонми.       — Они сбежали с Розэ. Где ее теперь искать? — Чан обернулся к другу и с грустью попытался найти ответ в темных глазах справа от себя.       — Мне плевать где! — парень ударил кулаком по земле, а после, кусая губы, жмурясь от боли опустил голову, чтобы холодные валуны охладили разум. — Я хоть всю Англию перерою, но мы должны найти Сонми. Если эта крыса Чонин ей в последний момент что-то сделал… — Хана было не узнать: вся его доброта, легкость и открытость испарились в один миг, оставляя после себя чувство исключительного предательства. — Все они трупы.       — Хорошо. Вернемся в школу, но кроме крови мы там ничего не найдем. Встретим оставшихся и уходим отсюда. — Бан Чан все же смог поднять корпус и положить свою руку на плечо последнего друга. — Здесь мы беззащитны.       — Подожди. — когда слизеринец поднимался, то Джисон неожиданно схватил того за предплечье, останавливая от последующих действий. В его глазах под лунным светом отражалось осознание и испуг. — Сейчас мы не можем никому доверять. Кто знает, может кроме этой троицы есть еще кто-то. — как бы больно ему не было признавать это, но мир несправедлив и даже самые близкие люди вмиг оказались врагами. — Мы не можем вернуться.       — Оставишь их там погибать? А Хенджин? Сынмин? Остальные ребята? Не все из них за Минхо. — Чан не мог понять друга, который отчаянно пытался покинуть окрестности Хогвартса. — Оставим их на произвол судьбы? Там же и наши друзья. — попытки привести в здравость ума не желали увенчиваться успехом.       — Это бойня. Здесь каждый сам за себя. — отрешенный, словно загробный голос эхом раздался в лесной глуши. — Для меня главное найти Сон. Остальные справятся сами.       — Не слишком ли ты жесток? — Чан поднялся на ноги, и друг вслед за ним. — Сонми ушла в безопасность, а остальные по-прежнему там! Я своих не оставлю. — парень развернулся в сторону, из которой они пришли и последний раз посмотрел на слизеринца.       — Ты делаешь это именно сейчас, прикрываясь добродетелью. — Хан грустно усмехнулся и помотал головой. — Может ты с ними заодно? — неожиданный вопрос будто выбил землю из-под ног. — В нашем положении никому нельзя доверять, так почему же ты так рвешься уйти, хотя мы с тобой в достаточной безопасности? Или хочешь прослыть героем, чтобы Сон снова на тебя посмотрела? Не низко ли ты пал, Крис? — каждое предложение, фраза, слово, словно бойцовские удары, выбивали весь дух из парня. Отправной точкой стало обращение по второму имени, которое он всем сердцем ненавидел и знали о нем только Хан и Феликс.       — А ну повтори, что сказал. — Чан резко приблизился к другу и поравнялся с ним носами. Они были словно два льва, упиравшимися в лбы друг друга перед дракой. — Я делаю это не из-за Чхве.       — Обманывай кого хочешь, Кристофер, но ты так и останешься сыном своего отца, который вовремя не сумел показать свой характер. — нервы брюнета откровенно сдавали, под таким давлением на его психику, истерика сама собой встала на защиту сознания. Он пытался этим оградиться от реальности, от переживаний и обид, но тем самым только отстранялся от единственного друга в эту секунду. — Или ты точно также побежишь прислуживать этому ублюдку, как твой отец Лорду?! Вы же Малфои одинаковые!       Не выдержав безосновательных обвинений, обидных слов и упоминание ненавистного отца, который был главным его клеймом по жизни, Чан со всего возможного размаха проехался по лицу Джисона, который только и ждал этого, ведь специально провоцировал того. От такого жестокого, взрывного удара Джисон не смог ровно устоять. Парень тут же схватился за нос из которого незамедлительно хлынула кровь. Он отрешенно зацепился взглядом за какое-то дерево у подножья горы и застыл на секунду, пока Чан тяжело дышал перед ним от нарастающей злости.       Внимание блондина привлек желчный смех побитого и заставил замереть. Джисон ядовито смеялся и смотрел на Криса, выпрямляясь в полный рост.       — Вот оно! — он наступал, словно хищный зверь на свою добычу, пока храбрец-Чан отходил назад. — Это истинный Кристофер Малфой! Чувствуешь себя лучше?!       Дыхание Чана учащается, внутри все трясет, скулы сводит от обиды за слова этого человека. Он не мог поверить, что кто-то вроде него таким образом залезет под кожу и выпотрошит его без остатка. Темная пелена накрыла не только глаза, но и разум, поэтому парень уже не давал отчета своим действиям.       Молниеносный, дикий замах, в который парнишка вложил всю свою обиду на Джисона, на отца, на предателей почти просвистел в воздухе. Чан ударил с такой силой, с какой никогда не бил прежде, ведь до этого момента еще никогда столько противоречий не таилось в его безмятежном сердце.       Удар такой силы не смог бы вынести обычный человек, поэтому Джисон стремительно приземлился на землю, не ощущая челюсти. Он содрал себе ладони и локти, если конечно на них еще были живые места, но боли не почувствовал. Тело перестало реагировать в этот момент, собирая всю чувствительность в лице.       Чан от сильного замаха и разворота подался вперед, но смог удержаться на ногах, однако заметно шатался, ведь его не слабо занесло. И речь совсем не о телесных ощущениях. Провокации слизеринца так сильно его довели, что он посмел ударить своего друга, за что тут же ощутил вину. В тот же момент, той самой вины его в этом не было, ведь Хан начал говорить то, о чем не ведал.       — Ты как хочешь, — вправляя нижнюю челюсть, пытался выговорить Джисон, пока не почувствовал хруст. — а я никуда не иду. Если ты решишься вернуться, то на этом наши пути расходятся, и я иду за Сонми, а ты куда пожелаешь. — он не спешил подниматься, ведь холодная почва и весенний ветер успокаивали, не давали новой порции истерики настичь его. — Но после этого нам больше нельзя будет пересекаться, иначе парочкой ударов мы не отделаемся.       — Я с тобой. — Чан скатился по шершавому стволу дерева и уткнулся в собственные руки, на которых была чужая кровь. — Но если скажешь что-то подобное еще раз, то тогда точно конец.       — Какие мы нежные. — хрипловатый смех вырвался из груди, но был недолгим, ведь очередная доза кашля догнала его. — Не волнуйся, мне просто нужно было не подпустить панику, я на самом деле так не думаю.       — Оригинальный у тебя метод, нечего сказать. — Чан хотел швырнуть в друга какой-нибудь камень или хотя бы горсть земли, но сил на это уже не было.