***
В предыдущих сериях: Пьер всё ещё переживает боли в ноге, но уже не такие сильные. Вместо завтрака компания НеИБританцев обсуждала план по выходу в город в пятницу, однако теперь, это было под сомнением. Особенно после случая на обеде. Макс и Льюис затеяли словесную перепалку в ходе которой Гасли уложил Хэмилтона в бессознательное состояние. Ландо окончательно дал понять Карлосу, что он уже не тот милый британец, а весь особняк заклеймил компанию «Опасные».***
Солнце уходило всё ближе к горизонту. Макс и Ландо всё ещё сидели в комнате, точнее Ландо продумывал завтрашний план выхода за вкусняшками и алкоголем, а Макс перебирал свою колоду карт. На рубашках был изображён синий прямоугольник обрамлённый чёрным фоном. Изнанка так же была чёрного цвета с ярко-синими мастями и цифрами. На синем прямоугольнике рубашки красовались различные чёрные узоры напоминающие какие-то замысловатые цветы и их стебли. Карты то складывались в колоду, то распадались веером. Ферстаппен мастерски перемешивал колоду карт, а после выкладывал все рубашкой вверх перед собой. После переворачивал парами и если пары не совпадали по цифрам, то тут же начинал мешать карты снова. — Зачем ты это делаешь? — Ландо отбросил блокнот с записями и сел на пол возле Макса. — А ты как думаешь? — Ферстаппен загадочно улыбнулся, но взгляд от своего «дела» не отнял. — Не знаю, вот и спрашиваю. — Если скажу, то мы не сможем с тобой играть. — Ха, тогда как насчёт игры до рассказа? — Ландо присел поудобнее и наклонил голову в ожидании ответа, но вместо него, Макс просто сложил всю колоду и начал её перемешивать. Башня превращалась в веер, после тот одним движением руки переворачивался с рубашки на изнанку, затем делился надвое и снова образовывались башни. Они лёгким движением руки становились одной единой колодой, а дальше всё повторилось вновь. — Играем без ставок. Без дилера. И поскольку ты спросил что я делаю, то играем в пары. — Оо, значит нужно собрать две карты одного наминала, но разной масти, так? — Да, играем без джокеров. Если угадываешь, берёшь дополнительный ход. Если оппонент угадывает половину или больше неё, то игра заканчивается. — Хорошо. Макс быстро разложил карты на полу. Ландо следил за каждым движением и предвкушал процесс игры. Конечно без ставок не так интересно, но ведь хочется узнать, зачем Макс постоянно пытался угадать все пары и после хоть одного несовпадения, тут же начинал заново. Макс отдал право хода Ландо и игра началась. Мальчишка раскрыл сначала червовую даму, а после тройку буби, но пришлось перевернуть их обратно. Макс раскрыл следующие две, туз пик и червовая пятёрка. Перевернул. Дама крести и бубновый валет. Ландо бы мог собрать пару, но забыл, где червовая дама. Пятёрка пик и двойка черви. Мимо. Шестёрка буби и десятка черви. Снова мимо, Ландо. Пятёрка буби. Макс раскрыл первую карту и тут же перевёл взгляд на другую сторону их «поля» тут же перевернув пару. — Пятёрки. — Улыбнулся Макс, Ландо лишь хмыкнул и показал жестом продолжать. Макс открыл следующую карту, туз буби. Снова пара. Ферстаппен схватился за другую карту и вытянул туза пик. Теперь было раскрыто ещё 2 карты. Рука потянулась к следующей карте. Девятка крести. Макс с секунду глядел на стол и поднял другую карту. Девятка черви. Макс больше не дал Ландо даже права на раскрытие карт. Парень мигом открыл половину и довольно усмехнулся хмурому Норрису. — Так теперь есть тот же вопрос? — Как ты понимаешь где какая? На них нет отличий. — Ландо взял одну из карт и покрутил в руках. Ничего необычного. — Может и так, однако, отличия всё же есть. — Так ты любишь играть нечестно? Так ведь не интересно. — Ландо надул губы и уставился на руки Ферстаппена, что принялись снова создавать из перемешивания карт целый танец. — Разве? Когда ты играешь со ставками, ты хочешь чтобы противник потерял всё, в такие моменты у тебя есть два варианта. Либо предоставить заранее свою колоду, либо научиться читать соперника и его действия. И именно это делает игру интереснее, азартнее. Особенно если на кону всё. — Хах. Ну тогда, как насчёт ставок? — Ландо мягко улыбнулся, но за этой улыбкой Макс чётко увидел сильное желание играть. — В таком случае нам нужен дилер и фишки. Просто так, на желания можно и в выпивку сыграть, да и интереснее, когда своё шулерство нужно скрывать. — В таком случае вы не зря идёте завтра в аптеку. — Так значит вы вечерами партии гоняете? — Макс прищурился и приподнял бровь. — Тип того, но фишки никто не брал, так что почему бы и не закупиться ими. — Неужели мы превратимся в этих безумцев из сериалов? — Почему в будущем времени? Мы уже они. Парни переглянулись ухмылками и снова разошлись по своим делам. Ландо улёгся на кровать и немного почитав свои записи уснул, а Макс скрасил ожидание ненужных глаз уборкой колоды. Юноша подошёл к стеллажу с книгами и раскрыл учебник по биологии. Пакетик всё ещё был внутри, но ещё подходя к книгам, Ферстаппен уловил аромат, что исходил от неё. Нужно было перепрятать. Макс снова вспомнил о контейнере для линз, что он просрал неизвестно где, и начал заставлять мозг думать. Спустя пару десятков минут раздумий, мысль пришла и очень плохая. «Даниэль. Он мог забрать контейнер, открыть и узнать. Вот что происходит. Они лишь предполагали, что Пьер замешан, но после сжигания повязки, поняли что к чему. Значит просто верну им этот товар. Да, идея так себе, но может это хоть немного утолит их ярость.» Ферстаппен взял пакетик и сложил его в свою футболку. По крайней мере, пока он всё не продумает, пусть полежит здесь. Книга теперь была пуста, но вероятность того, что её запах привлечёт внимание, была. Макс проверил карманы на наличие зажигалки и решил, что завтра, пока они будут идти в город, он сожжёт где-нибудь эту книгу и успокоит нервы. Пьер и Даня лежали в своей комнате. Гасли перемотали ногу и та уже не болела, тем более, что ему благополучно вправили её утром, но всё же до самого обеда она побаливала. Сейчас же парень думал о том что натворил. Он не хотел бить Льюиса, так получилось. Да, классное оправдание, надёжное, как швейцарские часы. Гасли помнил о словах Макса по поводу извинений, ведь это были не просто слова, а прямой приказ, хоть и сказанный в шутливой манере. Не прошло и получаса с момента тихого, как в их дверь постучались. Даня, проснувшийся от шума, пошёл её открывать. На пороге стоял Себастьян. Парень оценивающим взглядом прошёлся по напряжённым от своего появления лицам и наконец открыл рот. — Гасли, за мной. Тебя Хорнер вызывает. Даня посмотрел на парня, но тот только усмехнулся, он знал что его накажут за эту выходку. И всё же послушно встал и вышел за Себом, оставив Даню одного. Парни шли по тихим коридорам. Себастьян шёл впереди, показывая дорогу, а Пьер, как маленький ребёнок крутил головой туда-сюда смотря по сторонам. — Как совёнок…— Нарушил молчание Себастьян. — А? — Пьер поравнялся с Себом и вопросительно взглянул на него. — Ну мотаешь головой туда-сюда. — Аа. — Пьер снова уставился на стены коридора, что были усеяны арками с лавочками, парой картин и дверями. «Почему он не злиться? Хотя я не видел ни разу чтобы он злился.» Гасли вынырнул из своих мыслей, только чтобы их озвучить, — Себастьян? — Мм? — Мне жаль, что так вышло. Я обязательно перед ним извинюсь. Юноша остановился и положил руку на плечо француза. Тот даже опешил, но увидя мягкую улыбку, смутился. — Я рад, что ты не думаешь, что поступил хорошо, и я постараюсь тебе помочь извиниться, но ты должен сам понимать, что прилюдно унизил его. Он так этого не оставит. — Ты так легко говоришь об этом, словно вы не из одной группы. — Аа, ты про Бриллианты, — Себастьян убрал руку и продолжил вести Пьера к Хорнеру. — То что мы принадлежим к одной «ступени» не значит, что мы без своего мнения пойдём за каждого отдуваться. Ты же сам понимаешь, что к нам принадлежат, например, Грожан и Росберг. Один неуправляемый поджигатель, что только и делает, что нарывается на наказания. Другой же, будущий надсмотрщик, что даже если знает что-то, никому не расскажет. Вообщем мы стоим на одной ступени, но это не значит, что мы помогаем друг другу. — Вот как. — Гасли чуть задумался. Даже как-то странно, что люди эти стоят вместе, но общаются своими группами, — Тогда почему не разойтись на разные ступени? — Тогда не поймёшь кто выше, чьё слово больше весит. Да и вообще, вся эта иерархия с Бриллиантами, Британцами, Бандой Даниэля и так далее, существует лишь на словах. Старшие не признают её. Для них иерархия одна, сначала они, потом все остальные. — Оно и понятно. Их слово в любом случае должно быть выше. — Конечно. О мы пришли. Не говори, пока не попросят. — Хорошо. Огромная дубовая дверь послушно отчеканила три стука от Феттеля и впустила парней внутрь. За столом по середине, по видимому кабинета, ведь кроме стола с ноутбуком, стеллажей и дивана перед столом, ничего больше не было, сидел Кристьян Хорнер. Мужчина рассматривал записи на столе и что-то печатал одной рукой на ноутбуке. Пока мальчишки не сели на диван, он даже и не думал начинать разговор. Гнетущая тишина разносилась по комнате и выходила в распахнутое окно. Наконец, Кристьян оторвался от работы и сложив руки на столе посмотрел на вошедших. — Мне доложили о неприятной ситуации в столовой. Я огорчён, что вижу это от тебя Пьер, — Гасли заметно напрягся, но как сидел с опущенной головой, так и остался сидеть. Феттель же смотрел за Кристьяном и когда тот махнул ему рукой, он послушно встал и вышел. — Знаешь, обычно за такое я могу и домой отправить. Ведь кто знает, может Льюису в больницу придётся ехать. — Пьер вздрогнул. «В больницу…» — повторил про себя француз. «Но я же не бил настолько сильно…да?». — Всё обошлось. Он просто получил пару дней отдыха, но тебя это не освобождает от ответственности. — Голос мужчины понизился и словно змея обволакивал Гасли, — Знаю что ты ногу вывихнул, а когда такое случается, надо её в холоде держать. — Она зажила! — Пьер резко поднял глаза на Кристьяна, но это было ошибкой. Тот громко хлопнул по столу, от чего парень опустил голову и его пробила дрожь. — Я не разрешал говорить! На банкете тебя не будет, — Гасли сначала даже огорчился, но вспомнив, что отец или другие близкие не приедут, просто опустошил голову от мыслей, — Познакомишься с подвалом. Я не люблю наказывать подобным способом, но не позволю, чтобы такие вот сцены происходили на глазах у всех! Разбирайтесь со своими проблемами тихо! Никому не нужно видеть ваши разборки! Понял меня? — Да господин Хорнер. — Ах да, три ночи там проведёшь, так что советую беречь энергию. Иди. Пьер встал и вышел из кабинета. Как только дверь закрылась, парень припал к ней спиной и выдохнул. Себастьян стоял и смотрел на него с некой жалостью. Пьер уловил этот взгляд и просто похлопал Себастьяна по плечу. — Да не переживай ты! Всего лишь подвал. Щас вещи захвачу и пойду. — Нет. — Феттель достал из кармана мобильник и настрочил пару сообщений, при этом продолжая свой ответ, — Ты идёшь туда сейчас. И всё не будет так просто. Ты там будешь сидеть весь оставшийся день и следующие два полностью. Выпустят в воскресенье на рассвете. Но и его ты не увидишь. — Что? — Пьер не хотел верить в то, что преподносил мозг подпитываемый словами Феттеля. — Там нет окон. Ты будешь сидеть в полностью мрачной комнате освещаемой керосиновой лампой и без еды. Тебе пару раз в день будут приносить стакан воды, но на этом всё. — Наконец Себастьян убрал телефон в карман и взял за руку шокированного француза, ведя его куда-то вперёд, — Если повезёт, то в комнате будет одеяло, подвал же холодное место. Так что вляпался ты по уши. Гасли пытался собраться с мыслями и рационально понять всё что происходит. Но рациональность и происходящее явно не сочетались друг с другом. Да кто вообще запирает детей в каком-то подвале?! Гасли и не заметил, как они дошли до коридора с облупившейся штукатуркой и массивными кирпичами, что становились тёмным тоннелем, освещаемым лишь светом ламп по бокам. В самом конце их ждала арка, а рядом с ней Марк Уэббер. Парень просто пропустил их вперёд и зашагал за ними. Пьер и не думал сопротивляться, а зачем? Смысла нет. Это не где-то в здании обычной школы, где выбравшись можно убежать домой. Это поместье с непроходимыми лесами и буреломами, каменными грядами и озёрами. Это своего рода тюрьма с правом выхода. Да, точно тюрьма. Парня вели по длинному коридору в котором стояло множество ящиков и разных шкафов. Видимо в основном это обычный подвал для различных вещей. Иногда появлялись ступени вниз и с каждым их появлением становилось лишь прохладнее. Феттель открыл одну из дверей и впереди Гасли увидел коридор с парой тройкой дверей. Все они были из дуба, а так же на всех них были железные задвижки. МДА. Это точно тюрьма. Карцер, не иначе. Марк зазвенел чем-то и Пьер увидел связку ключей, но зачем? Задвижки же есть. Уэббер проигнорировал вопросительный взгляд и подошёл к одной из камер, что единственная была без задвижек. Он открыл её и ушёл внутрь, появившись через пару минут с потрёпанным одеялом и керосиновой лампой. Феттель подошёл к одной из камер и, под пристальный взгляд Марка, отодвинул задвижку. Марк кинул одеяло Пьеру и толкнул его свободной рукой в спину. Парень зашагал к «своей» комнатке. Внутри было темно, даже слишком. Никакого света, лишь тот, что в коридоре от ламп, но и он не помогал в ситуации. Марк устал ждать и снова толкнул мальчишку, но в этот раз Пьер грохнулся на пол, только одеяло смягчило падение. Себастьян отвёл взгляд в сторону и ушёл за пределы видимости. — Здесь керосина не хватит даже на день, но больше дать не могу, — Марк поставил лампу на пол и кинул рядом пачку спичек. — Так что пользуйся экономно. — Парень подождал пока Гасли переведёт на него взгляд и стоя за порогом камеры оповестил, — И даже не думай что-нибудь поджечь. Эта дверь сгорит не раньше, чем ты задохнёшься от угарного газа. Хорошего времяпрепровождения. Дверь с грохотом закрылась, а вместе с ней ушли и лучи света. Гасли на ощупь добрался до лампы и коробка. Парень быстро зажёг спичку и сумев открыть лампу, зажёг фитиль. Стало светлее. Парень взял лампу за ручку и начал осматривать свою новую комнату. Четыре стены. Одна дверь. Небольшое отверстие в потолке, видимо для воздуха. Слева от двери широкая скамейка, а на ней старый тонкий матрац. В глубине комнатки ещё одна дыра, но диаметром меньше потолочной. Этот канал находился в небольшом каменном углублении, видимо «туалет». — Все условия для жизни. Прям отель 5 звёзд. Усмехнулся парнишка и положил одеяло на матрац. С собой конечно был смартфон, но батареи на нём было всего 30%. Даже на полдня этого не хватит. Связь тут не ловила, поэтому даже на разговоры рассчитывать не приходилось. Пьер настроил яркость на минимум, включил энергосберегающий режим и выключил смартфон. По крайней мере он сможет знать время, уже что-то. Гасли решил затушить фитиль, но не знал как и взял в рот край рубашки, что выдавал особняк. Хорошенько смочив его слюной он затушил фитиль. Комната погрузилась в мрак и не было видно ничегошеньки. Если бы был бы хоть один источник света, глазам было бы за что зацепиться, но в полном полумраке царил лишь звук ветра. Видимо «вентиляция» выходила наружу и ветер попадая в неё, начинал свой концерт. Мальчишка снял обувь и приподняв матрац сложил её под головой. Теперь получилось подобие подушки. Парень завернулся в одеяло и уставился во тьму. «Максу здесь бы не понравилось» — подумал парень. Ведь друзья знали, что Ферстаппен ненавидит полную темноту. Что-то ему в ней не нравилось, поэтому шторы на ночь почти не зашторивались, а с собой Макс всегда носил любой источник света, например, зажигалку. Гасли не понимал, закрыл он глаза или они открыты. Ведь темнота была одинаковой. «Неужели я научусь спать с открытыми глазами?». Парень даже посмеялся от своей мысли. Хотя были ли это мысли, или же он давно спит, а это лишь фраза из сна? Никто не даст ответа в ближайшие три дня.