***
Неизвестно сколько прошло времени, когда Алек вновь встал на пол двумя ногами, вернее его насильно заставили принять такое положение. Минуты, а может и часы, проведённые на холодных досках без Магнуса, пролетели незаметно, и вот азиат снова возвышается и дрожит от гнева рядом с ним: – Это ты сделал?! – резко и без предисловий начал Бейн, задирая футболку и демонстрируя расплывшийся на идеально подтянутом теле синяк. – Отвечай. Удивлённый Алек уставился на азиата как на «слегка» поехавшего и медленно произнёс, будто у того были проблемы ещё и с восприятием информации: – Эм… ну… вообще-то это ты меня вчера так спас. – И, немного подумав, добавил. – Два раза. Теперь была очередь Магнуса пялиться на Алика как на полного идиота: – Я тебя вчера… что? – даже гнев на секунду уступил место удивлению. – Спас. Наступила довольно продолжительная пауза. Парни молча сверлили друг друга глазами. – Лучше бы я тебя тогда трахнул. Не так стыдно сейчас бы было. – Язвительность Бейна очнулась гораздо раньше хозяина, поскольку тот продолжал как-то странно поглядывать на Алека. – Тварь. – Этого парню показалось недостаточно, и он с ещё большей злобой добавил, пытаясь выразить в этих словах всё своё презрение. – Как хорошо, что Асмодей оказался не очень-то плодовитым и в этот мир вышло лишь одно чудовище. На этот раз ненависть читалась в каждой морщинке на лице Магнуса: – Не смей говорить о моей семье, щенок. Ты не… Он бы много чего ещё добавил и сделал, однако Лайтвуд уже вышел из комнаты, не забыв громко хлопнуть дверью. Пусть это и залог истеричек, но порой нужно давать своим эмоциям хоть какой-нибудь выход.***
День, как и предсказывал Магнус, обещал быть уж очень интересным: со всеми этими событиями Алек и думать забыл, что на пятницу намечался какой-то безумно важный ужин, где очень важные дядечки будут мериться своими немаленькими состояниями и пузами, а до ненатуральности красивые тётечки этих безумно богатых дядечек – своими до невозможности длинными наращенными ногтями и ресницами. А пятница, к огромному сожалению Алека, наступила сегодня. Поэтому сейчас он через силу слушал все наставления матери, которая носилась с этим ужином так, будто в случае неудачи Асмодей на ней не женится. Хотя, зная читу Бейнов, Александр не исключал и такой возможности. В общем, покидал столовую, которую Мариза превратила во временный штаб операции «званный ужин», парень в подавленном состоянии. Возможно, именно в этот момент, возможно, часом ранее лёжа на полу, но он точно решил, что уедет из этого дома. Выдаст мать замуж и вернётся к Иззи, отцу, Джейсу… Может быть, он вёл себя как трус, как слабак, но сопротивляться всему происходящему сил уже не было. Загадка по имени Магнус была настолько сложной, что запросто могла довести и сломать любого. Но всё это будет потом, а сейчас ему нужно просто пережить этот вечер, а зная Бейна, выжить уже было бы неплохо. В пять часов вечера он стоял на чердаке, который облюбовал с самого начала проживания в этом «аду», и с горем пополам застёгивал белую рубашку. С длиной-то было всё нормально, но вот ширине явно не хватало десятка сантиметров. Закончив издеваться над бедной тканью, Алек придирчиво оглядел свой наряд через пыльное зеркало, повидавшее немало поколений таких же модников. Зрелище было неутешительным: маленькие, худенькие пуговички пытались удержать на себе расползающуюся в противоположные стороны ткань, открывая при этом участки голой кожи. Благо в комплекте был красивый, а главное широкий тёмно-синий пиджак, который своим «телом» прикрывал всё это безобразие. Потому что, несмотря на старания пуговичек, уважаемые гости оценят вряд ли оценят его стриптиз. А вот с брюками дела обстояли сложнее: они, словно вторая кожа, плотной материей обтягивали ноги, выставляя свету все достоинства и недостатки Алека, и это, к сожалению, пиджаком уже было не исправить. Брюнет чувствовал себя абсолютно голом, начиная от пояса и заканчивая щиколотками (носки и обувь оказались впору), а вот изменить это никак не мог. Конечно, будь его воля, он бы просто остался на этом пыльном чердаке, зачитываясь книгами и наплевав на все обязательства, но мать… Он не мог с ней так поступить. Именно поэтому Лайтвуд и спускался сейчас по стёртой каменной лестнице, всем телом ощущая тесноту его «оков» и всей душой желая, чтобы этот вечер оказался самым коротким в его жизни. Но, как вы знаете, не всем желаниям свойственно сбываться. А некоторые из вредности сбываются лишь на половину или в искажённом варианте.***
До сегодняшнего вечера Алек ни разу не бывал в главном зале, пусть он и прибыл сюда лишь во вторник, а сейчас была всего-то пятница. И знаете, это было довольно серьёзное упущение: зал был огромным что по площади, что в высоту, как и все комнаты в здании, он был выдержан в золотых тонах и бежевых оттенках, витражные окна пропускали закатный свет, до невозможности искажая его цвет, но даже это смотрелось абсолютно правильно и эстетично. В помещении собралась уже довольно приличная толпа. Как и ожидал брюнет, низеньких и пузатеньких бизнесменов, чиновников и просто важных шишек сопровождали едва сошедшие с первых страниц глянцевых журналов девушки, на голову возвышавшиеся над своими спутниками. Зрелище было до ужаса комичным, но Алек всеми силами пытался сохранить невозмутимое выражение лица. Весь этот гламурный сброд медленно о чём-то переговаривался, выражая поддельный интерес к обсуждаемой теме, хотя почти на всех физиономиях читались отвращение и откровенная скука. Лайтвуд не любил такие мероприятия, где нужно было кого-то для кого-то из себя строить, потому что всегда под конец вечера случался какой-то конфуз, махом перечёркивающий все его старания. Мысли о прошедших днях захватили парня у огромного витражного окна. Он стоял, медленно раскачивая пузырчатую жидкость шампанского в стакане, а разноцветные стёклышки собирали на его лице световую мозаику. – Скучаешь? От неожиданности и резкости голоса Алек вздрогнул, чуть не плеснув волшебный напиток говорившему в лицо, хотя знаете, он бы довольно неплохо на нём сиял, освежая кожу и подчёркивая ненатуральный блонд. Бегло осмотрев подошедшего и отметив его видимый статус (от него так и разило непотраченными миллионами), Лайтвуд наконец вежливо произнёс: – Нет, мне вполне весело. Неизвестный слегка усмехнулся, выразительно подняв изящную левую бровь. Брюнет с завистью за этим наблюдал, потому что, сколько он не старался, освоить это умение у него так и не вышло. – Это был не вопрос, красавчик. – Да почему все норовят дать ему какие-нибудь прозвища?! Мысленно возмущаясь, Алек не сразу заметил протянутую ему ладонь и тупо на неё уставился: вроде бы незнакомец не представился, значит это не жест «приятно познакомиться», а раз рукопожатие отпадает, тогда что тот от него хочет, чёрт возьми? И только сейчас, уловив отзвуки приятной мелодии, парень понял – его приглашают на танец. Все в зале уже разбились на пары и медленно кружили и вальсировали в золотистом свете бесчисленных ламп. Алек никогда не скрывал своей ориентации от близких людей, но объявлять на людях, что он гей, никак не входило в его планы. Брюнет уже было собрался соврать, что он натурал, когда всё тот же низкий голос произнёс: – Я знаю о твоей синеве, и не смей мне врать, Александр. – Да кто этот парень, и откуда он столько он нём знает?! К тому же его тон… Лайтвуду он не понравился совершенно: властный и не терпящий возражений, как у Асмодея Бейна, но сына последнего он бы ни с кем не перепутал. – К тому же, надевая такие брюки, ты явно на что-то рассчитывал. От этих слов багровый румянец медленно пополз по лицу юноши, стараясь захватить и шею. В этот момент на его плечо легла рука, причём явно не блондинистого незнакомца, потому что все конечности того находились в поле зрения Алека. – Просто Александр хочет затащить меня в постель и впоследствии отсудить все мои денежки, а я сопротивляюсь, вот он и демонстрирует свою прелестную задницу, чтобы я знал, чего могу лишиться, не поведясь на его намёки. – Как говорится вспомни… Кхм, ладно, дальше можно и не продолжать, вы и так всё сами знаете. В общем, за его спиной вырос уже прекрасно всем известный и неизменно ожидаемый Магнус Бейн. Его рука по-хозяйски лежала на плече Лайтвуда, а тот стоял в полнейшем ступоре, абсолютно не понимая происходящего. При появлении Бейна-младшего лицо неизвестного подёрнула лёгкая гримаса отвращения и неприязни, однако оно быстро вернуло свой участливый и слегка надменный вид. Алек подумал, что все эти фокусы с эмоциями нарисовало его воображение, которое почему-то всегда шалило от близости азиата. Магнус же с дружелюбной улыбкой продолжал как-то совсем не по-доброму рассматривать блондина: – Рад встречи, Себастьян, как-то давно мы с тобой не пересекались, но не сказать, что я об этом жалею. – И Бейн протянул ему вторую руку в приветственном жесте, однако в его движениях сквозила лишь хорошо скрываемая неприязнь. – Солидарен с тобой, Магнус. – И Себастьян ответил на рукопожатие, которое больше походило на армрестлинг. Вокруг этих двоих собрался просто купол искрящихся эмоций, и Алек с удовольствием бы сбежал из эпицентра возможной бури, но рука Магнуса продолжала уверенно лежать на его плече и явно пока не собиралась покидать своё пристанище. – Ах, да, вас же не представили, – нарушил угнетающее молчание Бейн. – Александр, это Себастьян Моргенштерн, отъявленный мерзавец и просто плохой человек. Не советую с ним даже находиться в одном помещении. Моргенштерн одарил азиата «благодарным» взглядом, но тот как ни в чём не бывало продолжил: – А это Александр Лайтвуд, благородный маменькин сынок с кучей комплексов и огромным самомнением, не знаю, как эти две вещи уживаются в одном человеке, но вот неприятностей они приносят вдоволь. И да, – глаза Магнуса зловеще сверкнули в сторону Себастьяна. – по совместительству он мой будущий братец. Алек не понял почему, но именно после этих слов Моргенштерн, не глянув на них, сразу же удалился, бросив странное «и не только», однако брюнет не обратил внимания на эти пустые слова, продолжая кипеть от «лестной» характеристики, которую дал ему Бейн-козёл-младший. Брюнет резко дёрнулся, сбрасывая с плеча руку азиата, и, повернувшись, впился горящими глазами в усмехающееся лицо Магнуса. – Не дымись, красотка, лучше спасибо скажи. Такие шакалы просто обожают находить себе невинных жертв, а я, между прочим, только что его отогнал, если ты не заметил. – Спасибо, конечно же! А ещё спасибо, что не убил меня за эти дни, хотя попытки были неплохие, я оценил! – Выкрикнув Бейну всё это в лицо, Алек развернулся на пятках и двинулся прочь сквозь шумный водоворот подвыпивших и весёлых гостей. На душе полегчало от высказанных слов, но вот понимание так и не наступило: почему он знаком с двумя абсолютно разными Магнусами, которые, кажется, кроме тела, ничего общего и не имели? Этот вопрос грыз его мозг уже несколько дней подряд, но старания червячка-искателя так и не увенчались успехом. Всё было покрыто тайной, в которую его никто не собирался посвящать. А ведь и правда: кто он такой, чтобы иметь право знать? Всего лишь будущий член семьи и его брат, а именно – никто. Пока парень блуждал в собственных мыслях, ноги его хозяйничали сами по себе. Они резво пронесли хозяина по всему залу и вновь вернули на прежнее место. На широком подоконнике одиноко скучал оставленный Алеком бокал с нетронутым шампанским, а Магнуса Бейна уже не было и в помине. Облегчённо выдохнув, парень принялся наблюдать за толпой: изысканные наряды, светские беседы, белозубые улыбки и ни грамма искренности на лицах.***
Мелодия сменялась мелодией, а Алек всё наблюдал за водоворотом людей. Лёгкий сквозняк от старого окна приятно перебирал волосы, совершенно не раздражая. Живая музыка благотворно действовала на усталый после стольких событий мозг, приятно расслабляя. Зазвучала новая мелодия, а вместе с ней и знакомый голос: – Ты со мной потанцуешь. И это не вопрос. – Магнус Бейн вновь вырос рядом с ним будто из неоткуда. Алек обречённо посмотрел на него, отмечая весёлый блеск в шоколадных глазах. Открывший для возражения было рот брюнет не успел издать и звука, когда сильная рука азиата, стиснув его талию, утащила парня в вереницы танцующих. С танцами Лайтвуд не дружил ещё со школы, когда на одной тусовке, поборов смущение и вытянув Джейса на медленный танец, отдавил тому все ноги. Об этом он не совсем любезно и сообщил Магнусу: – Ради танца с тобой я вытерплю, дорогой. – Прошептал ему на ухо азиат, продолжая вести деревянного Алека под музыку. Предательница-кровь прилила к лицу брюнета, даря щекам лёгкий румянец – он всегда очень остро реагировал на комплименты и ненавидел эту свою черту. К большому удивлению Лайтвуда, их танец не был совсем уж ужасным. Да, он переминался с ноги на ногу как хромой медведь, но Бейн продолжал твёрдо его вести, даря тепло и уверенность. В какой-то момент он даже стал получать удовольствие от происходящего: музыка ласкала слух, тёплая рука партнёра грела талию, мастерство Бейна не давало сбиться с ритма, и даже ноги начинали понимать свою задачу. Увязнув во всех этих ощущениях, Алек позволил себе закрыть глаза, отдаваясь партнёру и людскому течению. Он наслаждался этим. И это было странно. Однако всякая сказка заканчивается, вот и собственный танцевальный мирок Александра полетел в тартары, когда Магнус неожиданно устроил свою голову у него на плече, щекоча кожу дыханием: ноги вдруг стали заплетаться, мозг больше не чувствовал ритма, а глаза отказывались видеть. Словно неисправная игрушка, Алек запнулся и застыл среди движущейся толпы, глубоко дыша и разглядывая хитрую улыбку Магнуса искрящимися глазами. Во время танца парень забылся, не осознавая, где он и с кем. Но почему-то рука азиата на талии казалось такой правильной, а его голова в местечке между плечом и шеей – такой необходимой, что становилось откровенно страшно. Однако он всё равно продолжал заглядывать парню в глаза, дивясь доброте и нежности, плескавшимся в них. А Бейн вполне искренне ему улыбался, продолжая крепко прижимать к себе за талию. Музыка оборвалась, и момент был утерян. Толпа зашевелилась, меняя положение и расходясь, и Магнус, не желая выделяться своим ступором из общей массы, переместив ладонь на запястье брюнета, утащил того к окну. Алек безропотно подчинился. На этот раз он не понимал не только поведение Магнуса, но и своё собственное. Рядом с таким Бейном тело всегда становилось податливым и совершенно не поддавалось контролю разума, которое отчаянно пыталось докричаться до парня: «Очнись, идиот, он же тебя избивает, он хочет выселить тебя от сюда!». Однако тело, несмотря на все доводы рассудка, продолжало подводить своего хозяина, исправно отзываясь на все прикосновения азиата, из-за чего Алеку приходилось постоянно напоминать самому себе о наличии у него Джейса. И это было отвратительно. Они вновь оказались у того же окна, где и проводил Алек весь сегодняшний вечер. Рука Магнуса продолжала обхватывать талию Лайтвуда, нежно поглаживая ткань пиджака. И надо бы возмутиться такому нахальству, но почему-то язык совершенно не хотел шевелиться, для надёжности приклеившись к нёбу. И вновь момент был испорчен: на телефон Бейна пришло сообщение и он, освободив наконец талию брюнета от довольно приятных оков, полез за ним в карман брюк. Непозволительно узких брюк, хотя, в свете последних событий, Алек не сильно-то от него и отставал. – Извини, я оставлю тебя на несколько минут. – Эм… ну… я могу дальше и сам справиться. – То есть ты не хочешь пообещать мне ещё один танец? – игриво поинтересовался Магнус, с любопытством рассматривая смущённого Алека. – Боже, неужели я так плохо танцую? – Нет, что ты… конечно, нет… просто я… ну… чёёёрт. – Алек зажмурился, пытаясь собрать в голове все знакомые ему слова в связанную речь. – Для чёрта ты вполне симпатичный, Александр. – Это был сейчас комплимент? Магнус с ним заигрывает что ли? Ладно, с этим он разберётся потом. Главное, сейчас нужно что-то ответить, и желательно, чтобы это «что-то» было связанным и несло хоть какую-то смысловую значимость. – Эм, да, хорошо, я тебя дождусь. – Наконец-то выдал Алек. – Отлично. И не забудь, ты мне должен ещё один танец. – И, нескромно подмигнув, Бейн грациозно удалился, потонув в волнующемся море людей.***
Прошло минут двадцать если не больше, и много песен и мелодий успело уже смениться, когда на плечо Алека вновь легла рука. Сердце бешено запрыгало в груди. – На этот раз ты со мной потанцуешь. – Это был не Магнус. Алек шарахнулся вперёд, тем самым позволяя ладони незнакомца соскользнуть с его плеча, и развернулся, удивлённо и недовольно уставившись на Себастьяна Моргенштерна. – Что ж ты так боишься меня, Александр? Неужели страшные байки паршивого Бейна тебя так напугали? – с едкой насмешкой поинтересовался Себастьян, пытливо глядя на стушевавшегося Алека. Отчего-то от этого парня веяло немой опасностью и непоколебимой властью. – Не советую, дорогой гость, кидаться такими эпитетами в сторону хозяина вечеринки, за то ведь и прогнать могут. Алек и Себастьян синхронно повернулись в сторону говорившего: Магнус Бейн с лёгкой усмешкой смотрел на парней, небрежно покручивая в руке бокал. Он появился очень вовремя: Алека вновь нужно было спасать. – Ох, Магнус, а я очень надеялся, что больше не увижу твоё до ужаса прекрасное лицо. – К сожалению, дорогой Себастьян, этот подарок был бы слишком щедрым для тебя. От этих вежливых «любезностей» по коже Алека бежал холодок, ведь на их фоне даже бранные ругательства выглядели бы дружелюбными. – Но всё-таки, Бейн, будь добр, избавь нас от своего присутствия. – Даже не подумаю. – Александр. – Александр. Две пары глаз уставились на растерянного парня, ожидая его решения: – Ну, понимаете, Себастьян, я обещал Магнусу танец, поэтому извините. Ну, вы понимаете. – Алек слегка замялся, хотя и был бесконечно рад, что ему даже врать не пришлось. Себастьян недовольно поджал губы, глядя как уверенно Магнус берёт Алека за руку и скрывается с ним в толпе. И вновь победа за ним, но это пока. А что будет потом – не знает никто.