Ближе, чем кажется

      Максимилиан надул губы, гордо поднял голову и вышел из квартиры. И вышел он в холодный подъезд с зелеными стенами, а дальше вверх по лестнице с широкими ступеньками и железными перилами. Зябко, тоскливо. От него только что избавился бывший любовник. Раньше этот невежественный грязнуля рад был жизнь отдать за любовь Максимилиана, как и любовники до него. Суккуб загнул на руке пару пальцев, нахмурился. Да, немного было у него возлюбленных, но стоит учесть — он недавно ворвался в огромный океан, где рыбы хватит каждому.       Опять неудача, опять искать новую жертву. Но бог Эрос все еще смотрит на него розовыми щечками, а не повернулся щечками более пухлыми.       «Да, пока не жопа. Жопа будет, когда я зачахну от нехватки энергии», — думал Максимилиан, следуя за незнакомцем.       Суккуб не глупый, как могло бы показаться с первого взгляда, понял он — бывшему любовнику удалось морок с сознания снять. Или помог кто. Человек умел призывать существ из других реальностей и, возможно, вызвал того, кто в заклятиях толк знает. Хотя это уже не важно, а важно то, что сбыл он Максимилиана соседу сверху. Соседа сверху он раньше не видел, но почему-то пошел за ним. А что бедному суккуб ещё оставалось в чужом мире, зимой в прозрачном халатике?       «Подумаешь! Не очень-то и хотелось. Нового найду!» — Суккуб посмотрел на высокого человека. Человек уже как минуту мучил замок, пытаясь открыть дверь в собственную квартиру. — «Вот, например, этого!»       Человек наконец-то додумался дёрнуть за ручку — дверь была не заперта.       — Твоя комната. Здесь никто не живет, располагайся.       Мягкий свет осветил небольшое помещение. Максимилиан по-хозяйски заглянул под кровать, постучал кулаком по столу, приложил ухо к окну. Он открыл шкаф, залез почти весь, только попа торчать осталась, и не удивительно — наградила его природа пышными, упругими округлостями.       — Не вижу зеркала, — сказал он озабоченно, вылезая из шкафа.       — Зеркало в ванной, — ответил Ярослав, смотря в потолок.       Максимилиан тоже поднял голову вверх, но ничего кроме белого потолка и люстры в форме желтой звезды не увидел.       — Миленько. Так… а постель чистая? Когда последний раз пыль вытирал? А окна мыл? — Максимилиан сел на кровать и пару раз подпрыгнул, проверяя пружинистость спального места.       — Я слежу за чистотой, — ответил Ярослав, скромно стоя в сторонке, словно не его это комната. — Выбери одежду в шкафу. Завтра новую купим.       Суккуб посмотрел на прозрачный халатик. Он и забыл, что все это время крутил голой попой. А его радар и грамма возбуждения от человека не уловил. Почему это? Что же это такое? Суккуб спешно схватил расслабленно болтающийся гибкий хвост и озабоченно сжал похожий на острие стрелы кончик — кольнуло в копчике. Именно кончик хвоста сигнализирует суккубу о степени возбуждения всех, кто оказался с ним в радиусе нескольких метров. Охват небольшой, но уловить эмоцию похоти человека, стоящего на расстоянии вытянутой руки, хвост просто обязан.       — Я не надену чужую одежду, — сказал Максимилиан, растерянно сжимая в пальцах гибкую стрелочку.       — Тебе не холодно? — спросил человек, а суккуб, до этого не испытывающий дискомфорта, съёжился от пробежавшего по спине холодка.       — Холодно, — ответил он честно.       — Одежда в шкафу, — повторил Ярослав спокойно и вышел из комнаты.       Максимилиан растерянно постучал по кончику хвоста пальцем, подул на него, пару раз ударил хвостом о стол.       — Сломался, что ли?       Не случалось с ним подобного курьеза. Все, все представители человеческой расы испытывают к суккубам вожделение на животном уровне. Разум их может говорить, что перед ними дрянь распоследняя, но контролировать влечение они, увы, не могут. Когда суккуб еще и морок на сознание наведет, то человек мыслями и желаниями подчинен вот этой дряни распоследней до конца жизни.       — Придется выбрать из того, что есть, — проворчал он и полез в шкаф за одеждой.       Максимилиану квартира понравилась. У прошлого любовника квартира чересчур светлая, дорогая и холодная, а здесь — уютный домик в деревне. Хоть в деревне он никогда не был, но живо представил, как там может быть. Он ладонью погладил скатерть на обеденном столе и ощутил под пальцами шероховатость узоров. Он заглянул в каждую пузатую баночку и остался доволен инспекцией. Нос радовали запахи специй, а сушеные травы напомнили детство. Мама часто поила маленького Максимилианчика настоем из листьев лопуха, чтобы сынишка вырос умным. В смешной ложке оказалось шестьдесят три дырки, а на миниатюрный трезубец можно было удобно наколоть конфету.       С растением на подоконнике гость сразу же нашел общий язык. Яркий алый цветок в середине, а сам пузат и весь покрыт маленькими шипчиками. Прям как Максимилиан — невероятно красив и одновременно опасен. Шкаф с книгами — точь-в-точь как в университетской библиотеке. Только книг у человека было на порядок больше. Судя по толщине корешков и хмурым обложкам — человек любовные романы не читал. А зря! В них же вся правда о жизни и любви рассказана. Миленькая фигурка белого кота, что машет лапой и улыбается, ему особенно понравилась. Животных Максимилиан не то, чтобы недолюбливал. Но кошка прошлого любовника, то ли Дуня, то ли Дуся, постоянно терлась о его ноги, оставляя длинную серую шерсть на одежде. Не туманил он ее кошачий мозг, а она терлась и терлась.       — Ужинать будешь? — послышалось за спиной.       Максимилиан испуганно дернулся и шустро затолкал в рот половину печенья. Уж очень неожиданно человек подкрался, а он тут сладким балуется. Никто его уже как час не кормит, пришлось гордость уговорить и найти самому пропитание. Он прожевал, вытер руки о штаны и осознал неприятный факт. Одурманенный голодом, забыл он, что пришлось надеть теплую кофту и штаны высокого человека. Штаны, по понятной причине, были подкатаны, а кофта висела на стройной фигуре мешком. Но поздно прятаться — Ярослав стоял рядом.       — Спасибо, я поел.       — Разве это еда? Рёбрышки с фенхелем сделаю, — сказал человек, вынимая продукты из холодильника. — Ты как к фенхелю относишься?       — Я? Нормально, — ответил суккуб и пожал плечами. Жил он год назад с бароном Фенхелем в старинном замке с прислугой. Только почему-то быстро зачах Фенхель. И нет здесь вины суккуба — у барона сердце было слабое.       — Помой огурцы и капусту — салат сделаем.       Максимилиан принял из рук Ярослава пакет с овощами. По невероятному стечению обстоятельств стоял представитель древнейшего рода суккубов на человеческой кухне и мыл зеленые овощи. Мыл и размышлял этот повелитель желаний, похоти и разврата о том, как переменчива судьба. Год назад его кормили из золотой ложечки, да и совсем недавно бывший любовник заказывал дорогую еду из ресторана. Сейчас он беленькими ручками моет овощи. И, между прочим, кожа на пальцах уже скукожилась.       — Можно к тебе обращаться например — Максим или Макс?       Максимилиан замер. Перебор! Ладно, его милость снизошла до мытья огурцов, но назвать его Макс!       — Ни при каких обстоятельствах! Только Максимилиан! Это имя аристократов, а я не какой-то там плебей! — говорил аристократ, размахивая перед носом длинным овощем. — Я из древнего рода Девон. Даже если тебе эта фамилия ни о чем не говорит — придется поверить! — Он мокрой рукой убрал челку со лба, надулся.       — Верю, — сказал Ярослав и протянул ему нож.       Максимилиан дернулся было сбежать, но человек ловко схватил его нагретые горячей водой руки и всунул холодное оружие. Представителю древнейшего рода показалось — он что-то упускает. Что-то важное ускользает не только от чуткого хвоста, но и от его сути искусителя. Что-то неуловимо меняется вокруг него, вокруг этого человека. Он послушно, словно смиряясь с чем-то пока неподвластным, принялся резать капусту. Криво, неумело. Ужин оказался вкусным. Максимилиан почти расплакался, когда вкушал свое творение.       Ярослав мыл посуду, Максимилиан не хотел уходить. Собственно говоря, и делать ему нечего. Он сидел и смотрел на спину высокого человека и рассуждал о его странности, о своей внезапной покорности. И одет он не как представитель рода Девон, а тот самый плебей, которым жуть как не хочет быть. Но сожалеть поздно — Ярослав сел напротив.       — Максимилиан, я давно хотел пообщаться с представителем из другого пространства. Очень рад, что ты согласился пожить в моей квартире, — сказал он дружелюбно.       Максимилиан просиял. Наконец-то его заметили, оценили.       — Да, я представитель, — сказал он гордо, закинул ногу за ногу и руки сложил на груди.       — Можно я задам тебе пару вопросов о том, как происходит призыв?       — Разумеется, я на любой вопрос отвечу.       У человека впервые загорелись глаза, он улыбнулся, смутился.       — Я понимаю, что при переходе из одного пространства в другое точка сингулярности сжимается. Куда пропадает испускаемая энергия вследствие гравитационного коллапса? Может ли неравномерное распределение квантов стать причиной неоднородного сжатия, тем самым позволив избежать сингулярности? Предположу — изменение системы сопровождается пропорциональным изменением в энергии.       Максимилиан напрягся весь: и извилинами в голове, и черепной коробкой. Да что уж там! Телом сосредоточился. Его мозг тщетно пытался перестроиться на улавливание человеческого языка. Вроде буквы знакомые и отдельные глаголы, но не увязывалось сказанное в хоть какое-то понимание. А ведь он был самым способным в университете среди одногодок. На лбу появилась некрасивая складка — суккуб спешно потёр лоб ладонью.       — Прости! Увлекся, сейчас переведу на человеческий язык, — поспешил исправиться Ярослав.       Лучший среди одногодок облегченно выдохнул. Разумеется, он же не дурак! Он сразу понял — язык нечеловеческий. Язык этот не преподавали, вероятно, ввиду его малой значимости.       — Призываемые существа могут призыв остановить, перекрыть. Можно вызов придержать на пару минут? Как же проще объяснить? — Ярослав задумался, а потом уставился на суккуба и сказал: — Например, ты в туалете и в этот момент твое появление нежелательно…       — Я никогда не сижу в туалете, — перебил его суккуб и вытаращил голубые глаза.       Человек растерялся.       — Но, я читал о суккубах в книгах. У вас есть телесная оболочка, значит и организм функционирует наподобие двуногих млекопитающих.       — Нет, я не делаю то, о чем ты думаешь. — Максимилиан раздражался все больше.       — Прости, но куда попадает съеденная тобой еда? Пару минут назад ты ел салат, он оказался в желудке, а дальше по кишечнику…       — Нет! Нет у меня этого! — Суккуб возмущенно замахал руками и ногами затопал капризно. — В воздухе растворяется!       Ярослав задумался.       — Книга авторитетная, автор врать не мог. Получается — врешь ты.       — Я не вру! — выпалил суккуб горестно. — Нет во мне грязи! Я чист и… и красив.       Он встал и побежал в комнату.       — Подожди! Давай обсудим, — прокричал ему в спину Ярослав, но суккуб хлопнул дверью и щелкнул замком — нечего здесь обсуждать. ***       Максимилиан приоткрыл дверь, высматривая человека. Час ночи, а всезнайка не спит. Что-то пишет на листах бумаги, иногда подходит к полкам, выбирает книгу, листает, возвращается к столу и опять пишет, пишет, пишет.       Максимилиан потёр виски. Он устал. Его призвали в этот мир без желания, да ещё и обращались будто он вещь, а не существо живое, милое. Мытье огурцов задело его хрупкую аристократическую душу, а разговор о нечистоте его тела так и вовсе грозил затяжной депрессией.       «Ишь, крепкий какой! Два часа ночи, а он все пишет!» — подумал возмущенно суккуб, подкладывая под попу подушку. Он будет бодрствовать хоть всю ночь, но на Ярослава морок наведет. Если надо человека подчинить — во сне самое милое дело. Человек расслаблен, мозг наполовину отключен, а значит вырывается подсознание с желаниями, томлениями, мечтами. Внушить спящему что угодно умеют даже первоклашки, а если за дело берется молодой суккуб, то человек обречён. Обречён любить, страдать, чахнуть.       Разбудил Максимилиана запах сладкого, мучного и определенно вкусного. От неудобной позы болела шея, онемели ноги. Оказывается, он проспал всю ночь на полу. Да что же это такое? За что ему ужасные мучения? Он же в жизни своей недолгой ничего дурного не сделал, а поступал согласно своей природе суккуба. Люди сами виноваты, что так легко поддаются внушению.       Максимилиан осторожно высунул нос за дверь. Тишина. Вот и хорошо. Можно не умываться и не переживать, что на нем чужая одежда. Прямо сейчас он пойдет на запах и уничтожит вот эту горку блинов.       «Вроде и неплохой он человек. Ох, если бы не смотрел холодно и глупости всякие не говорил», — думало двуногое млекопитающее, лежа на диване, и живот его довольно урчал — переваривал завтрак. Съел он блины и с черничным вареньем, и с медом, и с творогом.       День Максимилиана в безделье не прошел. Он подолгу смотрел в зеркало, примеряя на себя сто двадцать два вида улыбки, триста тридцать три позы соблазнения и всего два выражения грусти. Суккубам не пристало грустить.       Максимилиан и не заметил, как человек вернулся домой. Опомнился он только когда на город опустилась тихая ночь. В небе висела круглая луна, за окном медленно кружили в воздухе и опускались на землю снежинки. Максимилиан на цыпочках подошел к дивану. Человек спал в одежде, укрывшись тонким одеялом. Суккуб опустился на колени, рассматривая лицо новой жертвы. Наконец-то отсутствовали два стеклянных кружочка, которые словно защитный экран отгораживали глаза от внешнего мира. Конечно, Ярослав не так красив, как Максимилиан, но что-то определенно есть в этих острых скулах, горбинке на носу. Так вот значит, что скрывается за словом «изюминка». Ранее непонятное Максимилиану слово приняло форму. Юным студентам усердно втолковывали про эту изюминку, которую непременно надо найти в жертве. Идеально влюблять в себя красивых, но в жизни бывают случаи, когда приходится хватать то, что есть, не кривя хорошенький носик. Вот тогда и понадобится умение найти даже в обезьяне эту самую изюминку.       Человек неожиданно дернул рукой, и Максимилиан вздрогнул испуганно. Хватит любоваться, пора браться за дело. Он присел ближе, кончиком хвоста дотронулся до головы человека, закрыл глаза, прислушался к дыханию Ярослава и, подстраиваясь под глубокий вдох и долгий выдох, стал дышать так же. Первый раз, чтобы околдовать человека, суккуб отдаст ему немного своей энергии. Всего чуть-чуть, чтобы затем питаться энергией жертвы всю ее оставшуюся жизнь. По хвосту прошла волна дрожи — его сила перешла к Ярославу.       «А теперь посмотрим, о чем ты мечтаешь».       Суккуб сосредоточился. Из многообразия тонких, светящихся нитей его хвост ухватил ту, которая про желания. Сильный поток воздуха подхватил Максимилиана и бросил в что-то темное, бесформенное. Не было у сгустка ни начала, ни конца, а лишь темнота, затягивающая в свое безвременье, в пустоту. Максимилиан помотал головой и дышать стал часто, испуганно. Хвост отскочил, разрывая связь с видением.       — Ерунда какая-то, — прошептал он, потер вспотевшие руки и посмотрел на Ярослава. Крик испуга застыл в горле.       Глаза несостоявшейся жертвы были открыты. Они блестели при свете луны и смотрели вопросительно.       — Что ты делаешь?       От прозвучавшего вопроса у суккуба похолодело в животе. Не попадал он в подобные ситуации. Не учили, не рассказывали молодым суккубам о такой ситуации, потому что не могло ее произойти по простой причине. Всегда, всегда демоны похоти находили хотя бы одно желание, всегда туманили мозг. Даже если человек просыпался, был он уже во власти суккуба. А здесь, сейчас, при полной луне творилось глупое недоразумение. Максимилиан, по-видимому, будет первый суккуб, который не смог навести, по сути, несложное заклятие. Его поймали и, вероятно, вот прямо сейчас выкинут из квартиры.       — Это сон, — сказал человек, улыбнулся и закрыл глаза. Он перевернулся на другой бок и засопел тихо.       Максимилиан, не в силах подняться, так и пополз на коленях до своей комнаты. Подчинение провалено. И провалено не по вине суккуба. Что-то с этим человеком не то. На глубоком, внутреннем уровне чувствовал Максимилиан, что Ярослав для него вызов, проверка способностей. Нет, Ярослав — невероятный приз, который он обязан заполучить. Именно он, Максимилиан Девон, лучший среди одногодок.