***
До университета добираюсь на автобусе, из которого в буквальном смысле вываливаюсь слегка помятый, но в выходные дни народу еще больше. На широкой лестнице, перед высоким зданием, уже стоит мой одногруппник и по совместительству лучший друг — Собакуно Гаара. Мы познакомились еще в первый учебный день несколько месяцев назад, когда сели за один стол, и достаточно быстро подружились, находя между нами множество общих интересов. В отличии от меня, поступить на журналиста была прихоть родителей Гаары, но он с лёгкостью согласился на их предложение, от незнания, чем именно он хотел бы заняться в будущем. Гаара представляет собой сгусток нескончаемой энергии, которую он питает в большом количестве из общения с окружающими, возможно, поэтому его так любят многие на нашем, и даже некоторые со старшего, курсах. У Гаары короткие волосы, постоянно торчащие в разные стороны, словно он только проснулся и не притрагивался к расческе, которые он выкрасил в ярко красный цвет, из-за чего найти его в толпе проще простого. На лбу, сквозь отросшую челку, виднеется недавно сделанная татуировка — иероглиф слова "любовь" и, честно говоря, я все еще продолжаю восхищаться этим безумным поступком, и может быть, когда-нибудь сам решусь на это. — Дейдарочка! — замечает меня Гаара и радостно машет руками, несясь навстречу. Он сгребает меня в крепкие объятия, сжимая до такой степени, что вздохнуть полной грудью становится проблематично. — И тебе привет, чудовище, — обнимаю парня в ответ, утыкаясь в углубление между плечом и шеей. От Гаары неизменно веет ванилью и чем-то похожим на аромат кокоса. Легонько провожу носом по нежной коже, вызывая у друга мурашки от прикосновения.— Давно ждешь? — Каких-то полчаса! Ты ведь помнишь, что сегодня идешь ко мне? — Разве такое событие можно забыть? — не могу удержаться от смешка. — А, кстати, — лезу в сумку и достаю небольшой розовый контейнер, тут же протягивая его Гааре. — Мама попросила передать. Твои любимые. — С шоколадной крошкой? — проскулил друг. Его глаза округлились и он стал походить на маленького беззащитного котенка, которого хотелось затискать чуть ли не до смерти. — Я говорил, что Цунадэ святая женщина? — Ммм.. Может раз десять..? Если брать в расчет только вчерашний день. Гаара театрально закатил глаза, приобнимая меня за плечи одной рукой, а второй принялся трепать по волосам. — Если не поторопимся, то опоздаем на первую пару. Этот старик опять будет ворчать о нашей распущенности, — печально выдохнул Гаара. Он схватил меня за запястье и потащил за собой внутрь здания. Поначалу учеба показалась для меня достаточно легкой, однако уже к первой сессии становилась все труднее и труднее, а ведь это только первый курс. Но все же поступить на факультет журналистики было моим собственным выбором, и в принципе, я прекрасно понимал, на что иду. Только вот осознание всего этого никак не помогало сократить стресс перед предстоящими экзаменами, даже те предметы, которые я любил и очень хорошо знал, стали словно недосягаемые в дальнейшем изучении. Благо рядом со мной находился Гаара. Он всегда старался помочь мне разобраться в чем-либо, хотя его оценки в действительности оставляли желать лучшего. Несмотря на это, Гаара умело справлялся с учебой, благодаря своим навыкам найти выход из любой сложной ситуации. Я же, кроме упорной зубрежки, пока ничем большим похвастаться не могу. — Неджи много раз советовал посетить тот океанариум, —будничным тоном сообщил мне Гаара. — Все уши прожужжал своими рыбами. Едва закончилась история, как парень молниеносно собрал не только свои, но и мои вещи, а затем, подхватив меня под руку, будто бы я был его любимой бабушкой, потянул поскорее выйти из аудитории и пойти в столовую. Иногда меня настораживал чрезмерный аппетит друга. За прошедшие два занятия, Гаара успел умять все печенья и бутерброды, которые для него сделал его парень, Хьюго Неджи. Неджи я видел пару раз от силы, когда он забирал Гаару после учебы, если у него появлялась такая возможность, однако знаю об этом неуловимом парне абсолютно все: от любимого парфюма и предпочтения в еде, вплоть до подробного расположения каждой родинки на теле, и эту информацию я предпочел бы забыть. Они с Гаарой знакомы со школьной скамьи, и насколько я знал, стали встречаться года три назад. В этом году он закончил университет и устроился преподавателем младших классов. — Вроде следующая суббота свободна, — задумчиво произношу я, садясь за свободный столик. — Можем сходить. Есть особо не хотелось, поэтому я купил только сладкую булочку с дыней и любимый яблочный сок, в отличии от Гаары, который с довольным урчанием впился в куриное мясо. Животное. — И все же есть рыбу, гораздо лучше, чем пялиться на нее сквозь стекло. У меня там точно слюнки потекут от их вида. — Главное, чтобы это не был какой-нибудь гид или инструктор в обтягивающем костюме. В противном случае Неджи тебе голову оторвет, — раздался возле уха бархатный голос, от чего я замер на несколько секунд, пытаясь собрать мысли в единое целое. Итачи Учиха— один из друзей детства Гаары и моя нарастающая с каждым разом головная боль. Когда я только увидел его в первые, то весь вечер не мог отвести глаз, за что Гаара периодически продолжает меня подкалывать. В школе я ни с кем не вступал в отношения, и даже не имел тайную симпатию к популярным ученикам, как это было у моих сверстников, поэтому не сразу понял, что учащенное сердцебиение и проблемы с речью возникали только из-за присутствия рядом Итачи. Пока однажды Гаара не заметил мое странное поведение, позже спросив прямо в лоб: а не влюбился ли я, случаем? Итачи всего на год старше нас, и я был удивлен, когда узнал, что он ни с кем так и не подружился, ожидая вступление Гаары в ряды студентов. Жизнь развела их по разным факультетам, но это ни коим образом не мешало Учихе выискивать нас в толпе и мчаться на всех порах, чтобы немного поболтать. Обычно он носил классические черные рубашки, заправленные в того же цвета джинсы, но судя по темным кругам под глазами, учеба совсем его измотала, и строгая одежда сменилась на более удобную, в виде синего худи и широких спортивных брюк. Даже волосы плавно струились вдоль ровной спины, вместо привычного низкого хвоста, и только более короткие волосы колыхались во время движения. Внезапное желание провести пальцами по бледной щеке и убрать за ухо пару порядок с трудом удалось подавить. Поправив указательным пальцем сползающие с носа очки, Итачи сел на одну скамью со мной. Наши плечи почти соприкасались несмотря на то, что свободного места осталось еще предостаточно. Гаара подмигнул мне, загадочно играя бровями так, чтобы это увидел лишь я. Бросаю в него кусочек булочки, и отворачиваюсь в сторону. — И куда это мы идем? — поинтересовался Итачи. Весь его безобидный вид говорил о том, что действий Гаары он не замечал. — Мы с Дейдарой идем. И между прочим уже давно спланировали наше свидание, а если кое-кто тоже хочет, то пусть заранее приглашает. Гаара многозначительно хмыкнул, глядя как Итачи неловко поерзал на месте. Чего это он? Я только пожал плечами: для них вполне нормально порой вести себя странно. Почистив горло, Итачи поднялся со скамьи. Потрепав меня по голове перед уходом, он скорчил проказливую гримасу Гааре: — Адрес скинуть не забудь, — и развернулся в противоположную от нас сторону, в стремительном темпе уходя из столовой. — В морг его отправлю, — беззлобно оскалился в ответ Гаара. — Какая пара у нас сейчас?***
Последнюю пару я отсиживал уже с трудом. Виски неприятно давило от усталости и кучи информации, которую я практически не различал. Даже прощание преподавателя едва мог услышать, однако резко подскочивший Гаара дал понять, что мы наконец свободы. Друг уснул спустя несколько минут после начала монотонной лекции, поэтому его состояние сейчас меня ничуть не удивляло: растрепанные волосы и красный след на щеке от долгого лежания на жесткой парте, по подбородку стекала ниточка слюны, которую он вытер рукавом бежевого свитера. Гаара одним махом сгреб учебник и тетрадь в портфель, после чего вешая его на плечо за одну лямку. Он пулей помчался на выход, и я едва успевал за ним, семеня на своих коротких ножках. Итачи уже ждал нас на улице. Гаара обнял нас обоих за плечи, прижимая наши головы к своей груди. — Итак, главный вопрос, кто позвонит Конан? — веселым тоном спросил Гаара. Прикусив нижнюю губу, я опустил глаза в землю, переминаясь с ноги на ногу. Ещё один пазл нашей компании в данный момент находилась дома, работая над университетской газетой, как одна из ее редакторов, и если ей позвонить, то большая вероятность получить по голове за то, что ее так грубо отвлекли. И больше всех боялся именно Гаара, ведь чаще всего он не удосуживался разузнать все обстоятельства заранее. — Раз она не написала сама, то значит логично предположить, что все еще занята, — намерено выделяя некоторые слова произнес Итачи, постукивая указательным пальцем по подбородку. — Мы можем просто пойти к тебе, а уж позже разберемся. — Меня устраивает ход твоих мыслей, но вот тон совершенно не нравится. Ощущение, что где-то скрывается намек на что-то очень неприятное для меня. Итачи с напускным равнодушием пожал плечами: — Может и так, а может и нет. Кто знает. Итачи ловко выбирается из рук Гаары, пока тот переваривает информацию, и отходит на расстояние, когда Собакуно делает шаг к нему, хмуро сдвинув брови. Уголки губ чуть приподнимаются при виде этой картины. Частенько эти двое начинают вести себя словно малые дети, порой затягивая в свой круговорот и меня. По этой причине сильнее я тянулся к Конан: с ней всегда было спокойно, а молчание, иногда нависающее между нами, нельзя назвать неловким, скорее - приятным и комфортным. Конан видела и замечала гораздо больше чем другие, но никогда не лезла наперед, ожидая, пока человек сам не решится поделиться своими переживаниями или попросить совета. Она стала для меня словно старшая сестра, и я твердо уверен, что она чувствовала тоже самое. — А ну прекратили оба, — крикнул я, подходя ближе к уже слипшимся друг к другу друзьям. Гаара мертвой хваткой вцепился в торс Итачи, легонько щекотя того, и каждый раз уворачивался от локтей Итачи. — Хочется дойти до дома пока не стемнело. — Ой, малыш никак испугался, — хрюкнул Гаара, наконец отпуская Учиху от себя. — А вдруг ты дорогу без света спутаешь. И как же нам тогда быть? — Я тут причем? Вы не хуже меня знаете, куда именно нужно идти. А уж я потихонечку за вами. Гаара получает легкий подзатыльник от Итачи, и только после этого мы не спешно покидаем территорию университета. У каждого человека в этом огромном мире есть несколько мест, куда он готов возвращаться снова и снова. Для кого-то это самый дальний уголок неприметного кафе, а для кого-то скрытая массивными деревьями поляна в лесу, устланная ароматными цветами. Они сродни кокону, в котором ты чувствуешь себя настолько комфортно и безопасно что все переживания вмиг рассеиваются, стоит только переступить эту невидимую границу. Именно так я ощущал себя в комнате Гаары. Она не обладала большими размерами или роскошной мебелью, здесь всегда царил беспорядок, который хозяин называл творческим хаосом. Широкая кровать с ярко- желтого цвета постельным бельем занимала значительную часть пространства, хоть и была продвинута вплотную к окошку. С него самый лучший обзор на происходящее в комнате, и именно на подоконнике я всегда сидел, наблюдая за своими друзьями со стороны. Вот Гаара скачивает ужастик на свой старенький ноутбук, пока Итачи аккуратно убирает разбросанные вещи по своим местам. Освещением служит несколько гирлянд приятного фиолетового оттенка, а на фоне ненавязчиво тихо играют треки из любимого плейлиста Гаары. Как это иногда бывает - время вдруг на миг замерло. Словно не существовало ничего боле, кроме жизни в этих бледно- голубых стенах. Где-то в глубине моего сознания зарождалось долгожданное спокойствие, медленно расползающееся по всему уставшему организму. В последнее время я перестал чувствовать себя хорошо, постоянно находясь в стрессе. Еще немного и мое душевное равновесие лопнет, словно мыльный пузырь от малейшего прикосновения к нему. Поэтому сейчас я старался запомнить каждое мгновение этого невесомого ощущения. Прижав колени к груди, я обхватил их двумя руками, уложив подбородок на острые колени, и прикрыл глаза, расслабляясь каждой клеточкой своего тела. До ушей доносятся обрывки фраз, но разобрать их сложно, голова становится совсем ватной. Последнее, что я был в состоянии ощутить - нежное прикосновение чей-то ладони на своей щеке.