Лик

             — Двинь жопку, солнце, — Гаара щипает меня за бедро, вынуждая отодвинуться, и усаживается рядом, предварительно поставив миску со снеками на журнальный столик. — Где Итачи шляется? Между нами не такое большое расстояние, и за полчаса можно успеть туда обратно сгонять. — недовольно бурчит друг.       Родители Гаары решили провести время на даче вдвоем, поэтому мы оккупировали его квартиру, устраивая дружеские посиделки, по которым успели соскучиться. Гаара разложил на полу кучу дисков с фильмами: похоже он надумал посмотреть все это за одни сутки, но против никто не был.       — Он написал, что у него появилось мега важное дело, и когда он объявиться, то нам понравится его сюрприз, — я открыл чат с Итачи, листая на несколько сообщений выше. — Куда ты так торопишься, день только начался. Жуй свои сырные палочки и наслаждайся кино.       — Почему он написал это лично тебе, а не сообщил в групповой чат? — засопел Гаара, всем корпусом разворачиваясь ко мне. Он скрестил руки на груди и посмотрел на меня в упор, хмуря тонкие брови. — Ты точно не попал под дурное влияние, Дейдарочка? Мне лично, так и кажется, раз ты ни с того ни с сего решил его бросить. Но при этом продолжаете строчить друг другу тонны сообщений.       Гаара выглядел серьезным, и я хлопнул его по животу, от чего друг скривил лицо.       — Дурное влияние оказываешь лишь ты, и я удивлен, что Неджи по-прежнему остаётся такой лапочкой. А с Итачи мы остались друзьями, и нет ничего удивительного в нашем с ним общении. Мы это делали и до отношений. Когда расстанешься с кем-либо на хорошей ноте, не обязательно полностью вычеркивать человека из своей жизни, особенно если между вами образовалось полное взаимопонимание.       — Обычно, в таких ситуациях, люди как раз таки и начинают новый этап отношений, а не рушат старые. Вы ведь так идеально подходите друг другу, и я ещё не встречал настолько гармоничную пару, после нас с Неджи, разумеется, — Гаара гордо выпятил грудь вперед, уголки губ приподнялись вверх, но улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. — Мне не по себе от этой новости, и я до сих пор не могу поверить в её правдивость. Я понимаю, что у тебя больная голова, и это необходимо исправлять, но не до такой же степени, чтобы бросать человека, которого любишь!       — Проблемы с психическим здоровьем никак не связаны с моим решением порвать с Итачи, — я лгал. Но никто из моего окружения не способен понять меня, они и слушать не станут тот бред, что слетит с моего языка. — Как бы сильно мы не любили друг друга, но продолжать дальше отношения невозможно. И лучше разобраться с этим сразу, чем жалеть потом. Ты сам говорил, что многие вещи требуют тяжёлых решений, и этот случай один из таких.       — Это делает тебя несчастным! — воскликнул Гаара. — Ты мой лучший друг, моя родная душа, и я не могу смотреть на то, каким ты стал разбитым. Вы оба испытываете тоску, и мы ничего не можем с этим поделать.       Гаара наклонился вперед, умастив подбородок на моем плече, и тяжело вздохнул. Мягко терплю его по голове, пропуская сквозь пальцы короткие пряди, и ласково улыбаюсь.       — Ничего и не нужно. Достаточно того, что вы остаётесь рядом с нами и принимаете любое наше решение. Я ценю вашу дружбу, и то, скольким вы готовы пожертвовать ради нее. Давай, хотя бы на один день забудем об этом? Мы с Итачи взрослые люди и сумеем разобраться во всём сами, а пока я хочу провести вечер в чисто дружеской обстановке.       Гаара только хмыкнул в ответ – он не меньше моего скучал по тому времени, когда мы собирались все вместе, и ради этого готов был отодвинуть любопытство на задний план.       В квартире раздался неприятный звон, и Собакуно подорвался с места встречать Итачи. Прочистив горло, я подхватил маленькую круглую подушку, обхватив её двумя руками и прижав к груди. Было слегка боязно увидеть возлюбленного в обыденной обстановке, всё же мы ограничивались пустыми сообщениями, за которыми не разглядеть истинных чувств собеседника, и как стоило вести себя рядом с ним я не понимал.       О привычном поведении: взять Итачи за руку, переплетая наши пальцы, или с удобством закинуть ноги на его колени, а он бездумно будет рисовать незатейливые узоры на бедре, можно забыть. Давать Итачи ложные надежды и кормить ими самого себя не хотелось, но сдержать порыв трудно – настолько мы стали зависимы от прикосновений друг к другу. Голод по чужому телу усилился, и я не мог с этим ничего поделать.       В гостиную Гаара вернулся быстро, на лице застыли нечитаемые эмоции, из-за чего я с недоумением оглянулся в сторону коридора.       Держа в руках коробку с чем-то сладким, Конан тихо переговаривалась с Итачи, что вошёл следом за ней. Девушка замолкла, переводя взгляд на меня. Губы дрогнули в улыбке и она поспешила к нам, на ходу вручая коробку Учихе.       — Милый, как ты исхудал, — Конан с удовольствием нырнула в мои объятия, когда я встал с дивана.       — Не всем дано тягаться с твоей красотой. Но я рад, что ты пришла.       — Итачи разболтал о вашем вечере, а у меня как раз выдалась свободная минутка. Попросила встретить у кондитерской: не с пустыми же руками являться спустя столько времени затишья.       Она пребывала в прекрасном настроении, и все тревоги постепенно сходили на нет. Её голос действовал успокаивающее, и не только я это заметил. Итачи умастился в узкое кресло, скинув плед на пол, в то время как Гаара уже распаковал лимонный чизкейк. Между ними произошло своего рода примирение, хотя осадок на душе, конечно, остался. По крайней мере, они прекратили срываться друг на друга из-за мелочей, а прежним причинам больше не возвращались.       Пройдёт время, и их отношения наладятся. Невидимая стена, возведенная между ними рухнет, позволяя сделать шаг навстречу друг другу. Я желал разделить этот миг вместе с ними, увидеть на лицах счастливые улыбки людей, которые, несмотря на трудности, смогли найти в себе силы отбросить гордость, скинуть тяжёлый груз прошлого и обрести покой. Может я и не был хорошим другом для всех их и не стану таковым в будущем, но пока они нуждаются во мне – быть рядом моё истинное счастье. Память делает события вечными, воспоминания о таковых дарят умиротворение, и мне действительно страшно забыть ради чего я готов продолжить жить дальше.       Помнить кошмары, раз за разом переживая в голове ту боль, что они причинили, на самом деле не так плохо. Ты не станешь совершать те же глупости, сделаешь иной выбор, если ситуация повториться или получишь важный урок. Суть одна – опыт имеет большое значение в нашей жизни, и память его стержень. Мы не становимся мудрее с возрастом, опыт учит нас избегать или, наоборот, сеять вокруг себя хаос – в зависимости от того, что желаешь. Я хотел избавиться от болезненных воспоминаний, но в конечном итоге потерял себя как личность. Вспыльчивый, понимающий, озлобленный на мать и людей, окружающих меня, заботливый друг, замкнутый и хороший собеседник: всё это стороны одного человека. Мир не разделён лишь на чёрное и белое, вокруг нас множество цветов, которые в первую очередь мы должны принимать в себе. Порой нам встречаются жестокие, алчные люди, но почему они такие? Для чего они причиняют боль другим и наслаждаться чужими страданиями?       Их оттолкнули близкие в тот момент, когда поддержка семьи была так необходима, на них смотрели с презрением коллеги, шептались за спиной и нарочно делали гадости, а весь остальной мир в одночасье отвернулся. Никто не научит тебя простым истинам, чужак не расскажет правды о том, каков ты есть на самом деле – ты, и только ты сам можешь найти ответ в себе. Не всем это даётся, но каждый однажды придёт к нужному выводу.       — Они провели обыск в доме охранника, — я резко перевёл взгляд на Конан. Девушка сидела на полу, прижавшись спиной к дивану, её голова задевала ногу Гаары. На фильм, поставленный последним, никто не обращал внимание, и к своему стыду я осознал, что пропустил весь разговор.       — Отец упоминал что-то такое. Его команда проверяют каждого сотрудника, но связь с преступлением так и не обнаружили, — Итачи провёл пальцем по кончику носа, словно смахивая невидимую пыль. — Предполагают, что виновный кто-то посторонний, скорее всего так и есть.       Конан недовольно поджала губы, тщательно обдумывая сказанное. Она смотрела на Итачи в упор, чуть наклонив голову набок, плечи напряжены, а левая рука, покоившаяся на колене, ненормально дёргалась. Сложно прочесть эмоции, что появились на лице, то была смесь самых разнообразных, и я поспешно сдался.       — Сомневаюсь, что у них получится отыскать что-либо, уже всем известно о принятом ходе действий, а значит Он успел избавиться от улик, — начала она. Конан говорила медленно, намеренно выделяя последние слова. Ни у кого не осталось сомнений: полиция двигалась в неправильном направлении, в то время как нашей подруге стало известно нечто большее. — Если таковые имелись, разумеется. Через чур осторожный тип, а следователи – наивные дураки, которые готовы поверить любому лестному слову.       — Во-первых, что тебе удалось откопать? А во-вторых, почему ты не предоставила сведения полицейским, хотя бы моему отцу? — нахмурился Итачи. — Может у этого безумца и затишье, однако в любой момент он совершит ещё одно убийство, поэтому его необходимо обезвредить как можно скорее.       Гаара потянулся за пультом, снизил громкость на телевизоре, а затем посмотрел на подругу, ожидая объяснений. Нам не дано понять, что побуждало Конан тратить своё время на сферу, в которой она ничего не смыслила. Было ли это желание написать достойную статью, получить одобрение не только профессоров кафедры, но и ведущих редакторов нашего города, либо же утолить собственную жажду знаний – мы не знали. В её голове запутанный лабиринт, а характер до ужаса непростой, к тому же Конан была упрямая: если ставит перед собой какую-либо цель, то она готова идти по головам ради её достижения, и не важно какие последствия ожидают в итоге.       — Мне не поверят, — так просто ответила Конан, пожимая плечами. — Он настоящий безумец, тщательно планирует каждый шаг и не оставляет ни единой зацепки. Те стихи – не доказательство, даже ребёнку понятно, что в первую очередь проверке подлежат кафедры, так или иначе связанные с литературой и искусством, собственно, мы это наблюдали в самом начале. Да и мало ли в нашем университете людей, которые увлекаются поэзией? Определенно нет. Но вот, что интересно. — лёгкая усмешка на губах, девушка опускает колено и садится в позу лотоса, делая глубокий вдох. — Многих поэтов привлекает тема жизни и смерти, авторы выпускают несметное количество, так скажем, произведений, где достаточно чётко прослеживаются размышления о загробном мире либо нам дают тонкие намёки на неё. Для него, очевидно, граница перед смертью размыта, и тут-то есть два варианта: он не ценит человеческую жизнь как таковую, возомнил себя Богом, в руках которого люди попросту превратились в игрушки, или это человек науки, посвятивший себя исследованиям о нашем существе. Второй тип, как правило, плавно вытекает из первого. Безумный учёный, жаждущий знаний и готовый почти на что угодно, лишь бы добиться результата в своей области. И это, в действительности, можно применить к нашему случаю, если бы не одно но. Он намеренно выбрал дзисэй, отсылающий к самоубийствам. С самого начала мироздания люди отчаянно ищут способ избавления от всех бед раз и навсегда, они перебирают сотни тысяч вариаций, и только один по-настоящему манит и пугает. Убить себя страшно, но гораздо хуже вариться в личном аду изо дня в день, когда ты буквально сгораешь изнутри от собственных мыслей, укоров в свою сторону и постоянной боли, что глушишь увечьями на теле, а интерес к жизни полностью исчезает. Закончить жизнь самоубийством – не редкость для современного общества, однако нужно обладать поистине невероятной силой воли, дабы совершить подобное. Несмотря на сильное желание ощутить долгожданный покой, не каждый может решиться окончательно. Тут на сцену является последний отблеск надежды, что избавит от страданий.       — Они видят в нём спасителя, — тихо произношу себе под нос, но мой шепот громче крика. Живот неприятно тянет, словно я проглотил груду камней, что упали на самое дно. Дышать стало трудно. — Смерть естественный процесс, но человечество не принимает должным образом неизменный порядок вещей, их пугает одна мысль о том, что однажды жизнь закончится. Они больше не смогут заниматься любимым делом и любоваться красотами мира, не услышат смех дорогих сердцу людей и сами никогда не ощутят сладость счастья. Привязанность к жизни порождает страх к смерти, и это печально осознавать. Мы превратились в заложников, что видят в Нем настоящего психа, но он всего лишь здраво относится к погибели.       — Бояться чего-либо – нормально. Страх заставляет нас двигаться вперёд, даёт силы на новые свершения и защищает от опасности. Мы хотим благополучия наших близких, увидеть их взлеты и уберечь от падения, от того и противимся преклониться перед старухой с косой, — Конан бездумно водила пальцами по прозрачной столешнице, отведя взгляд в сторону. — Но факт этого не даёт Ему права решать за других: кто умрёт сегодня, а кто может вздохнуть спокойно. Его спасение ненастоящее, лишь жалкая иллюзия, за которой сокрыта его потребность в жестокости. Дейдара, — она вновь посмотрела на меня, в её глазах читалось беспокойство и что-то ещё, отчего по телу пробежала толпа мурашек. — Мне очень не нравится, какое влияние оказывает на тебя этот человек. Он ничего не говорит просто так, а тщательно обдумывает каждое слово, а смысл, сокрытый в его фразах, сводится к пугающей правде. Ты восхищен умной и сильной личностью, откладываешь в памяти подробности ваших разговоров и меняешь своё мнение относительно вещей. И именно этого он добивается: заставить тебя относится с пониманием к его поступкам. Откажись от общения, не становись похожим на него.       — Что ты имеешь ввиду? Я никогда не пересекался с преступником, и тем более не вступал с ним в диалог. Даже понятия не имею, кто этот человек и что из себя представляет.       — Нет, ты знаешь его. Мы все с ним знакомы. И если не сталкивались лично, то хотя бы раз слышали его имя, а лестных отзывов и того больше, — Конан вдруг подорвалась с места и принялась расхаживать туда-сюда по комнате, скрестив руки на груди. — Я не могу быть уверена в правдивости своей догадки: всё же у меня нет обоснованных доказательств, с которыми смело можно выдвинуть против него обвинения. Но работа полицейского и журналиста строится на версиях. Их сотни, они бывают невероятными, даже несвязанными логично, я бы так выразилась, и любую версию необходимо проверять вплоть до мелочей. Нельзя относится к ним с пренебрежением или счесть за бред сумасшедшего, потому так важно цепляться за мизерный шанс того, что это окажется верным, — лёгким движением руки Конан смахивает чёлку с глаз. Она отросла, и почему-то девушка не спешит укоротить длину, как делала это обычно. — Он достаточно замкнут по своей натуре, и не спешит к разговорам с первым встречным, а если находит достойного собеседника, то всегда начинает с малого, обыденного, чтобы не спугнуть раньше времени. Ему не знакома привязанность к людям, и нет интереса к чужому укладу жизни, но при этом он знает достаточно о каждом в университете. Студенты ведутся на красивую обёртку, коей представлена его выдающаяся внешность, падки на сладкие речи и мудрые советы, что он раздаёт нуждающимся в поддержке, но это – ловушка. Дверца железной клетки захлопнулась, и ты находишься под его контролем, в его власти. Он знает за какие ниточки стоит подергать человека, знает все болевые точки, способные сломить; от него нужно бежать, как можно скорее.       В комнате воцаряется тишина, прерываемая бубнежом телевизора. Конан даёт нам время переварить информацию, разложить всё по полочкам и обдумать вопросы, на которые она охотно ответит. Она замирает посреди гостиной, повернувшись лицом к нам.       Людей, с которыми я общался на данный момент, можно пересчитать по пальцам одной руки, а заводить новые знакомства желания не возникало. Среди них нет того, кого бы Конан так явно опасалась и считала причастным к преступлениям. И в своих выводах я не был одинок: Гаара хмурился, поглядывая то на меня, то на неё, Итачи же, казалось, сохранял равнодушие к происходящему, однако понять его эмоции мне не составляло труда. Ровная спина, сжатые руки в кулак до такой степени, что костяшки побелели – он недоволен упрёком, касательно моих связей с другими, и любой последующий выпад девушки воспримет в штыки.       — Изо дня в день люди примеряют на себя различные маски, и уже привыкли прятаться за фальшивым лицом, изображая из себя иного человека, — спустя несколько тяжелых минут молчания, она продолжила тихим голосом. — Мы скрываем наши эмоции, чувства, обиду, играем на потеху публике и судорожно трясёмся от критики в свой адрес, если вдруг маска начнётся трескаться по швам. Ведь так гораздо проще жить: подстроиться под общество, воздвигнуть вокруг себя непробиваемые стены лжи, сливаясь с той серой массой, что потопит тебя при первой возможности, тогда не осудят, не повесят на шею клеймо, избавиться от которого не сможешь спустя годы. И он – лучший представитель. Для него не проблема изобразить хорошее отношение к другим, когда это потребуется, сыграть роль заботливого преподавателя, что печётся о всех студентах, сочувствует и переживает их горю или радуется успешно выполненному заданию. Какаши Хатакэ втерся в доверие окружающих и сыскал потрясающую репутацию, нет ни единого изъяна, способного разрушить идеальный образ.       С улицы доносился вой сирен, лай собак и вопли детей, играющих на площадке: все звуки слились в единый звон в ушах, которые мне захотелось зажать руками. Голова вновь разболелась, и я предчувствовал ещё одну бессонную ночь впереди.       Первое, что я ощутил в тот миг – злость. Не могу поверить, что из всего множества работников она вдруг набросилась на единственного, кто понимал меня и моё состояние. Человек, что близок мне духовно, всегда был готов выслушать несвязанные речи и с лёгкостью поддержать пустую болтовню, вытаскивая из меня серьёзные умозаключения. Он никогда не перебивал, осторожно справлял неправильные выражения и по-настоящему интересовался моим мнением. Я не знал, за какие заслуги Какаши ценил меня, выделяя среди остальных, но именно простого, особого внимания к собственной персоне, мне не хватало много лет, потому так охотно я следовал за мужчиной. Вторым явилось разочарование.       Каждый человек хочет поддержки со стороны близкого, как доказательство того, что ты делаешь всё правильно. Нам важно получить одобрение на любое действие, как и на людей, с которыми возникает незримая связь и рождаются взаимоотношения. Поддержка делает сильнее, и ты можешь двигаться вперёд благодаря лишь одному осознанию того, что ты не одинок в этом огромном мире. Семья, дружба, любовь, все они держаться на нерушимом столпе. Я ценил старания друзей понять мои намерения, мой выбор, и в ответ дарил схожие чувства.       Слова Конан будто ударили под дых, разгоняя белую пелену перед глазами. Она впервые осудила человека, которого я подпустил так близко к своему разуму и сердцу, и возжелала разрушить тот хрупкий мостик доверия, что кропотливо строился между мной и Какаши.       — Я постарался поступить более мудро, закрывая глаза на твоё сумасшествие по поводу тех убийств, — голос звучал холодно и ровно. Нельзя поддаваться вспышкам гнева, кипящим внутри меня, как и нельзя спустить с рук ложные доводы. — Видя, как важно для тебя найти разгадку, решить трудное дело, мы могли лишь принять это как должное и оказать помощь в нужный момент. Но сейчас ты, действительно, переступила черту, обвиняя невинного человека в ужасном преступлении. Какаши-сенсей чокнутый психопат, убивший несколько студентов? Серьезно? Порой он бывает груб и резок в выражениях, но никогда не опустится до чего-то столь гнусного и омерзительного, что слышать подобную чушь просто смешно. Он строгий преподаватель, не позволяющий своим подопечным дать слабину или сесть на шею, но в то же время стремится оказать помощь каждому студенту, и в этом нет ничего противозаконного.       — Дейдара прав, — перебил меня Итачи. — Я знаком с ним не первый год, и с уверенностью могу сказать: он на самом деле замечательный преподаватель и человек. Ты уверяешь, что Какаши-сенсей насквозь пропитан фальшью, но почему тогда всё произошло сейчас? Не год назад и не три, а именно сейчас? Ничто не мешало ему разоблачить себя гораздо раньше, и в то же время ничего не заставляло его терпеть все эти годы. Где доказательства твоей правоты? Ну же, поделись с нами! — резко выкрикнул Учиха, и я невольно поежился. — Прекрати искать скрытый смысл в вещах и посмотри реальности в глаза. Дейдара влюблён в поэзию, знает множество произведений и некоторые помнит наизусть. Мне по барабану умрёт человек либо же нет, в первую очередь я будущий врач, а значит должен быть готов, что многие пациенты имеют высокую вероятность погибнуть от болезней или им не успеют сделать нужную операцию. Гаара вообще несёт чушь о мироздании всякий раз, стоит ему напиться. Так или иначе, но мы все касаемся мрачных тем, и не важно какой контекст в себе это несёт. По твоей логике мы входим в круг подозреваемых? Нет! А значит и Какаши за свои рассуждения не может быть ложно обвинен!       Гаара совсем притих, втянув голову в плечи, и не желал встревать в перепалку. Итачи страшен в гневе, никто из нас не хотел злить его за зря, а потому нам лучше замолкнуть и занять места наблюдателей. Ноздри Конан раздувались от злости, она нервно дергала ногой и постукивала указательным пальцем по локтю.       — Хочешь больше доказательств? Отлично! — едко выплюнула девушка, разворачиваясь в сторону выхода. — Я найду их, чего бы мне это не стоило.