Снежинки и звезды

- Ты решил потратить весь бюджет будущего года на рождественский фуршет? – поинтересовалась Рей. Отвернувшись от компьютера, она наблюдала, как сотрудники кейтеринга заносили в офис банка «Раддус» высокие стопки контейнеров с едой. Звон стекла на общей кухне подсказывал, что опустошенный вчера холодильник заполняли бутылки шампанского и пива. Финн шутливо пнул ее стул. - Брось, Орешек. Я же знаю, как ты любишь поесть. Кстати, - он понизил голос и наклонился к ней, - на всякий случай я заказал побольше порций того самого салата с креветками. Рей покачала головой и засмеялась. - Поэтому утром я украсила твой компьютер мишурой. Они с Финном и еще несколько человек входили в команду добровольцев, которые вызвались помочь с подготовкой рождественской офисной вечеринки. Роуз и Талли отвечали за музыку и развлечения (включая блэкджек с леденцами вместо фишек), По и Финн, офисные ресторанные критики, заказывали еду и напитки. Рей с Джанной и Джессикой взяли на себя украшение офиса и провели полдня, роясь в охапках мишуры и разноцветных гирлянд. Родители Рей считали, что для ощущения праздника достаточно искусственного венка на двери и маленькой елки, украшенной обыкновенными красно-зелеными шарами. Теперь же, думала Рей, вставляя вилку в розетку и улыбаясь вспыхнувшему на стене золотому водопаду, она устроит себе настоящий праздник. Вечером все сотрудники собрались в центре офиса, у елки в корпоративных лиловых тонах. Эмилин Холдо, глава второго по величине отделения «Раддуса» в Тиде, произнесла торжественную речь, которую закончила просьбой не пытаться ставить настоящие деньги, играя в блэкджек. Со смехом и аплодисментами («Потрясающая женщина!» - заявил По, одним махом осушая бокал шампанского) люди начали подходить к столам с закусками. Все решили, что на этот раз По и Финн превзошли сами себя – и даже помощников президента «Раддуса» Джиала Акбара, которые организовывали фуршет в честь последнего дня рождения банка. Здесь были канапе и брускетты, дюжины роллов, салаты и сырные ассорти, а также немыслимое количество имбирного печенья и пирожков. Покачивая головой в такт рождественской песне, Рей накладывала себе на тарелку всего понемногу, обмениваясь шутками с коллегами и смеясь над Финном, который слишком громко реагировал на поражения в блэкджеке. - Что это у тебя? – спросила она, кивнув на кусок кекса с цукатами на тарелке Джанны. Той пришлось перекрикивать музыку, чтобы ответить. - Финн где-то нашел потрясающий рождественский штоллен! Чтобы ты понимала, - Джанна выразительно приподняла брови, - это мой третий кусок. Такие слова из уст Джанны, которая в обычное время соблюдала строгую спортивную диету, были достаточно серьезным аргументом. Следуя ее указаниям, Рей нашла нужный стол и взяла себе последний кусок с блюда, усыпанного сахарной пудрой и крошками. Джанна была права – мягкое душистое тесто таяло на языке, а сочетание миндаля, сладкого изюма и апельсиновых цукатов буквально вскружило Рей голову. Прошло много лет с тех пор, как она в первый и последний раз пробовала нечто подобное – еще когда ее приемная семья жила в Алдераане. Она вновь ясно вспомнила густой мех соседской собаки Чуи, увидела гирлянды на окнах белоснежного дома с башней, где жила семья… Соло? Тощего долговязого мальчика – Бена Соло – с темными волосами и карими глазами, которому она помогла слепить снеговика, а он в благодарность пригласил ее на чай; стены столовой, выкрашенные в нежно-голубой цвет, и елку с хрустальными игрушками; серебряное блюдо с большим, густо посыпанным сахарной пудрой кексом, который она никогда раньше не пробовала и который был таким же необыкновенным, с легким привкусом марципана. Бен застенчиво признался, что это он помог испечь его и даже изобразил голубой глазурью звезды и снежинки… «На следующее Рождество мы с мамой испечем отдельный штоллен специально для тебя», - серьезно пообещал он, проводив ее до дома. Ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. «И я тоже украшу его». Это был один из лучших дней в ее жизни. Рей открыла глаза и уставилась в свою тарелку, а затем перевела взгляд на второй кекс, от которого уже начали отрезать куски. На ее глазах изящный росчерк, соединявший уголок звезды с лучом снежинки под слоем сахарной пудрой, оборвало быстрое движение ножа. Смахнув в рот последние крошки со своей тарелки, она допила шампанское и пошла искать Финна. - Где я заказал штоллены? – громко переспросил он, дыхнув на нее пивом, и помотал головой, чтобы прийти в себя. – Тут есть одно кафе – называется… «На берегу»… нет, «Оберег»… крифф. Детка! – позвал он Роуз. – Где мы купили тот классный штрудель с джоганом в прошлые выходные? - «Наберри», - немного подумав, откликнулась та. Финн торжествующе отсалютовал Рей бутылкой. - Точно! Эти ребята знают толк в выпечке! Рей выбралась из танцующей толпы и достала телефон из кармана платья. Из ГолоСети она узнала, что кафе «Наберри» открылось почти год назад в центре Тида и с тех пор не получило ни одного отрицательного отзыва; напротив, один из журналистов отмечал, что «…будет преступлением обойти вниманием десерты, созданные под руководством молодого ресторатора и шеф-кондитера Бена Соло. Он успешно совмещал учебу в Королевской кулинарной академии Тида и работу в лучших ресторанах – “Джафане”, легендарной “Полярной сове”, “Ондероне”, а также кондитерской “Лотал”. Шеф-кондитер “Лотала” Эзра Бриджер отмечал уникальную память и мастерство своего подопечного, а завсегдатаи его сладкого королевства до сих пор помнят “Адскую коллекцию” Соло в честь Хэллоуина: привидений Мустафара из изомальта, пирожные-тыквы из персика, шоколадных пауков с черным перцем и вареньем из джогана. За основную кухню в “Наберри” отвечает Армитаж Хакс, сын основателя кулинарной школы “Арканис” Брендола Хакса, который решил выйти из тени своего отца и...» На часах было всего восемь – еще не поздно заказать такси и последовать за одним из немногих светлых воспоминаний из ее детства. (Рей не исключала, что храбрости ей придавало шампанское). Даже если она ошиблась и знакомый ей Бен по-прежнему живет в Алдераане, а в Тиде каждый второй рисует снежинки на рождественских штолленах, по крайней мере, она выпьет каф со штруделем, который упомянул Финн. Она разыскала в толпе их с Роуз и подошла попрощаться. Они собирались провести праздники в Хэйсе с ее семьей, а значит Рей увидится с ними только после Нового года. - Куда ты, а конкурсы? – возмутился Финн. – Или у тебя появился парень, о котором ты нам ничего не сказала? - Нет, я просто уже перепробовала всю еду, - подмигнула ему Рей, обнимая Роуз. – До встречи, голубки. Она помахала Джанне и По, улыбнулась Эмилин и пошла за своими вещами. . В обычное время дорога до «Наберри», соседствовавшего с театром, барами и магазинами на улице Ди’Кар, заняла бы пятнадцать минут, но из-за вечерних пробок Рей провела в дороге куда больше времени. Кафе на первом этаже элегантного жилого дома она заметила издалека и долго не могла заставить себя отвести взгляд. Подобно портьерам, с темных рам огромных окон свисали ослепительно белые гирлянды. Их огоньки звездами сияли над пряничными дворцами с ярко-зелеными венками из глазури. Такси давно уехало, а Рей все стояла, открыв рот и не в силах сделать и шага. Казалось, будто она нашла портал в другой, сказочный мир, где поют кухонные приборы и любое желание можно исполнить, съев печенье из волшебной печки. Порыв холодного ветра принес с собой снежинки, ударившие ей в лицо. Качнув головой, она покрепче запахнула пальто и потянула на себя высокую входную дверь. На фотографиях Рей видела стулья с мягкой обивкой, расписанные стены, похожие на страницы книг со сказками, стеклянную витрину с выпечкой, опоясывавшую прилавок. Но ничто не подготовило ее к тому, какой запах она почувствует, едва переступит порог. Воздух пронизывали густые нотки шоколада, ароматы имбиря и ванили и прекрасный, ни с чем не сравнимый запах теплого сахара с корицей. Рей почувствовала, как губы расплываются в улыбке. Здесь было хорошо – в самом широком смысле этого слова. Медленно пройдя вдоль украшенной остролистом витрины с воздушными круассанами и пирожными на любой вкус, она оказалась перед кассой. Высокая блондинка, собиравшая букет из пряничных человечков, засахаренных апельсинов и связок коричных палочек, подняла голову и улыбнулась ей. - Здравствуйте, чем могу помочь? - Я… Рей запнулась, поняв, что так и не успела составить идеальную легенду. Я сбежала с корпоративной вечеринки, потому что решила, что штоллен для нас испек мой друг – представляете, мы не виделись семнадцать лет . – Я работаю в банке «Раддус», мы заказывали у вас… - Да, конечно, помню! – оживилась блондинка; на ее бейджике каллиграфией было выведено имя Гвен. – Четыре больших штоллена и имбирное печенье. Надеюсь, вам все понравилось? - Да, спасибо, - улыбнулась Рей, теребя рукав пальто. Шампанское начало терять свою силу, и в ней нарастала неуверенность. – Я… нельзя ли мне поговорить с вашим руководством насчет будущих заказов? Гвен поставила букет на прилавок. - Конечно. Пожалуйста, присядьте. И как насчет нашего фирменного кафа с пряностями? Рей кивнула. Она нашла свободный столик у окна, размотала шарф и положила его на колени, прикусив губу. После той встречи за штолленом они с Беном виделись еще несколько раз – встречались в магазинах, на улице и на детской площадке, где поклялись друг другу в вечной дружбе, – но исполнить свое обещание он не успел: летом, пока Соло отдыхали на Серебряном море, отец Рей перевез всю семью в Джакку, за сотни километров от Алдераана. Поначалу Рей порывалась написать Бену, но, как заметила ее мать, вряд ли он вообще вспомнит, кто она такая. Рей была младше, глупее, и в ней уж точно не было ничего, чтобы заслужить его особое отношение. Точные слова она не запомнила, но смысл их был примерно таким: Бену было двенадцать, он живет в большом красивом доме, и у него полно друзей. Рей было восемь, и она полгода не давала ему прохода, прилипнув подобно пиявке. Рей Бен всегда казался одиноким, но взрослым конечно же было виднее. Разглядывая полированную столешницу, она чувствовала, как внутри поднимается волна горечи. Несколько лет она училась контролировать ненависть к себе, которую взрастила в ней приемная семья – «недостаточно хорошая, слишком грустная, слишком многого требует» («отказывается идти в магазин за пивом»), - и отлично справлялась большую часть времени. В этом была заслуга и ее друзей, которые категорически отказывались терпеть ее плохое настроение. Но у них была своя жизнь, и они не всегда были рядом. В конце концов Рей научилась любить себя, но иногда нуждалась в напоминании, что вообще заслуживает любви. Чей-то далекий шепот заставил ее поднять голову. Рей обнаружила, что Гвен снова занялась своим букетом, а к ней направлялся темноволосый мужчина – огромный, как холодильник, невольно подумала она. Две керамические чашки в его руках казались совсем крошечными, и она подозревала, что они легко могли бы обхватить целиком ее талию. В крупных чертах его лица было что-то неправильное, но вместе с тем доброе, а когда он ей улыбнулся, Рей и вовсе забыла о словах своей приемной матери. - Вы из «Раддуса», верно? Мне сказали, вы искали меня, - он поставил перед ней каф и сел напротив, скрестив длинные ноги. – Я Бен Соло, директор и шеф-кондитер «Наберри». Крупными заказами занимаюсь лично. - Бен Соло, - повторила Рей, обхватив руками чашку. Конечно она узнала его. Мальчик, лепивший снеговика, вырос и стал мужчиной, но его глаза были такими же теплыми, и в свете гирлянд в них блеснул янтарь. Интересно, вспомнит ли он ее. - Я Рей. Рей Ниима. Бен нахмурился, а затем недоумение на его лице уступило место узнаванию. Он снова улыбнулся – и на этот раз с такой радостью, что сердце у Рей дрогнуло. - Рей?! Алдераан? Боже мой, вот это да. Я и не думал, что когда-нибудь снова увижу тебя! – он покачал головой, откинув со лба густые волосы, и фыркнул. – Ты… выросла. - Не так сильно, как ты, - со смехом отозвалась Рей, отпив каф и смерив выразительным взглядом его широкие плечи. – Я узнала вкус штоллена, потом увидела знакомые звезды и снежинки – и решила проверить, не испек ли его случайно один мой друг из Алдераана. Бен в изумлении вытаращил глаза. - Ты вспомнила наш семейный рецепт спустя столько лет? Вспомнила меня? - Да, - ответила Рей и была готова поклясться, что он покраснел, прежде чем спрятать лицо за своей чашкой. - У вас с родителями был отличный дом в Алдераане. Как ты оказался в Тиде? – спросила она. - Они до сих пор там живут – и работают даже в праздники, - ответил Бен. – Я приехал сюда учиться в кулинарной академии. Поработал в разных местах, познакомился с отличными ребятами, а затем решил создать что-то свое. Он огляделся по сторонам и пожал плечами. - Мне кажется, получилось неплохо. - Даже больше, чем неплохо, - согласилась Рей, откинувшись на мягкую спинку стула. – А почему ты назвал кафе «Наберри»? - Это девичья фамилия моей бабушки. Я совсем ее не помню, но она оставила после себя большую книгу рецептов – в том числе и штоллена, который тебе так понравился, - довольно отметил Бен. – Очень многие десерты из меню когда-то готовила она. - Думаю, она бы тобой гордилась, - искренне сказала Рей. Семейные рецепты были одной из многих прекрасных вещей, которыми она всегда восхищалась со стороны. Настоящие родители оставили ей только фамилию, а приемные часто гадали, не стесняясь Рей, не добавили ли в нее случайно лишнюю «и». Бен улыбнулся, на время прогоняя ее неприятные мысли. - Спасибо. Ну а ты? «Раддус» это круто, поздравляю, - он выразительно поднял брови. - Я попала на стажировку к Эмилин Холдо, когда училась в университете, и с тех пор не хочу с ней расставаться, - призналась Рей. – Она стала моим лучом света после десяти лет в Джакку. Ты ведь читал ее интервью в «Бизнесе Тида»? - Читал и разделяю твое восхищение. Когда пять лет назад лопнул банк «Первый Орден», я думал, здесь начнется революция. Они с Акбаром сотворили настоящее чудо на бирже. - На следующий день мы всем офисом подарили ей огромный букет ее любимых ирисов, - доверительно сообщила Рей. – И бутылку лучшего кореллианского виски. Догадайся, чему она обрадовалась больше. Бен рассмеялся и отпил каф. - А как твои родители – они тоже здесь? Улыбка на губах Рей замерла; она погладила большим пальцем край чашки, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. - Они… они остались в Джакку. Думаю, у них все в порядке. Такой полуправды пока было достаточно. Во взгляде Бена мелькнуло подозрение, но он ограничился кивком. - Ты помнишь мою овчарку Чуи? – вдруг спросил он. – Он скучал по тебе. Нас не было в Алдераане, когда вы уехали, и по возвращении он сразу повел меня к вашему прежнему дому. Смотрел на меня и будто спрашивал, где ты. Он бросил задумчивый взгляд на пряничный замок за спиной Рей, возле которого расположилась целая имбирная семья, включая снеговика и собаку. Рей не стала спрашивать о Чуи – когда они познакомились, собака уже была достаточно взрослой. - Мне дали всего день на сборы, - призналась она Бену. – Родители давно все спланировали, но никому ничего не говорили. Знакомый моего отца в Джакку, который пригласил его стать совладельцем свалки, пообещал большие деньги и хорошую квартиру, но оказалось, что их представления об этих вещах сильно отличались. Мать пожалела, что оставила всю мебель в старом доме. Теперь, когда Джакку осталось в далеком прошлом, Рей даже смогла выдавить из себя усмешку. Действительно, разве это могло существовать на самом деле – кровать из деталей старой машины, которая с каждым годом становилась все меньше, бочка из-под фруктов, которая служила ей книжным шкафом? Сон длиной в десять лет, да и только. Если бы она увидела во взгляде Бена жалость, немедленно попрощалась бы и ушла. Но он рассматривал ее лицо так внимательно, словно надеялся прочитать мысли и понять. Хотя Рей была благодарна, их встреча уже выглядела слишком далекой от деловой, и она не хотела провоцировать сплетни. - Расскажи мне об Алдераане, - попросила Рей, нарушая воцарившееся молчание. – Я помню миссис Канату и ее попугая – она всегда после обеда выносила клетку на веранду. И Шаак Ти, которая устраивала по выходным вечеринки… - Миссис Каната была уверена, что кто-то из ее гостей научил попугая ругаться, - с готовностью сообщил Бен, на губах которого вновь появилась улыбка. – Хотя мне известно из первых рук, что это были близнецы Кенеди – помнишь их? Все время ходили в черном и играли в Темных рыцарей. Я думал, они шутят, но однажды я шел по улице и слышал, как попугай посоветовал хозяйке идти лесом. А потом еще кое-куда. Рей фыркнула в чашку, представив себе лицо старушки, которая каждый день включала для своего питомца записи концертов Бетховена. Она была типичной жительницей Алдераана, который считался культурной столицей, с его чистыми улицами и многочисленными парками. Джакку, напротив, был сухой, застывшей в развитии пустыней, но именно там отец Рей надеялся сколотить состояние. Рей покинула его без сожалений, как только получила стипендию в Тиде – городе бизнеса и развлечений. Неизвестно, сколько времени они просидели за столиком, потягивая остывший каф и вместе вспоминая знакомые места и соседей, - прежде чем Гвен объявила, что «Наберри» закрывается. Рей потянулась за кошельком, чтобы заплатить за каф, но Бен жестом остановил ее. - За счет заведения. Не каждый день встречаешь старого друга. - Спасибо, - улыбнулась она и вместо купюр достала яркий фиолетовый прямоугольник. – Тогда возьми визитку – вдруг понадобится консультация по финансовым вопросам. Буду рада помочь. - Обращайся, если захочешь вкусно поесть, - подыграл он, вручая свою. Рей провела пальцами по черным каллиграфическим буквам, которыми было выписано название кафе, и улыбнулась. Бен позаботился о том, чтобы все в «Наберри», от дизайна до тех немногих пирожных, которые еще оставались на витрине, было выполнено с одинаковым изяществом. - Какие планы на Рождество? – спросил Бен, наблюдая за ней. - Домашний глинтвейн, диван и Netflix. Возможно, схожу на какую-нибудь ярмарку. Ничего необычного. Он поджал губы, крутя ее визитку в своих больших ладонях, и Рей неожиданно снова увидела того мальчика из голубой столовой, милого в своей скромности. - А если бы я предложил тебе завтра прийти в «Наберри» на рождественский бранч? – наконец спросил он. – Можешь мне поверить, это стоит попробовать. Мы с Арми подготовили кое-что интересное. Рей никогда не была на рождественском бранче, но помимо любопытства (и любви к вкусной еде) ею двигало желание снова увидеть Бена. - Хорошо, - кивнула она и заметила, как у него дернулся вверх уголок рта. – А ты что – будешь занят на кухне до следующего утра? - Нет, - Бен оглянулся, провожая взглядом последних уходящих посетителей; те с улыбками желали официантам счастливого Рождества и плотнее запахивали пальто перед встречей со снегопадом после сладкого тепла «Наберри»; когда он снова повернулся к Рей, то буквально сиял от радости и не сразу вспомнил, о чем они говорили. - Я на кухне?.. Нет. Кафе закроется в четыре, чтобы все сотрудники успели добраться до дома и подготовиться к празднику. Знаю, это не принесет прибыли, - тут же добавил он, заметив ее удивленный взгляд, - но, по моим расчетам, мы вполне можем себе это позволить. Мне гораздо важнее, чтобы повара и официанты не скучали по родным, обслуживая чужие вечеринки. - Бен, это… - Рей не могла подобрать слова. Неожиданно, удивительно, опрометчиво для молодого ресторатора в большом городе? Но мужчина перед ней выглядел спокойным и уверенным в том, что делает, и она почувствовала невольное восхищение. Он не был похож на ее отца, который с маниакальным блеском в глазах строил роскошные планы на будущее, которые потом утонули в ржавом металлоломе. - …здорово. Правда. - Арми остался должен мне уборку после Дня Святого Валентина, так что я тоже освобожусь в четыре. Я собирался пойти погулять по городу после закрытия – возможно, тоже заглянуть на ярмарки, - осторожно добавил Бен. – Если Netflix согласится подождать тебя, можем пойти вместе. Он ждал ее ответ, сложив руки за спиной. Рей медленно повязала шарф вокруг шеи, оттягивая время для ответа, хотя приняла решение за секунду – и ее это поразило. - Думаю, что мы с ним договоримся. По пути домой в такси Рей приказала сердцу успокоиться и начала рассуждать логически. Все лучше, чем сидеть все выходные дома в обнимку с подушкой; к тому же она сомневалась, что действительно выбралась бы на ярмарку. Слишком часто в прошлом ей приходилось гулять одной, просто потому что не было другого выбора, и со временем одинокие прогулки утратили для нее свою прелесть. Это будет дружеская встреча, только и всего. . Однако Рей готовилась к ней слишком уж тщательно. Не нужно, чтобы Бен думал, что она наряжалась специально для него, но и выглядеть слишком просто ей тоже не хотелось. Проведя перед зеркалом куда больше времени, чем обычно, в итоге она остановилась на бежевых джинсах и мягком белом свитере. Короткие каштановые волосы волнами обрамляли лицо, едва тронутое макияжем, как если бы это была очередная встреча с Финном и Роуз. «Ты знаешь их несколько лет. А он вчера написал тебе, чтобы убедиться, что ты благополучно добралась до дома», - напомнил ей внутренний голос. «И сказал, что ждет встречи». Рей отогнала голос прочь. Гирлянды на окнах «Наберри» горели даже утром, усиливая сказочное впечатление. К шоколаду и корице, которые встретили ее вчера вечером, теперь примешивался теплый аромат свежей выпечки. Это действительно было похоже на возвращение к старым друзьям после долгого путешествия. Было всего двенадцать, но найти свободное место уже оказалось непросто. Проскользнув мимо большой группы восхищенных девушек, Рей заняла маленький столик у стены рядом с витриной. Отсюда она могла легко разглядеть высокую печь, в которой выстроились ровные ряды пышных золотистых круассанов, и оценить те пирожные, которых вчера уже не было в наличии. Каждый эклер, каждая тарталетка и миниатюрный штоллен с марципановой глазурью представляли собой произведение кондитерского искусства, и Рей подумала, что вчера Бен лукавил: лично он занимался не только крупными заказами. Прищурившись, на десятках пирожных она не смогла найти двух одинаковых шоколадных снежинок. Она вытащила телефон, чтобы написать ему, но тут он сам появился в зале, словно почувствовав ее присутствие. Их взгляды встретились, и она не смогла сдержать улыбки при виде облегчения, отразившегося на его лице. Сегодня он был в белой форме и фартуке и когда приблизился, вместе с запахом свежего хлеба Рей заметила на его запястье черную резинку для волос. Хотя в этом не было ничего удивительного (все же он работал на кухне), она почувствовала, как к щекам приливает тепло. - Привет. - Привет. Очень рад, что ты пришла, - с улыбкой сказал Бен. В ответ она приподняла меню. В нем было столько видов омлетов, яиц пашот, каш, вафель и круассанов, не говоря уже о тостах и салатах, что у нее заурчало в животе. Утром она выпила всего одну маленькую чашку чая. - Вчера мне сообщили, что здесь будет вкусная еда. Что вы посоветуете, шеф-кондитер Соло? Он хмыкнул, наклонившись, чтобы вместе с ней взглянуть на меню. Рей хватило одного взгляда, чтобы отметить широкие плечи и мускулы, обозначившиеся сквозь куртку, когда он скрестил на груди руки. - Раз ты сладкоежка, предлагаю начать с каши с пряной вишней или французских тостов, а затем обязательно заказать каф с лимоном и корицей и свежий круассан, - он качнул головой в сторону витрины. Его тихий, но четкий голос гудел у нее над ухом. – При желании можно добавить варенье или свежие ягоды. После этого можешь попробовать яйца пашот или «Бенедикт» с крабом, красной рыбой, шааком – смотря что тебе больше нравится… м-м-м, омлеты с сыром тоже хороши, мы подаем их со свежеиспеченным хлебом. Чуть позже рекомендую тальятелле с шампиньонами – рецепт соуса Арми придумал сам – или салат с клюквой и говядиной, к которому отлично подойдет молодое красное из Чандрилы. Фермерский цыпленок тоже отличный, у нас поставщик из Гунгана. Ну а потом штрудель с джоганом и чай или любое пирожное – здесь, сама понимаешь, у меня любимчиков нет. Что? – с улыбкой спросил он, заметив растерянное выражение ее лица. - Я… я хочу попробовать все, - несчастно призналась Рей, разрываясь между творожниками с яблочным сиропом и пирожным «Снеговик» с кокосовой глазурью, которые не потеряли своей прелести даже после его рекомендаций. Бен выпрямился и сообщил с притворной скромностью: - Ну, некоторые блюда можно будет заказывать и в январе. Рей поймала его ироничный взгляд и сглотнула, вдруг почувствовав, что у нее пересохло в горле. - Бен, из-за тебя я буду потеряна для всех других ресторанов. На его губах появилась лукавая улыбка, и он стянул резинку со своего запястья. - На это я и рассчитываю. Прости, мне пора обратно на кухню. Я скажу Натаси, чтобы она приняла у тебя заказ. Приятного аппетита. Она махнула ему на прощание и откинулась на спинку кресла, сделав глубокий вдох и оттягивая ворот свитера. Простое обсуждение заказа на рождественском бранче не должно вызывать таких эмоций. В ожидании собственной еды она решила отвлечься, сосредоточившись на голосах других посетителей вокруг. Одни наслаждались бенье с вареньем из джогана и вафлями с безе и соленой карамелью, другие заказывали пасту или омлет с копченым лососем и маскарпоне, а третьи не могли выбрать между маковым пирогом с грушей и шоколадными рулетами с клубникой. Наблюдая за бесконечной чередой официантов, которые продолжали выносить полные тарелки с кухни и бумажные пакеты с упакованными пирожными, она чувствовала гордость за Бена. Для него все это было больше, чем бизнес, она поняла это еще вчера; он любил свое кафе и вкладывал частичку души в каждое блюдо. Она последовала его рекомендациям и в течение следующего часа наслаждалась кашей, кафом и круассаном с маслом и джемом из лесных ягод. В ожидании яйца пашот с голубым сыром на свежей булочке бриошь и овощного салата Рей с улыбкой наблюдала, как стремительно убывает выпечка на витрине. Несколько раз Бен, в большом белом колпаке, скрывавшем волосы и уши, сам поднимался в зал, неся в каждой руке по подносу – с профитролями с ореховым кремом, лимонными безе, пряными эклерами с клюквой, рулетами с голубикой. Поймав взгляд Рей, он непременно подмигивал ей, а затем вручную перекладывал свои творения на витрину. Когда он уходил, она продолжала смотреть на пирожные и всего на одну крохотную секунду желала стать одним из них. Посетители сменяли друг друга, дети подходили к витрине и уходили, сжимая в руках коробки с имбирными домиками или завернутыми в промасленную бумагу круассанами с шоколадом. Неспешно потягивая мятный чай с апельсином в своем уютном уголке, Рей доедала штрудель с джоганом, другой рукой листая страницы книжки на телефоне. Она давно перестала ходить в кафе читать – примерно тогда же, когда осознала, что прогулки в одиночестве стали ей в тягость, - но сейчас, когда ее ждала встреча с Беном, было легко вернуться к старым привычкам. - Знаешь, - послышался рядом его голос, - некоторые люди считают, что во время еды вредно отвлекаться. Ты можешь съесть куда больше, сама того не заметив. Рей подняла на него глаза. - А ты альтруист, - заметила она и улыбнулась; похоже, улыбка успела стать ее естественной реакцией на его появление. – Я ведь вполне могла бы заказать еще и… Бен поднял брови в ожидании ее ответа, словно выбор десерта был особым испытанием. Он слегка порозовел после интенсивной работы на кухне, но не выглядел уставшим – напротив, Рей казалось, что он был готов продолжать работу в одиночку и после того, как все сотрудники разъедутся по домам. Еще больше ее удивило, как, работая в колпаке, он смог сохранить свои волосы безупречными. - …штоллен. Он послал ей новую ухмылку и поставил на столик блюдце с миниатюрной копией ее вчерашнего лакомства, украшенной блестящей снежинкой. Рей не смогла сдержать удивленный смешок, прижав к груди телефон. - Как ты узнал?! - Интуиция, - Бен бросил взгляд на часы и тихо спросил: - Наши планы в силе? Рей кивнула, все еще чувствуя непонятное смущение из-за его поступка. - Я рассчитываю, что ты раскроешь мне секретный рецепт этого штруделя, - пошутила она. - Ну вообще-то… - начал Бен, но тут к нему подошла Гвен и зашептала на ухо. Рей разобрала слова: - Здесь твои родители. - Что?! – в изумлении прошептал он и резко обернулся. Рей вытянула шею, чтобы рассмотреть стоявших у кассы людей - постаревших по сравнению с ее смутными воспоминаниями. Она заметила, что у Бена был мягкий взгляд матери и ухмылка отца, а ростом он превосходил их обоих. Бен оглянулся на Рей, словно ища у нее поддержки, затем направился в их сторону. Она видела, как он обнял сначала миссис, затем мистера Соло и начал что-то говорить, качая головой и в удивлении разводя руками. - Желаете что-нибудь еще? – с улыбкой спросила у Рей Гвен. - Нет, спасибо, - Рей кивнула на чайник с чаем, в котором еще оставалось достаточно заварки. Она вернулась к своей книжке, но не могла прочитать и строчки. Разумеется, Бен предпочтет провести праздники с родителями, которые решили сделать ему сюрприз и приехали на Рождество из Алдераана. Приезд ее приемной семьи не доставил бы никакого удовольствия, но за него она была очень рада. Рада, повторила себе Рей и повела плечами, пытаясь избавиться от появившейся в груди тяжести. Дома ждал целый список фильмов, на которые не нашлось время в течение года, и хотя теперь их компания уже не казалась такой привлекательной, в детстве у нее не было даже этого. - Рей… - Бен вернулся к ее столику, взглядом умоляя простить его. – Ты же помнишь моих родителей, которые всегда очень заняты? Лея и Хан Соло – Рей Ниима. Рей заблокировала экран телефона и с улыбкой поднялась им навстречу. - Здравствуй, Рей, - улыбнулась мать Бена, взяв ее руку в свои. – Ты все такая же красавица. Рада тебя видеть. - Спасибо, миссис Соло, - Рей была удивлена, что эта женщина могла узнать ее спустя столько лет. Сама она запомнила Лею благодаря ее сложным прическами из кос и ранним отъездам на работу. Просыпаясь на рассвете, Рей любила наблюдать из окна за ее красивой серебристой машиной. - Просто Лея. Миссис Соло я только на работе. - Как и я в обычной жизни просто Хан, - подал голос его отец, обменявшись с Рей крепким рукопожатием. – Бен раньше много говорил о тебе – «той девочке со снежинками». Молодец, что перебралась из Джакку в Тид. Рей бросила взгляд на Бена. Тот покраснел до корней волос и оглянулся на печь для круассанов, словно надеялся в ней спрятаться. - Хм, да, у тебя был шарф с большими голубыми снежинками и такой же свитер. Когда мы… встретились у снеговика, помнишь? – спросил он, выдавив смешок. Рей медленно кивнула, вспоминая тот день: родители поругались и велели ей идти на все четыре стороны, и она шла по улице, пока не наткнулась на Бена с Чуи. Когда она наклонялась, чтобы собрать снег, тот постоянно цеплялся за колючую белую шерсть. - Надеюсь, ты не против, если мы погуляем по городу вчетвером? – продолжил Бен, отвлекая ее от воспоминаний. Тихий материнский голос прошептал на ухо «пиявка». Рей покачала головой, нервно заправив за ухо выбившийся локон. - Совсем необязательно, я не хочу мешать, мы можем встретиться в другой… - Какие глупости, Рей! – воскликнула Лея, прежде чем ее сын успел открыть рот. – Ты никому не помешаешь. Бен сказал, что вы снова встретились благодаря нашему семейному рецепту, и теперь я хочу узнать от тебя все подробности. Хан ободряюще кивнул, и Рей, переводя взгляд с одного на другую, решила сдаться. Бен снова послал ей извиняющийся взгляд, но мать, успешно завершив переговоры, уже положила руку ему на плечо. - Мы сможем оставить вещи у тебя наверху? - Да, конечно, - ответил он, махнув на свободный стол. – Садитесь, заказывайте что хотите. Я скоро освобожусь. Рей нахмурилась: наверху? Но Бен уже исчез на кухне, успев перед этим попросить Гвен зарезервировать указанный стол. Этого не потребовалось - сидевшая рядом с Рей пара только что ушла, и Лея быстро попросила мужа придвинуть их стол поближе. - Бен живет в квартире на седьмом этаже, - сообщила она Рей, усаживаясь поудобнее. – А владелец этого помещения, мистер Панака, знал мою мать и предложил хорошие условия аренды. - Падме хорошо позаботилась о нашем малыше, как ни посмотри, - со смехом покачал головой Хан и приподнял брови, взглянув на меню. – Вот это названия… что посоветуешь нам, Рей? - Все? – ответила она, вызвав новую волну смеха. – Я серьезно, Бен просто потрясающий. Вы и сами знаете, он наверняка много готовил вам дома. Видели бы вы, сколько людей сегодня брали еду навынос… В доказательство Рей указала на витрину с выпечкой, у которой опять собралась восхищенная толпа детей. Она успела заметить странный взгляд, которым быстро обменялись Лея и Хан, прежде чем последний махнул рукой официанту. Тем не менее, после этого родители Бена держались спокойно и дружелюбно, и к тому времени, как наступило четыре, успели попробовать пасту и цыпленка, а также выразить умиление, услышав об обстоятельствах встречи Рей и их сына. Лея, которая всю жизнь работала в мэрии Алдераана, вдобавок живо интересовалась делами «Раддуса». Рей как раз рассказывала о новом благотворительном проекте банка, когда в зале снова появился Бен, но на этот раз вместе с ним пришли еще несколько поваров. Ближе всех к нему стоял высокий рыжеволосый мужчина – должно быть, Армитаж Хакс. - Дорогие гости, мы рады, что накануне Рождества вы нашли время присоединиться к нам на этом скромном бранче, - начал Бен, заработав несколько вежливых смешков. Его темные глаза обежали зал, на мгновение встретив взгляд Рей. – От имени всех сотрудников «Наберри» я поздравляю вас с наступающими праздниками и желаю всего самого наилучшего. Мы прекрасно провели вместе целый год, и я уверен, что впереди нас ждет много интересного. Он обернулся и обвел широкой ладонью стоявших за ним людей. - Представляю вам Армитажа Хакса, шеф-повара «Наберри», и нашу команду Рен, для которой не существует ничего невозможного. Хакс, девушка с длинными серебристыми волосами и шестеро смуглых черноволосых парней, должно быть, братьев, склонили головы под вежливые аплодисменты. - ... и Бена Соло, который успешно совмещает должности директора «Наберри» и приглашенной звезды на собственной кухне, - повысил голос Армитаж, красноречиво указав на витрину с пирожными и выпечкой. – Все это его творения. Официанты и посетители снова зааплодировали, некоторые салютовали бокалами с вином, а Рей, вдохновленная вкусной едой, чудесной выпечкой и перспективой провести остаток дня в компании семьи Соло, присоединилась к улюлюканью. Он заметил ее старания и усмехнулся, благодарно кивнув всем посетителям. Хлопая, Хан и Лея оглядывались по сторонам, словно оценивали количество человек, восхищенных мастерством их сына. Повара исчезли на кухне, а Гвен, еще раз поздравив посетителей с Рождеством, предложила взять с собой пирожные перед уходом. - Никогда бы не подумала, что мой сын станет кондитером, - заметила Лея, попросив официантку принести счет. – В детстве он помогал мне на кухне и на школьных каникулах подрабатывал в кафе, как и многие его одноклассники, но мы получили предложения от нескольких серьезных колледжей... - Я бы взял его в «Сокол», на направление международных перевозок. А он тратил все карманные деньги на пирожные и кулинарные курсы и слушать ничего не хотел, - подхватил Хан, изучая свой круассан. В его взгляде боролись недоумение и восхищение. - Мне кажется, Бен поступил правильно, - пожала плечами Рей, оставляя щедрые чаевые в дополнение к своему счету. Она поднялась с кресла и уверенно сказала, переводя взгляд с Леи на Хана: – Посмотрите, какое прекрасное место он создал. Когда она вернулась в зал, Бен разговаривал с родителями у их столика, застегивая пуговицы черного пальто. Людей вокруг почти не осталось. - Меня выгнали с собственной кухни и начали уборку, - проинформировал он Рей и развел руками. – Так что можем идти. - Ползти, ты хотел сказать? – пошутила она, снимая с вешалки зеленую парку. – Я наелась на неделю вперед. - Я посмотрю, что ты скажешь, когда мы придем на ярмарку, - возразил он и немедленно забрал у нее парку. Рей послушно повернулась к нему спиной. - Никто не устоит перед карамельными яблоками и пончиками с горячим шоколадом, - заметил на ей ухо Бен, помогая одеться, словно это было для них самым обычным делом, и легко коснулся ее спины. Рей хихикнула, возясь с молнией и стараясь не обращать внимание на пробежавшую волну мурашек. - Я не шутила, когда сказала, что ты испортишь меня для всех остальных ресторанов. Спасибо за приглашение. Она надеялась, что у нее не горят щеки – устраивать представление для его родителей определенно не хотелось. Бен только хмыкнул, воздержавшись от ответа по той же самой причине. - Знаешь, в некоторой уличной еде есть своя прелесть, какую не найдешь ни в одном ресторане, - вместо этого заметил он и повел их к выходу, прощаясь с официантами. Рей сделала глубокий вдох, желая забрать с собой частичку сладкого тепла перед выходом на снежную сумрачную улицу. Перед прогулкой они на пару минут поднялись в квартиру Бена – скромно обставленную студию с маленькой наряженной елкой и серебряными перегородками, отделяющими роскошную кухню от жилой зоны, - чтобы Хан мог оставить саквояж с вещами в гостиной. Вместо стрелок время на настенных часах показывали полосатые карамельные палочки. Невероятный человек, думала Рей в лифте, украдкой разглядывая Бена – высокого широкоплечего мужчину с темными волосами и в черном пальто, который определял время по леденцам и от которого все еще пахло теплым хлебом и глазурью. Он состоял из противоположностей, которые тем не менее удивительно друг с другом сочетались, и, чем больше она об этом думала, тем сильнее становилась щекотка у нее в груди, от которой поднимались вверх уголки губ и теплели руки. Они медленно шли по улицам, разглядывая украшенные витрины ресторанов и магазинов. Из-за сугробов искусственного снега им махали пластиковые эльфы в зеленых камзолах, а манекены тянули руки к рождественским елкам, собранным из флаконов духов. Лея рассказывала всем о рождественском фестивале, который организовали в Алдераане: центральные улицы города украсили в соответствии с определенной исторической эпохой и того же принципа придерживались в выборе угощений. - Мне очень пригодилась твоя консультация, Бен, - заметила Лея. – Миссис Синдиан была неприятно удивлена, узнав, что не она одна знает о существовании ореховых птифуров из эпохи Ульго. Бен рассмеялся. - И все же едва ли это можно считать уличной едой, мама. - Что за ореховый птифур? – спросил Хан. - Десерт из безе, - коротко ответила Лея. - Пирожное с шоколадным кремом и меренгами, в которые в классической версии добавляется фундук, - поправил ее Бен, заработав потрясенный взгляд от отца. – Возможно, появится в весеннем меню. Это он уже адресовал Рей, выразительно подняв брови. - Бен, у меня и так достаточно причин, чтобы вернуться в «Наберри». «И главная идет рядом», - мелькнула невольная мысль. - Я еще не попробовала все десерты, - объяснила она специально для Хана и Леи. Бен выдавил смешок, разглядывая плюшевого снеговика в витрине магазина игрушек. - Кстати о десертах... Они свернули с улицы Ди’Кар и зашагали по проспекту Нармель. Бен поделился историей об уличном пекаре Джа-Джа, которого встретил в Тиде много лет назад, еще будучи студентом. Джа-Джа приходил в парк Гунган каждое воскресенье и в любую погоду, и за его слойками – вишневыми с миндалем, яблочными с сыром, грушевыми с ванилью – выстраивались целые очереди. - Я никогда не пробовал ничего подобного. Не знаю, как он это делал, - признался Бен; тротуар был достаточно широким, чтобы они могли идти в ряд, не разбиваясь на пары. –Я подозревал, что раньше Джа-Джа работал в каком-нибудь шикарном ресторане, но не смог найти ни одного упоминания в ГолоСети. А он всегда говорил мне... – на мгновение Рей прижалась к нему, чтобы избежать столкновения с другими прохожими, и он рассеянно коснулся ее талии, - что просто думает о хорошем, когда готовит тесто. Вот и все. - Философ, - с усмешкой заметила Лея. - Я уже очень давно его не видел, - вздохнул Бен и поджал губы, одновременно опуская руку. Рей немедленно пожалела об этом, но навстречу им больше никто не шел. Подавив вздох, она сунула руки в карманы, рассматривая украшенную снежными цветами витрину супермаркета. - Я думаю, он очень помог мне, - продолжал Бен, медленно поворачивая в сторону площади Квай-Гон, на которой были расположены каток и самая большая ярмарка в Тиде. Издалека можно было разглядеть переливающуюся над площадью паутину гирлянд. – Сначала мне просто нравилось готовить и сочетать разные вкусы, следуя рецептам или придумывая что-то свое, но затем я стал больше думать о том, что моя еда действительно может сделать жизнь человека лучше. Парень купит девушке эклеры, чтобы она не плакала после грустного фильма, и завоюет ее сердце, - размышлял он вслух, вызвав смех у родителей и Рей, - злой босс съест круассан и передумает увольнять опоздавшего сотрудника, а штрудель с джоганом вдохновит писателя, который долго не мог закончить книгу. - Такое правда случалось? – с любопытством спросила Рей. - Про писателя мне рассказали официанты, - откликнулся Бен, но Рей видела, что он с трудом сдерживал довольную улыбку. - И штоллен приведет к встрече со старой подругой, - добавил Хан. – Никогда бы не подумал. Бен повернул голову и фыркнул, поймав взгляд Рей поверх шарфа, в который она спрятала нос. В его темных кудрях запутались снежинки, блестевшие в свете гирлянд, как золото, и она подавила желание пропустить сквозь них пальцы. - Да, и правда, - откликнулся он, не сводя с нее глаз. Всего на мгновение он подарил ей прекрасную настоящую улыбку, с ямочками на щеках, и Рей, невидимая для Хана и Леи за его широкими плечами, опустила шарф, отвечая тем же. Откуда-то издалека до нее донесся насмешливый голос отца Бена. - Возможно, твое кафе и правда было неплохой идеей... Для Рей в этих словах не было ничего странного, но реакция Бена ее поразила. Она не знала, чтобы эмоции на лице человека могут сменять друг друга так быстро. Услышав отца, он резко нахмурился и опустил взгляд, сжав губы в строгую линию; легко было поверить, что они вообще никогда не улыбались. Затем отвернулся, и, глядя прямо перед собой с абсолютным спокойствием, ответил, выпустив в небо облачко белого пара: - Да, мы получаем много положительных отзывов. В ее ушах этот вежливый голос прозвучал механически, будто Бен говорил сквозь маску. Первым порывом Рей было взять его за руку, чтобы утешить, попытаться вернуть эту чудесную улыбку, даже если она могла только догадываться, что только что случилось, но она вовремя остановила себя. К счастью, решение оказалось прямо перед глазами. - Это здание похоже на торт, правда, Бен? – громко спросила Рей, привлекая общее внимание. Она показывала на розовый особняк на другой стороне улицы, с круглым фасадом и куполом на тонких, будто сделанных из белого крема колоннах. В свете фонарей снег на подоконниках переливался всеми цветами радуги. - Немного, - чуть теплее откликнулся Бен. - Между прочим, его реставрацию тоже спонсировал «Раддус», под личным контролем мисс Холдо, - сообщила Рей, уводя разговор подальше от его кафе. – Есть легенда, что именно тут жила та самая Вере из рок-оперы «Вере и Сет» – Лея, Хан, вы наверняка о ней слышали... Обсуждая последние новости культуры, они дошли до площади Квай-Гон и, пройдя под высокой светящейся аркой, смешались с толпой гуляющих. Домики с елочными игрушками и шерстяной одеждой ручной работы сменяли прилавки, за которыми повара жарили на огне сосиски или заворачивали в бумагу свежие шоколадные крендели. Перезвоны колокольчиков из динамиков, спрятанных в хвойных гирляндах, сменяли легкие ноты флейты над композициями из светящихся оленей и зайцев. Соло и Рей не спеша продвигались вперед, оглядываясь по сторонам и наслаждаясь удивительной смесью ароматов горячего мяса и жженого сахара. - Я не смогу, - простонала Рей, с тоской глянув на гору дымившихся горячих пончиков в сахарной пудре. Бен засмеялся, а она отвернулась и прошла дальше, к прилавку с украшениями. Когда Рей начала зарабатывать сама, ей потребовались все силы, чтобы сдержаться и не потратить все на блестящие побрякушки, которыми хвастались девочки в ее школе. Пробежав взглядом по сережкам и кулонам, она обратила внимание на глубокую миску, где в маленьких прозрачных пакетах лежали запонки. А точнее – на маленькие серебряные круассаны, похожие на полумесяцы. Она огляделась по сторонам, но Бен с родителями были заняты разговором с кузнецом. Бен снова расслабился и даже улыбнулся, заметив уплетающего пончики маленького мальчика. Со следующим ударом сердца в груди Рей расцвело тепло, и она быстро вытащила из миски пакетик. - Отличный выбор, – с улыбкой заметила продавщица. – Это мои любимые – версия унисекс. Я даже сделала брошь в том же стиле. Она указала Рей на аналогичную миску, где лежали другие украшения, и та быстро нашла нужное. От круассана на одном конце булавки к другому концу тянулась тонкая серебряная цепочка. - Вы просто чудо, - сообщила продавщице Рей, пряча в сумку брошь и запонки. – Сколько они стоят? К тому моменту как трое Соло подошли к ней, она невинно разглядывала браслет из розового кварца. - Что-то купили? – спросила она. Хан фыркнул. - Эти двое всерьез думали, что Лэндо Калриссиан захочет в подарок новую флягу. Он не расстанется со своей жестянкой из Беспина, предложи я ему бриллианты! - Значит, подари ему то, чем можно ее наполнить, - закатила глаза Лея. Обойдя все палатки, окружавшие огромный каток, в итоге они присмотрели бутылку отличного виски и договорились вернуться за ней на обратном пути. Со времени бранча прошло достаточно времени, чтобы каждый смог позволить себе яблоко в клубничной карамели. Рей, Хан и Лея внимательно наблюдали за реакцией Бена. - Неплохо, - наконец отозвался кондитер, слизнув с губ ярко-красные осколки. Рей победно вскинула руку, обернувшись к прилавку. - Радуйтесь, у вас есть одна звезда Соло! Яблоки остались далеко позади, и Рей конечно же никто не услышал. Бен недоуменно нахмурил брови, откинув со лба волосы. - Звезда Соло? -Да. Одна означает «Неплохо», две - «Хорошо», три - «Я испорчен для всех других вкусов», - деловито перечислила Рей, загибая пальцы, и откусила от своего яблока. – Признавайся, у кого-нибудь есть три звезды? Бен громко рассмеялся и поднял голову, разглядывая мерцающий купол из гирлянд над их головами. Медленно они подошли к увитой флажками железной сетке, окружавшей каток. - У Джа-Джа... возможно, - наконец протянул он. – Черничный мусс Эзры Бриджера тоже великолепен. Но думаю, вы согласитесь со мной, что рецепты бабушки Падме стоят всех звезд Соло. Хотел бы я сам попробовать то, что она готовила. Лея ласково потрепала сына по плечу. - Ты давно превзошел ее, Бен, поверь мне. Вы оба никогда не жалели сил и времени, чтобы подобрать специи и замесить тесто, но тебе всегда удавалось найти что-то новое – мускатный орех для жаркого, марципан для штоллена... - Это точно, - хмыкнул Хан. – Сколько тебе было, когда ты не стал дожидаться мать с работы и сделал его сам в первый раз? - Пятнадцать, - коротко ответил Бен. Рей заметила, что он снова напрягся, словно готовясь защищаться. – Пока мои одноклассники торчали в спортзале, зарабатывая себе спортивные стипендии. Это прозвучало, как напоминание о старом споре, который продолжался уже много лет. Хан открыл рот, чтобы ответить, но Лея тронула его за локоть, и он промолчал. Бен сделал вид, что наблюдает за кружащими на катке людьми, но Рей чувствовала, что его мысли витают где-то далеко – возможно, в прошлом, где отец не воспринимал всерьез желания своего сына. Ей было знакомо это чувство, но то, что переживания Бена она принимает так близко к сердцу, объяснялось и тем, что она вспоминала вчера вечером, пытаясь заснуть после их неожиданной встречи. Ее мать была права насчет красивого и большого дома, но Рей не помнила, чтобы видела Бена с друзьями. Он ходил из школы мимо ее дома один, гулял с Чуи, реже с родителями, читал, сидя на скамейке в парке, и рассказывал ей о книгах или рецептах с охотой, в которой она, ныне взрослый человек, безошибочно распознавала желание вырваться из одиночества. Несколько раз он угощал ее печеньем – очевидно, которое пек сам втайне от семьи. Если из-за этого ему приходилось чувствовать себя неправильным, то Боже, сколько же людей заслуживают до конца жизни питаться только дешевыми обедами быстрого приготовления... - Тряхнешь стариной? – игриво спросила Лея Хана, ткнув его локтем в бок. Тот потер подбородок, усмехаясь. - Только если ты составишь мне компанию, принцесса. - О чем вы? – спросила Рей. - Родители пойдут кататься на коньках, - объяснил Бен. – Ты пойдешь? Она кивнула. - А ты? К ее удивлению, Бен застенчиво покачал головой. - Я очень давно не катался. Не хочу повредить руки. Хан наклонился, чтобы стряхнуть снег со штанов, и Рей была готова поклясться, что услышала тихое «Двадцать лет одно и то же». - Ты с таким же успехом можешь поскользнуться на улице. Будешь стоять здесь один и мерзнуть? Нет уж, - тут же ответила сама себе Рей, заметив, что он оглядывается в поисках прилавка с глинтвейном. – Я буду тебя держать. Покатаемся вместе. Бен явно покраснел. Его родители обменялись изумленными взглядами. - Нам он никогда не верил, - заметила Лея, сдерживая смешок. - Потому что вы всегда любили кататься слишком быстро, - отозвался Бен, смерив Рей скептическим взглядом. Она скрестила руки на груди и задрала подбородок, но все равно едва доставала ему до плеча. - Я сильная, не сомневайся. Потаскал бы ты сам папки в архиве! Бен ссутулился, оказавшись под прицелом трех пристальных взглядов, и нерешительно посмотрел на лед, сверкавший в свете тысяч лампочек. На этот раз шампанское было ни при чем: набравшись смелости, Рей схватила его за запястье и потащила вперед. - Займем очередь за коньками. Часть ее боялась, что он выдернет руку и обвинит ее в насилии над личностью; но Бен покорно пошел следом, не сделав ни малейшей попытки освободиться. Рей отпустила его, только когда сзади надежной стеной встали его родители. - Давно пора, малыш, - отметил Хан. - Вдруг найдешь вдохновение для новых десертов? – радостно поддержала Лея. - Люди, которые советуют не отвлекаться во время еды, также верят в пользу физической активности для мозга, - поставила точку Рей. - Я хожу в спортзал, - неохотно буркнул Бен, двигаясь вперед вместе с очередью. И это заметно. - Подышишь свежим воздухом, - хором сказали все трое. Больше возражений не последовало. Несколько минут спустя Хан и Лея, взявшись за руки, ровно скользили по льду. Пока Бен возился с коньками, Рей любовалась их движениями, не лишенными грации. На ее глазах Хан почти сделал ласточку, умудрившись при этом послать воздушный поцелуй Лее. - Родители не смогли передать мне любовь к спорту, - заметил Бен, проследив за ее взглядом. – Я не такой активный, как они. - И это говорит человек шириной с холодильник, - фыркнула Рей, протянув ему руку. Шутки были единственным оружием против нарастающего внутри нее волнения. - Скажешь тоже... Медленно встав, Бен сжал ее пальцы. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, привыкая к этой новой близости и словно ожидая чего-то. Как по заказу, над катком заиграла новая рождественская песня. - Пойдем, - Рей первая ступила на лед, радуясь, что румянец можно списать на мороз. - Куда ты?! – вскрикнул Бен, когда она отпустила его руку, чтобы, покружившись на месте, вспомнить старые уроки. Проехавшие рядом с ними люди рассмеялись, и Бен угрюмо спрятал длинный нос в воротник пальто. - Я с тобой, - мягко напомнила Рей, беря его за локти, чтобы не вздумал сбежать, и чувствуя под пальцами твердые мускулы. – Иди сюда. С трудом оторвав от нее взгляд, он посмотрел себе под ноги, вздохнул и медленно ступил на лед. Покачнулся, но Рей держала его изо всех сил, стиснув зубы. На земле ее затея казалась куда легче, но он ни за что об этом не узнает. - Что дальше? – спросил Бен спустя несколько секунд. – Я покатался. - Нет! – возразила Рей, отъезжая немного назад. – Стоишь ты отлично, а теперь мы начнем двигаться. Она потянула его за собой, оглядываясь, чтобы не врезаться в людей, которые катались на куда большей скорости. Бен осторожно шевелил ногами, пробуя свои силы, но не отпускал ее ни на одно мгновение. - Так держать, - поддержал их Хан, проплывая мимо под руку с Леей. Бен издал какой-то низкий горловой звук, между рычанием и кряхтением. - Не урчи, как лот-кот! – приказала ему Рей и засмеялась, ощущая полный контроль над этим огромным серьезным мужчиной. В ее мыслях не было злорадства – напротив, умиление оттого, как он решил довериться ей, как держался за нее сейчас – куда крепче, чем того действительно требовала ситуация. Свет гирлянд путался в его густых волосах, янтарный взгляд не отрывался от ее лица, словно Бен боялся, что в следующую секунду она растает в воздухе. Никто никогда так не смотрел на нее, и Рей передвигала ноги автоматически, почти забыв о бдительности. Когда женский голос, отсчитывающий ночи до Рождества под веселую музыку, умолк, она пришла в себя. - Попробуем иначе, - решила Рей. – Отпусти меня на секунду. Я не брошу тебя, клянусь. Бен кивнул, медленно, один за другим, разжав пальцы. Рей тут же встала рядом с ним и, снова взяв его руку, другой обняла за бок, зажав между пальцами петлю пояса. Она почувствовала, что его перчатка снова скользнула по ее талии, и не смогла сдержать дрожащий вздох, тут же сделав резкое движение коньком. - Так надежнее, - прогудел над ухом низкий голос. Рей задрала голову, встречая его взгляд. Окруживший голову Бена желтый свет придавал ему сходство с ангелом, который не смог спрятать свою истинную сущность и вдобавок наелся карамели. - Да, конечно, - ответила она. – А мне будет проще обеспечивать твою безопасность. Он усмехнулся, и она невольно перевела взгляд на его губы, которые оказались ближе, чем когда-либо – а карамельное яблоко определенно сделало их ярче. Голоса вокруг напомнили ей, что они все еще на катке, где также были его родители. Рей отвернулась, глядя вперед и координируя их движения. - Левой... правой... не отклоняйся назад... Да, вот так, ты молодец! – повторяла она, просто чтобы сосредоточиться на чем-то помимо окружившего ее тепла. Они медленно набирали скорость, нарезая круги по катку, и Бен наконец позволил себе смешок. - А это не так плохо, как я думал. Рей заставила себя не обращать внимание, как при этих словах его рука скользнула по ее талии вверх и вниз, сильнее сжав ткань парки. Но, как часто бывает, в тот момент, когда все кажется идеальным, жизнь обрушивается на тебя со всей силой. А точнее – с размахом руки низкорослого парня, который в разгар погони за хихикающей девушкой пошатнул хрупкое равновесие Бена. Рей с ужасом почувствовала, как соскользнула рука с ее талии, пока он наклонялся все ниже, прямо ей под ноги. В голове не осталось ни одной мысли, и тело захватили инстинкты, которые ее мамаша презрительно назвала бы пиявочными – защитить, уберечь то хорошее, что появилось в ее жизни благодаря череде случайностей: снеговику, штоллену, любви друзей к штруделю с джоганом... За руку, которую все еще сжимала в своей, Рей резко дернула Бена вверх, развернула их обоих кругом и обняла за талию, крепко прижавшись щекой к его груди. - Смотри, куда едешь, криффов нерфопас! – услышала она собственный взбешенный голос, прежде чем перед ее глазами возникла твердая стена черной шерсти с ароматом карамели. Бен тяжело дышал, одна его рука лежала на ее талии, другая мертвой хваткой сжимала пальцы. Рей вскинула голову, изучая его лицо – широко распахнутые карие глаза, приоткрытые губы. Ее сердце билось так быстро, что в груди стало больно. - Ты в порядке? - спрашивала она. – Не ушибся? Прости, я не заметила его... - Все нормально, - ответил он и добавил с нервным смешком: - Ты действительно очень сильная, Рей. Рей дернулась всем телом, когда над катком грянули первые ноты очередной рождественской песни. Они замерли посреди катка, но, к счастью, другие отдыхающие были более внимательными и не задевали их. - Ты хочешь еще... - Думаю, для первого раза хватит, - поспешно ответил Бен, и они, махнув Хану и Лее, которые, кажется, не видели случившееся, вместе вернулись к проходу на трибуны. Только когда Рей переступила через низкий порог, она осознала, что сейчас практически не держала Бена; он ехал сам, обхватив ее одной рукой за талию. Случившееся стало возвращаться к ней вспышками. - Я правда крикнула на весь каток «криффов нерфопас»? – слабым голосом спросила она, падая на деревянную скамейку. Перед глазами все плыло. - Угу, - охотно отозвался Бен, который уже забрал их ботинки и наклонился, чтобы развязать коньки. – И должен признаться, Рей, подобного для меня никто и никогда не делал. Это очень приятно. В ответ на похвалу внутри у нее все сжалось. Только сейчас до Рей начало доходить, что действительно могло случиться на катке. Бен мог сломать локоть, разбить голову, она могла рассечь его лицо коньком и оставить шрам, его родители прокляли бы ее, а «Наберри» осталась бы без шеф-кондитера... «Такое бывает с пиявками, которые доводят даже собственных родителей», - угодливо напомнил ей материнский голос. Неожиданно Рей стало очень холодно, даже несмотря на сидящего рядом Бена – а вот глаза обожгло так, что пришлось отвернуться. - Рей? Он слегка тряхнул ее плечо. Она открыла глаза – и когда успела зажмуриться? – но увидела только мутную пелену с мечущимися туда-сюда тенями. Бен мягко, но настойчиво развернул ее лицом к себе. Она моргнула, надеясь разглядеть его, и по щекам покатились горячие слезы. - Рей, милая, что с тобой? Где-то болит? Он осторожно коснулся ее пальцев и даже наклонился, чтобы убедиться, что она не повредила ноги. Рей всхлипнула, чувствуя в горле колючий комок соли. - Пожалуйста, не молчи, - попросил Бен; низкий голос звучал невыносимо ласково. Я пиявка, которая думает только о себе. - Я испугалась, - шепотом призналась Рей, заставляя его придвинуться еще ближе. – Ты правда мог упасть и повредить руки, а я обещала защищать тебя, но... - Я в порядке. Видишь? – он покрутил перед ее глазами свободной рукой. – Все на месте. Мне понравилось кататься, честное слово. Ты была права, я могу упасть на улице в любой момент... Рей почувствовала, что к глазам подступают слезы: во всех возможных падениях Бена она снова винила себя. Испугавшись продолжать эту тему, Бен заговорил о другом. - Попадись мне этот козел, - прорычал он, вытягивая шею в поисках задевшего его бегуна; отпустив руки Рей, порылся в карманах и вытащил пачку бумажных салфеток. - С-спасибо, - откликнулась Рей, промокая салфеткой глаза и вытирая нос, надеясь, что на морозе быстро примет нормальный вид. - Я знаю десять сочетаний продуктов, от которых его вывернуло бы наизнанку, - добавил Бен, надевая ботинки. – Хочешь, заброшу его в котел с глинтвейном? - Не надо! – Рей шмыгнула носом, неуклюже завязывая шнурки. – Тебя выгонят с ярмарки, об этом узнает пресса... на самом деле ты ведь не такой. Он конечно же шутил, но в нынешнем состоянии она была готова поверить во что угодно. Взгляд Бена смягчился, и, забрав у нее коньки, он нежно тронул ее за локоть. - Ты очень добра, Рей. Пошли, подождем родителей. Он купил им по стакану глинтвейна, а затем они вместе забрали виски для Лэндо и нашли себе место у светящихся скульптур, откуда можно было наблюдать за катанием Хана и Леи. - Кто-то из твоих знакомых пострадал на катке? – выдержав паузу, спросил Бен у Рей. – Почему ты так испугалась? Рей сделала глоток, старательно избегая его обеспокоенного взгляда. Терпкий вкус вина помог разобраться в путанице детских комплексов, и она сумела подобрать слова, наиболее близкие к правде. - Нет, никто не пострадал. Я испугалась все испортить из-за собственной глупости. Твое кафе так много для тебя значит. Когда до Бена дошел смысл ее слов, он усмехнулся. - Ты поразительная, Рей. Иногда мне кажется, что мои собственные родители переживают за меня меньше. Это побудило ее задать вопрос, который давно вертелся на языке. - Что у тебя случилось с отцом? Ты меняешься, стоит ему заговорить о «Наберри». Бен бросил быстрый взгляд в сторону катка и опустил голову, разглядывая зеленые и красные полоски на своем стакане. - Если коротко, то Хан Соло никогда не мечтал о сыне-кондитере, - ответил он. – Или рестораторе, если уж на то пошло. Возможно, открой я спорт-бар, он бы смирился, но увы – я «развлекаюсь» с десертами. - Я бы не назвала это развлечением, - заметила Рей. - Как я уже сказал, ты очень добра. «Милая», вдруг вспомнила Рей. Он назвал ей милой, когда они вышли с катка. - Когда мне исполнилось восемнадцать, нам позвонил нотариус, - продолжал Бен. – Выяснилось, что бабушка Падме оставила мне хорошее наследство и завещала потратить деньги на учебу – в любом месте, какое я сам ни выберу. Я выбрал Тид. - И родители разозлились? - Скажем так: они вспомнили, что у них есть сын, и он им не очень понравился. Мама все время присылала мне сообщения из мэрии с просьбой подумать. А отец наговорил такого, за что потом долго просил прощения. Он хотел, чтобы я стал инженером, раз уж спортсмена из меня не вышло. Пилотом. Менеджером в логистической компании. Но не кондитером, упаси Боже. Он был уверен, что меня вышибут с первого курса и деньги бабушки пропадут зря, если мама не использует свои связи. - А ты стал лучшим учеником, - протянула Рей, вспомнив, что успела прочитать о его карьере. Вместе они наблюдали, как меняется оттенок светящихся рождественских цветов – с золотого на красный, потом на оранжевый, а затем белый. - Я получил стипендию и положил оставшиеся деньги в банк. Прости, не в «Раддус» - но и не в «Первый Орден», так что ничего не пропало. Когда закончил учиться, смог накопить еще. Со временем у меня появилась концепция «Наберри». Хотя мой арендодатель мистер Панака знал мою бабушку, он бы в жизни не дал мне это место, если бы не верил в мой успех, - твердо добавил Бен. Рей кивнула, даже не думая подозревать его в лицемерии. - Мама теперь старается звонить каждую неделю. А отец за все эти годы ни разу не сказал, что действительно рад за меня. Он просто делает вид, что все в порядке и что иначе и быть не могло. - Он рад за тебя, Бен, - возразила Рей. – Я видела, что ему понравился бранч, и особенно твоя выпечка. Мне кажется, он пытается показать тебе, что понял свою ошибку. Это уже немало, поверь мне. - А если я хочу больше? – отрезал Бен. Она спокойно выдержала его взгляд. - В этом нет ничего плохого. Я только хочу сказать, что не все люди готовы стараться, как Хан. Думаешь, мой приемный отец хоть раз пытался связаться со мной после того, как я уехала в Тид? Хоть раз признал, что совершил ошибку, переехав в провонявшую алкоголем дыру? Он думал, что окажется умнее всех и станет олигархом, который будет контролировать весь город. Стоя посреди рождественской ярмарки в центре Тида, среди огней, башен из сладостей, рядом с людьми, которые не могли выбрать сыр – с голубой плесенью или без, – сложно было представить, что на свете есть такое место как Джакку. - А он? – спросил Бен. Рей проследила взглядом за маленькой девочкой, которую держали за руки родители. В ее лице угадывались черты обоих. - Если коротко, то он присоединился ко всем остальным жертвам золотой лихорадки в Джакку. Мне еще повезло – я слышала, что пьяницы могут быть буйными. Но он просто приходил и заваливался спать, пока мать смотрела телевизор и тоже пила. Мы все как бы договорились... не мешать друг другу, - пояснила она, пожав плечами. – Я делала уроки в школьной библиотеке и фактически приходила домой только чтобы переночевать. - Что ты ела? – тихо спросил Бен. Рей усмехнулась: явно не то, что достойно внимания преподавателей Королевской кулинарной академии Тида. - То же, что и все дети. Печенье. Сэндвичи. Иногда мороженое, если оно продавалось по акции. Ты должен знать такое: ванильный пломбир, с одной стороны печенье, с другой шоколад. В школе тоже кормили относительно неплохо. (Она не собиралась рассказывать ему, что иногда находила в той школьной еде.) Бен молчал, сжимая маленький стакан с глинтвейном в своих невозможно больших ладонях; между ними поднимался белый пар, который быстро рассеивался в воздухе. - Только не нужно жалеть меня, - быстро добавила Рей. – Откровенность за откровенность. Сейчас я в полном порядке. По сравнению с прошлой версией себя уж точно. В следующее мгновение Бен резко поднял голову, пригвождая ее взглядом к месту. Он словно стал еще выше и шире, а карие глаза смотрели на нее мрачно и одновременно нежно. Она сжала губы, не замечая ни окружающих их людей, ни музыку, с которой смешивался их смех. - Единственное, о чем я жалею, - медленно произнес Бен, - это то, что я не мог быть с тобой рядом. Я думал, что родители позаботятся о тебе. Он сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. - Я всегда считал тебя своим настоящим другом, Рей. Ты была первой, для кого я пообещал что-то приготовить, кто говорил, что ему нравилось что-то, что я делал. Я переживал, что ты младше и не можешь учиться со мной в одной школе - тогда мы могли бы говорить о еде между уроками, - со смехом добавил он. - Мне тоже нравилось дружить с тобой, - улыбнулась Рей. – Я хотела написать тебе из Джакку, но мать сказала, что у тебя полно других друзей и ты меня не вспомнишь. - Чушь! – искренне возмутился Бен. – Даже если бы у меня была сотня друзей, я бы в жизни не забыл тебя. Вчера я понял, кто передо мной, едва увидев. Я просто не мог поверить, что это правда ты – здесь, в Тиде… и сияешь без всякого кандурина. Рей не знала, что такое кандурин, но, судя по вспыхнувшим щекам Бена, он хотел сделать ей комплимент. Одни люди не могли жить без сладкого. Другие без алкоголя. Рей же, как она успела выяснить, заведя друзей в Тиде, не могла жить без объятий – на прощание, на день рождения, просто так, чтобы напомнить себе, что некоторые люди не считают ее пиявкой. Что она достойна того, чтобы ее помнили. Она шагнула вперед и обняла Бена, предусмотрительно держа полупустой стакан подальше от его пальто. Он обнял ее в ответ, прижавшись щекой к макушке. Он был теплым, и, несмотря на колючую шерсть под щекой, Рей никогда не чувствовала себя лучше. И безопаснее. - Тебе правда понравилось кататься? – спросила она; темнота перед сомкнутыми веками пахла глинтвейном с вишней и пряностями – Бен оставался верен себе даже в выборе одеколона. - Только потому, что ты была рядом, - отозвался он, и Рей скорее почувствовала, как он произнес эти слова, чем услышала. Рука в перчатке рисовала круги у нее на спине. Сердце снова стало необыкновенно тяжелым, но на этот раз не от страха. Она слабо пошевелила плечами, потянувшись выше... ...и попятилась, чувствуя, как горят щеки. У него в кармане завибрировал телефон. - Кажется, родители нас потеряли, - объяснил Бен, торопливо запуская руку в карман. – Мам? Мы здесь, рядом со скульптурами... да я знаю, что их тут сотни. Оглянись по сторонам, - он поднял руку со стаканом, другой держа телефон у уха. Рей торопливо допивала едва теплый глинтвейн, благодаря Бога, что им пришло в голову купить его. Бен последовал ее примеру, едва Лея заметила их, и закашлялся от резкого вкуса. - Слишком много кардамона, - просипел он, вытирая губы. Хан и Лея встретили их с горящими щеками и блеском в глазах, который омолодил их лет на десять. - Отличная была идея с ярмаркой, сынок, - сообщила Лея. – Я так давно не каталась на коньках! - Поздравляю с дебютом, - усмехнулся Хан, потрепав его по плечу. – Пять минут – отлично для первого раза. - Мы уже забрали подарок для дяди Лэндо, - прервал его Бен, немного мягче, чем говорил раньше. – Предлагаю следующий план: выходим с ярмарки, идем по улице Веруна и выходим к моему дому с другой стороны. Что скажете? - Отлично, - кивнула Лея. – У тебя дома есть все, что нужно для ужина? На четверых хватит? - Да, - подумав, ответил он. - Четверых? – переспросила Рей. Собираясь утром в «Наберри», она смутно представляла себя, как они проведут день, но в ее мыслях уж точно не возникла перспектива ужина у него дома. И тем более с его родителями. На нее уставились три пары карих глаз. - Разумеется, - кивнула Лея. – Если только у тебя нет других планов, Рей. - Netflix сможет подождать еще немного? – поинтересовался Бен, подняв бровь. - Только если в качестве подарков я принесу сыр и фрукты, - ответила Рей, мысленно оценив свои запасы. – И вино, - добавила она, вспомнив о бутылках, которыми всех своих подчиненных наградила Эмилин Холдо. - Идет. Хан обнял Лею за плечи, и вместе они двинулись в сторону выхода, еще раз проходя мимо знакомых прилавков. Пользуясь тем, что родители остановились купить себе глинтвейн, Бен прошептал ей на ухо: - Я не хочу, чтобы ты снова исчезла из моей жизни, Рей. Пожалуйста, давай начнем еще раз с этого Рождества. От этих слов по ее телу прошла волна жара. Она чувствовала себя маленькой, трусливой, не готовой к тому будущему, которое перед ней развернул Бен, с его ласковыми глазами и жестами, пробудившими в ней давно забытую мечту стать для кого-то единственной – если уж свидетельство о смерти ее родителей, которые пропали без вести, так никто и не опроверг. Рей любила цифры, в которых всегда была определенность и предсказуемость. Сложишь два и два – и всегда получишь четыре. Они постоянны и не способны разочаровать – не то что ангел в палатке с садовыми украшениями, у которого на их глазах рассыпались роскошные белые крылья. Не то что люди. Не то что она. Рей вызвала такси до своего дома, рассчитав, что так они окажутся на улице Ди’Кар почти одновременно. Работа в «Раддусе» позволила ей найти уютную маленькую квартиру не очень далеко от «Наберри». Рассеянно улыбнувшись водителю в колпаке Санты Клауса, она смотрела в окно, чувствуя головокружение – из-за глинтвейна, Рождества, Бена и обуревавших ее мыслей. К тому моменту как Рей оказалась дома, она всерьез думала о том, чтобы больше никуда не выходить. Стоя посреди кухни, она молча смотрела на вазу с фруктами и не могла сделать и шага. Неожиданно ей пришло приглашение на видеозвонок. - С Рождеством, Орешек! – хором крикнули Финн и Роуз, нацепив на головы плюшевые оленьи рожки и эльфийский колпак. – Привет из Хэйса! - Привет из Тида, - помахала им Рей, растянув губы в улыбке. Финн и Роуз держались друг с другом так естественно, словно знали друг друга всю жизнь, а не три года. Наверняка они когда-то чувствовали то же самое. Наверняка боялись. Роуз вытянула шею. - Так… а где плед, который я подарила тебе специально для свидания с Netflix? Рей открыла рот, чтобы ответить, но получился какой-то странный всхлип. - У меня… у меня, кажется, изменились планы, - призналась она, прочистив горло. Отразившись от нежно-голубых шкафов, ее голос прозвучал необычно высоко. – Я буду не одна в Рождество. Рты Финна и Роуз приняли форму идеальной буквы О. - Мы оставили тебя всего на один день, а ты уже успела найти парня!? - Да... то есть нет! - Рей почувствовала, что краснеет. – Он мой друг, мы были знакомы еще в Алдераане, а потом я уехала. Теперь он сказал, что хочет, чтобы я присутствовала в его жизни, и я тоже очень этого хочу, но мне страшно... Это все ваш штрудель с джоганом! В ответ на столь смехотворное обвинение Финн скорчил гримасу. Роуз деловито поправила полосатый колпак. - Так, а теперь еще раз и по порядку, Рей. С кем ты будешь встречать Рождество, при чем тут штрудель, и что за парень хочет вернуть тебя в свою жизнь? - Бен Соло, - простонала Рей, отвечая на все вопросы сразу. Она села за стол, скрестив ноги и сжав телефон в обеих руках. Потребовалось ровно две минуты, чтобы пересказать Финну и Роуз все, что случилось за полтора дня, и теперь Рей устало смотрела на их восторженные лица. - Ты реально крикнула «криффовый нерфопас»? – наконец спросил Финн. - Это все, что ты запомнил?! - Ты никогда не ругаешься, Рей. Даже шепотом. Даже в мыслях, я уверен. - Я сдалась на моменте, когда мистер Соло назвал тебя девочкой со снежинками, - мечтательно улыбнулась Роуз. – И когда сам Бен принес тебе штоллен. Но то, как ты спасла его на катке, все равно круто. - Я же его туда и привела, - простонала Рей. - Ты реально думаешь, что взрослый мужчина, владелец кафе, позволит затащить себя на каток? – спросил Финн. - Даже этот не был таким добрым на нашем первом свидании, - фыркнула Роуз. - Цветочек, я же потом извинился, - выразительно ухмыльнулся Финн. Рей закатила глаза. - Ребята, не отвлекайтесь. - Прости, - Роуз оторвала влюбленный взгляд от своего парня. – Судя по твоему рассказу, Бен неплохой. Дай ему шанс. Внутри Рей все возмутилось - «неплохой»?! Она прислонила телефон к вазе с фруктами и запустила пальцы в волосы. – Он мне очень нравится, но… Вы же помните про пиявку, да? Лица ее друзей приняли одинаковое мрачное выражение, словно они его репетировали. - Убить твою мамашу за это мало! – рыкнул Финн. – Я думал, терапевт помог тебе во всем разобраться. - Да. Но это было до новой встречи с Беном. Он... он непростой человек, но мне было хорошо с ним сегодня, даже несмотря на присутствие его родителей. Очень хорошо, - улыбнулась Рей. Она снова почувствовала его руку в своей и вспомнила свет взгляда, которым он сопровождал ее на пути с ярмарки – ощущение было такое, словно на ночь глядя над ней выглянуло солнце. - Я чувствую, что снова боюсь, - призналась друзьям Рей, чувствуя в глазах слезы. – Я боюсь, что буду давить на него и все испорчу, и он пожалеет, что вообще когда-то пригласил меня на чай… - Кто на кого давит, - пробормотала Роуз, но Финн махнул на нее, прося помолчать. - Орешек, послушай меня. Ты прекрасная, умная и добрая – и никогда на нас не давила. Нет ничего позорного в том, что ты хочешь, чтобы тебя любили, ты этого заслуживаешь. Если тебе с Беном так хорошо, как ты нам описываешь, он все поймет. Просто поговори с ним! - И вам некуда спешить, Рей, - добавила Роуз. – Никто не увезет тебя из Тида, запомни это. - Никто, - прошептала Рей. Потеряв родителей, она всегда боялась потерять и тех, кто становился особенно дорог. Но Финн был прав: нет ничего плохого, чтобы хотеть любви. И Роуз тоже: теперь Рей сама распоряжалась своей жизнью. - Давай, - подбодрила ее подруга. – Твой кондитер уже заждался. Надень ту зеленую блузку с бантом, которая подчеркивает цвет глаз. Чтобы Бен и не подумал о том, чтобы бросить тебя! Рей рассмеялась, чувствуя, что на этот раз готова заплакать от счастья. - Спасибо. Я люблю вас, ребята. С Рождеством семью Тико. - С Рождеством! С тебя пожизненная скидка в «Наберри». - Крифф, Финн! – выругалась Роуз, прежде чем завершить звонок. Рей положила телефон на стол и направилась к шкафу, чтобы найти ту самую блузку. Она дейтсвительно не была пиявкой. Она просто хотела вернуть в свою жизнь старого друга. А он по счастливому совпадению хотел того же.