Под чужими небесами

Внушая дрожь и ужас, Тень клубится — Ничем готова недостойных обращать. Напоминания лишится ученица О связи, что дерзнул я запрещать. Стар Свирл, Забытое пророчество, 8

Селестия очнулась от противного запаха дыма с необычными примесями. Немногие пони любили курить трубку, но она таких не понимала никогда, за всю свою жизнь попробовав лишь однажды и поклявшись после этого более даже не притрагиваться к дурманному зелью. Она закашлялась, помотала головой, и её кулаки сами собою сжались. Они-то и послужили причиной негодования Селестии. Как и стопы вместо копыт, пропавшие далеко и надолго крылья с рогом и много чего ещё. — Ну, Дискорд… ну, погоди! — прошипела Селестия. Какой всё же странный и даже временами пугающий конструкт — эта его магия Хаоса. Осмотревшись, Селестия поняла, что находится не в Эквестрии: в её мире сигарет не существовало, только трубки. Быть может, она в отражении, где решила поселиться Сансет? Однако цветное фото на столе и такое предположение почти наверняка опровергало: оттенок кожи у людей на нём очень уж слабо различался. Да уж… Селестия, чего доброго, не просто в чужой мир, а и в чужое тело попала! Как там без неё Эквестрия, не пропадёт ли? Впрочем, даже если её с сестрой и Элементами раскидало по разным мирам, остаются ещё Старлайт, Кейденс, Шайнинг Армор и тот же Дискорд, будь он неладен! Селестия была глубоко убеждена, что даже если он всё это затеял специально, то не по злому умыслу, а ещё зачем-то. Да, пожалуй, Эквестрия не пропадёт, а спасение утопающих — дело рук самих утопающих! Селестия встала, на удивление быстро привыкнув к перемещению на двух ногах. Она оказалась в небольшой квартирке — такие маленькие встречались разве что в центре Мэйнхеттена, пони всё же любили простор. Найденное в туалетной комнате зеркало отразило человеческую девушку в простом, неизысканном платье, со всё той же бледной кожей, чёрными волосами и ярко накрашенными губами фиолетового цвета, который ей ужасно не шёл. Чуть погодя Селестия отыскала и причину столь нелепого облика — целый стол, на котором обнаружилось несколько пробирок с яркими красителями, банка воска, бутыли с ароматными маслами и какие-то алхимические инструменты. Селестия одёрнула сама себя и прекратила инвентаризацию. Она определённо попала в чужое тело… и будет разумным и честным достучаться до его обладательницы: один разум — хорошо, а два — лучше; быть может, ей помогут попасть обратно в Эквестрию? Найти бы только, за что зацепиться… Селестия вернулась к первому столу и посмотрела на фотографию. Внезапно явилось жуткое озарение: все пять человек здесь, кроме неё самой, мертвы! Рядом с фото нашлось и леденящее душу письмо с просьбой приехать на опознание. Железнодорожная катастрофа… в Эквестрии, к счастью, чего-то серьёзного ни разу не происходило. Но раз так, то… горе — могучая сила. Вот зацепка, при помощи которой Селестия сможет воззвать к полноправной хозяйке этого тела! Вытащить на поверхность душу несчастной скорбящей девушки по имени Сьюзен оказалось до изумления просто. Селестия лишь теперь ощутила всю глубину боли, и даже ей тогда захотелось расплакаться. Случайность ли, что она попала именно в это тело? Или, быть может, ей теперь должно помочь несчастной? Привет, Сьюзен. Не пугайся меня, пожалуйста. Я оказалась в этом теле из-за кое-каких неприятностей с магией. Дальнейшего Селестия ожидала меньше всего: Сьюзен в гневе ударила кулаком по столу и вскричала: — Магия! Опять эта сраная магия! Проваливай назад в Нарнию, чем бы ты ни было! Оставь меня! Я из Эквестрии. Я впервые слышу о Нарнии. Правда! — Да хоть из Средиземья, один хрен! Поди прочь и оставь меня в покое, ясно?! Селестия решила отступиться. Бедная девушка, вполне возможно, потеряла в том крушении почти всех близких. Ни к чему дополнительно выводить её сейчас из равновесия, ей и так тяжело. Поэтому Селестия с долей немалого любопытства принялась наблюдать за жизнью большого города, напоминавшего Мэйнхеттен лет эдак триста назад, только грязнее. А уж засунуть паровозы под землю!.. Конечно, изрядный участок путей в Кантерлот тоже пролегал в тоннеле, ну так на него наложили уйму заклинаний. А в этом мире магия явно была очень слаба. По пути Сьюзен достала газету, принялась изучать подробный разбор крушения, но бросила на полпути, привалилась к окну и стала жалобно всхлипывать. Селестия же отметила, что по возвращении в Эквестрию надо тоже будет попросить, чтобы пони-будь занялся разработкой «системы автоматического оповещения», что бы та из себя ни представляла. Сьюзен, дрожа, направилась к приземистому, лишённому всяких украшений каменному зданию школы. Селестии в который раз захотелось как-то поддержать бедняжку, но она боялась, что сделает лишь хуже, и потому молчала. Сьюзен тем временем поговорила со стражником (или полицейским, как в Мэйнхэттене?), показала документы, прошла в зал и встала как вкопанная. Селестия могла понять несчастную — перед ней предстало истинное царство Смерти, и ни разу не было в Эквестрии дня столь чёрного, когда бы такое количество пони погибало в катастрофе. Сьюзен прошла к дальней стене, где в ряд лежало пять трупов. Селестия с трудом могла смотреть на столь искалеченные, искорёженные тела, в одном из которых человека можно было опознать лишь по силуэту — так оно обгорело. Рядом с шестым телом немного поодаль плакали, обнявшись, двое супругов, которых Селестия про себя сравнила с кантерлотскими снобами из высшего общества. Сьюзен опустилась на колени, её голова закружилась, сердце вдруг сжалось, в глазах потемнело, и Селестия очень остро осознала, что если она вот прямо сейчас чего-нибудь не предпримет, бедная девочка может просто умереть от горя. Времени на раздумья не оставалось. Селестия послала Сьюзен образ своей сестры из далёкого-далёкого прошлого, наполненный светом, который мог быть бесконечно ярок, но никогда не ослеплял. Сразу стало лучше. Кто-то подал Сьюзен руку и помог встать. — С вами всё в порядке? — Н-нет, к-конечно. Спасибо, м-мистер Вред. Мужчина с поседевшими уже висками сглотнул и покачал головой. — Держитесь, мисс Певенси. Это всё, что нам остаётся сейчас. Сьюзен посмотрела на мистера Вреда. — М-мне очень жаль, — всхлипнула она. — П-простите. Я, н-наверное, выйду п-пока… Сьюзен выбежала на свежий воздух и уселась на скамью, другой конец которой уже заняла какая-то плачущая дама. Здесь сегодня всем приходилось нелегко. — Что это было? — шёпотом спросила Сьюзен спустя несколько минут, когда справилась со слезами. Элементы Гармонии. Мощнейшая магия моего мира. Когда ты их используешь… это незабываемое чувство. — То странное… создание… это вы? Элементы обычно не применяют перед зеркалом. То моя сестра, Луна. — Сестра… — Сьюзен всхлипнула и вновь принялась плакать. Селестия тысячу раз пожалела, что делит с бедняжкой одно тело и просто не может как-то её обнять и утешить. — Как вас зовут? И… кто вы? Селестия. Я — пони из другого мира, подобных мне называют аликорнами — ты видела крылья и рог? — Эквестрия… да, можно было бы догадаться. В Нарнии тоже были говорящие лошади. Единороги. И пегасы. Сьюзен резко поднялась, прошла обратно в зал, к полицейскому, и принялась улаживать разные формальности. Селестия поддерживала её как могла. Уже перед уходом Сьюзен выдали сумку с вещами её родителей, обоих братьев и сестры. Здесь есть магия! — сочла нужным доложить Селестия. — Я знаю, — безразлично отозвалась Сьюзен. — Питер написал мне, что собирается достать волшебные кольца для путешествия в Нарнию. Вот только они ими так и не воспользовались… Кольца для путешествия между мирами?.. Не дели мы одно тело, я бы могла попытаться создать портал к себе домой и уйти. — А в Нарнию — можете? Могу попробовать, но ты, кажется, её недолюбливаешь. Зачем тебе туда? — Есть у меня предчувствие… неспроста всё это! — воскликнула Сьюзен. — Питер писал, будто их попросили вернуться в Нарнию, чтобы помочь местным. И вот, прошло меньше недели, а они все… это вряд ли совпадение. Разве можно попасть куда-то после смерти? — изумилась Селестия. Пони, даже не бессмертные, о таком почти никогда не задумывались. Это было просто вне их природы. — Некоторые считают, что да. Ну, рай там, или ад. Вечные муки, вечное блаженство, все дела… Вечное блаженство?! — ужаснулась Селестия. — Вас оно пугает? — поразилась Сьюзен. Я надеюсь, что это всё твои выдумки! Когда кругом лишь хорошее — тебе не с чем его сравнить: если ты не знала ничего, кроме света, как поймёшь, что наступили сумерки? Когда не с чем сравнить — ты перестаёшь его ценить. Когда перестаёшь ценить — то не видишь более смысла проявлять к кому-то лучшее, что в тебе есть. Доброту. Любовь. Дружбу. А это… ужасно. — У меня от лекций по философии всегда голова болела, — Сьюзен вздохнула. — В общем, не знаю, как там рай или ад, но Нарния существует. Хотя Аслан говорил… стоп. Вот оно! Вот почему они все погибли: в Нарнию нельзя попасть, когда становишься взрослым, а раз там кому-то понадобилась помощь, то Аслан мог… да я с него шкуру спущу! Последние слова Сьюзен выкрикнула. Никогда не слышала, чтобы проход через межмировой портал ограничивался возрастом. Что за Аслан, которого ты постоянно поминаешь? — Он правит Нарнией. Вернее, правят ею короли и королевы, а он властвует над ними и надо всем миром, хотя обычно живёт за морем. Знаю, звучит странно. И он бессмертный, владеет могучей магией, пользуется неким авторитетом среди подданных и двигает по небу светила? — продолжила спрашивать Селестия. — Насчёт последнего не уверена, а так — да. Тогда, должна признаться, что он — просто-таки моя копия. — То есть?! Вы же… Эквестрией правят аликорны. Я — одна из них, самая старшая. Правда, Эквестрия — лишь немалая часть нашего мира. Так значит, ты считаешь, будто этот самый Аслан мог как-то… повлиять на твоих родных? — Я… не уверена, — сразу стушевалась Сьюзен. — Но совпадение подозрительное! Я бы тоже, пожалуй, хотела посмотреть на Аслана, — решилась Селестия. — Когда ты готова отправляться? — Да хоть сейчас… наверное. Неужели у тебя совсем никого не осталось? — Н-нет, — всхлипнула Сьюзен, и Селестия мысленно отругала себя за бестактность. — Вся родня — д-дальняя, друзей — нет, так, приятели… Нет друзей?! НЕТ ДРУЗЕЙ?! — Селестия не смогла удержаться от мысленного крика. — Ай! Больно! Прости, пожалуйста! Я… просто я из Эквестрии, и пони. Я забываю, что у других разумных существ могут быть совсем иные ценности. — Нас с Люси и братьями можно было назвать друзьями, — призналась Сьюзен. — Пока мы не… рассорились. Почему? — Аслан сказал, что взрослым более нет места в Нарнии. Но они продолжали грёзить ею. Скучали. Предавались воспоминаниям ещё с двумя людьми, уже старыми, что побывали там давным-давно. Я… я даже стала делать вид, будто никакой Нарнии не существовало. Я просто хотела обратить их внимание на наш мир. Пускай он не такой светлый и прекрасный, как Нарния, в нём меньше зелени, нет говорящих зверей, магии и сказочных существ, но — он же наш! И в наших силах сделать его лучше! Посвятить свои жизни ему, а не каким-то воспоминаниям, навсегда оставшимся далеко позади! Я была неправа… наверное. Сколько тебе лет? — Эм… двадцать. А что? Это были очень взрослые слова, Сьюзен. И каким же ты видела свой путь в этом мире? Помню тот стол у тебя дома… Селестия ощутила, как кровь приливает к «её» щекам. — Я люблю… экспериментировать. Учусь в университете на химика, но моя страсть — косметика! Вы же видели моё рабочее место, где я занималась губной помадой? Пытаюсь получить что-нибудь более стойкое, или яркое, или необычного цвета! Миру же никогда не помешает немного красоты, правда? Замечательное увлечение. Я знаю как минимум одну пони, с которой ты бы очень легко могла подружиться. И ещё одну, которая могла бы поучиться у тебя… немного. И третью, ученицей которой ты бы могла стать сама. — И которая из них — вы? — хмыкнула Сьюзен. Селестия обрадовалась: кажется, ей понемногу удаётся помогать девочке справиться с болью утраты. Ни одна. Но одна из трёх — моя собственная ученица, вторая — её лучшая подруга, третья же — моя сестра. А теперь, если неотложных дел у тебя нет, давай-ка навестим Нарнию. Мне нужно несколько фунтов любого металла, песок и кольца, в которых заключена магия. И достаточно тихое и безлюдное место. — Металла? Надеюсь, я дотащу… и где бы его достать… Люди в твоём мире, как я понимаю, считают, будто магии не существует. Не будем их тревожить, но как только нас перестанут видеть — я смогу использовать телекинез. — Настоящая магия… здесь? Ого! Думаю, нам надо к автобусной остановке. Тут один маршрут везёт мимо свалки. И люди там редко бывают. Скажи кто Селестии раньше, будто следующим местом, откуда она станет путешествовать портальным зеркалом, окажется свалка — она бы не поверила. Но вот она стоит вдали от любопытных глаз над засыпанной песком грудой железяк. Сьюзен бросила туда кольца, и Селестия подняла всю кучу телекинезом. День сегодня выдался ясный, и Солнце ярко светило над южной половиной неба. Селестия ни за что не стала бы трогать светила в чужом мире, во всяком случае, без разрешения, но вот позаимствовать немного света на несколько секунд — другое дело. День вокруг померк, будто во время грозы. Тысячи горячих лучей со многих квадратных миль устремились в чашу, сотканную из магии. Металл внутри раскалился добела и стал растекаться. Жар опалял лицо, заставляя ресницы завиваться. Селестия подняла магическую стену выше, и тут же сделалось прохладнее. — Solve et coagula… Visita exteriora terrae… Specula speculorum… Fiat Lux! С последним словом заклинания Стар Свирла вся магическая конструкция засияла нестерпимо ярким светом. Селестия опустила зеркало на землю. Сходство оказалось поразительным. Она вздохнула. Тысячу лет назад, та встреча с Сомброй... когда она подумала, будто знает, как вернуть сестру. Но затем, и казалось бы, совсем недавно, Сансет покинула Эквестрию. Потом Сомбра навеки обратился ко Злу, принеся величайшую жертву во имя блага обеих Эквестрий, а два мира оказались разделены. И лишь едва ли не вчера зеркала вновь принесли в жизнь Селестии радость: Сансет возвратилась — возвратилась старше, красивее, лучше и мудрее, чем когда-либо была. Пускай она недолго пробыла в Эквестрии, но и это стало великой радостью для Селестии. Я не могу даже вообразить заклинания, которое перенесло бы нас в нужный тебе мир, Сьюзен. Потому придётся положиться на интуицию. Вспомни Нарнию, вспомни своих родных — и, возможно, сработает. Селестия призвала немного магии, чтобы придать словам Сьюзен силу. — Мама… папа… Люси, Эдмунд, Питер… — зашептала та, — если я права, будьте там. Будьте по ту сторону. Будьте в Нарнии. Зеркало вновь засветилось, и Сьюзен шагнула в него.