Шкатулка с пылевыми цветами

нет-нет, спасибо, говоришь ты, я не нуждаюсь в идеологии. для остального – уж слишком благоразумный и черствый. но потом появляется он, безбашенный, словно Локи. и всё тут же, молниеносно катится к черту. потому что у него нет принципов (или они принципиально другие), а сердце такое жаркое, что не сердце вовсе, а магма. когда он случайно касается правой твоей руки, ты понимаешь: он мог бы родиться магом. он мог бы родиться магом, но не в этой, увы, Вселенной. стойкий и оловянный, с розой ветров под пульсом, еще он мог бы быть рыцарем и преклонять колено, а мог бы быть варваром (попробуй к такому сунься). но родился тот, кто родился: а именно – твой сосед по площадке. и вот он: ну здравствуй, соседушка, одолжи-ка перца! про таких еще говорят – обаятельно-беспощадны, от таких, говорят, вообще никуда не деться. и по странной иронии только он заставляет воспламениться твой позвоночник; без искры, без топлива и без кремня. и ты горишь, ты пылаешь, как дом, как река, как птица. это пламя огромно и держит не в меру крепко. но вот он стоит (он тут) – как всегда неряшливый и лохматый, в толстовке и джинсах; кажется, челка длиннее стала. – перца нет, но зайди; угощу травяным Ахмадом. улыбается: – вот подстава.