Dark Angel

У Мин Юнги всегда был план, чтобы он ни делал. Но плана А могло быть мало или он мог быть неудачным и провалиться, поэтому всегда должен быть и план Б. У Юнги всегда имелся и такой. Сейчас он тоже разработал два варианта как приблизиться к Сане Минатозаки, чтобы узнать больше и о ней самой и о заколке восходящего солнца над водной гладью. Он надеялся, что план А сработает безупречно. Несколько минут назад от Феликса пришло сообщение, что художница закончила свой рабочий день и направляется домой. Мин Юнги знал, что она должна сперва поужинать в ресторанчике недалеко от станции метро Ханганджин. Ли не заходил никогда внутрь во время слежки за девушкой и не мог знать, что происходило за его дверями. Это могло бы выдать его намерения и сделать заметным. Девушка точно бы его рано или поздно заметила и, вероятно, испугалась. Но если ей есть что скрывать, тогда бы точно насторожилась, и вся слежка пошла бы под откос. Юнги планировал сегодня засветиться в этом самом ресторанчике, зайти туда в то же время, что и девушка. Попытаться узнать, встречается ли она с кем-то там, отчитывается ли кому, может быть получает задания или что-то подобное. Мин не планировал скрываться. Он был уверен на все сто процентов, что она его узнает. Насторожится ли она его присутствием или же не будет стесняться вести с кем-то диалоги, если так обычно происходит. Юнги собирался это проверить. Окинув взглядом свой автопортрет, нарисованный девушкой, Мин вышел из номера отеля. Сане понадобится как минимум сорок минут, чтобы добраться до нужного места, ему самому пятнадцать пешком. Поэтому он не спешил. Нужно было сделать звонок своим людям в Деку, узнать, как идут дела с доставкой рубинов из Афганистана. Курирующий группировку, занимающуюся перевозкой драгоценных камней через границу Кореи, Чхве Хангёль ответил сразу же. О проблемах речи не шло. Мужчина всегда всё делал гладко. Юнги несколько месяцев назад заключил сделку с Сингапурской мафией. Эти камушки в последствии должны были быть доставлены именно в этот город-государство. Мина самого звали посетить Малазийскую Республику, однако он отказал, сославшись на свою загруженность на территории Южной Кореи. Однако пообещал прибыть с официальным визитом ближе к осени. Решая по дороге к маленькому ресторанчику дела клана, Мин Юнги оказался на нужном месте. Он занял позицию наблюдающего за автобусной остановкой, сидя на лавочке за несколько метров от неё и натянув привычную кепку на глаза. Он ждал. Впоследствии за поворотом перекрёстка показался зеленый автобус со светящимся на табло номером 7017. Именно его ждал мужчина. Юнги поднялся с насиженного места и пошагал по направлению к ресторанчику, краем глаза наблюдая как уже знакомая ему художница появляется на остановке. Он ускорился, устремляя голову вниз, будто бы смотря лишь под ноги. Затем, оценив возможность приближение на одинаковое расстояние с девушкой к ресторану, поднял голову.  — Сана? — изобразил удивлённый голос Мин. Шагающая прямо девушка остановилась, обратив внимание на окликнувшего её человека. Естественно так она обнаружила Мин Юнги и никого другого.  — Мин Юнги? — вторила ему художница, вежливо поклонившись головой в знак приветствия.  — Неожиданно встретить вас здесь. — мужчина приблизился к девушке. — Вы тоже сюда? Он указал рукой на ресторан, возле которого и произошло «незапланированное» столкновение.  — Как и вы? — вопросом на вопрос ответила девушка. Юнги кивнул, улыбнувшись.  — И правда, весьма неожиданно.  — У вас здесь встреча или вы одна и согласитесь составить мне компанию на ужине? Предложил Юнги, открывая двери заведения и приглашая художницу пройти внутрь. Девушка прошла внутрь, Мин проследовал за ней туда же.  — Я здесь одна. — ответила Сана, тем самым соглашаясь провести этот ужин в компании Мина. Глава клана тигров встал рядом с девушкой, когда к ним подошла администратор ресторанчика. Она уточнила о том вместе ли они, нужен ли им столик на двоих, а также спросила о предпочтениях посадки. Проводив пару за столик у окна в конце зала, она приняла заказ и удалилась, пообещав готовность через двадцать минут. Мин следил за поведением своей новоиспечённой спутницы. Она же вела себя совершенно спокойно, не оглядывалась по сторонам, не искала ничей взгляд, чтобы передать таким образом сообщение. Вербальных сигналов, посылаемых кому-то, мужчина тоже не замечал. Всё выглядело естественным. Стал ли от этого Юнги меньше подозревать в чём-либо девушки и снял все предположения? Нет.  — Вы где-то остановились неподалёку? — задал самый очевидный вопрос.  — Недалеко. — расплывчато ответила девушка, изучая глаза напротив. — А вы? Мне казалось, что вы местный, но забрели в туристический район… Казалось, что она хотела продолжить свою мысль, однако не сделала этого, оставив так как есть.  — Не совсем. — Мин решил не лгать. — Я живу в Дегу. В Сеуле я проездом на время.  — Работа? — спросила Сана.  — Можно и так сказать. — кивнул мужчина, снова не солгал. Встречи с подозреваемой в связи с Шином, а теперь ещё и потенциальная внучка погибшей от его руки главы клана «Белое солнце». Определённо это можно было назвать работой.  — Опасная? — спросила девушка, устремив взгляд своих каре-золотых глаз в бездну глаз Мин Юнги. «Она что-то точно знает о моём мире» — сразу же мысленно зацепился Юнги за вопрос. Просто так задать она его не могла.  — Может быть. — блеснул глазами Юнги и выгнул губы в своей привычной ухмылке. Минатозаки Сана ничего не ответила, отведя глаза, обратив тем самым внимание Юнги на снующую между столиков девушку-официантку. К слову, она была самой настоящей японкой. Мин мысленно сделал заметку об этом.  — Часто бываете в столице? — точно не испугалась ответа девушка, продолжая играть в гляделки с мужчиной, ведя свой собственный допрос.  — Не то чтобы, но приходится.  — Так почему же Намсан? — уставилась на Мина художница. Сначала Юнги и вопроса не понял, но она пояснила:  — Вас сложно отнести к категории туристов. Она тоже вела свою игру с Мин Юнги. Не так всё-таки японка была проста и невинна. Мужчина подумал, что за образом невинной овечки вполне может скрываться самая настоящая хитрая девятихвостая лиса.  — Мне нравится созидать прекрасное. — ответил он, продолжая улыбаться. Мышцы на лице девушки не дрогнули в улыбке от слова совсем. Она была либо слишком серьёзной от природы, либо сосредоточенной и выдержанной. Юнги снова вспомнил, где такому учат. Однако следовало не забывать тот факт, что эти черты присущи всем японцам.  — Что думаете о Корее? Вам нравится здесь? — Мин возвратил беседу в прежнее русло, уводя девушку от интересующей её темы.  — Думаю, что ещё раз посещу это место. — ответила она, немного улыбнувшись. В этот момент к паре подошла официантка с готовым заказом. Не та японка, на которую смотрела Сана, поэтому Юнги постарался исключить её из своих умозаключений. В ней не было ничего ценного, наверное. Пара принялась за еду, периодически переговариваясь о банальных вещах. Юнги интересовался какие достопримечательности успела посетить девушка за время пребывания в Сеуле. Та рассказывала о местах, где рисовала, дворцовом комплексе Кёнбоккун, Олимпийском парке и Художественном музее в районе Каннама. Мин не мог отвести глаз от девушки. Наблюдал, как грациозно она держит палочки, как её маленькие, но изящные пальчики, держат их, как медленно она кладёт еду в рот. Это не то, чтобы соблазняло и возбуждало. Но он чувствовал некое восхищение от каждого её движения или даже взгляда девушки. Её глаза и длинные ресницы, порхающие при закрытии и открытии глаз, пленяли его. Она всё также казалась ему красивой, манящей и недоступной. Точно не для него. Но в то время он понимал, что не так невинна она, как подавала себя, каковой Мин увидел её в первый раз, и как он был прав, когда решил заняться слежкой за ней. Но и фальшивыми её поведение, манеры и слова назвать он не мог. Она ещё ни разу не соврала ему о том, что сам он узнал по своим каналам. Однако, нельзя было быть уверенным на сто процентов в правдивости этой информации тоже. Всегда следовало сомневаться в таких вещах. Юнги иногда кидал взгляды на заколку восходящего из моря солнца, что всё также украшала светлые волосы девушки. Надеялся, что она не замечает его периодически устремлявшийся туда взгляд. Он всё хотел спросить у Саны о заколке. Хотел узнать откуда она у неё, подарок ли это или семейная реликвия, передающаяся по наследству. Однако молчал об этом, боялся спугнуть девушку. Ведь если он прав в своих суждениях и прямо заявит ей об этом, то, вероятно, их общению придёт конец. Но у главы клана «Огненного тигра» были и другие опасения. Он начинал понимать, что художница не так проста, как кажется. Она определённо знает, с кем сейчас ужинает. Ничего не изменилось в её поведении со вчерашней первой встречи. Она всё также собрана и холодна. Но он чувствует, что секрет у девушки есть. Она из его мира, он уверен в этом на девяносто девять процентов. И ему хотелось бы докопаться до сути и узнать, как она попала в него, какую позицию занимает и какую игру ведёт. Он хотел проникнуть ей в душу и даже под кожу. Хотел, чтобы она доверилась ему, стала ближе. Открыла свой секрет. Мин Юнги всё равно узнает его рано или поздно. Вот только ему хотелось бы, чтобы девушка сама открылась ему и захотела подпустить ближе.  — Ты всё время одна здесь, в Сеуле, или у тебя есть знакомые, друзья, те, с кем ты проводишь время? — спросил Юнги.  — Нет. — ответила девушка, покачав головой.  — Так почему же всё-таки Корея, Сана? Юнги решил идти напролом, пытаясь разговорить её. Они дозаказали две бутылки по ноль пять литра чистого соджу. Мин думал, что это могло бы помочь разговорить девушку и заставить её собранность снизиться на какой-то процент. Сам он привык к крепкому алкоголю, предпочитая виски и иногда балуясь коньяком. И, если к этим напиткам он привык, полностью проспиртовав свой организм, и не пьянел, то, в случае с соджу, сколько бы не пил, всё равно оставался трезвым. На удивление, Сана тоже не пьянела, когда на дне второй бутылочки оставалось совсем чуть-чуть. Возможно, стоило сразу заказывать больший объём, ибо выпить ещё немного девушка отказала, поделившись, что немного захмелела. Вот только Юнги видел, что таковым это не было.  — Меня заинтересовал город, здесь интересно, красиво и по-своему необычно и не привычно для меня. Но в этом есть некая изюминка. Сеул похож чем-то даже на родной мне Токио, только он меньше. Это и необычно, чуточку непривычно. Но мне комфортно здесь. Я чувствую себя как дома. Иногда даже чувствую, что в Сеуле мне свободнее дышится, чем дома.  — Если хочешь, мы могли бы провести несколько вечеров вместе. — сорвалось с языка, неожиданно для самого Мина. Он не собирался предлагать это так открыто, но не сдержался. — У тебя мог бы появится здесь… — замялся, понимая, что ещё больше усугубляет ситуацию, свои предложением. — друг.  — Мне привычно одиночество, Мин Юнги. — она назвала его имя полностью.  — Понял. — немного расстроенно ответил парень, стараясь скрыть это за маской равнодушия. Мол, он просто из вежливости это предложил и совсем не настаивает. Однако, Сана едва улыбнулась и продолжила:  — Но я думаю, что мне не помешает, — выдержала интригующую паузу девушка, заинтересовывая Мина всё больше, заставляя приподнять бровь в изумлении. — иметь в Сеуле друга. Юнги сначала смутился паузе в ответе девушки. Был ли там какой-то скрытый подтекст или нет - он не понял, пообещал поразмышлять об этом позже. Девушек, к его большому сожалению, ему понимать было очень сложно. Как же он мечтал иметь важность забираться к ним в голову и читать мысли. В случае с Мин Сон ему бы это очень пригодилось в прошлом. Да и сейчас при общении с японкой. Придумывать себе что-то ему тоже не хотелось.  — Куда бы ты хотела сходить со своим новым другом? — усмехнулся Мин Юнги.  — Я хотела бы прогуляться с ним по крышам высоток. — после не долгого размышления улыбнулась Сана, пряча свой взгляд от Юнги. — Так можно быть ближе к звёздам.  — Любишь наблюдать за звёздами? — спросил Юнги. В мыслях мужчины проскочило предположение о том, что девушка могла намекать сейчас на романтическую обстановку. Но мозг подкидывал и предостережение об возможных исходах, оказавшись на высоте с ней, если она всё же не друг для него. Это было бы идеальной возможностью устранить его. Но он был уверен в том, что в случае опасности смог бы справиться с угрозой в виде хрупкой девушки.  — Они манят к себе тем, что так красивы и далеки. Кажутся свободными и недостижимыми. Но всё равно к ним хочется прикоснуться, несмотря на то, как больно можно обжечься.  — Не боишься обжечься? — спросил Юнги.  — Я ничего не боюсь, Мин Юнги. — она была серьёзна в своём заявлении.  — Я попробую это устроить, Сана. — решился Мин, проигнорировав заявляение о бесстрашии, которое звучало частично как вызов, частично как угроза. Но Юнги это могло и показаться. Мужчина проводил девушку до её отеля. Уже стемнело и загорелись городские огни. На улицах становилось шумно, так как все же Итевон, в который они направлялись, был самым туристическим районом Сеула. Именно здесь жили и отдыхали преимущественно туристы из Европы и Америки. Но Юнги и Сану это совершенно не смущало. Оба молодых людей молчали всю дорогу, наговорившись за ужином и соджу, и теперь осмысливали полученные новые знания и факты друг о друге. Обоим нужно было переварить не только ужин, но и факты о новом знакомстве. Напоследок они обменялись номерами телефонов, чтобы связаться для следующей встречи. Юнги заранее извинился, сказав, что в следующий вечер у него не получится встретиться, так как днём вынужден заняться работой и уже запланировал встречу с друзьями на вечер. Сана ответила, что всё понимает и не имеет никаких ожиданий на их скорую встречу.  — Я обещаю, что совсем скоро мы прогуляемся вместе под звёздами, Сана. — прощался Мин, тепло смотря в глаза девушки, когда они стояли около парадного входа её отеля.  — Надеюсь на скорую встречу, Юнги. — девушка поклонилась ему и скрылась за стеклянными дверями, оставляя после себя шлейф цитрусовых духов. Возвращаясь к себе в отель Мин Юнги чувствовал себя в какой-то степени окрылённым. Он не мог перестать усмехаться самому себе и ощущениям, что очень ждёт следующей не «случайной» встречи с девушкой, а также тому, что она сказала о том же. Неужели он влюбился после Мин Сон? Мин Юнги старался не воспринимать это всерьёз. Он любил Сон на протяжении шестнадцати лет и всё ещё любит её. Если бы сейчас она захотела его присутствия рядом с ней, переосмыслила и приняла его чувства, ответив взаимными. При таком раскладе он бы тут же забыл о том, что его привлек кто ещё. Побежал бы к ней, как верный пёс, обещая никогда не отходить, подарив свою вечную любовь и преданность. Но Юнги знал, что такого не произойдёт никогда. Им оказалось не суждено быть вместе. Мин Юнги это понимал и принимал, но всё-таки ничего не мог поделать со своими чувствами. Он должен был забыть о них, оставив только чувство долга. Должен был увлечься кем-то другим. И ему казалось, что Сана Минатозаки могла бы идеально подойти на место этого кого-то. *** Хосок прошёл в просторный кабинет окружённый мебелью из красного дерева. Господин Шин вызывал его к себе не в первый и пока ещё не в последний раз. Сейчас он только вернулся с очередного задания его нового «босса». Хосок летал в Японию, познакомиться с японским кланом, которым косвенно управлял Господин Шин через посредника марионетку, которого сам и усадил на место главы, после убийства настоящего более сорока лет назад. Чон наводил порядки по приказу своего нового начальника, донося главе клана «Широй таоё» последние указания, контролируя важный для японцев процесс торговли оружием между ними и группировками Вьетнама. Эта новая сделка приносила Шину и его людям миллионы. Хосок всегда был уважаем как дипломат в криминальном мире. Он был юридически образован и умел находить подход к любому клиенту. Он был важной фигурой и многие его знали и уважали. Но это была не единственная его задача в Токио. Чон Хосок искал брешь в рядах клана, способную подавить возможную войну корейской и японской мафии после планируемого Мин Юнги, Ким Намджуном, Ким Сокджином, Чон Чонгуком, что был ему братом, и им самим убийства самого Шина. Чон Хосок сам предложил Шину эту сделку, зная, что новый начальник будет рад такому сотрудничеству, но было и ещё кое-что. Мужчина заводил новые знакомства и для клана медведей под шумок и под грифом секретности, выбирая, кому он мог бы доверять. Сейчас он вернулся и сразу же получил весточку о том, что ему необходимо явиться на ковёр к боссу, чтобы доложить о делах в Японии. Он был уверен, что его ждёт новое задание и новый приказ. Что на этот раз ему приготовили, Чон знать не знал. Чон Хосок внедрился к Шину спустя два месяца после смерти своего дяди — бывшего главы клана медведей и сразу же после внезапного отъезда Намджуна и его жены Мин Сон, наследницы клана тигров. Они экстренно разрабатывали с парнями план и в тайне от Мин Сон, как проникнуть на территорию человека, планирующего поглотить и уничтожить преступные кланы Южной Кореи, подчинив их себе. Кроме того, все знали, что он начал охотиться за Намджуном и его женой, мечтая ему отомстить. Когда мужчины узнали о её беременности от Намджуна, то поняли, что необходимо защитить ещё и их нерожденного ребёнка. Им нужен был свой человек в логове врага. Вариантов было мало, то есть их не было вообще. Доверенными лицами они считали только свою компанию. И если Чонгук, Юнги и Намджун были главами своих кланов, то рабочими руками могли быть только Хосок и Сокджин. Последнему выпала роль прикрывать Намджуна, заняв пост того в Корее для отвода глаз, пока глава находился на территории Великобритании. Оставался только Хосок. Он совершенно не сопротивлялся и сразу же согласился работать на Шина, стараясь выискивать нужную ему самому информацию и докладывать главам корейской мафии обо всём происходящем, и иногда ловко наносить урон самому Господину Шину, что совсем не подозревал Чона. В конце концов, Хо идеально справился со своим заданием, сблизившись с Шином до такой степени, что стал его доверенным лицом, с которым он советовался буквально обо всём. Чон даже спародировал ненависть к Намджуну из-за слабохарактерности и Мин Юнги из-за высокомерности. Именно такими он преподносил своих коллег новому боссу. Но путь Хосока в близкое окружение Шина был совсем не простым и невероятно опасным, хоть тот сразу же знал на что идёт. Выглядело всё так, будто бы он не был согласен с новой политикой своего младшего двоюродного брата, что занял пост новоиспечённого главы, и решил примкнуть к политике того человека, что импонировал ему больше всего. На руку сыграло то, что Чонгук отменил традиционное преследование сбежавших «крыс» из клана и смертельное наказание за отказ от подчинения главе медведей. Чонгук разрешил делать выбор, и Хосок сослался на то, что сделал его не в пользу своего брата. Когда он первый раз самолично явился на порог обители Шина и его людей, сверху на него запрыгнули двое ниндзя, обездвижив и приставив к горлу лезвие заточенной катаны. Его привели на ковёр и бросили к ногам их босса, будто бы какую-то шавку. Тогда даже сам Хосок не мог представить что за какие-то полгода сможет пролезть так глубоко. Шин долго разговаривал с ним и расспрашивал о кланах медведей, тигров и орлов. Допытывались о местоположении Намджуна и Сон, пытались узнать истинную причину их отъезда. Чон отрицал, что хоть что-то знал о сбежавшем главе. Хосок ловко лавировал уже известными фактами, добавляя больше информации, риск о утечке которой был минимален для всех. Естественно ему не поверили сразу же, зная, что он принимал активное участие в свержении главы Чона. Шин же сам это видел, сидя когда-то за круглым столом в особняке клана Кимов. Но и убивать его никто не собирался, и Хосок прекрасно это знал. Его долго допрашивали, но в итоге приняли. Он доказал свою полезность, хотя за ним долго тенью ходили ниндзя, следя и докладывая своему хозяину обо всех движениях и встречах перебежчика. Чон даже согласился пройти тестирование на полиграфе, который подтвердил его полное незнание. Однако, такое было возможно только потому, что Хо умел обманывать этот хитрый механизм. Чон быстро завоевал авторитет среди подчинённых Шину людей. В какой-то момент сам босс спросил, хотел бы он стать главой клана «Чёрный медведь» вместо Чонгука. Естественно, Шину было бы выгоднее снова иметь связи с этим кланом, имея на высокой позиции там своего человека, которым можно было бы управлять как куклой на верёвочках, дёргая за нужные ниточки. Он хотел получить вторую марионетку, по типу того, как пытался сделать тоже самое с Ким Намджуном около двух лет назад и пролезть в голову, как на самом деле сделал это с отцом Чон Чонгука, которого из-за безумных идей в последствии сам решил уничтожить на выход из-под контроля. Но Чон Хосок ответил, что ему это не нужно. Шин на удивление не настаивал, вероятно, у него был какой-то план, о котором Чон пока не знал. Хосок знал, что поступает на благо, как знал и то, что здесь он временно и придётся немного потерпеть, утратив частичную связь с главами кланом Кореи, за исключением использования секретного телефона. Но он даже не разговаривал с ними, всегда только отправлял смс. Конспирировался на максимуме. Шин требовал от своих людей полное подчинение, чтобы бы тот не запросил, он считал себя великим человеком, создающим империю и творящим историю. Ниндзя, постоянно скрывающие свои лица следовали за ним тенью, не отступая ни на шаг, даже несколько ночей проводили время в его комнате, пока он спит, сторожа сон хозяина. Они боготворили его и считали своим спасителем из бедности и беспризорного детства и одиночества сирот в приютах и хосписах, давая клятвы отплатить ему своей работой на него в благодарность. От Чона новый босс требовал того же. Он не просил называть его хозяином, как это делали люди в чёрном, с едва виднеющимися глазами, однако требовал к себе уважения. И сейчас, войдя в кабинет Шина, Хосок был обязан припасть к ногам босса в низком поклоне. Не передать словами, как Чона раздражали эти замашки средневековья и величие короля, но он должен был соответствовать.  — Хиро уже рассказал мне в подробностях о сделке. — начал разговор о делах Японии Господин Шин, когда Чон Хосок уже сидел на против него, скрещивая ноги одна за другую. — Как сам считаешь, всё прошло гладко?  — Думаю, что у вас нет причин для волнения. — вежливо ответил ему Хо, скрывая то, что должно было оставаться тайной.  — Я надеюсь на это. Будем надеяться, что Вьетнам станет хорошим другом для Японии. Покачиваясь в большущем кресле делился своими надеждами на плодотворное сотрудничество и новой мафиозной группировкой Господин Шин. Руки с мощными кольцами тот сложил у себя на животе в замок и ритмично постукивал указательным пальцем правой руки по левой. Он о чём-то серьёзно размышлял и, вероятно, строил какой-то план. Чон Хосок хотел знать, что придумал его начальник.  — Ты ведь больше не близок со своим двоюродным братом Чонгуком, верно? — наконец спросил он. Хосок удивился внезапности такого вопроса, однако не подал вида, натягивая маску равнодушия.  — Верно. — ответил учтиво Чон Хосок. — Мы не держим сейчас связь. Мне казалось, что вы это знаете.  — Досадно. — глубоко вздохнул Шин, рассуждая о том, что не на руку его этот разлад между братьями. — Я бы хотел знать, в чём причина раздора между ним с сестрой Мин Юнги.  — Раздора? — Хосок не понял о чём сейчас идёт разговор и удивился не на шутку. Он не думал, что брат сможет когда-то расстаться с этой девушкой, но и знал, что младший брат не испытывает к ней ничего серьёзного.  — Слышал, что они разошлись. — огорошили его снова.  — Мне ничего не известно об этом. — честно ответил Чон, но ставя себе пунктик узнать о новостях Сеула на досуге.  — Очень жаль. — покачал головой теневой босс японской мафии.  — У вас появился какой-то план относительно этого? — заинтересованно спросил Хо, стараясь раздобыть информации для своих.  — Возможно отношения между твоим братом и Мином подпортились после этого. Думаю, что мы могли бы в последствии использовать сестру Мина в своих целях, нанося ещё один удар по Мин Юнги.  — Вы всё-таки решили сосредоточиться на негативной стороне отношений с ним? — выуживал информацию Хосок, чтобы передать новые сведения и предостеречь Мин Юнги о возможных угрозах со стороны врага. Ни для кого был не секрет, что Господин Шин яро ненавидел Мин Юнги. Первоначально, что тот возродил уничтоженный не без помощи его самого клан тигров и нашёл наследницу, которая к огромному несчастью оказалась жива. Также это происходило из-за того, что тот весьма ловко заводил новые связи с криминальным миром Азии, неся туда свою политику, имел большое влияние на главу клана медведей Чон Чонгука. А также был тем, кто скрывал под двойной охраной Ким Намджуна и его жену, которая являлась прямой наследницей воссозданного по кирпичику клана и его уже бывшей главой, переложив эти обязанности на Мин Юнги. И если на девчонку Шин ещё мог бы знать, как повлиять и за какие ниточки подёргать, то с самим Юнги это было невозможно провернуть. Он имел твердый и не пробивной характер, с такими сложно вести борьбу и заставлять перейти на свою сторону. Помимо этого, Мин Юнги завоевал большую власть из-за брака наследницы семьи Мин и главы клана Кимов из-за их прочного союза, кроме того поддерживал близкие отношения своего клана с ирландской мафией, посредством связей отца. И да, ещё же был родившийся у Ким Намджуна и Мин Сон ребёнок, о котором Шин прекрасно знал. Он в последствии узнал даже то, где они прячутся, однако ничего не мог сделать, так как территория принадлежала ирландцам.  — Я хотел бы предложить ему сделку, но знаю, что он откажет. Думаю, что безопасность его сестры могла бы заставить его мыслить по-другому. —  у Господина Шина появился план.  — Вы хотите угрожать ему? –предположил Чон Хосок.  — Я не хочу распыляться. Я думаю о том, чтобы увести её у него из-под носа. Хочу забрать её сюда, это будет эффективнее. — мужчина не перебирал возможные варианты, он чётко излагал уже устаканившийся в его голове план.    — Вы хотите её похитить? — душа Хосока дрожала о возможном исходе событий, вспоминая, как однажды его дядя похитил Мин Сон, и что он с ней в итоге сделал.  — Именно. — согласно закивал Господин Шин. — Но не прямо сейчас. Сначала я хочу встретиться с глазу на глаз с самим Мином. Если я почувствую, что смогу нажать на него, то займусь его сестрой, имея рычаг давления. Если же увижу, что он будет несгибаем, то проще убить его. Это приведёт сюда Мин Сон, Намджуна и их ребёнка. Всех зайцев одним махом можно было бы убрать.  — Вы не думаете, что с его связями, это будет вам чревато? Хосок говорил это потому что знал, что за Мином и Кимом будут идти многие и не дадут им умереть или же быть неотмщёнными. Он хотел прощупать уверенность Господина Шина в плане и узнать, что ещё тот готовит.  — Я знаю кого нанять для этого дела. На меня никогда ничего не укажет. — хитро прищурился Шин. — Расскажите, что вы придумали? — с улыбкой спросил Хосок, но за ней скрыл беспокойство. — Бегущий быстрее ветра выполнит эту работу лучше, кто бы то был. Ничего никогда не укажет на меня. — посмеиваясь поведал Господин Шин, выбивая у Чон Хосока почву из-под ног.