Dark Angel

Сон вернулась домой после прогулки с сыном в сопровождении Бан Чана, своего телохранителя. В квартире стояла непривычная тишина, что заставило девушку волноваться. Она оставила коляску с сыном с Баном, приказав тому охранять малыша, сама направившись на обследование комнат и поиск мужа. Намджуна девушка нашла в кабинете. Он сидел за столом, не включая света настольной лампы, хотя уже следовало сделать это, так как закат подходил к концу, становилось темно. Мужчина сидел спиной к двери, наблюдая за чем-то на улице через окно либо просто задумчиво смотрел в одну точно. Он явно был чем-то озадачен. — Намджун? — позвала его девушка. Тот не ответил. Поэтому Сон подошла к нему ближе, дотронулась до плеча и позвала ещё раз. Мужчина повернул к ней голову, положил руку на её, что всё ещё лежала на его плече, и слегка сжал. Он посмотрел на свою жену с опаской, опуская глаза и поджимая губы. Что-то хотел сказать, но не решался до конца. Сердце девушки чувствовало, что что-то случилось и это что-то отнюдь не из хороших новостей. — Что-то случилось? — спросила она. Мужчина кивнул, продолжая хранить молчание. Он подбирал слова, чтобы начать тяжёлый разговор. — Я переодену Инхвана, уложу его и вернусь к тебе, — сказала девушка, стараясь скрыть волнение в голосе. Её пугало спокойствие мужа. Это могло означать только то, что случилось что-то серьёзное. Последний раз он был так серьёзен и молчалив, когда заставил её уехать с Юнги, заявив, что он женится и они больше не увидятся. Сон знала, что Намджун больше бы так никогда не поступил, но не смогла не проводить параллели между прошлым и настоящим. Справившись с обязанностями молодой матери и оставив сына под присмотром Бан Чана, заглянув на кухню, приготовив там зелёный чай с жасмином на двоих, девушка вернулась в кабинет мужа. Ким всё ещё не поменял своего положения. Сон поставила поднос с напитками и сладостями на стол. Сама подтянулась и присела на него же рядом с мужчиной, болтая ногами. Намджун повернулся к ней, почувствовав её присутствие. — Меня пугает твоё молчание, Джун, — сказала честно девушка, прервав тишину, беря в руки чашку с чаем первая и сделав первый глоток горячего напитка. — Я думаю, — только и ответил тот, сегодня он был необычно неразговорчив. — Ты боишься меня обидеть чем-то? — спросила Сон. — Я боюсь, как ты отреагируешь. Намджун потянулся к подносу, взял чашку с чаем и шоколадную конфету с миндальной начинкой. Сон следила за каждым из его действий. — Ты решил уйти от меня? — спросила она, оставаясь всё так же спокойна внешне, но внутренне бушевал уже самый настоящий пожар. — Конечно нет, глупая, — слегка возмутился мужчина. Для него было дикостью, что она могла предположить именно это — Не смей даже думать о таком! — Последний раз ты был таким, когда отказался от меня, — Сон была честна. — Не говори об этом. — махнул головой Ким. Он думал, что она уже давно забыла о том случае, что он загладил свою вину. Но она всё ещё помнила. — Что же тогда случилось? — Ты просила меня быть честным с тобой, не скрывать ничего, что происходит в Сеуле, — начал Намджун. Девушка напряглась. Сердце застучало быстрее. — Не тяни, пожалуйста, — попросила. — Сестру Юнги Юну похитили, — наконец произнёс мужчина. — Кто? — спросила девушка. Она даже не удивилась. — Шин, — отрезал Намджун. — Чёртов сукин сын, — ругнулась Сон. — Что ему нужно? — Мин ещё с ним не связывался, — ответил муж. — Я думаю, что это могло быть как-то связано с тем, что они обсуждали на личной встрече не так давно. Но я не знаю подробностей, есть только предположения. Сам Мин пока молчит по этому поводу. Он решает вопрос с тем, как отменить свой заказ на убийство Шина у Бегущего быстрее ветра, но я не знаю насколько всё успешно. Жду его звонка. — Он знает, как найти его? — девушка не удивилась. Намджун как и обещал, посвятил её в курс дела, как бы против не был Мин Юнги. — Я не знаю. Девушка встала. Ей захотелось позвонить Юнги и спросить, как он. Её волновало его состояние. Он и его семья были одними из самых близких ей людей, после Намджуна и их сына. — Это ещё не всё, — остановил её Намджун. Сердце Сон забилось сильнее. Что же ещё могло случиться? Как минимум из разговора она понимала, что Юнги жив, Юна, вероятно тоже. Но что же ещё могло случиться? — Мин Юнгём мертв, — озвучил Намджун случившиеся, как приговор. Глаза девушки увеличились в размерах, она замерла. Она была невероятно удивлена и обескуражена. В груди сделалось больно и тесно. Она не понимала, как это в принципе могло произойти. Он ведь стал ей очень близким человеком, который когда-то дружил с её отцом, строил первую версию клана тигров. Он ведь столько открыл ей, столько всего сделал для неё. Он всегда был на её стороне. Почему это вообще произошло и главное, как? Отец Юнги и Юны ведь не вёл активно дела в клане. Он уже давно был в тени. Неужели на него кто-то покушался и это вышло успешно? — Как? — спросила Сон, на трясущихся ногах повернувшись к Намджуну. Она понимала, в каком мире она живёт. Знала, что навсегда она бы никогда не смогла сбежать от преступного мира как минимум потому, что все её близкие люди в нём. Знала, что этот мир пропитан кровью и смертью людей из кланов её было не удивить. Но это. Когда твои близкие люди погибают — это невыносимо, как бы часто с таким бы ты не сталкивался, как бы много ты не убивал сам. — Никто не знает подробностей, — ответил Намджун. — Все мы только знаем о том, что он пошёл за Юной. Юнги тогда не было в городе, Сокджин не смог его остановить и уговорить дождаться Юнги, хоть и не должен был пытаться. И я его понимаю, я бы поступил бы также, если бы что-то случилось бы с тобой или Инхваном. Сон тоже его понимала. Она бы тоже кинулась спасать своего ребёнка и мужа. Она бы костьми легла, лишь бы они были в порядке и жили. Она бы была готова на всё. — Чёртов ублюдок, — прошипела девушка. Её трясло. Хотелось убивать самой. Она почувствовала жажду крови, которую не ощущала слишком давно. Ведь её родителей тоже убили из-за идеи, вложенной в голову бывшему главе клана «Чёрный медведь», Шином. Этот старикашка всегда стоял за этим, но сумел сухим выйти из воды. Она знала, что он хотел избавиться и от неё, и от их с Намджуном ребёнка, но не смог. И он всё ещё жив. Он всё ещё имел слишком много власти во всей Азии. Намджун поднялся со своего места и подошёл к девушке. Чувствовал, как она напряжена, и видел даже в темноте кабинета, как огнём ненависти горят её глаза. Он сгрёб её в свои объятия, в надежде как-то успокоить. Он сам понимал, что в Сеуле снова разгорается война кланов. Но это не просто война внутри Кореи, теперь в это вмешан напрямую другой азиатский клан, один из самых сильнейших и влиятельных в преступном мире. Понимал и почему. Клан Мина становился неугодным многим из-за своего быстрого роста, распространения влияния и устранения конкурентов. — Я хочу убить его, — прошептала Сон куда-то в грудь мужа, но он чётко расслышал каждое её слово. Мужчина чуть отстранил девушку от себя, серьёзно глядя на неё. Ему не нравился её настрой. Он даже пугал. — Сон, чтобы ты сейчас не строила в своей голове, прошу, скажи мне. Она опустила глаза, прячась. Несколько вариантов того, как поступать и что предпринять уже пронеслось в её голове, но сначала она хотела поговорить с Юнги. Ей нужно было знать, что думает он, что он собирается делать. Она бы хотела присоединиться к нему, хотела бы ему помочь. — Я хочу поговорить с Юнги, — ответила. — Давай ты позвонишь ему позже. — предложил Ким. — Ему нужно решить вопрос с Бегущим. Я скажу тебе, когда будут новости. Сейчас это самое важное. От этого может зависеть жизнь его сестры. Сон задумалась. Она была полностью солидарна с Намджуном, потому что он прав. — Сон, если будет необходимость принять участие в этой войне, показав влияние клана «Трёхглавый орёл», я должен буду улететь в Корею. — с тяжёлым сердцем признался мужчина. По правде говоря, он напряжённо думал уже несколько часов именно об этом. Как сказать о таком решении ей, как она воспримет. Он боялся её реакции. Но это был его долг, как главы. Какой бы авторитетный не был Сокджин, но клан не пойдёт умирать, пока их глава будет отсиживаться за морями и океанами в полнейшей безопасности. А ведь и ему лично тоже есть за что желать смерти Шину и его ублюдкам в масках. — Я тоже хочу полететь с тобой, — сказала девушка. — Нет. — Что значит нет? — Вы с Инхваном будете здесь под сильнейшей защитой, — ответил Ким Намджун. — Это не обсуждается ни при каких условиях. Не забывай, зачем ты улетела. Сон сжала кулаки. Да, она прекрасно знала, зачем она улетела и что хотела и всё ещё хочет защитить. — Ирландцы всё ещё на нашей стороне, хоть и хотели разорвать опеку над нами, когда узнали о смерти Мин Юнгёма, — продолжал Намджун делиться информацией. — Но Ли уладил с ними все вопросы по просьбе Юнги. Они будут защищать вас. Мои люди тоже, как и Бан Чан. — Мне нужно поговорить с Юнги, — повторила девушка. Она слишком сильно нуждалась в разговоре с Мином. Ближе к ночи, когда в Сеуле было время близкое к полудню, Сон находилась одна в супружеской спальне, заранее договорившись с Намджуном, чтобы тот дал ей спокойно поговорить с Мином. Девушка не разговаривала с ним давно, так как была обижена. Обычно она отвечала на вопросы Юнги, если тот звонил, односложно, стараясь быстрее завершить разговор, но в то же время она всегда интересовалась его состоянием. Больше она общалась с его отцом. И сейчас она просто не могла поверить, что этого больше никогда не произойдёт, и Мин Юнгём не сможет ответить на её звонок. — Уже знаешь, — первое, что сказал Мин, когда поднял трубку. — Юнги, — тихо позвала его девушка, она не знала, какие слова нужно подобрать, поэтому взяла паузу. Мужчина на том конце телефонной связи не перебивал. — Как ты, Юнги? — Я в порядке, — выдохнул тот. — Делаешь вид? — Может быть. — Мне так жаль, Юнги. Я хочу сделать хоть что-то. Сон начинала ходить по комнате, кусая губу от напряжения и волнения. — Я держусь, — сказал глава клана. — Ты тоже держись. Я знаю, что отец был очень близок с тобой. — Как обстоят дела с Юной? Есть ли какие-то новости? — Как минимум она всё ещё жива. У девушки отлегло от сердца. То, что сестра Мина не была убита, даёт надежду, что её можно будет спасти и он не последует за отцом. — Бегущий? — спросила она. — Ты нашёл его и отметил заказ? На том конце звонка нервно рассмеялись. — Намджун совсем перестал держать язык за зубами? — спросил Мин, продолжая ухмыляться. Это чувствовалось в интонации его голоса. — А ты бы хотел, чтобы он продолжал молчать после всего того, что вы от меня скрывали? — Сон нахмурилась. — Я бы молчал, — спокойно ответил Юнги. — Ни к чему тебе это знать. — Предпочёл молчать, даже если бы от тебя ушли? — Я бы не дал от меня уйти. — Ты слишком самоуверен, Мин Юнги. — цокнула Сон. — Я этого не отрицаю. — согласился тот. — Так что? У тебя получилось? — девушка настаивала на ответе. — Шин всё ещё жив, как и моя сестра, — ответил Мин. Оба замолчали. Юнги не знал, что мог сказать ей. Знал, что она обижена на него, и никак не планировал менять свою позицию в отношении Сон и того, что ей знать следует, а что нет. Он пёкся о её безопасности не меньше, чем муж девушки. Она никогда не переставала быть для него важной на том же уровне, как и семья. Он тоже считал Сон её частью. — Я хочу прилететь в Сеул, — призналась девушка, волнуясь, потому что предчувствовала, как Мин на это отреагирует. — Это исключено, — ответил Мин. — Ты не можешь мне запретить. — запротестовала она. — Ты забыла зачем ты улетела? — спросил мужчина. — Мне напомнить, кого ты хотела защитить? Сон сжала кулаки. Конечно она помнила, из-за чего покинула свою родину, вернее из-за кого. Она собиралась так защитить своего сына. И ни в коем случае она не собиралась брать заднюю, ставя его под угрозу. — Он будет под защитой, если я на это решусь. — процедила девушка. — Я запрещаю тебе это делать, — продолжал Юнги. — Если ты не слушаешь меня, послушай своего мужа. Он будет говорить тоже самое. — Так ему прилетать можно, а мне нет? — Сон начала говорить громче, начиная заводиться и психовать. — Не путай. Это другое. — Чёрта с два! Они снова замолчали, оба злясь друг на друга. Сон не выдержала первой. — Я ведь хочу поддержать тебя и помочь. Я хочу сделать хоть что-то, а не быть бесполезной. — Ты должна была быть готовой к таким вещам, когда уходила из преступного мира. Ты прекрасно знала, что такое может происходить. — А если бы пострадал ты, мне тоже нужно было сидеть за океаном? — Сон трясло от злости. — Да, — ответил Мин без колебаний. Помолчав, он продолжил: — Ты думаешь, я бы предпочёл твою смерть вслед за мной? — Этого бы не произошло. — Ты не можешь знать наверняка. Снова молчание. — Сон, я так устал терять, — глубоко вздохнул Мин. — Лучшее, что ты можешь сделать, это оставаться в Лондоне в безопасности. Я не вынесу потерять ещё одного важного для меня человека. Я уже потерял обоих родителей, могу потерять сестру. Не дай этой чёртовой жизни забрать у меня ещё и тебя, Сон. — Юнги, я… Мужчина не дал ей договорить, перебил, чтобы поставить своё условие: — Если Бан Чан даст тебе прилететь в Сеул — я убью его. Если ты обманешь его, сбежишь и прилетишь — я убью его. Подумай, хочешь ли ты потерять своего человека или его жизнь для тебя не важна. Если это не тот ультиматум, то подумай об Инхване. Если вы с Намджуном погибните, с кем он останется? Ты как никто должна понимать, как расти одной без родителей неизвестно где и под чьим присмотром. Ты хочешь такого для своего сына? Сон молчала. Юнги был прав от и до. Но что-то в мыслях девушки не давало согласиться с этими доводами. Она была уверена, что ей нужно быть сейчас в Сеуле рядом с её родным кланом и помочь Юнги. Она была ему и его семье обязана. И Сон видела сейчас возможность отплатить им за всё, что они сделали для неё. Ей нужно было подумать. **** На территории поместья клана «Трёхглавый орёл» запланировали собрание всех глав кланов Сеула: клана Ким, Мин и Чон. Ким Сокджин тоже должен был присутствовать в дополнении своему боссу, который продолжал быть на связи через видео связь. Он и являлся главным организатором этого собрания, предложив подвальные помещения, оборудованные под кабинет в качестве территории для переговоров. Пока Ким Сокджин настраивал связь с Намджуном, появились Мин Юнги и Чон Чонгук. Последний был слишком нервным, под глазами виднелись синяки, намекая на то, что младший мало спит в последнее время. Все это отметили, но никто не лез с расспросами. Это не было их делом. Ким Намджун никак не выходил на связь, что напрягало всех присутствующих. Ему оставили несколько сообщений на секретный мобильный аппарат, тот тут же ответил, что не сможет присоединиться, и позже всё объяснит. Было решено начинать без него. Сперва, Юнги пояснил то, что заказ убийства Шина, которое должен был выполнить наёмник Бегущий быстрее ветра, был аннулирован. Чонгук спросил, как у Мина получилось связаться с ним и сделать это, ведь никто не знает его истинных контактов. Мужчина сказал, что ему помогла чистая случайность. Правды он не раскрывал. Он считал важным, что Шин жив, а как следствие и его сестра. Ким Сокджин, Мин Юнги и Чон Чонгук обсуждали то, как они могут свергнуть влияние Шина и его японский клан, без вреда для Юны или же как вернуть девушку обратно. Идеи были скудными. Без войны, казалось, обойтись нельзя. И все прекрасно знали, что новая война положит больше тел в землю, чем та, что была почти год назад, когда Чон Чонгук свергнул своего отца. — Я свяжусь с Шином завтра, — пояснил Мин Юнги свои планы. — Я предложу ему встречу. Нужно знать его мотивы и убедиться, что я действительно знаю, что он хочет. — Если он решит разделаться с тобой? — спросил Ким Сокджин. — Мы же это уже обсуждали. — Я не пойду туда один. — Возьмёшь своих людей? — предположил Чонгук, продолжив: — У твоего отца не получилось. Чего ты думаешь этим добиться? — Мой отец ему был не нужен, — парировал Юнги, заглушаю саднящую боль в сердце. — От бесполезных для себя вещей проще избавляться. К тому же, я считаю, Шин планировал меня этим разозлить и выбить из колеи. Отец очень удачно пришёл к нему сам, к сожалению. — Нужно убедиться, что Юна ещё жива, — подал голос Сокджин, предлагая идею — Тебе нужен кто-то на встрече, кто сможет это выяснить. Я могу пойти туда, как один из твоих людей. — Я хочу заставить его привести Юну на встречу, — ответил Юнги. — Так что этого не нужно. Тем более, ты здесь будешь нужен больше. — И кого ты отправишь, опять того Ли? — Сокджин пытался оставаться спокойным. — Он уже не смог защитить её. Тебе стоит подумать о том, чтобы этот человек был более опытным. — Он не согласится, — Чонгук не видел реальности в плане Юнги, а Сокджин раздражал его своим напором и желанием самому принять непосредственное участие в спасение девушки. Именно поэтому он и решился на то, чтобы перебить этот никуда не ведущий диалог. — Я заставлю его сделать это, — невозмутимо ответил Юнги младшему, продолжая напряженно смотреть в глаза Кима. — Уверен, что у тебя получится? — спросил Чон, привлекая к себе внимание. — Нет, — пожал плечами Мин, вернув свой взгляд к младшему. — Но попытаться, я попытаюсь. — И что будет дальше? Чон Чонгук продолжал любопытствовать. — Всё зависит от того, как этот разговор пройдёт. Я могу быть неправ в своих суждениях в том, что ему нужно от меня. Может быть, это ловушка, в которую он хочет меня в действительности заманить и прикончить. Но я в этом уж очень сомневаюсь. — делился Юнги своими мыслями с присутствующими. — Он бы просто нанял кого-либо, того же Бегущего. К нему бы и ниточка ни одна не привела. Он уже запарился с похищением. Сам не связывается со мной и ждёт, когда же я проявлю инициативу. Я тоже выжидаю, хочу, чтобы он накалился до предела. Хочу заставить его нервничать. Пускай он подумает, что меня ни похищение сестры, ни смерть отца не тревожат. Он начнёт сомневаться в том, что сделал всё правильно. И тут он облажается. Я уверен в том, что так он может совершить ошибку. — Это выжидание может навредить Юне, — посмотрел из-подо лба Сокджин на Мина. Он не понимал, как тот так может. Хоть сам мужчина уже столько лет был холоднокровен и сам бы когда-то поступил бы также. Сейчас ему покоя не давало то, что это случилось именно с Мин Юной. Он знал не хуже её брата, насколько она может быть сильной и безбашенной, слабой и беззащитной. И его это волновало. Он очень боялся, что Юне причинят боль, сильнее той душевной, что не так давно она чувствовала. Сокджин сам жаждал убедиться в её безопасности и невредимости. — Если он поймёт, что она для него бесполезна, как ты сказал об своём отце, он от неё тоже избавится, — продолжал Ким. — Вот до этой грани и нужно дойти, её не переходя, — уверенно ответил на его выпад Мин Юнги. Он сам очень долго об этом думал. — Если он где-то и захочет навредить ей, то он решится сделать на моих глазах, я думаю. Чтобы я видел, чтобы Юна знала, что я вижу и ничего не делаю, побуждая её к тому, чтобы меня ненавидеть. Но никто ему этого сделать не даст. Необходимо просчитать каждый из его возможных ходов, чтобы понимать, как действовать. — И как ты собираешься просчитать всё до мелочей? — спросил его Чонгук, сомневающийся в том, что это действительно можно провернуть без прямых наступлений на противника. Он видел решение проблемы только в клановых войнах. Юнги неожиданно для всех ухмыльнулся. Он потянулся за телефоном в полном молчании, что-то кому-то написал, и спрятал аппарат снова в карман джинсов. — Для этого, я считаю, мне очень пригодится сюрприз, который я подготовил для тебя, Чон Чонгук, — улыбаясь дикой улыбкой проговорил Мин. Регент клана «Трёхглавый орёл» и глава клана «Чёрный медведь» уставились на Юнги в непонимании. В дверь, за которой находилась комната приговоров, постучали. Сокджин разрешил войти своему человеку Ли Минхо, который спросил о том, предупреждены ли они о появлении гостей здесь и могут ли они войти. Все кивнули, соглашаясь. Мин Юнги бы с радостью расхохотался от того, какую бурю эмоций он успел прочитать на лице Чон Чонгука, когда в помещение буквально вволокли его сводного брата Пак Чимина. Непонимание в самом начале, затем узнавание, гнев и снова непонимание. — Сынмин привёз его из Лондона, — пояснил Мин. — Выследить его было не просто, и я бы с радостью оставил его себе, прикончив и выпотрошив кишки с первой по последнюю, но ты просил передать его тебе, Чон, так что, именно поэтому он сейчас здесь. Только, если быть честным, пришлось видок ему подпортить. — Пак Чимин! — прошипел младший. Никто не понимал, как сам Чонгук будет относиться сейчас к человеку, которого раньше знал как помощника отца, затем как конченного ублюдка, потом как брата, а затем ненавидел его всей душой, смиряясь с тем, кем они приходятся. Человек Мина бросил тело Пака на пол к ногам глав и регента. Тот распластался перед ними, тяжело хрипя от боли. Он еле-еле поднялся на руках, оттолкнувшись от пола, и поднял голову. Никто не мешал ему двигаться сейчас, дав свободу действий. Мужчины только наблюдали. Лицо Пака выглядело ужасно. Трудно было понять, может ли он вообще видеть, так как оба глаза не были даже видны из-за опухших участков кожи под бровями и глазами, покрытыми к тому же желтеющими гематомами. Такие же отметины наблюдались и по всему лицу. Чимин поводил головой туда-сюда и остановился так, что его лицо было направлено в сторону Чона. Еле определимые в рассаднике ран губы мужчины изогнулись в усмешке. — Привет, братец, — едва слышно прохрипел он. Руки Чонгука, что до этого в спокойном положении лежали на подлокотниках кресла, на котором он сидел, сжали обивку. Он поднялся, опираясь ни них в полном молчании. Сделал шаг, чтобы быть ближе к тому, что ещё можно было считать Пак Чимином, и зарядил каблуком кожаного ботинка по лицу мужчины. Тот полетел на спину, неудобно упав на руку, причиняя дополнительные болезненные ощущения. Последовало ещё пару ударов. Мин Юнги кивнул своему человеку. Тот, кого назвали Сынмином, перехватил ещё один надвигающийся удар от Чона. Тот, бушующий от злости, бросил гневный вопросительный взгляд на главу тигров. — К сожалению, я не могу дать тебе его сегодня прикончить, — пояснил Юнги свои действия. — Он мне ещё нужен. — Для чего ты его тогда сюда привёл? — вырываясь из хватки Сынмина спросил Чон. — Если не даешь мне его прикончить. — Ты же, как я понимаю, хотел провести над ним суд. — Я передумал. — Вот и я передумал, — невозмутимо ответил Мин Юнги. — Я не готов тебе его отдать. Ещё немного он нужен мне живым. Он хорошо знает Шина. — Хосок тоже хорошо успел узнать его, — запротестовал Чонгук. — Этого тебе мало? — А ты ещё не понял, что твоему брату я больше не доверяю? — повёл бровью Мин. — Мне плевать, в какие игры там играет он. Но меня это больше не волнует. Пака я тебе просто так отдать пока не могу. — Когда я получу его? — спросил глаза медведей. — Будем надеться, что очень скоро. — А что я получу взамен? — Чонгуку нужны были гарантии, что Мин его не облапошит. Хоть он доверял хёну и уважал его, ему нужно было что-то большее для уверенности. Юнги замолчал на несколько секунд, а потом растянулся в широкой улыбке, обнажая дёсны, он знал, чем крыть. — Я умолчу о твоём маленьком секретике, который ты скрываешь в своём особняке. Чонгук напрягся. По сказанной фразе и уверенному выражению лица Мина сомнений не оставалось, что тот прознал про его дочь. Это могло бы быть что угодно, на самом деле, вот только других секретов, которые он хотел скрыть ото всех, у него не было. Чон успокоился и снова уместился в кресле. Ему пришлось смириться с тем, что Мин как всегда способен его переиграть. Он согласился на предлагаемые условия. Пак Чимина вывели. От его присутствия остался только запах крови и несколько её капель на бетонном полу. Мужчины ещё раз предприняли попытку связаться с Намджуном, чтобы ввести его в курс дела. И в этот раз у них получилось. С ожиданием, но Ким ответил на звонок. Тот был весь на нервах, тяжело дышал и сжимал зубы. — Выкладывай, что у тебя случилось? — попросил его Мин Юнги. — Сон улетела из Лондона, — тяжело вздохнув пояснил мужчина. — Она прямо сейчас летит в Сеул.