Плач дракона

— Вы не похожи на простого работягу без имени. У Вас манеры и привычки высокого лорда, если не принца, — с наигранным восхищением произнес Ксаро Ксоан Даксос, восседая не несчастном верблюде, который, впрочем, без видимого труда выдерживал его вес. — Но можете хранить свои секреты, если не лжете о королеве, — также ласково позволил он, словно вершил его судьбу, подобно Семерым. Отчасти, так это и было. Стоило Ксаро решить, что слова неизвестного бродяги в пустыне не стоят и медной монеты, Джейме, его жестокая королева и весь ее кхас, даже Мормонт, погибли бы, забытые всем миром. Равно, как Пиат Прей, маг с синими губами, высушенный, словно яблоко, как и Куэйта, женщина, чье лицо миру не суждено было увидеть, Ксаро, являвшийся главой купцов, считался одним из тринадцати, что управляли по их же словам величайшим из городов — Квартом. Один раз увидев этот город, оспорить это будет сложно. Но Джейме не мог дождаться, когда увидит его снова, тогда наружу выползут все изъяны. У таких городов они есть. Он невольно вспоминал Королевскую Гавань, хотя там и не было ничего похожего на те стены, что опоясывали Кварт в несколько уровней. Они поражали не величиной, но сценами и фигурами, изображенными на них. Впрочем, это было едва ли не единственное, что он успел рассмотреть... Помимо людей, сновавших по улочкам, ряженных в разноцветные одежды, весьма специфичные и у женщин даже открытые, Джейме заметил и общее богатство города, пестрившего мрамором, золотом и прочим убранством. А те из тринадцати, которых он успел узнать за несколько дней на пути к драконьей королеве, напоминали малый совет короля. В частности, оба мужчины использовали те же методы, что и великий мейстер Пицель, потому у Джейме плохо получалось скрывать свою неприязнь. Он не мог доверять таким людям и едва переносил их компанию. Настояв на своем дважды, тот привел Джейме к убийству Эйриса, а Серсею к браку с Робертом Баратеоном. Однако все мерзкие воспоминая меркли перед нынешний нуждой. — Береги ее, львиный рыцарь, — с какой-то странной заботой в голосе произнесла Куэйта, предпочитавшая молчать большую часть времени, а те крохи, что срывались с ее губ, по сути лишь путали своей неоднозначностью. — От кого же? — с искренним любопытством к тому, что она сможет на это ответить, спросил Ланнистер, пришпорив своего коня, единственного оставшегося в живых после долгого пути. — Ото всех. «И в первую очередь от Тринадцати,» —подумал он, потупив взор. Куда приведут ее обещания тринадцати старшин Кварта и медовый, сладкий вкус надежды? Джейме лишь надеялся, что Дени прислушается к его совету. — Тринадцать дадут ей шанс, но она не сможет взять все, что предложено. Королеве придется выбирать. Нахмурившись, Джейме обернулся на всадницу, но к чему? Ее лицо было укрыто за невозмутимо-идеальной маской. Да и большего количества слов ждать не приходилось. — Должно быть, это Ваш город-призрак, — предположил Пиат Прей, при этом зная о собственной правоте наверняка и в очередной раз лишь разыгрывая какую-то неизвестную Джейме пьесу. — Поспешим же. Великой дочери дома Таргариен и матери драконов негоже зачахнуть в стенах мертвого города. — Ей стоит увидеть Кварт и все его богатства как можно скорее, поспособствуем же этому, — с мерзкой улыбкой на намасленных губах пропел Ксаро, с пренебрежением глядя на совершенно обыденную стену города, все так же безукоризненно белого. У Джейме не было тоски по этому виду. Но его маленькая принцесса влекла обратно к себе, не оставляя и шанса на спасение.

***

— Он вернется, кхалиси, — произнес сир Джорах, печально и устало улыбнувшись после очередного непростого дня в Вейес Толорро, на что Дени лишь недовольно выдохнула и оглянулась на рыцаря, не желая больше глядеть на горизонт. — Вы закончили? — Не без помощи Агго и Ракхаро. Теперь женщины засеяли вторую площадь, — он выпил воды, в которой у них не было недостатка, в то время как запасы фруктов и конины рисковали иссякнуть. — А Ваша рана? — Давно зажила, моя госпожа. Она кивнула с плохо скрываемым недовольством на лице. — Кхалиси, не наказывайте мужчин таким молчанием... — он повел бровью, немного наклонив голову вбок и поджал губы, растянув их в тонкую линию. — Это не самое жестокое наказание, которое я готовила для Вас, — серьезно отвечала она, храня в себе остатки гордости. — Что говорят дозорные? — Что этот забытый всеми богами город останется пустым навсегда, когда мы покинем его. Разграбив его, как и два других, что нашел Агго, воины обрекли это место на такое существование. Пусть сперва Город Костей показался нам благим предзнаменованием, сейчас это действительно лишь стены и кости. — Но мы не знаем куда двигаться. И это единственная причина, по которой я еще надеюсь на возвращение убийцы моего отца. — Принеси Ракхаро или Агго благую весть, Вы оставили бы этот город, не дожидаясь его? — сухо спросил Мормонт, но глаза его сощурились. Он боялся ответа так же, как и его кхалиси, поэтому до сих пор она позволяла себе не думать об этом. — Вы любите его. Вам станет спокойнее, когда примете эти чувства. «Много Вы знаете о любви, сир Джорах», — хотела было сказать она, но мягкое сердце предостерегло ее. Ни к чему ранить того, кто добр к тебе. — Вы не правы, сир. Я бы предпочла, чтобы он умер в пустыне, наедине со своим раскаянием, — соврала Дейнерис и протянула руку Дореа, чтобы та помогла ей спуститься со скамьи на высокой веранде. Однако сердце ее сжималось в страхе. Прошло уже несколько дней с возвращения Ракхаро, но она все же не рискнула бы снова отправить своих кровных в пустыню. Не так важно, на поиски ли угрозы или Ланнистера в той стороне, куда он отправился. Быть может он нашел живой город и остался там, оскорбленный тем, что она отослала его. Но это на него не похоже. При всех своих... особенностях, Джейме никогда бы не оставил ее погибать в пустыне. Дени укрыла ноги львиной шкурой, не желая уходить с веранды, и закрыла глаза, вспоминая самодовольную ухмылку, о которую можно было порезаться, словно о лезвие золотого меча, что он носил на поясе. Дореа расчесывала ей волосы, и Дени представила, что это заботливые пальцы Джейме, представила, что он смотрит с тем же желанием в своих бесстыжих глазах, как в ту самую светлую звездную ночь за всю ее жизнь. Дореа нежным поцелуем разбудила ее немного позже. Ночь грозилась превратить любого неосторожного в хладный труп, и Дени пришлось вернуться в дом. Там она выпустила драконов и устроилась с ними на мехах, Дореа легла рядом. Теперь у нее не было ни Визериса, ни рыцаря, укрывавших ее от промозглого ночного ветра, не было и замка Иллирио, ее солнца и звезд и богатого шатра. Дени попыталась унять рвущее изнутри чувство разбавленными водой остатками вина и сдержала непрошеные слезы. Дрогон поежился у нее под боком, сворачиваясь в клубок, и тогда кхалиси стало легче. Теперь у нее были драконы, которые, помимо прочего, были такими теплыми, что она вполне могла обойтись без разведенного в очаге огня. Они — пламя, заключенное в плоть, равно как и она. Дейнерис смотрела на своих детей и думала о том, вырастут ли они настолько, что она сможет летать на них подобно Висенье, о которой она так любила слушать. Ей была нужна сила крови, что текла в жилах великой воительницы дома Таргариен. Ей нужна была любовь, с которой все отзывались о последнем драконе. Только как эта любовь помогла брату, которого она никогда не знала, в восстании Роберта Баратеона? Ах, если бы Рейгар был жив... Дени жалела, что никакая магия не могла возвратить его подобно тому, как камень обратился в драконов. По крайней мере, Дени надеялась, что не доставит того же удовольствия узурпатору. Пусть лучше ее убьет голод пустыни, чем клинок наемного убийцы. Вдруг Дрогон поднял голову в сторону входа и зашипел, расправив маленькие гребни на шее. Причиной тому был влетевший в проем мгновением позже сир Джорах. — Простите меня, кхалиси. Дозорные докладывают о четырех всадниках, — сообщил он, с опаской глядя на встрепенувшихся драконов. Впрочем, вскоре они признали в нем знакомца и с недовольством вернулись в свои клетки, когда Дейнерис в спешке покидала покои. — Моя королева, я вернулся с добрыми вестями, — вознесся до самого верха городской стены болезненно-дорогой для Дени голос. — На юго-востоке лежит город, прекраснее которого Вы еще не видели. Его старшины из числа Тринадцати, которых Вы можете видеть, называют его Квартом. Эти люди не могли ждать, чтобы увидеть Вас. — И Ваших прекрасных драконов, кхалиси, — на дотракийском громогласно добавил мужчина, который был похож на один из скелетов Вейес Толорро с одним лишь отличием — он был обтянут кожей, а глаза его с жадным любопытством пытались рассмотреть деву на белокаменной стене. — И знакомство с Вами будет величайшим даром для каждого, сказочная королева! Это все, что мы смеем просить за гостеприимство Кварта, величайшего из городов, — смягчил прямолинейность спутника мужчина в теле, чем-то напомнивший ей Иллирио Мопатиса. Как и прочие, не считая Ланнистера, он сидел на странной горбатой лошади, но облачение его выглдело куда богаче прочих. — Вы увидите моих детей и сможете узнать меня, — учтиво отвечала она с тревогой и надеждой. Дейнерис все-таки не стала принимать их тотчас же, а распорядилась, чтобы, как почетные гости, они были расположены в лучшие дома теперь еще менее пустого города. И все же приказала незамедлительно привести к ней Джейме Ланнистера, который провел в пути куда больше времени, чем их гости. — Дени, — с каким-то странным счастьем в уставших глазах произнес Ланнистер с порога ее покоев и пропустил вперед куда более решительного на тот момент Мормонта. Дени сидела с Дрогоном на коленях и гладила его по тонкой длинной шее, подставляя руки его ласковым ответным прикосновениям темной мордочки с двумя круглыми горящими янтарями. Взглянув на Джораха, вставшего справа от нее, Дени чуть нахмурилась, но на губах ее была легкая улыбка. Ее немного забавляла эта игра, хотя быть частью этого порой было весьма неприятно. Вздохнув, она с куда более собранным видом обратилась к Джейме: — Расскажи мне о том городе. Чем он так прекрасен? — Кварт, должно быть, забрал все краски у прочих пустынных городов. Он окружен крепкими и... живописными стенами, богат и многолюден. Я не видел всего порта, но кораблей там не мало, — Джейме закатал рукава новой рубахи и прислонился к стене, скрестив руки на груди. — В любом случае, насколько мне известно, других вариантов у нас нет, — он в своей привычной манере опустил уголки губ и пожал плечами. — И Тринадцать очень пытались убедить меня в этом... — Так и есть. Ракхаро и Агго вернулись несколькими днями ранее, они нашли лишь такие же заброшенные города и «ядовитую воду». Но ни людей, ни порта, — Джорах как-то обреченно кивнул и посмотрел на кхалиси. Она крутила пальцами рубин, что принес ей Ракхаро. Он был непривычного винного оттенка — некоторые его грани отливали огненно-рыжим и размером он был с ее маленькую ладошку. Пламя в очаге бликовало в мастерской огранке камня прямо ей в глаза и это завораживало. Только благодаря камню Дейнерис удавалось не смотреть на Джейме слишком долго. — Кхалиси, прежде, чем Вы примете квартийцев, я должен сказать... До меня доходили слухи, что пустыня вокруг этого города усеяна костями, и причиной тому даже не жестокие противостояния. Те, кто называют себя старшинами Кварта, не принимают в свой великолепный город того, кого им не выгодно принять. — Они не очень-то осторожны в своих намерениях. Это стало понятно после первых слов. Драконы и последний в мире Таргариен... — Дени вдруг осознала свое одиночество и едва смогла продолжить, игнорируя ком в горле. — Такую диковинку они не упустят. — Они поймут, что Вы куда больше... Дени удивленно посмотрела на Ланнистера, которому редко удавалось говорить так искренне нежно, но даже ее реакция не смутила рыцаря. Он смотрел на нее с прежней надеждой. — Возможно, но разве это необходимо? Зачем Вам любовь квартийцев? — вмешался Мормонт. — Если у меня нет ничего в Семи Королевствах, неплохо было бы начать здесь. Разве нет? — спросила она, зная ответ наперед. Сир Джорах лично убеждал ее в том, что люди в Вестеросе не шьют гербов ее дома и не молят старых и новых богов о возвращении Таргариенов на престол. Они просят урожая и мира. Но она придет с войной. Дени не представляла, что такое война. Она никогда не спрашивала об этом своих рыцарей... То есть, она, конечно, знала о многих из прошедших войн, о том, как поднялось восстание, но не о том, каково жить в столь специфичных условиях. Она ничего не знала и о том, как принимали свои решения короли. Знали ли они наверняка, что правильно? Видел ли ее помешавшийся отец исход, которого никто вокруг не понимал? Едва ли кто-то сможет узнать это теперь. — Дейнерис... — Я поняла Вас. Спасибо за предостережение, но как мы уже выяснили — другого пути нет. Каким бы длинным он ни был, я его преодолею... «Чтобы найти свой дом,» — закончила она мысленно и заметила, что Джейме понял ее по легкой улыбке и спокойному, задумчивому взгляду. — Сир Джорах, Вы можете идти, — Дейнерис коснулась его напряженной руки и поблагодарила подобием ласковой улыбки. — И убедитесь, что Ракхаро не срезал камни с верблюжьей упряжи... — добавила она, когда Мормонт направился к выходу. — Да, кхалиси, — усмехнулся он и поклонился. — Не думаю, что Ксаро Ксоан Даксос заметит пропажу... — небрежно сказал Джейме, делая пару шагов вперед. — Это был его подарок? — Дени кивнула на новую одежду. — Да. Кажется, этот Ксаро — глава купцов, несколько сотен раз он упомянул о своем роскошном замке, в котором с радостью примет королеву и ее кхаласар. Не могу утверждать, что мне не послышалось, — саркастично добавил он. — Пиат Прей так же предлагал замок, но намерения этого мага ясны мне куда меньше. Интерес к Вашим драконам пробуждает в нем какой-то нездоровый взгляд. Впрочем, эти двое покажутся вам открытыми книгами по сравнению с третьей спутницей. Я не узнал о Куэйте ровно ничего, но она предостерегала меня... — От чего? — Дени не заметила, как нахмурилась. Теперь женщинам она доверяла куда меньше, а урок Мирри Маз Дуур она запомнила на всю жизнь. — Говорила беречь Вас от всего мира, — вид его был легкомысленным, а посыл очевидным, но Дени предположила, что за этим может скрываться большее. — Я поговорю с ней прямо сейчас...