Сколько бы иллюзий ты ни сочинил, они никогда не заполнят дыру в твоем сердце! Какаши Хатаке
***
Шисуи говорил обманчиво ласковым, сочувствующим тоном, что она не справится. Что за ней нужен постоянный присмотр и он не удивится, если будет получать множество писем с просьбой вернуться обратно. Что ей будет невероятно о-ди-но-ко. Шисуи уверял ее так яро, так сильно, словно говорил о собственных чувствах. И Анфиса могла поклясться, что в один момент этот гениальный шиноби едва не засомневался в решении самого Хокагэ. Долгосрочные миссии занимали едва ли не первое место в списке ненавистных ему вещей, об этом знал едва ли не весь штаб АНБУ, с которыми ей довелось пересечься однажды, не то, что она. Из-за чего они часто подшучивали над ней, окликая не иначе как «котенком лиса». (Догадаться о глупых слухах о так называемой «одержимости» Учихи труда не составило. Людям, а в особенности некоторым ниндзя, определенно нечем заняться в свое свободное время.) Поэтому прощание вышло натужным, растянутым до неприличия. Несмотря на то, что это была далеко не первая миссия, из-за которой ему приходилось отсутствовать больше одного месяца, реакция у Учихи была не внушающей доверия. То, как он до появления уродливых синих отпечатков пальцев сжимал ее плечи, то, как трепетно вдыхал запах ее волос, с легким холодком утыкаясь кончиком носа в шею, и то, насколько отчаянно решительным, отчасти злым выглядел сам по себе во время собственного ухода, очевидно наталкивало на не самые хорошие мысли. Анфиса знала, что он не умрет. Не тот час, не те обстоятельства, элементарно не та судьба. По крайней мере, старалась себя в этом уверить, пока неловко обнимала его в ответ, предельно ясно чувствуя, как перехватывает дыхание и отчего-то сжимается сердце. Трудно объяснить, но, кажется, она волновалась за этого несносного мальчишку, который с завидной регулярностью раздражал пуще любого шутника. В этот раз она передала ему не оберег, а брелок с черной кошкой, белую же оставила себе, с надеждой на то, что все… будет хорошо? Как бы глупо это ни звучало на слух, но в последнее время Крольникова стала безбожно сентиментальной. Первые три дня, как и предсказывал снисходительно ухмылявшийся парень, ей было непривычно. Странно просыпаться в своей комнате без теплых объятий и тихого шума мирного дыхания под боком. Странно не видеть обгоревший рис в переданном Каэдэ бэнто, который ужасно готовил Шисуи. Странно не чувствовать чужого присутствия недалеко от себя. Только странно ведь не всегда плохо? С искренним для себя удивлением она стала замечать, что чаще проводит время вне серых стен дома или кланового полигона, задерживаясь с присмотром за драчливым Наруто, больше общается со сверстниками благодаря поддержке сокомандниц, которые стали походить на относительно добрых друзей, и значительно улучшила показатели отношений с Итачи, мельком побеседовав с его младшим братом. У Анфисы будто бы тяжелый камень из легких исчез. Грудь не сдавливало неприятным предчувствием, виски не ломило из-за разошедшихся нервов, а усталые глаза не закатывались из-за очередного тривиального задания системы. Она стала свободнее. Прежде это было не так очевидно, но понятие личного пространства у деспотичного соулмейта явно отсутствовало. Наверное, в этом скрыта и капля ее вины, учитывая, что она даже не пыталась привить ему азы здоровых равноправных отношений. На тот момент, когда он смотрел на нее трогательно большими, аспидно-черными глазами и безвинно упрашивал побыть с ним еще немного, ей наивно думалось, что компания девятилетнего чуунина намного лучше бестолковых, маленьких детишек академии ниндзя. Поэтому большинство претенциозностей Анфиса ему великодушно прощала, наплевав на все нюансы и эксцессы собственной социализации. Взаимодействовала с детьми она всегда с натяжкой, кроме того, у нее уже был один, которого более чем хватало. Конечно, это не оправдание, но злиться на Шисуи желания, как и сил, не было. Хотя досадить хотелось. Очень хотелось. — Извините, Хокагэ-сама, — вдруг подала она голос, почувствовав, как нервно дергается бровь от двадцатого на очереди задания «помочь с выгребной ямой». — Можете ли вы сказать, почему за весь этот год нам так и не доверили миссию выше ранга «D»? Стоящая рядом Изуми посмотрела на нее с елейной благодарностью, в то время как Каору только одарила мутным, неясным взглядом, едва уловимо качая головой. — Шисуи говорил, что ваша подготовка хромает и нужно больше времени, прежде чем поручать нечто серьезное, — закуривая трубку, пророкотал Хирузен, находясь явно не здесь, судя по тусклому цвету расплывчатых темных глаз. Хитрый кицунэ в своем репертуаре. Чего еще ожидать от человека, который грозит вот-вот задушить своей докучливой опекой? Определенно не того, что он добровольно возьмется за потенциально опасное задание, дабы подарить сомнительный опыт убийства или чего-то похуже характером. Потому что от тренировок их команда никогда не отбрыкивалась, да и Шисуи старался не пренебрегать своими обязанностями, несмотря на то, что его занятия были несколько необычны, так как проходили в форме игры: онигокко, вечерние игры, «дарума перевернулась» и так далее. Обычно ведущим выступал именно он, хотя иногда ради разнообразия приходилось меняться местами, так как проигрывать рано или поздно начинает надоедать каждому. Это хорошо развивало выносливость, мышечную память и силу, из-за чего смириться с подобными аналогами, которые и происходили-то не часто, было на удивление легко. Гораздо сложнее дела обстояли с тайдзюцу, по крайней мере у нее. Изуми являлась полным рукопашником, в то время как Каору — бойцом на дальней дистанции, по большей части предпочитая роль ирьенина после того, как записалась на медицинские курсы. У Крольниковой попросту не было иного выбора, кроме как сосредоточиться на овладении ниндзюцу и шарингане, дабы при удобном случае скопировать некоторые приемы врага, так как агрессивный клановый стиль ведения боя ей не подходил от слова совсем. Система редко удостаивала увеличением силовых показателей, даже после десятичасовых тренировок едва ли не прямым текстом говоря о том, что «сильных девушек никто не любит», из-за чего она была готова взвыть, но вгрызаться зубами за то, чтобы стать сильной и нелюбимой. По крайней мере один парень от нее ни за что не убежит. При находившемся вблизи соулмейте развиваться, как ни крути, было легче, поэтому ее навыки хоть и немного, но стали лучше. Во всяком случае, она могла удержать тот же Мангекье целые две минуты, прежде чем впасть в беспробудный обморок. Самолично проверяла, пока никто не видел. Из-за чего можно было с уверенностью сказать, что, пускай их команда не самая сильная во всем потоке, выстоять против неожиданного нападения определенно сумеет. — Но мы через многое прошли, Хокагэ-сама, — поддержала ее Изуми, очевидно, поняв их шансы для получения нормальной миссии при возвращении учителя. — Неужели у вас нет ни одного предложения? — Падает тот, кто мчится во всю прыть, — глубокомысленно изрек Хирузен, прежде чем, переглянувшись с сидящими вблизи шиноби, задумчиво извлечь из кипы бумаг один лист. — Однако в деревне действительно не хватает рук… Что скажете насчет сопровождения обычного торговца в Югакурэ но Сато? — Мы согласны! — нетерпеливо опередила их двоих Изуми, радостно улыбнувшись. После десятков совместных миссий с уборкой вонючего навоза градус напряжения между ними заметно спал, и она стала самой собой, не стесняясь проявления ярких эмоций. Для некоторых прохожих улыбка девочки с моном японского веера на задней стороне фиолетового платья до сих была большим потрясением, что даже немного забавляло. — Тогда лидером отряда будет Химитсу Учиха, — передав ей тонкую папку с более важными подробностями будущей миссии, Сарутоби свободно махнул рукой. — Можете быть свободны. Только не забудьте предоставить отчет. Крольникова, не видя смысла отказываться, сама ведь напросилась, согласно кивнула и, познакомившись с вышеназванным торговцем, Тадаичи, который дожидался их возле резиденции, договорилась повторно встретиться у ворот деревни в два часа, дабы успеть собраться. Сама страна Горячих Источников находилась к северо-востоку от страны Огня, поэтому путь должен был занять приблизительно два дня, принимая во внимание скорость неподготовленного гражданского, коим являлся их клиент. Не густо, конечно, но обратно сопровождать его было не нужно, поэтому нежелательных приключений они должны избежать. Запечатав походную еду вместе со сменной одеждой в два свитка и положив их вместе с метательным оружием на пару с взрывными печатями в серый подсумок, она мимолетом взглянула на календарь на стене. — Первая серьезная миссия всегда волнительна, не так ли? — рассмеявшись, подошла к ней со спины Каэдэ, утирая тонкие матово-белые пальцы светло-зеленым полотенцем. — Пока я не встретила своего мужа, то не могла просидеть и минуты в покое без сражений. — Вы были шиноби? — неосознанно вырвалось у нее. — Не каждая куноичи планирует стать домохозяйкой, милая, — и посмотрела на нее фирменным ласковым взором, какой часто бывает у ее сына, растянув уголки губ в терпкой, умудренной улыбке. — Хоть Шисуи порой и переходит границы в своей заботе, он делает это не со злым умыслом. Я даже смирилась с этим, раз он так счастлив. И знаешь… — Я не уйду, Каэдэ-сан, — убежденно произнесла Анфиса, понимая, куда клонит женщина. — Не беспокойтесь об этом. — Прости, просто в последнее время ты была такой счастливой. Такой… живой, — виновато изогнула брови Учиха, обхватив ее руки своими холодными пальцами. — Не думаю, что ему понравится ваше своевольничество с этой миссией, однако не поступай сгоряча, Химитсу. Ты ведь взрослая и умная девочка? О реакции Шисуи она старалась не думать, здраво не ожидая ничего хорошего. Пока интуиция ее еще не подводила. — Да, я знаю, — обреченно вздохнув, кивнула Анфиса, спешно выскакивая через окно к оговоренному месту встречи, где ее уже ждала теребившая рукав укороченного сиреневого кимоно Каору, мило беседуя с Тадаичи. Изуми появилась с минутным опозданием и небольшим походным рюкзаком за спиной, загадочно улыбнувшись на все лишние вопросы. Вопреки всем ожиданиям, первый день прошел благополучно. Тихий привал устроили в лесу, где за мирно потрескивающим костром мрачный седой старик нежданно решил излить им душу, рассказывая о деталях работу АНБУ, так как сам им когда-то был. Ничего секретного, всего лишь то, что это невероятно важный труд и Хокагэ изредка подглядывает за невинными девушками через хрустальный шар. На последнее наивная Учиха неверяще прищурилась, в то время как Цугуми философски отметила, что рано или поздно каждый мужчина становится извращенцем, заставив того против воли покраснеть. Доля дежурить выпала Изуми, о чем Анфиса успела еще не раз пожалеть, особенно, когда открыв глаза от запаха паленной плоти, увидела дрожащую, плачущую девочку, которая, как оказалось, с испугу поджарила «Великим Огненным Шаром» напавших посреди ночи разбойников. Было немного странно видеть подобную реакцию, ввиду законов мира шиноби ей казалось, что убийства — это нечто неправильное лишь для нее одной, но уникумы, видимо, есть везде. И, глядя на травмированную недавними событиями девочку, становилось предельно ясно, что с добрым укладом ума местные люди не выживают. Шиноби уж точно. — Посмотри на это с положительной точки зрения, у тебя наконец появилась метка, — подсев на траву к укрытой пледом Изуми, Крольникова аккуратно, насколько это было возможно, попыталась ее поддержать. — Тебе ведь всегда хотелось иметь соулмейта. — Если это не Итачи, мне все равно, — глухо прошептала та под нос. — А у Итачи нет метки, потому что он отреченный. — Не все вертится вокруг этих бессмысленных связей, девочки, — запечатав три обгоревших трупа в пустой свиток, параллельно протягивая проснувшемуся Тадаичи крышку розового термоса с горячим чаем, Каору неодобрительно прищурила синие глаза. — У всей моей семьи не было соулмейтов, но мы живы и относительно здоровы. — Твоя ба-сан… — копаясь в недрах собственной памяти, нахмурилась Анфиса, припоминая несколько любопытных фактов из подсмотренных документов Шисуи. — У нее был соулмейт. И не только, она ведь была Узумаки? Сестра самой жены шодай Хокагэ. Закатив глаза, Цугуми недовольно выдавила: — И все-то ты знаешь. Может, еще просветишь, кем является мой соулмейт? — Это будет Нара, — с истеричным смешком ответила она, охотно пояснив на чужое недоумение. — Есть в тебе что-то наровское. Скривившаяся в неразличимой гримасе Каору ее мнения явно не разделяла. Следующий день, к счастью, закончился без убийств и счастливо отчалившим к своим родным торговцем, который радушно посоветовал остановиться в гостинице, дабы отмокнуть в онсэне и набраться сил. Прийти в деревню Скрытого Горячего Источника и не побывать на самих источниках? Ох, они определенно пожалели бы, если бы отказались. Поэтому, нагрянув в советуемую местными жителями гостиницу с открытыми горячими источниками и заплатив кусачую сумму, с трудом уговорили Изуми принять в этом участие. У девочки было настолько жалкое, дезориентированное состояние с искусанными, содранными до крови губами, что отдых был не просто желателен, скорее нужен. — Я слышала, что во время эякуляции у Учих непроизвольно включается шаринган, — внезапно разорвала неловкую тишину над онсэном Каору, откинувшись на его каменный край. — Это правда? Обе сокомандницы посмотрели в сторону сжавшейся и раскрасневшейся Изуми: — Ч-что? Почему такое должна знать я? — Ты ведь Учиха, — словно это все объясняло, бесхитростно сказала Каору. — Ты выглядишь опытной, — пожала плечом Анфиса, утаивая то, что таким образом забудут о ней. — И мне некого об этом спрашивать. — Как будто бы мне есть, — однако сама против воли воли задумалась, задумчиво проговорив вслух. — Спрошу у кого-нибудь из клана. — Потом и мне расскажи, — безапелляционным тоном обратилась к ней Цугуми, с подозрением взглянув на другую подругу. — Не верится, что ты не знаешь, Химитсу-тян, у тебя ведь есть соулмейт. Мне говорили, что, когда партнеры долго находятся рядом, их возбуждение растет быстрее бамбука. Шисуи неосознанно активировал Мангекье только три года назад, в остальных случаях подобных казусов больше не было, кроме того командного теста с участием его извращенного клона… Смущенно вспыхнув, Крольникова булькнула нечто невнятное, спрятав горящие щеки в горячей воде. — Хи-хи, я знаю эту реакцию, Химитсу-тян. Между вами точно что-то было. — Признавайся! Шисуи-кун правда такой извращенец?***
Примечание.
Вечерняя игра (яп. 御常夜様のお遊戯 О-токоё-сама, но о-ю: ги) — в традиционной японской игре в прятки водящего называют демоном-родителем. Когда демон-водящий находит и ловит игрока (прикасается к нему), пойманный тоже становится демоном, а последний не найденный игрок остается победителем. По японским поверьям, если играть в прятки поздно вечером, то вместо водящих могут прийти настоящие демоны и утащить игроков к себе. «Дарума перевернулся» (Аналог русской игры «Тише едешь, дальше будешь») — ведущий отворачивается, быстро говорит だるまさんが転んだ。и поворачивается. В это время участники бегут по направлению к ведущему. Но как только ведущий оборачивается, все должны замереть, и, если ведущий заметит движение, то берет этого человека за руку. Первый добежавший до ведущего либо пытается разбить ведущего и игроков, которых от держит, либо, если захваченных нет, то дотрагивается до ведущего и все разбегаются, затем ведущий кричит 止まれ！(tomare — стой!) и пытается достать до ближайшего игрока в три шага, если ему это удается, то ведущий становится игроком, а осаленный игрок — ведущим.