Драбблы с поцелуями - 2

В какой-то момент становится просто смешно. Развалившись на диване, Гэвин смотрит, как Коннор осторожно стирает пыль с платформы Девять. Вообще, Кон не фанат уборки, но ради платформы делает исключение. Она слишком ценная, чтобы доверять уход за ней какому-то там Гэвину. Так он говорит, по крайней мере, засранец. Платформа красуется в гостиной Гэвина уже почти три недели, с самого дня рождения, и последние дня четыре Девять вслух рассуждает, не перенести ли ее в спальню. Каждый раз Гэвин вспоминает, что Коннор на этой платформе вытворял, и в душе горячо поддерживает идею переноса. Вслух он помалкивает. Потому что ведь если Девять планирует перенести ее в спальню, то это означает, что он не везет ее домой? Ну то есть к себе домой. Ну то есть в свою квартиру. Ну то есть… Хотя Гэвин без понятия, что это означает. Коннор тем временем заканчивает с платформой, несколько секунд стоит и изучает ее, наверняка разыскивая микроскопические пылинки и прочие царапины, а потом переходит на полку, где Гэвин держит консоли — пока Гэвин со взмокшей спиной думает о всяких безумных вещах. Он… нет, он не может открыть рот и сказать. Коннор посмеется над ним, и щеки Гэвина заранее горячеют от фантомного унижения. — Тебе жарко? — Коннор ни на минуту не отрывается от своего занятия, но при этом спиной, видимо, чует, как Гэвин помирает на месте, потому что Коннор всегда чует, если кто-то готов опозориться. — Может, тогда вынесешь мусор? Звучит не как предложение, нихрена это не предложение, так что Гэвин встает. Обычно он поныл бы, но сейчас чувствует облегчение: разговор можно отложить. Да что там, можно его вообще не разговаривать — Девять нравится его собственная квартира, разве нет? Милое любовное гнездышко с Коннором, слишком маленькое, чтобы вместить еще и третьего. Кого-нибудь. Типа Гэвина. Девять нравится его квартира, Коннору нравится Девять, и что с того, что платформа уже три недели стоит в гостиной Гэвина, а Коннор строит из себя хозяюшку, стирая пыль с полок? Просто его раздражает пыль, в этом все дело. Просто… Гэвин открывает рот и говорит: — Я тут подумал… — и в ужасе умолкает, потому что, серьезно, он сказал это вслух? Не может быть. Коннор отвлекается от своего занятия и улыбается ему, и эта улыбка одновременно придает Гэвину храбрости и внушает ужас, и пока он умирает внутри триста — примерно — раз, входная дверь открывается. — Молоко только полуторапроцентное, — сообщает Девять. У него на волосах снег, в руках пакеты из супермаркета, и он немного похож на рождественского эльфа, хотя до Рождества еще почти два месяца. Не в том смысле, что у него красный нос и зеленый колпак — боже упаси, — а в том смысле, что заснеженная челка и блестящие глаза напоминают Гэвину о волшебстве. Охренеть, он совсем размяк. Это все чертова платформа и немного стриптиз. — Ты подумал что, Гэвин? — спрашивает Коннор. Вот уж кто на рождественского эльфа не похож — скорее на бульдога. Если бы бульдоги были такие же красивые и вытирали пыль в гостиной Гэвина. Гэвин облизывает губы. — Я… — теперь они оба смотрят на него, пока на Девять тает снег, а Коннор хмурит свои идеальные брови, и в глазах у него появляется тревога, и только поэтому Гэвин продолжает: — Я подумал… Если вы не забираете платформу, может, действительно ее перенесем? Можно сделать спецрозетку в спальне… Коннор подходит, и его требовательный взгляд даже как будто смягчается — ну или Гэвину так кажется из-за ослабевших коленок и взмокших ладоней. Да он на выпускном так не психовал! — Я думаю, это отличная идея, Гэв, — произносит Коннор негромко. И улыбается. А еще наклоняется вперед и касается губ Гэвина своими губами, и — пока тот четыреста раз умирает внутри, — снова выпрямляется, улыбаясь так, будто по-настоящему счастлив. Гэвин забывает и про платформу, и про пыль, и про свои страхи — и все от этой улыбки. — И не складывай свои шмотки с моими, — смелеет он, — на меня твои рубашки не лезут. Я освобожу тебе полку. Руки Девять обхватывают его вокруг талии. — И тебе, — говорит Гэвин, — хотя, конечно, лучше купить шкаф побольше. Девять целует его за ухом. Снег на его волосах тает и капает Гэвину на шею, но тот и не думает возражать. — Мне нужно перевезти кое-какие личные вещи, — говорит Девять задумчиво. — И забрать залог. От облегчения у Гэвина кружится голова. — И стиркой буду заниматься не я, — окончательно наглеет он. Девять хмыкает. — Хорошо, — говорит он, — хорошо. Тогда иди и выброси мусор. И Гэвин, конечно, идет выбрасывать мусор. На пороге он оглядывается: Коннор крутит приставку, то ли рассчитывая обнаружить пыль изнутри, то ли уже забив на уборку. Девять педантично сортирует продукты в холодильнике. На кухонной стойке лежит несколько упакованных футболок, и судя по цвету — темно-зеленому, приятному, — куплены они для Гэвина. Шкаф, думает он, все же надо купить другой.