Я не могу тебя ненавидеть

Это было ужасное чувство - неспособность управлять собственным телом, ясно мыслить, нормально существовать. Жизнь превратилась в настоящие нескончаемые мучения. Я плохо помню, что вообще тогда произошло, как все началось. Почему я предал его? Как своими собственными руками погубил самое дорогое, что у меня осталось. С момента получения проклятой печати жизнь Саске пошла под откос, с каждым днем здравый смысл покидал его, а разум застилала ненависть. Все события проносились в голосе со скорость света, и лишь небольшими урывками доходили до изученного сознания, бесконечный страх поселился в его душе, въедаясь в самые её глубины. Прозрения наступал лишь изредка, когда рядом был он, подле него было так спокойно и тепло, так легко становилось на душе, а Учиха мог быть самим собой. Когда его маленькое бедное тело лежало в больничной палате под номером девять, ставшей за последние годы его вторым домом, сжавшись в позе эмбриона, всем своим существом ластясь к человеку, что так нежно и аккуратно обнимал его, не желая тревожить ещё свежие раны. Время от времени Саске слышал его сквозь сон: истошные рыдания, крики и отчаянные просьбы вернуться обратно, жить и быть рядом. Саске никогда в своей жизни не чувствовал себя настолько отвратительно, хотя нет, чувствовал. Он прекрасно помнил то, мерзкое ощущение, что испытывал, находясь подле собственного отца. Тогда он был беспомощной, безропотной марионеткой в руках своего родителя, не имеющий права и смелости перечить своему мучителю. Саске никогда не жаловался, только терпел, и совершенно не важно, что это было побои, моральные унижения или простое игнорирование. Жаловаться на жизнь казалось ему слабостью, в плохом смысле этого слова, а слабость для шиноби означает - смерть, эту простую истину в голову маленького мальчика вбили ещё в раннем детстве. Другой слабостью юного наследника был старший брат. Итачи становился для него своего рода отдушиной, он всегда слушал, понимал, не осуждал и просто был рядом, время от времени рассказывая о чем-то не совсем понятном. Старший брат всегда был для младшего примером несгибаемой воли и сдержанности, но за несколько месяцев до того самого инцидента, случилось из ряда вон выходящие событие. Саске застал брата в состоянии истерики, в тот день он не ночевал дома и вернулся только на следующий день, а на дворе стояла глубокая ночь. Вернувшись домой и открыв заветную дверь без единого скрипа, он начал медленно, но верно пробираться по отчему дому, искренне надеясь, что он не потревожит не единого его обитателя. В обратном случае Учихи не избежать материнских слез, гнева отца или снисхождения брата. Наконец добравшись до собственной комнаты, Саске чуть приподнял дверь дабы не напороться на неприятности, как в тот же миг она выпала из его рук. За дверью слышались приглашённые всхлипы, по комнате разнесся стук дерева, Учиха уже собирался убраться куда подальше, не желая встречаться хоть с одним живым существом, как вдруг кто-то схватил его за локоть и потянул в комнату. Не успев что-либо понять Саске уже сидел на полу собственной комнаты, обвитый всеми четырьмя конечности неизвестно. В голову начали закрывать смутные сомнения, кто мог проникнуть в дом главы клана, при этом незамеченным? Вдруг в его шею уперлась голова неизвестного, одежда быстро начала намокать, а на плече упали длинные волосы, характерного черного цвета. - Итачи объяснись. - его голос звучал отстранённо, сейчас он хотел остаться наедине с самим собой. Саске не просто так не возвращался домой два дня и ночь, ему снова пришлось вытаскивать Узумаки с того свет. Он до сих пор не мог понять, почему с ним так поступаю, почему дорогому ему человеку причиняют столько боли и страданий. Сам Наруто ясно дал понять, ему известна причина подобного отношения, вот только "белобрысый идиот" никак не желал рассказывать, что вообще с ним происходит. Это не раз порождало ссоры между ними, однако Наруто всегда приходил первым, всегда извинялся, всегда винил себя во всех бедах, всегда обещал рассказать, когда придёт время. Учиха просто не мог обижать на этого маленького лиса и всегда прощал, но время от времени на душе оставался неприятный осадок, и вот в очередной раз вернувшись домой за полночь, последнее чего он хотел, так это выслушивать нравоучения брата. - Где ты был целых два дня? - брат говорил тихо, почти полушепотом, в голосе можно было уловить хриплые нотки, по-видимому, эта истерика длилась далеко не один час, Итачи все же умудрился сорвать голос. - Это не столь важно, тебе не следует беспокоиться. Саске всегда заботился о старшем брате, даже когда злился или обижался, мальчишка всегда пытался хоть какой-нибудь мелочью облегчить жизнь брату. Сейчас найдя глазами комод, стоявший неподалеку от шкафа, он уже собирался пойти и достать специальный бальзам, на основе лечебных трав, помогающих облегчит боли в горле. Попытавшись выпутаться из "объятий" Итачи, Саске уже хотел направиться к намеченному месту, как его сцепили в два раза сильнее, выпустил наружу ужасающей силы чакру, что, не давая даже пальцем пошевелить, приковав его к телу собственного брата. - Я спрашиваю, где ты был?! Что с тобой вообще твориться?! Во что ты вляпался?! Какого черта ты не ночуешь дома?! - Саске вздрогнул всем своим маленьким телом, Итачи никогда с ним так не разговаривал, брат никогда не кричал на него так, сейчас он просто орал, ещё сильнее скрывая голос. Саске просто парализовало, страшно было даже пошевелиться, наконец осмелившись повернуть голову и посмотреть в глаза старшему. В глазах Итачи ярко кроваво-красного цвета, горел мангеке шаринган образуя в них причудливый узор трехконечной звезды. Сейчас его накрыл самый настоящий ужас, Итачи был просто в не себя от ярости, и сказать честно младший очень сомневался в его адекватности. Саске очень не хотелось оказаться в иллюзии авторства собственного брата, что была хорошо известна даже за приделами деревни. - Если продолжить так кричать, то к утру и слова вымолви не сможешь. Я просто разведу тебе отвар из трав, и мы поговорим... - маленькое тело сдавили с новой силой, сжимая ребра и не давая сделать ни едино вздоха. Он разозлил Итачи, довёл его до неадекватного состояния, считай совершил невозможное, вот только с каждой секундой голова кружилась все больше, а в глазах начинало темнеть от недостатка кислорода. - И-ита... Кхе Произнести хоть одно слово оказалось непосильной задачей, Саске уже был на грани обморока, когда почувствовал, как руки обвитые поперёк грудной клетки ослабили хватку. Наконец-то он смог вздохнуть полной грудью, тело расслабилось и обмякло, прижимаясь спиной к груди старшего брата, словно пытаясь спрятаться от чего-то. Саске почувствовал, как руки брата зашлись в нервном треморе, за спиной опять послышались всхлипы. - П-прости Саске я... Прости - голос Итачи стал ещё более тихим и осипшим, пока его руки ослабили младший наконец-то вырвался и тихонько чуть покачиваясь от прилившей к голове крове направился к противоположному концу комнаты. Быстро достав три коробки-аптечки, начал искать необходимые компоненты, достав несколько бутылочек с успокаивающими и укрепляющими каплями, слабенькое снотворное и спрессованные траты от боли в горле. Отмерив нужное количество и разведя в стакане воды, он обернулся и взглянул на Итачи, его внешний вид удручал, распущенные слегка растрепанные волосы утратившие былой блеск, не естественная, даже для представителей его клана, бледность, синяками под глазами, лопнувшие сосуды и в принципе усталый вид. Схватив стакан со странного цвета жидкостью и небольшую круглую баночку Саске направился в противоположном конце комнаты, где, забившись в угол словно загнанный зверь сидел "идеальный и неподражаемый" Итачи Учиха. Присев на колени буквально в нескольких сантиметров от старшего брата Учиха протянул ему стакан, ожидая, когда посуда покинет его руку. - Итачи выпей, пожалуйста, тебе станет легче. - Саске говорил тихо, мягко с толикой заботой и нежности, сейчас он совершенно не понимал, почему они ещё не перебудили весь дом своими воплями, однако это было к лучшему. А Итачи не смел поднять глаза или сказать хоть что-то, он чуть не придушил младшего брата, был на грани, чтобы поднять на него руку, просто сорвался, в конце концов. Как только брат покинул его "объятия", Итачи готовился вновь остаться в одиночестве, но из транса его вывел мелодичный голос Саске, который, похоже, даже и не думал на него обижаться. - Спасибо - говорить было больно, видимо истерика не прошла бесследно, трясущимися руками он еле удержал стакан с непонятным содержимым, что так услужлива, принёс младший. Сейчас Итачи совершенно не волновало, что за бодягу развёл Саске, залпом выпив содержимое и поморщившись от отвратительного вкуса, он почувствовал облегчения. Только Учиха старший хотел, уже мирным путем выяснить, что твориться в жизни младшего, его прервали аккуратные прикосновения к собственному горлу. В руках Саске лежала баночка, в которой обычно медики хранят лечебные мази, зачерпнув её небольшое количество указательным и средним пальцами, но начал медленно и аккуратно, чуть касаясь бледной кожи Итачи, покрытой маленькими, еле заметными глазу, трещинками, втирать ароматную мазь зелено-грязного цвета. Спустя несколько минут томительного молчания Саске решил подать голос: - Полегчало? - Итачи на это лишь сдержанно кивнул, горло перестало саднить, но говорить все еще было тяжело. Старший Учиха поднял красные глаза на брата и лишь виновато мазнул по нему взглядом. - Саске, пожалуйста, я не должен был... - помолчав еще несколько минут, Итачи набрался смелости и уже решил заговорить с братом, как его прервали. - Помолчи, я тебе все расскажу, только скажи, полегчало? - Саске волновался за брата, выглядел тот откровенно ужасно, сложно было представить, что уже к завтрашнему рассвету он будет капитаном АНБУ - непоколебимым авторитетом для своих подопечных, что в кротчайшие сроки пробирался по карьерной лестнице, зарабатывая себе безукоризненную репутацию. Но сейчас Итачи сидел, сжавшись в комочек, пытаясь полностью прийти в себя после нервного срыва. - Да, откуда у тебя все это? - Саске поморщился, голос брата все еще был нездорово хриплым и видимо еще не скоро вернется к обычному состоянию. - Даже среди самых лучших медиков, единицы разбираются в травах и могут приготовить подобные мази. И что-то мне подсказывает, что все это твоих рук дело. - младший в очередной раз усмехнулся, вот только эта сдержанная улыбка была пропитана грустью и печалью, ведь он как никто другой знал, какой ценой он получил все эти умения. - Эхх, ты всегда был слишком наблюдательным, я никогда не превзойду тебя в этом, как и во многом другом. - теперь пришло время кривиться Итачи. После того самого разговора с отцом для него многое прояснилось, в том числе и поведение младшего брата. Саске вообще в последние годы начал вести себя странно, и это не могло не беспокоить старшего брата, а ведь все началось с тех пор, как тот пошел в Академию и вывод напрашивался сам собой, только эта ниточка, так и не дала ответов на все вопросы, висящие в воздухе. - Саске послушай то, что говорит тебе отец не стоит воспринимать всерьёз. - Я его вообще не воспринимаю, слова этого человека для меня пустой звук. Ты хотел меня расспросить. - младший говорил жестко, явно не желая выслушивать что-то еще. То, что старший брат решил пообщаться с отцом было не самой приятной новостью, во всех отношения, видимо это и стало причиной такого состояния Итачи. - Где ты был? - начался самый настоящий допрос, Итачи всегда умел разделять работу и семью, но иногда позволял себе размыть эту грань, и воспользоваться не совсем приятным опытом из своей практики. - В "Изоляционном районе". - Саске отвечал честно, не желая врать или увиливать, он прекрасно знал, все равно не прокатит. В это же время брови старшего брата стремительно поползли вверх, что-что, а услышать такое он никак не ожидал. Какое-то время ему приходилось работать в этом отвратительном месте, и изо дня в день приходя туда, он поражался, на что были способны пойти "эти" люди, раде своих целей. - Во что ты вляпался! Тебе же известно, какие люди там ошиваются? - Итачи опять начал нервничать, людей, живших в том малоприятном месте сложно было назвать адекватными, и, если Саске во что-то ввязался, выпутаться будет почти невозможно. - Известно, не беспокойся, я ни во что не ввязывался. Просто один мой друг живёт там. - Друг? И кто же этот человек, что ты ради него ходишь по криминальным районам? - Саске всегда относился к другим людям с толикой призрения, и лишь некоторые удостаивались спокойного конструктивного диалога, без сарказма и скрытых оскорблений. Но раз младший брат делает что-то раде другого, это уже говорило о многом. - Он рассказывал, что ты его знаешь его, точнее говоря тебе, поручали за ним наблюдать, он, кстати, очень хорошо отзывался о тебе и просил передать благодарность. - Итачи в очередной раз приподнял бровь, давая понять - сейчас он не намерен выслушивать все эти загадки - Ладно-ладно я тебя понял Итачи, прекрати так на меня смотреть. Это Наруто, просто Узумаки Наруто - мой одноклассник. - Итачи медленно начал закрывать глаза и откинувшись к стене крепче прижимая к себе худое тело младшего брата, наконец-то спустя несколько бессонных ночей, проведенных в безостановочных поисках Саске, наследник клана смог спокойно уснуть. Он смог наконец-то успокоиться. Наруто, просто Наруто - единственный друг Учихи Саске. Вдруг, картину вокруг заволокло пеленой, словно утренний туман в Долине Завершения, привычные образы начали в очередной раз прокручиваться в голове, заставляя еще глубже погрузиться в забытое прошлое. И вот он очнулся, опять в темноте, каждый раз одно и тоже, из года в год в этот самый день ему сниться все тот же сон, все тот же человек. Раскрыв глаза, он почувствовал, что сидит в чем-то мокром и холодном, с трудом поднявшись на затекшие трясущиеся ноги, он ощутил. Он снова стоял по щиколотки в ледяной воде, которая казалось неестественно густой, ему не впервой было оказаться в этой отвратительной пустоте, и он уже знал кого ему придется встретить здесь. Сознание было словно затуманено чем-то, а думать получалось откровенно плохо, он решил сделать то, что делал всегда просто идти, вперед не обращая не на кого внимание. Сделать первый шаг стало непосильной задачей, шевелить ногами в этой странной субстанции, которую мозг просто не мог назвать обычной водой, было до ненормального тяжко. Сложно было сказать сколько прошло времени, но с каждым шагом голоса вокруг становились все более настойчивые и разборчивые. Он прекрасно узнал этот голос, эти колебания воздуха забыть было просто невозможно, а все воспоминания об этом человеке, накрепко въелись в подкорку мозга, затопляя все его существо чувством вины. Сил идти больше не было, ноги отказывались шевелиться, даже учитывая то, что с годами он становился только сильнее, прогрессирую с невероятной для человека скоростью, он всегда проходил ровно девять тысяч шагов, не способный превзойти этот придел. И началось самое страшное, то чего он боялся, засыпая поздно ночью, отказываясь пить снотворные, которые в избытке предлагал ему учитель. Мертвенно холодные синие, даже скорее фиолетовые, влажные руки схватили его за плечи приживая к такому же маленькому измученному телу, так хорошо знакомому когда-то давно. Этот человек бал на порядок ниже его, но всегда каким-то неясным образом умудрялся дотянуться до его плеч, заставляя его упасть в эту мерзкую субстанцию, из-за которой он попросту не чувствовал ног. Он никогда не позволял прикасаться к себе другим людям, считал это чем-то слишком личным, даже медики иногда не могли перебороть его упертый нрав и нежелание идти на компромисс даже под страхом смерти. Семья конечно была исключение, хотя продлилось это не долго и со временем, стало позволяться только старшему брату, в котором младший, не смотря на все обиды, просто души не чаял. Еще одним исключение был его нынешний учитель, юноша понимал, что рано или поздно тот попытается его убить, но его это не особо волновало. Он искренне уважал этого человека, и в тоже время ненавидел всей душой, за эту проклятую метку на его теле. Не смотря на бесчеловечность и маленькую толику безумия, что была привычна для людей его профессии, он все еще оставался лучшим из лучших. И именно этот ученый привел маленького Учиху, а уже юношу, к тому чем тот когда-то давно мечтал - силе. Силе, что утратила свою ценность... - Саске...забери меня отсюда - голос был хриплым, словно его владелец не говорил уже несколько лет, хотя так оно и было. Узумаки Наруто уже был мертв, как четыре года, а Саске все не мог спокойно жить.